Палата...

За окном - Лужники.  Далее мост через Москва-реку,  Воробьёвы горы, далее МГУ.  Вчера весь этот пейзаж был залит солнцем и на душе было несколько радостнее обычного от того, что полугодовая блокада столицы серыми бесцветными днями претерпевает изменения, что дает право надеяться на неизбежность весны.
По ту сторону окна - жизнь. По эту сторону - существование, при этом не в лучших традициях. Контингент палаты молчалив. Здесь за день могут не произнести одного слова. Накладывается отпечаток болезни не из простых, не из разряда ОРЗ.
ПНЕВМОНИЯ! Монотонный график, монотонный ритм и ежедневный приговор врача: ХРИПЫ ПРИСУТСТВУЮТ! А это значит продолжение интенсивной терапии и удушье по ночам и когда это все кончится, не знает никто.
По углам серой паутиной пылятся слухи о возможных осложнениях, о плеврите, об отеке легкого и летальном исходе и мысли сами перетекают в загробное русло, где и полощутся в кривотолках о бренности бытия.
Контингент палаты старческий, и отношение к нему как к ненужному, отработанному материалу. Кавказское почитание старших здесь не в чести.
Сегодня в два часа ночи привезли и положили в полуметре от меня "полутруп". Эта насмешка над человечеством представляла из себя мешок набитый костями, жалким подобием одежды и сдобренный всевозможными вирусами, проказой, и всем тем, чем пестрят рядовые обитатели помойки.
Даже неопытный глаз мог определить, что эту досадную ошибку природы последний раз мыли и купали как раз в тот самый день, когда извлекли из утробы матери.
   Невольно вспомнился образ старика, описанный Александром Грином:
"Прямой, как жердь, с тупым, неподвижным блеском выцветших глаз, в лохмотьях и босиком, он мог бы отлично сойти за черта, прикинувшегося нищим... На шее мотался шарф, превращенный грязью и временем в кусок веревки... Старик, что называется, пОжил."
   Мой герой носил довольно испитое лицо, которое прятал за комками свалявшейся грязной шерсти, которые по ему одному известным причинам называл бородой.
   Утром наша палата оживилась и Николай Васильевич, старик 80 лет от роду, но живой и подвижный на шестьдесят, бывший слесарь по высокоточным приборам на военном заводе, автор многочисленных запатентованных изобретений для военной промышленности вставил свое резюме по поводу внешнего вида ночного пришельца, на что тот хамовато ответил, что ему лень следить за собой... и меня прорвало...
   По диагонали от меня - Александр. Александр после инсульта и еще добит пневмонией. Руки не слушаются и я с болью наблюдаю, с каким усилием по утрам он водит электробритвой по лицу. Для кого он все это делает? Для себя? Ему по барабану, как он выглядит в этот трудный для него период. Ему не до внешнего вида. Но он бреется. Он это делает для меня, чтобы я без брезгливости смотрел на его лицо.
А ты гнида, рассадник коросты изволишь шутить!? Живи в лесу, если не проникся уважением к людям!
Жизнь продолжается.

М. Виссонов.