Тайна картины Рериха

Эта история случилась год назад. Я до сих пор не все в ней до конца понимаю, а точнее сказать, ничего не понимаю.

Как-то вечером мне позвонила моя сестра Света и радостно сообщила, что в наш город привезли коллекцию картин Николая Рериха. Она позвала меня вместе сходить посмотреть. Такое не часто бывает, аргументировала она, и есть возможность полюбоваться подлинниками. Я стала отнекиваться, но она настояла на своем. На следующий день уже ближе к вечеру мы вошли в наш местный художественный музей, где в двух залах были выставлены картины Рериха. Я, конечно, слышала о таком художнике, но мало знала о его творчестве. Это Света недавно начиталась книг о нем, и видимо, погрузилась в эту атмосферу Востока, Гималаев и семейства Рерихов. Всю дорогу в музей в троллейбусе она взахлеб рассказывала обо всем, что прочитала. Я слушала ее, но пока восторгов не разделяла. Лучше сама посмотрю, а там решу насколько это действительно значительно для меня во всяком случае. Я всегда предпочитала составлять свое мнение, а не рассчитывать на восторженные рассказы мой немного взбалмошной сестры. Вечно она чем-то увлечется и сразу так погружается во все это.

И вот мы, наконец, оказались, в залах музея. Я наблюдала за сестрой, которая с замиранием и горящими глазами окинула глазами зал. Народу в зале не было. Один мальчик-подросток стоял в дальнем углу. Мы медленно пошли вдоль стен, рассматривая вывешенные, по словам сестры, шедевры,. Мне они сначала показались слишком простоватыми. Но постепенно некоторые из них стали интересны для меня. С одной стороны какие-то нереальные, но в тоже время – ощущение, что именно так все и есть.

– Ты внимательно, посмотри, – настаивала сестра. – Это просто прелесть какая-то!
– Наверно, это так. Но пока я этого всего не понимаю, – отвечала я.
– Ну, что ты! Взгляни сюда. Ничего тут понимать не надо. Просто смотри и наслаждайся.

Надо сказать здесь были представлены гималайские пейзажи Николая Рериха. Возле одного из них мы остановились.

– От этой картины я определенно в восторге, – сообщила мне сестра и замерла, внимательно вглядываясь в картину.
– Ну не знаю, что в ней особенного, – отозвалась я. – Мне вон та больше нравиться.

Я пошла, взглянуть на другой горный пейзаж с необычным облаком над вершинами. Внезапно я ощутила какую-то тревогу, как-то нехорошо стало. Я обернулась и обомлела. С моей сестрой что-то случилось! Она как-то странно стала оседать. Я бросилась к ней и подхватила ее. Тело было какое-то ватное, мягкое. Благо рядом была музейная банкетка. Я осторожно опустила сестру на нее. Дежурная по залу увидела случившееся и подбежала мне помочь. В дальнем конце зала стоял подросток. Он смотрел на нас большими округлившимися глазами и громко воскликнул: <Ой!> и вдруг быстро выбежал из зала. Мы с дежурной усадили сестру на банкетку.

– Что с ней? Сердечный приступ? – спросила дежурная. – Прямо как неживая.
– Не знаю, – машинально ответила я. – Вообще-то она человек вполне здоровый.

Я принялась осматривать сестру. Приложила ухо к груди – сердце работала, хотя его удары были редкими. Глаза были закрыты. Дыхание было, но внешне сестра не подавала других признаков жизни.

– Сейчас я позову кого-нибудь помочь отнести ее в кабинет, там диван есть, потом вызовем врача. – сказала дежурная.

Но помощь уже спешила. Подросток, внезапно убежавший из зала, шел к нам с музейным охранником, здоровым пожилым мужчиной.

– Давайте, я ее отнесу в кабинет, – сказал он.
– Ой, Сергей Дмитриевич, спасибо, что быстро пришли. Тут так все неожиданно.
– Сейчас, Марья Михайловна, отнесем человека и вызовем скорую.

Он легко подхватил на руки сестру, она была миниатюрной девушкой. Я обратилась к подростку:
– Благодарю тебя. Как тебя зовут?
– Слава.

Слава опять как-то странно посмотрел на картину и на сестру. Глаза его опять округлились. Мы все уже приблизились к выходу из зала.

Тут случилось неожиданная вещь. Как только охранник вышел из зала с сестрой на руках – ее тело вдруг как-то странно задергалось, и она слабо застонала. Сергей Дмитриевич от неожиданности чуть не выронил ее. Тут я вообще остолбенела – сестра вдруг открыла глаза и так с каким-то странным взглядом посмотрела в сторону зала на картину. Но глаза – это были не ее глаза. Мне стало не по себе, Сестра стала дергаться сильнее, пытаясь вырваться из рук Сергея Дмитриевича.

– Постойте! Остановитесь! – вдруг закричал Слава.
– Что такое? Почему? – воскликнули мы все, а охранник остановился.
– Отнесите ее обратно в зал, – ответил Слава.
– Я очень прошу, пожалуйста. – тихо добавил он.

Охранник почему-то неожиданно подчинился этой просьбе. Для меня такой поворот был неожиданным, но я вдруг почувствовала, что мальчик прав и он знает что-то больше, чем мы.

– Пойдемте, положим, ее снова на банкетку, – предложила Марья Михайловна.

Мы все развернулись и пошли назад. Как только Сергей Дмитриевич вошел с сестрой на руках в зал, она внезапно успокоилась, глаза ее закрылись и тело опять обмякло на его сильных руках. Он донес ее да банкетки и уложил. Потом развернулся и пошел из-за зала, видимо звонить по телефону.

Мы с Марьей Михайловной с немым вопросом посмотрели на Славу.

– Я не знаю, как сказать. Вы наверно не поверите мне. Но все равно ничего другого я сказать не могу.
– Ты, что-то видел?
– Да, видел.
– Что?
– Понимаете, такая светлая полоска, как дымка, а может лучик. Это протянулось от картины к вот этой девушке.
– Дымка? Луч? А сейчас это есть?
– Сейчас я ничего не вижу. Но думаю, что это, этот лучик есть. Но когда, мы выходили из зала, эта дымка или лучик, не знаю, как правильно сказать. Он стал таким тоненьким. Я думал он может разорваться, вот она и задергалась поэтому.

Мы с Марьей Михайловной недоуменно посмотрели друг на друга. Я ничего не понимала.

Я повернулась к картине и стала рассматривать ее. Внезапно у меня закружилась голова, изображение на картине задрожало и поплыло. Оно стало каким-то живым и объемным. Я испугалась своего состояния и потрясла головой, и видение исчезло.

– Что вам тоже что-то необычное показалось? – спросил Слава.
Он внимательно наблюдал за мной.
– Да так голова закружилась, – ответила я, сама не веря, своим ощущениям.
– Я пришел уже второй раз сюда, был вчера. Знаете, тут некоторые картины живые. Ну, то есть, объемные. Вроде как зайти туда можно. Это конечно, только мои ощущения.
– Да, я знаете, читала о таком, – присоединилась к нашему разговору Марья Михайловна, – но это была фантастика. А тут оказывается, и не фантастика. Вот юноша видит что-то. Поскольку мы ничего не понимаем, скажи, что ты думаешь обо всем этом.
– Как вам сказать об этом, вы не поверите. Она, эта девушка, – он показал на сестру, – наверно ушла туда.

Я открыла рот от неожиданности.
– Как ушла! Куда ушла?
– Ну, туда в горы, – мальчик сжался, боясь моей будущей реакции.

Я впала в ступор. Все случившееся выбила из колеи мой голову. Мир привычных представлений треснул. Захотелось назвать все это чушью, что бы восстановить равновесие. Возникло желание наброситься на Славу и назвать ненормальным. Но это ничего не решит, и в конечном счете, это уж точно, сестре никак не поможет. Мне осталось только спросить:

– Что же делать? Как помочь сестре? Она... это... Когда вернется?

У Марьи Михайловны, очевидно, что-то в голове прокрутилось, уже сложилось все вместе: и случившееся, и слова Славы, и прочитанное когда-то ею. Она сказала:

– Надо что-то сказать вашей сестре, что ее привлекательно для нее здесь, что-то доброе.

Слава подхватил:

– Да, я вот хожу здесь. Мне тоже хочется сходить в эти горы. И я чувствую, что наверно, смогу сделать это. Но я боюсь, что там может быть очень замечательно, и мне может понравиться. И я могу не вернуться. Я тогда вспоминаю, что еще я хочу сделать здесь, и это меня останавливает. Скажите ее что-нибудь хорошее из ее и вашей жизни.

Я недоуменно хлопала глазами, слушая их слова. Впрочем, других вариантов у меня не было. Можно было только принять их предложение. Я наклонилась к лежавшей сестре и стала нашептывать что-то из нашего детства.

Внезапно Слава отпрыгнул от нас и вскрикнул.
– Она вернулась, – заключил он и стал смотреть на мою сестру.

Она медленно открыла глаза, почему-то улыбнулась. Потом медленно поднялась с банкетки. Мы все заворожено смотрели на нее.

– Мила, я так устала, проводи меня домой, – сказа она тихо.

Света подошла ко мне и оперлась на мою руку. Слава посмотрел на Марью Михайловну, она ему кивнула. Он подошел к нам, подхватил под руку Свету с другой стороны. Мы медленно пошли из зала.