Бубен шамана

Соленый пот катился по лбу Ильи, он смахивал его варежкой и часто переводил дух. Подъем на лыжах с рюкзаком на гору был сложным. Уже март, но здесь, на Северном Урале, зима еще в разгаре, и снегу еще много. Но вот тайга расступилась, началось редколесье, и подниматься сразу стало легче. Илья посмотрел вверх на склон: его спутницы – Света и Люда – ушли вперед. Им не терпелось подняться и увидеть это уникальное чудо природы – каменных болванов Мань Пупы Ньера.
Два дня назад их группа разделилась. Шесть человек ушли обратно на юг, а они втроем двинулись на север к этой притягательной для всех горе – Мань Пупы Ньер, где на плоской безлесной вершине выстроились семь огромных каменных столбов. По-мансийски это значило – «Малая гора богов». Но шли они сюда не любоваться красотами, а по совсем иной причине.

Илья подошел к рюкзакам, которые сбросили девчонки прямо на лыжню. Илья снял свой рюкзак и присел.

Эта вылазка случилась из-за Люды. После очередного перевала их группа спустилась в долину Печоры и там обнаружила избушку охотников. Люда нашла под крышей шаманский бубен. Он был сильно поврежден. Людой, которая увлекалась чтением мистической литературы, овладел страх. Она сказала, что встреча с таким бубном сулит неприятности. Ночью Людмиле приснился шаман, он протягивал руки к бубну. Утром она стала как одержимая. Ей взбрело в голову отнести бубен на эту самую «Малую гору богов». До обеда группа пыталась убедить Люду отказаться от этой идеи, но безуспешно. Света и Люда были подругами, поэтому Света поддержала Люду, когда та заявила, что пойдет сюда даже одна. Илья неровно дышал в сторону Светы, поэтому и оказался в их компании. И вот в итоге они втроем – Людмила, Света и Илья – здесь, на склоне Мань Пупы Ньера.

Девочки стояли в метрах в тридцати от Ильи и всматривались вдаль, видимо, с того места уже были видны столбы. Илья подошел к спутницам. Наверху начиналась метель, но за белесым танцем кружащего снега были видны темные силуэты каменных столбов. Чувствуя решимость Люды прямо сейчас двинуться в сторону столбов, Илья сказал:

– Сначала поставим лагерь, потом – все остальное.

Люда недовольно посмотрела на него, но кивнула, соглашаясь с этой необходимостью. Они быстро поставили палатку и сложили в нее рюкзаки. Люда уложила в маленький рюкзачок бубен, и они отправились к столбам через широкое снежное поле плоской вершины.

Наконец трое путешественников приблизились к столбам. Они остановились, залюбовавшись ими. Поднявшаяся легкая метель скрывала от них вершины останцев. Огромная высота болванов поражала воображение. Они обошли вокруг всей группы. Люда что-то почувствовала, она присматривалась и даже принюхивалась к пространству. Но внезапное открытие сделала Света.
– Ой! Смотрите, что там? – она показала лыжной палкой в створ между двумя крайними останцами.

Илья и Люда взглянули туда. Илья от неожиданности помотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение: в створе останцев вдалеке стоял чум. Откуда он взялся? Только что они обошли всю группу: кругом была снежная пустыня! Только Люда не удивилась этому. Она молча улыбалась, ее лицо приобрело счастливое выражение, как будто человек давно искал дом и вдруг обрел его. Илья отъехал немного в сторону и посмотрел за останец: чума там не было! Подъехал к девочкам: в снежном мареве чум был виден с этой точки. Сначала это повергло его в шок. Потом он успокоился, предположив, что в створе двух болванов – мираж. Тем временем Люда и Света устремились к чуму.

Илья отбросил размышления об очередной гипотезе происхождения чума и пошел за подругами. Когда они вошли в проход между каменными болванами, подул сильный ветер в лицо, он словно попытался их остановить. Но Люда несмотря на это упорно шла вперед, и спутники не отставали от нее. Пройдя метров двадцать, все остановились перевести дыхание и повернули головы назад, пряча лица от ветра... Каменных столбов сзади не было...

Они развернулись назад, забыв о чуме, и смотрели на открывшуюся картину. Вместо семи каменных столбов перед ними на белой равнине возвышался холм, сложенный из крупных камней, он напоминал перевернутый котел. Метель продолжала кружить снег, скрывая горизонт.

– Где это мы? – спросила Света, понимая, что вряд ли кто-то сможет дать ответ.
– Понятия не имею, – испуганно ответила Люда, но потом улыбнулась своим внутренним ощущениям.
– Во влипли, – резюмировал Илья.
– Что делать-то будем? – снова спросила Света, явно неуютно чувствуя себя.
– Как Алиса, в Зазеркалье попали. Интересно, куда здесь течет время?, – решил развеять обстановку Илья. – И вообще есть ли тут живые души? Ау-у-у!
– Живые души здесь есть. И не надо так кричать, молодой человек, – раздался голос за их спинами.

Девочки повернулись на голос и притихли. Илья от новой неожиданности втянул голову в плечи и съежился, но потом тоже повернулся...
Перед ними стоял старик, одетый в кухлянку, расшитую бисером. Ребята стояли, выпучив глаза, пытаясь понять, откуда он взялся. Шок продолжался полминуты, старик стоял и молча улыбался им. Наконец Люда пришла в себя. Она сняла рюкзак, достала бубен и протянула его старику. Старик бережно принял его.

– Шаман, – шепнул Илья, толкнув Свету локтем.

Свете, еще не придя в себя, со страху спросила старика:

– Где мы?
– Дома, – ответил старик и сделал приглашающий жест в сторону чума.

Света и Илья стояли и хлопали глазами, ничего не понимая. Их вернула к реальности Люда, она подошла к ним и потрясла за воротники курток.

Они обернулись к ней и синхронно спросили:

– Ты что-нибудь понимаешь?
– Не совсем понимаю, но нас зовут в гости, надо идти.
– Собственно, другого пути нет, – подвел итог Илья, – Пошли, девочки.

Желтое пламя костра освещало внутреннее пространство чума. Было жарко. Густой теплый воздух был наполнен пряным запахом сушеных трав, располагая к расслаблению уставшие тела. Шаман жестом показал ребятам на оленьи шкуры. Они сняли куртки и свитера и расположились на мягких пушистых меховых коврах. Шаман взглядом показал Людмиле на чайник, висевший над костром, и чашки, стоявшие чуть поодаль. Людмила подчинилась молчаливому приказу и разлила всем настой трав. Она с поклоном подала чашку шаману. Не спеша пили травяной настой. Приятное тепло горячего напитка разливалось по телам уже изрядно промерзших путешественников. Они разомлели от него, в нем чувствовался незнакомый, но приятный привкус.

– С чем пожаловали, в страну Великого Духа? Сила вашего намерения столь велика, что Врата открылись перед вами. Нечасто здесь бывают гости.
– Я бубен хотела отдать.
– Бубен – это лишь знак на твоем пути. Каково твое истинное намерение?
Люда смутилась, но потом решительно заявила:
– Хочу постигнуть шаманские тайны.
– Это вопрос лишь твоего договора с Великим Духом. Я ничего не решаю.
– А вы разве не Великий Дух? – простодушно спросила Света.
Разомлев, она осмелела для вопросов. Шаман улыбнулся:
– Великий Дух живет внутри каждого из нас. Я лишь проводник и исполнитель его воли.

Потом он очень внимательно посмотрел на Людмилу, она аж съежилась под его взглядом.

– С тобой, белокурая, все ясно. Ты родилась шаманом. Есть на тебе печать.
Он подошел к Людмиле и приподнял рукав футболки. Все увидели на плече Люды знак в виде темной родинки замысловатой формы. Люда открыла рот от неожиданности, но ничего не сказала.
Света ткнула Илью в бок и тихо шепнула:
– Никогда раньше не видела...

Шаман внимательно рассматривал знак, потом сказал:

– Испытание пройдешь – будешь шаманом. Ну а вы, молодые люди, с чем пожаловали?
– Мы так, с ней.
– Не лукавьте! – сказал шаман. – Просто так сюда не попадают, только с сильным намерением.

У Ильи комок встал в горле: сказать он не мог, но и не сказать тоже. Взгляд шамана, казалось, проник в самую душу. Волна внутреннего доверия ко всему окружающему разлилась в нем.

– Я люблю Светлану, но что-то внутри меня мешает предложить мне строить жизнь вместе. Меня разрывает изнутри желание и невозможность его реализации, – выпалил он решительно и, сникнув, опасливо посмотрел краем глаза на Свету.
Света смутилась и закрыла лицо руками. Потом неожиданно заплакала.

– Во мне тоже есть что-то, что мешает быть достойным его, – сквозь всхлипывания сказала она.

Шаман молча достал из-за полога свой бубен и маску. Надел маску и начал бить в бубен, его гортанное пение разлилось по чуму.


Пространство расплылось перед глазами Ильи. Мир вокруг стал подвижным и гибким, он мягко менял формы. Лица девочек исказились, казалось, они ежеминутно меняли маски, одна сменялась другой. Лицо Люды стало строгим, глаза засветились зеленым светом, который плавно перешел в синий, фонтан синего огня достиг Ильи. Илья вздрогнул и перевел взгляд на Свету. Казалось, что бубен стучит внутри головы его головы, а пение заставляло вибрировать все тело. Лицо Светы приобрело зловещий вид, красное пламя выплеснулось из ее глаз на Илью. Он вскочил, выбежал из чума и побежал босиком по снегу вокруг него. Чум вибрировал в такт ударам в бубен и пению шамана, это отзывалось во всем теле Ильи, земля качалась под ногами. Голова раскалывалась от внутренней пульсации.
Из чума выбежала Светлана со сковородкой в руке и побежала за Ильей. И хотя Света бежала за ним метрах в двух, он чувствовал глухие удары по спине. Илья споткнулся и упал, нога Светы припечатала его к снегу. Он попытался спрятать голову, но не успел: удар сковородки вогнал голову в рыхлый снег. Вспышка ярости в груди заставила его вскочить. Неожиданное движении Ильи опрокинуло Свету. Удары в бубен стали звучать чаще и громче. Горловое пение всколыхнуло в внутри Ильи волну. Он развернулся, схватил Свету за волосы и поволок по снегу. Света молча била его по рукам сковородкой. Илья не чувствовал боли. Она изловчилась и сунула сковородку ему под ноги, он упал на нее. Они стали яростно колотить друг друга. Света укусила его за лодыжку. Удары бубна стали звучать реже и тише, звук голоса шамана понизился и стал чуть слышен. Наваждение стало покидать дерущихся. Они откинулись на снег и впали в забытье.


Холод от снега проник через тонкую ткань футболки, Илья открыл глаза, над ним склонилась Люда, ее лицо было украшено знаками, нарисованными углем на щеках и на лбу. Она помогла ему подняться и отвела в чум. Там на оленьей шкуре лежала Света и спокойно смотрела на Илью, ни тени произошедшего не отражалось на ее лице. Илья улыбнулся ей. Вся ярость исчезла, он чувствовал необыкновенную легкость в теле и полную ясность в голове, но тело еще плохо слушалось. Заметив это, Люда подвела его к Светлане и помогла лечь рядом с ней. Илья и Светлана обняли друг друга, и мир расплылся перед глазами. Откуда-то издалека был слышен шепот Людмилы, что-то говорившей шаману...


Илья открыл глаза. Солнечный свет пробивался сквозь потолок палатки. Звякнула крышка котелка. В воздухе распространился запах пшенной каши.

– Вставай, лежебока, каша готова.

Илья, не вылезая из теплого спальника, повернулся к спутницам. Девочки сидели у другой стенки палатки и раскладывали кашу по мискам. «Ну и сны здесь снятся. Колдовское это место – Мань Пупы Ньер», – подумал он.

– Ну ты, Люд, и завела нас. Сны тут – аж мороз по коже, – сказал он вслух.

Девочки переглянулись и прыснули со смеха. Потом Люда заговорщически подмигнула Светлане и сказала:

– Я пойду шоколад возьму из рюкзака.

Она стала надевать свитер. Поднимая руки, Люда обнажила плечо, и... Илья увидел на плече замысловатый знак из своего сна. Он застыл, пытаясь сообразить, а сон ли это был. Тем временем Люда выбралась из палатки. Он очнулся и перевел взгляд на Свету, открыл рот... Но Света поднесла палец к губам, прося о молчании, и улыбнулась ему...


– Перестань разглядывать облака, последи за Вовой. Я только к Людмиле заскочу, – Света дернула Илью за рукав и скрылась за дверями поликлиники.
Илья перевел взгляд с облаков на сына, который загрузил пластиковый самосвал целой горой песка. В пустынный двор поликлиники вышли двое мужчин. Они сели на скамейку, стоящую за спиной Ильи.

– ...а все-таки взгляд у нее колдовской, прямо внутрь проникает, – услышал Илья разговор мужчин.
– Что она взглядом лечит?
– Может, и взглядом. Только жаловаться не дает.
– А кому, как не доктору, жалобы выслушивать? Странный доктор.
– А вот с ней только о выздоровлении можно говорить. Пока нет успехов в этом, лучше помолчать. И ты знаешь, выздоравливают. Вот и у меня дело сразу пошло на поправку. А считали безнадежным. А был на приеме только два раза. Первый раз втык получил за жалобы. Теперь я знаю, в чем ее секрет.