Папуа-Новая Удмуртия

   Родная Папуа-Новая Удмуртия! Стоит лишь только вспомнить о тебе, сразу встает перед глазами картина: молодой удмуртский папуас сидит на горшке, распевая весенние песни, что пели еще его прадеды. Он – будущий охотник!
   Его лик обращен на север, ибо так принято у удмуртов – слабиться лицом на север, где, за широкой тайгой, в ареале обитания родственных народов, простирается необъятная тундра, служащая домом для вольного и славного народа Эфиопов. А еще дальше на север, минуя эфиопские пирамиды, что построены ими у самой кромки вечной мерзлоты, бродят пингвины, белые олени, да чукчи с эскимосами, наступая изредка на пьяных геологов, синих нефтяников и удринченных газовиков.
   Затылок же юного удмурта, подобно ручке горшка, устремлен на юг, где братский китайский народец грызет перец, закусывая его зернышками риса, чтобы не так жглось.
   Далеко на западе, там, куда устремлено левое ухо растущего воина, строгий калмык в пилотке пасет среди своих проветриваемых всеми сквозняками степей стадо верблюдов, принадлежащих его брату Ленину.
   Ну а справа, на востоке, куда несет свои величественные воды полноводная река Амур, на берегу которой и сидит удмурт, потому, что он вовсе и не папуас, а бурят по крови, но с корякскими корнями, за землями славных кочевников монголов, лежит земля Япония. Все ее население собралось вокруг одного большого телевизора, партия из десяти штук которых свободно умещается в руке юного ороча, и смотрят передачу из страны штатов, что находится прямо под удмуртом, и в направлении которой летит его кал.
   Так и сидит, и смотрит. Все видно острому глазу молодого удмуртского папуаса с его высокого горшка, ведь он – будущий охотник!


the
END
16.12.1992.

Надеюсь, не задел ничьих национльных чувств.