ее единственный друг

Он был ее единственным другом. Так уж получилось. Случилось также, что по этой причине друзей у него больше не было. Разумеется, кроме нее. Она же была категорически против собак, кошек и прочей, пусть даже самой мелкой зверушки в доме. На каждое предложение давался аргументированный, словно заготовленный заранее ответ, а, точнее сказать, отказ! Но самое печальное заключалось в том, что с ней не было так уж интересно! То есть сначала она была для него истиной во языцех, но со временем, достигнув ее уровня, он неожиданно превзошел ее,пусть незначительно, но достаточно для скуки. Изводя себя вечно всевозможными неурядицами, сетуя на произвол судьбы, она как- будто пропустила всю свою жизнь, искренне полагая при этом, что живет исключительно для него и ему во благо. Он же тяготился этим, но был вынужден терпеть, так как его жизнь заключалась в незаметном существовании подле нее. А уйти он не мог. Ведь он ее единственный. Единственный сын.
Да, в школе его не любили. Такая откровенная неприязнь и постоянные насмешки свели на нет все его робкие и жалкие попытки наладить отношения с одноклассниками. Шутка ли, она приходила встречать его из школы, отпрашиваясь с работы, каждый день, вплоть до выпускного класса. Она не видела в этом ничего предосудительного. Это был своего рода ритуал: он рассказывал свои переживания за день в школе, она давала ему наставления, оглашала скромное меню их обеда, который скоро разогревала, гремя кастрюлями, и покидала его, оставив ему грязную посуду. И каждый их день был похож на предыдущий. И даже выходные и праздники были какими-то формальными и блеклыми.
Потом было училище. С грехом пополам, из него случился мастер-наладчик швейного оборудования. И даже на производстве его воспринимали не как работника, члена коллектива, а скорее как дополнительный механизм. И опять, приходя домой, он посвящал ее в произошедшее, приукрашивая свои рассказы, как и в школьные годы, услышанным от окружения, а иногда и просто придуманным, но реалистичным, так как едва ли стоит преувеличивать способности его воображения и красноречия.
Она вышла на пенсию и проводила день, переключаясь с сериала на сериал, запоминая подробности, чтобы вечером, когда он вернется с работы, рассказать ему все в точности, обсудить и поделиться предположениями и ожиданиями.
Женщины? Да, встречались в его жизни, скажем так, инициативные женщины. Но он мерил всех одной монетой. И эталоном была, конечно же, она. Так что, можно заключить, что женщин и вовсе не было. И он смиренно терпел всех этих героев сериалов, столь многочисленных, а порой и совершенно нелепых; хотя без них его жизнь была бы, пожалуй, совершенно пустой.
И вот однажды ее не стало. Все дальнейшее, вся церемониально-ритуальная суета была решена кем-то. Так или иначе она прошла. Он остался один. Совершенно. Абсолютно один. Он понял это окончательно, сидя вечером в комнате в полной тишине. И решение он нашел только одно. Он включил телевизор. Он должен был просмотреть все эти сериалы, чтобы пойти завтра на кладбище и рассказать ей то, что она пропустила…
Ведь он ее единственный друг.