По ту сторону мушки

       издательство «РИПОЛ Классик», Москва, 2006 год.
      
      
       «— Мы ведь всё сделали, как надо, верно? — скзал ему Галька».
       Владислав Крапивин, «ВЫСТРЕЛ  С  МОНИТОРА»
      
      
       ДЕНЬ  ПЕРВЫЙ.   РИК.
      
      
       В мокром асфальте тускло отражалось низкое небо. Денис неторопливо пересёк широкий Гвардейский проспект с двусторонним движением и обернулся, посмотрел на монумент. Ствол “тридцатьчетвёрки” целился строго на Запад. Когда-то этот танк первым ворвался в захваченный врагом город и многое успел сделать прежде, чем был подбит на том самом месте, где стоит теперь. В маленьком сквере Славы, устроенном вокруг монумента, обычно собираются перед занятиями мальчишки и девчонки из дружных групп “Союз” и “Весёлый Роджер”. И уже потом все вместе идут на тренировку. Хотя Станция туристов рядом, вот за этими домами. Денис в своём “Экипаже” тоже пробовал завести такую привычку, но она, увы, не прижилась. Однако сейчас в сквере нет никого  —  все торопятся на Станцию, сегодня инструктаж… Глянув на часы, Денис зашагал быстрее, хотя и оставалось в запасе двадцать минут.
       Во дворе никого не было, зато окна кабинетов и спортзала светились. Станция юных туристов  —  СЮТур  —  занимала первый этаж небольшого клубного здания, которое затерялось среди скучных пятиэтажек огромного и неуютного микрорайона. Вход в маленький спортзал был отдельный, и Денис решил заглянуть сперва туда. Он не ошибся,  —  почти вся группа была там. Отворив дверь, Денис едва успел отбить мяч, от души пущенный Сашкой Серпухиным.
       — Привет, — поторопился сказать ему Серпухин. — Уже почти все явились.
       Денис кивнул в ответ, но за мяч показал для порядка кулак. На прошлом занятии его уже официально утвердили заместителем руководителя туристской группы на маршруте (“Зампомарш”, поиронизировал дома отец). Поэтому Денис внимательно оглядел спортзал и, так сказать, членов “Экипажа”, своих приятелей. Можно было сделать замечание Серёжику Ямскому за то, что не сменил обувь, а на улице грязь, но Денис остановился на Ленке с Ингой, игравшими в настольный теннис. Глуповатая и несимпатичная Инга его ничуть не волновала, а вот за Ленкой наблюдать было приятно. Она, похоже, проигрывала, и Дениса царапнула досада. Подойдя к столу, он выбрал момент, когда мячик отбивала Инга, и гаркнул неожиданно:
       — Какой счёт?!!
       Рука у Инги  (да и вся Инга)  дрогнула, мячик она пропустила, а потому справедливо разозлилась:
       — Чего орёшь?  Не мешай!
       Денис тонко улыбнулся, затем ожидающе повернулся к Ленке. Ленка сказала:
       — Тебя искала Лорик.
       — Я будто и не опоздал… — не глянув на часы, сказал Денис. – Так какой счёт?
       Ленка непонятно ответила, что “всё оно одно к одному”, а Инга опять заорала, чтобы он “не мешал и пошёл вон отсюда”, и опять пропустила мячик. Денис снисходительно сообщил ей, что она похожа на ретивую доярку из колхоза “Млечный Путь к Светлому Будущему”  (этой и прочей дребедени он набрался от остроумцев из «Союза» и “Весёлого Роджера”), с добродушием выслушал пудовые антикомплименты в свой адрес и отфутболил Серпухину залётный мяч. А поскольку на пути случилась Инга, мяч получила она. Но тут уж Ленка попросила не мешать. Денис вздохнул.
       На улице почти стемнело. Раздевшись и переобувшись, Денис забрался на шведскую стенку и слегка размялся. Виталя Карасёв и Серпухин, окликаемый за невозмутимость и степенность почти всегда по фамилии, подошли и стали считать, сколько раз он подтянется. Денис выдал им двадцатку. На самом деле он старался не для них, а для кое-кого другого, но там, увы, продолжали играть в теннис. Ну и ладно.
       Примчался с шумом Ричард. По настоящему этого странного человека звали Эдиком, но кто-то придумал выкинуть первую букву этого имени, и осталось  —  Дик. Доктор же сказал, что  Дик  —  уменьшительное от имени Ричард. С тех пор Дика-Эдика забыли, а помнили только Ричарда. Вообще, среди туристской братии в почёте были не то, чтобы прозвища, а, скорее, свои, внутренние, имена. Тот самый Доктор в миру звался Святославом Николаевичем, но прежде, чем прийти работать на Станцию туристов руководителем секции, он пару раз появился на соревнованиях в белом халате в качестве фельдшера (дежурного). Вольница бродячей жизни так понравилась ему, что он бросил свою прежнюю работу и скоро стал известен как Доктор, —  всё-таки было у него в душе что-то от стерильного скальпеля… Руководителя тургруппы “Экипаж” Ларису Эдвардовну свои люди звали Лориком и были с ней на “ты”. Имелись и исключения, например, Виталька Карасёв, который назывался отнюдь не Карасём, как вроде бы следовало ожидать, а почему-то Тузом (червовым). Директор СЮТур Валентина Александровна одно время пыталась бороться с подобными несолидностями, потом устало махнула рукой. Да и что тут сделаешь, если такие оригиналы, как Ричард, влетают в спортзал и орут, будто на пожаре:
       — Полундра-а!!!  Лорик зовёт!! — И сразу абсолютно спокойно: — Идёмте все в кабинет, остальные собрались.
       Серпухин напомнил Ричарду, что он чокнутый  —  это давно не было новостью,  —  затем все потянулись к выходу. Увидев Дениса, Ричард обрадовался  и сунул ему несколько фотоснимков из предыдущего похода. Денис бегло просмотрел (фотки были так себе, зато они были) и пожал Ричарду руку. Спросил:
       — Берёшь аппарат?
       — Вспышка накрылась! — округлив глаза, пожаловался Ричард. — Наверно, не успею сделать…
       — Не успеешь? — нахмурился Денис. — Постарайся. Ты что  —  в категорийный поход  —  и без фотоаппарата!
       — Постараюсь... — убито произнёс Ричард и поплёлся вслед за Денисом, забыв запереть дверь. Но когда Денис хотел забрать у него ключ, тот с хохотом отпрыгнул назад. Денис озабоченно подумал, что с этим субъектом в серьёзном походе могут возникнуть серьёзные проблемы.
       Несмотря на громогласное заявление Ричарда, Лорика в кабинете не было. От Ричарда, понятно, потребовали объяснений, ничего не добились и хотели дружески дать ему по шее, поскольку он вдобавок принялся доказывать, что виноваты все, кроме него. И даже почти доказал. Но тут Денис на правах заместителя потребовал тишины, чтобы решить несколько мелких технических вопросов, пока все в сборе. И лишь сейчас заметил, что не все  —  не было Вадика Бахмета. Денис спросил о нём у Серпухина и Карасёва, которые учились с Вадимом в одном классе, но те лишь недоумённо переглянулись и пожали плечами. Это не понравилось Денису. Он знал: если человек не приходит на инструктаж перед многодневным категорийным походом, значит, тому есть весомая причина. Такая, что способна сделать участие в походе невозможным. А Вадик единственный в “Экипаже”, кто играет на гитаре… Между тем Саня Серпухин убеждал каждого взять про запас огниво (он это говорил перед любым походом  —  как-то случилось, что спички оказались только у Лорика, и она их Саньке, единственному курильщику, не давала). Опять появился неугомонный Ричард и опять объявил, что Лорик ожидает группу в кабинете, но в кабинете Доктора, и что он, Ричард, как раз этот кабинет и имел в виду, когда всех звал, и что...  Его шумно прогнали, однако пришёл Серёжик и подтвердил правоту Ричарда на сей раз. Ребята умчалась к Святославу Николаевичу, а Денис вновь оказался последним. Рассеянно шагая по длинному коридору вслед за товарищами, он пытался вспомнить телефон Бахмета, и вспомнил, что телефона у него нет. Из-за этого он неожиданно рассердился на самого себя  —  подумаешь,  заместитель!    Озабоченный ответственностью!..  Пускай Лорик выясняет, что там с Вадькой. А пожалуй, она давно и выяснила. С этой мыслью Денис вошёл в переполненный мальчишками и девчонками кабинет.
       Инструктаж ещё не начался, поэтому в помещении царили галдёж и суматошность. Свободных мест не было. Потолкавшись у стола, за которым что-то писали девочки во главе с Лориком, Денис пробрался к подоконнику. Здесь сидели два старпома Святослава Николаевича, Иан с  Валеком. Они что-то обсуждали вполголоса и Денису лишь бегло кивнули, когда тот поздоровался.  Денис ревниво прислушался к их разговору, однако ничего не понял. Обижаться на старших ребят было глупо, но настроение невольно потускнело. Правда, дело тут заключалось вот в чём. Сначала идти в поход наметили двумя группами вместе по одному маршруту. Прекрасно!  Но вскоре выяснилось, что “Союз” Святослава Николаевича пойдёт усложнённым маршрутом и чуть иначе, а “Экипаж” Лорика  —  как и планировали. Общаться же люди будут только в поезде, туда и назад, и на финише, место и время которого изменять нельзя...  Чья это идея, расследовать не удалось, но многих ребят она огорчила, а Денис так и вовсе почувствовал себя уязвлённым. Подумаешь, старшая группа, пятнадцати-шестнадцатилетки… Однако спорить не приходилось, некоторые желающие так и остались ждать следующего похода. Правда, им повезёт, пожалуй, даже больше, чем тем, кто идет сейчас. Сейчас межсезонье, а тогда будет лето.
       Денис длинно вздохнул и покосился на тёмное не зашторенное окно.  Уже половина седьмого, а инструктаж ещё не начали. Тянут, как всегда. Денис глянул на Святослава Николаевича неодобрительно. Доктор увлечённо слушал то, что говорил ему, усмехаясь, незнакомый мальчишка в брезентовом комбинезоне. Он сидел на стуле задом наперёд, спиной к Денису, поэтому тот не мог разглядеть его лицо. И всё же Денису смутно показалось, что этот незнакомый мальчишка... не такой уж незнакомый. Да и держится он совсем не как новичок. Может, он…
       — Ну что, Замок? — Иан подтолкнул Дениса локтем и сбил его мысли. — Готов, что ли?
       Денис рассеянно кивнул. Потом хмыкнул снисходительно:
       — А нет, что ли? Первый в списке.
       Ианко почему-то усмехнулся, но ничего не сказал. Валька длинно посмотрел на Дениса, потом на Иана и опять на Дениса. И тоже промолчал. Молчал  Валька не то грустно, не то задумчиво...  Денис  взглянул на старпомов украдкой  —  ему  вспомнились непонятные и недосказанные намёки, неуловимый заговор молчания, окружавший Иана и Валека. Они будто бы посвящены в какую-то тайну, о которой никто не говорит, но которую, тем не менее, все почему-то оберегают, хотя и не понимают, почему... Денис был знаком с Ианом и Валеком два года, и иногда у него возникало необъяснимое ощущение, словно рядом с ними есть кто-то ещё, невидимый и загадочный. А может, так казалось ему оттого, что они умеют разговаривать друг с другом молча. Доктор как-то обмолвился, что вместе они успели пройти столько, сколько не каждому дано на всю жизнь. Что он имел в виду, Денис не понял. На ветеранов-то Валька с Ианеком не похожи…
       Лорик оставила, наконец, писанину и захлопала в ладоши, утверждая тишину. Гомон утих, но не прекратился, поэтому по тумбочке грохнул кулаком Святослав Николаевич и очень удивился неожиданному всеобщему хохоту вместо тишины, — а причина заключалась в котёнке, который прятался под тумбочкой, но после грохота над головой пулей выскочил из укрытия и запрыгнул на штору. Там и замер, испуганно глядя на развеселившуюся публику. Само же появление пушистого существа никого здесь не удивило  —  сюда приносили и не таких зверей. Виталька-Туз уверял, что однажды Лорик ходила “на ковёр” к начальству с ужом на груди, и поэтому будто бы “ковёр” не состоялся. Всезнающий Валек ухмыльнулся: в глубине всякой груди, процитировал он Пруткова, есть своя змея... Впрочем, едва ли рассказанное Тузом было правдой.
       Валька снял котёнка и взял на руки, а Иан прогнал любопытных к Лорику, которая снова захлопала с требованием внимания. Денис немного послушал, о чём говорит руководитель, потом отключился. Лорик рассказывала то, что называлось “потому что положено”: техника безопасности, запрещённые манёвры, правила поведения и прочее. Всё это каждый давно знал, новичков здесь нет... Денис вспомнил о незнакомом мальчишке  —  тот уже не беседовал с Доктором, а безучастно разглядывал узоры обоев, облокотившись на тумбочку и подпирая щеку кулаком. Почему-то немного волнуясь, Денис украдкой поглядывал на его лицо. Может, они встречались на соревнованиях?  Вроде бы нет...  А что он тут делает?  Записался к Доктору и ждёт, когда тот освободится?  Не похоже, новобранцы ведут себя не так...
       ... — Марин  —  палатка, —  сказала Лорик, читая список ответственных за снаряжение.
       — Взял, — автоматически ответил Денис, услышав свою фамилию.
       Иан обернулся к нему и опять подтолкнул локтем  —  была у него эта дурацкая привычка.
       — Слышь, — сказал он, — ты часом взял не жёлтую “двушку”?
       Денис медленно растянул губы в многозначительной улыбке и отрицательно покачал головой.
       — Знаю-знаю...  Она ваша с Валеком навеки.
       — Точно, — кивнул Иан. — Я давеча её отремонтировал капитально.
       — А я что? — невинно сказал Денис. — Палатка как раз на двоих, очень удобно... и вообще... — Он мягко отскочил, заметив угрожающее Ианково движение.
       Иана с Валеком иногда подначивали  (исключительно свои), мол, дружба у них гораздо больше, чем просто дружба. Но всерьёз никто ничего “такого”, конечно, не думал, потому что это действительно была именно дружба, только с большой буквы.
       Вернувшись к подоконнику, Денис опять стал наблюдать за мальчишкой в брезентовом комбинезоне. Тот тихо говорил Святославу Николаевичу что-то смешное, поскольку Доктор сдержанно похохатывал (он-то как раз и был всегда главным нарушителем дисциплины и правил). На них оглядывались, однако замечаний не делали. Славику понятно, почему, а его собеседника, видимо, не знали. Денис повернулся к Иану, чтобы спросить у него, но тот шептался о чём-то с Валеком. А может, этот мальчиш раньше ходил в секцию, а теперь нет?  Поначалу Денису показалось  —  вероятно, из-за хрипловатого голоса незнакомца и его самоуверенных жестов  —  будто он ровесник Вальки-Ианьки и такой же высокий и крепкий. На самом же деле ростом он нисколько не выделялся среди сверстников Дениса, а в атлеты, пожалуй, и вовсе не годился. Даже чуть-чуть смахивал на девочку  —  из-за природной тонкости. Волосы у него были прямые и очень светлые, давно не стриженые, зато кожа отличалась некоторой смугловатостью (можно бы сказать о загаре, да откуда ему взяться в начале весны?). Денису никак не удавалось рассмотреть его лицо, он видел только профиль.
       Лорик начала отвечать на вопросы, и сразу возникли гул,  стук и суета. Святослав Николаевич свистнул Иану и спросил:
       — Тот самый вопрос?  Нет?
       — Вряд ли, — помолчав, ответил Ианко.
       Доктор кивнул на брезентового мальчишку:
       — Вот с ним поприкидываете.
       Денис посмотрел на незнакомца и встретился с его цепким взглядом. И опять подумал, что, скорее всего, уже встречал этот взгляд. И это лицо… Опустив глаза и наполовину отвернувшись, он боковым зрением видел, что светловолосый разглядывает его в упор… Денис резко повернул голову к Иану и спросил тихо:
       — Кто это с Доком?  Из наших?
       — Однозначно, — ответил Иан, а Валька улыбнулся и сказал:
       — Чем ты слушал...  Доктор же говорил, что он пойдет в вашей группе. Вместо этого, как его...
       — Вадика Бахмета?
       — Да.
       — А он... А почему...
       — Его зовут Рик, — перебив Дениса, веско сказал Иан.
       — Но он же впервые на Станции!
       — Зато он те места, куда мы идём, в десять раз лучше нас знает. Он тамошний, недавно оттуда.
       — Вон оно что… — задумчиво протянул Денис. — А я-то думаю, отчего это Бахмета нет...
       Он почувствовал злую досаду: всё-таки ему, помощнику руководителя тургруппы, могли и сказать о замене. Или, может, его выбрала просто “потому что положено”?  Денис хмуро посмотрел на Лорика и Славика и спросил только чтобы высказать хоть какой-нибудь упрёк:
       — А знакомить его с группой кто-нибудь собирается?
       Иан, уловив настроение Дениса, уставился на него со спортивным интересом, а Валек почему-то вздохнул:
       — Познакомишься ещё…
       — Я, кажись... знаком, — с запинкой сказал Денис.
       Валька-Ианька воззрились на него с недоверчивым удивлением, но тут поднялся со своего места Святослав Николаевич и, словно он слышал недавний Денисов упрёк, громко воззвал:
       — Так! Люди, внимание! — Тишины не было и близко. — Считаю до трёх, кто опоздает, я не виноват!  Раз!.. — Шум наполовину уменьшился. — Два!.. — Ещё кто-то шептался. — Три!.. — Доктор несколько секунд послушал молчание и коснулся рукой брезента. — В “Экипаже” заминка… то есть, замена. Вадим Бахмет не идёт, семейные обстоятельства...
       — Развод? — хихикнул кто-то.
       — Я те дам развод… Квартиру его родители получили, переезжают и всё такое прочее. Вместо Бахмета будет вот этот парень, его зовут Рик. Юрик Кромов.
       Мальчишка в брезентовом комбинезоне поднялся и кивнул сначала Славику, потом всем остальным. И Денис опять встретился с ним глазами.
       И тогда вспомнил...
       ...Беззвучно мигали зарницы. Вдали, на юго-востоке. Зарницы на мгновение выхватывали из прибрежной темноты силуэт огромного военного корабля, оказавшегося неожиданно близко. Что-то тревожное происходило на пирсе и на пляже  —  метались резкие лучи прожекторов, метались какие-то листки на ветру. Метались люди. Несколько раз ударяла по нервам сирена, вскрикивала тонкоголосо и сразу почему-то замирала. С моря и с юго-востока слышался отдалённый гул самолётов, и каждый из приникших к окнам мальчишек понимал, что самолёты эти военные... И опять возникал из тьмы чёрный корабль, на котором почему-то не горели огни. И вновь доносились всхлипы сирен, и сначала нарастал, а потом затихал реактивный гул, словно тяжёлый морской штурмовик заходит на посадку, однако что-то мешает ему, и он опять уносится назад. В ночь. А к суетливому пирсу всё подъезжали и подъезжали машины “скорой помощи” и, кажется, милицейские, и какие-то ещё…  Мальчишки тревожно гадали, что происходит, но ни вожатого, ни воспитателя в корпусе не было, они вернулись только под утро, усталые и молчаливые, и велели ложиться спать тем из ребят, кто ещё сидел на подоконниках. Нет, отвечали они, это не война, не говорите глупостей... Это на военном корабле привезли беженцев с той стороны, их временно разместят в свободных корпусах, а раненых отправили в больницы. Нет, не будет у нас никакой войны, давайте спать, ребята…
       ...Элька Шагивалиева из отряда, где был и Денис, рыдала в девчоночьей спальне, подружки и воспитательница не могли её успокоить и сердито кричали на мальчишек, любопытствующих, что такое случилось с Элькой, но потом кто-то объяснил  —  она ведь оттуда... Сама директриса лагеря звонила по междугородке Элькиным родителям, чтобы та убедилась: у них дома всё в порядке.
       И бойкие репортёры телевидения повторяли: на Полуострове нет и не было никаких беспорядков, и даже на той стороне,  в горах Юго-Восточного Побережья уже спокойно, федеральные войска контролируют… введены дополнительные силы… развёрнута авиадесантная часть... завершается эвакуация...  возобновилась мирная жизнь. Телевизор был один на весь двухэтажный корпус, и новости пришли смотреть почти все. Элька опять начала всхлипывать, и воспитатель отвела её в комнату, а остальные молча смотрели и слушали, но особенно молчали те трое, которых временно приписали к пятому отряду, —  они держались вместе непонятно, и проводили Эльку непонятными взглядами, и молчание у них было непонятным, но вот кто-то из воспитателей что-то сказал им или спросил, и один из них взорвался. Он вскочил и яростно крикнул, что это ложь, понятно?  и репортёры  —  мразь, на самом деле там всё не так, федералы сунулись в город танкам, а танки пожгли, и тот, кто погнал в город танки  —  падла продажная, он их подставил, а чечены всех подряд убивают и добивают раненых… и никто никого не эвакуирует, просто бросили… это Авианосец Стратега сорвал блокаду и вывез беженцев, а корабли федералов стоят на рейде… бросили!.. предали!..  И он вдруг выхватил из кармана комбинезона  —  а он и тогда был в брезентовом грубом комбинезоне  —  металлическую блестящую штуку, и от него отшатнулись, а он зло рассмеялся и сказал, что это просто гильза от капэвэтэ, а такие пули разрывают человека надвое, он сам это видел и видел ещё много чего, и он беспощадно говорил обо всём этом, а его слушали молча, неловко, испуганно, и только появившаяся в зале старшая воспитательница хотела его остановить, а он почувствовал это и заговорил ещё громче и злее, но сорвался на матерщину, —  тогда кто-то из взрослых сделал ему замечание, а кто-то из девочек несмело хихикнул… он замер на миг, бросил на пол гильзу и сам бросился прочь и, кажется, всхлипывал.
       Старшая выключила телевизор  —  там  шло уже спортивное обозрение  —  и очень сердито сказала вожатому, что не ожидала от него такого… что за митинг устроили... здесь дети по двенадцать лет... все немедленно по спальням... уже отбой...  Но почему-то сразу никто не послушался, даже девочки, все молчали и смотрели вниз и в стороны, и вожатый молчал, глядя в окно, и особенно молчали те двое. Потом стали медленно расходиться. Гильза лежала в двух шагах от Дениса, старшая как раз посмотрела на неё, и Денис тоже посмотрел и поднял; старшая закричала, чтоб он бросил это,  сейчас же, немедленно, и чтоб больше никогда!..  а Дениса вдруг словно подняла горячая волна, он заорал, что это не её дело, и убежал. Потом были скандал и воспитательные беседы, и кабинет директора, и даже письмо в школу... Денис так и не отдал гильзу  (воспитательница решила, пожалуй, что это какая-нибудь бомба)  и в его вещах её тоже не нашли, поскольку когда разъезжались, он спрятал гильзу в кроссовке и хромал, опасаясь, что перед отправлением обязательно обыщут...
       Однако увозил Денис из приморского лагеря не только это. Была ещё большая обида, такая, что гильзу хотелось выкинуть. Обида на мальчишку в брезентовом комбинезоне. Перед разъездом тот задумал уйти  —  вернуться-таки в родной городок, который сделали чужим, чтобы потом… Что “потом”, никто не знал, но зато все в отряде знали о готовившемся уходе. Кроме воспитателей, конечно. И Денис знал, накануне он успел познакомиться с этим мальчишкой, и тот собирался после отбоя пробраться к нему в комнату для разговора перед прощанием. А Денис хотел отдать гильзу, если она ему нужна, а если не нужна, получить её в подарок по настоящему. Но мальчишка не пришёл. Не попрощался. Просто исчез, и утром его искали по всему лагерю. Между прочим, опять попало Денису: решили, будто он “про всё знает и молчит из ложного чувства товарищества и неправильного представления о чести”  —  и, раз так решили, то Денис молчал принципиально, вообще никому ничего не говорил. Он не знал, почему брезентовый мальчишка ушёл, не попрощавшись, может, неспроста, может, так было нужно. Они ведь познакомились только накануне днём и ещё не успели подружиться, даже не знали, как зовут друг друга. Поэтому Денис, строго говоря, не имел права обижаться на своего случайного приятеля, а имел право забыть о нём. И почти забыл. Вернувшись с моря, он нашёл новых товарищей на Станции туристов, была тёплая осень, и их группа часто выходила в короткие учебно-тренировочные походы по ближайшим лесам. Остальное время занимала школа. Школа, кстати, и напомнила последние дни летнего лагеря. У завуча дошла очередь до того самого письма, вызвали даже родителей. Но разговор перешёл на хорошо накатанную тему “принципиально упрямого неповиновения Марина”, а об эпизоде с гильзой и “злостном укрывательстве убежавшего товарища” речи почти не было. И после этого уже ничто не напоминало Денису о той тревожной ночи, наполненной всхлипами сирен, о яростных словах брезентового мальчишки и об обиде на этого мальчишку. В теленовостях о событиях в приграничье говорили скупо (должно быть, всё в порядке там…), а стреляная гильза потускнела и затерялась среди множества других вещей, которые Денису были не нужны и которые всё-таки жаль выбросить…
       — … Па-ав-та-ряю, — вещал Святослав Николаевич, — станковые рюкзаки берут только те, кто несёт котелки и палатки, прийти за оными завтра в десять нуль-нуль…
       Денис длинно вздохнул и посмотрел на всех в этом кабинете будто бы издалека. Прислушался к себе: а сейчас, два года спустя, живёт ли ещё та далёкая обида?  Рик… Ю-Рик, Юрчик Кромов  —  вот, значит, какое у него имя…  Денис сам себе снисходительно улыбнулся и посмотрел на Рика прямо и открыто. А правда, что это он?  Собственно, это легко проверить…  Да он, конечно, что тут проверять.
       Странно только, что в памяти он остался точно таким же, каким предстал и сейчас. Будто попросту шагнул из того времени в это. Неизменный…
       Доктор опять свистнул своим старпомам и позвал их с собой в спортзал. И Рик пошёл тоже. На пороге он задержался, пропуская Иана, и Денис встретился с ним взглядом.
       Узнал?  По лицу Рика ничего нельзя было сказать. Но, ёлки-палки, разве может быть так, чтобы мальчишка  (надо будет выяснить, сколько ему лет)  за два почти года ничуть не изменился?
       Наскоро решив с Серпухиным и Тузом один мелкий технический вопрос, Денис посмотрел на часы  —  оказалось, уже полвосьмого  —  и намекнул Лорику на это серьёзное обстоятельство. Лорик отмахнулась. Это означало: торопишься  —  мотай. Денис не то чтобы торопился… Ему хотелось как бы невзначай подойти сейчас к Рику и сказать о той гильзе. “Помнишь, от капэвэтэ. Она у меня…”  Нет, прямо так он не скажет, об этом они поговорят потом…  Денис медленно зашагал по длинному коридору, словно не зная, чем заняться. Толкал двери, но они оказались запертыми везде, кроме приёмной, а там было темно и пусто. Денис вышел во двор. Окна спортзала блестели в свете уличного фонаря стеклянными прямоугольниками. Странно… Куда же они пошли?
       Что-то неосознанное задержало Дениса у порога. И безлюдный двор, скупо освещённый, с холодными порывами ветра, в один миг напомнил ему тоскливый сон, приснившийся очень давно, но запечатлевшийся навсегда, поскольку то был не просто сон: Денис и его одногодки из подготовительной группы играли в прятки в пустом светлом здании детсада, где были, однако, и тёмные, совершенно тёмные помещения. И вот  —  в одной такой абсолютно тёмной и абсолютно пустой комнате спрятались от Дениса все остальные, с кем он играл. Не просто спрятались. Исчезли. И в комнате никого нет…
       Денис передёрнул плечами, избавляясь от странного наваждения. Он двинулся было в кабинет, где продолжался инструктаж, но дело это как раз закончилось, и коридор наполнился весёлым народом и шумом. Вспомнив, что оставил одежду в спортзале, Денис попросил у Лорика ключ, но Лорик ключ не дала и направила его в раздевалку, сказав, что нечего закидывать всякие фуфайки в баскетбольные корзины. Денис пояснил, что не было другого места и, вообще, у него не всякая фуфайка, а очень даже приличная рокерская кожанка. И не сдержался: высказал заодно своё замечание по поводу замены в группе. Лорик заулыбалась.
       — А, ты же мой зам!  — Она одобрительно кивнула. —  Во-во, побольше проявляй командирские качества, дело это как раз чересчур благодарное… А насчёт замены  —  это к Славику, он у нас самый главный на маршруте. Побей вместо меня его.
       — Но ты-то знала? — хмыкнул  Денис.
       — Знала, что Вадик не пойдёт, и только. — Лорик торопливо собирала мелочи со стола в сумочку, оглядывала опустевший кабинет. — Если бы я каким-то чудом получила квартиру, я бы тоже не пошла ни в какой поход.
       — И в кругосветку? — придрался Денис.
       — А хоть на Марс. Выметайся, я закрываю.
       — А на Венеру?  Ах, тебе же больше Марс подходит… — Денис со смехом увернулся от сумочки.
       — Щас ка-а-ак дам кое-кому эротично-ироничному!.. Ты мне в походе смотри… Чтоб Ленка какой была, такой и вернулась.
       — Да я-то что… — Денис покраснел, но смутился не сильно.  — Ты домой или..?
       — Или. Тебе всё равно в другую сторону. — Лорик заперла дверь и вручила Денису ключ. — Так, ты  в раздевалку… Повесь и ключ заодно, пожалуйста.
       — Спасибо.
       — Пожалуйста.
       — Спасибо за пожалуйста.
       — Какой ты нудный с твоими остротами!  Дай сюда ключ!
       — Ладно-ладно, повешу, это ж мой излюбленный способ… —  Денис сделал ручкой. — Ауфвидерзейн...
       — Чао.
       Лорик зацокала каблучками по коридору, а Денис развернулся и зашагал в сторону опустевшей уже раздевалки, думая, что на месте мужа Лорика ни в какие походы её не пускал бы. В крайнем случае, ходил бы тоже.
       Дверь в приёмную по-прежнему была открыта, и внутри по-прежнему было темно. Поэтому Денис не заметил, что там кто-то есть. Он повесил ключ на гвоздь под десятым номером и хотел выйти, но почти неразличимый в полутьме силуэт медленно отделился от чёрной портьеры.
       Брезентовый мальчик беззвучно вышел из глубины тёмной комнаты.
      
       *                *                *
      
       Он остановился там, где проходила граница света и темноты. Косой луч из коридора упал на его лицо и на выгоревшие, почти белые волосы. Денис опять подумал, что он нисколько не изменился с тех пор, когда они были в лагере. Нисколько…
       Рис сделал ещё шаг и сказал полувопросительно:
       — Я буду в вашей группе…
       — Ну да… — быстро кивнул Денис. — Я знаю.
       Рик помолчал и усмехнулся.
       — А когда-то я был в вашем отряде. Помнишь?
       Денис опять кивнул и тоже усмехнулся.
       — Я узнал тебя. Но не сразу. Смотрю и гадаю: вроде знаю человека, но не помню, откуда.
       — И я, — сказал Рик.
       — А ты… ты чего тут?  Идём.
       Они вышли в коридор, и Денис захлопнул дверь приёмной. Рик посмотрел на эту дверь будто бы с тревогой, потом перевёл взгляд на Дениса. Денис спросил:
       — Ты Доктора ждёшь?
       — Кого? — не понял Рик.
       Денис объяснил, и Рик отрицательно покачал головой. Но тут же сказал:
       — Хотя надо спросить… Давай обождём? Они наверху снарягу смотрят.
       — Наверху? Так давай и мы туда, — сказал Денис. — Я думал, ты тоже с ними.
       Они направились в сторону лестницы, но навстречу им послышались громкие шаги и громкие голоса  —  то были, конечно, Иан с Валькой и Святослав Николаевич. Последний глянул на Дениса и Рика и довольно хлопнул их по плечам:
       — Сдружились уже? Отменно.
       А Иан сказал почему-то сурово:
       — Они давно уже… — Он кивнул Денису: — А ну, рассказывай!
       Денис посмотрел на Рика  (тот подмигнул)  и ответил, что это военная тайна. Сразу пришлось удирать, так как Ианька любил всё тайное делать явным посредством ввинчивания кулака в живот  —  не больно, но очень щекотно. Иан высказался многообещающе, но гнаться, понятно, не стал. И Рика не тронул. Тот, что-то спросив у Святослава, вышел на улицу.
       — Не хочешь, чтобы знали? — спросил Денис.
       — Да ну… Скажем, конечно. — Рик принялся хлопать себя по колену, стряхивая извёстку. — Тебе куда?
       Денис оглянулся на проход между домами, где виднелась скупо освещённая фонарём остановка троллейбусов.
       — Туда, — махнул он рукой, — потом по проспекту…  А ты знаешь наш город?
       — Нет, — сказал Рик, — ну, вернее, чуть-чуть. Мне на Дзержинского.
       — О, это куда и мне. Двигаем?
       — Ага, — кивнул Рик.
       С минуту они шагали молча. Денис чувствовал некоторую натянутость; молчать было неловко, а что сказать, он не знал. Рик задумчиво смотрел прямо перед собой. Когда они вышли на проспект, к скверу Славы, Рик долго разглядывал профиль застывшего на постаменте танка. Денис вспомнил, что там, в летнем лагере, он что-то говорил о танках… А почему он здесь?
       — Рик… Ты уехал оттуда?
       — Н-ну да, — рассеянно откликнулся Рик.
       Денис ожидал, что он скажет что-нибудь ещё, но он замолчал.
       — А здесь ты как? — подождав, спросил Денис.
       — Здесь?  – Рик пожал плечами. – Я только пять дней назад приехал, ещё не разобрался ни в чём.
       — Не понял… Ты только приехал  –  и сразу в поход?
       — Н-ну да. Так сложились обстоятельства. Удачно сложились! –  Рик  оживился и глянул на Дениса весело. – Я знаю те места, где маршрут. Со мной не заблудитесь.
       Денис произнёс раздумчиво:
       — Так вот почему группы разделились… По этому маршруту ходили в своё время наша Лорик и Святослав с Ианькой и Валькой. И сейчас мы собрались было все вместе, потому что Лорик одна вести группу не хочет, говорит, дорогу плохо запомнила. А теперь нашёлся проводник…
        — И всё испортил, — улыбнулся Рик.
       — Почему… Это Славик, наверно, всё переиначил…
       — Я тут ни при чём, я только позавчера нарисовался, — перебил Рик. — Шатался по незнакомому городу, смотрю  —  бородатые мужики с рюкзаками. “Вы туристы?”  — спрашиваю. Те оскорбились, говорят: «Сам ты турист, мы альпинисты. А туристы  —  вон в том детском садике с компасами бегают».
       — Чего-о…
       Рик засмеялся и быстрым движением потёр щёки и нос.
       — Это не я, этот тот бородатый так сказал, — пояснил он. — И показал на вашу Станцию, здание же на детсадиковский корпус похоже. А разговор этот как раз возле танка был… Ну, я зашёл, смотрю  —  люди идти собираются. Куда, спрашиваю. На Полуостров, а в чём дело?  Ни в чём, говорю, интересуюсь просто… А тут ваш руководитель, ну, Доктор, посмотрел на меня и… — Рик замялся, — ну, и понял, что я… в общем…
       — Бывалый человек, — подсказал Денис.
       Рик глянул на него и усмехнулся невесело.
       — Ну, где-то так… — сказал он уже другим тоном. — Мы поговорили, как раз два места оставались, но одного вроде уже нашли, а вместо второго я.
       — Пон-нятно, — протянул Денис. Хотя  было не совсем понятно. — Значит, ты там жил.
       — Где? — с запинкой спросил Рик.
       — Ну… В тех краях, где мы пойдём. Раз ты всё там знаешь.
       — А-а-а, — отозвался Рик. — Ты, значит, решил, будто маршрут  —  чуть не у меня под окнами. — Он вздохнул и покачал головой. — Нет, это совсем не там. Я ведь жил не на Полуострове, а через пролив. На другой стороне.
       — Ах да, — вспомнил Денис. Вспомнил зарницы и силуэт чёрного корабля. — Я забыл. Вас же на Авианосце…
       Рик остановился  и посмотрел на Дениса загоревшимися глазами.
       — Ты помнишь Авианосец?!
       — Ты же сам говорил…
       Просветлевший Рик с какой-то сумасшедшей и в то же время по мужски сдержанной радостью крепко пожал Денису руку.
       — Придёшь завтра на Станцию?
       — Можно, — согласился Денис. — А зачем на Станцию? Давай просто…
       — Давай, — деловито сказал Рик. — Место и  время?
       Денис огляделся.
       — А где ты живёшь?  Где твой дом?
       — Вон, внутри квартала, — показал Рик. — А твой?
       Денис кивнул назад, и Рик поднял брови.
       — Мы же его прошли.
       — Ну и что, я тебя провожаю.
       — Х-ха, — с замедленной полуусмешкой сказал Рик. — Я не девочка.
       — При чём тут это… — смущённо пожал плечами Денис. — Ты же у нас ещё плохо ориентируешься.
       Рик смотрел в сторону, видимо, думая о чём-то другом. Не по-весеннему колючий ветер дёргал капюшон его брезентового комбинезона, похожего на военную форму. Денис вспомнил, что хотел что-то спросить у него, но забыл сейчас, что именно… Рик сказал:
       — Давай завтра вон в тот садик, на десять. Там, кажись, ремонт.
       — Ага, — Денис согласился с облегчением, — мы как раз там часто собираемся. Павильон, где самолёт нарисован.
       — Да… — Рик словно сам себя оборвал. Посмотрел на Дениса. — Помнишь, в игровой в лагере тоже был самолёт. Как морской штурмовик Стратега.
       — Ну да, — кивнул Денис, хотя не помнил. — Морской штурмовик кого?
       — Ну, с Авианосца.
       — А… Вам они тогда помогли?
       — Помогли? — сказал Рик то ли удивлённо, то ли насмешливо. — Не то слово… — Он сунул озябшие руки в карманы и вновь будто бы спрятался под грубым брезентом защитного цвета. Сказал тихо: — Я знал, что ты меня ждал. Ты и другие. Ну, тогда, в лагере… Мне говорили те двое, что были со мной. Я специально не пришёл. — Рик поднял глаза на Дениса. — Что бы я мог рассказать вам…
       — Я понимаю, — сказал Денис. — Они твои друзья? Те двое.
       — Ну, где-то так. Только они из других мест… Я их звал, и они тоже потом ушли из лагеря и хотели перебраться потом к нам.
       — Передумали?
       — Н-нет, их убили. Чечены из засады расстреляли гранатами автобус, который перевозил раненых солдат, а они тоже ехали там. — Рик протянул Денису руку. — Ну, пока.
       — Ага… До завтра…
       Рик развернулся и быстро зашагал под арку между домами. И сразу растворился в темноте.
       Денис долго смотрел ему вслед, в сумрак безлюдного пространства.
      
      
      
       ДЕНЬ  ВТОРОЙ.   ТАЙНА.
      
      
       ...По тёмной танковой броне скользили быстрые блики, словно вокруг то и дело сверкало пламя разрывов. Но никаких разрывов не было. Тихо было. Так тихо, как это возможно лишь во сне.
       Денис ждал Рика, но смотрел на монументально замерший танк. Ему казалось, что танк живой. И он не мог понять, откуда на нём эти тревожные блики. По аллеям сквера и по улицам ходили безмолвные люди. Ходила странно: будто медлительно маршировали во сне... На башне танка вдруг распахнулся люк, и оттуда высунулся Рик, деловитый, подтянутый, быстрый. Спросил у Дениса:
       — Давно ждёшь? Извини, мне некогда. — И опять нырнул в башню.
       — Стой!.. — вскрикнул Денис. А сам не двигался с места.
       — Нельзя, — снова высунувшись, сказал Рик. — Я тороплюсь. Надо перевозить раненых, ведь автобус взорвали. И много наших ранено... А ты  —  ты тоже будешь раненым!  Но не бойся, такая у нас игра...
       — Рик!..
       — Нельзя, у нас война.
       — Но это же не та война! Та война давно кончилась!
       — Нет. Война не кончается... — Рик вздохнул. Поднял глаза и опустил. — Ты... ты потом приходи ко мне, ладно?
       — Куда? — спросил Денис.
       — Ну, сюда. — Рик оглянулся на плиты братской могилы. — Там ведь есть и моё имя... Прощай.
       Люк захлопнулся с грохотом, будто что-то обрушилось, а Денис вдруг сказался на остановке, где стоял автобус, длинный, двухъярусный и тёмный, и автобус этот ждал его, Дениса, и безмолвные пассажиры ждали, а молчали они, видимо, потому, что лица у них были полностью забинтованы. Они даже не шевелились. И не дышали… А автобус уже ехал, прямо-таки летел с огромной скоростью по узкой горной дороге, и справа была пропасть, а слева скала  —  Денис хотел спросить, куда мчит автобус, но, оказывается, он это знал: в Электрический город, это где-то на другой стороне... Потом опять были улицы родного города, и сквер, и танк на постаменте  —  танк был неподвижен, но Денис почему-то знал: сейчас танк выстрелит, стоит лишь автобусу попасть в направление его ствола, ещё немного, вот сейчас...
       — Рик!!! — в страхе кричит Денис, но танк стреляет...
       ...Денис проснулся, комкая в руках одеяло. Сон быстро таял, испарялся из памяти, оставляя, однако, тревогу неясной, неосознанной вины и позабытую горечь. Денис некоторое время лежал, ни о чём не думая, невольно возвращаясь к гаснущим чувствам.
       Но в другой комнате пискнули часы, и Денис торопливо вскочил, чтобы узнать время, чтобы не опоздать к Рику, чтобы... Было девять. Денис послушал тишину  —  родители на работе, каникул им не полагается  —  и пошёл умываться. На ходу нанес тяжёлый прямой удар по висевшей в коридоре груше, но боксировать и делать разминку не захотел.
       На кухне он включил радио, он почти никогда не слушал радио, а сейчас рука потянулась почему-то сама. Может, в новостях скажут о том, что теперь на Полуострове...  Но на Полуострове и даже через пролив всё спокойно, и Славик с Лориком сколько раз повторяли:  спокойно,  спокойно...  Разве группу выпустили бы туда, где возможны беспорядки?  Родители всё равно звонили, приходили, спрашивали… Но ведь и тогда все эти “симптомы гражданской войны”, как сказал кто-то, были там, на юго-восточной стороне, а не на Полуострове. Там теперь другая страна. Чужая. Но, кажется, и там уже не стреляют.
       Денис завтракал без спешки и почти не прислушивался к тому, о чём жужжали радиоголоса.
       ...День был солнечный и ветреный. По дороге носились сухие прошлогодние листья. Денис ловил запахи, принесенные издалека. Он шёл к детсадику и немного беспокоился: вдруг Рик не придёт. Что-нибудь помешает  —  он ведь только перебрался в этот город. Вадька Бахмет с родителями всего лишь из квартиры в квартиру переезжает, и то вынужден был отказаться от похода. У Рика, пожалуй, сложностей побольше. Денис шагнул в сумрак павильона и посмотрел на часы. Было как раз ровно десять, и он с сомнением шевельнул щекой, однако из-за стены бесшумно появился Рик в своём брезентовом комбинезоне и без шапки.
       — Салют! — бодро сказал он и крепко пожал руку Дениса.
       Сейчас он выглядел не задумчиво-усталым, как вчера по дороге домой, а деловитым, энергичным, спокойно-весёлым.
       Денис спросил:
       — Ты на сколько вольный?  У меня часа четыре будет.
       — А у меня  —  двадцать четыре! — засмеялся Рик. — Я навсегда вольный, от и до.
       Денису показалось, что смех Рика прозвучал неестественно. Он спросил:
       — Ты в школу ещё не оформился?
       — Повременим, — с прежней лёгкостью откликнулся Рик. — Всё равно одна четверть осталась. Не начинать же учебный год с последней четверти.
       — А, ты, значит... — Денис покачал головой. — Пон-нятно...  А как же ты потом будешь?
       — Потом  —  это потом, — ответил Рик. — Аттестат мне сделают, хоть с золотой медалью.
       — А знания? — хмыкнул Денис.
       Рика это, видимо, задело. Он встал напротив Дениса и отчётливо, по взрослому, проговорил:
       — Во-первых, на моей образованности всё это никак не отразится. Во-вторых, скажи-ка мне, много чего ты запомнил за прошлый или позапрошлый класс? Ну?
       Денис пожал плечами, затем усмехнулся.
       — Ладно, отстань, ты прав.
       — Нет, погодь. Ты, вообще, думал, зачем ходишь в школу?
       — Думал, между прочим! — завёлся Денис. — Затем, чтобы быть под присмотром до совершеннолетия.
       Рик захохотал и захлопал себя по бёдрам.
       — Ты чего? — спросил Денис.
       — Всё в норме, — ответил Рик. — Но ты молодец, законно.
       — Почему?
       — Потому! А про школу  —  правильно. Я читать и считать научился в пять лет, а всякие географии, биологии и астрономии прочитал классе во втором или третьем, когда макулатуру собирали.
       — И я где-то так, — вставил Денис. — Меня однажды мои старики пилили насчёт двоек, а я разозлился и говорю: а ну, давайте формулу серной кислоты! Ни гу-гу. А Фермопилы  —  это о чём? Опять облом. Ну, и так далее... — Денис вздохнул. — Только всё равно я им ничего, конечно, не доказал. А учителям  —  тем более. Они почти все как эти, куклы-марионетки. Говорят только то, что начальством разрешено.
       — А я доказал... — помолчав, негромко произнес Рик. Посмотрел на Дениса. — Был у меня один раз интересный разговор. Один кент, он хорошо умел рассказывать... У него были все права и... всякие методы. Воспитания. Ну, детская комната, специнтернат, менты с дубинками...
       — И... что? — напряжённо спросил Денис.
       Рик усмехнулся жёстко и нервно.
       — Сначала ничего, — сказал он. — А потом у меня появился “маузер”, старинный, девятимиллиметровый, покажу потом... Пуля моего “маузера”  —  веский аргумент... Да нет, я не стрелял, не думай. Это не понадобилось.
       — А кто он?
       — Он-то?  Раньше был просто учителем. Потом  —  директором специнтерната.
       — Это было уже после лагеря? — спросил Денис.
       — После, — нехотя ответил Рик, царапая ботинком асфальт. Ботинки у него были крепкие, тяжёлые, военного образца.
       Денис провёл ладонью по скамейке павильона, где они сидели. Скамейка оставалась чистой, хотя везде вокруг были мусор и пыль. Детский сад считался закрытым на ремонт, но никто ничего не ремонтировал.
       — Ты, значит, прошёл огонь и воду... — вздохнул Денис и почувствовал неприятие к собственным словам  —  эти слова были как бы не его, их сказали в кино или в книжке про настоящую беду, или про сломанные судьбы... Но в речах Рика тоже звучали непривычные фразы с той, с другой стороны. Денис поглядывал на Рика, ему временами представлялось, будто они с ним не расставались тогда, в лагере, а были вместе. Вернее, неподалёку друг от друга. И каждый знал, что с другим всё в порядке, и от этого было спокойней... Возможно, и Рик чувствовал что-то подобное. Они на миг встретились взглядами. Рик спросил:
       — В твоей группе что за народ?
       — Ты же видел, — не понял его Денис.
       Рик нетерпеливо мотнул головой.
       — Люди надёжные? Дружные?
       Денис неопределённо шевельнул плечами.
       — Честно говоря, не очень... Ну, если по-настоящему, по большому счёту. Но вообще  —  держимся. А что?
       — Что... Поход  —  дело серьёзное.
       Денис усмехнулся снисходительно.
       — Я, пожалуй, догадываюсь, — сказал он с подковыркой, — Пожалуй, не новичок, если меня заместителем руководителя выбрали. Да и остальные, пожалуй, не в первый раз...
       — Октябрята  —  храбрые ребята? — подмигнул Рик. Он явно провоцировал: сидя на скамейке, развернулся к Денису и смотрел с весёлым хитроватым прищуром.
       Денис смерил его взглядом и сказал тоном соболезнования:
       — Между прочим, в моей возрастной группе я по рукопашке взял первое место на городских соревнованиях. Совсем недавно.
       Рик, всё так же улыбаясь, пружинисто вскочил и принял стойку. Денис продолжил со вздохом:
       — И, пожалуй...
       — Пож-жалуй, встань, — мягко сказал Рик. — Можешь, пож-жалуй, работать ногами и, пож-жалуй, с запрещёнными приёмами.
       Денис театрально развёл руками и поднялся. Он чувствовал, что не сможет ударить Рика так, как другого соперника в спарринге. Он не был готов к такой вот пробе сил с Риком. Оглядевшись, Денис поморщился и сказал:
       — Давай тогда пойдём на Станцию. Там хоть спортзал, маты...
       — Не-ет, — зубасто заулыбался Рик, продолжая насмешничать. — Драться, пожалуй, не в спортзалах проходится. А матов я тебе могу сейчас наговорить, сколько хочешь. Ты сам-то не можешь, что ли?
       Денис решил больше не тратить слов и, закрывшись, стал ожидать атаку Рика с видом благодушным и доброжелательным. Рик не торопился. Принялся плавно обходить вокруг Дениса, держа его в напряжения обманными движениями, качками. Двигался Рик очень чётко, экономно и, как всегда, бесшумно. Внезапно он быстро опустил руки и шагнул назад, глядя мимо Дениса. Проследив его взгляд, Денис сделал то же.
       К ним приближались посторонние люди, они шли не к ним, конечно, они шли по своим делам  —  попить пива и поговорить про свою жизнь. И неизвестно ещё, кто здесь был посторонним  —  Денис с Риком или эти четверо, ведь именно стараниями последних, по всей видимости, в павильоне поддерживалась относительная чистота. Старшему было лет семнадцать, другому около пятнадцати (он был из соседнего с Денисом дома, его звали Гешей), а пиво в пакетах нёс самый младший, кругловатый, лет тринадцати. В напомаженных губах четвёртой держалась сигаретка.
       Денис посмотрел на Рика и понял, что стычки не миновать. Ну, что ж, в чём-то это даже лучше, чем спарринговать здесь друг с другом. В глазах Рика читалась та же мысль.
       Пришедшие разговаривать “за жизнь” были настроены миролюбиво, только вот наличие в их павильоне малолетних чужаков казалось им совершенно неуместным. Старший, зная, что вопрос отсутствия посторонних его положению не соответствует и, в общем, решится сам собой, лишь посмотрел сквозь Рика и Дениса скользящим взглядом и принялся щёлкать зажигалкой, закуривая. Девчонка сказала Геше что-то забавное, а с инициативой выступил толстенький меньшой. То есть, подошёл к Рику и Денису и в доступных ему выражениях посоветовал уйти. А не то, мол…
       — Игра... — обращаясь к Денису, с непонятной грустью сказал Рик. Затем повернулся к толстенькому и участливо спросил: — Мешаем, да?
       Тот удивился и даже обиделся.
       — Ты шо, не понял, да?  —  Он оглянулся нерешительно на своих компаньонов.  —  Гля, козлы... Жора, а шо они...
       Жора все ещё щёлкал неисправной зажигалкой, не догадываясь подкурить у подруги. Геша сказал очень плохие слова и стал надвигаться на Дениса с Риком. Жора вдруг остановил его:
       — Не трогай. — Он наконец задымил и сел на противоположную скамейку. — Они тут отношения выясняли. Ну?
       — Ну? — повторил Геша, глядя на Дениса  —  узнал.
       — Антилопа гну, — резко и насмешливо сказал Рик.
       — Не трогай, — опять остановил Гешу старший Жора. — Пацаны... Хотите пойти домой чистыми? А?
       — Ага, — тут же откликнулся Рик.
       Денис шагнул ближе к нему, готовый мгновенно броситься на помощь. На защиту. Рик не знал, с кем имеет дело. А Денис вспомнил этого Жору, вспомнил всё, что знал о нём. И подумал, что дело может закончиться невесело: Жора знался с наркотиками, а такие на всё способны...  И Геша стоит с рукой в кармане, что там у него...  Денис незаметно переменил стойку, приготовив свой любимый прямой удар. Жора сбил пепел и уселся на скамье поудобнее.
       — Ну как? — сказал он. — Поняли, что надо делать? Махайтесь давайте. А то мы поможем... А кто победит  —  тому пиво. Так и быть, угостим. А, Ролик?
       — Ага, — заулыбался толстенький меньшой Ролик и тряхнул пакетами, которые всё ещё держал в руках.
       Пиво вспенилось, хмурый Геша дал за это Ролику лёгкий подзатыльник. Девчонка молча курила и плевала на пол.
       Рик посмотрел на Дениса и спросил, кивая на пакеты:
       — Ты любишь пиво?
       — Только бутылочное. — Денис слегка растерялся, но ответил сразу.
       Геша не выдержал  —  грубо выругался, кривя мокрые губы, замахнулся, и тогда всё началось: Денис бросил кулак в переносицу врага, но лишь слегка задел его, потому что перед этим брезентовой молнией мелькнула рука Рика, и Геша уже падал, и уже в полёте был и толстенький Ролик, теряя пакеты с житейским напитком; что-то проверещала девчонка, но Денис не слышал и не видел её, он видел нож, возникнувший в кулаке у Жоры  —  а  сам Жора не сидел на скамье и даже не стоял, он вперевалочку приближался, поигрывал лезвием и бормоча гаденькое “а-тя-тя”... Неизвестно, на что он надеялся  —  ясный день, и люди вон на улице,  —  впрочем, Денис об этом не думал, Денис ни о чём не думал, всё мгновенно рассчитав: ударом ноги отбросить в пивную лужу Гешу, меньшой не противник, девчонка тоже не в счёт, и тогда с Риком они... Но это уже было излишне. В руке Рика сверкал не просто нож, а клинок в локоть длиной, с цепочкой вокруг запястья  —  не выбьешь... Отведя плечо, Рик медленно и ровно наступал. Просто шёл.
       Это было красиво. Денис замер, глядя только на Рика, как бы сразу забыв об опасности, о Жорике с ножом, о Геше и Ролике в лужице, о перепуганной девчонке с погасшей сигареткой. Всех их просто не было. Да и опасности никакой давно уже не было. И быть не могло...
       Рик остановился у выхода из павильона, где проходила граница солнца и тени. Спрятал клинок в длинный карман-ножны на внутренней стороне голени. Бросившие свою даму парни уходили, озираясь на Рика, и говорили с недоумением, что он псих ненормальный, придурок, на фиг он нужен, связываться с такими... найдем другое место... Девчонка обогнала их и шла впереди и тоже оглядывалась, сквозь них.
      
      
       *                *                *
      
       Брезентовый мальчишка вернулся в сумрак запущенного павильона
       — Игра, — сказал он с лёгкостью, за которой таилось что-то ещё.
       Денис промолчал. Ему показалось вдруг... нет, ничего... Он прерывисто вздохнул и посмотрел вокруг. Зачем существует всё это?..
       На кирпичной стенке был нарисован самолет. Ярко-зелёный-весёлый. С алыми звездами. Наверное, он не похож на те морские штурмовики с Авианосца.
       Рик подошел к Денису и тихо тронул его за плечо.
       — Ты что? — спросил он.
       Денис покачал головой.
       — А если не игра?
       Рик тоже посмотрел на игрушечный нарисованный самолётик. Лётчик у него был светлоголовый брезентовый мальчик.
       — Игра  —  не игра, — сказал Рик, —  не игра  —  игра... Ах-ха!
       “А-тя-тя...” — вспомнилось Денису, и он вздрогнул от отвращения, а потом запоздало разозлился: его напружинила унаследованная с чистотой крови ненависть, ненависть к пошлости и мерзости… Но никого уже не было вблизи.
       — Покажи свой меч, — обернувшись к Рику, сказал он.
       Рик снова вынул клинок и протянул Денису.
       — Вещь, — сдержанно оценил тот, накинув на запястье цепочку. Покрытая деревом рукоятка была тяжелая, лезвие водилось хорошо. — Пожалуй, и голову снести можно.
       — Можно, если нужно, — зубасто ухмыльнулся Рик. Задумчиво посмотрел на Дениса, что-то решая. Потом дёрнул “молнию” и распахнул комбинезон: — Смотри.
       — Ох-хо-о... — изумлённо выдохнул Денис. — Да-а...
       Под брезентом был небольшой оружейный арсенал.
       Баллончик с газом-парализатором, гильзы с сигнальными ракетами, несколько “штуковин”, смахивающих на детонаторы. На ремешке висел телефон, очень дорогой, судя по виду. В кобуре под мышкой угадывался пистолет. Денис присвистнул, продолжая удивляться.
       — Ствол, что ли, настоящий?
       — Газодробовой, — ответил Рик. — У меня “маузер”, я говорил... Но он особый, я его не ношу просто так. А этот... — Он вынул воронёный револьвер и дал Денису. — Этот тоже хорош. Если в упор  —  считай, кранты.
       Денис взвесил в руке револьвер, осторожно покрутил массивный барабан. Прицелился просто в стену. Но под прицелом вдруг оказался маленький летчик, и Денис нервно дёрнул ствол в сторону.
       — Это ещё что... — сказал Рик, впечатав в свободную ладонь Дениса тяжелый округлый предмет. — Нормально?
       Денис рассмеялся, потому что удивляться уже не мог. Он вернул револьвер Рику и осторожно, ощущая лёгкую весёлую страшинку, подвесил гранату на пальце за припорошенное ржавчиной кольцо. “Лимонка” качнулась и повисла неподвижно.
       — Д-да-а, — опять сказал Денис и покачал головой. — А атомные бомбы на вес продаёте или поштучно? В розницу или только оптом?
       Рик улыбнулся и спрятал гранату.
       — Атомная бомба  —  оружие политическое, а не военное, — сказал Рик. — Это, кажется, Стратег говорил.
       Денис неопределенно хмыкнул.
       — Покажь телекс, — попросил он. — А верёвка зачем?
       — Это кожаный шнурок, — объяснил Рик, — если кого связывать, этим лучше всего. А это сигнальные ракеты. Если прицельно да изблизи, считай, моменто мори.
       Денис опять покачал головой и подумал, что если Рик так дерётся при всех своих железяках, то каким, интересно, бойцом он будет налегке? Явно посильнее, чем сам Денис... Но это почему-то не задело в душе Дениса ни одной тёмной струнки. Скорее наоборот. Однако... Здесь, в новом незнакомом городе  —  какая опасность заставляет его таскать на себе столько смертоносного груза? Со шпаной он справится голыми руками. Может, он скрывается от кого-то и ждёт нападения? Может, просто решил похвастаться... Или это привычка? Денис взвесил телефон в ладони, включил и выключил и вернул Рику. Посмотрел, как он застегнул комбинезон.
       — Я знаю, что ты подумал, — сказал Рик.
       — Я подумал, что никогда бы не подумал  —  знаешь, о чём? О том, что на тебе столько всего. А внешне и незаметно...
       Рик криво усмехнулся и кивнул.
       — Пойдём куда-нибудь, что мы тут... — Он сунул руки в карманы и сказал, шагая рядом с Денисом: — А ещё ты подумал: пацан свихнулся, бегает со всей этой амуницией, играется... Мальчик-война… Так?
       — Не так, — хмыкнул Денис. — Вояка из тебя получается, а этот... психолог из тебя так себе. На чокнутого ты не похож, пожалуй. Но я по правде, не понимаю, зачем тебе столько артиллерии.
       Они перелезли через забор детского садика и сказались на людной улице. Было тепло, многие шли без шапок. Рик спрятал нос в отворот комбинезона, и от этого казалось, будто ему холодно. Но ему не было холодно. По-другому было. Уже давно.
       А может, нет, может, дело просто в том, что теперь  —  новый город и новая жизнь, и новые друзья.  А старые... У него, конечно, есть настоящий друг. Или был. Те двое во взорванном автобусе... Нет, о друге он сказал бы не так. Игра  —  не игра  —  игра. А если не игра? И кто тогда будет рядом с ним, кто против? Ведь война не кончается  —  это, кажется, он так сказал.
       — Поехали куда-нибудь, — предложил Рик, глядя на медлительный троллейбус. — Я вчера прокатился на такой колымаге, это лучше автобуса.
       — И как? — спросил Денис.
       — Нормально. Я сзади, на лесенке.
       Денис усмехнулся и хотел рассказать, как однажды он тоже вот так повис на задней наружной лесенке троллейбуса, а у него “на хвосте” повис милицейский патруль, и как пришлось удирать от дюжего сержанта с дубинкой, и всё это видела Лорик, которая ехала в том троллейбусе и погибала от сдерживаемого смеха  (сержант был её двоюродным братом). Но Рик сказал:
       — Это привычка...
       Он вернулся к прерванному разговору, и Денис сразу почувствовал это. Рик высунулся из комбинезона, проводив глазами стайку девочек.
       — У вас тут нет ничего... такого, — продолжил он. — А у нас таких, как я, часто стали хоронить. Ну, в последнее время реже, понятно. Но  это потому, что уже почти некого. Хоронить. Кто мог, тот ушёл. Кто не мог, того... “ушли”. Когда чёрные взяли город, то постреляли на славу. Снайперы со всего бывшего Союза слетелись...
       Денис помолчал, потом сказал осторожно:
       — Но если снайперы... Ну, они же смотрели  —  это солдат, это старуха, это мальчишка.
       Рик оживился:
       — Да! Оптика  —  это вещь. Смотрели чётко: смуглый и черноволосый, значит, живи. Светлый  —  умри. Думаю, ни одного русского не пропустили, если попал под прицел… — Рик неожиданно дёрнул Дениса за рукав и потянул к подъезжающему троллейбусу. Бросил на ходу: — В мире есть два цвета: белый и чёрный, понял.
       ...Там солнце светит ярче и греет сильнее, а в небе реже появляются облака. Это было и раньше, и есть теперь, и это будет потом, только уже как-то иначе. Целую вечность стоят, целую вечность спят беспробудным сном равнодушные горы  —  о чём могли бы быть их сновидения? О чём могло бы тревожиться ушедшее в свои глубины море? Город, город лежит между ними! Близится к воде, поднимается к вершинам, на месте старых домов возникнут новые, уйдут одни и придут другие. Что ему, городу? Многие годы прошли по его улицам, по крутым дорогам смутного времени. Почти край земли. Граница... Тишина словно прибита к асфальту, осторожные шорохи тают на рассвете. Ближе к вечеру запираются двери. В заклеенных крест на крест окнах гаснет свет, или его не включают вовсе, наверное, нет электричества... А может, всё не так, и никто не стреляет по окнам, и нет в них белых полос, а есть обыкновенный домашний уют. Снежные вершины поят город ручьями, в открытую форточку мягко дышит море. И тишина на улицах  —  просто тишина. Лёгкий бриз уносит  в горы зной, а впрочем, сейчас ведь весна, цветут сады, а тревога хоть и не забыта, но она не бьёт по нервам, и так  —  хорошо... До тех пор, пока...
       “Конечная”, пробормотал водитель, открывая двери.
       В сквере среди голых лип и берёз местами ещё держался не растаявший снег. По веткам прыгали неуклюжие вороны. Солнце было до боли ярким, оно сверкало в лужах и плавилось в свежей весенней грязи. Мальчишки обогнули футбольное поле и зашагали по аллее, ведущей в парк. Вдали темнел сосновый бор. Почти никого не было вокруг, лишь на поляне за теннисными кортами кто-то тренировал собаку, да перекликалась где-то детвора.
       Денис посмотрел на Рика. Тот шагал рядом, поглядывая на солнце и от этого смешно морщась. Почувствовал взгляд Дениса, кивнул вопросительно.
       — Всё забываю тебя спросить, — сказал Денис. — К бою-то ты готов, а как у тебя с походной снарягой? Надо чего-нибудь?
       Рик пренебрежительно фыркнул.
       — Ты четвёртый или пятый, кто у меня про это спрашивает, — сказал он. — Слышь, а из вашей группы... то есть, из нашей, кто-нибудь ещё ходил по этому маршруту, кроме Ларисы Эдвардовны?
       На сей раз фыркнул Денис.
       — Нет, я же говорил... — Он засмеялся, глянув на недоумевающего Рика. — Если ты скажешь “Лариса Эдвардовна”, тебя не поймут. Или поймут неправильно.
       — Не понял, а как правильно? А-а, вспомнил... А ты  —  у тебя есть погремуха?
       — Есть, — вздохнул Денис, — Замок. Это Ианко так обозвал, который у Славика.
       — Понял. А почему  —  Замок?
       Денис скептически шевельнул щекой и нехотя разъяснил:
       — У нас Лорик  —  комвзвода. Это Славик её так дразнит... А я у неё в заместителях, в этом походе даже официально. Получается, замкомвзвода, замок.
       Рик глянул на Дениса с уважением, вытянул губы трубочкой:
       — У-у-у... Нача-альство.
       — Иди-ка ты!..
       Рик тихонько захохотал и быстрым движением потёр нос и щёки. Но тут же сказал без смеха:
       — Замок  —  нормально. В походе всё должно быть по-военному.
       Денис покосился на плотный капюшон его комбинезона и вспомнил о том, что скрывается под брезентом. А что скрывается в нём самом?
       — Рик,  а кто у тебя в нашем городе... если не секрет?
       — “Секрет какой ещё секрет, секрета никакого нет, я просто лишняя деталь, меня и выбросить не жаль”, — посмеиваясь, пропел Рик.
        Денис хмыкнул, пряча смущение.
       — Что это ещё?
       Рик сказал без улыбки:
       — Это шутка, песенку из мультика переделал... Шутка. — Он беззаботно зевнул. — Я ещё ничего не решил, Диса.
       — Насчёт чего?
       — Насчёт вашего города.
       — А я... Я думал, ты насовсем...
       Рик посмотрел на него отстранённым взглядом. Наверное, хотел о чём-то сказать, а может, и сказал. О штормовом ветре на мокрой палубе Авианосца, о лётчиках с морских штурмовиков, совсем не похожих на того малыша с детсадиковского рисунка, о похожем на него мальчонке, который лежал на асфальте, пока его не унесла ночь, потому что все знали: в мире есть только два цвета  —  белый и чёрный,  —  а война никогда не кончается, а он был светло-русый и этого так и не узнал.
       — ...Дом, где я жил, тоже сгорел, — скучающе говорил Рик. — Но я всё равно не собирался туда возвращаться. Тётка как раз… умерла, а там у меня больше никого... Да и городок этот мне не родной-любимый, родился-то я не там.
       — А где? — спросил Денис.
       Рик ответил, и Денис вспомнил, что название этого города он слышал давно, когда гражданская война только-только начиналась. Или, может, не заканчивалась? Далеко. Ещё дальше. У крайних границ преданной империи...
       Денис вдохнул запахи весеннего парка, они были будоражащими и  тревожными. Небо сделалось мглистым. Не испортилась бы погода... Особенно там, в горах. Всё-таки межсезонье...
       — Значит, ты прикинул и... и решил вернуться, — медлительно сказал Денис.
       Рик смотрел, не мигая, на южный горизонт.
       — Я ничего не решил, — возразил он. — Я говорил тебе...
       Денис разглядывал асфальт. Асфальт был влажный, с прилипшими прошлогодними листьями. Листья уже наполовину впитались в каменную кору.
       — Тебе я могу объяснить... — Рик переступал через эти листья. — Но это военная тайна, понял.
       — Если не хочешь...
       — Помолчи... — сморщился Рик. Снова нырнул в комбинезон. — Там, в горах, почти на маршруте, есть одно место… Небольшой арсенал. Но взвод вооружить можно. Вот я и собираюсь передать всё это нужным людям.
       — Боевикам?
       — Ну, где-то так. Хотя, скорее, наоборот, они ведь защитники... — Рик зло сузил глаза и усмехнулся. В его глазах была не только ненависть. — Эти парни будут бить чёрных до последнего... И я тоже. До последнего.
       Денис сказал, сам не зная, зачем:
       — Скоро, наверно, всё кончится. — Он тут же угадал ответ Рика:
       — Всё только начинается! — Рик засмеялся, прищурено глядя на туманившееся небо. — Начинается, ты хоть газеты читай... Потому что война не кончается.
       Денис вздрогнул  —  он знал, что уже слышал это от Рика, но забыл, что слышал во сне. А теперь вспомнил. И сон тоже вспомнил. И хотел рассказать этот сон Рику, но тот спросил:
       — А что там? — Он махнул рукой на изгиб аллеи, где была Поляна Сказок.
       — Пойдём, — предложил Денис. — Это интересно, увидишь.
       — Ага... Парк-то ещё не работает?
       — Нет, ещё не сезон. Только с первого мая...
       — Жаль, — вздохнул Рик. — Так ни разу и не прокатился на колесе обозрения.
       Оба посмотрели на застывший в небе огромный решётчатый круг. Денису что-то не понравилось в словах Рика, но он не уловил, что.
       Широкая аллея уходила в сторону, будто уступала место заколдованному уголку на перекрестке сказок. Среди узких кирпичных тропок причудливо изогнулись деревья, на вкопанных в землю пьедесталах замерли Морозко, Кот-в-Сапогах, Баба-Яга. У огромного пня собрались гномы с пивными кружками, в кустах прятались злые тролли. Были также горнисты и барабанщики, совсем не сказочные... Рик долго и задумчиво смотрел на фигурку Стойкого Оловянного Солдатика. Он угадал всех персонажей, Денис даже удивился.
       — А что? — пожал плечами Рик. — Я любил читать в молодости... — Он улыбнулся и подошёл к следующей скульптуре. — А вот этого не знаю.
       — Кажется, это Эльф, — сказал Денис.
       Они остановились перед статуей высокого гибкого мальчишки, на отведенном плече которого сидела большая птица, напоминающая орла. В руке Эльфа был тонкий клинок. Эльф не сжимал его изо всех сил и не замахивался, а держал спокойно и уверенно, нацелив в даль. Словно клинок был стрелкой компаса. Или ключом. И Эльф, и его птица чего-то ждали. А может, кого-то? Странно  —  на плиту постамента зачем-то положили горстку первоцветов. Совсем недавно...
       — У тебя есть друг? — задумчиво глядя на Эльфа, спросил Рик.
        Денис посмотрел на него быстро и сбивчиво.
       — Не знаю... А у тебя?
       Рик медленно обернулся к нему и оказал, словно извинялся:
       — Понимаешь... Из всех нас я остался один. Ну, идём, что ли… — Он встряхнулся и поводил плечами, как бы разминаясь. Спросил: — А как называется это место?
       — Поляна Сказок… — Денис нервно облизнул губы. — А я называю… Поляна Несбывшихся Сказок.
       Рик остановился и посмотрел вокруг с непонятным ожиданием.
       — Почему? — спросил он.
       Денис пожал плечами.
       — Не знаю...
       Рик снова посмотрел на колесо обозрения, затем перевёл взгляд на статую Эльфа.
       — А я знаю, — вдруг сказал он. Повернулся к Денису. — Потому что сказки не сбываются.
       Колючий ветер негромко шумел в колючем терновнике. Задрожали от холода лепестки первоцветов. “Кто их сюда...” — с неосознанной горечью подумал Денис. Солнце светило сквозь мглу как противотуманный прожектор всепогодного морского штурмовика.
       В конце поляны на перекрёстке тропок лежал большой чёрный камень. Алатырь. “Направо пойдёшь  —  погибель найдёшь, налево пойдёшь  —  друга потеряешь…” Но это лишь вспомнилось из какой-то сказки, ничего не было написано на чёрном камне.
      
      
      
       ДЕНЬ  ТРЕТИЙ.   НАЧАЛО.
      
      
       Можно было ничего не проверять  —  Денис знал, что все вещи приготовлены и ничто не забыто. Но он любил перед укладкой рюкзака взять список и ощупать каждую мелочь. Так советовала Лорик. Денис редко следовал чьим бы то ни было советам, но этот ему пришёлся по душе. Решительно разогнав родственников, Денис взялся за сверку-укладку, время от времени ревниво прислушиваясь к тому, о чём говорили за дверью мать с бабушкой и дедушкой, пожаловавшими на проводы. Их тоже можно понять: попробуй усидеть на месте, когда твой сын  (внук)  собирается в дальнюю дорогу, на почти-край-света, где не будет ни папы-мамы, ни дедушки-бабушки, а будут десяток мальчишек и девчонок под сомнительным присмотром всего лишь двоих взрослых, которых, между нами говоря, и взрослыми-то  вчера только назвали  (о том, что Лорик будет у них одна, Денис благоразумно умолчал).  Оно конечно, молодёжь-то нонешняя шибко грамотная, всё сами норовят, а ты сиди да помалкивай. А наш-то упрямый, дак упрямей некудать... А рукзак-то, рукзак, гляди, большушшый, больше ево самово, поди, и не подымит...  Ышшо палатка, страсть какая...
       Весело переругиваясь с не в меру шумными бабушкой и дедушкой  (которые, безусловно, желали добра, только очень по-своему), Денис отразил атаку на дверь, пристегнул к станку рюкзака испытанную палатку и облегчённо вздохнул. Жаль, нет отца  —  он на дежурстве, —  отец на стороне Дениса: не мешайте, говорит, парню. Прекратите, говорит, курятник, не то из-за вас он точно что-нибудь забудет... После этих слов бабушка начинает кудахтать на него, а Дениса оставляют в покое. С другой стороны, хорошо, что отца нет, иначе тогда мама обязательно пошла бы провожать до места сбора и приставала бы там к Лорику, а то и к Доктору с разными вопросами... Бывает, даже новички и девчонки, идущие в категорийный поход впервые  —  и те приходят без домашней опеки, а он-то, разрядник, замкомвзвода... Но Лорик таких родителей, что не приходят чад своих провожать, весьма порицает. А Славик, так тот однажды такое сказал, мол, если когда-нибудь у него будут дети  (“Не будет, мне и этих бродяг хватает!”), то ни в какой поход он их не отпустит без собственного присутствия! И это руководитель! Впрочем, он иной раз такое выдаст, что только держись. Кстати, есть некоторая схожесть между ним и Риком. В чём она? Да вроде бы и ни в чём...
       Денис выключил свет в своей комнате и раздвинул шторы. За окном было мглистое утро. Скучный дождь, сеявший с вечера, уже перестал портить настроение и беспокоить, но было холодно, всего плюс пять. Денис, поднявшись, первым делом заглянул на термометр. Впрочем, на Полуострове тепло. Рик говорил, градусов семнадцать.
       Прислушавшись к голосам за дверью  —  мать отвлекла таки стариков,  —  Денис с неожиданной тревогой подумал с Рике: сейчас он придёт, а тут полный дом любящих родственников… А у него никого нет. Вчера на обратном пути он рассказал коротко, когда и где погибли его отец, мать, двоюродный брат. А потом и те, кто был рядом, когда никого уже не было, “Понимаешь... Из всех нас я остался один”. Денис резко отвернулся от окна и глянул на дверь. Ведь просил же стариков не приходить!..
       Часы пискнули на половине девятого. Почему-то Денис медлил...
       Но он пересилил себя, вернее, это странное минутное настроение, которое возникало у него всегда перед самым началом дороги: не хотелось никуда идти и что-либо делать, вообще ничего не хотелось. Только стоять у окна и смотреть в сонный мир... Денис смыл с себя эту заколдованную созерцательность холодной водой, постоял под душем, глубоко дыша, и крепко растёрся полотенцем... Мама сквозь дверь ванной торопила  —  без четверти девять, а ещё завтракать, —  Денис знал, что все успеет, проглотит завтрак за пять минут и неторопливо оденется, раскладывая по карманам то, что должно быть под рукой. У Рика под рукой револьвер. То есть, под мышкой. “В походе всё должно быть по-военному”.
       ...Денис как раз поставил рюкзак на скамейку около подъезда, когда из-за дома появился Рик. Рик округлил глаза.
       — Чего это ты набрал столько?..
       Денис болезненно поморщился и сунул руки в лямки.
       — Меня ещё не так нагрузить хотели, — пожаловался он. — Диван, чемодан, саквояж. Картину, корзину, картонку…
       — Что, по правде? — Рик, скорее всего, не помнил Маршака из школьной программы или вовсе не читал, и собирался посочувствовать, но Денис усмехнулся:
       — Нет, конечно, но всё равно... Потопали.
       Рик осуждающе качнул головой, косясь на Денисов рюкзак, и зашагал рядом. У него за плечами был небольшой хорошо подогнанный вещмешок, видимо, из того же брезента, что и комбинезон.
       — Я должен быть мобильным, — сказал Рик. — Ничего лишнего... А у тебя ещё и палатка, да ещё с альпенштоками. — Он опять покачал головой. — Отвечаю: без половины, что ты взял, можно обойтись.
       Ввиду этой отчасти справедливой критики Денис хотел разъяснить, что указанную половину его заставили под страхом непущения взять родители, но сказал другое:
       — А я люблю основательность, мне мобильность ни к чему. — Это тоже была правда.
       — Дело вкуса, — дипломатично сказал Рик.
       Сбор группы был назначен к десяти у магазина “Детский мир”. Оттуда идёт троллейбус в сторону железной дороги. Правда, сама станция находится дальше, примерно в часе хода от конечной остановки. Разумеется, лучше было бы организовать подъезд прямо к железнодорожному вокзалу, однако Славик решил, что во время короткого перехода будет удобная возможность проверить и подтянуть снаряжение. Подобные перестраховки были, понятно, не для Дениса и Рика. Они решили не толкаться в троллейбусе, а идти к месту сбора пешком.
       День был не солнечней и не пасмурный. Улицы оставались ещё тихими, пустынными. Никто никуда не спешил. Старик с клеёнчатой сумкой ждал у ступенек открытия магазина. В сквере сгребали прошлогодние листья несколько пожилых крупных женщин в оранжевых безрукавках. Ими командовал суетливый мужчинка с лицом не то дворника, не то дворняги. Денис заметил, что Рик поглядывает вокруг с оживлённым интересом. Видимо, для него это была другая жизнь, и с ней он ничего не сравнивал. Светофор на перекрёстке подмигнул ребятам зелёным глазом, однако торопливый “мерседес” не остановился на свой красный. Денис, глядя в лобовое стекло, шагнул назад, а Рик...
       — Рик!..
       Сипящий визг тормозов сорвал тишину, Денис рванулся к Рику, машина круто вильнула и замерла почти поперёк дороги. Рик аккуратно дошагал по “зебре” до пешеходной аллеи и остановился, ожидая Дениса. Из машины выскочил водитель, он, похоже, хотел что-то сказать этому чокнутому мальчишке, проучить его... Но лишь посмотрел длинно, сел в машину, зло захлопнул дверцу. Машина фыркнула шинами, как рассерженная кошка, и умчалась.
       — Ты что... — запоздало выдохнул Денис.
       — Идём, — сказал Рик, глядя на ботинки.
       По веткам деревьев снова расселись потревоженные было вороны. Женщины в оранжевых безрукавках занимались своим методичным трудом, мужчинка оглядывался на мальчишек осуждающе.
       — Давай-ка побыстрее, — хмуро сказал Денис.
       — Мы не опаздываем.
       Денис промолчал. Потом тихо сказал:
       — Рик... Ты же специально, ты видел машину.
       — Да, — подтвердил Рик. — Мы шли  по правилам.
       — Зачем это? — вздохнув, спросил Денис.
       Рик поднял на него свои очень светлые серые глаза.
       — Зачем? — скучно переспросил он. Пожал плечами. — Так, просто. Это ни зачем, понял.
       — Не понял, — с досадой сказал Денис.
       Рик с неправдивой лёгкостью засмеялся, запрокидывая лицо. Потом глянул на Дениса, улыбнулся опять.
       — А я говорил, что не поймёшь... Что ты, вообще, хочешь, зачем тебе?
       — Я хочу... Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось! — запальчиво и откровенно сказал Денис.
       — Н-ну-у… — протянул Рик, явно дурачась, — что-то всё равно случится... Ну, вот, например...
       Денис напрягся, однако Рик всё же сумел толкнуть его так, что он едва не сшиб с ног шедшую навстречу очень полную женщину. Женщина басовито заругалась вслед бросившемуся за Риком Денису. Рик, оглядываясь, хохотал на всю улицу. На него косились редкие прохожие. Остановившись, он сказал подбежавшему Денису:
       — Пятка-не-игратка!
       — Ты ненормальный, честное слово! — раздражённо прошипел Денис. — Люди вокруг.
       — Это не люди, это население, — беззаботно откликнулся Рик.
       — И наши уже,  вон, недалеко.
       — Ну вот, а на часах без двадцати пяти, — сокрушённо вздохнул Рик и подмигнул Денису.
       Тот не выдержал и улыбнулся. Он смутно ощущал какую-то незавершённость или недосказанность, и это так же неявно мешало ему. Но, кажется, так и было нужно.
       Несмотря на то, что до момента сбора оставалось полчаса, около универмага стояли уже почти все участники похода плюс их родители. Ни Славика, ни Лорика, однако, ещё не было. Денис и Рик неспешно подошли к толпе. Многие повернулись навстречу, галдёж приутих. Денис сдержанно поздоровался с родителями и ответил на несколько приятельских рукопожатий. На него смотрели оценивающе. Рик остался чуть в стороне. На него смотрели тоже. Денис отметил, что не пришли ещё Ленка с Ингой и Ричард. Чья-то мама с сочувствием посоветовала Денису снять рюкзак, и чтобы кто-нибудь помог ему в этом, но Денис сухо сказал, что всё может сам. Серёжик  —  значит, это его мама  —  вполголоса объяснил ей, что Денис заместитель руководителя похода. Денис порозовел и отошёл, но было приятно.
       Он почему-то встревожился, не увидев рядом Рика, и огляделся. Рик стоял в кругу группы Славика «Весёлый Роджер»   —  там все были в камуфляже или в прочной одежде защитного цвета, их рюкзаки ровно выстроились на парапете универмага: подошёл, вдел руки в лямки, пошёл дальше... Денис отвернулся и спустил на асфальт свой рюкзак.
       “ДЕТСКИЙ  МИР” — было написано большими разноцветными буквами на фронтоне здания.
       Минут через пять появились Ленка с Ингой, затем пришли Лорик и Славик. Одновременно, но с разных сторон. Денис отвёл Лорика чуть поодаль и доложил, что на месте все, кроме Ричарда, но Ричард  —  как всегда. И что он бегло осмотрел народ на тему снаряги, внешне все нормально. Лорик кивнула, поискала глазами  —  Денис угадал и указал на группу Славика. Рик что-то говорил... Стремительным и почти строевым шагом подошел Святослав Николаевич. Осведомился. Денис всё повторил и ему. К их разговору почтительно прислушивались. Но на сей раз Денису было всё равно.
       Он вдруг увидел Вадима Бахмета. Тот стоял в стороне никем не замеченный. Дениса коротко обожгло сожаление, что в поход идёт Рик, а не Вадим... Он подошел к Вадиму, они поздоровались, замолчали.
       — Не едешь, значит... — сказал Денис. — А что, старики без тебя не могли справиться?
       Вадик пожал плечами, читая надпись на здании универмага.
       — Не последний раз... Летом, может, поедем. — Он усмехнулся и прошёлся по Денису глазами. — Замок.
       — Да ладно...
       — А кто вместо меня?
       Денис огляделся  —  Рик, как оказалось, был теперь в центре всеобщего внимания, видимо, рассказывал о положении дел на Полуострове. Денис вкратце объяснил Вадику, как Рик попал в их группу, хотел ещё рассказать, что Рик за человек, но не нашлось почему-то нужных слов, он сбивался. Вадим слушал, чиркая по пыльному асфальту лозиной. Затем он с бодростью заговорил о том, что послезавтра переезд, он побывал уже на новой квартире, там целых четыре комнаты и одна будет его, теперь найдётся место для большого аквариума... но надо немного помочь с ремонтом... квартиры сдают, знаешь, как... Денис улыбчиво кивал: да, своя комната это здорово... Денис думал: сейчас Славик даст команду, уже пять минут одиннадцатого, как всегда, медлят, а Вадим останется и будет смотреть вслед. Хотя большой аквариум, конечно, неплохо...
       — Аврал, — громко и как-то буднично произнес Доктор Славик.
       Вадим пожал руку Дениса:
       — Пусть всё будет интересно... Пока, Замок.
       — Пока, — ответил Денис. — Я позвоню, как приедем.
       На новой квартире у Бахметов был телефон.
       Денис схватил свой рюкзак и пошёл за всеми. Оказывается, вместо троллейбуса, в который предполагалось вклиниваться боем, чуть дальше за остановкой стоял автобус “КАвЗ”. И это отлично! Водитель  —  отец Дичмы-Капкана, одного из парней Славика  (вот, значит, в чем дело)  —  открыл заднюю дверцу, чтобы через неё загрузить поклажу. Рик был уже внутри, командовал Сашкой, Виталькой и только что примчавшимся Ричардом. На тот предмет, куда укладывать рюкзаки. Мальчишки Славика подавали багаж снизу. Сам Доктор растроганно благодарил Капканового отца: автобус был сверх плана. Лорик строго-настрого предупредила насчёт семечек. Можно было не спешить. Денис подал свой рюкзак последним, на миг они с Риком встретились взглядами.
       Вслед за остальными Денис направился к пассажирской дверце автобуса. Замок  —  значит ещё, что замыкающий. Вадим не ушёл, стоял и смотрел.
       — Поедешь на вокзал? — спросил у него Денис.
       — Да ну, зачем... — улыбнулся Вадик.
       — Ну, залезайте, давайте... — нетерпеливо подтолкнули сзади. Оказалось, это Иан, он таки был последним. Иан узнал Вадима и хмыкнул: — А, эт-ты. Гляди, в следующий раз тебе палатку тащить!
       Вадик опять улыбнулся и опустил голову.
       Автобус стоял уже “на парах”  —  впрочем, до отправления дизель - поезда было ещё достаточно времени. Денис всё же встал у дверцы, пропустив Иана вглубь салона. Там все места, конечно, оказались занятыми, проход между сидениями загрузили рюкзаками. Ни в чём не сомневающийся Ианька устроился на этой куче поклажи, заявив, что если раздавит банку или бутылку, он не виноват, поскольку стекло в поход не берут. Кто-то не всерьёз возмутился. Лорик заметила Иану, что она не способна представить себе, чтобы он, да вдруг обошёлся без кое-чего в стеклянной таре. Доктор злодейски ухмыльнулся. Всё, что нужно, сказал он, есть у него в Большой Аптечке... “Слава богу, разместились”, с усмешкой пробормотал, усаживаясь за баранку, отец Дичмы. Доктор длинно вздохнул и покивал, как бы сочувствуя автобусу. Тронулись. Денис смотрел сквозь стекло на Вадима, а тот не мог различить его среди других фигур; кто-то догадался помахать ему рукой, Вадим ответил, и Денис тоже прижал ладонь к стеклу. Денис думал, что Вадик пришёл зря. Он чувствует себя сейчас затерявшимся на покинутой планете. А Рик? Денис пытался отыскать его взглядом поверх плеч и голов, но не нашёл. Он удивился, что забыл о нём.
       Ехали весело. Иронично-остроумный Валька поддевал приятелей, особенно Лорика, Доктора и Дичму. Лорик отшучивалась не менее остроумно, Славик пытался дотянуться до Вальки через весь салон, а Капкан молчаливо улыбался своей широкой и зубастой улыбкой, за которую и получил прозвище. Иан забавлял народ какими-нибудь баснями, здесь он был неотразим и имел особенный успех у девочек. Грач сквозь чехол наигрывал на гитаре жестокий мотив «Гражданской обороны» и время от времени стучал грифелем по макушке невозмутимого Слона. Слон зевал, глядя в окно. Денис тоже смотрел в окно. Он чувствовал беззаботность, в которой оставалось лишь немного грусти. Просто думалось о Вадике. Нет, сказать, что он предал Вадима, нельзя. Тем более, друзьями-то они не были, скорее, были товарищами. Да и то лишь в турпоходе и на занятиях. Но Вадик остался по ту сторону дороги, а по эту теперь  —  Рик. Денис уже отыскал его; потому это удалось не сразу, что на коленях у Рика сидела Ленка. Она девочка без комплексов. А в Рике, конечно, сомневаться не приходится, этот парень прошёл огонь и воду... Только плохо, если он окажется бабником. Нужно будет поговорить с ним кое о чём.
       — Готовьсь! — рявкнул Славик. — Скоро десантируемся!
       Денис передёрнул плечами  (он стоял за спиной руководителя)  и посмотрел в окно. Автобус катился по мосту, внизу была река в затопленных берегах. До “скоро” ещё минут пять езды, зачем людей пугать, спрашивается? Денис увидел чью-то фотографию на водительской панели управления и подумал, что фотоаппарат всё-таки взяли  —  взял не Ричард, а Серёжик. Это Лорик его так называет  —  Серёжик, —  он самый младший, ему в январе одиннадцать лет исполнилось. И фотоаппарат  —  подарок от родителей на день рождения. Нужно будет проследить, чтоб никто не лез с просьбой “дай пощёлкать”, а то испортят.
       Автобус подкатил прямо к перрону. Денис первым выпрыгнул на асфальт и огляделся. Задувал ветер, он сунул руки в карманы. Лорик велела не спешить, не суетиться. Славик опять рассыпался в благодарностях за удачный и бесплатный проезд  (а ещё вчера упрямо требовал пешего хода)  и ушёл с Ианькой-Валькой на вокзал что-нибудь выяснять. Лишь бы не таскать рюкзаки, подумал Денис, хотя это было несправедливо. Просто его ласково поманила Лорик и попросила позаниматься обязанностями участника похода. А Рика отвлекать никто не решался. Рик стоял, прислонившись к переднему бамперу автобуса, и то замирал на долгие секунды, то быстро осматривался. Словно напал на какой-то след.
       У большинства из старшей группы, а также у Лорика, Витальки и Дениса рюкзаки были станковые, с колёсиками, очень удобно, если асфальт. Денис закинул на спину мешкообразную Ленкину поклажу, а свой станочник покатил. Ленка пошла рядом, видимо, не понимая причину такого рыцарства и поглядывая на Дениса изучающе. Денис спросил строго и как бы всерьез:
       — Что мне за это будет?
       Ленка подумала и сказала, что могла бы угостить его хорошими сигаретами, да ведь он не курит. “Смотря с кем”, намекнул Денис. Округлив глаза, Ленка сказала, что она, в общем-то, тоже не курит, а балуется, но ради такого случая готова закурить по-настоящему. “Не надо таких жертв”, умоляюще сказал Денис. Шагавшая рядом Инга ревниво осведомилась, о чём речь. Денис с ухмылкой ответил, что о своём, семейном. Глупая Инга почти заорала, что не его спрашивают. “Лесбиянка она, что ли...”, неприязненно подумал Денис. Он оставил рюкзаки в общей куче, чтобы позлить Ингу подмигнул Ленке и двинулся обратно к автобусу, намереваясь помочь кому-нибудь ещё. Однако автобус как раз отъехал, а навстречу шли Лорик, Серёжик и Ричард. Денис подождал их и с ними вместе вернулся к остальным. Из старших чуть поодаль стояли только Слон и Семён. Рика видно не было.
       Объявили прибытие какого-то поезда. За оконными полотнами вокзального здания пучилась у касс толпа. Виталька снисходительно посмотрел на людей в очередях и поинтересовался, у кого билеты. Билеты были у Лорика.
       Саня Серпухин сказал, зевая:
       — Зря так рано приехали. Теперь торчи тут целый час.
       — Ничего, — строго заметил Ричард. — Помните, в мещёрском походе, когда приехали в Рязань, всю ночь на вокзале просидели. А...
       — А-атключите Первый Микрофон, — сказал в пространство Виталька.
       Ричард бросился за ним, и они убежали, петляя между стоящими на перроне пассажирами. Лорик проводила их взглядом и вздохнула. У Ричарда была ещё одно прозвище  —  Первый Микрофон, —  которое ему дали за обильную и громогласную разговорчивость. Чтобы его унять, достаточно было сказать то, что сказал Виталька. Правда, Ричард обижался и даже пытался обидчика атаковать, хотя драться по настоящему не умел и мог получить сдачи даче от самого младшего Серёжика.
       — Эй, а где Серёжик? —  оглядываясь, спросил Денис.
       Все тоже заоглядывались, а Лорик посмотрела на Дениса с усмешливым любопытством: привыкаешь, мол, к ответственности, Замок?
       Денис пренебрежительно шевельнул щекой. Серпухин сказал осуждающе, что “Серёга куда-то слинял вместе с нашим в комбезе”. Он имел в виду Рика. Денис опять почувствовал взгляд Лорика, но сделал вид, что не заметил. Что ему всё равно.
       Прибежали Виталька с Ричардом. Теперь первый гонялся за вторым. Оба они едва не налетели на тщедушного дядечку с сумками и получили от Лорика выговор. Но вывода не сделали и хотели ускакать снова, да споткнулся и перелетел через рюкзак Ричард. Впрочем, подобное было для него в привычке вещей. Отряхиваясь и глядя на приближающихся Доктора с Ианом и Валеком, он сделал следующее открытие:
       — А-а, вон куда пропадал Святослав Николаевич. Он билеты покупал на дизель. На пассажирский-то у нас есть, а на пригородный... Есть, Святослав Николаевич?
       — Есть, — холодно ответил Доктор. Остальные заусмехались, а Виталька по-взрослому, со вздохом, покачал головой.
       Ричард был ничего парнишка, просто иногда выдавал такое, что другому и в голову не пришло бы. Доктор крестился, что он не в его группе, а Лорик защищала Ричарда. Ценила его за умение нетрадиционно мыслить.
       — Вот и наши, — сказала Ленка. Они опять зашептались с Ингой.
       Денис обернулся и увидел идущих к ним Рика и Серёжика. Оба наслаждались мороженым необычного багрового цвета. А Серёжик, похоже, ещё и компанией Рика. Было видно, что Рик стал для него кумиром.
       Денис отошёл к рюкзакам, чтобы по-новому затянуть стяжки-верёвки. Ему чем-то не понравился узел, который он завязал ещё дома... За его спиной происходило шумное объяснение: все резко возжелали мороженого, уточняли у Рика и Серёжика адрес “точки”, занимала друг у друга мелочь и наседали на Лорика. Та в конце концов махнула рукой, в результате чего из младшей группы остались только Рик, Серёжик и Денис. Потом и старшие потянулись следом. Святослав Николаевич морщился и поглядывал на часы, прекрасно зная, что времени ещё достаточно, и все успеют вернуться десять раз. Он недолюбливал мороженое по медицинским соображениям. Бронхит, знаете ли, ангина...
       Рик задумчиво лизнул мороженное и сказал:
       — В Синеватой мы садимся В семь, нормально... Наш поезд проходящий?
       — Нет, Синеватая  —  конечная, — почему-то угрюмо пробормотал Доктор. — Верней, начальная...
       — Нормально, — повторил Рик. Он покосился на Дениса, откусил край вафельного стаканчика, замер. Подошёл ближе, глядя на Дениса в упор. — Что за проблемы? — сказал он тихо. — Брось… Идём, прошвырнёмся по перрону, просто так.
       — Давай постоим, — сказал Денис.
       Рик примирительно вздохнул и громко окликнул пробегавшую мимо собаку:
       — Кис-кис-кис!
       Собака остановилась и глянула на него с растерянностью. Затем обиделась, пискляво тявкнула и убежала. Рик негромко засмеялся.
       — Это же не кошка, — сказал подошедший к ним Серёжик.
       — А ты хоть курицу на “кис-кис” зови, им всем это без разницы. Вообще, хоть кого.
       Славик раздумчиво посмотрел на Лорика и сказал: “Кис-кис-кис”. Лорик воззрилась на него с недоумением, покрутила у виска. Остальные рассмеялись, Денис тоже улыбнулся. Спросил Рика:
       — А где вы лазили?
       — Да ерунда, — уклончиво ответил Рик. — Оставить тебе? — Он дрогнул вафельным стаканчиком.
       Денис отрицательно покачал головой.
       — Я бы и тебе купил, — сказал Рик, — да мелочь кончилась, а крупные менять неохота.
       — Я по правде не хочу, — сказал Денис. — Не переношу,  когда руки липкие. А тут дизель скоро.
       Рик вопросительно поглядел на свои пальцы, по которым стекали розовые струйки, стремительно доглотал мороженое, затем ополоснул руки водой из фляги.
       — Все дела, — пожал плечами он. — Вот, что я хотел тебе...
       Но тут примчались развесёлые Виталька, Саня и Ленка с Ингой. Потом в них врезался Ричард. Виталька, захлёбываясь от смеха, рассказал с результатах: сначала все купили семечек; мороженного Ричарду не хватило, он поэтому купил пирожок и половину отдал собаке; Серпухин выдул дополнительно бутылку крем-соды с ватрушкой; ему, Витальке, мороженщица дала по ошибке трёхкратную сдачу, потому как Туз.
       — Так иди, верни, — ухмыльнулся Сашка Серпухин.
       Виталька показал ему фигу, получил по рукам от Инги и основательно дал ей сдачи. Опять пошли крик и свалка, Лорик со Славиком одинаково вздохнули. Серёжик предположил, что продавщица неспроста ошиблась, что Туз-Виталька ей, наверное, понравился. И засопел от смущения. Денис хмыкнул в Виталькин адрес:
       — Смотри, Инга взревнует...
       Инга с Виталькой всё ещё дрались, поэтому скандала не случилось, но за идею ухватился Ричард. Немного посоображал, потом крикнул во весь голос:
       — Инга!!! Я тебе сейчас такое расскажу!..
       Все вздрогнули, а Серёжик рассердился, потому что стоял рядом с Ричардом. Хлопая себя по оглохшему уху, он толкнул Ричарда на Сашку, с которым они тут же принялись тузить друг друга, не по настоящему, конечно. Славик закатил глава и отошёл.
       Рик посматривал на эту возню с легкой отстраненной усмешкой. Денис подумал, что в другой раз он тоже не прочь бы вот так подурачиться. В другой раз?
       Над станцией вновь прозвучало неразборчивое объявление. Ричард, наверное, в пятый раз спросил у Лорика, во сколько прибывает дизель - поезд, однако терпение лопнуло не у Лорика, а у Славика. Половина ждавших на перроне заоглядывалась, услышав его ответ, а испуганный Ричард замолчал, наконец, надолго. Лорик, сжимая губы, чтобы не рассмеяться, отошла к Иановой компании, где повествовалась очередная байка. Рик молча потянул Дениса за рукав куртки и сказал Славику, что они походят взад-вперед. Здесь, вдоль путей.  Славик кивнул и уже спокойным тоном порекомендовал всем подумать над мелочами, пока есть время. В дизеле, добавил он, народу будет много, и до туалетов не доскребёшься. Несколько человек убежали.
       Денис и Рик, осматриваясь вокруг, зашагали вдоль стенки длинных зелёных вагонов. За квадратными окнами виднелись пассажиры. Очень разные пассажиры...
       — Ты впервые идёшь этим маршрутом? — спросил Рик.
       — Этим, т... да, — ответил Денис. Он чуть не сказал “твоим”.
       — А на Синеватой-то бывал?
       — Дважды. А что?
       — Большая станция?
       — Узловая же... А что?
       — Да ничего, просто спрашиваю... Значат, узловая. Эт-то хорошо…
       Денис подумал, что хорошего не много. Гораздо лучше было бы, если бы их поезд отправлялся прямиком отсюда, из Лисанска, а не из узловой Синеватой, до которой придётся почти четыре часа тарахтеть в пригородном дизель - поезде, а потом ещё столько же ждать пассажирский. Но поезда идут по своему расписанию.
       — Хлопцы, берите семечки, — сердито сказала старушка в ярко-зелёном китайском пуховике.
       Рик рассеянно пожаловался, что сидеть в дизеле им, скорее всего, не придётся. Ожидавших пригородный поезд было много. Впрочем, это не имело значения. Имело значение другое.
       — Вот, что я хотел тебе сказать, — возвращаясь к прерванному разговору, пробормотал задумчиво Рик. — Там, на маршруте, уже за этим, как его... а, Суходолом, вот, за Суходолом и перед Алтыном мне нужно будет сделать небольшой шаг в сторону.
       — Шаг в сторону? — непонятливо переспросил Денис.
       Рик с досадой тряхнул головой.
       — Небольшой крюк, не ясно, что ли... К арсеналу.
       — Один? — сумрачно спросил Денис.
       — Если не против, с тобой, — ответил Рик, колеблясь. — Но Лорик... Как она?
       Денис длинно вздохнул. Рик глянул на него и вздохнул тоже. Они развернулись и зашагали назад. Пассажирский состав на первом пути беззвучно тронулся, медленно поплыли пыльные квадратные окна. Рик очень тихо сказал из-под брезентового отворота:
       — Я думал, там встретят... Ну, так договаривались. А сейчас звонил  —  сказали, нет.
       — Ты звонил? — поднял брови Денис.
       Рик хмыкнул, провожая глазами последний уходящий вагон.
       — Чему ты удивляешься… Думаешь, я только за мороженным ходил? Труба-то со мной. У меня совмещённый.
       — Это как?
       — Ну, радиотелефон, многочастотная рация, сотовый  —  всё в одном.
       — Н-да, — Денис оценивающе кивнул. — Агент ноль-ноль-один.
       — Один, — непонятно откликнулся Рик после короткого молчания.
       Денис покосился на него и сказал:
       — Вот гадство, а... Как было бы классно, если бы обе наши группы шли вместе. Доктор, пожалуй, отпустил бы, если к вечеру вернуться. А Лорик...
       — Что теперь, — перебил Рик. — Славик сказал, что и сам пошёл бы. Правда, прямо туда ему нельзя, всё-таки секрет.
       Денис глянул на Рика с растерянностью.
       — Ты что  —  сказал ему?..
       — Сразу, — твёрдо ответил Рик. — Без деталей, понятно. Да он и не выпытывал, сразу всё понял, я сам не ожидал. Я и ему “пушку” дам.
       Денис пренебрежительно поджал губы и сказал не то с упрёком, не то с разочарованностью:
       — Военная тайна... Значат, потому-то он и взял тебя без...
       — Нет, — чётко сказал, прервав его, Рик. — Про это я потом с ним говорил. И насчёт ствола тоже потом. А тайна, — он посмотрел на Дениса прямо, —  на то и тайна, чтобы о ней знали только свои.
       — В тебя что, вмонтирована система распознавания “свой - чужой”? —  не сдержался от насмешки Денис.
       Рик, однако, довольно рассмеялся, быстрым движением потёр щёки, и с тем же бодрым удовольствием хлопнул Дениса по спине. Денис фыркнул. Хоть Рик и не объяснил словами свою бесшабашную радость, но он понял: ему понравилось, что Денис упомянул о системе радиолокационного опознавания. Ему всё нравилось, что по-военному.
       Но не всё нравилось Денису. Они неторопливо подходили к туристским группам, и Денис долго смотрел на неподвижную сейчас фигуру руководителя похода. Святослав Николаевич стоял отдельно, глядя на рельсы и на шпалы. Или ли туда, куда они ведут. Денис не испытывал симпатии к Доктору, собственно, антипатии тоже не было. Он странный, разный, сложный. Денис больше не встречал подобных ему людей. Хотя Рик  —  вот и в нём есть что-то столь же непонятное. Другое. Зыбкая и неявная тайна. Не та, военная. Иная. Это трудно определить словами... Денис огляделся по сторонам с неосознанным беспокойством. Рик молча шагал рядом.
       — Хлопцы, берите семечки!..
       Денису отчаянно не хотелось, чтобы он был один.
       Лорик сказала, что на часах уже время прибытия дизеля, никто никуда не отходит. Народ взялся за рюкзаки. Вышедший из меланхолии Славик велел всем встать цепочкой, так больше шансов занять места и вообще влезть в вагон, поскольку есть и противный шанс. Рик с Денисом тоже подошли к белой ограничительной черте. За чертой, за кромкой шершавого асфальта темнел в провале железнодорожный путь.
       Из-за поворота показалась багрово-красная, с желтыми разводами, маска пригородного дизель - поезда. Поезд двигался очень медленно и словно бы нехотя, потому что знал: сейчас эти суетливые малые мира сего ринутся к нему, заполнят собой его существо... Люди топтались, гадая, где остановятся тамбуры. Железные колеса раскатисто стучали на стыках рельсов. Дрожала земля. Денис подумал, что будет скучная давка, ажиотаж, Славик начнет рычать и экстремально выражаться, Рик вполне может врезать кому-нибудь... Но двери разошлись точно перед ним, и они с Риком вскочили в не проветренный вагон, прыгнули на лавки, раскидав по ним рюкзаки, и встречали враждебные взгляды других пассажиров, чужих, ещё более враждебно. Нестарая тётка в чём-то засаленном хотела сбросить рюкзак Дениса и заругалась, однако вовремя появилась Лорик с Ингой и Ленкой, потом протолкались мальчишки. Денис равнодушно отвернулся от красных лиц, которым он почти вежливо внушал, что места оплачены, а билетики показывают контролеру, перебьётесь... Лорик весело подмигнула Денису и аккуратно помахала к пассажирам билетиками, попутно пояснив им, что это всё-таки дети, а им ещё ехать и ехать. Она не была сторонницей методов Рика и Славика. Последний, похожий на взъерошенного злого мальчишку, показался из тамбура, угрожающе спросил, как дела, круто развернулся и ушёл в соседний вагон, где не очень удачно разместились его парни. Денис проводил его взглядом и расслабился. Рик сидел у окна напротив, и все остальные тоже здесь сидели, стиснувшись на двух скамейках. Саня и Виталька, тем не менее, находили возможность толкаться с Ричардом. Лорик улыбчиво объясняла озадаченным девочкам, что с нервами у Святослава Николаевича всё в порядке, просто у него большая ответственность, много забот и волнений в походе, ну и вот... А пока он ещё некого не убил и даже не покалечил. Нет, он не ударил того дядю, а подтолкнул, чтобы не задерживал посадку, кто ж виноват, что тот упал... Тема, однако, увлекла ребят. Туз заметил, что, надев тёмные очки, да при своих усах Славик изрядно смахивает на генерала Пиночета, как того нарисовали в какой-то газете. Лорик сказала, что Пиночета уже давно не рисуют, он уже, можно сказать, история. А потому не каждый о нём знает и помнит, и газета попалась Витальке наверняка старинная. Туз хотел возразить, но Рик неожиданно заявил  (он мрачно сверкал глазами, все ещё переживая стычку с пассажирами), что про дядюшку Аугусто он, например, прекрасно знает, помнит и очень его поддерживает. Последовал резкий монолог в пользу чилийского генерала и не в пользу генералов отечественных. Оппонентов не нашлось. Из ребят мало кто понимал, о чём ломаются копья, молчание Лорика было ироничным и сторонящимся. Денис давно ощутил, что она как бы держится от Рика на дистанции, и, кажется, смутно начинал понимать, почему... Между прочим, посторонние пассажиры, ставшие невольными слушателями политинформации, завели разговоры на ту же тему. Лорик во многом оказалась права: мало кто знал о Пиночете, и потому употреблялись более родные имена. Рик, ревниво прислушиваясь к высказываниям, нашёл их союзническими и оттаял. Что касается дизеля, то он наконец тронулся.
       Ехать до узловой станции предстояло около четырёх часов. Денис подумал, что не мешало бы немного подремать, но ничего не выйдет: во-первых, сонливости и близко нет, во-вторых, рядом дурачатся Саня, Виталька и чокнутый Ричард. Хотя задирается как раз не он, а, конечно, Серпухин. Серёжик, которому не хватило места на скамейках, сидел на коленях у Витальки, вдвоём они рассматривали фотоаппарат. Виталька успевал ещё в союзе с Сашкой мучить Ричарда и подразнивать Рика, намекая на матриархат. Рик снисходительно улыбался. Ленка старалась заинтересовать его рассказами о себе и своих увлечениях и делала это вдохновенно, почти страстно. Ей Рик улыбался тоже. Лорик многозначительно поглядывала на них и вздыхала. Потерявшая собеседницу Инга угрюмо молчала и короткими ударами парировала грубые Сашкины заигрывания. От такой жизни Серёжик ушёл сидеть на рюкзаки. Несколько раз теснину в проходе преодолевала форменная билетёрша. Она монотонно предлагала билеты и грозила контролем, штрафом и высадкой. Ричард дважды спрашивал её то о прибытии, то об убытии, на третий раз Сашка с Виталькой зажали ему рот. Но оказалось, что он хотел узнать у Лорика, сколько времени. Рик почему-то занервничал и часто поглядывал в окно.
       Денису передалось его непонятное беспокойство. Он чувствовал необходимость поговорить с ним о чём-то значительном. Ему казалось странным, что такой разговор у них до сих пор не состоялся. Мешали всевозможные частности. Мешало настроение. Сам Рик тоже мешал. Было что-то не так. А как?.. Но в то же время сохранялось у Дениса ровное и твёрдое ощущение, что всё давно определено, обозначено и даже предрешено до самого конца. Навеки. Вероятно, это и причиняло тревогу. Денис пытался разобраться в суете мысленных образов. Но его отвлекали порывы общения с приятелями, подсознательное требование играть свою лидерскую роль. За анекдотами время пролетело быстро.
       ...Здание вокзала на Синеватой было большое, точнее, очень длинное. И очень старое. Табличка у главного входа  —  Денис читал её надпись раньше  —  говорила о том, что в годы гражданской войны в здании помещался госпиталь. Внутри были высокие потолки с карнизами и огромными люстрами, с фресками, напоминающими о чём-то далёком и грандиозном. И навсегда забытом. Под сводами сидели пыльные голуби.
       Рик, как и в Лисанске, молча и стремительно осматривался, вздрагивая чуткими тонкими ноздрями. Внутри себя он был непонятно и сильно взволнован. Чем? Внешне его чувства почти не проявлялись. Но Денис видел  —  какая-то сила зовёт его обежать все коридоры, комнаты и закоулки здания и найти, может быть, то, что проступало из мглы забытого на подсводных фресках и угадывалось в тайнозначимом орнаменте залов. Что? Денис тоже разглядывал окружающее.
       Массивность форм, строгая система беспорядочных перемен и движение гипнотизировали.
       Рик спросил:
       — Ты хотел бы жить на вокзале? Ну, хоть иногда.
       — Н-нет... — повернувшись к нему, ответил Денис. Добавил увереннее: — Нет, конечно. Я что, цыган?
       — И я не цыган, я их не переношу, — поморщился Рик. — Не в этом дело...
       Он замолчал, глядя на люстру величиною с карусель. Люстра покоилась между сводом и полом. Между далёким закругленным сводом и далёкой площадью внизу. Рик с Денисом стояли на галерее. Люди на полу были незначительны. Безмолвные лица с повреждённых фресок рассматривали их движения из неведомых глубин. У них не могло быть никакой близости. Денис смутно помнил, что уже где-то встречал подобные каменные лица. Неизмеримо давно… В другой жизни, если мир устроен именно так…
       — Я, — рассеянно сказал Рик, — люблю быть везде, где дорога. А здесь я еще не бывал, потому что я... — Он медленно перевёл глаза на Дениса. — Я ехал иначе, когда к вам... Хорошо, что нам много здесь ждать...
       Денис возмущенно фыркнул.
       — Ещё чего! «Хорошо»!.. Поездишь с нами  —  наждёшься, уж чего-чего...
       — Не то! — с быстрым раздражением от того, что не понят, сказал Рик. — Так бывает не всегда. Даже в одном и том же месте.
       Денис задумался над его словами и вдруг вспомнил... Нет, ничего особенного. Это была не его память, но он имел право вспоминать. Это была память полустёршихся ликов.
       Галерея, на которой они стояли, тянулась вдоль всех четырёх стен зала. Пол был выложен выщербленным кафелем. По углам стояли киоски, автоматы газировки и ещё какие-то автоматы. И ожидающие были похожи на автоматы. Ими наполнили ряды неудобных пластиковых кресел почти сплошь. Но это на самом деле были люди, конечно, и они спали в креслах, шелестели газетами и ходили пить газировку. Потом на их места садились другие.
       Рик предложил пройтись, но Денис возразил  —  лучше быть рядом с остальными, скоро посадка. Оба посмотрели в слабо освещённый угол, где расположились под гигантским окном туристские группы. Многих уже утомила суета неудобных переездов. Лениво бренчала гитара.
       Поговорив немного о предстоящем маршруте  —  Рик обещал придумать, как его скорректировать к арсеналу, —  мальчишки неспешно возвратились к группе. Почти сразу после этого появились Славик и неразлучные Иан с Валькой. Иан скомандовал аврал. Славик был чем-то недоволен. Валька сказал, что их поезд стоит у платформы, хотя посадку ещё не объявили. А поскольку впору уже объявлять отправление, нелишне будет поторопиться... Денис задержался, проверяя, не забудет ли кто чего-нибудь. И не зря, забыл пакет с провизией Серпухин, впрочем он вспомнил сам и вернулся. До отправления оставалось десять минут, Доктор нервничал и подгонял народ. Дениса подталкивали, он почти наступал Рику на пятки, и это злило его. Но сзади шли Дичма и Грач из старшей группы, прихлёбывая на ходу пиво, рычать на них Денис не мог. Ленка с Ингой, похоже, поссорились, поскольку выглядели хмуро и шли порознь. Рика, видать, не поделили, усмехнулся про себя Денис. Рик шагал пружинисто, как бы чуть подпрыгивая, и что-то негромко насвистывал. Оживлённо глазел по сторонам. Денис видел его светловолосую макушку над вещмешком, и брезентовые плечи. “Оранжевое море, оранжевая пыль...” — пел на ходу Иан, звеня струнами. Славик с чрезвычайной озабоченностью оглядывался через головы  —  никто не потерялся? “Ему бы всех за руку вести...” — подумал Денис. Он вспомнил, как отец сказал когда-то, что не решился бы везти чёрт-те куда детскую туристскую группу. Денис стал допытываться: что тут такого?  неужели это так уж трудно?  не стадо баранов всё-таки!.. Отец ответил, что дело не в баранах, а в волках, что на дороге бывает всякое, и рассказал страшную историю, которая на самом деле сказалась смешной. Денис заявил, что они не бараны, но, пусть сами хоть и не волки, зато охотники, и напомнил об Иановых спортивных результатах, а заодно и о своих... А сейчас рядом идет Рик, которому не то что волк, сам чёрт не страшен. Но всё равно, он, Денис, не отойдёт от Рика, если что...
       Над платформами горели жестяные фонари, их свет длинными тающими линиями мерцал на рельсах. У подземного перехода толпилось много народу, сияли окна киосков. Славик повёл группу через виадук. Составы поездов, если смотреть на них сверху, выглядели необычно. Было прохладно. Холодно. На крутую лестницу, спускающуюся вниз, совершенно не падал свет. Мальчишки делали друг другу подножки, девочки держались за перила... Поезд желтел уютными квадратами окон, открытые площадки напоминали о дальних полустанках.
       Не сбавляя темпа, отсчитали шесть вагонов. “Спокойно, заходим по команде”, поднял руку Славик. Проводница была пожилая, грузная, с фиолетовыми волосами. Она взяла билеты и разрешила заходить. “Спокойно!..” — предупреждая бурю и натиск, повторил Славик. Денис с лёгким злорадством отметил, что ничего у него не вышло. Мало кто догадался снять рюкзак, и в узком проходе образовался затор. Вагон наполнился жизнью. Семён, самый большой и нагруженный, снёс чью-то снедь на столике, посыпались возмущения и упрёки. Сразу стало смешно. По полу со звоном промчалась пустая бутылка, неубранная проводниками. Кто-то уронил рюкзак, слава богу, не на кого-то. Дремавшая на боковой полке пассажирка, женщина растрёпанная и неухоженная, подняла крик по поводу разбудивших её хамов. Женщину немного послушали, затем Ианек-Валек под аккомпанемент гитары тихо запели частушки, да такие, что женщина не выдержала и сбежала в тамбур курить. Рик скорчился от хохота и нечаянно наступил кому-то на руку. Ричард и Саня принялись обмениваться подушками, полетели пух и перья, все расчихались, а Лорик рассердилась. Иан, подмигнув Денису, переложил из рюкзака за пазуху нечто стеклянное с узким горлышком. Дичма, Грач и Слон с профессиональным любопытством наблюдали, как тонконогий Ричард подпрыгивает, силясь засунуть на третью полку свой рюкзачище. Рюкзачище не поддавался. Парни давали умные советы и методические рекомендации. Поезд дрогнул, Ричард пошатнулся... “О-ба-на!” Успели поймать и рюкзак и его хозяина, первое отправили на третью полку, второго чуть ниже.
       Посторонних пассажиров было пока немного, однако они натравили на Доктора фиолетовую проводницу. Дичма принялся молча и длинно вытирать о бедро большой нож. “Тих-ха-а! — рявкнул на весь вагон Слон. — Семь часов ночи, порядочные люди давно спят, а вы только жрать садитесь!”  Славик, передёрнув плечам, показал ему кулак и пообещал, что через пятнадцать минут люди угомонятся и тогда всё будет в порядке. Но было заметно, что он в этом не уверен, да и ни на чём таком особо не настаивает. Однако навести порядок призвал. Формально. “Мы навёдем порядок!” — ухмыльнулся Рик. Валька понял, оценил и засмеялся: “Мы устроим новый порядок, майн готт! Мировой порядок, майн кампф! Док, тебе дать нож или топор?”
       “Йо-хо-хо! Двадцать человек на рундук проводника! И канистра водки!”
       Поезд вновь дрогнул и тронулся. За окнами поплыли жестяные фонари и полуосвещённая груда вокзала. Туристы, как и было обещано, мало-помалу утихомирились, правда, отнюдь не через пятнадцать минут. Лорик сразу предупредила всех, что поскольку за постельное бельё платить никто не желает, то и матрацы с подушками тоже не дадут. Поэтому лучше сразу вытащить спальные мешки. Славик теперь пребывал в неправдоподобно благодушном настроении  —  нервотрёпка для него пока что закончилась. Он расхаживал по вагону туда и назад и давал всем добрые, но абсолютно ненужные советы. После каждого такого рейда он на пять минут присаживался к столику, которым заведовал щедрый Ианко, и затем шёл на следующий заход всё более довольный и весёлый.
       Младшая группа тоже собралась, отдельно. Как обычно в дороге, устроили Пир во имя Езды. Помирились с другими пассажирами, даже с той растрёпанной женщиной  —  Серпухин угостил её сигаретой. Почти не шумели, иногда только хохотали громче, чем нужно. Рик поведал пару забавных историй из личного опыта и не сразу понял, почему народ слушает с интересом, но без смеха. Просто его опыт был совсем не такой, как у других. Однако в ребячью компанию он влился окончательно и теперь почти не выделялся. Серёжик ловил каждое его слово, Ленка обращалась практически только к нему. Хотя и Дениса не забывала. И его шуточный намёк тоже вспомнила. Денис усмешливо согласился  (он то ли ревновал, то ли делал вид, будто ревнует)  и пошёл с Ленкой в тамбур подымить. Но она и тут перевела разговор на Рика. И сигареты, кстати,  оказались у неё так себе... На обратном пути Дениса затащили в секцию старшие  (Валька со Славиком). Лорик тоже сидела там. Иан подмигнул Денису и звонко побарабанил ногтем по кружке. Денис покачал головой, а Лорик замахнулась на Иана чьей-то кроссовкой. Славик радостно обнял Дениса и всем сказал, что он хороший парень, ну очень хороший, и чмокнул его в щёку. Денис отбился от таких нежностей и сбежал.
       За столиком в соседней секции народу поубавилось. Рика не было. Внизу сидели Ленка с Виталькой и Инга с Сашкой. Играли в карты. Серёжик и Ричард смотрели на них с высоты вторых полок. Денис не стал задерживаться здесь, хотя его и позвали, и шагнул в свою секцию. Рик был там, лежал наверху и смотрел в тёмное окно.
       — Спать хочешь? — не оборачиваясь, спросил он.
        Денис поглядел на часы и пожал плечами. Сел внизу. Спросил:
       — А ты почему ушёл?
       Рик в ответ неопределенно шевельнулся. Он лежал ничком, уткнувшись носом в сложенные перед собой руки. Затем вдруг, как механический солдатик, спрыгнул вниз и быстро сел напротив Дениса. Лицо у него было одновременно напряжённое и отсутствующее, как если бы он был взволнован чем-то понятным лишь ему. Денис подумал, что Рик услышал зов оттуда, из подлунного мира ночных полустанков. Это только кажется, будто ничего не стоит сойти на таком полустанке. Нет. Всё сделается иначе, лишь остановится поезд...
       Но поезд не останавливался и шёл быстро. Негромко, торопливо стучали колёса. В вагоне притушили свет.
       — Сейчас я расскажу тебе одну историю, — сказал Рик и немного помолчал, глядя перед собой. — Сейчас... Ты любишь страшные истории?
       — Расскажи, — ответил Денис и вздрогнул от неожиданного света за окном. То был просто фонарь на столбе.
       — Сейчас.
       Вагон заскрипел, раскачиваясь. Поезд мчал по каменистой равнине. Лунный свет был бледен и синеват. Залитые им поляны металлически блестели. И редкие деревья блестели, словно напитанные тяжёлой ртутью. Ртутная испарина лежала на их листьях. Каменные россыпи, каменные поля белели голо и слепо.
       — Про чёрный вагон, — сказал Рик.
       Поезд тихо и протяжно закричал. Из подлунного мира на мгновение вырвался зелёный глаз светофора.
       — Только это не страшная история, — сказал Рик. — И наверно, не придуманная. Или придуманная, но не совсем.
       Будто есть такой поезд, с чёрным вагоном. Может, они все у него чёрные, а может, этот вагон один, и других нет. Или это просто одинокий чёрный вагон, а совсем не поезд. Он появляется в полночь. Только на пустынных позабытых полустанках. И подбирает странника, который ждёт его. Который решил уехать в нём. Потому почти никто не знает о чёрном вагоне, ведь пассажиры уезжают в нём, а тот, кто ожидает его, просто чтобы посмотреть, не увидит ничего… Он может проехать мимо большой железнодорожной станции, но его никто не замечает, ведь некому объявить о прибытии... Его, наверное, каждый видел хоть раз в жизни. Да, пожалуй, что так. Но не обращал внимания. Не запоминал, глядя вслед. Возможно, он совсем и не чёрный, а обыкновенный какой-нибудь, зелёный или красный, просто трудно разглядеть цвет в темноте, так как он прибывает чаще всего в полночь. Туда, где его ждёт одинокий странник, решивший уехать в нём. Но если кто-то ожидает его только ради того, чтобы увидеть, он не придёт. Обмануть его нельзя так же, как нельзя обмануть самого себя.
       — Не слыхал эту историю? — спросил Рик.
       — Эту  —  нет, — ответил Денис. — Только про чёрное пианино, про чёрный лифт, чёрный трамвай...  Да, ещё про чёрную карету без чёрных коней. Её посылает за непослушными детьми чёрный варт, а потом она сразу срывается с места и на огромной скорости...
       Рик приглушенно хохотал, дрыгая под столиком ногами  —  Денис развеселил его до буйности, хотя и не сказал ничего смешного.
       — “А где мой чёрный пистолет...” — всхлипывая от смеха, тихонько пропел Рик. Глянул на Дениса и засмеялся опять. — Ха! Да у меня в кармане!..
       — Ц-с-с... — прервал его Денис. Наклонился к нему и прошептал: — Ты мне так и не показал, только обещал раз десять.
       — Раз обещал, значит, покажу. — Рик замер и забарабанил пальцами по столику. — А хочешь тоже? Я дам тебе там, на месте.
       Денис понял сразу. Он не знал, как ответить Рику. Настоящий пистолет, ни один мальчишка не откажется. Ребристая рукоятка, аккуратный глазок ствола. Стальная тяжесть оружия, тяжесть силы в руке. Конечно, он хотел, но... Теперь, после знакомства с Риком, это желание стало сложнее. Интересно, а скольких он... Ведь ему, безусловно, приходилось стрелять в тех, кто был по ту сторону мушки. А кто был по ту сторону мушки? А по эту?
       — Не бери дурного в голову, — проворчал Рик, словно угадал мысли Дениса. — Вот что, уже почти двенадцать. Спать.
       — Хочешь спать? — спросил Денис. Он уже не хотел...
       — Нет, — забираясь к себе на полку, сказал Рик. — Но надо, не то будем сонными курицами. — Он повозился, устраиваясь, затем приподнялся на локте и глянул на Дениса. Улыбнулся. — Потом поговорим. Спокойной.
       — Ага... И тебе, — тоже улыбнулся Денис.
       Но он ещё долго не спал и стерёг сон Рика. Он знал, что Рик сильнее его если не во всём, то во многом, и это было, может, даже хорошо. Но зачем же, зачем он рассказал странную историю, от которой сквозит синим светом тревоги?  “Чёрный вагон”, громко прошептал про себя Денис и услышал затухающее эхо своего шёпота. Его никто не замечает... никто не знает, куда приходит и откуда отправляется... вообще почти ничего никому не известно… только одиноким странникам, которые ждут его, потому что нельзя обмануть самого себя.
       А Рик? Не пытается ли он обмануть? “Я ещё ничего не решил, Диня”. Денис стиснул пальцами металлический поручень. “Что это со мной... Надо было, чёрт возьми, хлебнуть, что ли, с Ианькой...”
       За окном побежали огни какого-то города. Поезд стал тормозить. Станция. В вагон вошли несколько пассажиров, появилась сонная проводница. Не та, фиолетовая. Другая... Из соседних секций слышались приглушенные голоса. Что-то рассказывал Славик. Мальчишки тихо пели, и едва различимо звенели струны. Поезд тронулся. А если и он  —  чёрный вагон? Если он  —  везде? Но, может, это не важно, может, всё не так уж плохо. Там, на Полуострове, то есть, ещё дальше на юго-восток, там солнце светит ярче и греет сильнее, а небо голубое-голубое  —  на нём редко появляются облака. И война, может, всё-таки кончится.
       Денис длинно вздохнул и поднялся, собираясь залезть на свою полку. Рик лежал навзничь, и по лицу его скользили полосы света от окна. Глаза были чуть приоткрыты, будто Рик щурился из-за света. Денис хотел окликнуть его, но понял, что он спит.
      
      
      
       ДЕНЬ  ЧЕТВЕРТЫЙ.   ТРЕВОГА.
      
      
       ...Холодный свет бил по окнам. Холодный и синий. Вагон сотрясался от порывов ветра, потоки ливня вплёскивались сквозь стекла. Поезд с натугой прорывался через фронт непогоды. “Ты куда?”  —  в страхе спросил Денис. “Я говорил тебе. Слышишь  —  бьют часы  —  это полночь”, — сказал Рик. Он сидел, пригнувшись, на своей полке. Подёргал плечами, поправляя лямки вещмешка, такого же брезентового, как он сам. Дождевая струя ударила Денису в лицо, он вскочил, захлёбываясь и размазывая по щекам солёные капли. “Я с тобой...” Но из-за окна засверкало безнадёжно синим: нет, нет, нет. Нет… нет… нет... Рик замедленно покачал головой. Потом вдруг выхватил “маузер”, и Денис встретился глазами с пустым мрачным зрачком, и это было самое страшное  —  оказаться от Рика по другую сторону мушки. “Ты останешься, понял. Каждому своё. Поэтому ты должен остаться”. Денис, дрожа от холода, посмотрел вокруг. Он ничего не понимал. Никого не было. Полки оказались бесконечно пустыми. Вагон скрипел и гремел колёсами… Денис пошёл вслед за Риком. В тамбуре было темно. Часто грохотал гром, каменистая равнина заливалась дождем и вспышками молний. Так вот, откуда синие блики... Игра света и тени наложила на валуны, зубчатые столбы и ноздреватые глыбы гримасы злых божеств. Рик открыл наружную дверь  —  нет, она сама распахнулась силами тьмы, и сейчас же внутрь рванулись косые струи ливня, воздух смешался с холодным ветром и запахом чёрных цветов. Рик обернулся. Он смотрел мимо, прямо перед собой. Денис вдруг понял, что видит Эльфа с Поляны Сказок. Эльфа... “Да?”  —  с болезненной надеждой спросил Рик. И спрыгнул, не дождавшись ответа, во тьму.
       ...Денис проснулся, ещё не уверенный в этом окончательно. Приподнял голову и огляделся. Рик сидел на своей полке и смотрел на него.
       — Ты чего? — спросил он осторожным шёпотом. — Мычишь во сне и дёргаешься...
       — А... да, — слабо улыбнулся Денис. Всё-таки это был сон.
       Он прерывисто вздохнул и сел на полке по-арабски. Обнял себя, унимая дрожь. Огляделся. Поезд шёл быстро, словно навёрстывал упущенное. Стояла глубокая ночь. Саня и Виталька спали внизу. Все остальные, видимо, спали тоже. А Рик...
       Денис с вернувшейся в миг тревогой глянул на Рика. Тот сидел напротив, болтая ногами. Ботинок он не снимал, когда ложился на голую полку, и лишь подсунул под голову вещмешок. А теперь вещмешок был за спиной у Рика, с лямками на плечах…
       — Ты... куда...  — выговорил Денис и понял, что страшный сон не кончился.
       Рик приложил к губам палец и мягко спрыгнул на пол. Вздохнул.
       — Не хотел говорить тебе раньше, — сказал он и шагнул ближе, на миг коснувшись лбом края полки Дениса. — Теперь тоже... Ну да ладно. Короче, я сейчас сойду. А потом нагоню вас, понял.
       — Зачем? — ещё до конца не осознав смысл его слов, спросил Денис. Рик опять слегка стукнулся лбом о полку. Просто он пошатнулся, потому что вагон временами сильно раскачивало.
       — Помнишь, — сказал тихо Рик, — я звонил на вокзале? У них поменялось кое-что. Они не смогут меня встретить на месте. И попросили, чтобы я передал… одну вещь, ну, одному человеку. В том числе на словах. Мы с ним должны встретиться по условленному... — Рик вдруг усмехнулся. — Кино, да? Но тебе я оставлю стрелялку, как обещал.
       Денис быстро спустился вниз и сел, чуть отодвинув ноги распластавшегося на полке Витальки. Это был не сон, нет, это страшнее...
       — При чём здесь стрелялка? — нервно сказал Денис, поглядывая на Рика и торопливо обуваясь. Язык кроссовки подвернулся, сволочь... — При чём здесь стрелялка?! Ты что, с ума сошёл...
       — Тихо, не разбуди никого, — утомлённо сказал Рик и вздохнул. Глянул на часы. — У меня нет времени, Динь...
       — Я с тобой, — сказал Денис, в миг представив все последствия своего шага: тревога, розыск, милиция, слова Лорика и Славика, родителей... — Рик, я...
       Он умолк под взглядом Рика  —  тяжёлым, останавливающим, совсем не мальчишеским  —  и подумал, что так, наверное, смотрят на войне. И выполнение приказа делается необоримым.
       — Я  —  на особом положении, — сурово сказал Рик. — А ты  —  участник группы, тем более  —  старпом. Вернее, зам. Тебя никто не отпустит.
       — А тебя? — спросил Денис.
       — Доктор в курсе.
       — Значит, и он идиот, — хмуро сказал Денис и сел. Рик покачал головой.
       — А что он сделал бы? Я сказал ему, законно, что мне надо  —  во, —  он чиркнул пальцев по горлу. — Ну, что бы ты на его месте, ну? Тем более, я всё объяснил.
       В проходе бесшумной тенью появилась фигура руководителя. Посмотрев на скорчившегося на полке Сашку, он медленно сел рядом и помассировал лицо. Конечно, он не спал. И от его недавней весёлости не осталось и следа. Поезд уносился всё дальше в ночь. Ночь, ночь, ночь...
       — Тише, — зачем-то сказал Славик и посмотрел на Рика. — Скоро?
       — Да, — ответил Рик. — Сейчас.
       Славик покосился на тёмное окно и выругался в полголоса. Глянул на часы.
       — Поезд сейчас уже не опаздывает, — сообщил Рик. — Ещё минут пять.
       За окном желтели далёкие огоньки пригорода. Разворачивались.
       Денис поднял глаза на руководителя. Его лицо показалось Денису мрачным сейчас, даже жестоким, с колючим блеском глаз. А каким будет это лицо, если с Риком что-нибудь случится? Как он после этого будет жить? Неужели он не понимает, что Рик рвётся на войну, которая не кончается...
       — Ну, ты понимаешь... — вздохнув, сказал Славик Рику.
       — Да, — просто ответил Рик.
        Денис снова взглянул на Славика. Сказал:
       — Святослав Николаевич...
       — Нет, — сказал тот, будто отбивая удар. — С меня и одного хватит.
       Он угадал. Он, возможно, давно всё понимал.
       Колёса зашуршали, притормаживая. Поезд замедлял ход.
       Рик сказал, усмехаясь:
       — Всё будет нормально, не боитесь. Не впервой. — Он подмигнул Денису и шагнул в проход. Обернулся, сделал ручкой: — Счастливо!
       Славик поморщился и кивнул. Он остался угрюмо сидеть, а Денис пошёл вслед за Риком. В тамбуре было холодно. Или это лишь казалось. Денис почувствовал озноб. Тускло светил фонарь.
       Рик умело открыл наружную дверь. Внутрь хлынул тёмный ночной воздух. И громкий перестук колес.
       — Расскажи хоть, куда ты, — сумрачно сказал Денис, глядя через плечо Рика. — Славику небось всё выложил.
       — Нет, — ответил Рик, не оборачиваясь. Задувающий ветер шевелил его давно не стриженые волосы. — Вы все думаете, будто я иду на какое-то страшное дело. Ну, там, опасности, риск... А ничего такого нет. Ну, чуть-чуть.
       Залязгали двери, кто-то прошёл из вагона в вагон. Поезд медленно двигался вдоль шоссе, по которому изредка проносились машины. Дальше были густые деревья и спящие домики пригорода.
       — Я же всё тут объездил. Расписание электричек знаю и автобусов. А дел-то всего  —  сказать людям, какой лучше выбрать маршрут. Как идти, где возможная точка встречи, всё подробно... Не по телексу же, сам понимаешь. Ну, и ещё всякие мелочи. Я расскажу тебе потом, когда нагоню вас.
       Денис вздохнул.
       — Те пацаны, они твои друзья? — спросил он.
       — При чем тут  —  пацаны, не пацаны, — пожал плечами Рик. Затем обернулся и сказал сурово: — И не друзья, а соратники.
       Денис опять вздохнул и спросил:
       — А как ты нас догонишь? И когда?
       — Сегодня же, — ответил Рик, снова глядя В дверной проём. — На электричке, скорее всего. Поезд-то крюк делает, в Новомирск заходит. А местная электричка прямиком...
       Послышалась долгая трель звонка, мимо проплыла освещённая красно-белая стрела шлагбаума. На переезде стояли несколько машин. Уже открылась панорама ночного города  —  высотные здания с редкими искрами светящихся окон, тёмные корпуса какого-то завода. Приблизился вокзал. Поезд медленно катился по переплетению рельсов.
       Открылась дверь из вагона, появились Славик и Лорик. Никто не говорил. Денис подумал, что руководители чувствуют, вероятно, то же, что и он. А Рик?
       Поезд въехал в бетонные наслоения перрона. Над вокзалом зазвучал жестяный голос из репродукторов.
       — Стоянка семь минут, — сказал Славик.
       — Они, может, уже тут, — обернувшись, деловито и бойко отрапортовал Рик, — всё в порядке, я помчал.
       Лорик из-за плеча Славика смотрела сердито. Славик кивнул, не сдержал длинного вздоха.
       — Ну, давай, мальчиш. Удачи.
       — Ага...
       Рик ткнул Дениса кулаком в плечо, они сжали руки. Рик ловко спрыгнул на платформу, не открывая лесенку, перебежал пути. И уже от вокзала махнул рукой.
       — Брезентовый мальчик... — тихо сказал руководитель, глядя ему вслед.
      
       *                *                *
      
       Здесь было тепло. Резкий ветер, перескакивая через горные цепи, терял силу и делался тихим. На деревьях чуть подрагивали ещё не распустившиеся до конца листья. Небо на западе стало неподвижным, розово-жёлтым. Солнце сходило с него неторопливо, как возвращающийся с поля землепашец. Запах сырых горных долин был очень юн.
       Тропа шла полого вверх, шла ровно и прямо. Она начиналась у шоссе, огибавшего маленький посёлок с непривычным нерусским названием на вывеске железнодорожной станции. Длинный зелёный поезд ушёл дальше, а тропа повела к речке, узкой и быстрой, пенящейся в россыпи чёрных камней, которые, вероятно, специально положили здесь, чтобы можно было по ним переходить с берега на берег. Вернее, перепрыгивать, сильно рискуя свалиться в воду. Но старый мост, соединяющий два высоких бугра по берегам, оказался сильно поврежденным как раз над быстриной. Скорее всего, умышленно...
       Из-под моста речка выплёскивалась на мягкую лужайку и, помедлив, проваливалась затем в поросший цветущим кустарником яр. За бугром лежала каменистая поляна. Там сделали короткий привал и попрощались с группой Доктора. Старшие сразу пошли на север, у них был собственный маршрут, без маркировки. А группа Лорика двинулась на северо-запад по общему маркированному маршруту: синие круги на камнях и деревьях. Их рисовали давно, краска кое-где едва проступала. Денис осматривался, стараясь запомнить приметные места на пути. Дорога была пока не трудная. Хорошая была дорога. Но так мало ещё прошли...
       Денис оглянулся назад и поддёрнул лямки рюкзака. Спина и плечи потихоньку начинали побаливать. А что будет впереди! Группа ползла наверх медленно, Денис шагал последним, замыкающим. Позади уже не просматривались в серо-зелёных весенних зарослях белые домики посёлка. Слева темнел большой овраг с почти отвесными краями. Как пропасть. По краю его, на той стороне, тянулась длинная желтоватая дорога, хорошо различимая отсюда. Дорога вела к следующему посёлку, вернее, хутору, приткнувшемуся к лепесткам скал. Кто живет там? Этот хутор  —  граница. Хотя до настоящей границы ещё далеко. Но дальше  —  другая сторона. Так привыкли говорить в этих местах.
       А ещё говорят, будто где-то здесь прятался Стратег, когда уходил после подстроенного американцами переворота. Он не просто уходил. Он хотел стиснуть в одном кулаке все здешние стороны, чтобы сохранить хотя бы малую часть прежней великой империи, но ничего не получилось у Стратега. Возможно, тут он и пропал. А может, нет. После переворота какое-то время рыскали здесь обозлённые горцы, непонятно, на кого и что обозлённые. Но очень быстро казаки-станичники выдворили их к югу и к востоку и навели порядок. Затихли горы. И кажется уже, что всё прошло давным-давно. Уснули горы... Лишь вдали, где рассвет сливается с морем, нет покоя в южных ночах. Смутное время. Почти край земли... Денис думал обо всём этом, глядя на камни, и на пробивающиеся листья, и на небо.
       ...После следующего привала подъём сделался круче. Все устали, а некоторые едва передвигали ноги. Но впереди, в затухающем закате высилась небольшая гора с двумя закруглёнными вершинами. Из-за этого, сказала Лорик, гору именуют Верблюдом. Денис громко хмыкнул и усмехнулся, но не решился сказать при Лорике, что с таким же успехом гору можно было назвать Женской Грудью. Лорик, похоже, уловила невысказанное, потому что посмотрела на Дениса нелюбезно. А Виталька заметил, что верблюды бывают и одногорбыми. Лорик и на него глянула нелюбезно. Денис шёл теперь впереди  —  идти последним и подгонять отстающих терпения у него не хватало. Он догнал Рика, и вдвоём они приостановились, окинули взглядами арьергард. Рослый и на вид сильный Серпухин заметно отстал. Курить надо меньше... Ричард, правда, не курит, а волочится в пределах видимости. Ну, от него не ждали рекордов... А вот Серёжик, несмотря на то, что самый младший, идёт неплохо, хотя и в хвосте  —  но это из солидарности с Ричардом. Виталька уже несколько раз задевал последнего словами “Включите Первый Микрофон”, однако Ричард не “включался”, у него не было сил огрызаться и вообще что-то говорить. Денис вновь усмехнулся и покачал головой. Рик спросил глазами: чего? Денис так же молча кивнул на поднимающихся. Инга и Ленка были ближе всех и подумали, что они стали предметом обсуждения. Ленке это понравилось, а Инге нет, но обе почти в один голос закричали, чтобы Денис с Риком шли быстрее, а не торчали на дороге. Хотя между мальчишками и девчонками было не меньше двадцати шагов. “Пли-из”, сделав реверанс, сказал по-аглицки Рик. Денис с неодобрением шевельнул губами  —  есть ещё желание паясничать... Впрочем, вещмешок Рика на десяток кило полегче Денисова рюкзака. А то и на полтора. Но в то же время на самом Рике сколько железа... Примкнув к группе, как и обещалось, на станции  (или это остальные примкнули к нему, потому что он уже ждал их там), Рик сразу занял место ведущего, чтобы не нарываться на расспросы, а дальше всем стало не до него. У всех сейчас одно страдающее желание: поскорее добраться до Верблюда, где должен быть ручей и где они остановятся на ночёвку. Денис прицельно глянул вперед. Ещё километра два...
       — Ещё километра два, — сказал Рик и обернулся к Лорику.
       Тропа здесь была широкая и, подождав руководителя группы, мальчишки пошли с ней рядом.
       — Станем наверху, между вершинами? — спросил Денис.
       Рик хмыкнул, а Лорик сказала:
       — Там место занято.
       — Ещё со времен Великой Отечественной, — добавил Рик.
       — А, братская могила... — вспомнил Денис. Перед походом они изучали маршрут по карте.
       — Здесь много могил, — помолчав, задумчиво сказал Рик. — А если сложить все войны, получится, наверно, сплошное кладбище.
       Почувствовав, что он коснулся того, что не даёт ему покоя, Денис половинчато усмехнулся:
       — Ты только девчонкам не рассказывай. Сбегут.
       — Нашёл, кого пугать... — сказала Лорик. — У некоторых с чувством юмора проблемы, а у нашей Инги  —  с чувством страха.
       — Ну, Ленка.
       — А у неё другие чувства.
       — Что, так серьезно уже? — с ненатуральным соболезнованием спросил, подмигнув Рику, Денис.
       — Мог бы и сам заметить, — подмигнула Денису Лорик.
       — Ладно, я понаблюдаю, — пообещал Денис. — С позиции заместителя.
       — Понаблюдай...
       — Или ждать, или гнать, — агрессивно сказал Рик, сообщая свою точку зрения насчёт движения группы. Его немного смутила маленькая подковырка Дениса насчёт Ленки.
       Лорик остановилась и посмотрела назад. Мальчишки сделали то же самое. Вереница навьюченных рюкзаками ребят растянулась на сотню метров.
       — Эй-эй!  Ну-ка быстрей!
       — Ну-ка быстрей!  Эй-эй! — повторил Рик и засмеялся.
        Лорик вздохнула:
       — Можем не добраться до темноты.
       — Придём затемно, не впервой, — пожал плечами Денис и поморщился: лямки мешали и давили.
       Лорик опять вздохнула.
       — Не люблю ставить палатки на ощупь, — сказала она. — А ещё дров насобирать, перекладину устроить, альпенштоки да колышки... Железа с собой никто не брал.
       Денис покосился на Рика и сказал, что колышки и альпенштоки алюминиевые, а не железные.
       — Моя палатка  —  полный комплект. И вот, что... — Денис глазами отмерил расстояния до горы. — Давай, мы с Риком туда по быстрому  —  и что успеем до вашего прихода, то сделаем.
       — А успеть можем многое, — сразу завёлся Рик.
       — Ещё больше не люблю, — призналась Лорик, — когда все есть, а кого-то нет... Да ладно, идите. Только не дальше.
       — Только и осталось, — огрызнулся Денис, поправляя лямки.
       Рик махнул рукой: меньше говори, больше работай. И зашагал вперёд. Денис поджал губы: тебе, чай, легче. Догнал и пошёл рядом. Подъём сделался круче на какие-нибудь пару градусов, но градусы эти были совершенно лишними. А может, и не было лишних градусов, может, дело в усталости. Так или иначе, но Денис очень скоро пожалел о своем подвижничестве. И о том, что отказался от предложения Рика поменяться багажом, сказал, что завтра. Рюкзак Дениса заметно утяжеляла палатка, а к вещмешку Рика её не прикрепить как положено, и лучше поэтому нести рюкзак по очереди. Но меняться перед самым трудным участком пути Денис не захотел.
       Перед самым трудным? Неизвестно, что ждёт впереди.
       Рик сказал сквозь прерывистое дыхание:
       — А в прошлом году... снег лежал здесь. В это время.
       — В это время? — переспросил Денис, морщась от стекавшего по лицу пота. — В этом году каникулы позднее начались. Почти на неделю.
       — А... Ну, может... В общем, в конце марта. — Рик шагал тяжело, глядя только под ноги. — У нас в прошлом году не было каникул, война была. И в этом году тоже каникул нет. И учёбы нет.
       — Ты же говорил, что был в интернате...
       — Полгода.
       — И говорил, что уже тихо у вас.
       — Ага... Ну и что? Всё равно смута.
       Денис промолчал. Он немного злился на Рика за его болтовню: усталость такая, что последние силы напрягать приходится, каждый камень, каждый метр проклинаешь, но больше всего ругаешь самого себя за то, что понесла нелёгкая в этот поход. А тут Рик топает рядом и рассуждает про прошлогодний снег! Рик словно издевался:
       — Прошлый год был високосный, — пробормотал он, не догадываясь о чувствах Дениса. — В високосном всегда что-нибудь не так. Вот и снег...
       Денис зло сплюнул и оглянулся назад. Группа волочилась уже далековато, это хорошо. А проклятая тропа загнулась ещё круче, и это плохо, чёрт побери!.. Правда, это последнее препятствие, за бугром местность выравнивается, будет легче... Но когда Рик и Денис поднялись на плоскую вершину, на них накинулся сильный ровный ветер как раз в лицо. Денис сразу этот ветер возненавидел. Ему захотелось бить его, бить, бить... И оттого, что ветру это безразлично, ярость делалась только сильнее. Денис тихо ругался сквозь зубы. А Рик вдруг выругался во весь голос  —  он оступился и ударился коленом о камень. Это слегка развеселило Дениса, не злорадно, конечно: просто Рик так отчаянно шипел и матерился...
       “Ничего, уже совсем немного осталось”, подумал Денис с облегчением. Они взяли хороший темп, Лорик с арьергардом приползут минут через тридцать-сорок. Пускай не торопятся...
       Ветер вдруг поменял направление и дул теперь справа и сзади. Норд-ост, сориентировался Денис. Видимо, ветер обходил по междугорью соседние вершины. Денис покосился в сторону Рика и увидел, что тот слегка прихрамывает. А отдыхать не хочет, вот же упрямое существо...
       — Привал, — раздражённо сказал Денис и, развернувшись, упал на рюкзак.
       Рик плюхнулся рядом. Хмуро глянул на Дениса, потирая колено.
       — Ты много всего нагрёб, — сообщил он.
       — Мои проблемы, — огрызнулся Денис. Вот оно, счастье-то: сперва добровольно намучиться, а потом просто-напросто избавить себя от мук. Тьфу!.. Но как хорошо...
       — Надо было прийти к тебе, когда ты собирался, — поучительно сказал Рик. — Я бы половину вещей у тебя выкинул. И ты бы не пожалел.
       Денис повернул к нему голову и посмотрел на него с мечтательной улыбкой.
       — Если бы ты знал, — сказал он, жмурясь, — как мне хочется тебя отделать... Как же мне этого хочется...
       Рик быстро перевалился на бок и довольно засмеялся. По привычке своей потер ладонями нос и щёки.
       — Я тёплого много взял, — вздохнул Денис. — Думал, будет холодней.
       — Будет-будет, — пообещал Рик. — Ну-ка, пойдём. Подъём! — Он рывком встал и подал руку Денису. — Но в палатке холодно не бывает, сам знаешь. Я заметил, у вас каждый взял по спальнику и одеялу. А хватает и одного спальника. Два под низ, одним укрываться всем троим. Друг с другом теплей. И тащить меньше...
       Денис нашёл силы усмехнуться:
       — Это если не друг с другом, а друг с дружкой.
       Рик сначала не понял:
       — Какая разница? Можно и... Что?.. Ты что имеешь в виду?!
       Денис упал от хохота. Рик остановился, глядя на него пристально и непонятно.
       — Я тебе руки не подам, — пригрозил он.
       — Сам подымусь, — всхлипнув от смеха, сказал Денис. И поднялся. — Вот я тебя и поймал. Так говоришь, никакой разницы? Можно  —  и..?
       Рик толкнул его плечом, но Денис с рюкзаком был чуть ли не в два раза тяжелее, чем он. Рик сам едва не упал, потом пригрозил многообещающе:
       — Ладно-ладно... Я потом объясню тебе, что я имею в виду. В палатке.
       — Я буду в своём спальнике. И между нами  —  Серёжка, тоже в своём.
       — Не важно, — отрезал с ухмылкой Рик.
       — Никакого спанья вместе, — официальным тоном сказал Денис. — И вообще, я, кажется, говорил тебе, что имею кое-какую подготовочку...
       — А! Мы так и не решили этот вопрос. Оч-хорошо.
       Вдруг сказалось, что они уже пришли. Вон она, седловина Верблюда. Мальчишки огляделись и с превеликим облегчением сбросили поклажу у большого расколотого валуна.
       — Ф-ф-ф... — спустил пар Денис. — Надо было сразу отвлекаться какой-нибудь подходящей болтологией. Легче идти.
        Рик смерил его насмешливым взглядом.
       — Просто ты тему нашёл... — Он показал неприличный жест... — подходящую.
       — Отвянь, — махнул рукой Денис. — Нашёлся невинный ребёнок...
       — Кто б говорил... Ладно, мы к этому ещё вернемся. Айда за дровами, а то наши скоро привалят.
       Выбрав хорошее место для лагеря  —  маленькое, защищённое от ветра плато с низкорослыми деревцами, блеклыми валунами и высокой травой, —  мальчишки перенесли туда вещи. Топливный вопрос решился сам собой: сухих веток и сучьев валялось под деревьями достаточно. Был и ручей, указанный на карте. Правда, вода в нём журчала еле-еле. На поляне в разных местах темнели несколько пятен голой земли  —  это жгли костры плохие туристы. Потому что хорошие устраивают огонь в одном месте. Это Рик так сказал. Приглядевшись к самому свежему пепелищу, он увидел, что здесь стояли день-два назад. Денису показалось, что это оживило его. Или удивило…
       Рик, похоже, вообще не устал. Денис наблюдал за ним с ленивым интересом и белой завистью. “Брезентовый мальчик”, — почему-то вспомнилось ему. Рик успел умыться, собрать кучу мелкого хвороста и наткнуться на оставленные кем-то рогатины и перекладину для костра. Будто знал, что всё это припрятано кем-то специально. Теперь он делал большим ножом ямки для рогатин. Денис, конечно, тоже не бездельничал. Развернул палатку и нарвал травы, чтобы подостлать её под брезентовый “пол”. Помог устроить кострище и разжечь огонь. Затем они с Риком установили между деревьями своё временное жилище и уложили внутри вещи. Как раз окончательно схлынула заря и наступили сумерки. И послышался чей-то свист  —  это подтягивалась тургруппа, а свистел, видимо, Серпухин. Денис приложил ко рту руки и закричал подобно киношному Тарзану. Во всяком случае, так его обозвал Рик.
       — Тише будь, — посоветовал он. — Здесь лучше не орать.
       — Могут... прийти неприятности? — спросил Денис.
       — Ну, вообще, — уклончиво ответил Рик. — Горы не любят шума.
       Денис обвёл взглядом потемневший от близости ночи горизонт.
       — А как тут с людьми? — осведомился он.
       — Туристы-альпинисты, в основном, как и мы. Иногда местные ходят, в основном, русские. Станичники. Чёрных здесь мало, но они не те… В общем, ничего, мирные...
       — Это радует, — вздохнул Денис. — У нас ещё, хвала аллаху, ничего такого не было в походах.
       — Сплюнь и перекрестись, — хмыкнул Рик.
       Снова прозвучал свист, уже близко. Мальчишки оглянулись. Из-за каменного завала на краю плато показались Виталька и Саня, затем Серёжик с Ричардом. Девчонки, видимо, выдохлись-таки, а Лорик шла с ними. Новоприбывшие со стонами побросали рюкзаки и расселись вокруг костра. Никто не догадался, конечно, сказать Денису и Рику спасибо. Денис принялся потрошить Ричарда насчёт котелков  —  тот тащил их, неблагодарная работа, —  а Рик взял на себя обязанности Дениса в отсутствие руководителя, то есть прогнал народ ставить палатку, заодно распоряжаясь по всем прочим вопросам. Делать это он умел. Денис слегка удивился тому, что относится к такому поползновению без ревности. Он краем уха услышал, что-де Лорик неважно себя чувствует, потому и задержка, но не обратил на это внимания, тем более, что Лорик и девочки как раз пришли. Котелки к этому времени были наполнены чистейшей водой, и один висел уже на перекладине, ожидая того, кто возьмётся за приготовление ужина. Таковых пока не находилось. Рик потерял терпение, глядя, как Сашка, Виталька, Серёжик и Ричард топчутся по палатке, стараясь её поставить, и принялся за дело сам. Но когда Ричард привязал одну из растяжек к большому пучку высокой травы, плюнул и ушёл, справедливо считая, что кому нужно, тот и поставит. Вместе с ним ушёл Серёжик, который жил в их с Денисом палатке. Лорик и девочки в помощи не нуждались, тем более, Денис отдал им несколько колышков и оказавшийся лишним альпеншток. Вскоре основные приготовления были закончены, и все собрались у огня. Ричард затронул самую интересную тему.
       — А ужинать мы будем? — спросил он у Лорика.
       — Не знаю! — со смешливым удивлением ответила та.
       Остальные запереглядывались. Правило “кому нужно  —  тот сделает” больше всего откосилось к приготовлению еды. В турпоходе  —  не дома. Что сделал, то и получил. Ну, а если не сделал... Поэтому иногда кашеварили не трижды в день, а дважды, но с запасом на лёгкий ужин. Зато никто никого не заставлял, всё шло естественно и само собой. Запрещённые приёмы: готовить не для всех и грызть сухари. Воду пить можно. В общем, странный для постороннего ответ Лорика никого не удивил, посторонних здесь не было. Рик с Денисом посмотрели друг на друга и сказали, что раз уж они начали, то им и продолжать. Никто не возразил.
       Костёр горел медленно и жарко. Дрова курились обильным дымом. Слабый ветер гнал дым то в одну сторону, то в другую, мешая смотреть на огонь. Мальчишки сидели на камнях, сложенных вокруг кострища, и молчали, отходя от усталости. Сашка Серпухин смолил сигарету, оглядываясь на палатку, в которой укладывали вещи Ленка с Ингой и Лорик. Палатки, неровно высвечиваемые из темноты, выглядели необычно.
       Подбросив в огонь дров, Рик поинтересовался, как народ отнесётся к тому, чтобы вместо чая во втором котелке приготовить большую добавку. Народ отнёсся с энтузиазмом  —  в последний раз ели часов пять назад. Ричард неожиданно для всех пообещал заварить и чай  (а это означало, что он согласен и котелок мыть после каши). Настроение у всех стало прекрасным. Серёжик даже вызвался помогать Рику творить зажарку, но получил отвод: не разберёшься потом, кто когда дежурил.
       Кстати говоря, создание зажарки считалось делом ответственным и сугубо мужским, девочки и несознательные личности к этому обычно не допускались. Рик страшным кривым ножом  (для каждого мероприятия у него был свой нож)  вскрыл банку тушёнки, едва не отрезав пальцы Серпухину, который хотел утащить мяса, затем выложил её содержимое в миску, а из пустой жестянки соорудил жаровню, надев крышку на специально зачищенный Денисом прут. Все неотрывно наблюдали за этим и глотали. Потом на протёртом от пыли плоском камне мелко резалось сало. Его складывали в жаровню и вытапливали жир, часть которого сливали в кружку, а часть оставляли, чтобы зажарить сперва морковь, потом лук до светло-коричневого цвета. После этого добавляли слитый жир, немного мяса и специи и доводили зажарку до “кондиции”. Зрители страдали. Каждый мучительно желал зачерпнуть из жаровни хоть чуть-чуть и положить себе на хлеб так, как кладут икру. А поскольку подобное считалось преступлением, терзаемые аппетитом люди забрасывали шеф-повара всякими подсказками, советами и рекомендациями, что иногда приводило последнего в ярость. Существовало даже правило: если несмотря на двукратные предупреждения ценные указания становились нестерпимыми, третьим разом шеф-повар мог перевернуть зажарку в огонь, наказав так всех равно. Валька из старшей группы говорил, что этим правилом однажды воспользовался Славик, но было это давно.
       Когда кухонный вид и запах сделались непереносимыми, все отправились доставать миски-ложки. Котелки мелко подрагивали на огне, гречка дала обильную розово-серую пену  (крупу никто не мыл). Ленка, брезгливо морщась, требовала эту пену выгрести. Виталька ей в противность утверждал, что пена полезна. Серёжик говорил, что тут дело вкуса. Сашка с усмешкой напомнил украинскую поговорку, что люди не свиньи, и так поедят. Дело разрешилось само собой: вода закипела и выплеснула пену в огонь. Денис одним махом забросил в котелок грубо нарезанную и не особо очищенную картошку. Рик сделал то же с другим котелком. Инга обиделась и потребовала у Дениса большую ложку на длинной ручке  —  выбросить остатки пены и помешать. Денис сказал, что мешать как раз не надо, а Рик выложил в котелки зажарку и там же утопил жестянку-жаровню с прилипшим к ней пеплом с целью пополоскать её в бульоне. Претензии девочек утонули там же. Они рассердились на Рика, однако всеобщий аппетит поставил действия дежурных выше критики. Освободив чайный котелок, Денис подал его Ричарду и напомнил об им обещанном. Ричард сказал, что не отказывается, но сперва поужинает. Хотя к мискам ещё нельзя было притронуться, и все ждали, когда суп-каша остынет. Лорик  —  она попросила положить ей буквально три ложки  —  ушла со своей порцией в палатку. Ленка с Ингой посмотрели ей вслед. Дениса во всём этом что-то подсознательно насторожило, но в следующий момент его отвлекли, и он не определил, что именно... Вечер тем временем сгустился в ночь. Однако холоднее не становилось. Виталька и Саня сказали, что будут спать у костра, но разрешения на то не получили  —  при таких вот ночёвках спальные мешки оказываются прогорелыми. С сомнением заглянув в ещё не вымытый котелок, Инга уговорила Ленку не ждать чая, а идти в палатку. Виталька сказал им, что тем лучше, хорошим людям больше достанется, и приготовился к бегству. Но был разочарован: девочки ограничились словесной контратакой  (просто обозвали его Тузилой-Гамадрилой)  и ушли.
       Денис посмотрел на Рика, который сидел, разувшись, и грел босые ноги на тёплом от огня камне. Рик молчал, глядя на костёр то ли расслабленно, то ли задумчиво. Шевелил пальцами ног.
       Денис опасливо ждал, когда кто-нибудь напомнит о его сегодняшнем путешествии. Или это сделает сам же Рик. Денис хотел, чтобы он рассказал об этом, но только одному ему.
       Серёжик притащил большую охапку дров и сказал, что внизу, в узкой долине, видел огонь. Денис с Риком пошли посмотреть, остальные  —  за ними. Серёжик привёл мальчишек на край плато и показал в темноту, где горела далекая оранжевая искра.
       — Костёр, как и у нас, — определил Виталька.
       — Это и Ричарду понятно, что костёр, — съязвил Серпухин и увернулся от Ричарда, со смехом подставив ему ногу.
       — Тихо, — одёрнул их Денис, — идите в палатку дурачиться.
       — Там есть хорошее место для стоянки, — сказал Рик. — Там идёт маршрут к Террасе Водопада. Наверняка стоит какая-нибудь группа, как мы. — Он подтолкнул плечом неподвижного Дениса. — Давайте к костру...
       — А почему мы их раньше не заметили? — подозрительно спросил Ричард.
       — Не до того было. Никто и не ходили сюда.
       — А я ходил!
       — Да не ори, — сказал Виталька. — Может, они недавно пришли.
       — Да, — подтвердил Рик. — Там малый поселок, километров пять по дороге.
       — Ты тут всё так хорошо знаешь... — улыбнулся Серёжик.
       Рик тоже улыбнулся.
       — Ну... так, — сказал он неопределенно, — неплохо.
       Денис возвращался,  оглядываясь, пока мерцающая в темноте точка не затерялась среди деревьев. Чужой костер был очень далёк... Виталька завопил, что вероломно вернувшиеся девчонки позанимали все места, и побежал их отвоёвывать. Саня и Ричард бросились следом. Денис сказал:
       — А тем нашего огня не видать. Мы выше, и деревья...
       — Кому надо, тот найдёт, — хмыкнул Рик, — да только кому это надо?
       Денис пожал плечами. Серёжик поглядывал на старших задумчиво.
       Когда они вернулись к костру, Ричард притащил-таки вымытый котелок с водой и повесил его на перекладине. Девочки принесли пакет со сладостями и шушукались, вероятно, решая, кто достоин угощения, а кто нет. Лорика не было. Денис вспомнил смутно услышанный им разговор, будто Лорик заболела, и подумал с беспокойством, что этого только не хватало... В походах обычно не болеют. Доктор объяснял это тем, что «в боевой обстановке» организм сам себя мобилизует на преодоление всяческих препятствий и недомоганий. Но... Денис посмотрел на палатку руководителя. А может, у неё, как это, всякое женское... Нахмурившись, Денис покосился в сторону Ленки и Инги и решил, что нечего серьёзного с Лориком не стряслось, иначе девчонки вели бы себя не так. Инга, естественно, дура, но на Ленку рассчитывать можно.
       Девочки вдруг испуганно взвизгнули  —  это решил позабавиться Рик, бросив в огонь какую-то пиротехническую штучку. Звука не было, но пламя полыхнуло десятикратно. Серёжик запрыгал от восторга на куче хвороста, Серпухин потребовал ещё, девочки приготовились визжать. Но тут появилась из-за деревьев Лорик  —  она, видимо, тоже ходила посмотреть на соседский огонёк. Ричард спросил у неё, кто там, и получил от Витальки указание подбросить дров, раз уж пошёл в чаевары. Сам Виталька получил плюху от Инги, они поочерёдно обменивались подобными знаками внимания.
       — Я знал, — заявил Серпухин, — что к чаю все соберутся.
       — На то и рассчитывали, — сказала Ленка. — Заварка вся у нас.
       — Ни в коем случае, — возразил Денис, а Рик молча продемонстрировал пачку индийского.
       — А у нас больше, — похвасталась Ленка.
       — А у меня тоже, — сказал Денис. Увидев Лорика, он успокоился.
       — А нас меньше!
       — А я бомбу в костер кину, — улыбчиво сказал Рик и сделал бросающее движение.
       Ленка с Ингой взвизгнули, потом Ленка сказала:
       — После чая. А сейчас расскажи лучше... Инга, да прекращайте!
       Инга с Виталькой до сих пор делили место на камне, то есть, толкались, когда сильно, когда не очень. На сей раз получилось очень, и Ленка едва не слетела на землю. Ричард принёс общественный сахар, но никому не дал.
       Ленка доверительно спросила у Рика:
       — А где ты пропадал? Пропал куда-то ночью, потом вдруг очутился на станции...
       — Тебе ж сказали: к родным заезжал, — ответил за Рика Денис, ревниво охраняющий военную тайну. И не только её.
       — Не у тебя спрашивают, — заметила Инга и была права.
       Рик посмотрел на неё, потом на Дениса и ответил, отвернувшись к огню, что, действительно, уже всё сказано. Да, нужно было повидаться с родичами  —  уезжал в спешке, были беспорядки в городе, многое не успел... Да, на станцию приехал раньше пассажирского поезда, но поезд-то идёт в окружную и перекантовывается в Новомирске, сами видели... Почему всех это так интересует? Не лучше ли достать кружки? Ричард или как там тебя, вода давно уже кипит!..
       Ричард подпрыгнул на месте и, схватив пачку чаю, высыпал в котелок едва ли не половину. Тут уже почти все вскочили: какой дурак бросает чай в кипящую воду, это же не чай, это бурда варёная получится! Котелок быстро сняли вместе с перекладиной и поставили в сторонке. Ленка сказала, что получится не бурда варёная, а чифирь, и бессонная ночь обеспечена. Денис заметил, что Лорик с трудом сдерживала смех, особенно во время короткого повествования Рика. Она-то знала причину его отсутствия. Правда, отнюдь не главную причину... Денис незаметно присматривался к руководителю, находя поведение Лорика непривычным. Может, она не смех сдерживала, а неприязненные гримасы? Кажется, Рик ей почему-то не нравился. То есть, не то, чтобы не нравился, здесь что-то другое... Денис ничего не мог сейчас понять по лицу Лорика  —  она сидела в тени и в неровных бликах костра. Сидела чуть согнувшись, положив локти на колени. Почему-то она всё время молчит... Она почти всегда молчит не в пример другим девчонкам, но теперь её молчание казалось Денису каким-то необычным. Замирающим.
       А что он, в общем-то, знает с ней? Может, она и вправду немного приболела. Может, на её настроение необычно подействовал этот поход. Может, ещё что-нибудь, о чём он, Денис, ничуть не догадывается. Мало ли... Денис поймал себя на том, что думать о Лорике ему приятно, волнительно и интересно. Раньше так ещё не бывало. В последний раз они ходили в поход полгода назад, в середине сентября. Ещё были, конечно, тренировки и занятия, однако там нет такой близости, как здесь. Общий костёр, общие палатки, можно сказать, общая семья. Денис попытался представить себя на месте мужа Лорика. Вернее, просто представил. А что  —  Лорику двадцать два, ему четырнадцать, и ростом он повыше Лорика. На древней Руси мальчишка мог жениться где-то с четырнадцати, если не раньше… Денис знал, что не растерялся бы. Потому что он уже не растерялся, хотя тогда всё было не так и не... Впрочем, ладно.
       Денис вернулся мыслями к действительности и даже слегка испугался: на миг ему показалось, будто он настолько увлёкся воображаемым, что невольно выдал его остальные. Но у костра была другая тема  —  Рика, видимо, спровоцировали, и он рассказывал предысторию смуты, потом историю, потом поведал ещё несколько эпизодов, какие хорошо знал. И хорошо помнил… Денис с болезненной тревогой ждал, что Рик сейчас запрыгнет на камень и будет говорить резко и яростно, рассекая жестами воздух, бросая палящие и горькие взгляды на юго-восток. И кто-нибудь зевнёт, или хихикнет, или просто пойдёт набрать чаю... Чаю набрал Рик  —  вдруг оборвал себя, зачерпнул из котелка и посмотрел на Дениса, спрашивая взглядом: тебе налить?
       Денис поднял свою кружку и протянул Рику.
       Серёжик спросил:
       — А правда, что на Верблюде могилы?
       — Давняя братская могила, — с видом старожила и знатока ответил Саня Серпухин. — С Великой Отечественной войны.
       Ричард спросил подозрительно:
       — Ты это точно знаешь?
       — Да ну тебя, — с искренней досадой отмахнулся Саня.
       — Ну тебя сам! — запальчиво огрызнулся Ричард. Все рассмеялись, в том числе и Ричард.
       Ленка воскликнула с радостным удивлением:
       — Между прочим, уже знаете, сколько? — Она потрясла рукой с часами. — Двадцать три сорок четыре!
       — Да ну-у-у?! — с деланным изумлением протянул Виталька.
       — Можно, мы ещё чаю попьём?
       Вопрос адресовался Лорику, но она сидела, положив голову на согнутые на коленях руки и, похоже, дремала. Денису захотелось отнести её в палатку и там остаться с ней. Он сказал:
       — Попьём. Нам некуда спешить.
       Рик быстро глянул на него, но смолчал. Видимо, он подумал, будто Денис забыл о военной тайне, об арсенале. Денис не забыл.
       Стояла необычайная тишина. Все внезапно замолчали, почувствовав власть тишины и чёрной прозрачной ночи. Две одинаковые вершины округло возвышались над маленьким плато. Седловина между ними заросла упругими прутьями кустарника. Старинная солдатская каска, пробитая пулями, лежала на высоком каменном кургане. Отсюда плато просматривалось, словно с ладони. Из теней проступали палатки. Трепетал на углях костёр, вокруг которого собрались ребячьи фигурки. Ночь и тишина стояли над миром. Лишь в небе изредка падали звезды. Быстро или медленно. Возможно, то были ангелы. Или никогда никем не виданные огромные живые светляки.
      
      
       *                *                *
      
      
       ...Тускло блестел клюв. Крылья со свистом рассекали воздух, густой плотный воздух. Побеждённые, лежали горы внизу. Неторопливо и ровно летела птица, большая хищная птица. Чёрной была она, как и ночь, и похожими на звезды были её колючие огни. Сильной была птица, под рваными ударами ветров даже не дрожали её оперения, и ничто сейчас не могло сбить её с пути. В сонном безразличии замерли под сталью крыльев длинные молниеносные стрелы. Тускло блестел загнутый книзу клюв. Невысоко над горами летела птица, перечеркивая хребты и ущелья, словно всё это было  —  равнина. Равнина... Ночь простиралась над ней, прозрачная чёрная ночь. Но вот красная искра вызова замигала на панели радиосвязи. И вот живой огонь замерцал вдали. И птица услышала. И птица увидела. И стала снижаться, соскальзывая на плавный круг...
       — «Стриж», «Стриж», — прозвучал в шлемофоне звонкий голос, — это «Эльф», вижу вас. Доступ?
       — «Подари мне бумажный кораблик», — ответил пилот.
       — «Стриж», маршрут маркирован, «два дэ девяносто семь».
       — Понял. Ход, «Эльф»?
       — «Ч» плюс-минус три, погода «А», азимут обычный, эпицентр заданный.
       — Понял, «Эльф»: «Ч» плюс-минус три, погода «А», азимут обычный, эпицентр заданный. Сообщение подтверждено, покидаю зону.
       — Счастливых полётов, «Стриж»!..
       Это было лишнее, но пилот усмехнулся:
       — Счастливо и тебе, мальчиш…
       Хотя это тоже было лишнее.
      
       *                *                *
      
       — Самолёт, — прислушиваясь, сказал Серёжик.
       В сердце тишины стремительно зарождался, нарастал ревуще-свистящий звук, и вот уже застонали разбуженные горы, зарычали ущелья, зазвенел воздух.
       — Это только наш! — вернувшись к костру, прокричал сквозь гул Рик. — У них нет самолётов! И не было! И не будет!
       В звёздно-чёрном небе мелькнула тусклая тень. Далёким полукругом очертила горы и заскользила дальше неведомым маршрутом. Перестали выть и свистеть хребты и долины, улёгся дрожащий от напряжения воздух.
       — Видали?! Он покачал крыльями! — возбужденно закричал Виталька. — И мигнул огнями!
       — Да он пронесся, как ураган! — заспорил Ричард.
       — Всё равно!..
       — Это ещё медленно, — улыбаясь, сказал Рик. — И на малой высоте! — Он повернулся к Денису. — Это морской… наверно, это морской штурмовик, с Авианосца...
       — Это такой, ну, с вертикальным взлётом и посадкой? — спросил Виталька.
       — Ну, раз морской штурмовик, — авторитетно сказал Саня.
       — А почему он тут летает? — оглянувшись, спросила Инга. — Это, наверное, военный самолет.
       — Конечно, военный! — возмутился Серёжик.
       “Потому и летает”, подумал Денис. Приграничье. Несколько километров горными тропами  —  и Осторожий перевал. А за ним другая сторона. Ещё не совсем чужая, но уже другая. И дальше  —  почти край земли. Что там, за краем? Самолёт долетит туда за несколько мгновений.
       Кто, кто в том самолете? Вот, значит, что таилось во взгляде Эльфа с Поляны Сказок, на плече которого сидела большая птица, а в руке был волшебный клинок-ключ.
       — Всё-таки он нас заметил, — сказал Серпухин, имея в виду пилота. — Чай ещё остался?
       — Хватит с тебя, лопнешь! — воскликнула Ленка. — Безразмерный.
       — Лорик, тебе оставить чая? — спросил Саня, озадаченно глядя на котелок.
       — Нет, — откликнулась Лорик.
       Денис посмотрел на неё встревожено. Рик тоже взглянул на руководителя и ободряюще сказал:
       — Это был наш штурмовик. Здесь они иногда летают, это хорошо. Это очень хорошо. Если б не летали, было бы хуже. Всё нормально.
       Он говорил чётко, почти торжественно, словно выполнил некое секретное задание и докладывал об этом как бы намёками, но с чувством удовлетворения от понимания отменно сделанной работы.
       — Кому-нибудь ещё оставить? — приподняв котелок, спросил опять Саня. Его интересовали более земные вещи.
       — Рик, забери у него чай! — потребовала Инга.
       — Он глушит уже четвёртую кружку, — возмутилась Ленка.
       Рик улыбнулся по-мужски, чуть снисходительно, и подставил Серпухину свою вымытую после каши миску  —  он не брал в поход лишних вещей. Ленка высыпала на полиэтилен печенье, для всех.
       — Совсем не хочется спать, — словно бы пожаловалась она.
       Саня, уминая печенье, промычал в знак согласия. Ричард неодобрительно заметил, что ему, Серпухину, не захочется спать до тех пор, пока будет, что есть и пить.
       — У меня здоровый аппетит, — невозмутимо сказал тот.
       — Не здоровый, а здоровенный, — съехидничал Ричард.
       Серёжик отыскал восточное направление и предложил дождаться рассвета. Виталька ненастойчиво, но с надеждой напомнил о своей инициативе спать у костра, хорошо, пусть без спальников. Заодно и рассвет можно встретить. Ричард резонно сказал, что в этом случае как раз не и встретили бы: заснули бы все. Тогда Виталька предложил забраться на вершины Верблюда. Прямо сейчас.
       — Ну да! — сказала Инга, которая ничего не боялась. — А могила?
       Ленка посмотрела на Дениса и Рика. По её лицу читалось, что рядом с ними никакие могилы ей не страшны.
       Денис медленно встал, не сводя глаз с Лорика. Рик опередил его, подскочив к руководителю первым. Он едва успел коснуться её плеча, —  Лорик безжизненно сползла с камня на землю.
      
      
      
       ДЕНЬ  ПЯТЫЙ.   ПТИЦЫ.
      
      
       Ложбины дымились сонным туманом. Было тепло и безветренно. На земле лежали сизые тени. Длинные рассветные тени.
       Пепел от костра был белый, давно остывший. Стояла мягкая тишина. Мир пробуждался неторопливо. Жизнь ещё не пришла в движение. Земля и небо ждали, кто или что первым развеет пелену полудремотного оцепенения. На востоке тихо, постепенно поднималась светлеющая грань.
       Ушедшая ночь припорошила глаза медлительной усталостью. Шевелиться не хотелось. Денис полулежал, привалившись к дереву, и просто видел, слышал. Чувствовал... Иногда он переводил взгляд на неподвижные фигуры Рика, Витальки и Сани, которые спали у погасшего костра, и равнодушно гадал, спят ли они действительно. Рик, кажется, нет, остальные, кажется, да. Какая разница... Сам Денис несколько раз проваливался в зыбкий сон, но тут же просыпался и начинал тревожно думать, что дело обернулось очень скверно, и будет ещё хуже. Однако затем он вспоминал, что на самом деле все разрешилось не столь уж плохо. Во всяком случае, с Лориком. Она давно в больнице, врач сказал, ничего страшного.
       Денис с болезненностью в мышцах потянулся и длинно вздохнул. Не столь уж плохо? Группа осталась без руководителя, поход сорван, всё идёт под откос. Кто бы мог подумать... Собственно, такое или подобное ЧП всегда предусматривают. И не зря берут в поход серьёзную аптечку. Правда, до сегодняшнего случая она нужна была лишь для того, чтобы протирать йодом царапины. А на этот раз, кстати, оказалась и вовсе бесполезна. Единственно, отдали врачу пару одноразовых шприцев, своих таких у него не было. Врач торопился. Сказал только, что окончательно диагноз уточнят в районной больнице... Аппендицит? Не исключено... И машина умчалась по дорожному серпантину вниз.
       А он-то, Денис, собирался отнести Лорика в палатку, укрыть от озноба. Тьфу!.. Впрочем, мысли, может, и были глупыми, но сам он оказался на высоте. Все оказались на высоте. Чётко сработали. Никакой паники, сориентировались почти сразу. Лишь Инга в первые минуты поглупела и почти не соображала, что от неё требуется, но молодец Ленка быстро привела её в чувства. Рик лихо соорудил носилки, спокойно и жёстко приказывал. Денис велел Ричарду и Серёжику мчаться вниз, в посёлок, откуда начался маршрут, чтобы они отыскали медпункт и вызвали “скорую”. Ленка и Инга вспомнили  —  медпункт есть в станционном домике, куда их посылала узнать расписание движения поездов Лорик... Рик остановил Серёжика: пускай тогда Ричард бежит один, а Серёжик с девочками останутся в лагере. Но Денис побоялся оставлять их одних, мало ли, что. Чёрт с ним, со снаряжением, спишут в крайнем случае. Рик не стал спорить. Когда мчались в поселок, Денис не мог избавиться от чувства ненастоящего. Будто это не ЧП, а игра. “Зарница” или туристские соревнования, и они сдают зачёт по транспортировке пострадавшего. Нести Лорика вчетвером оказалось совсем легко, хотя наспех сооруженные носилки  (из жердей и ветровок)  были ненадёжны. Но Ленка с Ингой следили, чтобы Лорик не проваливалась. Инга крепко упала уже около речки, однако даже почти не пикнула. Тоже молодец. Речку перешли вброд, прыгать с носилками по камням было невозможно. Денис с Риком впереди и Туз с Серпухиным сзади положили жерди на плечи и шли по пояс в быстрой и холодной воде, осторожно, по скользкой гальке дна. Денису всё равно казалось, что это игра. Вернее, экзамен. Сейчас Лорик приподнимется и скажет: финиш, всё отлично, даже не ожидала, какие вы все у меня умницы... Лорик в сознание не приходила.
       Ричард всё сделал как надо и уже встречал группу около шоссе. Когда он примчался к медпункту, дверь в нём оказалась запертой. Ричард не растерялся и побежал к ближайшему дому, разбудил хозяев, не побоявшись собаки. Хозяева не удивились и объяснили, как найти фельдшерицу  —  вон, на той стороне, через два дома третий... Ричард бросился туда. Фельдшер не спала и как раз собиралась вернуться в медпункт, который она покинула ненадолго. Это была женщина пожилая, внимательная и опытная  —  сразу поняла, что мальчишка нисколько не преувеличивает. Она сказала, что, на счастье, в поселок недавно приехал из райцентра “уазик” медслужбы, сейчас свяжется с ним по рации... Ричард кинулся встречать ребят. Когда запыхавшиеся мальчишки подходили к автотрассе, “уазик” скрипнул тормозами перед крыльцом медпункта. Врач ограничился беглым осмотром и вместе с водителем перенёс Лорика в машину.
       Остальное запомнилось Денису почему-то смазано. После того, как машина уехала, они быстро вернулись назад. Или медленно... Брюки были холодные и мокрые, но этого почти не чувствовалось. Шли молча. Ленка начала было запоздало всхлипывать, но кто-то, наверное, Виталька, сразу велел ей заткнуться. Она послушалась.
       Ах да, поселковый фельдшер спросила, есть ли у них второй руководитель. “Есть”, ответил Денис, и ещё два или три голоса тоже сказали, что есть. Фельдшерица переспросила, она имела в виду взрослых руководителей. Денис замялся, но сзади заверили, что есть.
       И ещё Денис запомнил, что шоссе всё это время оставалось пустынным. А как было днём? Группе придется эвакуироваться... Все походные документы и билеты остались у Лорика.
       А Лорик в больнице. Операция, скорее всего, прошла. Удачно?
       Врач сказал: ничего страшного. Ничего? Но если человек долго не приходит в сознание, значит, состояние тяжёлое. Или всё-таки это аппендицит. Тогда, наверное, ещё ничего... Но это дома, где родственника и друзья, где проблемы можно решить телефонным звонком. А здесь? Почти другая, почти чужая сторона, ночной самолёт, старенький “уазик” медпомощи. Незнакомые лица, незнакомые телефоны. Всё  —  не так. А как?.. Никто ни о чём не спрашивал. Вернувшись в лагерь, ребята стали сушиться, и многие незаметно заснули тут же, у костра. Ночь была тёплая. Денис тогда смотрел на стреляющий искрами огонь и думал, что если чей-нибудь спальник и прогорит, то теперь это полная чепуха. Случилось худшее.
       Ещё он замечал сквозь полудрёму, что по небу тоже пролетают оранжевые искры. Быстро или медленно. Наверное, метеоры…
       Или никогда никем не виданные огромные живые светляки.
      
      
       *                *                *
      
      
       ...Солнце, поднявшееся по далёким горным хребтам, было чуть продолговатое, сжатое сверху вниз. Словно там, у кромки земли, его плазменный шар сдавливали миллиарды тонн земной атмосферы. Тонкие колючие ветки с пробивающимися листочками мягко шевелил, обдувая, ветер.
       — Море... — тихо сказал Рик.
       Пики солнечного света тонко ломались и перепутывались в его волосах. Он медленно повернул голову и посмотрел на Дениса.
       — Ты слышишь море? — глядя навстречу восходу, спросил Денис.
       — Да, — помолчав, ответил Рик.
       В низинах таяла бело-сизая пелена. Сияли макушки гладких камней. Если пойти по этим камням, если идти дальше по туманам и по вершинам гор, море всегда будет с тобой.
       — Чайка, — сказал Рик. Он смотрел вверх. — Слышал? Это ведь полуостров. Здесь везде море.
       Денис зевнул, сладко потягиваясь. Рик, не замечая, сделал то же самое. Затем он сел так, чтобы быть лицом к Денису, и непонятно усмехнулся.
       — Ну что? — спросил он. — Давай думать.
       — Давай, — нахмурившись, сказал Денис. Тревога вернулась к нему.
       Рик опять усмехнулся:
       — Чего молчишь?
       Денис пожал плечами и отвёл взгляд.
       — Ничего... Вот что плохо: у Лорика остались все деньги и документы. Билеты, маршрутный лист.
       Рик хмыкнул пренебрежительно:
       — Без этого можно обойтись.
       — Думаешь?
       — Законно. А может, и не всё уехало с Лориком. Надо глянуть.
       Денис и сам уже думал об этом. Но ему не хотелось рыться в чужих вещах. Тем более, в вещах девчонки. Денис опять не мог решить, как будет правильнее: девчонки, девушки, женщины? Нужно сказать Ленке, чтобы посмотрела.
       — Короче, — оборвал его мысли Рик, — у тебя есть план?
       Кое-какой план у Дениса сложился. Он рассказывал его Рику, а сам думал о другом. Рассказывал и понимал, что нет ни в чём уверенности, нет чёткого понятия о маршруте. Маршрут, конечно, маркирован, да и Рик ориентируется в этих местах, но... Идти без Лорика? Руководитель выбыл. Теперь он, Денис, за руководителя. Фельдшерица из посёлка уточняла: взрослый? Кто-то соврал, что да. Ну что же...
       Но вот и первые ошибки  —  забыл о деньгах и документах и не выяснил, куда именно увезли Лорика. Но он и не просился в начальники, его дело  —  подстраховка, он  —  замыкающий… Впрочем, Денис понимал, конечно, что это “оправдание”  —  для малодушных.
       Рик выслушал план, морщась нетерпеливо и неодобрительно. Коротко подытожил:
       — Понятно. Или мы отдыхаем здесь, а потом сдаёмся как потерявшиеся, и нас, это... провожают на поляну, куда и Славик придёт. Или всё наоборот  —  сначала сдались, а потом ждём Славика. Так?
       — А ты как хотел? — сумрачно спросил Денис. — И вообще, надо всем собраться и решить.
       — Собираться-то как раз к не надо, — доверительно сказал Рик.
       — Почему это?
       — Ха! Почему... Если бы все знали маршрут, были опытные и всё такое... А иначе зачем? Командиры не собирают солдат, чтобы советы с ними водить.
       — Я не командир, — безрадостно усмехнулся Денис. — У нас эта... демократия.
       Рик презрительно сплюнул.
       — Дерьмократия, — отчётливо выговорил затем он. — Не ругайся так, Деня. Демократия  —  дрянь. Лучше матерно...
       — Ладно, — вздохнул Денис. — А ты придумал что-нибудь?
       Не напрасно Рик упомянул о командирах. Он говорил точно, чётко, по-военному. Он убеждал, что нужно разделиться. Ему и Денису идти по маршруту, чтобы обязательно побывать в арсенале, потом сесть на электричку или авто до Снежнореченска, а оттуда  —  в Алый Мак, на поляну, где группы Лорика и Славика должны встретиться, чтобы возвращаться домой опять вместе. Что же касается остальных, то им лучше дня три даже четыре оставаться здесь и попросту отдыхать, а затем заявиться в милицию и рассказать, что случилось. Милиция обязана будет препроводить группу туда же, на поляну, и она это сделает. Конечно, без выговоров не обойдется, ну и ладно... Можно и сразу заявиться, но это осложнит жизнь как основной группе  (без надзора их не оставят), так и Рику с Денисом  (могут объявить в розыск).
       — Вот и всё, — закончил Рик, — и никаких проблем. А чего ржёшь?
       Улыбаясь, Денис смотрел на него, как на ненормального.
       — Ты рехнулся? Две девчонки. Одному только-только одиннадцать исполнилось. Чокнутый Ричард всем головы заморочит, и они пойдут куда-нибудь, что потом придётся ещё одну... эту... братскую могилу рыть.
       Рик с недоумением пожал плечами.
       — С чего ты решил, что они совсем того? — Он покрутил у виска. — Как раз Серёга, хоть и мал, а вполне ничего. А Серпух и Тузила? Нормальные парни! И Ленка не дура... Они только рады будут, погуляют. Воля-то какая!
       — Они, может, и будут рады... — Денис нашёл новую зацепку: — Воля! А ты сам говорил, что тут полно всякого, ещё с той войны. — Он мотнул головой в сторону братской могилы. — Что стоит чуть углубиться в заросли, и такое можно найти!..
       Рик оценил этот приём Дениса кривой усмешкой.
       — Ладно, — сказал он мягко и спокойно, но Денис почувствовал, что за этим появилось что-то ещё. — Хорошо. Давай по твоему плану.
       — Я ещё не совсем...
       — Не важно. Вместе подумаем.
       Денис тоже приподнялся  —  он все ещё лежал у дерева  —  и сел напротив Рика. Посмотрел на мирно спящих неподалёку Саню и Витальку. Везёт же людям... Рик методично критиковал Дениса, а сам Денис заторможено думал о том, что для него, для Рика, это вторая подряд бессонная ночь. А может, он как-нибудь где-то отдохнул? Наверняка. Держится он отлично.
       — ...но отсюда, — говорил Рик, — из ближних поселков, можно уехать или на автобусе или на пассажирском поезде, электричек тут почти нет. И денег на поезд или автобус у нас нет...
       — Нет электричек? — бессмысленно спросил Денис.
       — Считай, нет, — поморщился Рик. — Только рано утром и днём, как та, на какой я вас нагнал. Остальные отменили. Но тогда у нас будут четыре пересадки и “окна”  —  всего почти двое суток ехать. Хочешь?
       — Нет, — вздохнул Денис и жёстко потёр лицо. Хотелось спать, но очень нужно собраться и решить. Решить, как быть. Как?
       — А кроме того, — продолжал Рик, — везде патрули. ОМОН. Снимут нас по любому, законно. Хочешь?
       — Нет, — опять сказал Денис. — Подожди...
       — Ну?
       — Да подожди “ну”! — разозлился Денис.
       — Жду, — терпеливо сказал Рик.
       Денис замолчал и отвернулся. Всю болезненную усталость напрочь отмело. Было совсем по-другому. Но Рик сказал, примирительно глядя в землю:
       — Ну... ладно. Что ты хотел?
       Денис протяжно вздохнул, успокаиваясь. Рик спросил:
       — Спички есть?
       — Есть... — бесцветно ответил Денис и бросил ему коробок.
       Рик поймал его и занялся костром: быстренько насобирал тонких хворостин и травинок, сложил шалашом, поджёг. Затем стал подкладывать сучья покрупнее. При этом он непонятно поглядывал на Дениса. Иронично, однако без насмешки. Денис не выдержал и улыбнулся. Рик улыбнулся тоже. Денис сказал:
       — Знаешь, если бы не остальные, мне всё равно было бы, куда идти.
       — Если хочешь идти, — легко откликнулся Рик, — остальные не помеха.
       Он стоял на четвереньках, раздувая огонь торопливо и аккуратно. Затем поднял голову и замер, словно делал стойку по-собачьи.
       — Ну, надумал? — спросил он, глядя на Дениса.
       — Ага... Мы вообще ничего не будем менять. Все вместе пойдем по маршруту, как и должны... Вот. Встретимся с группой Доктора под Алым Маком. И всё ему расскажем... — Денис задумался и потер щёку. — Ну, а он, наверно, отправит группы, а сам...
       — А сам  —  как хочет! — радостно закончил Рик. — Пускай себе выкобенивается как-нибудь, на то он и руководитель. Так?
       — Ты насчет Лорика? — нахмурился Денис. — Д-да... Он поедет в больницу, конечно. Так это дело не бросит.
       — А мы бросили, — сказал Рик.
       — Нет, — возразил Денис. — Я и сам думал, надо было узнать сразу. Но мы же ещё не ушли. Я спущусь опять в поселок, к той фельдшерке, узнаю, в какой больнице Лорик. Адрес, телефон… — Он вдруг запнулся из-за неожиданной мысли и посмотрел на Рика. — Слушай, телефон… А у тебя же есть сотовый…
       Рик чуть заметно вздрогнул и пробормотал, глядя на дальние хребты:
       — Сел аккумулятор… Я бы ещё вчера «скорую» вызвал. — Он резко распрямился и перевёл взгляд на Дениса. — Короче, спустишься ты в медпункт, а дальше-то что?!.
        — Узнаю, где Лорик, — ответил Денис, слегка озадаченный непонятной агрессивностью друга, — ну, адрес больницы, телефон и всё такое. Может, дадут позвонить. Может, даже...
       — Съезжу повидаться с Лориком, — сказал Рик с мягким участием, а на самом деле с искусным ехидством. — Ну-ну? Понял уже?
       Денис вздохнул и обхватил голову грязными ладонями. Посмотрел на солнце. Потом на часы. Потом на Рика. Рик, как ни в чём не бывало, подкладывал в огонь дровишки.
       — Что же делать… — пробормотал сам себе Денис.
       Рик развернулся к нему всем корпусом.
       — Если даже прямо сейчас дёрнуться вниз узнавать про Лорика, мы уже всё равно потеряли день. Пройдёшь ты сегодня двадцать кэмэ? И я не пройду, не железный. А эти и подавно. — Рик махнул рукой в сторону палаток. — Видал, дрыхнут...
       — У нас по пятнадцать, — сумрачно сказал Денис.
       — Вчера было, — уточнил Рик. — Мы день потеряли. И теперь его раскидываем на остальные дни, понял.
       — Хорошо, пусть будет двадцать! — начал заводиться Денис. — Сегодня отдыхаем и узнаём насчёт Лорика. В посёлке должна быть почта, и мы дадим Лорику телеграмму...
       — Заодно и Славику, — не удержался от язвительности Рик. — “Третья вершина справа и немного на Север, если встать с левой ноги. Встречайте, еду, крыша”.
       Денис пропустил это мимо себя. Поднялся и сказал, глядя в низину:
       — Если тебе не интересно, я не буду рассказывать.
       — Рассказывай, — поморщился Рик, — интересно.
       — Вот. Телеграмму Лорику, — повторил Денис. — Кстати, билеты. Их как-то восстанавливают, тем более, у нас аж девять мест. Не считая парней Славика.
       — Ты уверен? — засомневался Рик.
       — А ты не знал этого? Путешественник... Я помню номер вагона и, примерно, номера мест. Да и у Славика записано, понял?
       — Ну-ну... — сказал Рик. Он проглотил шпильку и сделал скучное лицо. И, конечно, готовил контратаку. — Говори, мне и дальше интересно.
       — Без денег попробуем обойтись, тем более, у всех есть немного. И проходим маршрут в жёстком режиме. Где сможем  —  подъедем... Кстати! Попутки! Раз мы были в Мещёре, и надо было немного проехать, так мы без проблем нашли попутку, и все тридцать человек со всей снарягой в кузове шестьдесят шестого “газона”...
       — Спасибо, я уже не слушаю, — вежливо сообщил Рик. — По делу всё?
       — Да, — сухо сказал Денис.
       — Мне уже можно?
       — Можно.
       — Сэнк ю. Слышь, ты был на этом маршруте? Ты его знаешь?
       — На маршруте не был. Но по карте... В общем, почти знаю.
       — Да-а?! — картинно изумился Рик. — А я знаю, что “почти” и “совсем” —  это большая разница, особенно в горах.
       — Но ты же всё тут знаешь, — полувопросительно сказал Денис.
       — Я знаю свой маршрут, — нахмурившись, сказал Рик. — Вернее, свою дорогу. Понимаешь? Я никогда не иду по заданному, я по-разному иду.
       — Не понял, — признался Денис. — Ведь Лорик и Доктор... ну, они же рассчитывали, что ты знаешь, как идти.
       — С чего ты взял? — пожал плечами Рик. — Я ведь тебе говорил, что жил не здесь. Здесь я бывал, это да, хорошо всё знаю от Долины Дольменов до Осторожего.
       — Но нам не на Осторожий, — забеспокоился Денис.
       — Я вообще... — Рик сощурил один глаз, а другим посмотрел на Дениса. — А чего ты испугался? Ты же сказал, что почти знаешь маршрут.
       — Я не испугался. Нечего тут бояться, маршрут простой и маркированный.
       — Ну вот.
       — Так в чём проблема?
       — Во времени. Вы не успеете пройти всё, день потеряли. И вчера тоже  —  возились на станции, когда надо было идти... Почти полтора дня, Деня. Это много.
       Денис молчал. “Вы”, сказал Рик. Оговорился или намеренно? Он может пойти один, ведь он знает горы, знает расписание движения автобусов, поездов, электричек. Всё знает. Но именно поэтому он не должен уходить и идти один. Почему он не понимает этого? А может, наоборот, понимает что-то ещё? Ведь на самом деле он не любит гор...
       “Птицам легче всего”, подумал Денис. Он смотрел на птиц, для которых что вершины, что ущелья  —  равнина. Солнце поднялось высоко, но птицы летали ещё выше. В низинах почти растаял туман.
       Денис стоял, глядя вдаль, и чувствовал, как уходит время. Будто сквозь пальцы бесконечно сухой песок...
       — Ну? — спросил Рик. — Что надумал?
       Голос его прозвучал сейчас устало, замедленно. Денис обернулся.
       — Давай посчитаем, — сказал он. — Скорость пешехода  —  пять километров в час.
       — Налегке, — не преминул уточнить Рик, — и на ровном месте.
       — Но мы же можем проехать от Долины Дольменов до Снежаны! И до Снежнореченска!
       — Вы можете... — вздохнул Рик. — А мне в арсенал.
       Он поднял камень и, лениво размахнувшись, бросил его в низину.
       — Ну, хорошо, — сказал Денис. — До Снежаны пешком, а дальше подъедем. Всё равно получится уже не по двадцатке в день, а по пятнадцатъ-семнадцать кэмэ.
       — Послушай-ка, — задумался Рик. — А вы как, весь маршрут собирались пешком отмахать, без переездов?
       — Ну... — слегка смутился Денис, — Славик с Лориком что-то говорили насчёт езды... Но так не одни мы, так почти все делают. Что за интерес: тащиться по горам по семь-восемь часов в день и этих самых гор не видеть. Мы не фанатики.
       — Да я-то я что? — пожал плечами Рик. — Пожалуйста...
       — Но сейчас придется побыть фанатиками, — бодро сказал Денис, — Как там... в силу чрезвычайных обстоятельств, вот.
       Рик устало покачал головой.
       — Ты пройдёшь, — сказал он, — я пройду. Саня с Веталем, наверно, пройдут, может, и этот малый, Серёга. Микрофон  —  нет. Девчонки  —  нет. Ты, Замок, блин, ты видел, сколько муры они в рюкзаки понабирали? Есть, с кого пример брать...
       — С меня плохой пример.
       — Это точно...
       — Но мы не в первый раз в походе! Знаешь, сколько мы ходили!
       — Где? — криво усмехнулся Рик и махнул рукой вдаль. — Здесь ходили?
       — Напугал! Мы отправимся  —  и всё, деваться будет некуда. Потому что если не успеваем  —  хана. И все это будут знать.
       Рик плюнул от досады.
       — Ты пинками не заставишь их идти, — сумрачно сказал он. — Я-то знаю, о чём говорю. Народ ныть начнет...
       — По-моему, пока ноешь только ты, — хмыкнул Денис.
       Он сказал это и сразу пожалел, и посмотрел на Рика. Рик выглядел растерянным и изумлённым.
       — Я ною?! — тихо воскликнул он. Помолчал, глядя в землю, облизнул губы и сказал: — Да пошёл ты...
       Он потоптался у костра, затем шагнул к обрыву. Денис не смотрел на него, но думал с тоскливой угрюмостью, что зря это сказал, и напрасен был спор, только уже поздно, всё уже решилось. Он хотел окликнуть Рика и не мог. Хотел подойти и не сдвинулся с места.
       А он? А если сказать ему все до конца? Поймет или нет? Что он сделает? Достанет пистолет и предложит стрелять по жребию? Дуэль... Странное старинное слово. Пожалуй, это не так уж плохо. Кто он, герой смутного времени? Или иначе: русская рулетка, вот как это называется. Но это, наверное, страшнее... Ведь если дуэль, то можно не стрелять. Интересно, а он будет? И какое у него будет лицо? Лицо по ту сторону мушки. А по эту? Впрочем, не важно. В мире есть только два цвета  —  белый и чёрный  —  по обе её стороны.
       ...Рик направился к палатке. Денис понял, зачем, и пока Рик шел, он спрашивал себя: почему это так? что случилось? с чего началось? Рик замешкался у входа в палатку, может, хотел оглянуться...
        — Стой... — сквозь зубы произнес Денис.
       Рик замер, глядя в сторону и вниз. Денису нужно было бы увидеть его в этот момент, но он тоже не мог поднять на Рика глаза. Денис сказал:
       — Не имеешь права.
       Рик молчал, ожидая объяснений. А может, чего-то ещё. Однако Денис ничего не почувствовал.
       — Ты ведь тоже участник похода, — тихо сказал он. — И раз руководителя нет, то... ты должен делать то, что... то, что решаю я. Или мы все.
       Денис закусил губу, ожидая, что скажет Рик.
       Рик ничего не сказал. Что-то хотели сказать его глаза, но Денис не сумел заставить себя их увидеть. Помедлив, Рик полез в палатку собираться. Кто-то окликнул его сонным голосом, и он не ответил.
       Денис подумал, что зря он это... о чёрном вагоне. И обо всём остальном... Потому что всё остальное тоже чёрное. Чёрный военный корабль за пляжами летнего лагеря. Чёрные танки, сожжённые гранатометами из окон. Чёрный самолет, для которого что вершины, что ущелья  —  просто равнина...
       Сорвавшись с места, Денис зашагал к тропе, ведущей вниз, всё быстрее и быстрее. Проснувшийся Виталька проводил его долгим задумчивым взглядом.
        — Сколько времени? — хрипло и почему-то испуганно спросил разбуженный возней Рика Ричард.
        — Уже поздно, — хмуро сказал Виталька.
      
       *                *                *
      
       Стояла неспокойная тишина. Прохладный ветер бесшумно задевал распускающиеся листья и снимал жар с лица. Денис сидел на краю тропы и посматривал вокруг. Казалось, будто нигде никого нет. Было уже далеко за полдень. И нужно было бы поторопиться...
       Солнце впереди заливало светом дорогу и делало её похожей на реку лавы. Лава плыла из-за чёрного межгорбия Верблюда, перекатывалась через братскую могилу и стекала вниз. Денис облизнул пересохшие губы и подумал, что идёт здесь уже в пятый раз. И что ему никуда больше не хочется идти.
       То ли от бессонной ночи, то ли из-за того, что с утра ничего не ел, кружилась голова, и в мышцах держалась вязкая усталость. Денис сидел в траве, его тянуло повалиться на неё и просто не  вставать, пусть хоть что. Даже если Рик... Денис вздохнул и склонил голову на руки. Он знал, что всё равно сейчас пойдёт. Встанет и пойдёт. И что если резко подняться, глаза замутит тошнотворная темнота.
       Стиснув зубы, Денис рывком поднялся и пошел. Пульсирующе побаливала прикушенная губа.
       ...В лагере всё было как бы в порядке. Ричард и Серёжик что-то кричали друг другу с разных вершин Верблюда. Виталя с Саней нудно возились с костром и котелками. Девочки, видимо, ещё спали. Во всяком случае, находились в палатке, потому что палатка застегнута. Денис горько подумал, что никогда не хотел видеть Лорика так, как сейчас. Он сел на камень и уткнулся лицом в колени. Никто не говорил. Все, видимо, чувствовали, что ему труднее всего и вообще плохо.
       С откоса сбежали наперегонки Серёжик и Ричард и тоже сели у чадящего костра. Настороженно помолчали, потом Серёжик спросил:
       — Ты в поселок ходил?
       — Ходил... — без охоты ответил Денис.
       — А в медпункте был? — спросил Ричард. Он ещё не отдышался.
       — А куда ещё ему ходить? — ответил за Дениса Виталька. — У тебя вопросы, ёлки-палки!
       Они с Ричардом немножко поругались, а Денис почувствовал от этого холодное раздражение. Почему им весело? Неужели всем остальным безразлично, что с Лориком, с Риком, с ним, Денисом? Нет, не безразлично, потому что Серёжик спросил:
       — Ну, и как?
       Слишком легко спросил. А может, это Денису показалось? Всё равно он ответил резко:
       — Никак! Нормально…
       Серёжик обиделся, отвернулся и, посидев ещё немного, отошёл куда-то. “Ну и пусть”, с горечью своей обиды подумал Денис. Он понимал, что поступает неправильно и что Серёжка не виноват. Но было злое желание  —  пусть все отвернутся от него, чтобы стало плохо до конца. И тогда он тоже уйдет. В другую сторону. И тогда... Денис проглотил жгучий комок в горле.
       Он вдруг удивился: почему распсиховался-то так? Из-за ссоры с Риком? Нет, пожалуй... То есть, да, но не только. Дело не в одном лишь Рике. Тут что-то ещё. Что-то смешалось в мыслях и чувствах: смутные, зыбкие образы из сновидений и из рассказов брезентового мальчишки, из взглядов Эльфа с Поляны Сказок и светлоголового лётчика на рисунке в детсадовском павильоне. Из той давней тревожной ночи, там, в летнем лагере. Из обрывков фраз и разговоров, уже не понять, чьих и когда сказанных. Из белого и чёрного. Из чёрного. Потому что его больше.
       Почему?! Почему война не кончается?
       Денис пересилил себя  —  он хотел, чтобы чёрного стало хоть чуть-чуть меньше,  —  и сказал, выровняв голос:
       — С Лориком всё нормально. Я всё узнал. У неё... ну, в общем, я всё не запомнил, но ничего страшного нет.
       — Звонил в больницу? — спросил Виталька.
       — Да... Ну, не я звонил, а та фельдшер из медпункта. Утром ещё.
       — И с Лориком разговаривала? — спросил Ричард.
       Серпухин и Виталька одновременно обозвали его дураком, потому что всякому нормальному человеку ясно: Лорик ещё не в том состоянии, когда разглагольствуют по телефону. Денис облегчённо вздохнул. Украдкой. Он вынул из кармана бумажник и взвесил его на ладони.
       — Вот... Передали из той больницы, Лорик передала. А эта фельдшерка отдала мне...
       — А как передали? — удивился Ричард. — Тоже по телефону?
       Денис метнул на него молниеносный взгляд, эквивалентный доброму десятку мегавольт, но ответил спокойно, что не знает, в медпункте ему об этом не сказали. А сам спросить не догадался. И кого это интересует, пусть идёт и спрашивает. Главное, вот деньги и билеты.
       Саня Серпухин неодобрительно хмыкнул, помешивая в котелке:
       — Ну да! А если бы ты не пошёл в медпункт?
       Денис не ответил, и тот, кажется, понял свою ошибку.
       — Я кидаю лапшу, — сообщил Виталька и, не услышав возражений, высыпал полную миску в котелок. — Картошка сварилась. Тушёнка тем более.
       Саня принялся ходить вокруг кострища, буцая камни и ругая девчонок, которые, по его мнению, забросили куда-то вчерашнюю жестянку-жаровню. Делать сегодняшнюю из новой банки ему не хотелось. Жестянка между тем висела, покачиваясь от ветра, в колючем кустарнике в двух шагах. Но её никто не видел.
       Виталька пронзительно засвистел, обернувшись к палаткам, потом закричал Инге с Ленкой, чтоб выходили сию минуту. Девочки не спали, слышен был их разговор. Денис тоже оглянулся. Он наткнулся взглядом на Серёжика. Серёжик ушёл тогда, после резкого ответа Дениса, и сидел в Виталькиной палатке, поглядывая оттуда, как обиженный волчонок.
       А палатка Дениса была пуста. И от этого, и ещё от Серёжкиной обиды к Денису мгновенно вернулась его собственная обида и горечь. Он хотел остаться один  —  он остался один, как хотел...
       Виталька отложил в сторону нож, которым порезал лук, и полувопросительно сказал, что надо идти дальше. Раз с Лориком все нормально и деньги с билетами вернулись. Ричард перестал валить девчоночью палатку и, подбежав к костру, взялся утверждать обратное. Его поддержал Серёжик. Саня сказал, что ему все равно.
       — Можно и пойти... — Он флегматично помешивал суп в котелке. — С другой стороны, нас и тут неплохо кормят…
       Денис сдерживался, чтобы не спорить сейчас. Его слово должно быть последним. Правда, он не был уверен в этом. Он нервно ждал, когда кто-нибудь вспомнит или спросит о Рике. Почему не спрашивают? Может, Денис чего-то не знает? Ведь не он, а Рик уходил последним.
       А может, он не ушёл?..
       Денис обернулся, пытаясь рассмотреть, что там, в палатке. Он не увидел, но понял, что внутри остались только его вещи.
       Виталька горячился, доказывая, что надо продолжать поход.
       — А старшая группа? — говорил он. — А Святослав? Что будет, если мы не встретился? Тарарам будет. Место встречи изменить нельзя.
       — И время, — добавил Саня. Ему, похоже, и впрямь всё было без разницы.
       — Если Святослав не найдёт нас, что он сделает? — продолжал Виталька. — Ну, может, подождёт или отправит нескольких навстречу. А потом? Ясное дело, заявит: так и так, пропала группа! Все на ноги подымутся, и тогда такое будет!
       Денис посмотрел на горизонт... И поднимется, может быть, большая птица. Промчит и над той стороной и над этой. И над всеми остальными сторонами, сколько бы их не придумали. Ведь солнце светит везде. Никто и никогда не сможет разделить его на своё и чужое.
       — Мы приехали сюда для чего? — спросил, оглядев ребят, Денис. — Надо пройти маршрут. Когда ещё выберемся?
       — Без руководителя... — скептически пробормотал Ричард.
       Денис почувствовал, что краснеет, и покраснел ещё больше оттого, что почувствовал это. Никто, кажется, не смотрел на него. Серёжик рассказывал выползшим наконец девочкам, как дела у Лорика. Саня сказал:
       — Что без руководителя, это даже здорово. Весь поход сделаем сами  —  это же сила. Асами будем. Этими… как там Морозов говорил, тренер водников? Аксакалами, во.
       — Точно, — подтвердил с облегчением Денис. — День мы потеряли, но мы зато проедем часть пути от Долины... то есть, от реки до Снежнореченска.
       — А где Рик? — спросила Инга.
       Виталька резюмировал после короткой паузы:
       — Значит, всё по плану. Может, тогда пообедаем  —  и пойдём.
       — Можно, — сказал Денис. Он тоскливо подумал, что будет едва тащиться в хвосте, так как почти не спал.
       Ленка вынула из веток кустарника жаровню на длинной держалке и замахнулась ею на Серпухина, но жестянку перехватил Виталька, и они сцепились с Ленкой. Ричард принялся рассуждать на ботаническую тему, он в этом разбирался  (сам так считал, по крайней мере)  и утверждал, что нашел уже три вида растений, занесенных в Красную Книгу.
        — Умолкни, растение, —  бросил через плечо Денис. Виталька добавил:
       — А то и тебя придётся занести в Красную Книгу.
       Мальчишки нестройно засмеялись, а Ричард огрызнулся:
       — А тебя  —  в чёрную!
       Денису захотелось врезать Ричарду. За то, что он опять напомнил ему о чёрном.
       — А Рик где? — снова спросила Инга.
       Ленка молчала и посматривала на Дениса, как тому казалось, с осуждением. С пренебрежительным осуждением.
       — Знаете, что?! — воскликнул внезапно Ричард. — А если Лорик уже про нас объявила?
       — Чтобы занесли в Красную книгу? — уточнил Виталька.
       — Дурак! Что мы остались без взрослых! А?
       — Бэ, — сказал Серпухин.
       — Хэ!.. Она ведь так и должна была сделать. Пришла в себя и попросила позвонить, куда следует.
       — Дать бы тебе, по чём следует, — хмуро сказал Саня. — Так что теперь делать? — Он посмотрел на Дениса.
       — Собираться быстро, — ответил за того Виталька. — Поедим  —  и вперёд.
       — Да, — подтвердил Денис. — Что там суп?
       — Почти готов, сейчас мы зажарку доведём... Где топор?
       — Собирайте палатки! — поднявшись, приказал Денис.
       Нельзя сказать, что народ так и кинулся выполнять этот приказ, однако противоречить тоже никто не стал. Денис направился к своей палатке, с горечью думая о том, что ему придется складывать её самому. И быть в ней одному.
       Он выбил ногой палку-альпеншток и лишь теперь заметил, что палатка по-прежнему укрыта полиэтиленовой плёнкой. А это была плёнка Рика. Зачем оставил... Просто потому, что неудобно было забирать?.. Денис стиснул в руке колышек и переглотнул. Прислонился к дереву, и облака и горы поплыли у него перед глазами...
       ...Он механически выдёргивал из земли колышки и бросал их к рюкзаку  —  нести палатку тоже придется ему самому, Серёжик ушел к Сашке, Витальке и Ричарду, ну и пусть... а Рик тоже ушёл, его нет… И Лорика нет. Два человека выбыли из группы на маршруте, так не бывает, так никогда не бывало, это чьё-то злое волшебство. И оно продолжается  —  никто ничего как бы не замечает, всем как будто всё равно, и ему, Денису, тоже… Денис болезненно трогал языком прикушенную губу; он плотно скатал палатку и взялся запихивать её в чехол. Это было очень неудобно в одиночку. Нет, он, конечно, не собирался звать кого-нибудь на помощь, да и попробовали бы помочь... Он всё сделал сам и отшвырнул палатку к рюкзаку. Эта простая и понятная работа отвлекла его от душевного сумрака, и он подумал, что нужно заварить крепкого-крепкого чаю, чай бодрит, иначе смерть. Выдохнется с первых шагов... Второй котелок был ещё с пустым кипятком, Денис набрал полкружки, всыпал заварки и поставил на притухшие угли. Краем глаза он видел, как поглядывает на него искоса Серёжик, как бездельничает Ричард, как возится с палаткой, дымя табаком, Саня... Денис зацепил кружку щепкой и выволок из угольков. Насыпал побольше сахара и размешал. Помешал заодно и варево в котелке. Инга отчего-то то ли завизжала, то ли заорала. Денис не оглянулся и подумал о ней с привычной неприязнью. Только истерики тут не хватало и сцен. А Ленка? Нет, он не стал оборачиваться. Он попробовал суп  (Виталька с Саней укладывали рюкзаки)  и снял котелок с огня. Готово... Что сделать сперва  —  чай выпить или поесть? Хотелось чая, но от него, такого крепкого, натощак будет тошнить. Денис поднял свою миску и громко застучал по ней ложкой, подзывая остальных. Он подумал, что главное  —  идти и прийти. И сейчас это зависит во многом именно от него.
       И всё станет для него  —  равнина.
      
      
       ДЕНЬ  ШЕСТОЙ.   НОЧЬ.
      
      
       Было почти безлунно. Почти  —  потому что луна растворилась в туманности облаков и стала светлым молочным пятном. Но этого света хватало на весь ночной мир. Ветер, теплый и сильный, ровно летел на север. Гибкие деревья клонились к земле. В быстром передвижении тёмного воздуха чудились неясные звуки. Словно чьи-то оклики или сигналы трубы. И метался необыкновенный запах, принесенный издалека.
       Денису не спалось, и это он находил странным. То есть, он уснул, конечно, когда после ужина разошлись по палаткам. Он очень устал, вдобавок сказалась бессонная вчерашняя ночь, поэтому он только добрался до своего спальника, как сразу провалился в пустоту. А потом что-то разбудило его.
       Брезентовые створки оставались не застегнутыми, ветер парусил и рвал их, и сам рвался внутрь, и от этого палатка казалась живой и огромной.
       Денис не сразу понял, где находится. Привстав на локте, он долго и бездумно смотрел наружу. Там было светло, и Денис решил, что скоро утро. Но часы убедили его в обратном. Почему же не хочется спать?.. Потом он понял: это тревога. Только не такая, как обычно, нервная, суетливая и мучительная. Сейчас тревога была мягкая и светлая. Как бы ненастоящая. Может, от неясных звуков и запахов, разлитых в беспокойном воздухе. Может, от понимания того, что хотя путь предстоит нелёгкий, однако сегодня удалось пройти больше десятка километров несмотря ни на что. Правда, дорога была лёгкая...
       Денис вспоминал, хорошо ли вбиты колышки и привязаны растяжки. Думал, не упадет ли на чью-нибудь палатку сломленное ветром дерево. Не грянет ли внезапный ливень. Не придёт ли беда, какую не ждёшь. До поселка теперь далеко. И Рика нет рядом.
       Денис рывком сел и опять посмотрел на часы, ему показалось, что в прошлый раз он ошибся. Нет. Всё верно. Бесцельно повертев в руках фонарик, Денис зажёг его и направил луч на раздутые стенки палатки, на ближние деревья перед входом. Но тут же погасил. Свет могут заметить посторонние. Какие посторонние? Всё спокойно на Полуострове...
       Он снова лёг и натянул до подбородка спальник. Но глаза не закрывались, сна и близко не было. Спокойно? Как сказать... В лесу и в горах самый страшный враг человека  —  другой человек. И дело не в окружающей обстановке, дело в самом человеке. Денису стало неуютно. Он плотнее завернулся в спальник. Он был в палатке один. И Рик тоже один, у него нет ни палатки, ни спальника. Сам виноват!.. Но всё равно, именно мысли о Рике не давали Денису покоя. Нужно было сделать всё, чтобы не отпустить его. Одному в горах нельзя. Одному нигде нельзя. Где он, один? Денис вздохнул и перекатился на живот. Громко шумел в деревьях ветер. Хлопала брезентовая дверка палатки. Издали донёсся короткий сухой звук  —  видимо, обломилась ветка. А похоже на выстрел...
       Или это упал камень. Часто ли камни падают сами по себе? Денис схватил большой нож и фонарь и выскочил наружу. Он долго стоял, не двигаясь и вслушиваясь в ветреный шум. Но слишком громко стучало сердце.
       Луна по-прежнему скрывалась в облаках и мглисто освещала ночь. Ровный южный ветер дышал дождём. А у Рика нет почти ничего, чтобы спрятаться от непогоды. Он вооружен и справится с любым зверем, даже двуногим, но что он сделает, если грянет ливень?
       А пока  —  просто сильный ветер. Он шумит и сипит в ветках. Тихо завывает и посвистывает. Денис дотянулся до кроссовок, но потом подумал, что надо сначала одеться. Было тепло, и он спал без одежды, чтобы лучше отдохнуть. Но теперь спать не хочется… Денис одевался, каждое движение сопровождая слухом. Но стреляющий звук не повторялся. Наверняка сломалась ветка. Вон как скрипят и качаются деревья. Постукивают сучьями, роняют их... Денис на всякий случай укрепил свою палатку и решил обойти лагерь. Он проверял, не оборвалась ли какая растяжка, не оставил ли кто рюкзак снаружи, не унесло ли ветром плёнки от дождя. И уже не знал, к чему прислушивается  —  к отдаленным голосам леса и гор или к дыханию спящих. Кем он был сейчас для своих товарищей? Все они спят, но почему-то не спится ему.
       А ветер мчался всё так же ровно и прямо. Ветер спрашивал: а что ты сделаешь, если случится беда? Если придет зверь? Враг? Ведь драться с ним здесь и сейчас  —  это совсем не одно и то же, что побеждать соперника на соревнованиях. Там вы деретесь по правилам. Там вы с ним одного веса и возраста. Там все понарошку... Денис вздрогнул и мотнул головой, раскидав мрачные мысли. Уснуть бы... Он медленно обошел палатки ещё раз и остановился у погасшего кострища. Лес казался живым. И горы проснулись. Раскачивались со скрипом деревья. Шелестел в скалистых разломах зыбкий песок. Опять прозвучал издали стреляющий стук. Сломавшаяся ветка? Сорвавшийся камень? Одиночный выстрел? Денис закрыл глаза, слушая ночь... Горы перешёптывались быстрым призрачным эхом, вершины перебрасывались коротким рассыпчатым смехом, словно катящийся в пропасть камень. Нельзя понять, можно лишь догадаться... Упадёт камень  —  будто выстрел. Покатится вниз по склону  —  словно очередь. Денис вздрогнул и обернулся... Что?..
       Обломится ветка  —  будто выстрел... Денис сорвался с места и ринулся к тропе... Покатится камень по склону  —  словно очередь...
       Он сразу нашёл тропу, потому что свою палатку поставил к ней ближе всех, на всякий случай, и теперь он мчался вперёд, выключив бесполезный фонарик, хотя петляющая дорожка едва угадывалась в темноте  —  облака прятали небо, деревья прятали облака. И ветер летел совсем в другую сторону.
       Он опять услышал  —  да, это автоматная очередь, это было ясно, хотя он никогда не стрелял из автомата и даже не бывал на стрельбище, но кто же перепутает это с чем-то другим...
       И несколько частых выстрелов... И опять автомат... И... этот быстрый размашистый грохот  —  неужели взрыв? Неужели война... “Спокойно!” приказал себе Денис.
       Спокойно. Это уже совсем близко, кажется, вон за той скалой.
       За той?
       Нет, левее. Да, между ними... Да.
       Мысли перепутались и стали отрывочными и как будто чужими. Денис с трудом владел собственным телом, он очень сильно устал и теперь бежал  —  а на самом деле шагал  —  из последних сил. Сердце заполнило всю грудь и всё росло, росло... И путь вел всё наверх, наверх...
       Но вот тропа растеклась гранитной площадкой перед узким проходом между двумя скалами. Денис остановился, пытаясь успокоить дыхание, и подумал, что за этими каменными воротами должна быть небольшая долина. Выстрелы доносились, видимо, оттуда... Денис стёр со лба пот и торопливо зашагал к проходу, но тут же испуганно дёрнулся назад. Под скалами лежала тень, поэтому он не сразу увидел, что там кто-то есть, —  почти неразличимый в полутьме силуэт отделился от холодного камня. Брезентовый мальчик беззвучно вышел из глубины тёмной ниши.
      
      
       *                *                *
      
      
       Он остановился там, где проходила граница света и темноты. Размытый лунный луч упал на его лицо и на выгоревшие, почти белые волосы.
       Денис, переводя дыхание, покачнулся и опёрся о скалу. Рик быстро шагнул ближе и вздохнул с облегчением.
       — Деня… — пробормотал он и сразу опустился на корточки, словно проколотый воздушный шар. Словно был не брезентовый, а гуттаперчевый. — Это ты... тьфу, чёрт. А я чуть не... Я в таких случаях стреляю без предупреждения...
       Денис молча сел рядом. Просто на камни сел, и облокотился тоже на камни  —  всё равно было хорошо. Ничего другого не хотелось... Ему показалось, что Рик коротко всхлипнул, но он совсем не был уверен в этом. Может, всхлипнул он сам. Сердце до сих пор колотилось, как заведённое.
       — Рик... — Денис глотнул и сильно потёр мокрое от пота лицо. Что-то звякнуло на камнях. Оказалось, это выпал у него из руки нож. — Рик, я слышал, стреляли...
       Рик вздохнул длинно и прерывисто. Спросил, глядя на нож:
       — И ты потому сюда побежал?
       Денис неловко дернул плечом.
       — Ну... я подумал, может... может, здесь где-то ты, — смущаясь, сказал он. — А что тут было...
       — Да, постреляли... — Рик опять вздохнул и выругался. — Идём, я расскажу по дороге... Далеко вы стоите?
       Денис поднялся и посмотрел назад, пытаясь глазами отмерить то расстояние, какое он только что преодолел. Он удивился  —  у него было чувство, будто он мчался, минимум, часа два и пробежал без перерыва десяток километров. А на самом деле...  Ах да, тропа вела наверх...
       — Ты забыл нож, — напомнил Рик. — Засунь за пояс... У тебя есть какой-нибудь бинт или что-то такое?
       — Ты ранен? — встрепенулся Денис.
       — Нет, просто полетел там... камни острые, порезался... — Рик поднял левую руку и лизнул у основания большого пальца. Кровь в лунном свете была чёрная.
       Денис торопливо вынул из брючного кармана бумажную салфетку и платок, платок разорвал. Салфетку поместил между слоями платка, наложил и закрепил повязку. Он всегда был капитаном команды и всё умел делать на соревнованиях…
       — Сойдёт, спасибо, — сказал Рик. — Пошли.
       — А твой “рундук”? — спохватился Денис.
       — Там остался, — ответил Рик, махнув назад забинтованной рукой. Оглянулся на ходу: — Я спрятал, заберу потом.
       — Потом?! Так что случилось?
       — Давай это, потише, — предупредил Рик. — И двигаемся побыстрее... В общем, дело фиговое, Диса. Ты никому не говори, это я тебе, понял. В общем, стрелять они первые начали, законно. Я первым никого не трогаю. Но троих я, кажись, уложил.
       — Ты по порядку можешь? — попросил Денис. Он старался унять нервную дрожь и не мог.
       — Ну вот... — Рик тоже нервничал, говорил быстро и отрывисто. — Я там пробирался по междугорью... Ну, днём поспал, как от вас, значит... а ночью решил идти, днём-то и спать теплее.
       Денис закусил губу, вспоминая накрытую полиэтиленом палатку...
       — В общем, я их заметил ещё издалека, — Рик вздохнул; голос его сразу стал глуховатый и сумрачный, выровненный тяжестью слов. — Хотел обойти, а никак. Место такое. Специально они стали там, что ли... Приблизился потихоньку, смотрю  —  человек шесть у костра, водку, поди, пьют, котелок висит... Мне не резон с ними водку пить, обойду как-нибудь, думаю, где проползу, где пролезу. Долго лазил там, ободрался весь, зар-раза... И проскользнул бы, если б не собака. Не люблю собак, блин... Она меня учуяла, но не побежала ко мне, а только тех мужиков переполошила. Ну, я  —  ходу, уже открыто, а они сразу  —  стрелять. Во, думаю, дела...
       — А я думал, это ветка от ветра сломалась, — с досадой сказал Денис. — Вот дурак...
       — Да ты-то при чём... — хмыкнул  Рик. — В общем, трое за мной, остальные наверху орут пьяными матами. Собака тоже погналась, сука, я её сразу и грохнул. Те уразумели, что с ними не шутят, протрезвели, прикинули, где я пробираюсь меж камней. И из автоматов...
       — Слышал... — скрипнул зубами Денис.
       — Но всё-таки пьяные, — продолжил Рик. — Я залёг, приготовился, дождался, пока они на простор выйдут там, где не промажешь, эти трое-то за мной шли... Сначала одного снял, мозги, блин, на камни так и полетели. И сразу двум другим дал гранату. А те, что наверху были, не знаю… — Рик запнулся и даже остановился, будто от удивления, что уже всё рассказал. — Ну, где твоё стойбище?
        — Вон, за поворотом, — сказал Денис, вглядываясь в темноту. — Или за следующим... Рик, а кто они? Ну, те...
       — А хрен его знает, — угрюмо сказал Рик. В его словах сквозила виноватость. — Но я никогда не думал... понимаешь, давно уже не было тут такого. Я правду говорил…
        — Да ты что, — перебил Денис. — При чём ты? Все говорили и все знали. При чём тут ты…
        Рик длинно вздохнул и покачал головой. Хотел что-то сказать и не сказал. “Маузер” так и держал в руке.
       Дальше они шли молча, прислушиваясь то ли к собственным мыслям, то ли к ветру. Ветер шумел всё так же ровно, но был теперь попутным.
       В лагере не спали. Но появились из-за деревьев только тогда, когда Дениса узнали по голосу. Его, конечно, искали и не нашли, звали, перетревожились. Возвращение Дениса и, тем более, Рика было  воспринято с громадным облегчением и почти без удивления. Никто не перетрусил. Настороженность была, страха не было. Серпухин пытался шутить. Виталька сказал с рисовкой:
       — Стреляют-с. Война?
       — Война, — ответил Рик без рисовки. — Начинайте эвакуацию.
       — Да, давайте, — сказал Денис, — поскорее. Страшного ничего нет, но надо уйти, тут мы близко к дороге... Рик, у них одна собака была?
       — Ну, если б была ещё  —  погналась бы и она.
       — Ой, Рик! — воскликнула Инга, которая лишь теперь его увидела.
       — Да, Рик, — подтвердил тот. — Быстро собирайтесь, уходим. Диса, пошли снимать палатку.
       — А куда мы? — спросил вдогонку Ричард.
       — Туда. Разберемся потом. Собирайтесь, блин!
       Денис наспех забрасывал в рюкзак вещи, будто сдавал на время зачёт по укладке. Рик В миг повынимал колышки, обвязал их веревкой от растяжки. Полиэтиленовая пленка была под палаткой. Денис нерешительно вытащил её, но Рик сказал, чтобы оставил, —  скатается вместе со всем, некогда возиться… Собравшись,  они разошлись помогать укладываться остальным: Денис подбежал к мальчишкам, Рик  —  к Ленке с Ингой.
       Наконец палатки были сложены. Денис спросил, не оставили ли всякую мелочь вроде топоров-котелков, не забыли ли вещи Лорика  (их раскидали по рюкзакам). Кажется, всё было нормально.
       Нормально?! На Дениса опять нахлынула холодная волна понимания происходящего. У него это было так: волнами. Он оглянулся и угадал в полосах светотени фигуру Рика. Рик, помогая девочкам со сборами, быстро передвигался, и полосы луны и темноты, застрявшие между деревьями, делали его то белым, то чёрным. Денис стиснул рукоятку ножа, до сих пор торчавшего за брючным ремнем. Он подумал, что совсем недавно в Рика стреляли. И он тоже стрелял. И убил. Мозги, говорит, на камни... А потом гранатой...
       А фонарь?.. Денис с непонятным испугом схватился за карман курточки. Фонарь был на месте. Он с облегчением вздохнул. Если осветить Рика светом, он будет белым.
       ...Они шли рядом, чуть оторвавшись от остальных. Денис понимал, что должен бы идти замыкающим, но ему нужно было поговорить с Риком, это тоже важно. Впрочем, группа небольшая и слаженная. Как они здорово сработали, когда приключилась неприятность с Лориком... А теперь, кажется, ситуация ещё серьёзнее. Денис хмыкнул про себя: поход первой категории сложности! Любопытно, а если учесть все эти передряги, которые группа уже преодолела и которые преодолеет в дальнейшем, —  какую категорию подтвердила бы им маршрутно-квалификационная комиссия? Правда, до неё ещё надо добраться...
       Денис бегло оглянулся и шёпотом пустил по цепочке перекличку. Шедшие позади Саня и Серёжик вернули ему ответ. Денис шёл сейчас почти налегке, за плечом болталась лишь палатка. Рюкзак тащил Рик. Рик сказал:
       — Скоро долина. И ручей, даже почти речка... Скоро дойдём...
       — И что? — встревожился Денис.
       — И дальше вдоль ручья, — сказал Рик. — Деня, нет другого пути.
       — Ты про что?
       — Про маршрут. Придется идти через Осторожий, понял...
       — Через другую сторону?
       — Разделили, сволочи... самостийные... мать... — с резкой злобой выругался Рик. Вздохнул. — Понимаешь, иначе никак. Смотри, что я хочу... Переваливаем через Осторожий и выходим на трассу. — Он оглянулся, чтобы никто не услышал. — Там сразу два поселка недалеко, автобусы ходят, можно сразу до Снежнореченска или, если повезёт, даже до Алого Мака... Ну, и на ту загородную поляну, где все тургруппы отдыхают, там всегда в это время много людей со всего Союза. Ну, дня два придётся подождать, а там и Славик подойдёт со своими.
       — А арсенал... — одними губами сказал Денис.
       — Это я про остальных, — помедлив, ответил Рик. — А нам с тобой  —  арсенал.
       Он замолчал, с напряжением ожидая, что скажет Денис. А что он мог сейчас сказать... Он спросил:
       — За нами может быть погоня?
       Рик опять оглянулся и сказал, что не знает. Дениса удивила странная обречённость в его голосе. Будто Рик собирался уйти и не вернуться. Будто он уже уходил. Будто... Денис разозлился сам на себя и резко подтянул съезжавшую с плеча лямку палатки. Рик сказал, устало дыша:
       — Вряд ли погоня... Я их заманил не к вам, а от вас.
       — Как? — не понял Денис.
       — Ну, я же знал, как вы будете идти... По маркировке. И повёл этих типов дальше по маршруту. Ну, когда они за мной... А потом уже сюда.
       Денис посмотрел на Рика и опустил глаза.
       — Значит, ты... Ты бежал нас предупредить...
       — Теперь главное  —  пробиться в цивилизацию, — сказал Рик. — Ну да пробьёмся, подумаешь...
       Денис сказал очень озадаченно:
       — Давай привал... Отдохнем, а то вон, сзади, отстали.
       Рик молча спустил рюкзак и сел в холодную сырую траву. Съёжился. Денис сел на палатку и заставил его сесть рядом. Постепенно подошли остальные, сбрасывая со спин рюкзаки. Серпухин спросил, долго ли ещё шагать, и Денис ответил, что до рассвета. Виталька обещал не дойти. Ричард сказал, что до рассвета уже не долго. Ленка с Ингой и Серёжик о чём-то негромко шептались.
       Ветер поутих. Деревья раскачивались не так сильно, как около лагеря. А может, это казалось оттого, что здесь они росли реже и были ниже, и стояли не сплошным лесом, а как бы тёмными островами посреди каменисто-травяного моря. Море это будто застыло гигантскими волнами складчатости. Приходилось идти то вверх, то вниз. Но всё-таки больше на подъём. И подъём этот вёл на Осторожий перевал, совсем в другую сторону.
       Денис смотрел, запрокинув голову, на размытую в небе луну и думал, что почти не волнуется. Умом он понимал: опасность ещё жива, случиться может всякое. Вернее, уже случилось. Но было при этом странное и, видимо, не вполне уместное чувстве игры. Был шальной тайный восторг. Будоражащий запах приключения метался в самом воздухе, юном, свежем, весеннем.
       Кто-то подошел к нему и встал рядом. Денис обернулся. Это был Серёжик. Он указал рукой вперёд и спросил, что это там за тёмная полоса.
       Денис поднялся, настороженно всматриваясь в ночь. Рик сказал, не шевелясь, что это тот ручей, о котором он говорил. И что теперь дорога пойдёт вдоль этого ручья. Серёжик озадаченно молчал, видимо, он тоже сориентировался. Глядя на Рика, Денис сказал Серёжику, что меняются планы. Серёжик спросил о чём-то, но Денис не расслышал. Рик был... Денис стремительно присел перед ним и заглянул ему в лицо.
       — Ты чего? — неодушевленно спросил Рик. — Всё нормально.
       — Ты не ранен?
       — Да ну тебя...
       — А чего тогда сидишь, как обморочный? — рассердился Денис и встал.
       — Как хочу, так и сижу, — спокойно ответил Рик. — Думаю. Про тех, на кого напоролся, думаю. Кто они...
       Денис оглянулся, но Серёжик уже отошел.
       — И что ты... думаешь? — приглушенно спросил Денис.
       Рик поднял на него глаза и медленно опустил.
       — Понимаешь, Диса, — выговорил он как будто через силу, — я не знаю... Я не по-ни-ма-ю...
       Денис стоял и молчал, не зная, о чём спросить или сказать. Он чувствовал, что кроме перестрелки за каменными воротами произошло что-то ещё. Что-то плохое, сумрачное. И Рик, похоже, сказал не обо всём.
       Кого он увидел в подлунной долине? О чём он догадывается и боится признаться себе самому? А может, он такой сейчас из-за того, что ему пришлось побывать по ту сторону мушки. Вернее, сразу по обе её стороны. А  это не игра...
       Виталька спросил, приближаясь к Денису и Рику:
       — Ну что, подъём?
       Инга, Ленка и Ричард накинулись на него с упрёками, мол, сам отдохнул, а другим не даёт. Серпухин здравомысляще посоветовал заткнуться. И тоже получил, конечно. Денис сказал, что сейчас все пойдут к ручью, только уговор: идти шёпотом. Виталька шёпотом высказался насчет микрофонов и, тем более, мега... Ричард вполголоса потребовал не умничать. Девочки шептались скороговоркой и, насколько это было возможно, громко. Спорили, кому что нести. Мальчишки неторопливо принялись навьючиваться.
       Рик вскочил и замер. В его руке опять появился “маузер”.
       — Тихо!.. — сдавленно вскрикнул он. — Совсем тихо!
       Все застыли...
       Все застыли, напряжённо вслушиваясь в отдалённый вибрирующий гул.
       — Вертолёт! — сказал Серёжик. Увидел у Рика пистолет и осёкся.
       — Вертолёт, — спокойно и сумрачно повторил Рик. — Все готовы?
       Инга поняла его по-своему.
       — Ура! — обрадовано воскликнула она. — У меня папа на аэродроме работал.
       — Будем делать сигнальный костёр? — деловито спросил Ричард.
       Рик разозлился  (после слов Инги он просто опешил)  и тихо рявкнул:
       — Дура!.. То есть, дурак! Откуда ты знаешь, чей это вертолёт?
       — Ходу! — сказал Денис. — Время теряем.
       Ребята быстро зашагали в ту сторону, где темнела полоса ручья. Ричард ошарашено бормотал:
       — Так ты же… когда летел самолёт, ну, там...
       — Так самолёт же, а не вертолёт! — всё ещё раздражённо откликнулся Рик. — Вертолёты у сепаратистов есть, а самолётов  —  фига.
       Ричард умолк, видимо, задумавшись над словом “сепаратисты”. Действительно, это было странное слово. Нездешнее... Вертолётный стрёкот нарастал и не затихал. Тихо звучал на одной ноте.
       — Значит, что? — спросил Саня. — Это те, что по тебе стреляли, вызвали на подмогу вертолёт?
       Ни Рик, ни Денис особо не распространялись насчёт перестрелки, но, конечно, все примерно понимали смысл пальбы за каменными воротами. Или думали, будто понимают… Рик сказал нарочито равнодушным тоном:
       — Да ну, мы просто перестраховываемся... Может, и вызвали, да едва ли. Это, скорее всего, “зелёные”, блин... Браконьеров ловят или ещё что...
       — Ночью? — удивился Ричард.
       — А что... Бывает, и ночью. Это же не у вас на Донбассе.
       — Эй! А уже не слышно! — сказал Серёжик.
       Все остановились. Рик и Денис посмотрели друг на друга.
       — Сел? — прошептал Денис, прислушиваясь. — Кажись, там, где ты с теми стыкнулся…
       — Кажись, да, — сказал Рик и почему-то криво усмехнулся.
       — Но они же нас не найдут здесь, — неуверенно сказал Виталька.
       Он стоял рядом. Остальные тоже подошли почти вплотную. Серёжик сказал, что можно спрятаться вон в том перелеске. Или, лучше, во-он в том, через который протекает ручей. Ричард возразил  —  и искать, мол, не станут, а просто пройдутся из пулемета, так в кино показывали... Денис не выдержал и хорошенько двинул ему локтем в бок. Ричард отскочил и надулся, ругаться с Денисом он опасался. Инга с надрывом в голосе спросила, что теперь делать. “Спокойно”, почти в один голос сказали Рик и Денис. Рик прежним безразличным тоном  (это он чтобы успокоить)  объяснил, что теперь делать.
       — Рюкзаки, — сказал он, позёвывая, — спрячем в гуще деревьев. Ну, там где-нибудь... Сами заляжем в кустах, они густые. Ну, вперёд.
       — А там есть кусты? — догоняя его, спросила Ленка.
       — Есть. Здесь везде почти берега ручьёв поросли кустарником.
       — Тем более, темнота, — хмыкнул Денис.
       — Ну. Только костёр никто не разжигайте. Поняли?
       — Что мы, дураки? — возмутился Ричард. — А мы разве не вместе будем?
       — Нет. По два-три человека в пределах види... То есть, не видимости, а чтобы услышать можно было громкий шёпот.
       — Мы с вами! — сказала Инга.
       — Ладно, рядом будете... Во, взлетел...
       Все прислушались  —  вдали снова зазвучал стрекочущий гул. Ребята ускорили шаг и через несколько минут оказались под кронами деревьев. Идти пришлось гуськом, почти на ощупь. Кто-то ойкал, спотыкался, ругался шёпотом. Последующий держался за рюкзак идущего впереди. Под ногами потрескивали сухие ветки, точащие из земли корни деревьев. Наконец стало слышно, как журчит ручей, и тут же заросли кончились. Точнее, сделались ещё гуще, однако ниже. Как и говорил Рик, берега ручья заросли кустарником, листья которого уже распустились. А на деревьях ещё только проклюнулись... Группа остановилась. Вертолётный стрёкот то чуть затихал, то делался немного громче. Неужели по правде ищут?.. Рик объяснил, как нужно рассредоточиться и замаскироваться и каким будет условный свист сбора. Затем спрятали рюкзаки.
       — Надо ждать, пока не улетит вертолёт? — спросила Инга.
       — Да, и не шевелиться, если он будет пролетать над вами. Нами, то есть… — Рик устало вздохнул. — Всё, расходимся.
       Он и Денис отошли подальше и залегли в кустах у излучины ручья. Девочки спрятались метрах в десяти от них, в самой гуще. Денис лежал на сырой холодной земле и слушал журчание воды. Но шум вертолёта был громче. Рик лежал рядом. Задумчиво трогал пальцами длинный ствол “маузера”. Он сейчас показался Денису мальчишкой-музыкантом, который полностью погружён в мир воображаемых звуков и инструментов и слушает одному лишь ему доступное исполнение… Впрочем, тут же мысли Дениса переключились на другой мотив, и он пожалел, что арсенал у них только впереди, а не наоборот  —  тогда у него тоже было бы оружие и он мог бы отстреливаться наравне с Риком. И, наверно, Виталька с Саней. Может, даже Серёжик и Ричард  —  оружия в арсенале много. А Ленка с Ингой будут перевязывать раненых… Денис сплюнул, рассердившись сам на себя, что за чушь приходит на ум…
       Вертолётный стрёкот опять стал нарастать. Вероятно, пилоты действительно просматривали местность, медленно летая над ниткой маркированного маршрута то в одну сторону, то в другую. Неужели и вправду их ищут? Но на маршруте-то могут быть несколько туристских групп одновременно…
       А может, на Полуострове произошли вдруг волнения, беспорядки, введено военное положение или ещё что-нибудь пострашнее. Мало ли какие события могут случиться за полтора дня.
       …Свистящий шум винтов заполнил собой весь мир, ничего уже не было вне этого шума. И быть не могло. Размытая луна угасала за деревьями, но небо было светлым от близкого рассвета. Вертолёт хорошо просматривался в густой синеве. Осторожно высунувшись из-под переплетённых веток, Рик и Денис провожали его цепкими взглядами. Денису казалось, —  он не сумел бы объяснить, почему, —  будто винтокрылая машина двигается сейчас с недоумением, с неловкостью, растерянно. Медленно и низко над землёй… На носу и на корме неярко горят сумрачные фиолетовые огни. Над пилотской кабиной мигает оранжевый маячок, и его тревожные отблески всасываются вместе с воздухом в мощные турбины. Лопасти гигантского вентилятора монотонно перемалывают пыльную полумглу.
       Денис стряхнул с себя странное наваждение и повернулся к Рику. Рик почувствовал его взгляд. Сказал:
       — Всё. Ушли. — Он вздохнул и опустил голову на локоть.
       — Уверен? — спросил Денис.
       Рик неопределённо повёл плечами. Денис слушал отдаляющийся гул.
       — Не пойму, — как бы сам себе сказал он. — Была стычка, стрельба… Одна сторона, ты, то есть, победила. Ну… пусть так… А другая сторона вызывает вертолёт, чтоб найти врага… Так что они думают  —  что враг, ну, то есть, мы… что мы будем, значит, сидеть и ждать, пока нас найдут? Распалим костёр  —  и будто ничего не бывало? А другие группы? — Денис озадаченно смотрел в ту сторону, куда ушёл вертолёт. — Нет, ничего не понимаю…
       — Вот и я не понимаю, — как-то странно, совершенно бесчувственно отозвался Рик.
       — А тебя не засекли там… когда ты отстреливался? Ну, так, чтоб можно было узнать.
       — Н-нет… Деня, ты разбираешься в вертолётах? Что это летало?
       — Не знаю, — признался Денис. — “Ми-восемь”, кажется. Правда, я…
       — Вот и мне так кажется, — не дослушав, вздохнул Рик.
       — А что? Плохо, если “Ми-восемь”?
       — Ещё не знаю. Ни-че-го не знаю…
       Денис долго смотрел на него, потом тихо сказал:
       — По-моему, ты что-то знаешь, но не хочешь говорить.
       Рик поднял голову и неулыбчиво усмехнулся.
       — Если бы знать, — горько сказал он, — если бы знать...
      
      
      
       ДЕНЬ  СЕДЬМОЙ.   ПЕРЕВАЛ.
      
      
       Весь следующий день был отдан сну. Не столько из-за того, что идти днём сочли делом рискованным, сколько из-за бессонной ночи. Второй подряд, кстати. Костёр тоже не разжигали и ели поэтому сухари, сушёную же картошку и тушёнку. Принятые меры предосторожности, между прочим, оказались уместными: вертолёт появлялся ещё трижды и раз или два садился. Его провожали взглядами почти равнодушно и засыпали опять. Часовых не выставляли. Денис пробормотал что-то насчет этого, но его никто не поддержал, смолчал даже Рик. Единственно, они с ним вдвоём, когда рассвело, обошли вокруг стоянки, дабы убедиться, что из-под веток кустарника никого из ребят не видно, и вновь забрались в спальники.
       Проснувшись в очередной раз и уже окончательно, Денис не нашёл рядом Рика и торопливо выбрался из зелёного убежища. Он сразу увидел Серёжика, который стоял на низеньком берегу ручья и лениво сталкивал в воду камешки.
       — А где остальные? — спросил Денис. — Где Рик?
       Серёжик ответил, что кое-кто ещё дрыхнет, а кое-кто шастает по перелеску. Здесь, рядом. А Рик ушёл за своим рюкзаком-мешком, пообещав вернуться часам к пяти.
       — Один пошёл… — нахмурился Денис. — Не мог разбудить…
       — Ну, он же во всём таком, защитного цвета, — сказал Серёжик и плюхнул в ручей большой кусок кремня. Отскочил от брызг, засмеялся. — А у тебя нет такой одежды.
       Денис глянул на часы, было начало пятого. Стоял тёплый долгий закат, до темноты оставалось ещё порядочно времени. Денис напился холодной воды, весенней талой воды, стекающей с гор, и огляделся. Ручей протекал среди свежих вымытых камней по дну узкой долины или, скорее, балки с густыми перелесками и небольшими каменистыми холмами. Почти по всему горизонту виднелись вдали сизые вершины, а неподалёку, на восточном краю долины, темнели скальные столбы, будто пальцы, грозящие небу. Денис подумал, что, возможно, они вышли ночью к знаменитой Долине Тающих Теней. Когда летящий с моря утренний ветер начинает сдувать предрассветную мглу, и космы тумана плывут то туда, то обратно, эти скалы-столбы кажутся на расстоянии исчезающими и тут же вновь появляющимися тенями. До тех пор, пока солнце не растопит белый туман.
       Однако если это действительно Долина Тающих Теней, значит, вчерашней ночью группа свернула бог знает куда и прошла бог знает сколько… Денис сам себе пожал плечами. Это несильно волновало его, он тревожился о Рике. Комбинезон защитного цвета…
       Он поднялся на невысокий пригорок. Под ногами шелестели жухлые прошлогодние листья. Было тихо, только чуть слышно журчал ручей, и пересвистывались незнакомые птицы.
       Неподалёку треснула ветка, и Денис вздрогнул и обернулся. Это были те, кто, по словам Серёжика, шастал по лесу. Из-за деревьев вышли Саня Серпухин и Ленка с Ингой. Денис присел, пока его не заметили, шепнул Серёжику “Тихо!” и бросил камень в переплетение веток позади девочек. Инга, Ленка и Саня сначала шарахнулись к ручью, затем застыли в напряжённых позах, прислушиваясь и переглядываясь. Денис поднялся, смеясь, и вновь запрыгнул на пригорок.
       — Сумасшедший, — держась за грудь, вздохнула Ленка. — Знаешь, как мы перепугались!..
       — Не мы, а вы, — уже хладнокровно заявил Саня. Инга фыркнула на его счёт.
       Ленка показала Денису язык и отдала Серпухину зажигалку.
       — Куриганы... — проворчал Денис.
       Ленка опять показала язык и спросила, что значит куриганы. Это, объяснил Денис, “куряги” и “хулиганы” по совместительству, два в одном. Директор школы так выражается... Инга снова фыркнула. Из-под куста выбрался заспанный Виталька, внимательно поглядел на товарищей и душераздирающе зевнул.
       — Все дома? Ричард спит? А где Рик? — спросил он последовательно.
       Инга зачем-то сказала ему, что у кого все дома, тот так не зевает, Саня веско порекомендовал не включать Первый Микрофон, а Серёжик ответил, что Рик скоро вернется. Денис, подозрительно поглядывая на горизонт, выволок из кустов спальники и развесил их на ветках просушиться. Серёжик, Виталька и девочки сделали то же самое.
       — Солнце-то всё равно не достаёт, — оправдывая свою лень, сказал Саня. — И вообще.
       Виталька заглянул под ветки, где спал Ричард, с явным намерением дать тому дружеского пинка. Благоразумный Серпухин остановил его вторично. Чем-то довольная Инга предложила “растопить” всё-таки костёр. Виталька с Саней обозвали её дурой и сказали, что уж лучше тогда выйти на открытое место и махать белым флагом. У кого есть белые одежды?
       — Те, кто в белых одеждах, они здесь не ходят, — многозначительно заметила Ленка.
       Денис хмыкнул.
       — А в каких одеждах тут ходят? — полюбопытствовал Саня.
       — В брезентовых, как Рик, — сказал Серёжик. — В защитных...
       Упоминание об этом вернуло Денису беспокойство. И почему-то выплыли из памяти весёлый летчик на рисунке детсадовского павильона и тот малыш, который не знал, что в мире существуют только два цвета. Денис хмуро копнул носком кроссовки мягкую землю. Посмотрел через плечо на своих приятелей и отвернулся. Они спорили о чем-то увлечённо, пересмеивались... Будто не было этих двух тревожных ночей с Лориком и со стрельбой и вертолётом. Будто ребята вышли за город в обычный учебно-тренировочный поход поиграть в ЧП.
       Хотя и сам Денис не испытывал ни страха, ни особого беспокойства за судьбу похода и группы. Экзамен на самостоятельность они сдали если не на “отлично”, то на твёрдое “хорошо”. До перевала  —  один ночной переход. Правда, это совсем не тот перевал, что записан в их маршрутной книжке, ну что же... О рыскающем над горами вертолёте тоже никто не думал, как и о многом другом. Но ничего, группа выйдет, прорвётся, потом дома все будут чувствовать себя героями, вся Станция туристов станет завидовать, и Доктор со своими парнями тоже станет завидовать. И будет о чём вспоминать и рассказывать... Только бы поскорей вернулся Рик. Денису казалось, что опасность грозит лишь ему. Может быть, это совсем не так, ведь Рик готов если не ко всему, то ко многому. Каким-нибудь воякам-бандитам он даст хороший отпор, как вчера, а вертолёт заметит издалека и сумеет затаиться... Но дело не в бандитах и вертолёте. Денис уже понял, что будет тревожиться о своём друге всегда. И захочет быть вместе с ним всегда. Неожиданно открывшийся перед Денисом мир, которым жил Рик, —  мир войны, смертей, побед, мир чёрного и белого  —  вдруг почему-то необоримо увлёк его. Увлёк странным и необычным образом. Денис часто думал о ночном полёте над морем и горами.
       …Он почувствует лёгкость стальных сильных крыльев… Взлетит над каменным полем… Направит на цель огненные стрелы…
       И всё будет для него  —  равнина.
       Голоса позади неожиданно стихли, но Денис не обратил на это внимания. Он посмотрел на часы  —  было без четверти пять  —  и подумал, что Рик должен скоро появиться. Рик пунктуален даже в горах, насколько это возможно…
       Вдруг кто-то прыгнул на него сзади, сбил на землю, навалился. Позабыв с перепугу разом все приёмы рукопашной борьбы, Денис взвыл, рванулся, вывернулся… И увидел ухмыляющееся лицо Рика. Послышался дружный смех. Денис облегченно застонал, расслабившись, потом захватил своего коварного друга и дал ему коленом короткого пинка почти всерьёз  —  нашёл время и место шутить!..
       — Ах ты!.. — изумился Рик и попытался контратаковать, однако Денис подмял его под себя и заблокировал. Физически он был сильнее.
       Болельщики из числа тургруппы разделились. Инга закричала Рику, чтобы он не поддавался, Виталька порадовался за Дениса, Серпухин предложил тотализатор. Ни Рик, ни Денис не обращали на это внимания.
       — Помнишь, — заулыбался Денис, — ты собирался вернуться к тому вопросу, ну, когда ещё в павильоне...
       — Помнишь... — отдуваясь, сказал Рик. — Но это эта, классическая. Будь между нами два шага  —  ты меня не возьмешь.
       — Не увлекайтесь, противные, — предостерёг Серпухин. Остальные засмеялись.
        Денис отпрыгнул от Рика, ожидая нового нападения, однако Рик посмотрел не на него, а на Саню. Денис понял, и вдвоём они погнались за насмешником, который оценил ситуацию ещё раньше и уже улепётывал со всех ног. А поскольку его настигали, то он безо всяких сомнений проломился сквозь кусты и убежал по колено в воде на другой берег ручья. Денис с Риком остановились на этом берегу.
       — Что, взяли? — загнанно дыша, ухмыльнулся Саня.
       Рик в запале дёрнулся было в воду, но Денис успел схватить его за плечо.
       — Если заболеет, то хотя бы один, —  сказал он ему, а Серпухину показал кулак.
       Ленка с Ингой подбежали к ручью и принялись ругать мальчишек: одного за то, что сунулся в ледяную воду, а других за то, что его туда загнали. Рик уныло пробормотал что-то насчёт женского гнёта, увернулся от подзатыльника и сказал, что надо собираться. Уже смеркается, через полчаса можно выходить... Виталька добрался, наконец, до Ричарда, и все это вскоре почувствовали: отправившись наполнить флягу, Ричард ступил одной ногой в воду, но отнёсся к этому не так хладнокровно, как Серпухин. Несмотря на визг, Саня поздравил его с “водяным крещением”... Рик вкратце рассказал любопытствующим, что никаких проблем у него не было, а просто он забрал свой вещмешок и вернулся сюда. Правда, на обратном пути он видел издали ещё одну тургруппу, но сам на глаза не попался. И вообще, был осторожен. Это только здесь он не смог перебороть искушение слегка разыграть Дениса, да ведь для пользы дела же... Денис проворчал, что вся польза  —  купание Серпухина. Серпухин сидел в траве и флегматично переодевался. Мокрые брюки и носки он умело развесил на рюкзаке сзади, чтоб просушились. Серёжик всех фотографировал, хотя солнце уже скрылось за вершинами.
       Тронулись, как и рассчитывали, в сумерках. Денис и Рик шли впереди и то дурачились, то вполголоса обсуждали дальнейший маршрут. Рик был необычно возбуждён, весел, всё время смеялся и, несмотря на ношу, попытался даже повторить с Денисом недавнюю шутку. Денис прикидывал движение группы по километражу, отбивался от Рика и думал обо всём бестревожно, к нему вновь пришло азартное ожидание приключений. Виталька аппетитно грыз сухари, кормил ими Саню и жаловался, что из-за “проклятого осадного положения нельзя развести нормальный костер, приготовить нормальную еду и нормально пообедать”. Ленка с Ингой о чём-то шушукались, хохотали и дёргали Серпухинские штанины, свисавшие с рюкзака и смешно “шагавшие” в такт ходьбе хозяина. Серёжик и Ричард шли последними и делились друг с другом фотографическим опытом. За ним наступала быстрая ночь.
      
      
       *                *                *
      
      
       Ночь была тёплая, прозрачно-чёрная в недрах звёздного неба и очень светлая от яркой луны. Камни и деревья словно блистали белым. Тропа на подъём была широкая, прямая и ровная, будто грунтовая дорога. Рик и Денис, выбиваясь из сил, упрямо шли по ней вдвоём. Так само собой получилось, что они, оставив всех далеко позади, как бы решили соревноваться, кто первым поднимется на перевал. На плечах у обоих был примерно равный вес  (Рик нашёл способ пристегнуть палатку к своему вещмешку), и силы у обоих были примерно равны, и оба, наверное, уже не раз прокляли своё безмолвное решение включиться в игру. И никто не хотел выйти из этой игры раньше другого, а потому приходилось идти, идти, идти… Но вот, оступившись, зачертыхался Рик, и Денис остановился тоже, уместно вспомнив об отставших товарищах.
       — Подождём наших? — спросил он у Рика.
       — Давай, — с облегчением откликнулся тот и сбросил с плеч лямки.
       Денис сделал то же самое, и оба сели на скатанную палатку. Впрочем, Рик тут же встал и потянул друга за рукав.
       — Что ты? — не шевелясь, спросил тот.
       — Идём, тут есть водопад, маленький... Фляжку бери.
       Вода тонкими струйками срывалась с прямоугольного гранитного выступа и звонко билась об острые камни. Осколки живого льда разбрызгивались вокруг. Под луной серебрилось крошечное озерцо.
       Рик подставил голову под холодные струи, но пить не стал.
       — Теплынь, — сказал он, глубоко вдыхая журчащий от воды воздух. — Нам повезло: межсезонье, а погода, считай, летняя.
       Денис не отвечал ему, вникая в каждый глоток воды. Он не стал мочить голову, а только умылся и пригладил волосы мокрыми руками. Мальчишки вернулись к рюкзакам, Денис сунул флягу на место.
       — Идём? — спросил Рик.
       — А наши?
       — Сами дойдут, тут идти-то... Гля, мы уже, считай, на перевале.
       Денис оглянулся. До Осторожего было метров двести. Чуть левее светился под луной Лис  —  господствующая вершина. Она и вправду смахивала на лисью или собачью голову: самый длинный каменный выступ напоминал нос, чуть вбок торчал пик  —  настороженное ухо. Другое ухо как бы прижалось к голове.
       — Ладно, поползли… — с мукой согласился Денис. — Тут и дурак не заплутает. Дорога  —  хоть на машине езжай...
       Рик быстро посмотрел на него и почему-то засмеялся:
       — Ну-ка пошли!
       — Чего? — удивился Денис, видя, что Рик манит его куда-то в сторону.
       — Пошли-пошли... Ты мне напомнил.
       — Что?
       — А увидишь. Загадка здешних гор. Смотри!
       Денис с полным непониманием воззрился на разбитую кабину грузовика с оторванными дверцами, вросшие в землю колеса, какую-то длинную решётчатую балку, лежавшую поверх всего этого.
       — Это что ещё?!
       Рик рассмеялся, потирая щёки.
       — Это автокран, — сказал он. — Ты говорил про машину, и я вспомнил.
       — Ну и дела... А как он тут очутился?
       — Говорю же: загадка здешних мест, — усмехнулся Рик. — Остался после строительства гор, понял.
       — Ну и дела, — повторил Денис, обходя вокруг ржавых обломков. — А по правде, зачем он тут? Как он сюда заехал? Это ж невозможно…
       — Да я-то почем знаю? Пьяные, может, были. Летели, летели… и упали.
       — И машина пьяная была?
       — Ну, мало ли...
       — А зачем ты мне это показал?
       — А ты видал такое когда-нибудь?
       — Нет.
       — Вот потому и показал, — рассмеялся Рик. — Ладно, идём.
       Они вернулись на тропу; снова начинался крутой подъём, впрочем, уже недолгий. Денис оглянулся, стараясь различить позади ржавеющие обломки и гадая, как они могли сюда попасть. Но тяжкая дорога отобрала все посторонние мысли и чувства. Каждый шаг давался с трудом. Каждый шаг был под счёт. Каждый шаг пульсировал в висках горячей кровью. Вперёд и вверх лучше было не смотреть, потому что казалось, будто расстояние не уменьшается. Смотреть нужно было только вниз, себе под ноги. Под ногами были камни  —  чёрные, накрытые тенью, и белые, залитые луной. Тропа пропала, потерялась среди этих камней, растеклась крутым горным склоном, поросшим негустым лесом и усеянным валунами и целыми скальными отломами... Рик, всегда стремительный, лёгкий и неутомимый, шагал сейчас тяжело, медленно переставляя дрожащие от усталости ноги, часто переглатывая и почти непрерывно ругаясь. Денис думал обо всём на свете  —  горах, человеческой глупости и вообще мироздании  — сначала с тоскливой злобой, потом с усталой досадой и, наконец, с отупевшим равнодушием. А затем и вовсе перестал думать. Шаги словно считал кто-то другой. Денис шёл, сцепив зубы, и уже не вытирал струящийся по лицу пот. Когда идти стало попросту невозможно; а оказалось, что пройдено лишь чуть больше половины пути, снизу послышался длинный и далёкий свист.
       — Слышал... — хрипло сказал Рик.
       — Да... — выдохнул Денис и остановился.
       Рик тоже стал, покачнувшись, затем повалился на землю, не снимая вещмешка. Денис упал рядом.
       — Это Виталька, — тяжело дыша, сказал он.
       — Дошли до воды... — отрывисто сказал Рик.
       — Ага...
       С минуту они молчали, чувствуя, как медленно тает в теле тяжёлая усталость. Снова донесся длинный свист. Приподнявшись, Денис ответил перерывчатым криком.
       — Тарзан, блин, — хмыкнул с неодобрением Рик.
       — Ничего, мы уже почти на перевале.
       Снизу трижды коротко просвистели  —  связь налажена, всё в порядке. Денис подумал, что вся группа соберется на перевале не раньше, чем через час. Он, не шевелясь, скосил лишь глаза, чтобы посмотреть на вершину, которую они обходили. Сейчас она ничем не напоминала ему лисью голову. Просто нагромождение стылого камня… А если вдруг всё это разом рухнет, рассыплется? Ведь когда-нибудь так и будет. Хотя говорят, что горы разрушаются медленно.
       ...И опять был подъём. Он сделался уже не таким крутым, и всё больше выравнивался, превращаясь в неширокую седловину Осторожего перевала, однако усталость, накопившаяся за весь этот мучительный ночной путь, не позволяла чувствовать облегчения. Ломило плечи под лямками рюкзака, ныла спина и поясница из-за того, что недавно пришлось чуть ли не ползти на четвереньках, но самое главное  —  отказывала ноги. Из них словно выкачали всю силу и энергию. Мальчишки останавливались через каждые полста шагов и просто валились на спину. Однако нескольких минут такой расслабленности хватало на столь же короткий путь.
       — Проклятье... — со смущением ругался Рик. — Я ещё так не ходил.
       — Я тоже, — переводя дух, ворчал Дени. — Не было у меня ещё такого подъёма... Навсегда запомню. Если б можно, не вставал бы. Пусть хоть спасатели, хоть вертолеты, хоть бандиты...
       — Нет, — возразил Рик и быстро сел. — Это нельзя.
       — Знаю. Тогда поползли.
       — Давай…
       — Давай?
       — Давай!
       Они переглянулись, встали на четвереньки и двинулись таким образом. Но вскоре опять повалились, только теперь не от усталости, а от хохота. Смеялись, показывая друг на друга и дрыгая от веселья ногами.
       — Представляю... — выговорил Денис, чуть успокоившись, — лезем это мы, лезем, а наверху нас ждут из контрольно-спасательной!
       Рик схватился за живот и задёргался, сам Денис тоже поперхнулся смехом:
       — И ничего смешного! Ну что тут смешного?..
       — Ни… Ничего! — хохотал Рик. — А если и они навстречу так же?
       — Ау!.. Молчи! Не могу уже!..
       Они снова переглянулись и от этого засмеялись ещё больше.
       Снизу опять прозвучал свист, потом кто-то завопил на манер Дениса, вернее, Тарзана из старого кинофильма. Рик и Денис, не сговариваясь, ответили в один голос.
       — Всё равно уже, считай, доползли, — сказал Рик, как бы оправдываясь, и посмотрел на часы. — О, без десяти двенадцать! Давай, чтобы ровно в полночь  —  на перевале.
       Денис посмотрел вперёд, подумал и согласился.
       — Встретим новый день, — сказал он. — Ну, давай...
       Понимая, к чему они опять себя приговорили, он стиснул зубы и рывком поднялся, и упрямо зашагал, глядя лишь под ноги. Однако до высшей точки перевала оставались уже считанные десятки метров. Склон сперва выровнялся, затем опять поднялся на дыбы, но то была последняя мука этого восхождения. Перед мальчишками открылась широкая перемычка  —  и дальше дорога вела не наверх, а очень полого спускалась книзу.
       — Вот и всё… — шумно выдохнул Денис, роняя рюкзак.
       — Ага... — откликнулся Рик, освобождаясь от лямок. Он сел, устало поводил плечами и непонятно пробормотал: — И так  —  всегда.
       Денис смотрел, помаргивая, на другую сторону. Под веки стекал пот, и было забавно это чувствовать. Ребята забыли глянуть на часы  —  успели они или опоздали, —  но это было не важно.
       Полночь стояла над миром.
       Рик тронул Дениса за локоть.
       — Сильно устал?
       Денис пожал плечами.
       — Только что  —  да... А теперь уже не очень. А что?
        Рик кивнул на вершину Лиса, врезанную в звездное небо:
       — Давай поднимемся.
        Денис посмотрел на скалу, помолчал и сказал:
       — Знаешь, это мы успеем. Давай лучше спустимся,  нашим поможем?
       — Идём, — легко согласился Рик и встал.
       — Погоди, я фонарик возьму.
      
      
       *                *                *
      
      
       Тишина стояла над миром. Древняя вершина застыла между землёй и небом. Многие годы и многие ветры пролетали над ней и оставляли на ней свои следы и доверяли ей свои тайны. Тайны далеких морей и долгих дорог, их песни, легенды, былины. Нужно только уметь ожидать и слышать. Неразборчивый шёпот листвы, шелест лунных трав, струны кажущихся звуков... Песчаный вихрь смешается с суровым северным ветром и осядет на камнях снежной солнечной пыльцой. Солёный бриз принесёт капли тропического ливня, снимет испарину с перьев кокосовых пальм  —  и травы заблестят росой тридесятых стран. Корни их будут напоены словами, сорванными с миллионов губ, и необычайная мелодия родится в сокровенных истоках земли и потечёт в долины сновидений тайными реками.
       В Заоблачный мир со всеми его странными чудесами  —  сказка, миф, полувидение, —  о котором многие помнят и многие забывают.
       В Электрический город  —  его нельзя искать, иначе он отыщет сам, ведь он везде и нигде, и у того, кто услышит истории его утраченных улиц, останутся только два пути: верить или не верить. Но первое очень трудно, а второе и вовсе невозможно.
       В бесконечность вечного Лабиринта  —  мы всё равно его любили, хотя он был беспощаден с нами, вернее, с некоторыми из нас. Попробуй найти, да не пробуй вернуться...
       Нужно лишь молчать, уметь дождаться и не оглядываться. Беспросветная тень древней вершины скрадывает осторожные шаги. Само небо пристально смотрит глазами-звёздами, и кажется, будто где-то рядом витает невидимый человеку дух-страж. Ведь не зря перевал именуют Осторожим. Дух сторожит его с незапамятных времён. Но тому, кто не несёт зла ни одной из сторон, бояться духа не надо. Кто не делит мир на разные стороны  —  не надо. Кто знает, что солнце разделить нельзя, и для кого любые горы и пропасти  —  равнина.
       Денис чувствовал всё это неосознанно, и остальные, видимо, тоже чувствовали. И от этого была в душе нехвастливая гордость величия и спокойный интерес ко всему. Саня шёпотом спросил, почему нельзя оглядываться. Ему не ответили, только Ричард подтолкнул его локтем. Узкая тропинка наверх шла неправильным серпантином. Сейчас она опять вывела из глубокой тени, и мир заблистал под яркой луной. И снова заколыхались колосья серебряных трав.
       Вершина оказалась плоской, слегка перекошенной с одного края на другой. Пик  —  правое ухо Лиса  —  словно слушал внимательно созвездия северного небосклона. У обрыва, левого уха, торчали каменные зубцы, как будто преграждая шаг в пустоту. А если шагнуть... Внизу ничего не было видно.
       Ветер здесь стал сильнее, но холоднее не стал. Он нёс откуда-то кажущиеся, а может, настоящие звуки. Всё равно они были знакомыми. Словно вскрикивал тонкоголосо горн. Ветер разносил по небу его торопливый зов.
       Денис оглянулся и подошел к Рику. Рик стоял один. Саня с Виталькой и Серёжик пытались забраться на пик, но не шумели. Ричард донимал Ленку с Ингой. Однако и там не повышали голоса. Все уважали тишину Осторожего перевала, здесь была особенная тишина...
       Денис тихо сказал:
       — Расскажи ещё про Лабиринт. Ты про это читал где-нибудь, да?
       — Н-нет, — помедлив, ответил Рик. — Мне самому рассказали... Ну, это... это такая история. Или просто фантазия. О том, что где-то в скалах у моря есть Лабиринт. Огромный. И подземный, и подводный, и... вообще, всякий. И он как будто живой. Всё время меняется. Сегодня его дороги лежат так, а завтра иначе. И к людям он относится  —  к  одним так, а к другим иначе. К каждому по-своему... Только он мало кому открывается. А те, кому он открывается, пропадают в Лабиринте.
       Денис посмотрел на лунные камни и на чёрные тени.
       — Как… пропадают? — спросил он, облизнув губы.
       Рик повернул к нему лицо. В его зрачках светились лунные точки.
       — Пошёл и не вернулся. Одни считают, что человек просто заблудился... и всё. Другие  —  что пропал без вести. Бывает ведь, что люди пропадают и их не находят. Или находят, но... Только Лабиринт тут ни причём... — Рик немного помолчал, думая, видимо, о далёком и сумрачном. Вздохнул. — Но наверно, такой человек нашёл свою Дорогу в Лабиринте и оказался где-то совсем в другом месте. Только для остальных это всё равно, что он погиб. Он не сможет вернуться назад.
       — Почему? — спросил Денис.
       — Ну... Откуда я знаю? — пожал плечами Рик. — Такой закон, наверно. Уходя  —  уходи.
       — Как про чёрный вагон...
       — Ага... — с ненастоящей лёгкостью отозвался Рик. Затем спросил, глядя на звёзды: — Ты веришь в такое?
       — Сейчас, скорее, да... — стараясь быть до конца честным, ответил Денис. — Потом... и вообще, скорее, нет. Но, Рик... Я этого хочу.
       — Чего?
       — Ну, чтобы всё это по правде...
       Рик промолчал. Сзади послышалось звяканье камней, оба обернулись с непонятным ожиданием. Но то были Саня и Ричард. Ричард спросил:
       — А что там за огни? — Он показывал куда-то на восток.
       — Да нет там никаких огней, — насмешливо сказал Серпухин, — Просто Эдичке домой захотелось, вот ему и приснились огни родного города.
       Ричард, к удивлению, не отреагировал даже на “Эдичку” и отошёл. Он был необычно молчалив и задумчив.
       — Пойдём чуть позже или утром? — спросил Саня.
       — Куда? — Денис даже не понял, о чём он говорит.
       — Как  —  куда? Дальше.
       — Не знаю... потом, посмотрим, — с досадой ответил Денис.
       Ему очень хотелось, чтобы Серпухин ушёл, но тот заговорил о деталях очередного перехода, о том, что отчудил Ричард и что придумали Ленка с Ингой. Рик тоже переключился на это.
       Денис вздохнул и приблизился к обрыву, поднявшись на выступ. Там, далеко, —  море и горы. Бесконечный и безначальный, таится в них Лабиринт... Сегодня его дороги лежат так, а завтра иначе...
       Денис с настороженным страхом заглянул вниз. Ничего не было видно за обрывом. Если бы точно знать, что там не твёрдые камни, и спрыгнуть туда. И сказаться где-то совсем в другом месте... Только для остальных это всё равно, что погиб... Назад не вернуться... Уходя  —  уходи...
       Кто-то тихо тронул его за плечо. Это был Рик.
       — Наши ушли спать, — сказал он.
       — Завтра пойдем утром? — спросил Денис.
       — Уже можно, — кивнул Рик. — Ну, что? Пойдем и мы?
       Денис кивнул, они неторопливо стали спускаться, осматриваясь и прислушиваясь к тишине. В ночном воздухе перемещались разные ветры. Подрагивали звёзды. Словно в глубинах космоса бежала прозрачная быстрая рябь. Горные цепи вдали почти не разграничивались светотенью и сливались с далёкими облаками на горизонте. На занебесных высотах время от времени пролетал ураган.
       — Смотри! — остановился вдруг Рик, и Денис вздрогнул от короткого испуга. — Тихо... Огни  —  видишь?
       — Нет. А где...
       — Смотри, как будто хочешь увидеть. Как будто видишь.
       — У меня зрение не очень, — признался с сожалением Денис.
       — Зрение ни при чём... Смотри и не говори. Они маленькие, но их много. Далеко-далеко...
       — Д-да, — Денис не был уверен, действительно ли он видит длинную россыпь огней или это лишь кажется. — А что там? Город? Откуда?!
       — Город... — невнятно ответил Рик.
       — Но… Нет, это мираж, — удивлённо пробормотал Денис.
       — Город… мираж… не важно… — странным голосом сказал Рик.
       — Вот это да!..
       — Да… Так иногда бывает в горах. Нет тут близко никакого города, а мы его видим. Может, его вообще нет и не было никогда. Может, он где-то совсем в другом месте... В другое время...
       — Он... Он что, приближается?!
       — Тихо ты, блин!..
       — Знаешь, — прошептал Денис, — это похоже на этот, как там... броккенский призрак, что ли.
       — Не знаю, — тоже шёпотом сказал Рик. — А вон, видал, будто стена из многоэтажек. А перед ними, наверно, городской пруд, и по сторонам от него ещё дома.
       — Похоже... Вот это да...
       — Слушай. Слышишь? Давай помолчим.
       Наверное, то была всё-таки кажущаяся музыка. А может, нет. Дуновения ветра доносили едва уловимые звуки. Почти угасшие отголоски. Если ветер менял направление, слышалась другая мелодия. Или просто чудилась. Ведь ничего подобного не могло быть... Но пробивались издалека короткие сигналы машин и протяжные гудки поездов. Или то был перезвон множества колоколов. Или перекличка горнистов... Денис подумал, что слышал эти голоса уже не раз. Так вот, откуда они. 0ни не дают забывать о самом важном.
       Денис медленно повернул голову к Рику.
       — Если бы про это мне просто рассказали, — прошептал он, — ни за что не поверил бы. Вот это здорово...
       Рик заворожёно смотрел на электрические огни загадочно города.
       — Здорово? — Он раздумчиво поднял и опустил плечи. — Откуда ты знаешь?
       — Но... а разве нет?
       — Не знаю. Наверное, всё-таки да.
       — Рассказать  —  никто не поверит, — вздохнул Денис.
       Рик замедленно кивнул и сказал:
       — Саня не поверил. А Ричард? Помнишь, они спорили?
       — А, да! — Денис даже удивился. — Ричард странный сегодня.
       — Значит, тогда и мы странные, — сказал Рик.
       Денис уклончиво пожал плечами.
       — Это, наверно, не мы странные, а место такое. Или, может, это из-за того, что другая сторона... — Он почувствовал взгляд Рика и тоже посмотрел на него. — Ты что?
       — Ничего... Ну, вот. Погасли огни...
       Денис резко обернулся туда, где только что они видели сияние таинственного города, и где теперь темнели лишь горы, горы, горы...
       Но всё объяснялось очень просто. Денис даже усмехнулся своей растерянности и, подтолкнув Рика, постучал ногтем по стеклышку часов. Рик не удивился, кивнул. И Денис тоже не удивлялся тому, как неправдоподобно быстро покатилась к дальним хребтам луна, и на глазах угасли звёзды. Рассвет поднимался торопливо, как бывает только в кино и во сне.
      
      
      
       ДЕНЬ  ВОСЬМОЙ.   АРСЕНАЛ
      
      
        Когда солнце поднялось над самой высокой вершиной, ребята спустились в живописную долину и вскоре вышли на слабо накатанную грунтовую дорогу, которая, по утверждению Рика, ведёт на автостраду. В этом, собственно, никто не сомневался, и от другого варианта  —  двинуться напрямую, по горным тропам, —  все горячо отказались. Эти тропы, заявила Ленка, одновременно лабиринт и мясорубка. А дорога  —  всегда дорога. Видимость её добавляет уверенности и оптимизма. Денису и Рику было, в общем, без разницы, как идти. А вот Саньке на сей раз нет. Спускаясь с вершины, он всерьёз подвернул ногу и теперь заметно хромал, ругаясь всякий раз, когда кто-нибудь пытался забрать у него часть поклажи. Это тормозило группу, и битые десять километров растянулись почти на четыре часа. Впрочем, иные были тому рады.
       Настроение у всех (кроме Серпухина, понятно) стало приподнятым. Рик болтал без умолку, развлекая девочек. Виталька с Ричардом всю дорогу тузили друг друга и друг друга же старались натравить на Дениса, но получали оба и поровну. Серёжик на коротких перевалах гонялся с фотоаппаратом за бабочками, а то и по пути с рюкзаком за ними бегал. Денис в перерывах между тумаками Витальке и Ричарду думал о вчерашнем видении и невольно поглядывал на восток. Что это было? Мираж, неизвестное природное явление? Там, на востоке и на юге, море. Вернее, море везде вокруг Полуострова, но там оно ближе всего. Может, тот город  —  отражение в воде настоящего города, лежащего через пролив, где родина Рика? Может, это отражение отражения? Рик сказал, что так иногда бывает в горах. Как? Но то был, конечно, не его город. О нём он говорил бы иначе.
       ...Отдалённый шум машин приободрил уставших ребят. Трассу вскоре стало видно, она плавно изгибалась внизу, за пологим спуском. Однако автомобили проезжали нечасто, это поколебало уверенность в том, что уехать удастся быстро и без проблем.
       — Всё равно это лучше! — восторженно сказал Ричард и зашагал, обгоняя всех, к островку зарослей у дороги.
       — Там змеи водятся, —  непонятно, всерьёз или нет, сказал Серёжик.
       Все направились за Ричардом. Денис оглянулся на Серпухина и подумал, что опять не выполняет обязанности замыкающего, но теперь он не виноват.
       Никто почему-то не замечал одну необычную особенность: там, откуда они пришли, только началась весна, цвели и зеленели травы и кустарник, но деревья ещё стояли в серо-салатной дымке. А по эту сторону Осторожего перевала весна была в разгаре. Беззаботно носились стремительные птицы, порхали бабочки, зудели шмели и пчёлы в тёплых травах. Солнце припекало чувствительно, и ребята скрылись от него в жидкой тени кривых и колючих, похожих на акацию, деревьев. Ричард сейчас же ободрался среди веток, Рик вышел оглядеться на дорогу. Последним приковылял хмурый Санька. Поскольку все хорошие места в тени были заняты, Денис как будто невзначай уступил ему своё, а сам ушёл неторопливо осмотреть этот укрывший их от жары пятачок. Место напоминало ему заросли кустарника у ручья, где они прятались от вертолёта. И его снова кольнула тревога. Он и Рик уже всё обсудили с остальными, но беспокойство оставалось. Вдруг у ребят возникнут непредвиденные трудности? Вдруг с Лориком стало хуже? Вдруг что-нибудь не так будет в арсенале…
       Когда Денис возвратился (а машин всё не было), Рик ещё раз экзаменовал людей на предмет знания дороги. Денис послушал и с облегчением вздохнул: ребята всё помнили хорошо. Лучше всего ориентировались Серёжик и Ричард, только Ричард по своему обыкновению никому другому и слова не давал вымолвить, пока его не “замалчивали”, а Серёжик по младости лет был не в авторитете. Виталька вдруг сказал:
       — А давайте махнём лучше на море. Хоть на денёк!
       — Ещё чего... — проворчал Денис.
       — А мы можем успеть, — подмигнула Витальке Ленка. — Километров пятьдесят до берега, до Алтына.
       — Ты так хорошо знаешь эти места? — насмешливо спросил Денис.
       — А правда, могли бы, — сказал рассудительно Серёжик. — И завтра днём  —  в Алый Мак.
       Рик  —  он выглядывал на шоссе  —  обернулся с улыбкой:
       — Бунт на корабле?
       — Вам можно, а нам нет, — хмыкнул Виталька. — Да ладно, какое там море…
       — Да езжайте! — с подвохом воскликнул Рик. — Денег вам хватит потом от Алтына как раз до Снежнореченска. В Алый Мак-то и пешком можно, находились любители и до вас.
       Серпухин, который слушал разговор равнодушно и в наглую дымил сигаретой, сказал лениво:
       — Море  —  граница. Ну, не море, а берег. Нас погранцы из автобуса выкинут, там досмотр, наверно... Помните, как в прошлом походе в Сколотополе на рассвете в палатки заглядывали? А в Алтыне, наверно, объяснениев и подавно не будут слушать... Не-е, давайте на Алый Мак.
       Все выслушали эти неожиданные и весьма резонные рассуждения молча. Инга с Ленкой одинаково вздохнули, а Виталька сказал в отместку Серпухину:
       — Это Саня говорит потому, что у него ножка болит. Мы тебя, Саня, на носилках, как Лорика… Стой, я шучу, дурак!..
       Саня снисходительно выпустил из руки большой кусок глины.
       — Смотри мне…
       Некоторое время все молчали и занимались кто чем. Одни валялись на траве, как Серпухин. Другие нетерпеливо выглядывали на пустынную дорогу, как Рик. Денис тоже стал нервничать и посматривать на часы. Инга сказала ноющим голосом:
       — Интересно, сколько мы тут проторчим...
       — Может, палатки поставим? — предложил Виталька.
       — Не умничай больно-то... — с солидной озабоченностью проговорил Ричард. — А то проторчим ещё больше.
       Виталька так удивился, что не смог ничего вымолвить. Серпухин, довольный недавним своим эффектом, сказал:
       — Представляете... Военное положение, дороги закрыты, машины не пропускают. Солнце палит ужасно, поблизости никого, мы идём и сбиваемся с пути. Пустыня, валяемся на песке, умираем от жажды...
       — Все верблюды подохли, — вставил Виталька, — сигареты кончились…
       — И тут появляется вертолёт, — добавила Ленка.
       — Нет, — возразил Серпухин, — волшебник в голубом вертолёте.
       — Почему в голубом? — спросил Ричард.
       — Потому что ты весёлый такой, — засмеялся Санька.
       — А “голубой” и “весёлый” —  это почти одно и тоже у англичан, — заметила Ленка.
       — А ты откуда знаешь? — ненатурально удивился Виталька.
       — От верблюда!
       — Так верблюды все подохли.
       — Нет, — усмехнулся Санька, — это она от того Верблюда, где мы в первый раз останавливались.
       — Что она... “от того”? — ухмыльнулся Виталька.
       Они с Серпухиным переглянулись и захихикали, а Инга и Ленка кинулись на них с воплями и рукоприкладством. Рик и Серёжик вернулись от шоссе и осведомились, в честь чего такое веселье. Ричард попытался объяснить  —  хоть и не понял пошлых шуточек-намёков, —  и тоже был бит. Денис молча улыбался, привалившись к дереву. Поглядев на небо, он посоветовал всё же не особенно высовываться, не то, мало ли, вертолёт и вправду прилетит, только не голубой и без волшебника.
       Серёжик вдруг взвинчено заявил, что ему надоело прятаться, и что не надо было прятаться с самого начала.
       — Надо было сигнальный костёр запалить? — съязвил Виталька.
       — Может, и надо было, — упрямо сказал Серёжик. — Диса с Риком пошли бы, куда им надо, а нас бы сняли.
       — Бандиты? — не поняла Инга. — Зачем?
       — Да причём тут бандиты! — рассердился Серёжик. — Почему решили, что бандиты? — Он повернулся к Рику. — По-моему, там не бандиты.
       — А кто стрелял? — поинтересовался Виталька. — Весёлый волшебник?
       — Да ну тебя! Не вертолёт же стрелял!
       — А ведь точно!.. — воскликнула Ленка. — Ведь Лорик должна была позвонить в контрольно-спасательную, что мы… это, без взрослых…
       — Да, — сказал Серёжик. — И Диса так говорил. Да, Диса?
       Все посмотрели на Дениса, который по-прежнему стоял, прислонившись к дереву. Только теперь он ещё стискивал, не чувствуя боли, сухую колючую ветку.
       — Да, — тихо сказал он. Всё сразу стало вроде бы на свои места и сделалось ясным, как день. И казалось странным, что до сих пор об этом не догадался никто, кроме Серёжика. А сам Рик?.. Да только верна ли догадка?
       — И значит, — продолжал Серёжик, — бандиты тут ни при чём. А летал над нами вертолёт контрольно-спасательной службы!
       Все озадаченно молчали, раздумывая над услышанным. Потом Виталька сказал, внимательно разглядывая свои ботинки:
       — И что… Бандитов, что ли, никаких и не было?..
       — А от кого тогда отстреливался Рик?.. Ой… — Инга запнулась, явно сообразив, что сболтнула лишнее.
       Возникла короткая тягостная пауза. Большинство понимало, что о стрельбе не стоит говорить вслух и, тем более, громко. Денис яростно оттолкнулся от корявого ствола.
       — Отстреливался, поняли?! Начали  —  они! — Денис длинно вздохнул, обводя взглядом ребят. — И вообще… Не вздумайте ляпнуть. Особенно про оружие…
       — Что-то едет, — флегматично сообщил Серпухин, ни на кого не глядя.
       — Аврал, — скомандовал Денис. Коротко и негромко. И сам себе напомнил этим Славика.
       Но всё было зря. По дороге промчался чёрный лимузин, и мчался он в противоположную сторону. Ричард и девчонки набросились на Серпухина с упрёками, а тот, и не думая подниматься, лежал на траве и разглядывал листья над собой. Денис понял, что Саня нарочно подстроил тревогу. Нужно было отвлечь всех от той темы... Денис посмотрел на Саньку совершенно другими глазами, он не ожидал от него такого. Он подумал, что те, кто говорит, будто человека можно узнать только в настоящем походе, правы на все сто. И ещё подумал, что будет другом Сашке Серпухину. Если тот захочет.
       Потом Денис перевел взгляд на Рика. Рик стоял теперь шагах в двадцати на обочине шоссе и смотрел вдоль асфальтной ленты. Он был один, но Денис не решился подойти к нему сейчас.
       Почему?
       Почему он не договаривает о том, что произошло за каменными воротами?  Неужели он ошибся и принял пост КСС за бандитов?  Или вертолёт спасателей был сам по себе, а бандиты  —  тоже сами по себе. Ведь стрелять они начали первыми... Это Рик сказал, что они. А ещё он сказал, что в “таких случаях” стреляет без предупреждения. Денис подумал тогда, что это фраза из кино. А было не кино.
       В каких случаях “без предупреждения”? Что же, что произошло за каменными воротами? Только ли разрядившиеся аккумуляторы стали причиной того, что Рик не стал звонить со своего сотового телефона, когда это было нужно? Денис куснул губу и украдкой поднял глаза на Рика. Ему было горько, он не понимал, отчего... Нужен откровенный разговор. Но это позже, когда они останутся вдвоём... И вот ещё что плохо  —  все знают, что Рик тоже стрелял. Точнее, догадываются. Видели же его с пистолетом той ночью, когда появился вертолет. Серёжик видел, Виталька заметил, как он потом перезаряжал “маузер”. Нетрудно догадаться. Вот и Инга только что ляпнула глупым своим языком: Рик отстреливался…
       — О! — подскочил Серёжик и насторожился. — Что-то гудит, да?
       — Это моя лягушонка в коробчонке едет, — сказал Серпухин.
       В какой-то степени он оказался прав  —  с боковой дороги, которую до сих пор не замечали из-за бугра, выкатился на шоссе потрёпанный грузовичок с будкой.
       — Аврал, —  опять скомандовал Денис и подошёл к Рику. Вместе они замахали водителю руками.
       Грузовичок вопросительно заворчал мотором и остановился. Шофёр оказался ему под стать  —  пожилой, медлительный и добродушный. Стоя на подножке кабины, он спокойно посмотрел на подбежавших Дениса и Рика, оглядел остальных и спросил:
       — Что ж это? Не туда зашли?
       — Ото ж... — в тон ему вздохнул Рик, незаметно глянув на номера машины. — Вы оттуда? — Он махнул рукой назад, на восток.
       Шофёр посмотрел на него и понимающе кивнул. Денис торопливо проговорил:
       — Понимаете, у нас чепэ... Взрослый руководитель похода заболела, пришлось её в больницу... А нам надо встретиться с нашими, не то они всех на ноги подымут.
       — Сможете нас подвезти? — конкретизировал Рик.
       — Мы заплатим, — пообещал Денис.
       — Так не в этом же дело, — неуверенно сказал шофёр и оглянулся деревянный кузов с мятой синей будкой.
       — А в чём? — спросил Рик и прочитал надпись: — “Люди”.
       — Люди-то люди... — усмехнулся в седые усы шофёр. — Ладно. Залезайте.
       — Ура! — завопили сзади.
       — Осторожно, борта не обломайте! — строго сказал Денис и опять сам себе напомнил Славика.
       Шофёр снова усмехнулся и спросил:
       — Сколько ж вас?
       — Восемь... — Денис торопливо вынул деньги. — Сколько..?
       — Брось, — отмахнулся шофёр и оглянулся на толкотню у заднего борта. — А куда вы? На море, небось?
       — Да в ту сторону хоть куда подвезите, пожалуйста… Вообще-то мы до Снежнореченска, а потом на Алый Мак. — Денис нашёл глазами исчезнувшего Рика — тот, оказывается, помогал грузиться. — А вы как едете?
       — В Снежнореченск.
       Денис просиял.
       — Вот здорово! Спасибо! — Он метнулся к подходившему как раз Рику. — Прямиком в Снежнореченск!
       Рик молча кивнул, зашагал обратно.
       — Вы все туда? — спросил шофёр. — В кабину никто?
       — Если можно, то все туда, — ответил Денис.
       — Можно... Стучите в кабину, как все усядетесь. И как приедете, где там вас высадить.
       — Спасибо!
       Будка оказалась просто металлическим навесом, спереди и сзади стенок не было. Сашка постучал в заднее стекло кабины, и грузовик тронулся.
       В кузове сразу воцарилось веселье. От недавнего разговора не осталось и мысли. Ленка, Инга, Серёжик и Санька с Виталькой почти улеглись на дно, чтобы не продуло. Дно подпрыгивало, и они валились друг на друга, по очереди и как бы невзначай подталкивая Ричарда. Ричард громко возмущался, но места не менял  —  он хорошо устроился между рюкзаками. Денис сидел на своей палатке у заднего борта и поглядывал то на дорогу, то на весёлую компанию впереди, то на Рика. Рик примостился напротив. Глаза у него были спокойные и утомлённые. Не такие, как возле каменных ворот. Денис подумал, что, вероятно, был не прав в своих сомнениях. Ему не хотелось копаться в них сейчас. Тем более, всё сложилось отлично.
       Да, подумал с удовлетворением Денис, отлично. Несмотря ни на что, группа прошла поход. На телеграфе Снежнореченского вокзала ребята отметят маршрутный лист, а дальше  —  Алый Мак, большая поляна слётов, Славик со своими парнями... Да, в Снежнореченске надо будет позвонить в ту больницу, где Лорик. С ней всё, в общем, в порядке, но нужно узнать точно, как сейчас... Договорились, что звонить будет Виталька, но теперь Денис думал, что лучше бы это сделать Саньке. А он, Денис, позвонит позже, когда они с Риком вернутся из арсенала. Скорей бы… Приключения уже поднадоели и, честно говоря, не хочется даже в арсенал. Вернее, домой хочется больше. Как трудно, оказывается, когда всё приходится делать самим, и некому помочь и взять на себя ответственность решать. Хорошо, что рядом Рик. Что бы они  делали без него...
       А что будет делать он сам?.. Денис встревожено посмотрел на Рика и встретился с его взглядом. Рик вопросительно качнул головой. Денис хотел напомнить ему об арсенале, но из-за гула мотора нужно было кричать, поэтому он похлопал ладонью по рюкзаку: сядь рядом. Рик послушно сел и уткнулся подбородком в колени. Денис взял его за плечо и спросил:
       — Как мы? Скоро?
       Рик распрямился и сказал:
       — Как и думали. С полчаса ещё...
       Денис посмотрел на него и посмотрел потом на светлые вершины там, где далеко и высоко. Снова повернулся к Рику.
       — Ты что... — спросил он, — думаешь о том, что там было?
       — Н-нет, — помолчав, ответил Рик. — Устал просто. А ты?
       — Ага...  Да, и я тоже, — сказал Денис. И признался в своих недавних мыслях, что всё уже надоело и слава богу, что неожиданности вроде кончились. Рик хмыкнул: вот именно, вроде... Денис пожал плечами, говоря, что всё-таки вокруг почти уже цивилизация и перестрелок не ожидается. Он прикусил язык и покосился на Рика. Рик смотрел в небо и чуть улыбался.
       Неприятности, действительно, не кончились. Грузовик заворчал недовольным мотором и стал сбавлять скорость. Рик торопливо выглянул вперёд на дорогу, но тут же юркнул обратно. Грузовик остановился.
       — Кэпэпэ... — отрывисто сказал Рик, побледнев. — Или пост ВАИ.
       — Ка... пэ... — растерянно пробормотал Денис, но сразу сориентировался. — Спрячься, ты вооружён! — Он толкнул Рика вглубь кузова. — Эй, там, закройте его!
       — Что такое? — испуганно спросила Инга.
       — Гаишники, — перегнувшись через борт, сказал Серпухин пренебрежительно. — Ну и что?
       Остальные мальчишки выглянули тоже, тревога передалась и им, и они вернулись на свои места.
       — Веталь! Маршрутный лист! — вспомнил Денис.
       Виталька, которому был поручен главный походный документ и заботы о нём, стал торопливо расстёгивать куртку.
       — А мы тут при чём?! — Ленка будто собиралась с кем-то спорить.
       — Спокойно, — сказал Виталька и передал Денису маршрутный лист.
       —“Спокойно, спокойно, в Багдаде все спокойно...” — пропел Саня.
       — Тихо!.. — воскликнул, прислушиваясь, Серёжик. — Они там про бандитов что-то...
       Остальные тоже стали прислушиваться к неразборчивому разговору. Денис осторожно выглянул на дорогу и увидел, что к машине идут двое  —  их шофёр (он, как только остановились, сразу поспешил к патрульному “уазику”) и офицер в камуфляже.
       — Сюда идут, — тихо сказал Денис. — Сидим, как ни в чём не бывало.
       — А в чём бывало? — пожал плечами Серпухин.
       — Сидим, никого не трогаем, — сказал Виталька.
       Разговор снаружи стал отчётливее, офицер как раз договаривал:
       — ...и на сто шестнадцатом. Так что теперь… где и как.
       — Ага, — со вздохом сказал шофёр. — Ну, дак досматривать?
       — А что там у тебя?
       Шофер, видимо, замявшись, ответил после короткой паузы:
       — Да ребятишки у меня там... Не то с дороги сбились, не то от своих отвязались. Туристы-альпинисты.
       — Носит их нелёгкая, дома не сидится...
       Шаги приблизились, и Денис, бегло глянув на притихших товарищей, поспешно поднялся, собираясь спрыгнуть на асфальт. Он едва не столкнулся с офицером, который как раз подошёл, чтобы заглянуть за борт.
       — Откуда? — шевельнув строгими усами, спросил офицер. Он был не молод, однако носил на погонах капитанские звёздочки.
       — Донбасс, — ответил Денис и присел, чтобы не возвышаться над собеседником.
       — Гм... — глаза капитана чуть усмехнулись. — Вроде земляки... А поточнее?
       — Город Северянск, Станция юных туристов — сказал Денис и протянул ему маршрутный лист, предъявлять который желательно было лишь в крайних случаях, поскольку милиция могла забрать маршрутку, а без неё поход не засчитывался.
       Пока капитан внимательно рассматривал печати и подписи, Денис оценивал обстановку. Рик не ошибся, их действительно остановили сотрудники военизированной автоинспекции (напарник капитана появился и исчез). Шофёр грузовика нервно жевал папиросу, видимо, ожидая неприятностей, хотя похоже было, что с этим капитаном ВАИ они немного знакомы... Капитан, между тем, что-то сверил со своими записями  —  Денис заметил, что вроде бы шифр тургруппы, —  и даже вздрогнул.
       — Ага! — сурово сказал он. — Так это вы! Это вас тут разыскивают, и целый спасотряд летал, пока вертолет не мэкнулся... — Он ещё раз глянул в маршрутный лист. — Ну да!.. “Группа Два-Дэ-97, Северянская СЮТур”... Вы почему сразу не сообщили, а? Что без руководителя? Руководитель ваш когда ещё сообщила, что вы остались без взрослых!
       — А мы... А она... нормально себя чувствует? — не глядя на рассерженного капитана, пробормотал невпопад Денис.
       — Что тут? — настороженно спросил кто-то. Оказалось, это опять подошёл второй инспектор.
       — На, глянь... — резко развернулся к нему капитан и ткнул пальцем в маршрутный лист. — Это те беспризорники, что из-за них весь сыр-бор.
       Его напарник присвистнул и посмотрел на Дениса очень неодобрительно.
       — Она-то нормально, — всё ещё раздражённо ответил на вопрос Дениса капитан. — А вы?.. Вас же, сюды вас и туды, каэсэс чёрт-те сколько искал, и нас подняли, а? А ну-ка  —  детская группа  пропала, а тут бандитизм в лесу!
       Капитан рассердился было по правде, однако в его речи проступало явное облегчение. Но мальчишкам и девчонкам из тургруппы 2-Д-97 радости от этого не прибавилось  —  им стало ясно, что ситуация вокруг них сложилась совсем не такая, как они того хотели... Денис ответил ещё на несколько вопросов инспекторов; делать это было вдвойне неудобно сверху вниз. Шофёр стоял неподалёку и курил вторую папиросу частыми затяжками. Вид у него был виноватый и озадаченный.
       — Ладно, — буркнул вдруг капитан и оглянулся на напарника. — Иди, докладывай.
       Тот ушёл, а капитан повертел в руках маршрутный лист, словно бы не зная, что с ним делать, и неожиданно вернул Денису, чем несказанно его удивил и обрадовал. Денис лист сейчас же спрятал.
       — И куда вы теперь направляетесь? — спросил капитан уже спокойно.
       — Ну... по маршруту, в Снежнореченск, а потом в Алый Мак. — Денис торопливо рассказал план-график передвижения. Ему очень хотелось, чтобы инспектор выслушал его и махнул рукой: езжайте, мол, только смотрите, больше не теряйтесь... Но в такой исход мало верилось.
       Капитана окликнули из “уазика”, он зачем-то погрозил Денису пальцем, поманил за собой шофёра грузовичка и ушел. Денис обернулся к товарищам.
       — Допрыгались... — мрачно сказал Виталька.
       — Ох, что будет... — взялась за щёки Инга.
       — Да не нойте, ничего страшного, — с досадой сказал Серпухин.
       — А маршрутку где отметим? — спросил Серёжик.
       — В мен-нтовке... — увесисто сказал Виталька.
       Девочки набросились на них: ещё о маршрутном листе думают!.. Рик выбрался из-за Саньки с Виталькой, бледный, спокойный и решительный. Взялся за свой вещмешок, оглядел враз замолчавших ребят, посмотрел на Дениса.
       — Я пойду, — тихо сказал он. — Я и так вам... Под Маком встретимся… наверно. Прощайте.
       Денис был уже на ногах.
       — Стой… подожди, — сбивчиво заговорил он. — Как ты сейчас..?
       Рик медленно подошёл к нему, волоча мешок.
       — Со мной тебе нельзя теперь, — сказал он. — Эти ваишники тебя запомнили, особенно кэп. Они, наверно, “на хвосте” у вас будут до Снежнореченска, а потом вожака дадут, понял… А мне туда надо. — Рик кивнул на горные вершины и взял пальцы Дениса. Сжал. — Тут уж недалеко. Пока.
       Денис схватил его за плечи, но Рик ничего не дал ему сказать, улыбнувшись и мягко высвободившись.
       — Время, — вздохнул он. Попросил: — Глянь, где они там.
       Денис присел на кромку борта и, держась за край будки (не выпуская из поля зрения Рика), выглянул на дорогу. От “уазика” шли трое  —  капитан, шофер и ещё один сотрудник ВАИ, вроде бы незнакомый.
       — Поздно, — утаивал радость оттого, что в самом деле поздно, сказал Рику Денис. — Прячься опять!
       Рик тоже выглянул, плюнул от досады и сел на свой мешок, опустил голову на колени.
       К заднему борту капитан подошел, однако, один. Он сказал, стараясь выглядеть строгим, что в кабину сел милиционер, и до Снежнореченска группа поедет в его сопровождении, “а дальше решат там, что с вами делать”. Напомнил, что “вы же теперь иностранцы, ёлки-палки”, осуждающе покачал головой, обозвал ребят чёртовыми путешественниками, пообещал, что “там вам зададут”, и махнул в кабину рукой. Грузовик тронулся.
       Денис утомлённо опустился на палатку и потёр лицо.
       — Ф-ф-фу, жара... — выдохнул он. Он сидел, расслабленно вздрагивал на ухабах и сквозь нервную усталость всё же поглядывал с обеспокоенностью на Рика. Вдруг Рик сейчас встрепенётся, сиганет через борт и скроется в придорожных зарослях. Навсегда.
       Но Рик не шевелился, только подпрыгивал от тряски, как и Денис, и сосредоточенно молчал. Остальные начали оживать. Виталька радовался  —  всё в порядке, мы на плаву, семь футов под килем. Серёжик с гордостью напомнил, что именно он верно догадался насчёт вертолёта, то был-таки КСС. “Летал, пока не мэкнулся”, повторял, смакуя выражение капитана, Санька. Ленка с Ингой хохотали, обзывая друг дружку и всех остальных иностранцами. Инга вдобавок уверяла с драмой в жестах и голосе, что этот поход она запомнит “на всю оставшуюся жизнь”. Ричард насколько раз высказывал пессимистическое мнение  —  подождите ещё, мол, зададут, —  и за это его в конце концов умяли между рюкзаками, а Саня с Виталькой пообещали “задать” непосредственно лишь ему и по старинному обычаю.
       Рик вдруг поднял голову и посмотрел на убегающую назад дорогу. Взгляд у него был спокойный.
       — Вожака далии, а сами, значит, остались, — пробормотал он, имея в виду передвижную группу ВАИ. — Нет, их не только из-за нас подняли. Не-ет...
       Денис придвинулся к нему ближе и сказал:
       — Помнишь, он говорил про бандитизм в лесу... Значит, те, на кого ты нарвался... значит, это они...
       Губы у Рика как-то болезненно дрогнули.
       — Наверно... — коротко вздохнул он. Затем обернулся, пытаясь разглядеть через заднее стекло кабины сидящих внутри. — Деня, там, кажись, какой-то другой мент.
       — Да, — подтвердил Денис. — Но я гляну поточнее.
       Он втиснулся между Ленкой и Виталькой и сел вполоборота, стараясь хорошо рассмотреть человека рядом с шофёром, и чтобы тот этого не заметил. Ленка принялась допытываться, что они опять задумали, и в ответ услышала о намерении забрать у инспектора пистолет и угнать машину сначала к морю, потом в Швецию... Инспектор был другой, не принимавший участия в разговоре  —  значит, в лицо он никого из туристов не знает... Денис отбился от любопытных и вернулся на своё место. Следом увязались Серёжик и Виталька.
       — Как же вы теперь? — спросил Виталька.
       Рик посмотрел сперва на него, потом на Дениса и сказал, что теперь это не проблема. Всё решается.
       — Ты ещё не прыгал на ходу с машины? — спросил он у Дениса.
       Тот взглянул на него настороженно.
       — Нет. А ты прыгал?
       — Тоже нет. Но, кажись, придётся… — Рик снова обвёл глазами товарищей и, не таясь, поведал свой план.
       План почти не менялся. Единственно, маршрутный лист должен остаться у Дениса, поскольку по списку в нём милиция легко может установить, что в группе не достаёт ещё двоих участников. Касательно последних, то они идут по своим делам, делают их и затем присоединяются к группе под Алым Маком, отметив маршрутку в Снежнореченске, по пути. Ну, а остальные тем временем завершают поход так, как и решили. Правда, в сопровождении инспектора ВАИ.
       — Но это даже и неплохо, — добавил Рик.
       — Почему неплохо? — удивился Серёжик.
       — Ну... спокойнее будет. — И вообще...
       Серёжик дерзко хмыкнул, но ничего не сказал. Все посмотрели на пыльную жёлто-серую ленту дороги. Виталька спросил:
       — Вы в самом деле будете прыгать?
       Рик нервно дрогнул щекой и ответил, что другого выхода нет. И пожалел, что нет веревок  —  рюкзаки можно было бы спустить на тормозах.
       — Рюкзаки? — усмехнулся Денис.
       — Законно, я тебе говорю.
       — Я не про то... — Денис опять криво усмехнулся. — Я про нас. А мы-то на каких тормозах? Ты всерьёз, что ли?..
       — Ну, — кивнул Рик. — Только не на такой скорости. Понял, дальше пойдёт такая дорога, что быстро не поедешь. И подъём ещё...
       — Скорость беглеца, — спросил Серёжик, — километров двадцать в час?
       — Наверно... — сказал Рик и засмеялся: — Бегуна, а не беглеца… А у беглеца, наверно, побольше. — Он подмигнул Серёжику и ещё раз усмехнулся. Потом посмотрел на него и на Витальку строго. — Вы это, как приедете, сразу с шофёровых глаз-то долой, чтоб не усёк, что не все. Мент нас всех не видел, а он видел.
       — Да чё, он всех запомнил, что ли...
       — Нас-то как раз, — вздохнул Рик и кивнул на Дениса: — Особенно вон его.
       Денис тоскливо смотрел на шоссе. Какая скорость сейчас? Километров сорок? Машина шла вроде бы медленно... Асфальт вдали, на плавных выпуклостях, матово серебрился, словно там была вода. Денис отвернулся и стал отвязывать палатку: сбрасывать вещи лучше в отдельности. Рик неуверенно пробормотал, что прыгать будет, наверно, вместе с вещмешком. Денис проворчал, что не советует... Тут как раз миновали развилку, значит, другая сторона осталась позади. Машина сбавила скорость, колеса запрыгали по разбитой асфальтобетонке. Вдоль обочин то розовела сухая, почти лишенная растительности глина, то вдруг подступали вплотную деревья и кусты, и тогда ветки царапали по бортам и даже по крыше будки. Денис думал, что по идее машина пересекла границу  (неясно, правда, какую? чью?), однако не было ни пограничников, ни таможни. Может, нет её, границы? Та сторона, другая... Денис запутался в них и не хотел расспрашивать Рика. Он только сориентировался, что дорога ведет на юго-восток. К морю...
       — Скоро уже, — сказал Рик. — Будь готов.
       — Всегда готов... — вяло отсалютовал по пионерски Денис. Он почти не застал пионерские времена, но об этом много и по-хорошему рассказывала Лорик. И Денис иногда злился, что теперь этого нет  —  разогнали, а другого ничего не придумали. Хотя и понимал: не нашел бы и там то, что ему нужно. А что ему нужно? Может, именно это: сидеть рядом с Риком и быть готовым к любым опасностям, потому что не известно, что там, за бортом, но вот сейчас распахнется люк и надо будет прыгать в пустоту... Тьфу ты, чёрт... Денис подавил нервный смешок  —  его разыгравшаяся фантазия заставила представить себя и всех остальных в составе десантной группы на самолёте. Бывает же...
       Рик ежеминутно выглядывал на дорогу и недовольно морщился. Когда он высунулся в очередной раз, то получил по щеке веткой и разозлился:
       — Ух, дрянь!.. День, дальше дорога идёт то под гору, то в гору, и негодная совсем, если асфальт заново не положили. Да едва ли.
       — Так что, сигаем? — деловито спросил Денис, стараясь сам себе казаться бывалым человеком.
       — Не… Счас пойдёт медленней, наверх.
       — А может, лучше всё-таки остановить? — спросил Серёжик.
       — Некрасиво, — вздохнул Виталька.
       — Сам знаю, — огрызнулся Серёжик хмуро.
       Виталька-Туз посмотрел на него снисходительно и ничего не сказал.
       Денис обернулся к тем, кто расположился впереди. Ричард дремал между рюкзаками  —  были видны только его колени и макушка. Ленка с Ингой сидели молча. Серпухин, развалившись, посматривал вверх, но сейчас будто почувствовал взгляд Дениса и встретился с ним глазами.
       — Готовы? — осведомился он.
       Ричард вдруг проснулся и испуганно спросил:
       — А?.. — и завертел головой. Все с облегчением рассмеялись, а Ричард насупился. Ленка сказала:
       — Знаете, что? Давайте так: мы остановимся и попросимся... Ну, будто по делу. Ну, вы поняли. А Рик и Диса тем временем... Ну, чего ржёшь?! — Она толкнула Серпухина.
       — Это я так, анекдот вспомнил, — усмехнулся тот и сказал затем очень серьёзно: — Значит, все поняли, что будто по делу. Продолжай.
       — Между прочим, она это правильно... — буркнул Ричард.
       — И ни у кого ума не хватило это придумать, — добавила Инга.
       Все посмотрели на Рика с Денисом. Рик молчал, Денис тоже молчал. Оба глянули друг на друга.
       — А потом, — продолжила Ленка, — мы залезаем, а вы спрыгиваете. Или давайте все смоемся!
       — Это свинство, — хмуро возразил Ричард.
       — Молчи, ум, честь и совесть, — насмешливо сказал ему Виталька. — Спи, вернее.
       — А ведь море рядом... — тихонько вздохнул Серёжик.
       — Да? Ну поехали на море, — чувствуя холодную злость, покладисто сказал Денис. — Ну его на фиг, этого, блин, Славика... и Лорика, и…
       Рик прервал его, положив ему на плечо ладонь. Сказал по деловому:
       — Останавливаться не годится. Не забыли  —  наша милиция нас бережёт? Ещё подойдет да пересчитает.
       Денис ровным голосом последовательно довёл свою точку зрения до коллектива. Во-первых, сказал он, Ричард прав насчёт свинства  (тот даже заморгал от удивления). Во-вторых, чужие края и погранзона на побережье. В-третьих, не хватит денег на обратку. В-четвертых, никто не менял никаких планов и обо всём уже говорили. А в-пятых…
       — А в-пятых, прыгаем! — перебил Рик и, стремительно оглядевшись, полез через задний борт.
       Денис суматошно вскочил  —  машина шла совсем медленно, объезжая колдобины и взбираясь на гору, дорога плавно петляла в перемежающейся кустарником чаще деревьев, лучшего места и момента не придумаешь! Схватив палатку, Денис швырнул её за борт, едва не снеся стоявшего на лесенке Рика... Рик крикнул что-то злое и исчез  —  спрыгнул на дорогу и пробежал несколько метров, махнул Денису: “Давай!”  Денис рывком схватил рюкзак  —  чёрт, тяжеловат; если бросать, то протрёт брезент, надо на колёсиках... на тормозах... чёрт!.. Он торопливо спустился на лесенку  —  она шаталась, —  рюкзак подали сверху, он едва удержал его одной рукой, и в это мгновение грузовик дёрнулся, скрежетнул коробкой передач, но стал ехать не быстрее, а ещё медленнее. Похолодевший было Денис оторвался от борта и спустился на перекладину ниже, нагнулся  —  рюкзак зачиркал колёсиками по выбоинам... Денис оттолкнул его назад и тут же спрыгнул сам, пробежал немного за машиной  (“А если увидят из кабины...”)  и кинулся к рюкзаку, каждый миг страшась услышать сигнал, окрик, звук торможения... Но... ничего, пронесло... Он подхватил рюкзак и нырнул с ним в зелёную гущу. Всё.
       — Всё! — вздохнул Рик устало и радостно, пробравшись сквозь заросли. — Ты меня чуть не угробил, понял.
       Денис отрывисто засмеялся, но тут же оборвал смех. Ему вдруг стало неожиданно грустно. Ребята уехали, никто не успел попрощаться… Он мельком видел лица над задним бортом, лица всех шестерых, оставшихся. Или это они с Риком остались...
       Тревожные и немного печальные лица друзей, цифры и буквы автомобильного номера на дощатом борту, сверху небо, внизу асфальт и колёса, по сторонам зелень  —  это запечатлелось в памяти, как фотография…
      
      
       *                *                *
      
      
       Уже стемнело, но небо оставалось светло-синим, с неяркими звёздами и чуть зеленоватой полосой на западном горизонте. Над морем. Было совсем безветренно. Денис вспомнил из учебника географии, что ночной бриз дует с берега. Но это произойдёт, видимо, попозже, а пока только глубокий вечер. Сейчас, наверное, бриз меняет направление... Денис думал об этом лениво. Почти не думал, мысли шли сами собой, будто накатывающиеся на камни тихие волны.
       И Денис лежал на камнях, это было неудобно, но он занял такое положение, при каком твёрдые грани и выступы почти не мешали. К тому же он очень устал. Шевелиться не хотелось...
       Кроме того, подумал он, опять вернувшись мыслями к ночному бризу, от ветра защитит скала. Он запрокинул голову, разглядывая нависший над ним утёс, затем стал смотреть на россыпь огней неподалёку. Огни растянулись вдоль берега по ту сторону маленькой бухты, растянулись неровными цепочками  —  выше, ниже... В этих цепочках угадывались улицы. То был Алтын, маленький курортный городок, где так хотели побывать Серёжик, Виталька и остальные ребята. И Денис, наслаждающийся близостью моря, не в первый уже раз почувствовал неопределенную вину перед ними. Хотя в чём он виноват? В том, что арсенал, оказывается, спрятан в прибрежных скалах? Он сам не знал этого до последнего момента… Ему стало зябко, он осторожно привстал, избегая острых камней, и растёр спину, на которой отпечатался “тиснёный узор” гальки. Правда, галькой называют обычно небольшие отшлифованные волнами камушки. А здесь камни крупные, грубые. Денис дотянулся до плотной походной рубахи, лежавшей на валуне, и потащил к себе  —  тяжёлый пистолет глухо звякнул, выскользнув из рукава. Денис торопливо поднял его, на всякий случай потрогал магазин, курок и предохранитель и сунул оружие под ремень шортов. Накинул рубаху и опять лёг. Подумал о Рике с досадой и беспокойством: ну сколько можно где-то лазить? Вот ведь неугомонное существо…
       …До Алтына мальчишки добрались удачно. После трудного трёхчасового марш-броска по горным склонам и откосам они вышли к какому-то хутору, названия которого даже не успели спросить  —  оттуда как раз выруливал допотопный “газик”, и Рик отчаянно заголосовал. Машина остановилась, в ней сидели шофёр и ещё один дядька. Они добродушно посмеялись над “путешественниками, решившими не утруждать свои ноги и спины”, совершенно ни о чём не спрашивали, всю дорогу говорили о своём. И через полчаса мальчишки вышли перед окраиной Алтына. В город им идти было не за чем, перед ними лежала другая цель. Пока “газик” не скрылся в дорожной пыли, они  (из конспиративных соображений)  шагали по обочине, потом свернули в горы. Рик ворчал насчёт закона подлости, мол, когда есть деньги, попадаются такие водители, что отказываются брать за проезд. Когда же денег нет, попадаются одни “таксисты”. Будто и впрямь был недоволен, что шофёр “газика” ничего с них не взял... А Денис был недоволен другим  —  снова приходилось тащиться по пересечённой местности, скакать по камням подобно горным архарам, то карабкаться с рюкзаком вверх, то спрыгивать вниз... Он угрюмо приготовился к долгой трудной дороге и решил одолеть её без отдыха, чтобы Рик, вымотавшийся не меньше его, особо не задавался. И, сосредоточившись на этом, по сторонам не смотрел. А потому даже не понял сразу, что имел в виду Рик, когда объявил, что всё, финиш, прибыли. Лишь тогда Денис рассеянно огляделся. И увидел море.
       Море лежало внизу. Мальчишки смотрели на него с высоты примерно седьмого этажа. Они стояли на достаточно широкой площадке  (на ней видны были следы какого-то строительства)  у обрыва. Обрыв, впрочем, полностью таковым не являлся  —  под ним метрах в пяти громоздились ступенчатые карнизы, выступы. Дальше скала опять отвесно уходила вниз и погружалась в море. Рик сказал, что там “страшенная глубина”. Денис по этому поводу скептически поджал губы. Спросил:
       — Ну, а где же..? — Он имел в виду арсенал.
       Рик усмехнулся, взял его за руку и развернул спиной к морю: сам ищи... Денис внимательно осмотрелся.
       Когда-то здесь действительно хотели что-то построить. Вероятно, маяк или станцию радиолокационного наблюдения. По периметру площадки были расставлены бетонные блоки с массивными штангами, зацементированными в гнёздах. У скальной стенки наклонно стояли плиты разных размеров. Повсюду валялись ржавые обрезки арматуры, щебёнка и прочий строительный мусор. Оглядываясь на Рика, Денис обошёл площадку, пожал плечами, пролез на корточках между скалой и приваленными к ней железобетонными плитами. Но ничего, похожего на потайной ход, не было. Ни какой-нибудь хитро замаскированной дверцы, ни канализационного люка, ни даже просто щели... Разозлившись, Денис плюнул и зашагал к Рику  —  хорош в игры играть! Но тот уже стоял с ржавой монтировкой в руках.
       — Помоги-ка, — сказал он Денису, который даже остановился от неожиданности, и спрыгнул с бетонной плиты.
       Плита лежала небрежно, ничем не примечательная, одна из нескольких. Рик сунул монтировку под её угол и налёг, Денис тоже поднажал. Плита отъехала на десяток сантиметров.
       — Вот уж… — обо всём догадавшись, проворчал Денис. — Любишь голову морочить.
       Орудуя монтировкой, как рычагом, мальчишки без особого напряжения передвинули плиту в сторону. Однако люка под ней не было, а была щебёнка, щепки, куски затвердевшего цемента. Денис глянул на Рика с недоумением, но тот отбросил монтировку и принялся откидывать крупные камни.
       — Плиточка, — сказал он, — это так, чтобы никто не копался. Вдруг каким-нибудь любителям захочется очаг сложить  —  не будут же они из-под плиты булыжник вытаскивать, правильно? Камней-то тут везде полно...
       — Теперь ясно, — азартно усмехнулся Денис.
       Помогая Рику в раскопках, он увлёкся, —  уже видна была чуть наклонная бетонированная воронка метра полтора диаметром. В центре её оказался обычный люк наподобие канализационного  (Денис давно ожидал увидеть что-нибудь похожее). Расчистив от щебёнки железную крышку, мальчишки посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, размахнулись, звонко хлопнули ладонью об ладонь.
       Денис подхватил монтировку, чтобы открыть люк, но Рик остановил его. Отбежав к плитам, он проворно забрался по ним на скальную стену и долго, внимательно осматривал окрестности. Денис тоже стал оглядываться, подумав, что едва ли поблизости есть ещё кто-нибудь, кроме них. Случайных прохожих, понятно, здесь не бывает, а любителям экзотических прогулок вряд ли придёт в голову лезть к чёрту на рога, где нет никаких достопримечательностей, помимо строительного хлама, и даже нет ни воды, ни удобного спуска к морю. Разве что туристы-экстремалы какие… Но время уже не для вылазок, солнце скоро спрячется за горизонтом…
       — Доставай свет, — сказал, вернувшись, Рик и забрал у Дениса монтировку.
       Пока тот копался в рюкзаке, разыскивая фонарь, он открыл люк, ведущий в колодец, и теперь стоял, видимо, на перекладинах лесенки  —  на поверхности оставалась лишь его светловолосая растрёпанная голова. Денис передал ему фонарь и отошёл сложить рюкзак. Заглядывать в колодец почему-то не хотелось.
       Через минуту Рик высунулся из люка снова и сказал Денису, чтобы подавал вещи. Денис отнёс вещмешок и рюкзак  (при этом заметил, что на дне колодца горит тусклый свет, явно не от его фонаря), затем спустился сам. Огляделся.
       Он стоял в маленьком помещении, напоминающем каменную бутыль изнутри  —  шахта колодца была “горлышком”, а в стенке висела над полом на могучих железных петлях мощная дверь, открытая только что Риком и ведущая в узкий коридор, слабо освещённый редкой цепочкой тусклых лампочек. Коридор неровно просверливал каменную толщу, полого спускаясь вниз. Далеко...
       — Вот что... — сказал Рик, зачем-то тщательно упаковывая фонарь в полиэтилен, — иди, давай, туда, всё прямо, и перенеси наши “рундуки”, а я закупорю и замаскирую вход  —  и там встретимся.
       — Как? — поднял брови Денис, хотя решил ничему не удивляться. — Как же ты тогда...
       — С другой стороны, я потом покажу, увидишь. — Рик принялся торопливо раздеваться. — Одежду мою захватишь тоже, а то я через воду... Значит, смотри  —  идёшь этим ходом, потом спускаешься по лестнице вниз...  Короче, где свет горит, туда и шагай, понял. Там встретимся, я скоро.
       — Ну и ну… — хмыкнул Денис.
       Рик сказал, что так надо, ободряюще подмигнул и быстро полез вверх по могучей, сваренной из рельсов лестнице. Денис проводил его взглядом. Кружок неба над головой был уже почти синий. Рик накрыл его тяжёлой железной крышкой.
       Глаза Денису слегка запорошило песком, посыпавшимся сверху, он поморгал. Потом взялся за прочную перекладину лестницы. Подёргал. Глухо... Его что-то неясно тревожило, а ещё хотелось… Да нет, ничего. Ничего. Тем более, это ведь он остался в каменном колодце. Не Рик. Рик пошёл туда, где светло и где небо…
       В его памяти вдруг пронеслось какое-то видение: колодец из кроваво-красного камня, вытесанные в нём руны и символы, похожий на Рика мальчишка... У Дениса возникло странное чувство, будто он бывал здесь много раз. Или не именно здесь, а где-то в очень похожем подземелье. Но главным в этом зыбком воспоминании было другое, —  была отчаянная тоска от некоторой невосполнимой утраты. Будто бы он, Денис, кого-то искал, понимая, что не найдёт уже никогда… Вероятно, это был позабытый сон или даже что-то прочитанное или услышанное. А может, то была древняя память крови, память каменных божеств, чьи маски и лики вырезал некто очень давно. А время почти стёрло их…
       Освободившись от наваждения, Денис длинно вздохнул. Душевная смута растаяла. Денис подумал, что, должно быть, всё это из-за волнений  —  неприятность с Лориком, стрельба Рика, расставание с группой… И вот, наконец, арсенал. Денис ещё раз вздохнул и взялся за дело.
       Одежду Рика он затолкал в его вещмешок, который решил нести в руках, а свой рюкзак тащить на плечах, чтобы всё сразу... Получилось тяжело и очень неудобно, поэтому Денис зашагал вниз по проходу с единственным желанием: поскорей прийти куда-то, где они встретятся с Риком и где кончатся, можно надеяться, все марафоны сего дня. И всё же Денис осматривался с невольным интересом. Как ни как засекреченный объект… Стены коридора были грубо протёсаны в толще известняка, каменная поверхность тускло искрилась бликами скупого освещения. Провода  —  их оказалась целая связка  —  были если не предвоенного времени, то сразу после; они крепились под потолком над редкими мутными лампочками. Пол залили бетоном, похоже, не очень давно, он был ровный, и лишь изредка в нём попадались по две-три высокие ступеньки. Звуки шагов гасли в каменной тесноте. Денис мог коснуться противоположных стен, не вытягивая рук, а только раздвинув локти. В одном месте в известняковом монолите зияло короткое боковое ответвление, тупиковая стенка которого была завалена рухлядью вроде дощатых ящиков, а в стенках друг напротив друга угадывались запертые двери. Денис приостановился и заглянул  —  нет, на склад оружия и боеприпасов не похоже...
       Он обернулся, у него было ощущение, будто “прихожая” с лесенкой наружу осталась далеко позади. Но нет, пройдено всего метров тридцать. А что впереди? Долго ещё шагать? Денис отдохнул ещё минуту, строго по часам, потом встал, взвалил вещи и пошёл дальше.
       Коридор, плавно заворачивая, привёл его к короткой и узкой винтовой лестнице, и Денис спустился по ней, чертыхаясь  (вещи пришлось протаскивать по отдельности), в довольно просторный зал. С наслаждением освободившись от поклажи, он огляделся. Потом неторопливо двинулся по периметру зала. Освещение здесь было такое же слабое, как и в верхнем проходе, и что-нибудь разобрать можно было только изблизи. Денис рассмотрел железный стеллаж под лестницей, или, скорее, вокруг неё, дверцу с нарисованным на ней черепом  (видимо, электрощит), какие-то тюки, ящики, вроде даже сейфы... Затем он с изумлением понял, что в дальнем углу зала блестит вода. Он подошёл ближе. Это оказался маленький бассейн метра три на три, в углублении, но ничем не огражденный, и вода в нём была почти вровень с полом. Денис присел, стараясь определить глубину, как вдруг в этой самой глубине слабо мигнул и заметался луч света, вода всколыхнулась, свет сделался ярче... Денис шарахнулся к лестнице, но поскользнулся и едва не упал, а из бассейна проворно выбрался кто-то голый и блестящий, и это был, конечно, Рик.
       — Д-деня, р-разотри мен-ня чем-нибудь... — стуча зубами, потребовал он.
       Ещё не придя в себя от растерянности, Денис послушно бросился к рюкзаку искать полотенце. Подбежавший к нему Рик понял, что дело это может сильно затянуться, схватил брезентовку и принялся тереться ею.
       — Ч-чёрт, надо было в самом конце нырять, — пробормотал он, дрожа.
       Денис вынул, наконец, полотенце, но Рик вдруг куда-то ускакал, выбивая зубовную дробь.
       — Я вот… Эй!... — крикнул вслед ему Денис.
       — Счас!.. — откликнулся Рик от дверцы с черепом. — Коз-зёл…
       — Ну, мог бы сразу сказать, чтоб приготовил, чем вытереться! — возмутился Денис. — “Козёл”...
       — Да ты что! — захохотал Рик. — Ты на себя, что ли, подумал?
       — А чего... — смутившись, пожал плечами Денис.
       Рик снова засмеялся. Потом, будто спохватившись, опять принялся дрожать и стучать зубами.
       — “Козёл” —  это так называют обогреватель такой, самодельный... — Он кинул мокрую брезентовку на вещмешок. — Идём, я включу. Там этот «зверь»...
       Денис зашагал вслед за Риком через пещерный зал и попал в небольшое помещение с тремя широкими топчанами у стен. Посередине стояло на тонких железных “ногах” приспособление с толстой керамической трубой. Это и был “козёл”. Рик воткнул штепсель в свисающую на проводе розетку, и “козёл” неожиданно взвыл, —  труба оказалась с вентилятором, обдувавшим её зябким воздухом, который тут же превращался на спиралях в тёплый.
       — О-о-о… — сладостно застонал Рик, встав в потоке согревающего ветерка. Потом попросил Дениса: — Разотри меня...
       — Ты уже сухой, — сказал Денис, однако принялся крепко тереть спину Рика махровым полотенцем. — Плавки лучше сними, мокрые ведь. Или стеснительный?
       Рик снисходительно глянул через плечо. Выжал плавки и бросил их на топчан.
       — Фонарь тоже можешь выключить, — напомнил ему Денис.
       — А, эт-ты правильно, — невозмутимо ответил Рик и дотянулся до запакованного в полиэтиленовые пакетики и всё ещё светившего фонаря.
       Денис с трудом подавил желание вляпать Рику “горячего” (помогает согреванию), тем более, сейчас это было особенно удобно, но недалеко от Рика стоял основательно уже раскалившийся “козёл”. Ещё поджарится...
       — Хватит с тебя, — хмыкнул Денис и накинул Рику полотенце на голову.
       — Хорошо-о... — блаженно пробормотал тот и опустился на топчан.
       Денис покосился на него и принялся распаковывать фонарь  —   вдруг внутрь всё-таки попала вода.
       — Значит, есть ещё ход, с моря, — полувопросительно сказал он.
       — Ага, — размягчёно ответил Рик. — Но тот, кто не знает, сначала пару раз утонет, ну, а на третий раз, может, и проберётся сюда.
       Осматриваясь, Денис покачал головой, затем остановил взгляд на Рике.
       — Здорово… А кто всё это тут устроил? Знаешь?
       Рик неопределённо шевельнул плечами и стал лениво вытирать волосы, с которых ещё капало. Свет в этом помещении  —  Денис для себя назвал его спальней, из-за топчанов  —  был ещё слабее, чем в зале, и раскалённый обогреватель подкрашивал кожу Рика багряным.
       — Вряд ли есть кто-то, кто всё про это точно знает, — раздумчиво сказал Рик. — Тут же с древних времён пещеры и катакомбы. Про одни народ знает, про другие нет. Про эту  —  точно нет. Может, только несколько человек на другой стороне… А есть наверняка пещеры совсем ни одной душе не известные.
       — Как на мысе перед Дагом?
       — Н-ну да… Но её всё-таки открыли недавно. А около Планерного  —  знаешь?
       — Слышал, но не был, — нахмурился Денис. — Мы же не весь Полуостров исходили…
       — Не важно, я тоже не весь... А ещё есть под Адмиральским, а ещё  —  остатки крепости и катакомб под Новомирском. Говорят, весь Полуостров изрыт.
       — Лабиринт, — сказал задумчиво Денис, глядя на тень Рика.
       — Лабиринт, — согласно кивнула тень.
       — Здесь, наверно, с последней войны коммуникации. С Великой Отечественной…
       — А может, ещё с Обороны. Ты только вот что... — голос Рика заставил Дениса насторожиться. — Ты спрашивай про всё, что хочешь, только сам не лазь, понял. Я лучше сам покажу, что знаю. Ну, понимаешь, здесь можно невзначай сунуть куда-нибудь руку, а остаться без головы. Говорили, даже растяжки есть кое-где. Наступил  —  и на небеса.
       — Скорее, на стены, — нервно усмехнулся Денис. — Мозгами по ним раскинуть...
       — Или так, — покладисто согласился Рик. — Тут ведь защиту от тех, кого не звали, поставили серьёзную.
       — Да-а... — протянул, вновь осматриваясь, Денис. — Прямо Монте-Кристо.
       — Ну, не прямо, — возразил Рик и с ненатуральным огорчением развёл руками. — Золота и брильянтов не обещаю вашему сиятельству. Зато есть кое-что, что и Кристо не снилось, который Монте... Так что, идёмте, граф, вас ждут великие дела.
       — А ваше вашество останутся в голом виде?
       — Я на ваше посмотрю, когда оно нырять будет, — с улыбочкой огрызнулся Рик и побежал в зал за одеждой.
       Веселье у Дениса потускнело. Он вышел следом за Риком и медленно зашагал вдоль стенки из железных полок, отчасти закрытых, отчасти распахнутых настежь. Очень не нравились Денису такие ныряния, о каких помянул Рик. В темноте подводного лабиринта  (сразу вспомнилось кино про затонувшую подводную лодку)  неуютно и просто страшновато...
       Но тут же мысли переключились на другое: на память пришла давняя экскурсия в городское бомбоубежище, и вот почему  —  там был такой же тусклый свет, окаменелая тишина, запахи совсем не романтичных тайн и ощущение потерянности. И бессмысленной пустоты: разве можно по правде здесь жить, если там, наверху, ничего не будет? Совсем-совсем никого не будет... Военрук монотонно рассказывал об устройстве бомбоубежища, о правилах эвакуации. Называл какие-то цифры, кажется, сколько человек сумеют разместиться в этих подземельях, и какое время они смогут просуществовать в них без связи с внешним миром, с миром, которого нет. Цифры были до странности маленькими. Мальчишки и девчонки подавленно молчали, озирались вокруг. Денис чувствовал тогда тоскливую тревожность, наверх он вышел с облегчением. Это было в четвёртом классе, Рика он тогда не знал.
       Рик подошёл к Денису. Уже прежний, брезентовый. Заглянул в глаза и сказал негромко:
       — Идём.
       Денис понял, куда.
       Рик повёл его к лестнице наверх, и Денис решил, что оружейный склад находится всё-таки за одной из тех двух дверей в коротком боковом ответвлении коридора. Но ошибся. Рик сперва остановился у электрощита и клацнул там чем-то, потом потянул Дениса под лестницу, за пыльный стеллаж с разнокалиберными ящиками. Вернее, даже сквозь стеллаж  —  пробирались на четвереньках через одну из широких полок, на которых свободно мог бы разместиться человек. В стене за полками стеллажа оказалась маленькая дверца, куда можно было пролезть, опять же, лишь на четвереньках. Рик повозился в темноте, вероятно, с какой-нибудь секретной хитростью, открыл дверцу и, нащупав за ней выключатель, зажёг свет. Забрался внутрь. Денис пролез следом.
       — Вот мы и на месте, — устало и как-то отстранённо вздохнул Рик.
       Каморка была маленькая, третьему уже не развернуться. У стенок от пола до потолка  (потолок был ниже Дениса “на голову”)  лежали поверх друг друга ящики защитного цвета. Сразу видно, тяжёлые... На стыке стен в трёх углах стояли в чехлах и в промасленных тряпках автоматы, что-то ещё. Денис пригляделся к трубчатым железякам и узнал в них стволы гранатомётов  —  кажется такие показывали по телевизору. Или это что-то другое? У Рика не спросил почему-то...
       — Выбирай, — сказал Рик.
       Денис повернулся к нему. Куснул губу.
       — А как у тебя... Такой, как у тебя, есть?  “Маузер”...
       Рик замедленно покачал головой.
       — Такого нет. Он один. Он не отсюда. Это совсем... совсем другая история.
       Рик вытянул второй снизу ящик  —  они, оказывается, находились в специальных пазах, Денис этого сначала не заметил, —  откинул крышку и вынул пистолет, тоже в смазке. Жёлто-коричневая обёрточная бумага местами отстала от воронёной стали и шуршала, как сосновая кора. Рик покачал пистолет за рукоять, глядя на него задумчиво, и перебросил Денису. Тот, хотя и сидел почти вплотную, не удержал его от неожиданности. Металл глухо звякнул о камень...
       ...Металл глухо звякнул о камень. Денис ругнулся шёпотом и сунул пистолет не под ремень, а в карман шортов. Надо бы что-то придумать для него постоянное и удобоносимое. Жаль, нет в арсенале кобуры, как у Рика.
       Рик тут же и появился, стоило лишь вспомнить о нём. Бесшумно спрыгнул с камня и присел рядом.
       — Ты где лазил? — спросил Денис.
       — Да так, на город посмотрел, — уклончиво ответил Рик. — Ну что, в обратный путь?
       Денис мученически вздохнул. В холодную воду, в тёмный грот ему нисколько не хотелось. Рик понимающе усмехнулся.
       — Идём-идём, — сказал, он. — Зато там уже тепло. Сейчас ещё поесть чего-нибудь сообразим. Или просто тушёнки…
       — Экономить надо, — сказал Денис. — Осталось-то мало.
       — У тебя мало, — уточнил Рик. — В арсенале-то полным-полно.
       — Да? — оживился Денис. — Тогда плывём!
       — Не свети пока, — сказал Рик, видя, что Денис хотел зажечь фонарь.
       — Чего?
       — Перестраховка.
       — Ты что-то видел? — встревожился Денис. — Или кого-то?
       — Нет, говорю же: перестраховка. Ведь от звёзд же видать…
       Раздевшись, мальчишки тщательно упаковали одежду и всё прочее в полиэтилен, помогли друг другу привязать пакеты на спине, взяли по большому камню в руки и вошли в воду. Денис старался не отставать от Рика ни на шаг. А то заблудишься в подводном лабиринте... Рик, впрочем, перед тем, как нырнуть, оглянулся на Дениса и под водой включил свой фонарик, пристёгнутый на запястье. Денис сделал то же самое. Затем набрал побольше воздуха и нырнул вслед за Риком. О дальнейшем он старался не думать. Узкая нора, ведущая в грот, была у дна метрах в пяти от поверхности. Просто так донырнуть до неё очень трудно, поэтому нужен камень  —  грузило. Добравшись до норы  —  это была, скорее, щель под карнизом отвесной прибрежной скалы с полметра высотой и метра полтора длиной, —  нужно было отбросить камень, уцепиться за край норы и побыстрее  (воздуха-то уже не хватает)  юркнуть в неё. Дальше проще, почти сразу  —  вверх. Важно только не ободраться в отверстии норы, да уши ещё ноют от перепада давления.
       Всё получилось, однако, неплохо; Денис даже загордился собой. Правда, едва не разбился фонарик, висевший на запястье. Рик отплёвывался и шумно дышал рядом. Высота в гроте от воды до покатого свода оказалась не больше метра. Луч фонаря высвечивал скользкий влажный камень. Но ни в прошлый раз, когда выбирались отсюда, ни сейчас Денису было не до спелеологии. Всё ещё загнанно дыша, он поплыл вслед за Риком к тому месту, где свод полого уходил в воду. Рик взял немного правее, снова оглянулся на Дениса, глубоко вдохнул, нырнул. Денис видел в неровном свете фонарика, как он цепляется за специальные выбоины в камне, с усилием открывает дверцу-заслонку… На это уходят остатки воздуха, а потому приходится выныривать и отдыхать. Но долго отдыхать Рик не желает и ныряет снова. Денис  —  за ним. Он набрал в лёгкие как можно больше воздуха, чтобы хватило сил закрыть дверцу-заслонку рычагом. Но не вышло  —  что-то заело или там хитрость какая-то, и Денис, едва не нахлебавшись воды, вынырнул в бассейне зала.
       — Ты не знаешь… я сам… — отрывисто проговорил Рик и снова ушёл под воду. Денис не стал возражать  —  торопливо, вздрагивая от холода, выбрался из бассейна, однако сразу греться не побежал, а дождался Рика. Затем оба помчались через зал в тёплое помещение. Немного постояли у “козла”, роняя на него капли, потом помогли друг другу снять со спин упакованную в полиэтилен одежду. Денис спросил:
       — А откуда тут электричество? — Его давно занимал этот вопрос.
       — Не знаю... — рассеянно отозвался Рик, прищурено глядя на раскалённую спираль. — Наверно, подведено как-то к линии... Ну что? Давай кухарить?
       — Ты обещал тушёнку, — напомнил Денис. — Она, небось, тоже в тайнике?
       — Нет, сейчас принесу. А ты доставай пока “кэлэмэнэ”.
       — Чего?
       — Чё, не знаешь? Первые буквы “кружки-ложки-миски-ножи”. Турист!
       — Тогда надо говорить “каэлэмэн”, — кое-как огрызнулся Денис. — Грамотей...
       Рик вышел, снисходительно промолчав, и вскоре принёс в охапке груду консервных банок.
       — Ого! — оценил Денис и аппетитно глотнул. — Пир хочешь устроить?
       — Тут ещё на завтрак и с собой возьмём, — сказал Рик. — Открой две.
       Пока Денис резал жесть затупившимся ножом, он достал откуда-то маленькую электроплитку, табурет и сковороду. Плитку поставил на табурет, сверху взгромоздил сковороду.
       — Зажарку делать будем? — с сомнением спросил он у Дениса.
       — Да ну! — отмахнулся тот. — Я и так еле держусь, чтоб не сжевать тушёнку вместе с банкой.
       — Аналогично… — признался Рик. — Тушёнка-то знатная, с оборонки.
       — Перестань, — сказал Денис и, клацнув зубами, выложил содержимое банок в сковороду. Смотреть на это человеку, завтракавшему пол суток назад, было трудно, а вдыхать аппетитный аромат  —  тем более. Поэтому Денис отошёл и отвлёк себя мыслями об арсенале, о сегодняшних приключениях. О том, что лежит теперь у него в кармане. Это, последнее, заставило сердце горячо вздрогнуть. Без тревоги, но с азартным волнением Денис самокритично подумал, что для него это как бы игрушка. Игрушка… А для Рика нет...
       ...После ужина мальчишки устроили постель на обширном топчане, ближайшем к обогревателю, который оставили включённым. От раскалённой спирали шёл слабый красный свет, чуть вздрагивающий из-за едва заметных теней широких лопастей вентилятора. Денис думал, что сразу заснёт от усталости. И он заснет, и Рик. Однако спать не хотелось. Денис глянул на Рика. Рик лежал рядом и смотрел в потолок. Почувствовав взгляд Дениса, повернул к нему голову. Улыбнулся. У Дениса вдруг пронеслась мысль, что он ничего не знает о Рике по сути. Рик, когда рассказывал о себе, называл скупые даты, имена, города. Вскользь, небрежно…
       — Группа уже должна быть на поляне, — задумчиво сказал Рик, привстав на локте. — На два дня раньше... Доктор ведь со своими придёт послезавтра?
       — Да, — ответил Денис, сразу переключившись на это. — Он говорил, даже ближе к вечеру по расчётам.
       — Класс, — кивнул Рик, — Мы можем завтра отдых себе устроить. Ты-то, когда собирался, и не думал небось, что будешь в море купаться?
       — Не думал... — нахмурился Денис. И признался в своих мыслях: — Знаешь, даже как-то некрасиво получается. Наши тоже хотели...
       Рик посмотрел на него с досадой.
       — Мы-то что могли сделать? Не тащить же всех сюда.
       — Да понимаю...
       Рик прищурил один глаз.
       — Совесть мучает?
       — Отстань, — сказал Денис.
       Рик прищурил другой глаз.
       — Сомнения терзают?
       — Отвянь, — усмехнулся, не выдержав, Денис. Но тут же согнал улыбку.
       Рик смотрел на него пристально и непонятно. Потом сказал:
       — Ладно… Сейчас я тебя развеселю!
       Денис не ожидал коварного нападения, поэтому Рику удалось застать его врасплох  —  он сумел выкрутить ему руки за спину и принялся щекотать. Денис задёргался и залягался больше для вида, обещая Рику неминуемое лютое возмездие. Ему было интересно, что Рик будет делать дальше. Рик объявил, что следующее упражнение называется “китайская смерть”, поэтому устраивать лютое возмездие будет некому. Он оседлал Дениса, зажав его кисти коленями, и стал наносить ему легкие быстрые удары по спине. Денис насмешливо заметил, что это не “китайская смерть”, а “тайский массаж”. Удары сделались сильнее. Усыпив бдительность Рика, Денис внезапно рванулся, от чего Рик едва не улетел за топчан, и поймал его. Он понимал, что хотя Рик и техничнее, но вот физически послабее. Рик, впрочем, почти не сопротивлялся. Денис подмял его под себя и деловито спросил:
       — С чего начнём? Расстрел на виселице или утонутие в костре?
       — Распятие на шесте, — подумав, насмешливо ответил Рик. — Только покажи сперва на себе, а то я не знаю, как там это всё.
       — Это мы ещё в детском садике проходили, — ухмыльнулся Денис. — Садись, бабушка-ягушка, на лопату, а то я не умею. Так, да?
       — Так, да, — нахально подтвердил Рик.
       — Ах, так… Ну, тогда вот тебе!
       Рик от щекотки выгнулся дугой, завизжал, захохотал, задрыгал ногами и скинул-таки Дениса. Потому что тот и сам ослабел от смеха. Оба тяжело дышали и опасливо косились друг на друга, ожидая контратак. Рик сказал:
       — Щекотят знаешь, кто? Русалки, понял.
       — Щекочут, грамотей, — поправил Денис. — А знаешь, кто первый начал? Ты, понял.
       — Я тебе “китайскую смерть” хотел...
       — “Тайский массаж”. У тебя получается, даже очень эротично...
       — Чего-о-о?.. — Рик привстал. — Да я!.. Тебя!..
       — Ладно-ладно, не будем. Между нами  —  топор!.. Ну, или пистолет.
       Рик снисходительно ухмыльнулся и забрался под свой спальник.
       — Твоё счастье, — заявил он, — что “пушка” у тебя под подушкой.
       — Ага, потому  —  смотри…
       — Ох, я посмотрю…
       Они ещё немного попререкались, подначивая друг друга, но вскоре Рик откровенно зевнул и ещё более откровенно сказал, что хочет спать, а с теми, кто много о себе думает, он разберется завтра. Денис вздохнул с ненатуральным соболезнованием и тоже закутался в спальник  —  несмотря на тёплый “козлиный” ветерок, помещение ещё не прогрелось. На миг Дениса тронуло беспокойство: а вдруг сюда проникнет кто-то или что-то... Но это чушь, конечно. И всё же перед тем, как заснуть, он погладил рубчатую рукоятку своего воронёного “ТТ”.
      
      
      
       ДЕНЬ  ДЕВЯТЫЙ.   ЦЕЛЬ.
      
      
       Внезапный гул мощного лодочного мотора почему-то заставил Дениса вздрогнуть и тронуть под рубашкой пистолет. Из-за скалы, из бухточки, за которой лежал Алтын, вырвался небольшой белый катер и, тяжело рассекая воду, умчался прибрежным курсом. Денис прикинул, что в этом катере мог бы поместиться весь их “Экипаж”. Сколько человек было в катере теперь, он не разглядел.
       Рик на это вообще не обратил внимания  —  лежал на спине, прикрыв локтем глаза. Солнце сияло изо всех сил. Но ветер летел ровный и прохладный. Денис поэтому надел шорты и накинул на плечи рубаху. А Рик загорал, как настоящий нудист. “Интересно, подумал, глядя на него, Денис, почему их называют нудистами? Они ведь голые, и совсем даже не нудные”.
       Было около полудня, мальчишки валялись на маленьком пляжике уже больше часа. Спешить в Снежнореченск и дальше, на поляну за Алым Маком, смысла не имело. Рик сказал, что прибрежная электричка “швартуется у порт-Алтына” в двенадцать, в четыре и в восемь; последнее время самое удобное. До Снежнореченска час езды, это девять вечера. До десяти по любому они уедут на Алый Мак и будут там не позже одиннадцати. Ещё сто минут неторопливого движения, и группа 2-Д-97 окажется в сборе; полночь  —  детское время, вся поляна ещё гудеть будет... Честно говоря, Дениса это мало тревожило. Он был с Риком, и Рик был с ним. Рик всё знает, всё умеет. Разве можно о чём-то беспокоиться, если он рядом? Лишь бы он и оставался рядом.
       Рик перевернулся на живот и посмотрел на Дениса, щурясь от солнца.
       — Ну, ты и загораешь… — с заметным разочарованием протянул он. — Быть на море, на солнце, и кутаться в рубаху… — Рик досадливо вздохнул.
       — И что? — хмыкнул Денис. — Море только для загорания, что ли?
       Рик пожал плечами, мол, дело хозяйское. Потом сказал:
       — Идём, поныряем, рапану поищем.
       — А ты не боишься, что медуза тебе задницу покусает?
       — Медузы этим не интересуются... в отличие от некоторых...
       — Че-го-че-го? — Денис привстал.
       — Да так, ничего, — ухмыльнулся Рик и приготовился удирать. —  Купаться, говорю, идём, вот чего.
       Денис тяжко вздохнул и, красноречиво поглядывая на насмешника, начал стягивать рубаху. И опять услышал нарастающий гул.
       Катер был ещё не близко, и мальчишки всматривались в его очертания, мечтая, должно быть, прокатиться на таком... Впрочем, мечтал ли об этом Рик, Денис не знал, но сам он был не против. Чтобы всей группой, дней на десять, да вокруг всего Полуострова... Катер сейчас шёл неторопливо, вспарывая глубокие волны. Денису показалось, будто в нём что-то блеснуло  —  наверное, кто-то из пассажиров был в очках. А может, это просто блик на воде позади...
       Катер заложил крутой вираж, и любовавшийся этим Денис не сразу сообразил, что он идёт прямо к ним. Рик сориентировался гораздо раньше  —  натянул плавки, накинул безрукавку и запрыгнул на валун у подножья скалы. Лицо у него сделалось скучающее. Денис нервно усмехнулся, ощущая твёрдость пистолета, который по киношному торчал у него сзади под рубашкой, за поясом. Он подумал, что если бы оставался безоружным, появление катера не вызвало бы столько подозрений и беспокойства. А оружие предрасполагало к этому. Вдруг пограничники, да вдруг обыщут, и: “Мальчики, откуда у вас такое?  Ого…”
       — Мальчики, откуда вы тут взялись? — весело удивился толстый дядька, едва катер заглушил мотор, приткнувшись к берегу шагах в двадцати от ребят. — Сюда ж чертовски трудно пробраться!..
       Он, впрочем, не ждал ответа, перелезая через борт и что-то тихо говоря рулевому. Мальчишки молчали, бросая короткие оценивающие взгляды в сторону прибывших.
       Тех было четверо. Кроме лысого дядьки в чёрной майке и белых шортах до колен, на маленький каменистый пляж спрыгнули трое мужчин помоложе первого, лет до тридцати, которые показались Денису чем-то похожими друг на друга. У всех троих были стрижки ёжиком и умеренная небритость на широких лицах, ленивая походка вразвалочку, снисходительные движения и жесты. Самым неприятным Денису показался один из этой троицы, щупловатый, с круглыми тёмными очками, как у кота Базилио из книжки про Буратино. Он и смотрел не через очки, а поверх них, и взгляд у него был липкий и крадущийся.
       — Дождались соседей, — негромко сказал Денис. — Они наверняка надолго.
       — Переживём, — равнодушно пробормотал Рик, разглядывая горизонт.
       Хотя и ему, конечно, не нравилось появление чужаков, тем более, близ арсенала. Возможно, он даже не исключал  (как бы на всякий случай)  того, что они могли что-нибудь разнюхать. На обычных отдыхающих эти четверо не были похожи. На пограничников, впрочем, и подавно…
       Компания с катера, выкинув на берег несколько сумок, нацелилась, по всей видимости, на маленький пикник. Зачадил костёрчик в сложенном из камней очаге, заблестели шампуры с уже нанизанными кусочками мяса, звякнули на гальке крышечки пивных бутылок. Но возникало смутное подозрение, что приехавшие отдыхать люди выполняли скучные обязанности, будто это было их постоянной работой. По-настоящему оживлённым был только лысый толстячок, он смешно говорил и смешно картавил. Двое парней в плавках одинаково улыбались и одинаково поворачивали шампуры, а тот, кого Денис решил звать Базилио, молча стоял рядом и бесцельно поглядывал по сторонам. У него в руках была маленькая видеокамера. Не любительская «мыльница», а аппарат посерьёзнее. Это слегка насторожило Дениса, но пока неосмысленно.
       Толстячок поднялся, нащупал в кармане зажигалку, закурил. Опять сказал что-то  (все посмеялись)  и зашагал к ребятам.
       — Что, мужики, балдеем? — весело спросил он. — Это каникулы у вас?
       — Ага... — расслабленно отозвался Рик. Денис неловко кивнул.
       — Каникулы  —  время золотое, — сказал толстячок. Длинно затянулся и спросил: — Вы тут не бедствие терпите? Сюда ж не пробраться без плавсредств! Или вы  —  любители экстремального отдыха? Экстремалы-экстремисты?
       — Экстремисты, — всерьёз ответил Рик. — А вы что, спасатели?
       — Вроде того... — бегло усмехнулся толстячок. Солнце сияло у него над лысиной, рассмотреть лица было нельзя. —  Ну, экстремисты, шагаем к нам. Шашлык  –  сказка! Изя у нас спец по этому делу, мастер клинка-шампура. Пошли, не стесняйтесь. А?
       — Спасибо, мы уже обедали, — с вежливой полуулыбкой сказал Рик.
       — Э-э!.. — разочарованно махнул рукой лысый. — Не понимаете! Это не обед, это приобщение к искусству. Кулинарному искусству. — Он значительно покивал, намереваясь продолжить речь, однако его прервали.
       — Тогда деловое предложение, — произнёс глуховатый и тусклый голос. Это оказался Базилио. Занятые разговором с лысым мальчишки не заметили, как он подошёл. Сейчас все трое обернулись к нему; Денис мельком увидел, как Рик нервно вздрогнул, метнул взгляд на Базилио и сразу спрятал глаза.
       Базилио покачал в руке видеокамеру.
       — Мы готовим рекламные клипы, — растянуто и как бы нехотя сказал он.— Приглашаем сниматься разных людей. Смотря по тому, что нужно снять. Иногда платим таким людям деньги. А иногда, — очки Базилио остановились на Рике, потом на Денисе, — иногда  —  большие деньги. Тоже смотря по тому, что снимаем.
       — Да, верно, — подтвердил лысый, глянув на Базилио. — Так что, есть шанс заработать и  —  прославиться!
       — Вы с телевидения? — спросил Денис.
       — Нет. Но клипы мы “печём” в том числе и для центральных каналов, — живо и значительно сказал лысый.
       — А что за реклама? — поинтересовался, не поднимая глаз, Рик. — Ну, если с нами?..
       — Пансионат, — ответил Базилио. — Море, спортивный отдых, аттракционы, экскурсии.
       — А мальчишки зачем? — спросил Рик.
       Денис удивился его придирчивому тону, но Базилио терпеливо объяснил, что для съёмок нужны разные люди, в том числе, конечно, и мальчики. Пансионат многопрофильный, в нём отдыхают и семьями и даже целыми группами. В прошлом сезоне, например, была группа из шести дружных семей, семнадцать человек. Все приехали из далёкого заполярного Мурманска. За групповые путёвки  —  скидка. Детям тоже скидка, а было их среди этих мурманчан семеро. Каталась на водных велосипедах и даже на скутерах. Вот и нужно будет снять, как мальчики лихо и беззаботно гоняют на быстроходных скутерах. Это же здорово само по себе. Разве нет? Какой пацан откажется? Вот только не всякий подойдёт на эту роль... Лысый возбуждённо добавил, мол, желающих хватает, но нужны особые качества, какие видит лишь профессионал. Ну и… профессионал увидел эти качества в двух мальчиках на берегу. Так что, стоит попробовать.
       Денис глянул на солнце, пытаясь определить время, и спросил:
       — А сколько всё это продлится? Ну, сколько времени займёт?
       — Если все хорошо пойдёт, как раз до вечера, — ободряюще сказал толстячок. — Если будут накладки, завтра переснимем.
       Базилио выжидающе молчал, глядя в сторону. Рик сказал с покашливанием:
       — Нас скоро снять должны. Мы тоже... как эти, мурманчане. Туристы. Основная группа в дендрарии, а мы их тут ждём.
       — У-у-у, — разочарованно протянул лысый и с видимым сожалением посмотрел на Базилио. — Мы думали, вы местные.
       — Отнюдь... — со скрытой насмешкой, но очень вежливо ответил Рик. Он всё так же не поднимал лица.
       Базилио глянул на него и затем медленно зашагал к своим. Лысый толстячок ещё раз попытался уговорить Рика и Дениса отведать кулинарных чудес, потом заявил, что мальчишки просто не понимают, от чего отказались  (а всё потому, что ни-чер-та не смыслят во вкусной и здоровой пище), и тоже присоединился к компании. Но там он успел проглотить только один кусок, как вдруг у кого-то запищал телефон, и отдыхатели, добродушно переругиваясь, погрузились в катер и уплыли. Видимо, дело было срочное… Лысый напоследок прокричал мальчишкам “Счастливо оставаться, экстремисты!”  В камнях потрескивал непотушенный костёрчик, валялись несколько пустых бутылок и остатки снеди. Денис поморщился.
       Рик длинно вздохнул и, расслабившись, откинулся на валун за спиной. В руках у него, между колен, тускло блеснул воронёный ствол. Денис изумлённо и встревожено дрогнул бровями.
       — Ты чего… Кто это? — спросил он.
       — Не знаю, — с ненатуральной весёлостью откликнулся Рик. – Но одного я знал… раньше…
       — Толстого?
       — Н-нет. В очках.
       — А-а… Мне он тоже не понравился. Я назвал его Базилио.
       Рик как-то торопливо и болезненно усмехнулся.
       — А что у тебя с ним?.. –  осторожно спросил Денис.
       Рик опять усмехнулся.
       — Он… как бы сказать… В общем, у меня был друг. На той стороне. И он погиб. Из-за этого, из-за Базилио твоего…
       — Почему моего… — сумрачно сказал Денис.
       — Н-ну да… Скорее уж, моего...
       Денис хмуро глянул на море. Он навязчиво пытался подцепить пальцами ноги скользкий от водорослей камень. Брызги прибоя иногда попадали ему на икры и выше, на шорты. Это раздражало Дениса, но он хотел поднять, чёрт возьми, этот проклятый камень, камень мешал ему как вещественный образ смутной не то обиды на Рика, не то вины перед ним, не то стенки отчуждения, возникшей вдруг между Риком и Денисом с появлением Базилио и компании. Денис чувствовал, что Рик сейчас целиком ушёл в горькие беспокойные воспоминания своего прошлого. А туда нет доступа никому.
       Денис наконец одним ударом злобно отшвырнул в море не поддававшийся камень и едва не вскрикнул от боли, —  под камнем была острая ракушка, которая сильно порезала середину стопы. Мокрый песок покраснел от крови. Это добавило Денису холодной ярости. Жаль, подумал он, что нет сию минуту рядом Базилио без его компании, на вид он хлипкий… Он успел возненавидеть этих чуждых его миру людей  —  всего лишь за то, что они, возможно, случайно и не злонамеренно вдруг принесли на этот солнечный пляжик нечто очень нехорошее. Даже совсем скверное... Денис спросил:
       — А он узнал тебя?
       Рик посмотрел на него сначала неосмысленно, потом вздохнул и сел ровно. Сосредоточился.
       — Может быть. Хотя едва ли, но мог и узнать… — Рик поднялся и заоглядывался вокруг. — Вот что, Деня. Давай залезем на скалу, может, что увидим полезное… Эх, жаль, бинокля нет.
       — Ты не рехнулся? — рассматривая скалу и валуны, осведомился Денис. — Как мы туда?..
       — А легко. Я знаю дорожку, понял. Давай за мной.
       — Обожди, я порезался. Пластырь наложу…
       Он сел на камень, где недавно сидел Рик, притянул поближе правую ногу и вынул из кармана пакетик лейкопластыря с гемостатической губкой и флакончик йода  —  эту миниаптечку он старался всегда носить с собой.
       Рик подошёл, глянул.
       — Ого, где это ты так… Погодь, промой чистой водой. Вот, держи. —  Он подал Денису свою зачехлённую в брезент фляжку.
       — Спасибо.
       Денис стянул кожу  —  кровь уже остановилась  —  и плотно прижал к порезу сперва губку, потом белый прямоугольник лейкопластыря. Рик стоял рядом и смотрел на море. На юго-восток.
       — Всё? — спросил он, когда Денис обулся. — Идём.
       Денис скептически пожал плечами, но молча зашагал следом. Он полагал, что без спецснаряжения наверх не попасть. Да и со снаряжением… Изломанная верхушка небольшого скального массива была не высоко, метрах в десяти над пляжем, однако казалась совершенно неприступной. Боли от пореза Денис почти не чувствовал, но на всякий случай чуть прихрамывал. А Рику просто нечего делать.
       Рик, скачущий с камня на камень впереди, вдруг обернулся, словно услышал мысли Дениса.
       — Я всё тут знаю, — непримиримо сказал он. — Это мой арсенал, понял…
       И с места запрыгнул на остро сколотый валун.
       И он оказался прав, конечно. Короткая нитка маршрута вела здесь не столько прямиком наверх, сколько вдоль почти отвесного склона скалы, поэтому снизу трудно было увидеть и рассчитать путь. Мальчишки подсаживали друг друга, царапали голые руки и ноги, яростно ругались... Денис всё время заталкивал подальше за пояс пистолет, который норовил выпасть. Это особенно злило Дениса. Однако поверх всего этого в нём тонко и чуть слышно дребезжала тревога.
       Наконец забрались наверх. Точнее, почти наверх  —  вершина скалы загибалась бугорчатым хребтом и уходила дальше, но Рик сказал, что туда лезть не нужно. Мальчишки пробрались на неширокую площадку, похожую на маленький кратер, где вдвоём можно было лишь стоять почти в обнимку или сидеть. Рик опять подосадовал, что не догадался захватить в арсенале оптику… Денису это напомнило тот момент, когда он заметил, как что-то сверкнуло в катере или около него. Он счёл это бликом волны или очков. А то была видеокамера. И сейчас Денис как бы глянул через видоискатель на мальчишек под скалой. На Рика особенно… “Профессионал увидел эти качества в двух мальчиках…” Денис почувствовал, что покраснел. Хорошо, хоть не валялся голый, как Рик. Но догадка, вернее, лишь намёк на догадку, пока только промелькнула у Дениса и исчезла бесследно.
       Рик тронул Дениса за ободранный локоть, тот резко отдёрнул руку.
       — Я не нарочно... — сказал Рик. — Давай ты тоже… Приглядись, может, найдём их катер во-он там. — Он кивнул в сторону алтынских пирсов, облепленных корпусами яхт, моторных лодок, баркасов.
       — Я плохо запомнил, — напрягая зрение, сказал Денис.
       — Смотри, где большой. Он же в три раза больше обычной моторки.
       Денис принялся перебирать взглядом каждое судёнышко. Хребтастая скала, на которую забрались они с Риком  (и под которой таился арсенал), образовывала как бы мыс или длинную косу-полуостров, выдвинутый в море на несколько сотен метров. Вдали, на востоке, берег тоже наступал на воды, но скал там не было, а был на бугре маяк. Небольшой городок Алтын лежал за бухточкой между маяком и арсенальной скалой. С этой скалы, если приглядеться, можно чётко различать ближайшие улицы Алтына, которые тянутся вдоль береговой линии будто ступени; последующая  —  чуть выше предыдущей. Тучная зелень мешала видеть подробности, однако множество домиков и, тем более, высотных зданий хорошо просматривалось в полуденном солнце. Денис подумал, что здорово жить в таком городке. Из широких окон всегда видно море. До самого горизонта... Денис скользнул взглядом по дальнему низкому берегу, остановился на причале маяка; оттуда как раз отделила маленькая белая чёрточка  —  быстроходный катер. Денис прищурился...
       — Рик! Ну-ка, глянь...
       Рик замер, всматриваясь.
       — Наверно, они... Сядь, не торчи, — сказал он, опустившись на корточки.
       Денис сел рядом и тоже стал выглядывать из-за каменной кромки. Катер пересекал бухточку по прямой, от маяка к скале. У наблюдающих за ним ребят с каждой секундой оставалось всё меньше сомнений в том, что это тот самый катер. Когда сомнений не осталось совсем, Рик спрятался за скальным выступом и сказал Денису сделать то же самое. Видеокамера ведь приближала изображение...
       Денис спросил отрывисто:
       — Они опять в гости к нам?
       — Я откуда знаю… — ответил Рик, прислушиваясь к нарастающему гулу мотора. — Вот что... Поползли на тот край. Только не подымайся!
       — Я и так ободрался весь, — проворчал Денис, но полез за Риком где по-пластунски, где на четвереньках. Он старался не смотреть вправо  —  там, за обрывом, были камни и глубина…
       Рик добрался до наклонной макушки скалы и растянулся там, стараясь добраться до края и не сорваться вниз. Денис притаился рядом. Рик что-то тихо сказал, но его слова растворились в шуме мотора. А в следующий миг шум стих  —  видимо, катер пристал к берегу. Послышались голоса.
       Рик повернул голову к Денису и совсем тихо проговорил:
       — Хорошо закрепись... Да засунь пушку подальше... И подстрахуй меня, держи за ноги.
       — Ага... — Денис распластался на пыльном и горячем от солнца известняке. Он понял: Рик хочет добраться до самого края скалы и подслушать, что говорят “киношники”. А то и подсмотреть. Ведь обрыв  —  как раз над маленьким пляжем, где мальчишки благополучно загорали какой-нибудь час назад… Денис обхватил тонкие щиколотки Рика и прополз так ещё метра полтора, вновь расцарапывая уже ободранные локти и морщась от боли. До него тоже стали долетать слова и целые фразы тех, кто переговаривался внизу. И по тому, что удавалось расслышать, Денис понял: не зря они с Риком сюда забрались. “Киношники” сперва недоумевали, куда могли подеваться мальчишки, и строили разные предположения. Может, их забрали старшие из основной группы, про которую те говорили? Но сюда не подходила даже моторка, иначе заметили бы! Спрятались? Прятаться тут особенно негде, но давай посмотрим.  Мотор катера опять взревел  —  “киношники” медленно пошли вокруг, разглядывая голые камни. Денис с холодком подумал, что если они догадаются отплыть с западной стороны подальше, придётся либо сдаваться, либо отстреливаться. На мгновение в нём зародился смешок, но тут же пропал. В создавшемся положении ничего смешного не было. Денис чуть приподнял голову. Впереди были босые ступни Рика с прилипшими каменными крошками, потом ярко-красные плавки, и за ними белобрысая макушка. Денис сжал пальцы сильнее. Рик недовольно дрогнул.
       Катер вернулся к пляжу и снова умолк. “Или потопли к чёртовой матери!” — донеслось снизу. Денис навострил слух, как мог, но здесь дул ветер и забивал уши. А Рика прикрывает гребень, да и ладонь он приставил к виску, как локатор... “...Туда лезь сам, если делать нехрен, я не хочу шею ломать... Да не, зацепиться тут негде... А вплавь?.. Разве что на воздушных шариках... Или как ещё?.. Лихие хлопцы... который на девку похож... Если их целая группа, но не похоже... он хотел, чтоб друг дружку... как у «Голубой орхидеи»… Ладно, конец фильма, поплыли... Знаешь, что плавает?..” Опять взревел мотор, затем гул стал удаляться, пока не стих совсем. Приподняв голову, Денис увидел на сине-солнечном поле бухты уменьшающуюся белую горошину.
       — Долго ты меня будешь держать? — скучным голосом спросил Рик. — Э… Совсем-то не бросай.
       — А ты ползи потише! — возмутился Денис, едва не получивший пяткой по носу. — Что они там болтали?
       — Да всё то же, — непонятно усмехнулся Рик. — Спустимся  —  расскажу.
       Когда они вновь легли на тёплую гальку пляжа, Рик коротко поведал об услышанном и увиденном. “Киношники” на сей раз прибыли вдвоём, причём лысого и того, с “видяшкой”, не было. Судя по всему, “киношникам” крайне понадобились два мальчика… Они очень, очень хотели уговорить-таки этих мальчиков посниматься в некоторых эпизодах, очень хотели…
       Рик ронял слова с равнодушием, лениво, стеклянно… А думал о чём-то ещё. Что-то решал. Или уже решил.
       Денис, обычно весьма чувствительный к настроению друга, ничего сейчас не уловил. Он в буквальном смысле зализывал свои царапины, мышцы и нервы его отдыхали после напряжения во время лазания по скале, и он наслаждался этим.
      
      
       *                *                *
      
      
       Он опять спускался в арсенал по ржавым железным скобам, и опять был один. Рик сказал, что пойдёт “через воду” —  заслонку-то нужно закрыть, а Денис пусть освободит наружный люк и мчится навстречу. Далее они хватают вещи и бегут к наружному люку  —  поскольку он открыт, всё нужно делать быстро. Есть, конечно, риск, да ничего другого не остаётся.
       Всё действительно сделали быстро. Когда запыхавшийся Денис ворвался в пещерный зал, Рик уже был там одетый, собранный, с упакованными рюкзаками и всем прочим. Прочего оказалось гораздо больше, чем было до арсенала, но на расспросы времени не оставалось. Денис нырнул руками в лямки рюкзака, схватил что-то тяжёлое в брезенте  (судя по звяканью стали  —  оружие)  и быстро зашагал за Риком. Они выбрались наверх, скинули поклажу, спустились снова за тем, что оставили внизу. Рик зачем-то выкрутил ближайшую лампу в коридоре и выдернул два или три провода из общей связки, после чего вновь соединил эти провода между собой, но теперь иначе, и опять вкрутил лампу. Затем повис на железном штыре, торчавшем из расщелины в стенке, —  тот со скрежетом сполз вниз, и свет в проходе погас. Денис, занятый перетаскиванием вещей, видел всё это краем глаза и не удивлялся. Оказавшись опять на площадке со строительным хламом, мальчишки торопливо задвинули люк крышкой и замаскировали его, как было. Рик засунул в щель и присыпал гравием монтировку. Лишь после всего этого оба одинаково вздохнули и стёрли пот со лба. Впрочем, Рик не собирался расслабляться. Он вынул бинокль, взятый в арсенале, по стопке бетонных плит вскарабкался на верхушку валуна, откуда хорошо просматривалась бухта, и приложился к окулярам. Смотрел не долго.
       — Катер там, — сообщил он, вернувшись к Денису.
       — Это хорошо или плохо?
       — Н-не знаю, — вздохнул Рик. — Шагаем, Диса. Скоро электричка.
       — А это что? И зачем? — Денис ткнул носком кроссовки в брезентовый сверток, который ему предстояло тащить.
       — Да так, — снова вздохнул Рик. — Я не ожидал встретить тут... как ты его..? Базилио?
       — Да. Ты хочешь его... убрать?
       Рик неопределённо повёл плечом и сказал вяло:
       — Нет. Не знаю. Не до него сейчас. — Он подошёл к своему вещмешку, но не тронул, обернулся к Денису. — Я уже пробовал раз. Не получилось. Значит, не получится никогда... наверно… Ну, идём.
       — Артиллерию так и будем нести в руках? — спросил Денис.
       — Спрячем по дороге. Есть место.
       …В вагоне прибрежной электрички было тесно, шумно и душно. Как обычно. Пассажиры были самые разные. Попадались среди них спортивно-туристские группы, такие, как “Экипаж Два-дэ-девяносто-семь”. С рюкзаками, гитарами, бутербродами. И экскурсионные группы тоже были. Такие, видимо, как те заполярные мурманчане со скидками за группутёвки и за детей… Рик и Денис пришли на вокзал за две минуты до отправления, все места и углы оказались давно занятыми, и они дважды прошагали вагоны электрички туда и обратно, пока не выбрали себе более-менее свободный закуток. Им нужно было перекусить, пользуясь случаем. Рик разломил буханку белого каравая, который он успел купить уже через двери вагона у торговок, продававших хлеб особо нуждающимся втридорога. Денис открыл банку тушёнки. Рик потребовал ещё. Сказал, что лопать сейчас надо по максимуму, про запас. На них смотрели кто молча, кто с комментариями соседу. Грязный нищий, протягивая горсточку мелочи, попросил продать ему кусок хлеба с тушёнкой, каковую он до сих пор вкушал, может, раз в жизни при советской власти… Рик не глядя протянул ломоть с розовым мясом и велел старику уйти. «Сурьёзный хлопец», пробормотал кто-то. Денис неприязненно косился на любопытствующих. Их любопытство, впрочем, было поверхностным. Через неплотно задвинутую дверь из вагона доносился монотонный плач маленького ребёнка. Рик опередил Дениса в скорости еды и размышлял о чём-то над пустой жестянкой. Похоже, гадал, куда её выбросить. Денис заметил, что контролёра в электричке нет, и вот это удивило его. В родном городе кондукторы катаются в каждом троллейбусе.
       Подкрепившись, мальчишки ещё раз согласовали друг с другом свои действия. Нужно было поставить печать на телеграфном пункте, чтобы квалификационная комиссия потом не придиралась, и позвонить в ту больницу, куда определили Лорика. Всем этим будет заниматься Денис. Рик сказал, что он не прочь бы кое с кем повидаться  (этот паренёк  —  приятель по интеру, а теперь он на вокзале, понял), а ещё ему полезно переговорить с одним человеком насчёт арсенала  (и разузнать про, блин, “киношников”). Упоминание о последних заставило Дениса слегка помрачнеть. Он хотел спросить у Рика, что же всё-таки случилось с тем его другом, в гибели которого виноват Базилио, но Рик сказал:
       — На телеграфе будь острожен. Может, шифр нашей группы менты уже передали везде.
       — Зачем? — помрачнев ещё больше, спросил Денис.
       — Может, и ни зачем, — сказал Рик. Он, как и Денис, сидел на своих вещах около наружных автоматических дверей; двери открывались только с другой стороны тамбура. — Но на КПП ведь нас ждали.
       — Ч-чёрт... — выругался Денис. — Действительно...
       — А если как-то вычислили, что группа не вся, ну, в грузовике, — Рик покосился на соседей и пригнулся к Денису, — то тарарам поднялся ой-ой-ой... Может, не обязательно на телеграф идти?
       — Наверно, не обязательно, — поразмыслив, сказал Денис. — Просто так всегда делается… А мы скажем, что было закрыто. Ремонт, мол.
       — Во, законно. Зайдёшь в какой-нибудь магазин, объяснишь вежливо, ты умеешь.
       — Печать нужна всего только как доказательство, что мы были в этом городе. И не важно, чья. Наименование-то города всё равно там будет.
       — Замётано.
       — Рик… Ты думаешь, наших вывели на чистую воду?
       — Не знаю, — пожал плечами Рик, — всё может быть. Раз нас искали тогда, должен быть и список группы у них.
       — А раньше ты не мог сказать?!
       — Не ори… А что бы ты сделал? — Рик посмотрел на Дениса и отвёл взгляд. — Не пошёл бы в арсенал?
       — Пошёл… — угрюмо ответил Денис.
       — Я же тебя знаю. Я сказал бы  —  и ты изводился бы попусту… Звякнешь домой по междугородке, когда приедем.
       — Без тебя я не догадался бы, — ядовито сказал Денис.
       Рик примирительно улыбнулся и щёлкнул ногтем по пустой консервной банке, стоявшей у него между ботинок. Потом сказал, глядя в окно:
       — Смотри, Снежана.
       Денис досадливо шевельнул щекой, но всё же поднял голову. Электричка неслась вдоль полноводной реки, которая спускалась с гор бурными ручьями и долго искала затем путь к морю, петляя среди хребтов, отрогов и холмов. Вдали виднелись сизые вершины, где таяли весенние снега. Снежана-речка соединяла своими водами море и горы. Денис стал думать об этом. И о многом-многом другом.
       …После того, как речка завернула под железнодорожный мост, за окном потянулась асфальтовая дорога, и на ней всё чаще стали попадаться машины. Через динамики скороговоркой объявили, что следующая станция конечная, Снежнореченск. Просили ещё не забывать вещи в вагоне. А если кто заметил бесхозную сумку, чтобы сообщили работнику железной дороги или милиции… Народ зашевелился. Поезд подтягивался к перрону медленно.
       Денис всматривался в контуры Снежнореченска с неясным для самого себя ожиданием и таким же беспокойством. Скорей бы… Скорей бы узнать, как Лорик, как остальные ребята из группы, как Славик со своими парнями… И скорей бы избавился от своих проблем Рик. Денис вглядывался в приближающиеся башни многоэтажек, словно мог прочитать в их окнах и переулках ответы на все эти тревоги.
       Лицо Рика было неподвижным. Он всегда замирал, когда чего-то ждал, волновался или что-то решал.
       Разворачивающиеся за окном улицы и кварталы Снежнореченска были контрастны, они то приближались к железнодорожной насыпи, то отдалялись, прятались за деревьями лесопарка. Проплыл широкий стремительный проспект, описал круг по краям мощёной булыжником площади и растёкся затем тихими улочками. Старые или совсем старинные дома с фигурными карнизами и лепными украшениями на фронтонах сонно смотрели высокими узкими окнами на звенящую клаксонами магистраль и на поезда, шумно катящиеся по крутой насыпи. Но сразу за их вековыми стенами, в уютных двориках между подъездами жила тишина, царил покой… Или это лишь чудилось Денису? А ещё ему казалось, что время в этом городе течёт по разному.
       А за городом опять были горы. Уже совсем далеко.
       Рик сказал, что приехали, и надел свои лямки. Денис сделал то же. Здание, внешне напоминавшее огромный бочонок, лежащий на боку и наполовину вкопанный в землю, оказалось не крытым рынком, как решил сперва Денис, а вокзалом: на площади перед ним возвышались арки с надписью: “СНЕЖНОРЕЧЕНСК”.  Электропоезд ещё раз прожужжал об этом динамиками и стал. В разъехавшиеся двери хлынула свежесть. Денис и Рик поскорее протолкались прочь из душного вагона, хотя могли не спешить. Над солнечной привокзальной площадью прозвучало мегафонное эхо. Из ларьков тренькала музыка. Таксисты ловили приезжих. Стояли тётки с картонными объявлениями о сдаче комнаты, квартиры, а то и целого дома. Блеюще кричали пирожочницы.
       Рик уверенно шагал впереди, он не раз бывал здесь. Денис бегло разглядывал всё, что окружало его, и старался запоминать. Но ничего, конечно, не запомнил. Даже расположение входа, через который они вошли внутрь вокзала.
       В просторных залах ожидания было прохладно и сравнительно людно. Громадные окна пропускали много света, но после залитой солнцем площади здесь, казалось, темно... У стен и колонн ютились многочисленные киоски  —  пиво-снедиво, книжонки-газетёнки, бижутерия-парфюмерия, —  а на свободном от всего этого пространстве несуетливо ходили люди. “Пш-т, пш-т-т-т...” — стреляли им вслед игровые автоматы, вокруг которых крутились не столько мальчишки, сколько взрослые. Денис заметил, как внимательно Рик смотрел в ту сторону, и подумал, что его привлекли звуки стрельбы иллюзорного оружия... Но Денис ошибался.
       Они прошли через широкий коридор, где прямо на полу сидели люди, ждущие электрички пригородных линий. “Пригородных” пассажиров не пускали в полупустой зал ожидания поездов дальнего следования, куда можно было попасть только по предъявлению билета на дальний поезд. Над головами висел монотонный шум, иногда рассекаемый репродукторным голосом. Этот голос почему-то напоминал Денису сладкий компот без цвета и запаха. Рик теперь шагал прямо, не глядя по сторонам.
       Наконец остановились между ячейками камер хранения и неработающими автоматами газ воды. Освободили от нош плечи. Рик прижал к стенке свой неустойчивый вещмешок и медленно повёл взглядом вокруг. Денис достал маршрутный лист, а также деньги, чтобы позвонить к Лорику. Рик посоветовал поставить печать в медпункте и объяснил, где его найти. Денис кивнул и пошёл в медпункт; у выхода он обернулся. Рик по-прежнему стоял у железных ячеек и непонятно смотрел на прохожих. “Что это с  ним?” — подумал Денис. “Пш-т-т-т...” — донеслась очередь игрового  автомата.
       В медпункте Денису повезло, печать ему поставили без уговоров и объяснений. Наверное, это было не в новинку всем, кто работал на вокзале крупного туристского центра независимо от их принадлежности тому или другом ведомству. А может, медики отличаются от других в лучшую сторону, как считает Славик. На лекциях “Школы выживания” он даже советовал при нужде обращаться в первую очередь не в милицию  (“Ни в коем разе, слышите меня, люди?”), а к медикам или на “Телефон доверия”. Если, например, отстал от своих в незнакомом городе или случилось что-то плохое… А может, Доктор Славик считает так потому, что сам  —  фельдшер. Денис вспомнил о нём из-за медпункта. И о Лорике снова вспомнил. Славик  —  медпункт, Лорик  —  больница...  Ничего, сейчас и с ней всё прояснится...
       Когда Денис вернулся к Рику и рюкзакам, там не оказалось ни первого, ни второго. Денис закусил губу и с отчаянием огляделся... И почти сразу увидел Рика. Без вещей, правда, зато в компании помятого щуплого мальчишки в джинсовом костюмчике. У мальчишки было очень бледное лицо, давно не стриженые чёрные волосы и глаза, в которых кроме грусти читалось что-то ещё. “Пьеро”, с облегчением вздохнул Денис. Вот, значит, кого он высматривал около игровых автоматов...
       — Мел, — отрывисто сказал Рик, кивнув на мальчишку. — А это Денис.
       Мел-Пьеро глянул на Дениса и чуть дрогнул тубами. То ли улыбнуться хотел, то ли сказать что-то…
       — А где “рундуки”? — спросил Денис.
       — Вот. — Рик нервным движением указал на дверцу под номером 91. — Не бегать же с ними по вокзалу. А сторожить нам некогда. Печать сделал?
       — Да... — Денис посмотрел на молчаливого Мела. — Ты шифр...
       — Шифр  —  по шифру нашей группы, — чётко сказал Рик, перебив вопрос Дениса. — Букве соответствует её порядковый номер в алфавите, понял?
       Денис не понял. По военному рубленый и точный ответ Рика сбил его с мысли. Ещё он подумал, что Рику хочется побыстрей поговорить этим Мелом с глазу на глаз. Ладно... Надо идти к междугороднему телефону звонить к Лорику.
       Рик нетерпеливо шагнул к Денису и прошептал ему на ухо шифр ячейки. Денис кивнул. Он встретился глазами с Мелом и подумал, что тот сказал Рику о чём-то важном. Но сказал не всё… Рик встрепенулся и спросил у Мела, где находится телефон-междугородка. Мел объяснил, как туда пройти. Голос у него был тихий. Денису пришлось переспрашивать. Мешали игровые автоматы. “Пш-т-т-т...”  Но Денис понял, наконец, что переговорный бокс расположен в том же зале, где и медпункт, только с другой стороны. Он сказал Рику, чтобы тот не исчезал надолго, и пообещал вернуться минут через двадцать.
       — Лучше вместе потом побродим, — добавил он, — у нас много времени…
       — Да, — откликнулся Рик. — У нас много… много времени...
       Идя по коридору, Денис несколько раз оглядывался. Мел о чём-то говорил Рнку, глядя в пол. Денис вспомнил, что голос у него хоть и тихий, но интонации спокойные, уверенные. А его грустные глаза умеют молчать.
       У окошка, где подавались жетоны для междугородних таксофонов, была небольшая очередь. Денис спросил крайнего и вынул походный блокнот, в который он записал название городка, куда медики отвезли Лорика, и номер больничного телефона. Но когда он сунул в щель автомата жетон и набрал этот номер, оказалось, что попал в приёмное отделение. Да, сказали Денису, Лариса Эдвардовна поступала… звоните в хирургию… вот номер… Денис чертыхнулся и снова закрутил диск  —  хорошо, хоть догадался купить два жетона по три минуты разговора... Но ему опять не повезло. Сначала трубку долго никто не брал, потом весёлый мужской голос сказал: “Ординаторская!” Денис торопливо проговорил, что такую-то пациентку спрашивает её помощник по туристскому походу: в каком она состоянии? Врач сразу сообразил, о ком и о чём речь, велел подождать. Денис замер, изо всех сил прижимая трубку и стараясь разобрать, что говорят в отдалении едва различимые голоса. Не разобрал... Весёлый доктор сказал неожиданно громко  (Денис вздрогнул), что “она сейчас на процедурах, через часик перезвоните”.  “Но она  —  она как? Как её самочувствие?!.” — почти заорал в трубку Денис. “Выздоравливает, — ответил врач. — Ты тоже турист? Что там у вас стряслось, из-за вас такая мигрень! Как тебя зовут?”  “Денис...” —  и тут пошли короткие гудки  —  то ли связь оборвалась, то ли три минуты истекли. Денис запоздало бросил трубку и зажмурился. Хотя чего он боялся? Здесь ведь никто не задержит его…
       Денис открыл глаза и длинно вздохнул. Потом заметил, что на него посматривают люди из очереди, и зашагал прочь. Значит, Лорик выздоравливает. На процедурах. Ну да, тяжелобольные сами на процедуры не ходят. Денис опять вздохнул и глянул на часы  —  вот, как раз двадцать минут и прошло. Он не опоздал, хотя спешить некуда.
       Он не знал, что всё-таки опоздал.
       Около камер хранения стоял один Мел.
       Но Денис ещё ничего не понял. Он подошёл к Мелу  —  тот на миг вскинул глаза  —  и спросил, имея в виду Рика:
       — Где он?
       Мел глянул по сторонам, облизнул губы и подал Денису плоский свёрток.
       — Вот. Сразу спрячь. Он велел передать Доктору.
       Денис взял свёрток и растерянно покачал его на ладони. Тяжёлый… Что в нём?  “Славик сказал, что и сам бы... — пронеслось в голове у Дениса. — Я и ему “пушку” дам...”  Денис судорожно стиснул обёрнутый тряпицей пистолет. Под пальцами что-то клацнуло. “Пш-т!” — одиночно выстрелил игровой автомат.
       Денис вдруг в один момент успокоился. Сунул свёрток в глубокий карман, огляделся. В зале стало будто бы пустыннее. Ярче горели светильники  —  казалось, чем меньше людей, тем ярче они горят. Мел стоял рядом, смотрел вниз, не уходил...
       — Он хотел позвонить, но батарейки сели… А потом сказал, что пойдёт к нему, — сбивчиво сказал Мел. — Он хочет ему передать что-то. Про оружие, ты знаешь… А потом… Ну, он сказал, что лучше пойдёт сам, потому что опасно. Говорит, пусть Денис идёт к своим, отдаст это Доктору, а я потом приду. И ушёл.
       — Ушёл... — растерянно повторил Денис. — Куда ушёл? К тому, к кому собирался позвонить?
       — Да, — кивнул Мел.
       — Но почему это опасно? Он же не враг!
       — Он не враг. Это не опасно... — Мел поднял на Дениса молчаливые глаза. — Он... он опять потом в Алтын...
       — Зачем? — прошептал, холодея, Денис. Он уже начал догадываться.
       Мел не ответил. Передёрнул плечами, глядя вниз. Денис схватил его за рукава великоватой, не по росту, курточки.
       — А ну говори... Говори, что он задумал, ну?
       — Отпусти, — сумрачно сказал Мел, не делая ни малейшего движения, чтобы освободиться. — Он говорил так... Помогу, говорит, одним “киношникам”. Они хотели снять детское порно, а я сделаю им крутой боевик… — Мел непонятно посмотрел на Дениса. — Он один не сможет.
      
      
       *                *                *
      
      
       День угасал. А тревога не угасала. Наоборот, делалась всё сильней. Денис беспрерывно осматривался на бегу, замечая приметные дороги и запоминая их. Мел выбивался из сил, его лицо стало ещё бледнее, чем обычно  —  даже алая заря заката не могла добавить к нему ни кровинки. Но глаза были прежними. Почему-то Денис чувствовал неясное смущение или беспокойство, встречаясь с этими глазами. Хотя что он сделал плохого Мелу?.. Мел был совсем не тренирован; если бы не он, Денис бежал бы гораздо быстрее. Но, если бы не он, Денис сам не отыскал бы дом того парня, к которому пошёл Рик. Адреса Мел не знал, а дорогу к нему помнил. Правда, нечётко. Один раз они уже сбились... Но Денис всё же надеялся перехватить Рика, пока тот не ушёл. Ведь прошло не так уж много времени.
       Ещё на вокзале Мел рассказал Денису, что Рик хотел отыскать одного своего товарища  (Денис считал раньше, что это и есть Мел), но тот пропал неделю назад, и никто из вокзальных не знает, куда он подевался. “Каких вокзальных?” — спросил тогда Денис. Мел неохотно объяснил, что так зовутся мальчишки и девчонки, которые живут и промышляют в районе железнодорожного вокзала. Которые сами, без родителей... Обычно если кто куда собирается податься, то он говорит своим. А этот, товарищ Рика, ничего не говорил. Говорил, вернее, посмеивался, мол, станет звездой экрана. Какие-то там съемки в Алтыне... И исчез  —  ни слуху, ни духу. Хотя его предупреждали: не связывайся с такими, разговоры всякие ходят... “Какие?” — спросил Денис. “Всякие”, — нехотя повторил Мел. Денис спросил про того парня  —  что за человек? Мел сказал, подумав, что видел его лишь однажды. Седой, но молодой. В тельняшке. Наверно, десантником был. Он с той стороны, откуда и Рик.
       “По эту сторону мушки, подумал в тот момент Денис, по нашу сторону…” И сейчас он опять подумал об этом, и бежать стало легче.
       Мел окликнул его; Денис остановился, успокаивая дыхание. Мел перешёл на шаг, приблизился, облизнул губы и кивнул на угловой дом, старый и двухэтажный.
       — Иди туда... — сипло сказал он. — Собака не тронет, не бойся.
       — А ты? — насторожился Денис.
       — Я назад... — Мел прислонялся спиной к забору и съехал вниз, сел на корточки. Он действительно очень устал. — Сигарета есть?
       Денис отрицательно качнул головой, поглядывая то на дом, то на Мела. Если Рик там, мимо он не пройдёт, можно не спешить. А Мел…
       — Пошли вместе, — сказал Денис.
       — Не... Мне не надо.
       Денис шагнул к нему.
       — Почему?
       — Тебе-то что...
       — Если ты меня не туда привёл, — косясь на глухую калитку, сказал Денис, — я знаешь, что с тобой сделаю...
       — Дурак, — скривил губы Мел. — Этот мужик, он не должен меня видеть, ясно? Он и тебя не должен... Да делать больше нечего. Там свои секреты и понятки, лишних не любят. Не бойся только. Никто ничего тебе не сделает. Отвечаю.
       — Ты на вокзале будешь? — помолчав, спросил Денис.
       Мел ответил, глядя ему в грудь:
       — Найдешь легко.
       Он вздохнул, поднялся и пошёл обратно без оглядки. Денис подумал, что плохо запомнил последний кусок дороги, отвлекался. А дома здесь почти все двухэтажные, похожие друг на друга, с одинаковыми садами и крепкими заборами. Частный сектор. Улица тихая, а название  —  Московская. Дом номер тридцать семь...
       Подойдя к калитке, Денис несколько раз нажал кнопку звонка, но ничего не услышал. Хотя в доме, может, и звонило... Он быстро глянул вдоль улицы. Мела не было. Денис повернулся спиной к забору и, делая вид, что поправляет беззаботно брюки, вынул из-за пояса пистолет, взвёл курок, сунул так, чтоб легко было выхватить. Затем, стараясь унять нервный озноб, опять поднял руку к звонку. Но за калиткой  —  неожиданно близко!  —  хрустнул гравий, и мужской голос спросил:
       — Кто?
       — Я... Мне... мне Рик нужен, — сбивчиво сказал Денис плотным доскам калитки, — Юра Кромов. Меня Денис зовут...
       Калитка бесшумно отошла, за ней никого не было.
       — Заходи, — велел тот же голос.
       Переглотнув, Денис нерешительно шагнул под длинную проволочную арку, увитую виноградом; сейчас же сильные руки взяли его запястья и вынули из-за пояса пистолет.
      
      
       *                *                *
      
      
       Часы на стене тикали тихо, но отчётливо. Николай сказал, что  последняя электричка на Сколотополь уходит “в девять с копейками”, а сейчас было только начало восьмого. Рик поедет на электричке, конечно. Это безопаснее и гарантированнее (и бесплатно, если опять не будет контролёра). А  машину-попутку Рик не станет ловить хотя бы потому, что его может запомнить водитель. Для него это минус  —  в том деле, какое он задумал... Денис нервно глянул в дверной проём, ну где там Николай? Сказал, на минутку, а сам…
       ...Денис испугался лишь в первый момент, когда его обезоружили. Потом повёл себя правильно и, как с усмешкой сказал Николай, почти профессионально. Дал себя обыскать, даже сообщил вежливо, в каком кармане второй пистолет  (тот, что Рик передал для Славика), в каком нож. Кратко и чётко рассказал, кто он, зачем ему нужен Рик, почему пришёл сюда и от кого узнал этот адрес. Высокий человек в тельняшке и тренировочных брюках с минуту молча поглядывал то на Дениса, то на оружие, словно не зная, что теперь со всем этим делать. Потом вздохнул, назвался Николаем и пригласил в дом. Похоже, он действие был в растерянности. А Денис чувствовал себя уверенно, почти спокойно: ведь Николай с той стороны, что и Рик. Рик, как оказалось, умчался с полчаса назад. Если бы Мел не сбился с дороги… Однако винить Мела нельзя, он всё-таки помог, как сумел. Денис хотел было тут же броситься на поиски Рика, но Николай сказал про электричку и велел подождать в комнате  (“Нужно ещё поговорить. А Рик, кстати, вернётся сюда, лучше ждать его тут”). Денис растерялся  —  что, Николай не понимает, как рискует Рик, если пойдёт туда одни? Или  Рик не сказал ему? Но ведь Николай вскользь упомянул об “одном деле близ Алтына”. И при этом он относится к этому делу так спокойно, будто Рик идёт не штурмовать фирму “киношников”, а просто собирается передать им привет. Странно...
       — Странно, — сказал Николай, появившись в комнате. — Рик не отвечает. “Труба” с ним? — Он покачал в воздухе телефоном.
       — Должно быть… А, у него батарейки сели, — вспомнил Денис слова Мела.
       — Его-то аккумуляторы? — с сомнением пожал плечами Николай. — У него всегда запаска. И он их у меня заменил…
       — Ну... может, он сейчас в людном месте и не хочет, чтобы звонил телефон, — предположил Денис. — Чтоб не привлекать внимания.
       — У него «вибро».
       — Тогда не знаю… — Денис качнулся к Николаю. — Может, я лучше побыстрее пойду?
       — Да успеешь, не дёргайся, — сказал Николай и сел в кресло напротив. — У меня к тебе, рэйнджер, вопросы есть. Вот откуда ты узнал, что он должен ехать в Алтын?
       — Как откуда? От него и узнал.
       — Не понял, — признался Николай, глядя недоверчиво.
       — Ну, я ведь уже говорил, что это мне Мел сказал, что Рик собирается опять в Алтын. Мел, тот мальчишка, беспризорник с вокзала, который показал мне дорогу сюда... А Мел узнал об этом от самого Рика.
       — Как же от Рика, если Рик сам узнал об этом… верней, решил ехать туда здесь, у меня, а ни ты, ни твой Мел после этого с ним не виделись?
       Денис растерянно мигнул.
       — Да нет же! Он ещё на вокзале. Он…
       — Стоп-стоп-стоп, — перебил Николай и наморщил лоб. — На вокзале… хм… Так он… — Николай вдруг всем корпусом подался вперёд. — А что он сказал тебе?.. Он говорил, зачем идёт в Алтын?
       — Ну конечно! — удивлённо ответил Денис.
       — Что именно он говорил? — спросил Николай с напряжением. — И как? Вспомни все подробности.
       Денис снова повторил, что о решении Рика он узнал от Мела. И сумрачно рассказал о встречах с “киношниками”, о разговорах об этом с Мелом, о том, что ему было известно со слов Рика. Николай слушал молча и размеренно похлопывал ладонью по подлокотнику кресла. Денис закончил говорить и спросил с неловкостью:
       — Это что... правда, что они похищают и... и вся эта гадость  —  это правда?
       — Ещё не знаю, — задумчиво ответил Николай. Но думал он, похоже, о другом. — Так вот, значит, в чём дело... Вот почему он допытывался про этих ваших “киношников”...
       — Не наших, — угрюмо сказал Денис. И вспомнил, что уже говорил кому-то такие слова. А, это с Риком… Рик там, на пляже, сказал, что один его друг погиб “из-за Базилио твоего”. Потому что именно Денис назвал того “киношника” Базилио...
       Денису вдруг стало тревожно и тоскливо, но и тревога эта и тоска были незнакомыми, странными. Будто вот сейчас, прямо сейчас перед ним открылось, что всё в этой жизни не так, как он привык думать. Будто вот сейчас, прямо сейчас перед ним распахнулась некая дверь, о существовании которой он и не догадывался, и о том, что там, за этой дверью, он даже не предполагал. А там...
       “Там-тарам”, — сказали часы, прозвонив на половине восьмого. За окном сквозь жидкую листву весеннего сада ярко алела полоса заката. Как кровь этого неба этого мира, вспомнил чьи-то слова Денис.
       Он посмотрел на Николая и встретился с ним глазами.
       — Отдадите пистолеты? Один не мой...
       — Отдам, — с непонятной усмешкой сказал Николай и покачал головой. — Хотя, наверное, я поступаю по-идиотски. Да... Забирай, но… Эх, сколько вам говорить, что это не игрушки.
       Денис молча взял со стола пистолеты и нож. Они лежали там среди всякой гостиной мелочи, словно какие-нибудь привычные вещи наподобие книг или чайных блюдец. Или тех же игрушек… Денис посмотрел, заряжены ли магазины, проверил предохранители. Спрятал всё в карманы и застегнул. Николай задумчиво наблюдал за ним. Потом спросил:
       — Что собираешься делать?
       — Догнать его и не пустить... туда, — честно ответил Денис.
       — Уверен, что получится?
       — Нет, — тихо сказал Денис и опустил голову.
       — А тогда?
       — А тогда  —  с ним. Раз больше некому…
       Николай посмотрел в окно. Коротко вздохнул.
       — Я многое не могу тебе говорить, — ровно сказал он. — Мне, в общем, нельзя вмешиваться. И Рику нельзя. Он совсем потерял голову.
       — Ещё бы! — дерзко воскликнул Денис. — С его другом такое случилось!.. Если бы с моим… если бы с Риком что-нибудь такое случилось, я бы этих гадов, подонков конченых…
       — Остынь, — попросил Николай. — Может, они гады и подонки конченые, но нужно ещё убедиться…
       — Ага! — прервал Денис. — А пока будете убеждаться, они…
       — Остынь, — строже повторил Николай. — Во-вторых, скажу тебе “как рэйнджер рэйнджеру”, что если ты пойдёшь с такими установками и настроением на это дело, а похоже на то, что тебя чёрта с два образумишь, можешь прямо сейчас выбросить билет на поезд домой, поскольку он тебе никогда уже не понадобится. Плюс к тому, ты не поможешь своему дружку, а подставишь его. А во-первых… У твоего друга много плюсов, но есть и минусы. Вот в этом деле минус  —  его большая фантазия. Ваши “киношники”, быстрей всего, никого не похищают и не убивают. То, что они снимают всякую извращённую дрянь и продают её потом за большие деньги, —  это очень похоже на правду. В Союзе такого и быть не могло, но теперь к нам пришла из Америки сраная демократия, а там это нормально… Впрочем, ладно, тебе это ни к чему. В общем, похищения и убийства  —  это едва ли. Они просто хорошо платят за это. И за молчание. А если бы всё было так, как думаете вы с Юрчиком, это рано или поздно стало бы известно. И этими уродами занялись бы.
       — А может, они как раз только начинают, — предположил Денис.
       — Может, да едва ли. Такие вещи проявляются издалека.
       — Но ведь иногда пропадают же! И девчонки, и пацаны. Без вести…
       — Бывает, — вздохнул Николай. — Слыхал-то, наверно, про всяких маньяков… А бывает, человека пускают “на запчасти”. Кому-то нужна почка, кому-то глаза или ещё что… И такой нуждающийся готов выложить за это оч-чень большие деньги. А откуда там взялась почка, его не интересует. Лишь бы группа крови подходила или что там ещё… Всё остальное  —  секретность, прикрытие, милиция  —  тоже решают деньги. В основном, опять же, американские.
       Денис стиснул в кармане пистолет, но заставил себя расслабиться.
       — Я думал, — помолчав, сказал он, — что это всё сплетни газетные. Или преувеличения.
       — Отнюдь… Мир устроен не совсем так, как написано в школьных учебниках.
       — При чём тут школьные учебники…
       — Я это не в отношении тебя, не полыхай.
       Денис медленно откинулся в кресле и спросил:
       — А Рик... что он вам-то сказал про Алтын?
       Николай долго смотрел в окно, прежде чем ответить. Заря погасла, наступили светло-сиреневые сумерки. В комнате стало уже почти темно, однако свет не зажигали.
       — Тебе лучше бы не знать, рэйнджер… Хотя он, пожалуй, всё равно разболтает. Эх, Юрик, заварил кашу… — Николай похлопал ладонью по креслу и посмотрел на Дениса. – Ладно. В общем, тайна того места, где вы были, уже не совсем тайна. И наверное, скоро перестанет быть тайной вообще. Отчасти и по вине твоего приятеля. Вот он и должен искупить свою вину.
       — Рвануть арсенал?! — с придыханием воскликнул Денис.
       — Ого, а ты догадлив! — сказал Николай, впрочем, нисколько не удивившись.
       “Значит, Рик получил новое задание”, подумал Денис, и ему стало почему-то тоскливо и горько… “Очень удобно: мальчишка всюду пройдёт, всюду пролезет, всё сделает. Взрослые работают за деньги, а Рика толкает ненависть к врагам, к таким, какие когда-то убили его отца, мать, брата, друга... Деньги ему не нужны, он  —  как это? —  идейный. И ему всё это нравится. Если вдруг найдутся у него родственники, по правде хорошие люди, и скажут ему, что постараются заменить родителей, вот твоя комната, здесь всё твоё, у тебя будет всё, что нужно, что хочешь, только оставайся у нас, —  разве он останется? Может, и останется  —  на неделю, на две. А потом всё равно уйдёт. Если ему не дадут очередное боевое задание, он найдёт его сам. Или придумает... Может, для него это военная игра, большое приключение? А для меня? А для Николая ? Кто он?..”
       Денис поднялся, настороженно глядя на Николая, вернее, на его едва различимый в сумерках силуэт.
       — Я не... ну, я не буду ни о чём никому рассказывать, — сказал он напряжённо. — Честное слово.
       — А, ты решил, что ты  — “опасный свидетель”, и от тебя всенепременно должны избавиться, — разгадал Николай смысл подозрений Дениса и усмехнулся. — Ты ничего “такого”, кроме разве дела в Алтыне, не знаешь. А то, что знаешь, в принципе знают или понимают и многие. Мы же тут не спецслужба какая-нибудь, хотя и занимаемся иногда… сам понимаешь. Плюс к тому, ты не будешь болтать, чтобы не навредить своему другу.
       — Конечно!
       — А ему скажи вот что, — Николай тоже поднялся и шагнул к Денису. — Что я чуть позже займусь этими “киношниками”, я обещаю. Не лезьте вы туда, понял? Не лезьте.
       — Я-то понял, — куснув губу, сказал Денис. — Я пойду?
       — Давай...
       Николай включил шахтёрский фонарь-коногонку (Денис лишь теперь сообразил, что в доме просто нет электричества) и молча протянул крепкую ладонь. Денис нерешительно пожал её и пошёл, оглянувшись, к калитке.
       Николай снова усмехнулся в темноте:
       — Да не будут тебе стрелять в спину, “опасный свидетель”, и дорожка не заминирована, и калитка не под напряжением. Света нет во всём районе…
      
      
       *                *                *
      
      
       А на вокзале свет был. Видимо, городские власти отключали в целях экономии только жилые районы, где не располагались “неприкасаемые” объекты. Денис остановился на перекрёстке, за которым начиналась залитая огнями привокзальная площадь. Осмотрелся. В запасе у него был без малого час времени, добрался он быстро.
       Он решил принять максимум мер предосторожности, чтобы какая-нибудь непредвиденная мелочь не сорвала всё дело. Например, милицейский патруль  —  поинтересуются, кто и откуда, а там и до обыска недалеко… Но потолкаться на вокзале придётся: нужно поискать Мела (есть к нему вопросы, как говорит Николай), купить билет на электричку (тоже мера предосторожности) и позвонить домой. Денис сам себе удивлялся: обычно в турпоходах он часто, хотя и без тревоги, вспоминал отца с матерью, свою комнату, город и товарищей. А в этом походе всё не так, мысли о них приходят редко, но с толчком беспокойства, почти страха. Что с другой стороны понятно, ведь таких приключений на маршруте у Дениса никогда не было.
       Денис обошёл площадь по периметру, держась неосвещённых аллей. Купил пару пирожков, хотя есть не хотелось, торопливо сжевал их на ходу и прошмыгнул в зал пригородных касс.
       В зале было многолюдно. Толпились около двух окошечек кассы (остальные не работали) пассажиры, разный народ сидел на неудобных, скамейках  —  не только те, кто ждал поезда, но и те, кто уже давно никого и ничего не ждал. Милиция, похоже, смотрела на мелочи сквозь пальцы. Купив у сонной кассирши билет до Алтына и уточнив, с какого пути пойдёт электричка, Денис неторопливо пошёл из зала, но заметил двоих самостоятельных мальчишек и ускорил шаг. Решив, что эти двое  —  привокзальные жители, он ошибся и едва не нарвался на неприятность. Когда Денис остановил мальчишек и, стараясь выглядеть эдаким своим-бывалым, полюбопытствовал, не видели ли они Мела, сзади кто-то тронул его за плечо. Денис обернулся  —  перед ним стоял спортивного вида парень.
       — Какие проблемы? — спросил он.
       — Никаких, — ответил Денис, верно оценив ситуацию: парень  —  руководитель туристской или экскурсионной группы, а мальчишки  —  его подопечные. — Я думал, они местные. Я ищу одного приятеля.
       — Ищи в другом месте, — посоветовали ему.
       Денис не робел и не терялся перед взрослыми, но сейчас сдержался и молча зашагал из зала. Славик не раз говорил, что работа руководителя детской тургруппы очень ответственная и потому нервная, а сам руководитель на маршруте  —  человек для чужих весьма опасный. Как бы в подтверждение этому кто-то рассказывал, что однажды группа Славика ожидала поезд на перроне, и один турист от нечего делать плюнул на проходивший мимо состав. Немедленно его схватил за шиворот и потащил куда-то стоявший рядом мужчина; увидев такое дело, Доктор мигом выхватил из-за пояса топорик, и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы ревнитель порядка не отпустил нарушителя и не отскочил, трясущимися руками показывая удостоверение сотрудника чего-то ведомственного или вневедомственного. Конечно, плюнувший на вагон горе-турист тоже был наказан  —  Славик вычеркнул его имя из списков сразу же по возвращению домой… Правда всё это или полуправда, Денис не знал, зато хорошо знал и Славика и Лорика. Да и себя на месте руководителя представлял неплохо.
       Решив, что лучше вести себя ещё осмотрительнее, Денис остановился неподалёку от входа в залы ожидания поездов дальнего следования, прикидывая, где скорее всего обретаются приятели Мела, и рассчитывая пути отхода “если вдруг”. Его фантазия разыгралась: в воображении пошли картинки со стрельбой и гонками на автомобилях. Денис постыдился сам себя и направился к игровым автоматам.
       Мальчишек  —  и девчонок, конечно, —  встречалось немало, и Денис осмелел: вряд ли из всех патруль заинтересуется именно им. Проводив взглядом двоих лениво бредущих милиционеров, Денис остановился у “игровика”, делая вид, что увлёкся мельтешением цветных фигурок на дисплее. Может, среди толпившейся здесь ребятни и были приятели Мела, но его самого не было. Выждав подходящий момент, Денис дёрнул за рукав сверстника, больше всех смахивающего на обитателя теплотрасс. Спросил, не видал ли тот Мела. “Гаврош” глянул без интереса и качнул головой: то ли не видал, то ли хотел, чтобы от него отстали. Денис не отставал  —  полюбопытствовал, где Мела можно разыскать. Ответ был такой же. “А Рик? — в упор спросил Денис. — Я ищу Рика”. Реакция сказалась неожиданная  —  от него едва ли не шарахнулся не только этот паренёк, но и другой, помладше, следивший за разговором. Денис растерянно смотрел, как они уходят и озираются на него. Может, это недруги Рика? Странно...
       Поведение безнадзорных личностей показалось странным не только Денису. Он спиной почувствовал опасность и обернулся. Милиционеры остановились в трёх шагах и смотрели неопредёленно.
       — Дань трясёшь? — дружелюбным тоном поинтересовался молодой скуластый сержант.
       — С них не натрясёшь, — не растерялся Денис. Сказал, стараясь не волноваться: — Я друга ищу. Он говорил, что тут поиграет.
       — Местный? — спросил сержант. Его напарник скучающе поглядывал по сторонам.
       — Нет. Я из тургруппы. Руководитель пошёл искать автобус на Алый Мак, а мы пока... ну, гуляем тут.
       — Где ваши? Пошли, покажешь.
       Денис вежливо кивнул, чувствуя, однако, вибрирующую пустоту под сердцем. Он сказал милиционерам, что группа с рюкзаками стоит на улице, вон там, у парапета, потому что ждут команду руководителя на посадку, идёмте... Денис надеялся, что милиционеры не захотят тащиться на улицу и оставят его в покое, но ошибся: те пошли следом.
       — Откуда сами? – спросил сержант.
       Денис был готов к этому вопросу и рискнул: назвал свой город (вдруг потребуют маршрутку, тогда всё совпадёт). Никто не присвистнул удивлённо, не велел остановиться. Денис незаметно вздохнул с облегчением. Но расслабляться было рано, патруль топает сзади форменными ботинками и отставать не торопится. Может, рвануть на выход, пока не поздно? А если погонятся? Не устраивать же, в самом-то деле, перестрелку!.. Чёрт бы побрал этих ментов и этих придурков-беспризорников, из-за них всё… Или нет? Славик как-то говорил: “Если чувствуешь себя мишенью, значит, в тебя будут целиться”.
       Скуластый сержант спросил, поравнявшись:
       — Так говоришь, ждёте посадку? И одновременно шатаетесь по вокзалу?
       “Вот зан-нуда”, тоскливо сказал про себя Денис. Вслух ответил:
       — Мы не шатаемся... Руководитель велел всем собраться и ушёл. Вот я и пошёл собирать, кого ещё нет.
       — Почему не замруководителя?
       — А это я и есть, — Денис даже обрадовался. — Могу маршрутку показать.
       Он полез за маршрутным листом и похолодел: в этом же кармане  —  упакованный с магазинами пистолет для Славика...
       — Ладно, — снисходительно сказал сержант. — Иди, не тряси только никого.
       — Да я и не... — начал было Денис, но патрульные уже развернулись и зашагали обратно. Напарник скуластого так и не произнёс ни звука.
       Денис вздохнул и дрожащей рукой провел по лбу и щекам. Затем быстро вышел на улицу, не зная, чего испытывает больше: облегчения оттого, что милиция оставила его, или досады на себя за то, что из-за волнения и руки трясутся, и сердце колотится, как сумасшедшее. А ещё про какую-то стрельбу воображал, по киношные трюки... А если придётся идти  туда  с Риком? Денис уселся на парапет и успокоил себя мыслью, что с Риком  —  это не один и не против милиции. Но заметного оптимизма это не принесло. Денис угрюмо посмотрел на часы: было без четверти девять. Ругая милицию, дружков Мела и самого себя, он поплёлся на первую платформу, куда уже подтягивался ждущий электричку народ.
       Но ему суждено было поучаствовать ещё в одном происшествии. Когда он проходил мимо виадука, из-под лестницы вышли трое  —  в одном, самом высоком, старшем, Денис сразу узнал недавнего знакомого “гавроша”.
       — Ты спрашивал за Мела? — сипловатым баском спросил тот. — И за Рика?
       — Ну, — кивнул Денис, прикидывая, кого и как сбить с ног первым.
       — А на кой он тебе? — недружелюбно спросил старший.
       — Потерялись, — ответил Денис. — А должны быть вместе.
       — А ты откудова сам?
       Денис помедлил  —  как бы ему ответить? —  и качнул головой в сторону первой платформы.
       — Оттудова. На Сколотополь еду… Ну, скажешь, где Мел?
       Тут же на него с угрожающими жестами и словами двинулись сразу трое, их будто порвало; смысл претензий, в переводе на литературную речь, сводился к тому, что не дело Дениса спрашивать, а дело Дениса отвечать, и вообще, откуда он такой тут нарисовался, мент, не иначе... Давно готовый к подобному повороту дел, Денис легко отбил неумелую атаку старшего и бросил его на второго противника, третий убежал сам. За ним последовали и его приятели  —  не то Дениса испугались, не то грозного окрика прохожего, который решил усмирить распоясавшихся малолеток. Что касается Дениса, то он сбежал тоже, только в другую сторону.
       На платформу он пришёл злой и растрёпанный и стал дожидаться объявления посадки, скрываясь в кустах у забора. Перед этим он заметил троицу в пятнистой униформе  —  военные или милиция  —  и не захотел больше испытывать судьбу, с него хватит, ну их всех на фиг!.. Что же это за подлейшее невезенье! Как нарочно... Может, Доктор прав насчёт мишени? Особо досадовал Денис на милицию. С теми ворятами он поразумелся бы как-нибудь, жаль, времени вот не было. Накостылять-то им  —  раз плюнуть. А вот блюстители порядка? Почему получается так, что они не столько этот порядок поддерживают, сколько мешают? Вмешиваются не тогда, когда нужно, а когда и без них можно обойтись? И ведь не со зла. И в тот раз, на КПП, дело только осложнилось из-за них и едва не сорвалось, и здесь, на вокзале. И Рик говорил, что предпочитает решать проблемы без милиции...
       Рик!.. Позабыв разом обо всём, Денис выпрыгнул на освещённую платформу... И сразу увидел, что ошибся. То был не Рик. То вообще была девчонка  —  в длинной кофтёнке, в юбчонке, с большим пластиковым пакетом, шуршащем на ветру. Только волосы как у Рика. Прямые и белые, коротковатые для девочки и длинноватые для мальчика… Денис смотрел с чувством потери, как она говорит со спутницей, женщиной в плаще, как идёт с ней по бетонке... Как останавливается там, где проходит граница света и темноты, и косой луч фонаря ложится на её белые, видимо, осветлённые волосы...
       Что-то щемящее тронуло сердце… Однако Денис отвлёкся от этого. Нужно следить за людьми на платформе, может, удастся перехватить Рика ещё здесь и не пустить дальше, ведь он должен прийти к этой электричке, должен, должен!.. Денис вздохнул с нервным всхлипом. Он неожиданно ощутил своё одиночество. Затерянность. Брошенность... Он вдруг подумал о тех вокзальных мальчишках  —  а каково им, никому не нужным? Жаль, что пришлось так с ними. Сами виноваты, но всё равно жаль. А Рик? У него, Дениса, есть дом и те, кто любит его и ждёт, кто тревожится о нём. Он может прямо сейчас оправиться на автовокзал, и дальше для него начнётся дорога, которая приведёт домой, в уют и безопасность. И однако же, при понимании всего этого, стоило чувству одиночества и ненужности лишь на миг коснуться его души, как он испугался. Почти растерялся…
       А что же чувствует Рик? А если Рик уже никогда не придёт?
       Денис вздрогнул от неожиданности  —  это зашипели открывающиеся двери электрички, которая, как оказалось, уже стоит перед ним. Торопливо оглядевшись, Денис смешался с толпой и шагнул в тамбур. Но в салон вагона не пошёл. И, пока не закрылись двери, выглядывал наружу в надежде увидеть знакомую фигуру в брезенте. Не увидел. А когда створки съехались, вспомнил, что домой так и не позвонил...
       Электричка в черте города двигалась медленно. Денис бездумно смотрел в окно на огни улиц и кварталов. На огни автомобилей. Может, Рик почему-либо поехал на попутке? Оконное стекло мелко дребезжало. Денис упёрся в него локтем. Ему нужно обойти все вагоны в поисках Рика. Нужно сделать первый шаг  —  сдвинуться с мёртвой точки. Но это было трудно. Вероятно, потому, что он смутно догадывался: Рика в электричке нет.
       Если так, то остаётся одно  —  перехватить Рика в том месте, где они закопали взятое из арсенала оружие. Раз он действительно хочет напасть на “киношников”, за серьёзным оружием он придёт. Значит, он с самого начала собирался сделать это? Ведь автомат и разовые гранатомёты  —  как раз для такого...
       Денис в который раз подумал: как же получилось, что он вот так, легко и без заметных сомнений, пошёл вслед за Риком по узкой и опасной (военной!) тропе? Бросил прежних товарищей по команде, даже почти предал, учитывая то, что в отсутствие Лорика именно он  —  командир… Бросил в какой-то мере отца и мать, ведь что бы они сказали, узнай, куда и зачем идёт их сын? А он и сам не знает, зачем. Затем, чтобы быть с Риком? Так может... Денис воровато усмехнулся и глянул назад, словно боялся, что кто-нибудь прочитает его мысли. Может, Рик для него… ну, случаются же скверные истории, когда один мальчик нравится другому. Для Дениса подобные знания давно уже не тайна, это только многие папы-мамы думают, будто их чада узнают о таких вещах к совершеннолетию, а невинность теряют и того позже. Ха. Слышали бы они, о чём шепчутся на уроках пятиклассники, видели бы, какие картинки передают друг дружке шестиклассники и что смотрят в интернет-кафе семиклассники... И чем занимаются “во внеурочное время”... Денис холодно прислушался к себе. Нет. “Голубых” чувств к Рику он не испытывал. Да и Рик сразу в драку полез бы, если бы к нему с подобным “заездом”... Дело будто даже не в самом Рике. Но тогда в чём? Денис думал, что хочет пережить и ощутить всё, случившееся с Риком, каким бы оно ни было. Но и такое объяснение слишком примитивно.
       Грохнула дверь  —  какой-то тип выбрался в тамбур покурить. Денис оторвался от окна и вошёл в салон. Это был последний, хвостовой вагон, и Денис с порога рассмотрел здешних пассажиров. Рика среди них не оказалось. Денис развернулся и перешёл в соседний вагон. И здесь Рика не было.
       И здесь…
       И здесь…
       Он медленно прошагал через пятый вагон, головной, и вышел в тамбур. Дальше была кабина машинистов. Вряд ли Рик там... Денис встал к окну. Здесь стекло тоже дребезжало. На миг бешеная ярость тряхнула Дениса, он схватил хлипкий металлический прут, защищавший стекло, изо всех сил рванул, оторвал... Теперь бы этим прутом... Денис прерывисто вздохнул, успокаиваясь. Нет, конечно, не ударил бы он Рика. Нет.
       Но злость  —  уже не резкая, а унылая и тягучая  —  подступила опять, потому что на вопрос: как теперь быть? ответа не было. Не было, хоть ломай все прутья, бей все стёкла и срывай стоп-кран электрички. Денис скрежетнул зубами и выпустил прут из пальцев. Прут упал со звяканьем, но этого почти не было слышно из-за колёсного грохота.
       Денис вдруг вспомнил о той девчонке, которая похожа на Рика, и ему неожиданно захотелось довериться ей. Подойти и спросить, не видела ли она мальчишку в брезентовом комбинезоне  — “вы похожи, как брат и сестра”. Чепуха. Она не одна, с какой-то тёткой; ещё подумают, будто Денис пристаёт, крик подымут. Чепуха… А может, ему лишь показалось, что Рик с этой девчонкой так уж похожи друг на дружку. Денис пошёл назад, ни на что не надеясь. Но в мыслях отмечалось: четвёртый вагон, третий... Вон там она должна была сидеть  (сидела ведь, когда проходил Денис), но нет её. Может, тоже вышла перекурить? Какая разница, впрочем...
       Денис ещё раз обвёл взглядом пассажиров, шагнул в тамбур и закрыл за собой дверцу. И только когда поднял глаза, заметил, что в темноте тамбура кто-то стоит. Он не удивился  —  это была та самая девчонка с пластиковым пакетом. Она стояла там, где проходила граница света и темноты. Быстрый луч из окна на миг упал на её лицо и на очень светлые, почти белые волосы. “Ну и что?” — подумал Денис. — “Или спросить? Да нет, чепуха. Чепу...”
       — Ты, наверно, меня ищешь... — сказал Рик, глядя мимо окаменевшего Дениса. Коротко вздохнул.
       Денис ещё немного постоял молча, приходя в себя, потом съехал спиной по переборке и сел на корточки.
       — Замаскировался, — сказал, наконец, он.
       Рик заметил с кажущимся весельем:
       — От тебя не замаскируешься! Спец.
       Денис ткнулся подбородком в колени.
       — Это из-за меня... такой маскарад?
       Рик опять ненатурально усмехнулся и быстрым движением потёр щёки и нос.
       — Из-за тебя? Ты не знаешь, куда я иду? Ты, вообще, хоть представляешь?!
       — Кажется, представляю, — подумав, ответил Денис.
       — А если представляешь, катись до Сколотополя, не выходи из вагона, и к четырём утра будешь в Снежнореченске, понял?
       Денис куснул губу.
       — Это нечестно, — сказал он.
       — Чего? — удивился Рик.
       — А того!.. Мы сколько вместе!.. И на арсенал... Я всех бросил и пошёл с тобой… и там, в горах, когда стреляли, когда мы…
       “Когда мы бежали навстречу друг другу, ты  —  чтобы предупредить нас, и я  —  чтобы помочь тебе”, — хотел сказать Денис, но замолчал и снова спрятал лицо на коленях. Однако Рик и так всё понял.
       — Ладно... извини... — тихо сказал он, обмякнув.
       Некоторое время оба молчали. Денис сидел всё так же, стискивая руками лодыжки и уткнувшись носом в колени. Рик стоял спиной к окну к теребил пуговицу девчоночьей кофты.
       — Тебе Мел передал..? — спросил, не договаривая, Рик.
       Денис понял, что он имеет в виду пистолет для Славика, и кивнул. Сообразил, что в темноте этого не видно, и сказал:
       — Да. Передал. — Он длинно вздохнул. Ещё немного посидел и поднялся, упёрся лбом в холодное стекло. Стекло дребезжать перестало. Электричка шла быстро, но вагоны почти не раскачивались.
       — Это Мел тебе сказал, куда я..? — опять не договаривая, спросил Рик.
       — В общем, да, — ответил Денис. — И Николай.
       Рик медленно повернулся к нему. Опустил голову и несколько раз кивнул.
       — Да-а-а... — протянул он с горькой усмешкой, которая встревожила Дениса. — Расскажи.
       Денис, тщательно припоминая подробности, рассказал ему обо всём, начиная со звонка к Лорику в больницу и заканчивая посадкой в электропоезд. Говорил, а сам с беспокойством наблюдал за реакцией Рика. Лицо Рика оставалось скучающе-сосредоточенным, и лишь когда Денис замолчал, Рик деревянно рассмеялся.
       — А ты добился своего, — сказал он и посмотрел на Дениса. — Мне теперь появляться В Снежнореченске никак нельзя. Придется в Северянск ехать. Берёшь в попутчики?
       — Ты… но... что случилось? — растерянно пробормотал Денис.
       — А ничего, — коротко хохотнул Рик. — Просто ты выкрыл меня, понял.
       — Как?
       — Полностью.
       — Рик... я не пойму...
       — Ну да. Если б понимал... — Рик оборвал сам себя и махнул рукой. Отвернулся к окну.
       — Объясни, если можешь, в чём дело, — виновато сказал Денис.
       — Так тебе Колян же объяснил. Это я-то болтаю? А не он? Ах-ха!..
       Денис смотрел в окно и держал в поле зрения Рика. Ему казалось, что Рик сейчас взорвётся, только тронь. Но лучше не трогать. Как он сказал? Полностью выкрыл. Рассекретил, значит. Стрельба у каменных ворот, арсенал, Мел с приятелями, Николай со спецзаданием… Невероятно, странно, хотя если подумать… Но ведь он, Денис, пытался сделать, как лучше. “И что, получилось у тебя?” — спросил голос изнутри. Не ехидно спросил, а с холодным пренебрежением. “Но я хотел помочь. И хочу. Буду советоваться, раз всё это так по настоящему…” Голос дробно посмеялся и пропал. Денис поднял глаза на Рика.
       — Если надо, — тихо сказал он, — я уйду. Но я по правде хотел помочь тебе. Ещё тогда… с лагеря...
       Он отвернулся, ожидая, что скажет Рик. За окном были горы, и за горами было далёкое море.
       Рик поднёс руку с часами к свету и сказал:
       — Через одну  —  Алтын. Через десять минут. — Он покосился на Дениса и хмыкнул. — Будем как жених и невеста.
       — А ну тебя, — с облегчением сказал Денис.
       Но Рик заговорил уже другим тоном, суховато, отрывисто, слегка утомлённо:
       — Ты хотел, чтоб я объяснил... Ну, слушай. — Он откинул со лба волосы и посмотрел в тёмное окно. — Я должен был передать арсенал, ты это знаешь. Можно по карте, но я плохо знаю эту... а, топографию. И те парни, кстати, тоже плохо... В общем, лучше было просто привести их на место. Там, на месте, они без меня всё равно ни черта не нашли бы. Или подорвались бы... — Рик сплюнул. — Помнишь, пролетал штурмовик в первую ночь? Когда с Лориком стало плохо?
       — Помню, — сказал Денис. “И всё было ему  —  равнина”.
       — Вот... Они там часто летают, а тогда шёл очень низко. Пилот получил подтверждение, что всё нормально... От меня… Ну, я просто нажал кнопки кода на радио, когда он подходил, никто даже не заметил.
       — Ещё бы… — пробормотал Денис.
       — Вот. Но случилась болезнь с Лориком, и мы потеряли много времени, и я уже не мог прийти в точку встречи, когда нужно. А те ведь уже получили подтверждение от крыла... А я уже не мог сообщить, что время меняется. Ты думаешь, почему я так спешил и хотел от остальных избавиться, чтоб только с тобой? Вот поэтому. А те парни, каким я должен был сдать арсенал, должны были всё равно ждать меня, ждать и не рыпаться. Но на месте их не было. Может, они просто свалили куда-то, и мы разминулись. А может… — Рик вскинул глаза на Дениса и сразу опустил. — Может, те, с кем вышла перестрелка  —  может, то были они. Скорее даже. У простых туристов или у обычной группы КСС откуда автоматы...
       — Значит, они были под “крышей” контрольно-спасательной службы? И тот вертолёт... И ты?.. Ты подумал об этом с самого начала.
       — Но я же не думал, что они будут там водку жрать!.. — выдавил сквозь зубы Рик и стукнулся лбом о стекло.
       — Ты же не виноват. — Денис тронул его за плечо.
       — Ка-ка-я теперь разница… — горько засмеялся Рик. — Никто и не говорит, что я виноват, даже Стратег.
       — К…то?.. — Денис подумал, что, может, ослышался.
       — Ну, ты же хотел, чтобы я всё объяснил тебе.
       — Хотел... — механически выговорил Денис.
       ...Морской штурмовик с Авианосца, возможно, из тех, что разносили в клочья банды боевиков в горах и срывали их блокады…
       …Авианесущий крейсер Империала, прозванный Авианосцем (с заглавной буквы!) за то, что не столько наносил удары по базам бандитов, сколько перевозил беженцев с берега, охваченного гражданской войной, на мирный берег. Диктатор самопровозглашённого Империала Стратег, объявленный врагом почему-то “мирового сообщества и демократии” и не то свергнутый после всех тех событий, не то просто ушедший. И Рик, в ту тревожную ночь прибывший в лагерь на Авианосце вместе с другими эвакуированными… Говорили, Стратег держал штаб на Авианосце. Говорили, садился за штурвал боевого самолёта. Говорили, и вершины, и низины для него  —  равнина… Денис украдкой взглянул на Рика. Он не предполагал, что между ним и Риком может быть такая огромная пропасть…
       Рик, кажется, ощутил мысли Дениса. Спросил с неловкостью:
       — Ты что?
       — Ничего, — покачал головой Денис и вздохнул. — А потом?
       — А потом… Помнишь, на пропускном пункте… Я так и думал, не только нас искали. Я не знаю, как, мне не сказали, но операм как-то стало известно про арсенал. И что он скоро должен быть взят. Вот они и всполошились. А я ещё не знал про это, когда мы с тобой были в арсенале. Помнишь, я уходил вечером, когда мы только пришли, а ты ждал меня на пляже? Вот. Мне нужно было поговорить по радио, и я дал сигнал … А в ответ тишина. “Он вчера не вернулся из боя…” — сумрачно усмехнулся Рик. — И утром выглядывал, всё ждал, может, подойдут. А приплыли эти, мразь, блин. Ну, да нет худа без добра, я с ними рассчитаюсь сполна.
       Рик вздохнул и замолчал. И Денис молчал тоже и думал обо всём, что услышал теперь и что знал раньше. Вернее, не думал  —  просто мысли роились в голове по сумасшедшему, а тело мелко вздрагивало от нервного озноба. Было такое чувство, будто стоишь на крыше вагона, и поезд мчит в пустоту, в темноту, и вокруг  —  только ветер. Знаешь, что никуда не врежешься, а всё равно страшновато.
       Но вот поезд стал тормозить, шурша колесами. Денис вздрогнул, очнулся. За окном было множество далёких огоньков.
       — Станция Алтын, — как-то устало произнёс Рик и потянул Дениса к противоположным дверям.
       “Станция Алтын”, — прожужжал голос из динамика. Поезд остановился, двери с грохотом разъехались. Мальчишки спрыгнули на знакомый перрон и огляделись. Никто больше не вышел из вагонов, никто, кроме них. Электричка стукнула дверьми, залопотала мотором и пошла, —  через минуту красные фонари последнего вагона скрылись во тьме. Воздух был очень зябкий, очень свежий, и Денис подумал, что лучше бы им уехать до Сколотополя, а потом обратно. Домой. Он покосился на Рика, —  Рик не должен догадаться о таких мыслях. Денис прогнал их вслед за тёплыми вагонами…
       Рик вдруг стал, глянул на Дениса, потом осмотрелся вокруг и нашёл то, что ему было нужно  —  кустарниковые заросли в сквере около здания, похожего на клуб.
       — Погнали сначала туда, я переоденусь. — Он на ходу стянул кофтёнку. — Это уже, кажись, не пригодится. План меняется.
       Они вошли в сквер и скрылись в густом кустарнике, хотя почти никого не было вокруг, лишь шелестели у вокзала автомобили.
       — А кто это был с тобой? Верней, была. — спросил Денис.
       — Где? — не понял Рик.
       — Ну, ты шёл к электричке с какой-то женщиной. Знакомая?
       Рик озорно усмехнулся.
       — Нет, просто... Она беспокоилась, что «девочка» едет одна, набивалась в провожатые. — Рик вытряхнул из пакета ботинки. — А я беспокоился, что она по голосу меня расколет, всё ей: «умгу», да «ага»...
       Денис хотел подразнить его, но шутка увяла, так и не родившись.
       — Она, может, и расколола, да виду не подала, — сказал он, наблюдая за “перевоплощением” Рика. — Знаешь, ты всё равно мало похож на девчонку.
       — Ах, так ты хотел, чтоб много? — возмутился тот.
       — Что-то есть, конечно... — поддел его Денис.
       — Ладно-ладно... Вот приедем в Северянск, я на спор тебя так загримирую  —  мама не узнает.
       Денис не улыбнулся. Напоминание о Северянске, об отце с матерью тронуло сердце колючей тревогой.
       — Какой у тебя план? — спросил он. — Ты сказал, план меняется.
       — Да, — кивнул Рик, зашнуровывая ботинок. Одежда была у него в пакете; туда же он, переодевшись, аккуратно сложил девчоночий гардероб и оставил его под деревом. Денис даже не догадался поинтересоваться, где он всё это взял.
       — Да, — повторил Рик. — У нашего приятеля, у Коляна, я и узнал, что всё сорвалось. Теперь мне нужно грохнуть арсенал, чтоб все следы  —  на фиг, понял. А заодно  —  выжечь тот гадючник... Шагаем быстрее.
       — Николай обещал разобраться с ними, — оглядевшись, проговорил Денис. Продолжать мысль не решился.
       Рик самодовольно усмехнулся.
       — У меня план поконкретнее. Но ты ляпнул Коляну про то, что я хочу перебить “киношников”, и он мог догадаться, что я собираюсь подставить их под удар.
       — Подставить под удар? — переспросил Денис.
       — Законно. — Рик быстро глянул на него и торжествующе рассмеялся. — Идём, скажу дорогой. Тебе понравится, отвечаю.
      
      
      
       ДЕНЬ  ПОСЛЕДНЙ.   КОНЕЦ.
      
      
       — Видишь, — сказал Рик, — вон окна чуть светятся... Это там.
       — Ты точно знаешь? — шёпотом спросил Денис.
       Рак качнулся назад  —  он выглядывал из-за угла  —  и ответил:
       — Точно узнаем на месте. Двигаем...
       Они ушли с разбитой дороги в сторону и углубились в перелесок на пологом склоне горы. Денис несколько раз оглядывался на дом с тускло подсвеченными окнами. Лишь бы побыстрее всё кончилось, думал он. Ему уже не хотелось быть с Риком  —  хотелось, чтобы Рик был с ним.
       Рик ошибся. Его боевой план Денису не понравился.
       Чтобы уничтожить арсенал наверняка, Рик получил от Николая радиомаяк. Целеуказатель. Его необходимо было установить в арсенале, вернее, около подводного хода. И включить. Затем отойти метров на триста и передать сигнал готовности. Что произойдёт дальше  —  Рику не известно. Скорее всего, откуда-то будет выпущена сориентированная на радиомаяк ракета. А может, пилот штурмовика, ждущий сигнала в кабине в полной боеготовности, тут же стартует и, таясь от радаров на малой высоте, незаметно перемахнёт через пролив. С той стороны на эту… Затем поднимет машину “свечкой”, чтобы с кабрирования послать по целеуказателю управляемые бомбы или ракеты. Детали не важны…
       Денис был ошарашен, когда услышал это. Он давно уже старался ничему не удивляться в обществе Рика. И ко многому был готов. Но такое… Он не знал  —  верить словам Рика или же не верить. Скорее всего, таки верить. Ведь был разговор с Николаем. Да и с Риком он уже прошёл кое-что.
       Однако  —  ракетный или бомбовый удар?.. По территории фактически другого государства? В мирное время?
       Рик смотрел на это проще.
       — Похожие случаи не раз случались в этих местах, — сказал он. — Вот где-то года два назад кто-то пустил ракету с моря или через пролив, ещё бы чуть-чуть  —  и попала бы она прямо на пляж… Правда, дело зимой было. Конечно, так и не нашли тех, кто пустил… А однажды во время учений вертолёт шарахнул по рыбачьей шхуне, сразу шесть трупов… И потом, ты как, вообще, думаешь, тот, кто это придумал, чокнутый?
       — Не знаю, — признался Денис.
       — А я знаю. Не чокнутый. Там всё предусмотрели, законно. Просто мы многое не знаем. И не должны знать, понял. А догадываться можем. Слыхал про высокоточное оружие? Я ещё когда про него в “Военном обозрении” читал… Максимальное отклонение от цели  —  пять метров. Главное  —  точность попадания, а не мощность взрыва. Взрыв, может, на берегу и не заметят. А если и заметят? Приедут, посмотрят, попробуют залезть, а никак. “Штучки” в арсенале тоже ведь “сыграют” при взрыве, там кое-какая система устроена, система самоуничтожения… И все проходы и катакомбы завалит, не докопаешься.
       — Но будут же искать, от чего рвануло...
       — Не будут особо, — перебил Рик. — Когда я жил ещё на той стороне, у Дага нашли рогатую мину морскую, ещё со Второй мировой. Одни говорили, что кто-то из воюющих выставил, тогда ведь гражданка была. Другие  —  что сама всплыла, когда трос перегнил. Помнишь, на инструктаже перед походом предупреждали, чтоб в лес далеко не совались и, если нашли какие железяки, сказали руководителю? Тут полно ржавого хлама, бои-то какие были... Вот и решат, что рванули от времени какие-нибудь старые боеприпасы.
       — А полёт штурмовика?
       — Полёт и полёт, что такого. Они тут часто летают, сам же видел. Тут же границы... как там... а, прозрачные. Они только на карте есть. И радары тут старые, слабые, это даже Мел знает. И “смотрят” они не в сторону союзного государства, а в открытое море. И вообще, не нашего ума это дело. Нам главное  —  поставить радиомаяк.
       …И поставить его Рик решил не в арсенале. Не у подводного хода. Целеуказатель должен навести удар совсем на другое место. На большой двухэтажный дом с тускло светящимися оконцами. Дом этот стоит среди корпусов неработающей мебельной фабрики на краю Алтына. “Киношники” нарочно забрались в глухой и практически заброшенный район, где почти никто не живёт. В том доме их база. Там происходят вещи, о каких ни одна любящая мама не станет рассказывать своему непослушному ребёнку, даже если захочет его всерьёз напугать. Там... нет, Денис не хотел и думать об этом. И с Риком они не касались этого, будто по безмолвному уговору.
       Обойдя территорию фабрики по заросшему горному откосу, мальчишки остановились передохнуть. Небо было тёмно-синее и мутное, почти без звёзд. Луна светилась большим размытым пятном. Автоматный ствол с тонкой мушкой смотрелся на фоне этого пятна очень чётко. Денис отвёл от него глаза, чтобы не вызывать тревогу, которую он старательно загонял на самое дно души. Рик долго рассматривал в бинокль заброшенные корпуса и беззвучно шевелил губами, должно быть, что-то рассчитывал и отмечал. Отсюда, с высоты, всё было бы хорошо видно, если бы не ночь. Но Рику темнота не мешала.
       — Так, — сказал он, — с этого места режим, понял. Идём тихо и молча, если что  —  только шёпотом. Знаки помнишь?
       Денис молча кивнул. Рик, когда шли за оружием, и по дороге сюда, раз пять заставлял его повторять обозначения типа “стой”, “вернись на исходную”, “в обход справа” и так далее. Денис вроде бы всё запомнил. Он представил, как они с Риком крадутся в темноте, избегая луны и оконного света...
       — Рик! — обеспокоено шепнул Денис, — у тебя же волосы, считай, сами светятся.
       Рик кивнул и ответил, что у него есть кое-что и для этого. Глянул ещё раз в бинокль и сделал знак: идём. Денис стал спускаться за ним, держа условленную дистанцию.
       Около последнего дерева они присели, осматриваясь. Было тихо. Только чуть шуршали молодые листья на слабом ветру. Впереди темнел небольшой одноэтажный домик с провалившейся крышей, а за ним виднелся длинный двухэтажный корпус, плоский, как кирпич. Лишь на втором этаже некоторые окна в нём оставались целыми.
       — Пойдём туда, — почти неслышно прошептал Рик в самое ухо Денису. — Наверх или на крышу. База “киношников” через дорогу, а оттуда всё просматривается и простреливается хорошо.
       Денис кивнул и нервно потрогал пистолеты, свой и Славика. Раз такое дело, то могут понадобиться оба. Глянув на Рика, он невольно вздрогнул  —  голову Рика закрывала тёмная шапочка с прорезями для глаз. Рик извлёк из кармана флакончик и облил руки какой-то жидкостью, от чего они почернели.
       — Тебе не нужно, — шепнул Рик, — ты на прикрытии.
       — Рэйнджер, — сказал Денис, вспомнив Николая.
       Рик помахал кистями рук, чтобы побыстрее высохла краска, и перевёл автомат в боевое положение. Его пальцы теперь не отличались цветом от воронёного металла. Денис подумал, что отныне будет смотреть фильмы-боевики с воспоминаниями о сегодняшней ночи. Или не будет смотреть совсем.
       Но всё это  —  потом. Если они с Риком выберутся отсюда.
       Рик замер у стены между провалами окон и взял автомат наизготовку. Шагнул к окну, посветил внутрь фонариком почти сквозь пальцы  —  чтобы свет еле-еле… Наблюдая за его действиями, Денис не знал, достать ли фонарик или сдвинуть предохранитель на пистолете. Пока он раздумывал, Рик жестом подозвал его и велел подсадить. Денис торопливо, но стараясь не шуметь, скинул с плеча тяжёлую сумку с тремя “мухами”, ухватил Рика за коленки, приподнял. Рик взлез на подоконник и мягко спрыгнул внутрь. Денис передал ему оружие и налегке забрался в помещение сам.
       Везде валялись битые стёкла, доски, тряпьё. Нужно было ступать очень аккуратно, чтобы не шуметь. Шагая за Риком, Денис думал, что едва ли “киношники” тщательно стерегут подступы к своей базе. Но Рик прав, лучше соблюсти все меры предосторожности, пусть и лишние. А может, Рик играет? Несмотря на очевидную реальность происходящего иногда у Дениса мелькало такое подозрение.
       Двери в корпусе также были выломаны. Застрявшим в половицах целлофаном шуршал сквозняк. Из коридора шёл слабый свет. Денис сообразил, что он  —  от фонаря над «киношной» базой. Рик опустился на четвереньки и выглянул в коридор. Подал знак Денису: делай, как я. И на четвереньках же тихо двинулся по коридору, чтобы оставаться ниже линии подоконников. Денис повторял его действия, но с артиллерией это было очень неудобно. Настолько неудобно, что он стал покусывать язык, чтобы не рассмеяться. Страхи и тревоги на время ушли, и Денису сделалось легко. Он вспомнил первые дни с Риком  —  не два года назад в летнем лагере, а перед походом. Всё начиналось так обыкновенно… Но теперь Денис не счёл бы розыгрышем даже приглашение Рика захватить оперцентр ПВО.
       По бетонной лестнице без перил мальчишки поднялись на второй этаж. Осматриваясь, Рик вслед за взглядом водил автоматным стволом, и Денис вновь подумал об игре. Ему тоже захотелось достать пистолет, но третьей руки для этого не было, а правая и левая и так заняты… Опять поползли на четвереньках. Наконец Рик нашёл оконную нишу, где на подоконник не падал свет. Вынул бинокль.
       — Лишь бы они сидели там, — прошептал он, — иначе всё впустую.
       Денис аккуратно поставил у стены три “мухи” (он так и не понял толком, гранаты это или гранатомёты, или то и другое сразу), вытащил пистолет и тоже выглянул в окно. Фонарь над подворьем базы “киношников” заливал всё вокруг белым светом. Денис хорошо различал сад за оградой, дорожки, крыльцо. У самого дома стояли три… нет, четыре машины.
       — Нам повезло, — вздохнул Рик с явным облегчением. — А им нет… — Передал бинокль Денису. — Вон тот белый джип… Мел говорил, что они приезжали тогда на белом джипе.
       — За тем твоим приятелем? — догадался Денис. — Что пропал?
       — Да, — сквозь зубы сказал Рик.
       Денис вернул ему бинокль. Спросил:
       — А если... А если он сейчас… там?
       Рик болезненно шевельнулся. За маской нельзя было увидеть его лицо, но Денис пожалел о своём вопросе.
       — Если так, — помолчав, сказал Рик, — ему, наверно, лучше... умереть. Наверно… наверно, он и сам так сказал бы…
       Денис прикусил язык и опять выглянул в окно. С улицы тихо задувал ветер. Это хорошо  —  там обязательно есть собаки, и ветер идёт от них, с той стороны.
       Рик ещё раз осмотрел окрестности через бинокль и положил его на подоконник. Толкнул к Денису.
       — Будешь поглядывать за мной. Стреляй только в самом... в самом…
       — Я понял, —  быстро сказал Денис.
       — Давай “муху”...
       Денис нагнулся и расчехлил гранатомёт. Рик сказал, что больше трёх гранат не нужно. Наверняка и эти не пригодятся. Хотелось бы... Рик внимательно следил за тем, как Денис готовит оружие. Из-за шапки-маски не видно было даже его глаз. Денису почудилось вдруг, будто это не Рик. Будто это кто-то другой  —  киллер или диверсант из кино, а Рик  —  Рик там, в том мрачном доме... Сейчас это существо в чёрной маске установит свою адскую машинку и с жестоким смехом скроется в преисподней. А мир взорвётся... Всё это показалось Денису таким взаправдашним, что он невольно дрогнул и едва не вскрикнул.
       Рик стянул маску, сразу всё прошло.
       — Ты чего? — прошептал Рик.
       Денис несколько раз глотнул и стёр со лба капельки пота.
       — Так... ничего. Всё нормально.
       — Это бывает, — неловко и осторожно проговорил Рик. — Знаешь… ещё не поздно.
       — Что?
       — Только без обид, понял. Иди. Я один. Иди, День.
       — Ладно, — сказал Денис. — Только с тобой.
       — Нет.
       — Нет.
       Оба замолчали. Время ещё было. Рик говорил, что сигнала ждут от полуночи до трёх. Поэтому они сидели на корточках друг напротив друга. Время ещё было…
       — Я начинал не с этого, — Рик провёл чёрными пальцами по чёрному железу. — Сначала драки, цепки, кастеты. Потом тир у одного мужика, мы там учились. И война... она всё время была со мной, я к ней привык. Ну, я говорил тебе. А ты  —  сразу из гранатомёта... Я и сам, между прочим, из него ни разу…
       — Так что, вернёмся в арсенал и выберем для меня что-нибудь другое? — нашёл в себе силы иронизировать Денис.
       Рик оставил его шутку без внимания.
       — Я это делаю… ну, как бы для себя, — продолжил он, стараясь объясниться. — Я привык, и... как бы тебе... мне уже нет дороги назад, вот. И потом, если я... если меня не станет  —  ничего не изменится, понял.
       — Ты думаешь, — медленно сказал Денис, — я не думал об этом? Думал. И знаешь что... Ничего и так не изменится.
       Рик быстро поднял на него глаза и долго смотрел. Потом кивнул.
       — А ты прав, — вздохнул он. Затем поднялся, смущённо затоптался на месте и вдруг попросил с виноватей улыбкой: — Ты только не шарахни по мне случайно...
       — Я по машинам... — прошептал Денис, глядя в тень. В руках мгновенно появилась зябкая дрожь. Не страха не было. И до тех пор, пока Рик не наденет свою чёрную маску, страха не будет.
       Рик не надел. Протянул Денису руку и крепко пожал.
       — До встречи. Верней, до победы, прорвёмся.
       — Ага, пока. До... до победы...
       Хотелось сказать что-то большое, настоящее, а получалось только это. Нервно глотая, Денис смотрел, как Рик, крадучись, спускается вниз по лестнице. На миг замирает  —  там, где проходит граница света и темноты. И исчезает во тьме.
       Денис развернулся к оконному проёму, встал на колени и осторожно положил на плечо трубу. Направил во двор через дорогу. На белый джип. Стараясь не пропустить появления Рика, дотянулся до бинокля и глянул в окуляры поверх ствола. Жаль, что бинокль никак не приспособить к этой штуке. А если... Громкий металлический щелчок пронзил Дениса быстрым ужасом  —  нечаянно он едва не пустил гранату. Несколько секунд Денис сидел, уткнувшись лбом в подоконник  —  приходил в себя и представлял, что было бы, если бы он выстрелил. Всё сорвалось бы, Рик не подбросил бы радиомаяк. Может, это и к лучшему, ему не нужно было бы рисковать, но… Он ведь не простил бы этого никогда. Денис почти не пытался отговорить Рика от этой гибельной затеи. Когда Рик по дороге сюда рассказывал о том, что он задумал, ему стало понятно, что переубедить друга не удастся, можно лишь поссориться с ним. Собственно, это чувствовалось с самого начала. А значит… Денис длинно вздохнул и снял “муху” с плеча. Поставил ствол к стене. Подышал на захолонувшие ладони. Где там Рик?..
       Не высовываясь из тени, Денис стал разглядывать в бинокль ограду, сад, стену дома. Но увеличение было слишком сильным  —  чётко различались листья, щебёнка и другие мелочи, —  а как настроить оптику, чтобы увидеть человека, Денис не знал. Для невооруженного же глаза далеко. Рик очень осторожен, запросто его не обнаружить. Остаётся ждать. Сколько?
       Денис помассировал озябший нос, щёки. Спать не хотелось, а усталость была. Он опять стал всматриваться в контуры дома. Потом вновь взялся за бинокль. Рик говорил, что в идеале целеуказатель надо поставить где-нибудь под шифером крыши. Но ведь это опасно. Рука потянулась к стволу. Нет… А может, Рик ещё даже не выходил из здания? Или он уже схвачен? Нет. После его ухода прошло лишь несколько минут.
       Он навёл бинокль на одно из светящихся окон второго этажа. Что там, в той комнате? Кто там? Неужели и вправду прямо сейчас там совершается это? Денис невольно передёрнул плечами от отвращения и одновременно почувствовал холодную злобу. Да, Рик решил хорошо — ракету туда или бомбу, чтоб ни один гад живым не выполз.
       Но всё-таки, что там за люди? Неужели они настолько сильно отличаются от нормальных, обыкновенных людей? Если сказать им: разве вы не понимаете, что делаете гнусные чудовищные вещи, которым не место в этом мире? А бог  —  если он есть  —  простит это? Если простит, может, он не бог? А если не простит, то зачем он это допускает? Однажды Лорик и Славик говорили о высших силах, и Славик сказал, что бог есть совсем не то, что представляют себе люди. Что тогда?
       Что?
       Надо будет спросить... Хотя разве он знает точно? А Рик  —  Рик верит в бога? Надо будет спросить, когда вернётся. Если вернётся…
       Где он там? Денис вновь принялся осматривать дом и сад то через бинокль, то без него. На первом этаже тускло светилось маленькое окно. Почему-то именно это окошко притягивало взгляд Дениса, возбуждало в нём настороженное, болезненное любопытство. Заглянуть бы… Может, там у них пылает очаг, как в застенках Петра Первого? И всё остальное… Нет, едва ли. Это  делается где-нибудь в подвале. В кино всяческие маньяки, наслаждающиеся истязаниями, орудуют в подземельях. Правда, то  —  в кино. Но о таком иногда пишут и в газетах… Интересно, а что напишут в газетах завтра-послезавтра, когда база “киношников” взлетит на воздух? Или взрыв будет таким сильным, что от здания останется лишь засыпанная пеплом воронка. Рик говорил: установить маячок, отойти метров на триста и дать сигнал о готовности. И снова уходить подальше. Значит, рванёт так, что мало не покажется? Или попадание может быть неточным? Рик уверял, что это “высокоточное оружие, отклонение до пяти метров”. Зачем тогда далеко уходить? Ничего не понятно!
       Ну и пусть! Лишь бы Рик вернулся поскорее. Господи, лишь бы всё кончилось хорошо... Пускай лучше сюда нагрянет сейчас милиция и всех там арестует, пускай даже их с Риком арестует за оружие и всё прочее, только бы всё закончилось побыстрее и хорошо.
       Нет. Не нагрянет милиция. Николай говорил, что всё куплено  —  “киношники” крутят огромными деньгами. Мафия. Всё организовано, рассчитано. Они готовы к любым неожиданностям. Они знали, на что шли, и приняли соответствующие меры предосторожности. Они же не сумасшедшие. И слушать про бога и про совесть они не станут. Тот, кто мучает и убивает для собственного удовольствия, да ещё и зарабатывает на этом деньги, не верит не только в бога, но и в чёрта.
       Может, миром правит сатана? Однажды в школе появились хорошо одетые вежливые люди  (несмотря на вежливость, учителя прогнали их, обзывая сектантами и угрожая милицией; отец дома сказал, что это правильно), которые бесплатно раздавали красочные буклетики, где очень популярно рассказывалось, что “сатана  —  князь мира сего”.
       А если это правда? Ведь в мире творится так много зла...
       Тогда Рику не победить... Денис вновь почувствовал хлёсткую злость. Нет, они вдвоём победят  —  без всякой жалости наведут удар, чтобы от этого чисто человеческого  (насчёт сатаны  —  это ещё вопрос…)  гадючника остался один пепел!.. Денис переложил гранатомёт на подоконник. Целиться не стал, а просто посмотрел, прищурившись, во двор, туда, где притаились автомобили. Вот он, тот длинный белый джип, первый от крыльца… В нём, говорил Мел, увезли того мальчишку, и больше никто не видел его... А вдруг он действительно всё ещё там? “Если так, вспомнил Денис, ему лучше умереть...”  Умереть, чтобы избавиться от мучений и издевательств? Или умереть потому, что спастись всё равно не удастся? Такая смерть  —  это взрыв, вспышка в одно мгновение  —  и всё? Или не будет даже этого. Ничего не будет... “Ты только не шарахни по мне случайно...” Денис с задавленным стоном стукнулся лбом о подоконник, стукнулся несколько раз. И сердце в нём тоже стучалось  —  так, словно хотело до кого-то достучаться. До бога, вероятно. Да разве ему дано...
       Разболелась голова, немного поташнивало. Денис несколько раз глубоко вдохнул через рот. Ну вот, подумал он, перенервничал, довёл себя до психа… Но ведь до сих пор у него никогда не было такого. Таких мыслей и чувств, когда всё вокруг как будто рушится и падает, падает, падает бесконечно…
       И однако же всё равно он не бросил бы Рика и не передумал бы идти сюда, даже если бы можно было вернуться на Снежнореченский вокзал, в ту минуту, когда он подходил к ждавшему его Мелу. Нет.
       Длинно вздохнув, Денис сел на корточки, потому что колени ныли от долгого стояния на них. Правда, теперь приходилось тянуться, чтобы видеть дорогу, сад и дом. Денис поднялся и отошёл в тень. Вдруг ему почудилось быстрое движение у чердачного окошка, —  он распластался на простенке между подоконниками, выглянул... Ничего. Наверное, показалось.
       Он представил: вот Рик вскарабкался на крышу, установил радиомаяк, спускается. Но его обнаружили! Да! Как они не подумали  —  у “киношников” могут быть камеры внешнего наблюдения, сейчас везде такие ставят. Но поздно  —  Рик понял, что ему не уйти, и перед ним выбор: скинуть со спины автомат и отстреливаться или дать сигнал о готовности. С автоматом уже не успеть, нажать кнопку быстрее... Его хватают… Сначала удивлены, потом, наверно, даже рады: о, ещё один мальчик, да какой симпатичный!.. Денис в сумасшедшем мгновенном бешенстве врезал кулаком по стене... Боль отрезвила его не сразу. Он прерывисто вздохнул и внезапно почувствовал усталость. Вновь опустился на колени и ткнулся в подоконник подбородком. Прикинул, что Рика нет минут тридцать, а это, пожалуй, немного для такого дела. Но что, если его поймали… Почувствовав вновь закипающую волну, Денис успел остановить её. Вспомнил слова Николая: “...если ты пойдёшь с такими установками и настроением на это дело… ты не поможешь своему дружку, а подставишь его”. Значит как это? Без эмоций. Эмоции вынести за скобки. Да?
       Да. Но плохо, что Рик не определил контрольное время. И не сказал, что делать Денису после того, как это время истечёт. Денис пойдёт туда, пойдёт обязательно...
       Он сейчас представил это и заметил, что страха совсем-совсем нет  (видимо, уже за скобками). Если бы он шёл первым, а Рик вторым, было бы страшно. А так  —  страх забивает что-то другое. Желание присоединиться к Рику, пройти через то же, что и он. Но если он схвачен, и “киношникам” хочется узнать, что делает здесь в такое время вооружённый мальчишка с “супертелефоном”? Что? А мальчишка молчит. Так, да? —  в  подвал его, там всё скажет... А мальчишка смеётся  —  ведь он знает то, чего не знают они. Хотя нет, не смеётся. Даже Рик не будет смеяться, понимая, что ракета или штурмовик уже в полёте. И через несколько минут, а может, секунд, —  взрыв, вспышка в одно мгновение.
       И всё.
       Денис вытер лицо рукавом. От тусклого окошка на первом этаже до оконного проёма, где он прячется, метров тридцать, но никак не триста. Значит, умереть, чтобы избавиться от мучений и издевательств  —  Рику. А умереть потому, что спастись всё равно не удастся  —  это Денису.
       Но это неправильно! Всё не так, всё должно быть не так!..
       “А как?” спросил Денис, глядя в небо.
       Никто не ответил ему.
       Но вот прозвучал глухой выстрел.
       Ни один волосок не шевельнулся на голове Дениса  —  он стоял и смотрел, слушал, чувствовал, предощущал...
       Тишина.
       Он медленно, как под гипнозом, приладил на плече трубу “мухи”. Взгляд метался, будто маятник, от белого джипа к зарослям позади дома. От зарослей к джипу.
       Послышались голоса, кажется, хлопнула дверь. Негромко. И голоса спокойные. Денис не двигался, впитывал в себя всё пространство. Он представил: один “киношник” говорит другому, что кто-то вроде шелестел там, пойду, гляну, не пристрелил ли. Эй, слышь, кажись, пристрелил. Гля, пацан с “калашом”, во дела...
       Денис стиснул зубы и закрыл глаза  (за скобки!), посчитал до десяти, открыл. Это просто сволочная фантазия, у Рика всё в порядке. Иначе был бы уже тарарам. Может, это как раз Рик снял охранника или собаку одиночным… Может…
       — Деня!… — тихий оклик снизу.
       Да это Рик! Рик!!
       Денис бросился к лестнице, позабыв о всякой осторожности, но у самых ступенек остановился, прислонил к стене гранатомёт и сдвинул на пистолете флажок предохранителя. Рик  —  значит, всё-таки это он! —  услышал шорохи и снова позвал громким шёпотом:
       — День… Это я...
       — Иду! — не колеблясь больше, сказал Денис и, нащупывая в кармане фонарик, стал осторожно спускаться по разбитым ступенькам.
       — Выключи свет, — проговорил торопливо Рик, словно ему не хватало воздуха.
       — Ты где?  — заоглядывался Денис, сойдя вниз.
       — Двери... — хрипло сказал Рик сзади.
       Денис удивлённо обернулся  —  неужели он вернулся через парадный вход с улицы? —  и  зашагал на его голос сквозь темноту и полосы лунного света. Рик стоял в полуразрушенном вестибюле, привалившись к стене и чуть согнувшись. Видимо, от тяжести автомата, который висел у него на шее.
       — Ну что, готово? — тревожно спросил, подойдя к нему, Денис.
       — Да... — Рик поднял лицо и облизнул губы. — Помоги, ладно?.. А то меня зацепило...
       — Ранили?!. — вскрикнул шёпотом Денис.
       — Я сперва и не заметил, — быстро проговорил Рик и с усилием глотнул. — Чиркнуло, но побежал... нормально... А теперь...
       Он ещё оправдывался! Денис рывком сунул пистолет в карман, взял автомат Рика и повесил себе за спину.
       — Тебя... куда? Тебя не сильно?
       — Нет, — хрипло выдохнул Рик и покачнулся. — Справа сзади... в бок куда-то... Давай, я левой рукой... за тебя. Вот так. Наверх пошли…
       — Зачем? — заспорил Денис, однако повиновался. — Ты же поставил?
       — Поставил... — Рик вздрогнул и зашипел от боли.
       — Извини, я не хотел!
       — Ничего... Идём быстрей. Не обращай... внимания.
       — Рик, надо перевязать!
       — Всё равно нечем.
       — У меня аптечка, индивидуальная.
       — Не важно. Потом... Наверх давай. Ты молодец, что не стрелял.
       Денис, поддерживая Рика, шагнул на первую ступеньку. Спросил:
       — Зачем наверх? Ты же сделал всё! Уходим?
       — Нет, — сквозь зубы вымолвил Рик. — Если они сообразили, что я у них был, то… то могут разъехаться сейчас. А дорога одна. И я их гранатами… Никто не должен уйти. О… ч-чёрт…
       Денис почувствовал, как по телу Рика пошла судорога, и остановился, подхватил его. Рик попытался отстраниться.
       — Я сам. Не надо… я сам.
       — Рик, так лучше!.. — Денис обхватил его со здоровой стороны и под коленками, поднял. — Потерпи чуть-чуть. Я тебя перевяжу, я  санинструкторский минимум сдал...
       Больше всего он боялся, что сейчас оступится и уронит Рика, или они вместе с ним полетят с лестницы, и это добьёт его друга  —  ведь он может умереть от болевого шока... А если он потерял много крови?.. Денис осторожно провёл ладонью по спине Рика от правой лопатки до пояса. Ладонь замерла ниже реберной дуги, там было мокро и холодно... Но не очень мокро  —  значит, крови потеряно не так уж много. А если пуля внутри?! Где-то там печень, почка... Нет, он говорил, что его чиркнуло, зацепило. Лишь бы это и вправду была только царапина!
       Подниматься с Риком  (а тут проклятый автомат на спине!)  было тяжело, Денис с натугой дышал сквозь зубы. И Рик дышал сквозь зубы, повиснув у него на плечах. Тёплый, беспомощный, окровавленный...
       — Всё, — потребовал он, когда Денис перешагнул последнюю ступеньку. — Хорош… Спасибо, брось совсем.
       Догадываясь о его смущении, Денис бережно поставил Рика на пол и отстранился, готовый снова подхватить. Но или Рику стало легче, или он собрался с силами, сконцентрировался. Превозмогая боль, он двинулся вдоль стены, стараясь не ступать на правую ногу. Денис, закусив губу, шёл следом, почти вплотную. На ходу вынул миниаптечку из кармана на рукаве, рассмотрел в полосах света перевязочный пакет, йод, анальгин. Сам Доктор говорил, что в младших группах он лучший санинструктор.
       — Где “мухи”? — хрипло спросил Рик, останавливаясь.
       — Кто? — не сразу понял Денис. — А, сейчас... — и метнулся за оружием, оставленным около лестницы.
       Когда он примчался назад, Рик сидел на подоконнике в тени простенка. Но дышал всё так же торопливо, прерывисто и тяжело. Денис мягко и быстро положил оружие у его ног и дёрнул нитку пакета.
       — Давай снимем или хотя бы поднимем брезентовку.
       — Нет, — глотнув, сказал Рик. — Дай лучше воды.
       — Нужна перевязка! — протянув ему фляжку, сказал Денис.
       — Кровь не идёт, — возразил Рик. Он говорил быстрыми оборванными фразами. — Шарахнули наугад, когда я уже уходил... не целясь. Кажись, дробью из ружья или обреза... Я не стал стрелять, чтоб их... чтоб их разом. Теперь слушай...
       — Хоть анальгин, две сразу, и запей, — взмолился Денис, разрывая упаковку.
       Рик, морщась, разжевал таблетки и поспешно запил водой.
       — Тьфу, дрянь, — сказал он. – Второй раз в жизни… лекарство.
       “А первый когда?” — чуть не вылетело у Дениса.
       — Ты как? — спросил он.
       — Могло быть хуже, — угрюмо ответил Рик, и Денис понял, что он стыдится своей вынужденной слабости. Но, кажется, с ним действительно не так уж плохо…
       — Деня... — сказал Рик. Он говорил обыкновенно, но Денис сразу насторожился. И почему-то испугался. — Деня... теперь тебе надо уходить.
       Денис стоял и молчал, комкая в руке перевязочный пакет, и ждал, что Рик скажет ещё.
       — Я не могу идти с тобой... мне надо стеречь... этих. — Рик слабо качнул головой в оконный проём. — Но не выполнить задание тоже нельзя. Сделай это за меня, День...
       Денис медленно попятился от него и пятился до тех пор, пока не наткнулся на стену, больно ударившись затылком.
       — Рик... — с отчаянием зашептал он. — Я же не могу тебя бросить так! Ну... пойми, поставь себя на моё место, ну что бы ты сделал? Ты же ранен, тебя к врачу надо.
       Рик беспокойно шевельнулся и оглянулся на стоящий неподалёку дом. Снова посмотрел на Дениса.
       — Мы теряем время... — Он неожиданно закашлял, и от этого боль пронзила его насквозь; Денис видел, как его пальцы судорожно цепляются за подоконник. Рик с минуту сидел неподвижно, тяжело дыша, затем вытер мокрый лоб и повторил: — Теряем время... Они там сейчас не шевелятся. А могут зашевелиться... Вдруг они меня заметили... вдруг вызвали подмогу по телефону... Спустят собаку, и по следу крови... Иди, арсенал надо сделать. Помнишь, где свет?
       — Помню… — прошептал Денис бескровными губами.
       — Рычаг вверх… И выкрути первую лампочку… в коридоре. Иначе взорвёшься вместе с арсеналом… Нет, не включай вообще свет… иди лучше со своим фонарём… — Рик с усилием глотнул. — А потом, уже там, в оружейке… там справа второй ящик сверху. В нём несколько шашек... и два мотка шнура… Ну, найдёшь. Ты их соедини, и тебе хватит... — Рик болезненно поморщился. — Хватит, чтоб успеть уйти.
       — А ты...
       — И я... Я перестраховываюсь, понял… Вряд ли они пойдут с собакой, раз уже не пошли.
       — Рик, послушай, — Денис старался говорить быстро и убедительно. — А если у тебя внутреннее кровотечение? Ты ведь даже из пистолета выстрелить не сможешь. Ты... тебе к врачу надо срочно! Я дотащу тебя хотя бы до окраины, где люди, это не так уж далеко!
       — Нет никакого внутреннего!.. — разозлился Рик. — В меня дробью или “сечкой”! — Он вдруг сник, немного помолчал и сказал: — День... если я для тебя что-то значу... иди и сделай это. А я постерегу этих, пока не нанесут... удар.
       — Но взрыв... триста метров...
       — Это я с запасом... Сильно не рванет, это же... ну, высокоточное… — Рик быстро глотнул. — Не бойся за меня...
       — Врёшь, — обречённо сказал Денис, не вытирая слёз. Говорить мешали спазмы в горле. — Ты хочешь остаться здесь потому, что ты… ты хочешь… — было странно сказать это, но всё-таки он сказал: — хочешь… умереть.
       Рик долго оставался неподвижным. Не говорил ни слова. Не шевелился. Денис не сразу понял, что Рик плачет так же беззвучно, как и он сам.
       — Диса, ты друг мне... я это давно уже понял. — Рик заставил себя успокоиться и длинно вздохнул. — Но это-то и плохо. Потому что все, кто… ну, кто мой друг, брат, даже мои родители... в общем, они все погибли, понял. И все  —  из-за меня. Хоть я и не виноват напрямую... Иди, Деня. Иначе ты тоже, я чувствую... Рвани арсенал. А я... Понимаешь, этот пацан, которого “киношники”... он тоже мой друг, он из моего города. Последний оттуда, кто со мной... А эти... ты понимаешь, что они могли с ним сделать... или сделали... — Рик осторожно нагнулся и поднял гранатомёт. Положил на подоконник. — Надо всему точку поставить. А больше никто, только я... Если я этого не сделаю, я кончу себя, понял… Я уже... я просто не могу иначе. — Рик вздрогнул, подавив короткий всхлип. — Но я обещал арсенал. День, если я тебе... как друг, иди туда и сделай. Шнурка хватит больше, чем до верхнего лаза. Ты успеешь.
       — Почему “как”... — выговорил Денис. — Ты друг...
       — Хорошо... нет, плохо... нет, не знаю. Оставь мне “калаш”...
       Рик достал трубку телефона, и она коротко брызнула красным. Рик нажал несколько кнопок. Зачем-то потрогал прутик антенны.
       — Теперь быстро иди… — торопливо проговорил он. — Я дал сигнал. Иди, как шли сюда, в обход... Не задерживайся  —  ты же будешь на открытой местности... мало ли.
       — Я вызову сюда “скорую”, — пообещал Денис.
       — Это уже не... ладно, вызывай. Счастливо. Мы наверно... ещё увидимся. Беги.
       Денис, мучаясь отчего-то, поспешно шагнул к нему и на миг сжал его холодные мокрые пальцы. И, захлёбываясь слезами, побежал вниз. А брезентовый мальчишка опять остался на грани чёрного и белого. Один.
       Почему Денис подчинился сейчас? Наверное, он понимал, что если останется  —  Рик не простит ему этого ни на том свете, ни на этом. Ещё жила надежда. Ведь “киношники” не выказывали своего беспокойства, а тот, кто стрелял в Рика, не знал, в кого стреляет. Видимо, просто пальнул на всякий случай по кустам, в которых что-то прошуршало... Но может, на тот же всякий случай двое-трое с собакой решат обойти территорию. Собака почует кровь, ведь Рик был ранен, и поведёт по следу. Рик бежал в обход  (иначе Денис заметил бы его), он, видимо, сразу не почувствовал сильной боли  —  так, говорят, бывает в первые минуты. Значит, эти  тоже пойдут в окружную, а сколько времени это займёт  —  минут десять? пятнадцать?..
       Не успеют. Не должны успеть. Штурмовик уже делает боевой разворот  —  свист, грохот, пламя… Не успели. Только бы не смело взрывной волной дом, где стережёт врага Рик. Но он говорил, что точность будет высокая…
       Все эти мысли, и эти, и другие, задевали сознание Дениса лишь самым-самым краем. Всё остальное пульсировало тревогой за Рика. О себе Денис попросту не думал. Почему-то он решил, что ему самому никакие опасности не грозят. Или он забыл о них. Он не послушался Рика и, выпрыгнув из оконного проёма, сразу помчался напрямую. Думал только о том, что первым делом нужно найти телефон, чтобы вызвать “скорую”. Стоп, но ведь у самого Рика есть телефон! Почему же опять он...
       За спиной взвыл мотор. Денис обернулся на бегу и, споткнувшись, едва не полетел на асфальт. Сзади, метрах в тридцати, засверкали автомобильные фары  —  Денис сразу понял, что эта машина вырвалась из сада около того  дома; что это, вероятно, погоня за ним, ведь его могли заметить; что вокруг открытая местность, и джип-внедорожник пройдёт здесь без труда... А в следующий миг на месте приближающихся автофар возник огненный клубок, он тут же вспух и распался, и ночной воздух вздрогнул от близкого разрыва.
       Растерявшись окончательно, Денис стоял в нелепой позе и смотрел на враз успокоившееся пламя, и лишь через несколько секунд к нему пришла мысль, что, наверное, это Рик остановил машину гранатой. Денис прислушался к тишине, страшась услышать пальбу перестрелки  —  ведь Рик открыл своё местонахождение... Вернуться к нему на помощь?.. Ничего, тишина. Только стреляет искрами жуткий костер посреди дороги. Оранжевые языки пламени были теперь вялые, неяркие, медлительные, словно понимали, что им уже некуда спешить. И от этого казались еще страшнее...
       Скорей! Сорвавшись с места, Денис снова бросился вперед. Скорее! Зачем стоял, зачем терял время! Ведь нужно срочно вызвать “скорую”, милицию, безопасность, спасателей... кого-нибудь ещё... Рика могут окружить, могут обстрелять, вдруг у них тоже гранатомёты!.. Позвать Николая, сказать Славику, всем на свете, чтобы остановить их, остановить вообще всё самое злое, всё плохое, всё чёрное, только надо скорей, скорей, ско...
       И чёрное растаяло. Растаяло в один миг и сделалось белым, всё вокруг на этот миг стало белым и ясным, как днём, и за это долгое мгновение Денис, поднятый горячей взрывной волной, почувствовал и восторг полёта, и страх падения. Затем весь мир враз угас, но перед тем, как потерять сознание, Денис успел подумать, что никого звать теперь не нужно, всё и так всем станет ясно, как день. И от этого было почему-то облегчение.
      
      
       *                *                *
      
      
       ...Он очнулся на ходу, но пришел в себя не сразу и не полностью. Вокруг была незнакомая местность, однако размышлять о чём бы то ни было он не мог  —  в сумеречном сознании проползла размытая мысль, в правильном ли направлении он идёт, и сразу растаяла.
       Потом возникла вибрирующая тревога, то есть, не тревога  — это, как оказалось, был знакомый вибрирующий звук, и Денис почти инстинктивно свернул в ближайшие кусты и упал в них навзничь, а в предутреннем небе высоко над ним прошли полукругом два вертолёта. Денис забыл о них, как только они пропали из поля зрения. Он закрыл глаза. Голова гудела и кружилась, частыми короткими всплесками накатывала тошнота. Затем всё сделалось невесомым и уплыло в небытие.
       ...Очнувшись во второй раз, Денис приподнялся на локте и, болезненно морщась, огляделся. Были зелёные ветви кустарника, была грунтовая дорога и бетонная стена за ней. А часы сказались разбитыми, и Денис не мог узнать точно, сколько времени. Начинался рассвет.
       Денис с трудом поднялся и, нетвёрдо держась на ногах, зашагал к стене. Но то оказался забор, а не стена. Какой забор, откуда? Денис бессмысленно ощупал пыльный бетон, затем съехал по нему спиной, сел на корточки. По всему телу была разлита ноющая боль, хотя донимала она не сильно. Денис посмотрел на небо и на горизонт, где светлела кремовая заря. Закрыл глаза и вспомнил: всплеск света, горячий удар воздуха... Это был взрыв ракеты или бомбы, радиомаяк привел её к цели. Только вот Рик ошибся, когда говорил про высокоточное... Надо было отойти. На триста метров...
       Денис заставил себя подняться и идти. Борясь с тошнотой и головокружением, он часто переглатывал и дышал ртом. Воды бы... Сильно хотелось пить. Денис подумал, что идёт как раз к морю и скоро выйдет на берег и, если, захочет, напьётся из моря, наплевать... Дорога из сухой красноватой глины вела на юг. Вела куда нужно. Хорошо, что спуск, а не подъем. Хорошо, что не жарко.
       ...Опять прошли вертолёты. Денис не стал смотреть на них, чтобы не закружилась голова. Вертолётам нет никакого дела до него. Они барражируют, видимо, над тем местом, где стоял тот дом. И другой дом, где был Рик... Денис остановился и медленно развернулся назад. На мгновение ему захотелось вернуться туда, в горле появился тугой горький комок. “Нет», подумал он, это потом. «Сначала я сделаю то, что ты просил, Рик. Сделаю, законно...”  Сейчас это было самым главным для него. Да, самым главным. Да… Денис опять развернулся и пошёл прежним путём. Вон виднеется море, а чуть правее вроде бы знакомые отроги  —  если так, то там лабиринт. То есть, арсенал. Вероятно, даже “на автопилоте”, с отключенным сознанием, он шёл верно.
       Постепенно угасла тошнота, и стала меньше кружиться и болеть голова. Денис окончательно сориентировался. Всё правильно, вон городские окраины, вен бухта, вон пирсы. А где оружие?.. Денис рывком схватился за карманы и не смог сдержать стона  —  резкое движение ударило резкой болью. Но пришло и облегчение, пистолеты были на месте. Оба. “Славик… то есть, Святослав Николаевич, это Рик просил вам передать…” Денис глотнул и закусил губу. И зашагал быстрее. Дорога  —  пыльная хорошо накатанная грунтовка  —  огибала окраинные гаражи, обнесенные бетонным забором, и вела вниз, к берегу. Денис увидел, что через сотню метров дорога заворачивает налево, в сторону города. А ему нужно к побережью. Направо. Денис осмотрелся, разглядел тропку и свернул к ней.
       Тропа шла неровно, то кверху, то книзу. Вилась над обрывчиками, обходила бугры. Прыжки и подъёмы причиняли боль Денису. Но он даже испытывал некоторое удовольствие от боли, точнее, от ненависти к ней. И к самому себе порой. Однако раз ему случилось споткнуться и упасть в колючую траву; тогда он взвыл не столько от мгновенно осатаневшей боли, сколько от ярости, он выхватил пистолет и принялся в бешенстве лупить им твердую пыльную глину. С колючей травой. С каменной крошкой...
       Успокоившись, Денис длинно вздохнул и перевалился на спину. Стало легче. Голова уже совсем не кружилась, даже если смотреть прямо в небо. И он долго лежал и смотрел.
       Через какое-то время он услышал шорохи и сел, прислушиваясь. Кто-то шёл сверху, но шёл не по той тропе, что и Денис, а по другой. Это насторожило Дениса  —  именно то, что тоже сверху. В следующий миг безумная надежда  —  а если Рик! —  заставила Дениса рвануться навстречу, но... Нет, конечно. Какой-то человек медленно спускается к морю, ну и что…
       Что?..
       Денис вновь приподнялся над ветками кустарника, посмотрел внимательнее. Идущий был ещё не близко, но этого  человека Денис узнал бы теперь на любом расстоянии. Эти круглые очки от солнца... Эта маленькая бородка... Он сейчас в джинсах и в той же чёрной майке, как и у всех тех  тогда. Без видеокамеры.
       Денис почувствовал резкую опустошённость. Потом захотелось разрыдаться, и он с трудом загасил вскипевшие слезы. Всё  —  зря…
       Всё  —  зря?!
       Пистолет до сих пор был зажат в руке. Денис тыльной стороной ладони обмахнул ресницы, затем пальцы сами по себе передёрнули затворную раму: клац-клац… Они дрожали и слабели, эти пальцы, но Денис понимал, что будет стрелять в упор и не промахнётся. Его беспокоило другое. Рик обмолвился, что когда-то пытался убить этого, и у него ничего не вышло. Прошлой ночью, страшной и безысходной ночью неудача повторилась. Что же, что могло помешать уничтожить живое зло и в тот раз и в этот?! Денис лихорадочно осмотрел оружие  —  не засорилось ли дуло, вошёл ли патрон. Он присел на одно колено, скрываясь в кустах, а на другое поставил руки с пистолетом. Пригнул голову, глядя через мушку на тропу  —  в том месте как раз поворот после маленького подъёма, это очень удобно. Базилио покажется из-за веток, шагнёт вправо...
       “Это всё-таки главнее, чем арсенал”, подумал Денис с горечью. “Ведь ты сам так поступил, Рик… Ты говорил, что, наверное, никогда не сумеешь убить его, раз не сумел в первый раз… Значит, я…”  Перед глазами опять всё поплыло, но Денис, зло смаргивая, знал, что в любом случае не промахнётся. Базилио был уже близко. Денис ждал. Он ждал очень тщательно и очень скрупулёзно, он даже готов был ждать очень долго, только бы дождаться.
       Он ждал неотвратимо.
       Но как же этот  выжил? Может, стрелявший в Рика доложил, что в саду кто-то был, и все те  на всякий случай разбежались? Может, как раз этот  и стрелял в Рика? Денис скрипнул зубами, его палец на спуске сделался стальным.
       А может, просто Небо промахнулось? И сейчас это существо, это живое воплощение Зла неотвратимо движется, чтобы покончить теперь и с ним, Денисом?
       Да нет, едва ли. Увидев Базилио на повороте, Денис сразу понял, что тот отнюдь не движется необоримо, а еле бредёт. Ему, похоже, досталось ещё больше, чем самому Денису. Но всё равно нервы Дениса не выдержали, —  он вскочил и выстрелил, выстрелил несколько раз… Грохот сотряс пространство… Денис шарахнул по замершей фигуре снова, бросив вперёд руки с пистолетом, словно в пальцах была зажата рукоять меча, ключ-клинок Эльфа. Базилио согнулся, а Денису почудилось, будто он присел, чтобы кинуться на него, и потому Денис палил опять, опять, опять...
       И ещё долго щёлкал спуском в оглушённой тишине, пока не сообразил, что его “ТТ” пуст, и тропа впереди тоже пуста. Тогда Денис, крупно вздрагивая, опустил пистолет.
       А потом заставил себя подойти. И посмотреть.
       Нет, этот человек не был бессмертным Злом. Он не исчез в своей преисподней, а просто свалился в яму. Денису померещилось, будто тело шевельнулось, и, поддавшись мгновенному ужасу, он выхватил второй пистолет и выпустил в мертвеца ещё одну обойму, и тот страшно дёргался с каждым попаданием. Не опуская пистолета, Денис осторожно вытянул шею и посмотрел поверх ствола. Заглянул через мушку на ту её сторону... Его замутило, и он рывком отвернулся, хватая ртом воздух. Потом пошёл. Потом, не обращая внимания на боль, побежал. Вязкая тошнота отпустила его, он перёшел на шаг. “Теперь, Рик, я тоже знаю, что там, по ту сторону мушки”, подумал он. Эта мысль пришла с чувством безнадёжной утраты всего, что было раньше.
       ...И спускаясь в арсенал, он всё думал и думал о чёрном и белом, и о кроваво-красном, и ещё об оранжево-огненном. Вернее, он думал и не думал одновременно. Сознание контролировало алгоритм его механических действий, отмечало то, другое, третье... И в это же время вспоминалось сразу очень многое и разное. То, например, что из тургруппы 2-Д-97 остались только шестеро, и Лорик  —  седьмая... А руки аккуратно обмотали шесть  (больше не было)  толовых шашек бикфордовым шнуром… Денис вспомнил, как мама всегда переживала, когда он уходил в многодневный поход  —  а она именно переживала за него, —  и проверил, перескочит ли огонь запала с одного кусочка шнура на другой  —  легко! Подумал, что напрасно всё-таки он не отдал маршрутку ребятам, и что нужно будет взять побольше патронов взамен растраченных  —  и взял! Он поджёг шнур и долго смотрел, как быстрый огонёк убегает вдаль по тёмному переходу туда, где навсегда остался брезентовый мальчик, и он сравнивал эту дорогу с жизненным путём, по которому убегает время, оставляя всё меньше и меньше мгновений и шансов жить, —  а потом он посмотрел вверх, туда, где в отверстии люка синело утреннее небо, но он не верил уже этому небу, потому что твердо знал: в мире больше чёрного. Стоит лишь закрыть глаза.
       Но он всё-таки дал небу ещё один шанс и стал подниматься к нему по ржавым железным скобам.
       Он подумал, что, может быть, Рик и уцелел, ведь такое вполне могло случиться, разве нет? Он найдёт его живого или мёртвого. Нет, только живого. Живого. И тогда, возможно, поверит, что в мире есть место и белому.