Сказка о кошечке и трех глупых львах

Н. КЕНЗЕЛЬ
СКАЗКА О КОШЕЧКЕ И ТРЕХ ГЛУПЫХ ЛЬВАХ
На правах рукописи
               
 Интернет-адрес автора   kenzel@yandex.ru


СКАЗКА О КОШЕЧКЕ И ТРЕХ ГЛУПЫХ ЛЬВАХ

За семью холмами, за семью реками,  в тридевятом царстве, тридесятом государстве на меже счастливых пре¬рий  и дикой голодной пустыни жила была кошечка.  И были у той кошечки холодный ум и железная лапка, и не было у нее совести. Но пока кошечка была маленькая, она не понимала,  что у нее есть,  а чего - нет.  Росла себе кошечка,  росла, - не лучше, но и не хуже других. Но вот подросла кошечка, и пришел ее час выбирать свой жизненный путь.
Поднялась кошечка на самую высокую гору, огляделась вокруг и увидела, что не все в этом мире - счастливые прерии;  есть и дикая степь, и жестокая пустыня. "Э! - подсказал кошечке ее холодный ум, - в этом мире лучше жить в счастливом краю, нежели, в диком. А для этого нужно найти себе котика из счастливого края.
Скоро сказка сказывается, недолго и дело делается. Встряхнулась кошечка от непривычных для нее дум и пошла-поехала к своей  тетушке  в счастливую страну. Тетушка была не старая, не злая и понятливая. Прию¬тила она кошечку и вскоре присмотрела ей котика.  Котик, как котик, с усами.
Стали они жить с котиком на меже счастливых прерий и дикой пусты¬ни мирно и тихо, в скромном достатке... Кто знает, что значит "скром¬ный достаток"? - У одного - жемчуг мелкий, у другого - щи пустые...
Родила кошечка двух котят и растила их по своему роду-племени. Котята, как котята, с усами. Жила себе кошечка с котиком и котятками тихо и мирно, и не знала кошечка, что есть у нее железная лапка, хо¬лодный ум и нет совести.
Так и жила бы кошечка в тихом уютном домике, в сытости и достат¬ке, если бы к несчастью жителей той страны не проснулась бы в это вре¬мя злая волшебница Злорада.
Проснулась Злорада от столетнего сна, посмотрела она на счастли¬вые прерии, не понравилось ей, что жители там живут в удовольствии и позабыли про нее, великую и могучую волшебницу, не шлют ей драгоценных даров - жемчугов, да малых детушек...
Призвала Злорада силы черные и наслала на ту страну вихри злоб¬ные, да ядовитые - и пошел брат на брата, и встал сын на отца...
Налетели вихри черные на кошечкин дом, разметали его по белу све¬ту, унесли котика в безвестные края, деточек - в неведомые страны, а кошечку забросили в дикую голодную пустыню.
Чуть стихли вихри, воспрянула кошечка - отряхнулась, отряхнулась - оглянулась, оглянулась - ужаснулась: ни котика, ни деточек, одни во¬роны черные, горбоносые по всем ветвям сидят, свою песню каркают.
Поднялась кошечка на гору высокую, осмотрелась. Кругом вихри воют-носятся, да черные вороны беду накаркивают. Не видать ни лучика, ни пол-лучика света...
Посмотрела на себя кошечка, что же у нее осталось, чем за жизнь цепляться? Глазки - очаровательные, яхонтовые… так и других кошечек глазки не хуже; голос - мягкий, бархатный... так у других кошечек го¬лос лучше будет, шерстка - шелковая... так у других кошечек шерстка шелковистее будет. Как же жить кошечке в сошедшем с ума мире?!
Посмотрела кошечка на себя еще раз и увидела, что одна лапка у нее железная, а ум холодный! И сказал ей ее холодный ум: " Железной лапке и холодному уму помеха - совесть!" И вырвала кошечка из себя со¬весть и растоптала ее раз и навсегда железной лапкой.
И вот такими малыми средствами: железной лапкой, холодным умом и отсутствием совести решила кошечка крепко уцепиться за взбесившуюся жизнь.
Холодный ум услужливо подсказал кошечке, что сейчас самое время искать не котика, а молодого, сильного честолюбивого льва... Львы, они, конечно, цари зверей, но в молодости весьма глупы бывают, да и в старости тоже...
Но не попадался на пути кошечки молодой, сильный, красивый и глу¬пый лев. А подстерег ее злой мерзкий шакал. Как увидел шерстку ее шел¬ковистую, как углядел глазки яхонтовые, как услышал голосок ее бархат¬ный,  так вцепился ей в загривок и уже не отпускал ее.
Позабавился он  с кошечкой, и решил сделать ее своей слу¬жанкой-прислужницей,  потому как увидел,  что кроме глазок  яхонтовых, шерстки шелковистой-золотистой,  голоска мягкого-бархатного есть у ко¬шечки железная лапка и нет совести.  Решил тот шакал использовать  ко¬шечку против молодого, сильного, красивого да глупого льва, на которо¬го давно клык свой вонючий точил.  Направил шакал кошечку  по  нужному следу,  а сам кинулся других жителей той страны терзать-мучать - никак не мог он с давнего молодого голоду крови напиться!
Пришла кошечка в место потаенное, какое ей шакал указал, надела на железную лапку бархатную варежку, да стала льва поджидать молодого, да глупого.
Через некоторое время появился в этом краю молодой лев. Подумывал этот глупый, но отчаянно смелый лев, что возьмет он всех силой-хит¬ростью, а на себя корону наденет. Стал лев тайные шуры-муры разводить, хитрости разные наводить, да ненароком повстречался с кошечкой. Лев действительно был молодой, красивый. Запустила кошечка лапку в его гриву, да и застряла в ней - полюбила она молодого льва. Запутался и лев в ее бархатных глазках. Зажили они весело, да беззаботно - настоя¬щего не замечая, о будущем не думая.
А тут, откуда ни возьмись шакал. Давно он того льва подстерегал, давно на него клык свой поганый точил. Вцепился он снова кошечке в загривок мертвой хваткой, и через нее все дела молодого льва узнавал. Думал молодой лев, что он сильный да хитрый, ан - нет! Шакал хитрее и изворотливее оказался. Улучил он момент, да поймал льва в сети и поса¬дил его в темные подземелья вместе с кошечкой.
Начались тут игры хитрые-премудрые. Кто кого перехитрит, кто кого обманет. Шакал хитрее хитрого оказался - не стал он со льва шкуру сди¬рать, а позабавился немного с кошечкой, со львом поигрался как кошка с мышкой, да и отпустил его обглоданного на волю. Бежал лев из той стра¬ны, поджав хвост, и зарекся на смерть и близко к той стороне показы¬ваться, только всю жизнь рычал издали на шакала и его хозяев.
Убежал молодой лев из той страны. А шакал понял слабость, но и силу кошечки, у которой есть яхонтовые глазки, шелковистая шерстка, бархатный голосок, железная лапка и нет совести. Решил тот шакал с ее помощью расправиться с еще одним сильным львом, старым и, конечно, глупым, на которого тоже давно клык точил. Пустил он кошечку по следу того льва. Несложная это была задача для кошечки - запустить свою же¬лезную лапку в облезлую гриву старого льва. Растаял старый лев, от ко¬шачьей ласки, разомлел, расплылся и не заметил, как оказался в сетях шакала.
Стал шакал потихоньку удавку на шее старого льва затягивать. Ко¬шечка ластится к старому льву, гриву ему треплет, шерстку облизывает, а железной лапкой все сильнее петлю ему на шее затягивает. Приехал как-то к старому льву в гости его собрат из радостных прерий. Присмот¬релась кошечка к этому собрату, да и соблазнила его, так, на всякий случай, совести-то у нее не было, а лапка железная была. И правильно сделала - старому льву уже невмоготу жить становилось. Нечем стало дышать старому льву в той стране и бежал он спешно в счастливые прерии. Но и здесь настигла его кошечка. Пробовал старый лев увернуться от ее железной лапки, но ни тут-то было - крепко завязли кошечкины коготки в львиной гриве. Стала кошечка жить-поживать со старым львом в счастли¬вых прериях. Крепко держала она старого льва в своих лапках, и собрата его привечать не забывала.
В этом счастливом краю встретила она свою давнюю свою любовь - молодого льва, и закрутилась с ним, завертелась так, что только шо¬пот-шорох по всей той стороне стоял. Вспомнила кошечка и о своих де¬точках, берегла их судьба, и стала подкармливать их сладкими кусочка¬ми, что со столов всех трех львов могла урвать. Хорошие росли деточки, веселые да счастливые, приветливые и благодарные, хотя и невдомек им было, что стоили матери те сладкие кусочки, которыми она их подкармли¬вала.
Безжалостное время пожирает своих детей. Когда-то время дало ста¬рому льву силу и красоту, а теперь безжалостно общипало его пышную гриву и молодецкие усы. Совсем одряхлел старый лев, и на ярком солныш¬ке вдруг всем стали видны его проплешины. Неуютно стало старому льву в счастливых прериях. А тем временем в дикой, мрачной пустыне расправил свои могучие крылья горный орел, давний друг и соратник старого льва. И стал он звать к себе в дикую страну старого льва, обещая ему вдоволь пищи и славы. Долго маялся старый лев, но не смог он терпеть палящего солнца, а пуще - ясных взглядов жителей счастливых прерий на его дрях¬лость. И поплелся старый лев, поджав хвост, в дикую пустыню, на жи¬тельство к горному орлу.
Но кошечка с железной лапкой уже сама стала входить в силу. Под¬толкнула она старого льва в мрачную пустыню, а сама осталась с его собратом в счастливых прериях. Как купался старый лев в лучах славы под сенью крыльев горного орла в дикой и мрачной пустыне, мы не знаем, а кошечка уютно устроилась с его собратом, и не забывала свою вечную любовь - молодого льва, который стал уже не молодым, а  матерым львом. Попытался злобный шакал из дикой страны, по приказу своего властителя, горного орла, вновь наложить свою грязную лапу на кошечку, но отбилась она с помощью заматеревшего льва. И уважать стали кошечку по обе сто¬роны от межи, разделявшей мрачную пустыню и счастливые прерии.
Беспощадно время. Ушли в мир иной старый лев, за ним - его собрат,  и матерый лев. Но кошечка уже была в силе, и не пропускала мимо своих лапок молодых львят, а новоявленных мерзких шакалов и вонючих койотов, держала на длинном поводке, так, на всякий случай, может когда, кого и облаять, и покусать нужно будет...
Вот и вся сказка...


Н.Кензель               
Сказка о кошечке и трех глупых львах