Парижанка, Вселенная, Малыш. Притча

Однажды, в один псевдо-весенний не совсем галактический, уже не вечер, Бог, а может и не Он, совсем по-человечески, чуть-чуть сложил переливом тончайшего сребристого колокольчикового звона звучащие шуршуном крылья и тихонечко присел на старой скамеечке маленькой кафеюшки, в похоже очень парижском парке.
Он сидел и вдыхал свежий-свежий запах расцветающих французских каштанов, которые напоминали ему о первом офисе на Олимпе. Где-то высоко над ними садовник причудливо обработал верхушки и сейчас они замыкали вечереющее небо этого римского райского сиреневого города, четко выделяясь на нем символическим христианским крестом.
….внезапно он увидел, как сомкнулись тени на песчаной, белой, сгущенного млечного цвета дорожке и потом расступились, где-то на пересечениях схлестнувшихся молодой энергией галактик … оставив перед его взором молодую стройную женщину. Она шла кокетливо и вместе с тем, абсолютно невинно выставляя каждый раз при движении ножку, чуть более чем положено мужскому сладостному взору. Ее попка, скрытая облегающим, вызывающим и, вместе с тем, чрезвычайно аристократичным платьем, раскачивалась  из стороны в сторону, напоминая полет красивой большой синей бабочки, каких великое множество в Лаосе…
Он проводил ее своим бесконечно влюблённым взглядом, и поставил маленькую фиолетовую, фарфоровую чашечку кофе на небольшой подносик с утонченной инкрустацией  звездного мира ангельской работы.
Плеснулось что-то неуловимое, и капли кофе с молоком упали на мерцающие в той магической серебряной черноте подноса сапфиры звезд.

И все опрокинулось, завертелось и вернулось к истокам.

Капли молока, застилая прозрачность оранжевых материй, смешиваясь с голубой прохладой дальних синих огоньков и вспыхивая туманно светло-желтым там, где смешивались игра пурпуровых с лилиями узоров материй, вдруг стали живыми. Там, где они упали на плоскость игривых резвящихся звезд, возникало Подобие.
Жизнь стремительно распространилась по всему этому нарисованному старыми именитыми мастерами кружеву Галактики. Те же капли, которые падали в ничто, становились теперь светящимися кометами, которые как вестники жизни стали разбегаться по всему на что бросал взгляд господь Бог….Мелькнули Джоконда, Дездемона и Эсмеральда… Рембрандт усмехнулся Гойе…
Кофе также смешалось на этой плоскости и всосалось в межзвездное пространство, став Велики Космосом. Качнулся поднос еще раз, и все завертелось вдруг спиралью…

Бог ушел, оставив все, как есть, немного сожалея, что не остановил ту прекрасную француженку хотя бы на миг, задержав неуловимое.
Мгновение…
А жизнь только начинала свой факельный бег по Вселенной. Как свеча, озаряя самые темные пещеры на самых дальних планетах.
И в одной из этих пещер раздался вдруг радостный визг Малыша.