Непроливайка

                «Вот стоит чернильница, — сказал
                Антон Чехов, глядя в прямые и
                честные глаза своей обожательницы, —
                хотите, о ней напишу?»
                Дама продолжала его обожать …
                бесконечно продолжала.

     Мама поджарила яичницу. Саша Бобров с громадным трудом промыл глаза и, шатаясь, присел за стол.
     — Вам же сегодня металлолом собирать, — сказала мама.
     — Да, — пробормотал Саша Бобров.

     Он исправно стоял на переходе, пока не загорелся зеленый.

     — Дети, — сказала учительница, металл нужен стране…
     Она еще что-то говорила. Саша смотрел на ворону. Ворона ходила по ветке.
     — Идите, — густым, храмовым голосом, ниспослала учительница их… за металлом.

     У Боброва были друзья. И все они договорились собрать побольше.
     А и — действительно — меньше — кому же нужно?
     Ну и полезли они… Нет вначале пошли в гостиницу «Ростов». Она, разбомбленная, стояла посреди города не первый год. Им не повезло — наткнулись на сторожа, и он стукнул валенком об этот самый пол (полы ходили ходуном) и грозно прокричал:
     — А ну, шантрапа, вали отсюда!
     Они и «повалили», на улице почистили перышки, и Колька сказал (лучше бы он этого не говорил):
     — А давайте — по пожарной.
     С тех пор Саша Бобров боялся высоты.
     А Колька потом умер. Сдури. От чего же еще? Разве что от усталости.

     Они поднялись до седьмого этажа. Надо было отрываться от лестницы и влезать в окно.
Если бы Саша Бобров лез первым, он вообще бы никуда не полез. Если бы — последним, остался бы внизу. Но на беду свою он лез посредине. Нельзя было задерживать. И он протянул правую руку, зацепился за притолоку окна, всем телом чувствуя свою левую ногу — на чем она стоит и от чего отрывается, и сколько там — под ним…
Он влез. Холодный пот был ему наградой.
     Чугунные чушки, припасенные, видимо, для крана они с восторгом сбрасывали вниз. Это было что-то. Поднимались столбы кирпичной пыли, и даже бетонная плита раскололась.
В горах, обычно, легче влезть, чем спуститься. А здесь получилось наоборот. Потому что, не думая больше ни о каких сторожах, спустились они по лестнице. Вышли на весь этот белый свет, взяли чушки и пошли.

     Как ни странно, но Саша Бобров все это время ходил и лазал с портфелем в руке, в портфеле лежала непроливайка. Она и не проливалась никогда.
     И вот со всем своим металлоломом, со всеми своими чушками, со всеми своими друзьями Саша подошел к школе.
     Перед школой стоял трамвай. Под трамваем лежал мальчик. Перед мальчиком лежали мозги. Перед мозгами — металлолом.
     И всю оставшеюся жизнь Саша Бобров думал о том, что чего нужнее. А когда постарше стал — что чего дороже.
     Портфель он уронил, и «непроливайка» залила все тетради. В первый и последний раз.