клф нло л. климанова Синяя ящерица

СИНЯЯ ЯЩЕРИЦА

Л.Климанова,
НЛО 2009 г.
«У смерти очертаний нет.

Тут всё – полуслова и тени,
Обмолвки и самообман…»
Борис Пастернак

И куда запропастился сотовый? Перерыла всю сумку! Нет, как нет.
Ох уж эта мне сумка-цилиндр. И кто ее выдумал? Ничего не найдешь: ни ключей, ни кошелька. Так тебе и надо – ругала я себя – ценой прельстилась, получай.
С минуту я соображала: а не оставила ли сотовый дома? Нет, точно помню, что звонила Галке уже на улице. Сообщила:
- Скоро буду.
- Хорошо, - отвечала она, - жду.
  Я опять полезла в сумку, безуспешно шаря там рукой. Телефона не было. Ну и ладно. Обойдусь без него. Визуально-то я знала, куда идти, в какой проулок сворачивать, но вот отыскать нужный дом в сгущающихся сумерках мне будет сложнее. И как назло, точный адрес подруги: название улицы и номер дома – потонули во мраке. Хотела звякнуть, а – телефона и нет!
Теперь вот еду неизвестно куда – то ли на деревню к дедушке, то ли к бабушке... М-да, дела…
Трамвай заметно потряхивало на стыках. За окнами противная серая мгла. Ничего не видно. Туман. Очертания домов расплывчаты, и даже фонари не горят.
В самом салоне было холодно и неуютно. Я оглянулась по сторонам. И как это я умудрилась сесть в это «чудо 19 века»? Чего только сейчас не выдумают: есть маршрут «вагон-читальня», есть – салон КВН. А теперь вот и допотопный трамвай с жесткими деревянными скамейками.
Самое странное, что сразу, когда заходила в трамвай, я не обратила на это никакого внимания. Заскочила и поехала. А, может быть, вагон был другой? Может быть, я по случайности пересела куда-то не туда?
Меня начало охватывать беспокойство: куда завезет этот музейный экспонат? По какой улице мы едем? Кажется по Кирова, а мне вообще-то надо в другую сторону… Или я ошибаюсь?
Э-э, что заморачиваться. Проеду еще одну-две остановки, и если пойму, что еду не туда – сойду. Делов-то – на обратный маршрут пересесть, и назад, домой… А с Галкой придется в другой раз встретиться. Созвонимся.
Но на душе по-прежнему было смутно, нехорошо.

Тем временем вагон загрохотал по мосту и выскочил на остановку. Ага, вроде бы знакомый желтый дом мелькнул за окном. Я вышла. Вроде бы, то самое место. И дом, громоздкий, четырехэтажный. Не дом -  настоящий сундук.
Ноги сами понесли меня к подъезду. Глазами я видела: что дом все-таки не тот. Галка не может жить в этом доме. Но тело работало на автомате. Я и глазом не успела моргнуть, как очутилась перед тяжелой двустворчатой дверью. Налегла на ручку. Дверь-бронтозавр со скрипом поддалась, и я очутилась в просторном холле.
Облицованный белым мрамором, высокий и просторный зал наводил необъяснимую тоску. В нем было также неуютно, как в больничном приемном покое.
Может быть, это и в самом деле больница? – мелькнуло в голове.
А вон и больные. Напротив невысокого помоста стояли в три ряда красные бархатные кресла. И в них сидели бледные жильцы или, скорее, пациенты и смотрели на действие, которое шло на помосте.
- Вот это да! –я застыла на месте, - Театр – в доме!
Актеры беззвучно ходили по сцене. Все действие держалось на жесте и пантомиме. Это был не балет, но и не театр для глухонемых, а совершенно новый для меня вид театрального искусства. Но я все равно узнала спектакль – показывали Шекспира - «Ромео и Джульетта». Зрители сосредоточенно и угрюмо следили за игрой.
Мое внезапное появление в зале, к счастью, никого не заинтересовало. Никто даже не взглянул в мою сторону.
  Стараясь оставаться незамеченной, я уже шагнула на старомодную мраморную лестницу с точеными балясинами. Но тут сзади меня кто-то, явно скучая, произнес:
- Интересно играют…
  По тому, что в зале царила звенящая тишина, голос прозвучал фальшиво, как неверно взятая нота. Я поежилась, словно от холода. Кто это мог сказать? Оглянувшись через плечо, сразу увидела пару. В среднем ряду сидели мужчина и женщина. Беседовать могли только они.
- Какая огромная разница в возрасте. – механически отметила я, глядя на виновницу шума.
  Но, не смотря на молодость, женщина производила неприятное впечатление. У нее было порочное, истасканное лицо. Словно даму только что подобрали с улицы, кое-как умыли и усадили в кресло.
  - И ни черта она не понимает в искусстве, - почему-то подумалось мне. - Да и пьесу видит впервые…
- Куда это я попала? – в голове опять возник все тот же вопрос, - Что это: больница, дом отдыха? Явно что-то временное. Это не жилой дом, где люди живут постоянно. Приют для бомжей? Сомневаюсь… С мраморными лестницами? С собственным театром? Или это какой-то реабилитационный центр. Театротерапия…
Я стала тихонько подниматься по лестнице, когда услышала ответ мужчины.
- Ты игры Милованова не видела. Вот актер был… - в голосе прозвучало сожаление об ушедшем артисте.
Этот голос я узнала бы и через сто лет. Гера… Мы расстались очень давно. И не искали встреч друг с другом. Если рвать – так сразу и безоговорочно, никаких сожалений, додумываний: а что было бы, если бы тогда… Поэтому я старательно пыталась его забыть, вычеркнуть из памяти.  И мне почти удалось это сделать… И вот, спустя много лет я все же встретила его! И где! В Галкином доме!
- А он, теперь еще и театрал – с уважением отметила я.
И еще раз тайком взглянула на парочку. Сомнений не было – это он. Постаревший, оплывший. Седые, некогда кудрявые волосы – разметались по плечам. Но все равно, это – он. Сердце невольно сжалось.
- Так, спокойно. – приказала я себе, - Без суеты поднимайся наверх. Если будешь действовать тихо, никто и не заметит тебя.
  Я осталась для него в далеком прошлом. Вряд ли бы он вспомнил меня. Но было бы лучше, если вообще не заметит. Я сделала шаг. Другой. Кажется, пронесло, не заметил…
- Но подумать только, он живет в том же самом доме, что и Галка! – продолжала удивляться я. - А я этого и не знала!
  Тут же я принялась обдумывать свое возвращение назад.
- Надо будет посидеть у Галки подольше, чтобы на обратном пути случайно не столкнуться с Герой лицом к лицу. – решила я, - Подожду, пока публика внизу не разойдется.
  И тут я вдруг подумала, что это, может быть, Галкин брат репетирует со своим театром. Она говорила, что он режиссер. Вот приехал на гастроли. Репетировать негде. А огромный холл - подходящие подмостки. А что? Все срастается. Надо будет у нее спросить.
Я поднялась на второй этаж. Вот этот коридор уже точно мне знаком. Помпезный мрамор кончился. Прямо по курсу обычная дверь. Мне сюда.
- Хоть бы Галка оказалась дома. – молила я.
Мысли снова вернулись к Гере. Кажется, он не слишком счастлив. У него был вид человека бесконечно утомленного жизнью. И подругу свою он не любит, а просто позволяет ей находиться рядом с собой и наслаждаться покоем. Мне тоже когда-то было уютно и покойно с ним.
- Но  это хорошо, что у него есть подруга. Очень хорошо. – подумала я, - Может быть, они останутся вместе до конца… Человек не должен оставаться одиноким.
Я встала перед знакомой дверью. Она была просто притворена. Будто специально. Кого-то ждали. Судя по приглушенным звукам, доносящимся изнутри, в квартире шло какое-то торжество.
Я нажала на кнопку звонка. Трель прозвучала бодро и раскатисто, но никто не бросился открывать дверь. Тогда я, не долго думая, зашла в квартиру... В комнате, за шторами гудели оживленные голоса.
Насколько я поняла, здесь происходила встреча родственников. Кого то ждали после долгой разлуки. Поэтому и дверь оставалась открытой.
Лично я знала только один повод для родственных встреч. Но у присутствующих не было ни малейшего намека на печаль. Напротив, все были веселы, оживлены.
Я беспрепятственно дошла до кухни, где суетилась старушка-хозяйка. Увидев меня, она обрадовалась, кивнула головой, как знакомой:
- А, и ты пришла? Заходи.
  Я оторопела.
  -  Кто эта бабулька? Я не знаю ее!
Старушка подала поднос с домашними пирожками худенькому юноше:
- На, неси.
  Юноша с пирожками исчез за занавесками.
Мне стало неловко. Я попала не туда.
- Галя здесь живет? –  задала я нелепый вопрос, отлично зная ответ на него.
- Галки здесь нет, и не может быть.
Старушка либо не понимала слов, обращенных к ней, либо была глуха.
 – Заходи, - снова повторила она, - Чего встала? Не чужая…
  Я попятилась назад. Кажется, я догадалась в чем причина ее радостного гостеприимства: бабулька приняла сто грамм и теперь не может отличить своих от чужих.
  - Извините, я ошиблась…
  И тут, наконец, до меня дошло. Я поняла чья это квартира.
  -  Это его квартира. – обожгло меня, - Бабулька – его мать, и тут собрались все родственники. А ждут Геру. Ой, как нехорошо получилось. Еще подумает, что я специально.
- Да заходи, - опять заговорила старушка, - Раз пришла – значит своя.
- Не-ет, – сказала я, и вышла из квартиры.
  Так, теперь мне предстоял спуск по лестнице, лицом к предмету своего давнишнего обожания. А сердце-то стучит по-прежнему. Как будто и не было этих лет разлуки.
  -  Бред, бред, бред. – напрасно говорила я себе.
- А все-таки странно, что Гера – не с родственниками, а сидит по-прежнему в неуютном казенном холле.
- Как хорошо, что он совсем не смотрит на меня. – радовалась я, спускаясь по широким ступеням. – Кажется, действие на сцене его не занимает.
  Гера продолжал плотно сидеть в кресле, оберегая свою молодую подругу.
Опустив голову, я незаметно проскользнула мимо кресел и чуть не бегом выскочила вон.
Сумерки на улице стояли такие же серые, жидкие, словно картофельный кисель.
- Так-ак, а ведь я, кажется, действительно ошиблась. Галкин подъезд не этот, а тот, второй.
  Я отправилась туда. Отворив подъездную дверь, вздохнула с облегчением. Ну вот, другое дело. Обычные облупленные стены. Никаких сталинизмов с мраморными плитами. Все просто, по-хрущевски. Я поднялась на нужный этаж. Без труда отыскалась и Галкина квартира. На мой звонок раздались шаркающие звуки.
  - Кто там? – раздался старческий голос за дверью.
- Я к Гале. Она дома?
- Нет ее.
- Мы договорились о встрече. Может быть, вы впустите меня? Когда она подойдет.
- Нет ее и не будет.
  Мне даже не открыли дверь. Не пригласили подождать… Моему возмущению не было предела.
  - Ну, Галка! – негодовала я. -  Я к ней еду через весь город. В сумерках. Хотя она знает, что я терпеть не могу поездки по вечерам… А сама спокойно ушла. Ладно, сочтемся.
Я вышла на улицу. Туман рассеялся. Около первого подъезда толпились Герины родственники. Видимо, торжество в доме закончилось. Расходились. Обнимались, целовались, давали клятвы надолго не разлучаться…
  Седой сухопарый мужчина распоряжался посадкой в автобус. Впрочем, родственники, насколько я поняла, не торопились разъезжаться. Юра – вспомнила я имя распорядителя пира – брат Геры - дирижировал неуправляемой галдящей оравой. Меня со страшной силой потянуло подойти к нему, постоять рядом...
  Я встала неподалеку. Мне отлично был слышен его разговор с двумя подвыпившими мужиками.
  - Так ты познакомишь нас с подругой? – спрашивал один, .
- Познакомлю, познакомлю, - отвечал Юра, наливая родственнику на «посошок». – Прятать не буду.
- Во!!! А то Герка вечно своих женщин прячет. Ни одну не показал. Обещал только… Вот женю-юсь - тогда…
- Да, ведь он так и не женился. – оправдывал брата Юра.
- Что, хороших не попадалось? – поинтересовался второй родственник.
- Почему не попадались? Всякие были: и хорошие, и красивые, и умные. Одну помню – красавица. И самостоятельная, и умница.
Меня передернуло. Вот какие у него были… И красавицы, и умницы…
  А чему удивляться? Гера был ловеласом. Больше двух месяцев с одной женщиной не встречался. Такой вот пунктик.
  За давностью лет я не имела права не то чтобы ревновать, я вообще ни на что: интересоваться его жизнью, думать о нем, печалиться…  И тем не менее невольная ревность все равно уколола сердце. Неизвестная красавица запомнилась даже Юре. Наверное, Гера ее сильно любил. Возможно, хотел жениться на ней. Даже брату представил.
Да, где уж мне было соперничать…
  Вот и теперь, рядом с ним молодая.
Родственники отошли. Юра заметил меня и посмотрел будто бы припоминая. Я точно знала, что мы не были знакомы. Гера не удосужился познакомить меня со своей родней. Кто я ему? Так, мимолетное увлечение…
- Ты Герина подруга? – спросил он.
  Пришлось нехотя признаться:
- Бывшая.
- Подожди немного, - сказал Юра, - Поговорим...
  И отошел.
 
  Мне надо было уйти. Все, что я хотела когда-то узнать о Гере – я узнала. Больше мне ничего не нужно. Зачем выяснять малозначащие подробности? Я и хотела уйти… Но осталась. Мало того, вместе с толпой Гериных родственников и друзей отправилась в сомнительное путешествие по каким-то злачным местам.
Сколько мы сменили забегаловок – не знаю. Осталось смутное воспоминание о постоянных переходах с одного места на другое.  В голове шумело. Я была как пьяная. И не могла ни на чем сосредоточиться. Перед глазами мелькал калейдоскоп лиц, полуподвальных заведений со стойким алкогольным ароматом. Иногда, я ловила себя на мысли: зачем я здесь, на что надеюсь, чего жду? Юру или Геру?
Юра так и не подошел для разговора. Растворился.
  Меня окружили Герины товарищи. Среди них разнесся слух, что я бывшая Герина подруга. И на меня уставились. Во взглядах читался неподдельный интерес.
Кто-то пригласил танцевать. Затащили за свой столик. Пошли расспросы.
- А зачем вам Гера? Девушка, выбирайте любого из нас. Мы не хуже.
- Я знаю, что вам нужно, - говорил юнец – молодость!
  - Много ты понимаешь! – возражал второй, средних лет. – Опыт великая вещь!
- Может быть, дама уважает силу? – это третий демонстрировал развитую мускулатуру.
  Как от них отвязаться? Назойливые ухаживания вызывали отвращение.
- Я вас не люблю. – ляпнула я первое, что пришло в голову.
- У-у – раздался разочарованный вздох. – А все-таки, девушка, оставайтесь с нами.
  Но я не хотела больше здесь оставаться – ни минуты. Я встала из-за стола, чтобы уйти. Не тут-то было. Мужчины не собирались отпускать меня. И всем видом показывали свою решимость.
- Оказывается, зайти сюда было проще, чем выйти. – мелькнула мысль.
  В голову стали закрадываться смутные подозрения, что здесь не все ладно. И мне во что бы то ни стало надо покинуть это место.
  Помощь пришла неожиданно. В темном прокуренном зале появилась женщина, одетая во что-то белое. Все стихли.
  Я поняла, что она – хозяйка заведения. Бросив взгляд на толпу, она безошибочно вычислила в ней инородное тело - меня. Решительно подошла к мужчинам и что-то властно им приказала. Те беспрекословно отошли прочь.
- Пойдем, - сказала она, взяв меня за руку.
Мы вышли из помещения, и не спеша, двинулись по ночной улице.
- С ними надо пожестче. – объяснила мою ошибку спасительница.
  Сырой холодный воздух подействовал на мозги благотворно. Вернулась способность видеть окружающий мир в полной мере, а не выхваченными кусочками непонятной реальности.
  Рекламные огни ложились на мокрую брусчатку разноцветными узорами. И мы шагали по ним.
- А, знаешь, я хотела на тебя посмотреть. – сказала женщина после продолжительного молчания.
  Я удивилась.
- Почему?
- Потому что Гера сильно любил тебя.
  Я насупилась.
  Зачем она мне говорит об этом? Кто она?
Я не сторонница теории разделенных половинок. Половинок, которым нужно найти друг друга…

- Этого не может быть. – решительно возразила я. - Мы встречались недолго. Наши отношения так и не доросли до семейных.
  Любовь, оскорбительные измены… - все всколыхнулось в душе. Порывая с ним, я думала, что он быстро утешится, и уже через неделю забудет о моем существовании.
- Он страдал. – снова сказала женщина, - Эта боль мешала ему жить.
- Нам пришлось с ним повозиться и стереть память, чтобы он мог жить в нашем мире. Теперь у него новое все.
  Я молчала. Что тут скажешь? Я-то страдала не меньше, если не больше. Разве легко рвать по живому? А потом жить с этим…
  Кто она, эта женщина? Почему говорит за Геру так, словно все про него знает? Я хотела задать женщине эти вопросы. Но мое внимание привлекла синяя ящерица, сидевшая около тротуара.
- Ой, синяя ящерица! – воскликнула я.
И нагнулась, чтобы получше рассмотреть диковинку.
  Но ящерицы на месте не было. Я оглянулась. Собеседница исчезла.
В ноги ткнулось что-то теплое, мягкое. Я посмотрела вниз. Собака. Обыкновенная бездомная дворняга стояла рядом и виляла хвостом.
- Собачка… - проговорила я и погладила ее.
  Собака вильнула хвостом и побежала, вперед, оглядываясь, словно приглашая за собой. Всего один шаг, и то странно-зыбкое, что только что окружало меня, исчезло, уступило место хорошо знакомым очертаниям чуть скрытыми сумерками. Яркость звуков вывела меня из состояния заторможенности Я стояла на театральной площади и слушала звуки жизни: шум машин, звонки трамваев, гул голосов. Мимо шли люди, выходившие из театра.

  Раздался звонок сотового. Мой телефон нашелся. Пришлось извиняться перед Галкой и врать, что села не на тот трамвай. Говорить ей о том, что только что совершила путешествие в ной мир я не стала.

  - А ведь Герин брат давным-давно умер. – вспомнила я, - И Галкина мать, та, что не пустила меня на порог…
 
Остался один невыясненный вопрос: зачем мне была явлена тайна? А что если теория половинок верна? И какое преступление совершаем мы, убивая в себе любовь?
18.03.09