Когда идёт дождь...

Странное это было место. С виду - ничего особенного. Небольшая долина. Ивняк густой по склонам растет, да деревца молодые стоят. По дну речка маленькая течет. Насыпной мост через нее переброшен. И дорога с одного склона сползает на мост и на другой склон взбирается.
Таким местам на наших длинных ухабистых дорогах, как гово¬риться, "несть числа". Но эта долинка...
Об этой долинке я первый раз услышал от старых шоферов, когда только поступил на работу. Шутка есть такая в нашем автохозяйстве. Вернется кто-нибудь из дальнего рейса, его приветствуют: "Ну, как съездил? Как там асфальт в долинке?" Я, конечно, спросил, что за долинка такая. Да есть, ответили мне, как на Санкт-Петербург ехать на таком-то километре долинка... Короче, сам увидишь.
Первый мой дальний рейс оказался именно в Питер. На указан¬ном километре я, заинтригованный, увидел эту долинку. Разочаровался сперва даже. Долина, как долина. Речка, как речка. Около сотни таких уже проехал. Проехал и эту. Только около часа спус-тя, когда я наехал на особенно ухабистый участок дороги, до меня дошло, что в той долинке мой "КамАЗ" шел на удивление гладко, совершенно без тряски.
На обратном пути я притормозил на спуске и осмотрел дорожное покрытие. Ни одного ухаба. Гладкий асфальт, словно крышка стола. Да не просто гладкий, а первозданно гладкий и чистый, будто только что из-под катка. Сам собой вспомнился ответ на шутку. "Как там асфальт в долинке?" - "Да все так же".
Сначала я подумал, что дорогу в долинке часто ремонтируют, но ее там не ремонтировали со времен строительства. Как там положили асфальт, так он в таком виде до сих пор лежит не изнашивается и даже пылью не покрывается.
Не поверил я тогда этому.
Ну, год... Ну, два асфальт на дороге гладкий. Потом появляются выщерблины. Выщерблины эти превращаются в ямки и трещины. А там уж и до ухабов недалеко... Пятый год уже крутил я тогда баранку, а асфальт в долинке был все такой же гладкий и чистый, будто вчера его положили.
И еще я заметил. Бывало, едешь в сверхурочный рейс, настроение паршивое, злишься, к черту посылаешь свое забывчивое начальство, глаза слипаются, сил нет. А как проехал мост в той долинке - сразу спокойнее на душе делается, мысли злые исчезают, сил прибавляется и в сон больше не тянет... Или попутчик ворчливый попался. Ворчит, на жизнь жалуется, все кругом виноваты. Но только передние колеса на мост - тут же прекращает. Сидит, молчит, и свет добрый в глазах... А если болтун-матершинник встретился, так тот на полуслове обрывал свой очередной скабрезный анекдот и долго потом сидел как пришибленный. Такие вот чудеса в той долинке происходят.
Но то, что год назад произошло... Никому об этом не рассказываю
А было вот как. Миша, друг мой, в аварию попал. Всего переломанного едва живого привезли его в больницу. Врачи сказали, что и сами не знают, умрет Миша или нет. Хотел я отпуск за свой счет взять, чтобы с другом сидеть, да не вышло. Рейс срочный появился, и послать кроме меня было некого.
Еду сам не свой. Дороги почти не вижу. Руки сами собой, как надо, баранку крутят, а я только о Мише и думаю. Все вспомнил... Как встретились мы в первом классе. Как на каникулах летом гуляли вместе целыми днями. Как в походы ходили с ночевкой. Как в ПТУ поступили на шоферов учиться. Как после ПТУ в армию пошли. В Афган попали. В одной колонне ездили. Горели наши машины не раз. Пулями нас с ним цапало. Да видно судьба такая - вернулись оба. И оба в автохозяйство работать пошли...
Я боялся потерять друга, но хуже того боялся неопределенности, умрет Миша или нет... Вот тогда я доподлинно узнал, как душа у человека болеть может... Приехал на место. Разгрузился. Загрузился. И обратно... Еду. Душа стонет и только одно желание внутри меня сидит, чтобы Миша жив остался.
Как будто кто-то встряхнул меня за плечо. Только что ехал почти ничего кругом не видел и вдруг проснулся... День ясный был, на небе ни облачка. Вижу, к долинке подъезжаю, скоро спуск начнется. Выезжаю на спуск и вздрагиваю от увиденного. Что-то вроде прозрачного столба над мостом. И все это блестит на солнце, радугой играет, да так ярко, что ломит глаза. Несколько секунд я сидел, как чурбан деревянный уставившись на это непонятное явление. Затем опомнился, ударил по тормозам. Недалеко от моста мой "КамАЗ" остановился. Выскочил я из кабины и ближе подошел.
Над мостом шел дождь. На небе ни облачка. Поток воды выли¬вался словно бы из ниоткуда на высоте пятидесяти метров и падал вниз на мост, и только на мост. Бесчисленные капли воды играли солнечным светом, словно крошечные бриллианты, и весь воздух вокруг сиял радугой. Я посмотрел вниз на мост. Асфальт на мосту был совершенно сухим. Капли воды, падая, не разбивались, не растекались, а так и оставались в виде шариков, как ртуть на стекле. Было похоже что по асфальту потоком катится рассыпанный жемчуг.
Сколько времени я стоял, смотрел - не помню. Опять меня будто за плечо встряхнули. Я залез в кабину и двинул "КамАЗ" вперед, прямо под дождь. Сверкающий поток разошелся в стороны, пропуская машину, и исчез, как только кабина достигла конца моста. И все... Будто и не было ничего вовсе... Только покой на душе остался. Ни горя, ни радости, ни удивления, ни тревог - только покой. Звенящий покой. "Все в порядке. Все хорошо..." - нашепты¬вало мне что-то...
Не заезжая в автохозяйство я прямо к больнице поехал. Пришел в себя Миша. Врач сказал, что он выберется.
Год прошел с тех пор. Миша снова, как и я, баранку крутит. Все такой же весельчак. А я после встречи с тем дождем за собой необычное замечать стал. Вот, скажем, встречаю я человека и сразу чувствую его настроение. Мыслей конечно не читаю, но чувствую когда человек правду говорит а когда врет. А если врет, то зачем пошутить, прихвастнуть или надуть...
Вот и сейчас так. Попутчицу взял. Чувствую - горе у нее. Точь-в-точь как у меня год назад было...
Встряхнуло меня за плечо. Гляжу - к долинке подъезжаем. Тут и она словно очнулась. Смотрит удивленно вперед. Я тоже смотрю вперед, но я не удивляюсь, я тихо радуюсь вновь увиденной красоте.
Над мостом идет дождь.
Я веду "КамАЗ" вперед, проезжаю мост. Дождь исчезает.
- Что это было? - спрашивает она, когда "КамАЗ" снова затрясся на ухабах.
- Дождь... - отвечаю я и ощущаю покой в ее душе. "Все в порядке. Все хорошо", - что-то шепчет уже ей...