Судно из Йохленда

Судно из Йохленда

В первой половине XX-ого века развивающиеся страны затронула проблема исчезновений. Сотни жителей Азии, Африки и Латинской Америки были похищены или пропали без вести, по официальной версии они стали жертвами геноцида со стороны местных диктаторов. Однако единого мнения на этот счет не было ни у кого…

Глава 1
– Очень даже возможно такое развитие событий, – хмуро заявил ученый.
В аудитории нервно зашевелились.
– Почему? – выкрикнул кто-то с первого ряда.
– Не вся материя имеет однородную структуру, и очень даже возможно, что люди не представляют, с чем им придется столкнуться в ближайшие пять лет, - ученый поправил галстук так, словно ему было нечем дышать.
– Но почему? Почему вы в этом уверены? – не переставал длинноволосый журналист.
– Простите, мне нужно... – ученый не договорил, отошел от трибуны и скрылся за кулисами.
Аудитория в недоумении застыла.

Карлу Пейсу приходилось уже в десятый раз доказывать, что ничего плохого не случилось. Авария на исследовательском судне накалила общественное мнение до предела. Постоянные конференции, кучи вопросов, назойливые газетчики…
– Ох, Боже, Карл, ты на себя не похож, – девушка нежно приложила ладонь к его лицу.
– Работы хватает, – отрезал он кратко.
Кофейный столик стоял на веранде и приятно манил к себе.
– Пожалуй, я сяду.
– Садись, милый, садись, – Лиза проводила его до самого стула, на который он опустился, как пустой мешок.
В зарослях дикого орешника щебетали птицы, и дул свежий ветер.
– Сколько еще это будет продолжаться? Тебя сведет это в могилу.
– Ну, нет, дорогая. Меня они не достанут! Меня они… Пусть только попытаются устроить еще одно выступление, – Карл сжал кулаки, но тут же ослаб. – Давай я расскажу тебе, как все было. Ты должна понять меня, как никто другой из этих крыс.
– Говори, – выдохнула девушка.
– Год назад нас отправили в Англию на повышение квалификации. Пришлось плыть через океан. Штормило почти каждый день. Меня тошнило, знаешь, я не привык к морским прогулкам. Еще капитан… Небритый, просмоленный старый волк. Его шея была настолько толстой, что сгодилась бы для мачты.
Порывы ветра кружили листву, и голые деревья окоченели. Они вдвоем находились рядом. Лиза стояла перед ним на коленях, подобрав халат. Он сдавленно говорил:
– Все началось после столкновения. Нам попался осколок скалы или что-то в этом роде. Ничего особенного. Обычная пробоина на первый взгляд…
Мутное солнце выглянуло из-за пучины серых туч. Карл зажмурился и продолжал, стараясь прикрывать глаза руками.
– Капитан отправил механика в нижний отсек. Оказалось, мы затоплены на одну шестую, – Карл закашлялся и сплюнул на пол. – Шлюпок на судне не было. Капитан отправлял SOS, но нам никто не отвечал. Тогда все решили держаться до последнего. Волны расходились, и палубу качало из стороны в сторону. Когда все замешкались с мачтой, я спустился в трюм, посмотреть, сколько мы протянем... Они везли эмбрионы. Десятки зародышей в стеклянных колбах.
– Зародышей?
Карл бросил на Лизу странный взгляд, затем шепнул:
– Они все как будто сговорились... – в его голосе слышался плач. – Даже институт, все против меня. Я не могу сказать правду. У них есть образцы!
Карл сглотнул и оглянулся, посмотрел вверх и не увидел ничего, кроме потолка.
– Мне стоит позвать Моргана, – девушка привстала с пола. – Ты выглядишь очень плохо, у тебя лихорадка.
– Нет! Только не его!
– Почему? – Лиза вытерла пот у него со лба.
– Он не знает! Никто не хочет мне верить в то, что я говорю! Ведь это правда.
– Успокойся, – девушка беспокойно коснулась его щеки. – Господи, ты просто бредишь.
– Дьявол!
Он вскочил с кресла, зашатался, но устоял, грубо отстранил жену и направился к выходу.
– Карл!..

Вечер томил легкой прохладой. Портовый район только очнулся от безделья и жаркого дня. Сладковатый запах нечистот пропал, веяло свежестью. Низкие двухэтажки располагались по обеим сторонам канала. Издалека было видно, как к берегу причалили две баржи с известняком. Поэтому рабочие спешили успеть на свою смену и торопились изо всех сил.
– Откуда чертовы консервы? – у ящиков стоял жирный таможенник, с рубцами на подбородке.
– Не знаем, – промямлил один из рабочих.
Карл Пейс наблюдал за этим разговором из-за угла, нервно стучал ботинками и ждал друга. В свои двадцать шесть лет он выглядел старше, не носил шляпу, плохо брился и одевался в серую плащевку. Клетчатый воротник от рубашки торчал наружу.
Его редко интересовали чужие склоки, но сейчас он увлекся.
– Платите штраф! Судно государственное!
– Это же не контрабанда, – рабочий был потрясен.
Таможенник настоял на своем и разорил их на сотню. Он ловко спрятал деньги в рукаве, когда получил.
– Проклятый жид…
– Идите, идите, бестолочи! Увидимся в следующий раз. Тогда возьмите с собой что-нибудь посъедобней, – язвительно затянули вслед.
В подъезде кто-то начал спускаться, дверь распахнулась, и появился Юджин Морган – давний приятель Пейса, который учился на врача, однако теперь скитался в рейсах, плавал на сухогрузе. Он жил с матерью в коммунальной квартире.
– Лиза звонила, сказала, ты болен.
– К черту!
Морган поправил бескозырку и синий галстук, который недавно гладили. У него были очень выразительные глаза, черные брови и длинный нос, лицо загорело в постоянных рейсах. Лиза была его сестрой, младше всего на год.
– Она беспокоится о тебе.
– И ты туда же! Давай на время забудем ее! Где здесь паб? Кабак? Мне нужно с тобой кое-что обсудить.
– Я не пью.
Карл фыркнул и чуть не выпалил ругань:
– Ладно, Морри, буду пить я. А ты будешь слушать.
Они прошли вдоль набережной, затем свернули направо. Пересекли улицу и дальше увидели сквер, обсаженный колючими кустарниками. Рядом с ним находился покосившийся домик. Никакой вывески у входа не было.
Душное помещение служило приютом для моряков. Сюда ходило много всякого сброда: пьяницы, матросы и просто случайные люди, заскочившие в порт. Там шумно галдели. Мутная дымка от сигарет и запах пива могли свести с ума, особенно новичка.
У стойки находился прыщавый бармен. Одной рукой он записывал должников в тетрадь, а другой подпирал голову.
– Рому! – настойчиво крикнул Карл.
Бармен уставился на него непробиваемым взглядом. Как будто смотрел на цирковую собаку.
– Налейте мне рому!
– Есть только пиво, – тот лениво повернулся спиной, зачерпнул из бочки и подал кружку. – Очень теплое…
Приятели уселись за крайним столиком, где было меньше всего народу.
– Говори, – Морган брезгливо взглянул на собеседника, который засасывал янтарную жидкость. – Ну, давай быстрее, мне скоро идти на склад.
Карл вытер губы:
– У тебя есть расписание рейсов?
– Ох… – Морган от души заулыбался. – Зайди в портовую справочную. Тебе все расскажут. По вторникам их больше всего, особенно через канал.
– Стой! Нужна только одна запись. Когда отчалила бригантина «Сан Яго»?
Морган внезапно стал серьезным и положил бескозырку на стол.
– Откуда ты знаешь про это!?
Повсюду в кабаке веял густой туман от выкуренного табака, многие кашляли, проклиная «черную контрабанду». Так звали товары, незаконно переправленные в страну иммигрантами. Они обычно не отличались хорошим качеством и вызывали кишечные заболевания у местных.
Карл нагнулся лицом ближе к собеседнику:
– Я знаю много… Очень много. Поэтому мне становится как-то не по себе, – он осмотрелся по сторонам, но не заметил ничего подозрительного. – Случайная авария в море – просто выдумка. Они скрывают от нас намного худшее. Я говорю тебе, как родному. Все-таки ты мой друг, брат моей жены, Морри. Не пойми меня неправильно, я просто хочу, чтобы люди узнали.
– Ты тоже плавал на «Сан Яго»?
– В августе прошлого года.
– Откуда? Из Йохленда?
– Не важно. Главное я видел, что у них на борту и сделал несколько фотографий. Пленка, правда, испорчена, – Карл говорил тихо, но с оживлением. – Мы можем их обличить! Нужно только придти в газету…
Морган побледнел, хотя в пивной было жарко:
– Я догадывался, уж очень странно капитан себя вел. Не пускал нас в трюмы, даже за водой.
– Ты в деле? Ты и я! Мы оба пойдем и скажем правду про этих крыс!
Бармен у стойки бросил суровый взгляд.
– Тише, тише. Не ори при нем, Карл.
– Будто он что услышит!? Мне не верят сотни людей! А тут какие-то матросы, я не боюсь!
В пивной многие оглянулись на услышанное. Четверо здоровенных мужчин встали из-за столика и направились к друзьям. Один был рыжеволосым, а трое других напоминали кочегаров, только что тащивших уголь, грязных и неопрятных.
– Проблемы?.. Ах, Морган, это ты!.. – рыжий матрос хлопнул его по плечу. – Тогда кто же?..
Взгляд упал на Пейса, который хладнокровно оценивал обстановку.
– Эй!.. Ругаемся? – его небрежно окликнули.
– Постой, Генри, не кипятись. Это мой приятель, – торопливо заступился Морган. – Он немного перебрал, сказал лишнего.
– Пусть в следующий раз подумает.
Матросы хмурым взглядом осмотрели нового знакомого и уселись рядом. Рыжий достал колоду карт:
– Будете?
Морган наотрез отказался с ними играть, Карл недвусмысленно промолчал
– Брось! Носишь бескозырку уже год, а до сих пор, зануда, – оскалился рыжий. Ему было около сорока лет, смуглый и коренастый, одетый в старый бушлат, с металлическим зубом на верхней челюсти.
Вскоре началась азартная игра на деньги. Они просаживали сущие гроши, однако спорили и часто матерились. В дело стали бросать кольца и серебряные цепочки или пуговицы с хрусталиками внутри – все, что представляло какую-то ценность. Генри с бешеным смехом заложил свой зуб. Им было очень весело.
Остальным это порядком надоело.
– Простите, ребята … – Морган пожал всем руки. – А мне пора на склад.
– Иди, сухопутный.
Пейс тоже хотел протянуть им ладонь, но его проигнорировали. Матросы, усмехаясь, исподлобья посмотрели на него. Они распрощались в разгневанных чувствах.
На улице было темно и сыро. Из-за влажных речных испарений становилось тяжело дышать. На тротуаре, да и вообще везде – было безлюдно. Серые портовые двухэтажки застыли в одиночестве, свет нигде не горел. Густая пелена тумана скользила вдоль магазинов.
– Ох! – воскликнул Морган и посмотрел на серебряные часы. 11.23 вечера. – Уже поздно.
Карл задумчиво плелся следом:
– Ладно, друг, поговорим завтра…
Попрощавшись, они расстались и разошлись в разные стороны – Карл направился через квартал, а его друг – к причалу.

Резко похолодало, он укутался в легкий плащ, но по-прежнему дрожал. Ночи были особенно влажными. Сыростью веяло от всего. От воздуха, от неба и даже от тротуара, по которому он шел.
Иногда попадались случайные прохожие. Сухой, изъеденный оспой старик брел по мостовой и часто падал. Или был пьян, или что-то другое – Карл не стал интересоваться.
До самого дома, он размышлял, что сказать Лизе:
«Она меня не поймет», – только это крутилось в голове. Немного клонило в сон и мысли терялись. – «Не стоит ей говорить. Совру, я ходил к врачу»
Уютный домишко, на самом краю города, оставшийся после отца, когда тот умер. Кирпичный фундамент и новая крыша, покрытая черепицей. Вокруг находился сад, рядом с верандой. Можно было выйти и спокойно посидеть на свежем воздухе в жаркие дни.
В дверь он звонить не стал, открыл своим ключом. Лиза к тому времени уже спала. Карл, молча, разделся и прокрался к себе в кабинет.
Там он порылся в письменном столе: достал письма, конверты, немного газет… Было пыльно. Крупный заголовок одной из них гласил: «Мы против экспериментов!»
Карл Пейс со свистом вздохнул и начал читать.
«Йохленд сошел с ума. Люди возмущены решением суда – оправдать капитана судна. Прямых улик против него нет. Эксперты в замешательстве. Бригантину «Сан Яго» суждено отправить владельцу для дальнейших испытаний.
Напомним, что в сентябре этого года, личный состав судна арестовали, по обвинению в нарушении прав человека, контрабанде. Свидетели утверждают, что на борту везли эмбрионы. Якобы нескольких беременных женщин оперировали и вырезали плод. Такое уже было в соседней республике…»
Читать дальше не имело смысла. Эту статью Карл помнил наизусть и часто крутил у себя в мозгу. Внутри вскипала непонятная злость.
– Посмотрим, посмотрим, кэп. Протянем тебя под килем, – сказал он сквозь зубы.
Окна кабинета выходили на асфальтовую дорогу. Из них хорошо смотрелись проезжающие машины, было видно свет от фар. Движки некоторых работали очень громко, так что слышались в комнате. И стекла, казалось, немного дребезжали. Накрапывал легкий дождь.
В основном же было спокойно.
Карл сел в кресло и заложил ногу на ногу. Достал с нижней полки портсигар, вынул спички.
– А… Черт…
Он совсем забыл, что пообещал Лизе не курить. «Действительно, не стоит этого делать. Ведь у нее астма. Она хорошая девочка. Так много переживала за меня»
С улицы донесся грязный звук тормозов, неподалеку припарковался чей-то грузовик. Свет тут же потушили, хлопнули дверьми – из кабины кто-то вышел и быстро направился к дому Пейсов. Было слышно шарканье ботинок.
Карл с удивлением наблюдал из окна, но скоро любопытство сменилось страхом. Гостей он не ждал. Насколько можно предположить – Лиза тоже. И кому это понадобилось в 2.01 ночи?
Дверь слегка дернулась, ручку повернули.., убедились, что заперто. Раздался протяжный звонок.
– Кого несет? Так поздно.
– Открывай, – попросил голос Юджина Моргана. – Есть дело.
Выглядел он беспокойным, даже очень. Бескозырки на голове не оказалось, с волос стекала вода, руки были испачканы в земле.
– Что случилось? – спросил Карл.
– Тебе стоит на это взглянуть, – Морган повел за собой.
– На улице ливень!
– Идем! Это по поводу «Сан Яго»! – Морган крикнул уже с порога, под струями дождя.
Карл быстро накинул плащ. Они подошли к грузовику. В тесном кузове сидело еще несколько матросов – тех самых, с которыми встретились сегодня вечером. Рыжий здоровяк тоже был среди них и приветливо свистнул, Карл кивнул в ответ.

Все расселись по местам, грузовик с рывком тронулся. Колеса рассекали длинные лужи. Шум, правда, был ужасным: развинченные части машины громыхали и не давали расслабиться. Казалось, вот-вот что-нибудь отвалится или они разобьются на следующем повороте.
– Тебя зовут Карл? – спросил рыжеволосый, который сидел напротив.
– Да, – рассеяно ответил Пейс.
– Я Генри, – тот оскалился и протянул огромную ладонь. В темноте она напоминала клешню. – Знаешь куда мы едем?
– Нет, – Карл сам удивился, почему не поинтересовался этим раньше.
Брезент, покрывающий кузов, вздрагивал под сильными порывами ветра. Сквозило насквозь и по спине поползли мурашки.
– Утром ребята кое-что нашли… в километре отсюда, когда сжигали портовый мусор. Пустые склянки с одного судна, – Генри хитро сощурился, поправляя свой бушлат. – Ты вроде как хочешь упечь капитана?..
– И не только его, – резко ответил Карл.
– А прибыль с этого будет?
– Что!?
– Ну, мы возьмем у него денег через суд?
Грузовик тряхнуло, все упали на один бок, кузов накренился. Шины заскрипели по мелкой гальке. Движок неистово орал. Потом кабина обо что-то ударилась, и они остановились.
– Морган! Как ты водишь, салага!
Все повыскакивали наружу, чтобы прикинуть, что к чему. Грузовик занесло на обочину, под откос, левую фару разбило камнями, радиаторная решетка смялась. Передние колеса завязли в грязи.
– Чуть всех не угробил! Как теперь добираться?
– Отсюда недалеко, – виновато затянул Морган. – Вон, за тем поворотом. Идем напрямую.
Непогода постепенно утихала. Кроны деревьев успокоились, желтая листва слегка шелестела, освобождаясь от капель дождя. На проселочной дороге было полно луж.
Матросы несли с собой пару фонарей, шутливо переговаривались и рассуждали о проститутках. Затем подошла очередь морских историй, баек, закончилось все общей руганью.
– Морган, расскажи что-нибудь, – с издевкой попросили матросы.
– Как ты резал лягушек в колледже, – сострил рыжеволосый Генри.
– Ха-ха.
Все дружно засмеялись.
Сбоку от скалы возвышался сосновый перелесок. Деревья стояли как антенны на фоне пылающих молний. Пахло смолой и осенними ароматами. В некоторых местах рельеф сильно менялся: плато уступало ямам, трещинам и спускам. Подошвы скользили по липкой грязи. Стекали мутные ручьи, землю у предгорий размыло и они прилагали двойные усилия, чтобы идти дальше. Иногда кто-то падал, другие смеялись, пока сами не оказывались по уши в земле.
Генри зло покосился на Моргана:
– На машине было быстрее…
– Вот оно! – крикнули остальные.
Карл увидел природный котлован, наполненный битыми ящиками, железом и прочим барахлом, выброшенным из города. Несло зловонием.
– Сюда мы привозим «черную контрабанду» с кораблей, – пояснил Морган. – Сегодня ребята выбросили это, – он спустился ближе к мусору.
Свет фонаря отразился от стеклянной колбы размером с бочонок. Она была высотой полметра и тридцать сантиметров в диаметре. Их находилось около десятка, с остатками мутной зеленоватой жидкости внутри.
Карл дотронулся до одной и содрогнулся, там что-то слабо шевельнулось. Ему стало не по себе.
– Осторожнее, – предупредил Морган. –  Не все они пустые.
– Что это значит!? – вопросительно уставился Карл.
– «Сан Яго» пока еще в пристани.

«15 октября. Я нашел доказательства их преступлений. Семь прозрачных колбочек для перевозки эмбрионов лежат в портовой помойке, южнее города. В двух из них были мертвые зародыши.
Капитан заметает следы, со слов матросов, бригантина находится в порту. Почему я не знаю об этом. Странно. Может пойти в полицию?.. Нет, слишком мало улик. Должен же быть выход…»
– Что ты пишешь?
Лиза подкралась сзади и обняла его шею. Ее русые волосы щекотливо заскользили по коже.
– Мой дневник… – Карл закрыл тетрадку и повернулся к ней.
Она усмехнулась, хитро сверкнула черными глазами. Он потянул ее к себе, и Лиза уселась ему на колени.
– Прости меня за вчерашнее, я задержался с друзьями. Не пришел к тебе вечером. Было…
Лиза приложила палец к его губам:
– Тише, я знаю.
Иногда она становилась просто одержимой, Пейсу это нравилось.
С тех пор как он окончил институт, многое переменилось в его жизни. Девушки появлялись и исчезали, поначалу было сложно найти работу. Экологов брали только на промышленные предприятия, или в химические войска, или в нефтяники. Это его не прельщало.
– Милый, о чем ты думаешь? – донесся тоскливый голос.
Наконец, ему предложили работать в научно-исследовательском центре «Аргон», и Карл согласился. Там уже работала сестра Моргана. Ее он знал давно, общее дело сблизило их, и тогда они поженились. Сначала это была совсем никакая не любовь, а так – привязанность, хотя Лиза была красавицей. Времени на личную жизнь не оставалось, и коллеги редко спали друг с другом.
– Ни о чем, дорогая.
Жена расстегнула блузку, оголила грудь, прижалась к нему всем телом.
Карл втянул ее запах, страстно обнял и поцеловал в шею.
Утро пролетело мгновенно.

В гостиной зазвучал телефон. Первый гудок был длинным, затем шли короткие гудки – звонили из города. Карл услышал это сквозь сон, сбросил одеяло, подошел и взял трубку.
Его лицо, казалось, чернело с каждой минутой.
– Нет! Тогда был последний раз! Отвяжитесь!
В ответ метали неразборчивые фразы. Скорее всего, угрозы или ругательства.
Он бросил трубку.
– Чертовы бестии! Достали меня!
Лиза, обеспокоенно, вышла из спальни. На ней была только одна белая майка. Глаза заскользили по лицу мужа.
– Карл, опять?
– Да. Им нужна новая пресс-конференция.
– Не ходи туда.
Соседские индюки забрались на территорию сада и щипали траву. Крупные, взъерошенные с красными «кораллами». Их было прекрасно видно из окна, но Пейс не отреагировал.
Вновь зазвонил телефон, никто не стал отвечать.
– Я проучу их, – восторженно заявил Карл. – Возьму и уволюсь. Они сказали, что заморозят мой счет. Пускай! Там почти нет денег, я все перевел.
Так он стоял, задыхаясь от собственного гнева.
Лиза скривила губы перед окном:
– О, Боже! Наша клумба исчезла.
Птицы ворошились в фиолетовых, желтых астрах и ковыряли землю. От цветов почти ничего не осталось.
– Прости, я должен идти к твоему брату, – Карл хотел чмокнуть ее на прощание.
Она капризно отдернулась:
– Ты приходишь и уходишь. Тебе плевать на нас! Являешься, когда вздумаешь, уволился с работы. Что тебя не устраивает? Дать интервью, поговорить с журналистами? Всем приходится врать.
Карл надулся, но сдержал эмоции. Лицо густо покрывалось пятнами.
– Вот как… – он молча возвратился в свой кабинет, долго не появлялся оттуда.
Затем они вместе съели завтрак и после расстались, за все то время не проронили ни единого слова.
Пристань опустела в тот день. Небо было ясным, светло-синим, безоблачным, как обычно бывает в октябре. Речную гладь покрывали небольшие волны, дул юго-восточный ветер. Рабочих в порту не оказалось, впрочем, суда отчалили: лишь маленький торговый бот и множество рыбацких катеров расположились у кранов.
В доме Моргана жило полно людей. Обыкновенная двухэтажка делилась на два корпуса: для матросов с грузчиками и портовых служащих. Здесь всегда шумели дети.
Подойдя ближе, Карл увидел рыжеволосого Генри.
– Хах, на! Получи! – вместе с приятелями они кого-то лупили у подъезда.
– Не надо! – умолял такой же матрос в тельняшке и с рассеченным лицом. Его порядочно избили ногами. – Я не говорил про машину!
Генри с ненавистью процедил сквозь зубы:
– Не стоит сдавать своих. Теперь у нас неприятности, – глаза его засверкали мрачным огнем.
– Что случилось!? – спросил Карл.
– Ах, дружище, – рыжий отвлекся от драки и повернулся к нему. – Этот человек сдал нас, рассказал про грузовик. Мы ведь одолжили его в аренду.
– Я не виноват… – в отчаянии пояснил избитый.
За сараями послышались чьи-то шаги. Матросы замолчали, опасаясь случайной встречи с комендантом. Их физиономии трепетно сморщились в ожидании. Затем, когда все утихло, они продолжили.
– Где Морган? – обеспокоенно спросил Пейс.
– Его арестовали копы.

Полицейский офис находился рядом с главной железной дорогой, ведущей в город. В небе реяли стаи птиц. Скорее всего, чаек, которые прилетели с моря. Напротив стояло кафе, и Карл принял решение отдохнуть там.
Стройная официантка принесла ему чашку чая, которую он сразу выпил. Больше не стал ничего заказывать. На ум ничего не шло, кроме вчерашних событий. Бригантина «Сан Яго» должна находиться где-то в гавани, хотя ее никто не видел. Очень странно.
– Погода испортилась. Вряд ли они успеют починить маяк до вторника, – рассуждали двое пожилых мужчин в касках.
– Понтоны снесло течением. Рейсов не будет. Это слишком опасно.
Карл внимательно слушал разговор.
– Я так не думаю, – возразил пучеглазый.
– Да, брось, кому нужны лишние неприятности. Баржи, и те не пускают.
У кафе затормозил мини-автобус желтого цвета. Собеседники бросили завтрак, расплатились и быстро выбежали наружу.
Карл провожал их долгим взглядом – обыкновенные трудяги. Значит, после шторма в заливе что-то пошло не так. Теперь дурацкие мысли посещали его голову чаще, не давая расслабиться или подумать о деле.
У входа в офис на него пялились какие-то люди. Их физиономии показались знакомыми, и он вспомнил, что это репортеры. В руках они держали фотоаппараты, по-видимому, кого-то ждали.
Пейс уткнулся в свою плащевку, проходя мимо. Его не заметили.
– Вам кого? – озабоченно спросил сержант на вахте.
– Заключенного.
– Ой… Мистер Пейс. Я слышал вас по радио, – на лице копа появилась услужливая гримаса. – Вот это встреча.
– Я хочу увидеть Юджина Моргана, – рявкнул Карл.
Полицейский коротко глянул в ответ и стал копаться в журнале. Через минуту он проводил ученого в следственный изолятор. Камера напоминала морскую каюту, не больше ни меньше, в углу стояла кровать, с полосатым матрацем.
– Как ты?
Морган вскочил, судорожно оглядываясь по сторонам, и припал к решетке:
– Друг! Вытащи меня отсюда.
Кроме него в камере находился какой-то тип, но тот, похоже, спал, свернувшись на полу. Кожа его рук была покрыта татуировками. Сильно несло перегаром.
– Что у них против тебя? – меланхолично спросил Карл, созерцая угрюмую обстановку.
– Я угнал тот грузовик, не сказав коменданту, – Морган облокотился на решетку. Ржавые прутья слегка прогнулись от этого. – Генри меня сдал…
– Что!? – Пейс с интересом откинул голову.
– Когда его спросили, он сразу исповедался, рассказал про машину, про то, как я ее разбил, – с отвращением сообщил Морган.
– А мне он соврал, – ученый недовольно втянул воздух. – Свалил вину на какого-то матроса.
– Будь с ним поосторожнее… Его ребята еще те подонки.
Из дежурной раздался голос полицейского – время свидания закончилось. Свет выключили, сержант зазвенел ключами, когда открывал коридор.
– Я тебя вытащу, – пообещал Карл и энергично выбежал из камеры заключения.
Пришлось идти грязными переулками, чтобы быстрее пробраться в порт. Помои выплескивали прямо из окон. Было невыносимо трудно дышать, кислотный привкус вызывал тошноту. Местные жители иногда чистили тротуар, но это не всегда помогало. Мусора везде накапливалось слишком много.
Одинокий мальчик пяти лет сидел на скамейке и плакал. Пейс прошел мимо. Затем что-то заставило его вернуться назад.
– Почему ты ревешь? Кто-то обидел?
– Нет.
– Потерялся?
– Нет, – визгливо затянул ребенок.
– Тогда что?
– Мой мяч улетел к соседям через забор.
Карл усмехнулся и потрепал мальчишку по голове:
– Ничего страшного. Я достану.
Открыв калитку, он усомнился в собственных силах – посреди двора стояла будка, рядом дежурил пес в ошейнике. Ротвейлер или доберман скалился, навострив уши вверх и вытянув задние лапы. Детский мяч лежал изодранный в нескольких шагах от него.
Увидев человека, животное метнулось, и его поводок чуть не лопнул в этот момент. Цепь натянулась во всю длину. Поэтому Карл не решался подходить ближе.
Это был доберман-пинчер, служебная порода собак – крепкая и элегантная одновременно. Не раз приходилось видеть их рядом с таможенниками, проверяющими груз. Обычно они вели себя спокойно, но эта взбеленилась, рвала поводок и выглядела очень нервозно.
– Стойте! – крикнула молодая женщина сзади.
Пейс оглянулся и увидел брюнетку с длинной прической, в короткой юбке.
– Оставьте игрушку! Там опасно! – голос был искренним.
Пейса удивила такая забота.
Около скамейки стояла, видимо, мама ребенка. В неестественно худощавых руках она держала черную сумочку.
– Спасибо вам, но не стоило… – она обратилась к малышу и эффектно цыкнула зубами. – Бегом домой!
– Местные собаки не слишком дружелюбные, – робко вставил Карл.
– Ай!... Я вас знаю!
Этого он не любил, и уже научился вздрагивать при подобных фразах. Прохожие часто узнавали его и начинали делиться мыслями о случившемся на судне. К чему же лишние подробности.
– Вы друг Моргана? – поинтересовалась она. – Я видела вас двоих у кабака.
– Неужели, – отозвался Карл.
– Я Ребекка, портовый кассир, – женщина протянула ему руку.
Пейс уловил тонкий аромат духов, когда прикасался к ней губами. Пахло цветущей сиренью.
– А-а вы, должно быть, знаете, где находится «Сан Яго»?
Она немного смутилась от неожиданности, тем не менее, поняла, о чем идет речь:
– Эта та самая бригантина… Уже неделю стоит в нашей гавани… с северной стороны. Подозрительное судно. Я никогда не видела, чтобы капитан сходил на берег.
Постояв две минуты, они распрощались, и Карл ринулся прочь, одурманенный новостями.
– Спасибо. Пока.

Ночью выпал первый снег. Асфальт покрылся белой крупичной пылью, лужи застыли. И редкие машины оставляли на дороге черные следы от колес. Слякоть исчезла, превратившись в твердую грязь. Хотя от нее не становилось уютнее, а наоборот – как-то не по себе.
Карл шел вдоль сквера, озябший и продрогший до костей. «Слишком ранние заморозки. Погода, наверное, шутит. Сейчас бы глоток коньяка, глоток коньяка…» Такие мысли чуть-чуть согревали.
Шестью часами ранее, он искал бригантину. Сбил ноги, устал и, кажется, подхватил простуду. Он обошел весь порт, проверил доки, но «Сан Яго» нигде не было. Только сухогрузы, одни яхты и боты… В ремонте находилась какая-то баржа с углем и больше ничего, никаких намеков. О чем же говорила Ребекка?
Потом он заглянул к себе домой, хотел извиниться перед Лизой. К несчастью, ее тоже не оказалось на месте. Дверь была заперта снаружи. «Дорогой Карл! Я уехала к маме. Думаю, нам стоит пожить отдельно, – прочитал он в записке. – Обещай, что не бросишь работу. Целую. Вечно твоя».
Пейс почувствовал себя неважно в тот момент. Пустые комнаты на него давили, действовали угнетающе. Особенно спальня. Постель в ней никто не заправил с тех пор, как они поссорились, и белье валялось сверху.
Там он долго не задержался. Сварил кофе, побрился… Помнится, стоял перед зеркалом, испугавшись тому, как зарос. Щетина выросла на полсантиметра и делала его похожим на бродягу, исхудавшего бродягу.
После этого Карл ушел.
А сейчас его не заботило ничего, кроме собственных ботинок и ног, которые распухали. Пальцы сильно жгло. Хотелось согреться. Зайти в кабак – было бы лучшим, что может придти в голову в такой ситуации. Он резко повернул налево, в порт.
К счастью, окна горели, и с улицы виднелись силуэты людей.
– Я спустил пять сотен. Но дело того стоило, уж поверь мне.
Карл услышал это с порога, когда вошел. Говорили в компании местных обывателей.
– Враки! После ящура в «Сенегале» берут дороже, – возразил кто-то пьяным басом.
– Заткнись! Ты ничего не знаешь про конный спорт. Ставки бывают разные. Я еще просто легко отделался, другие потеряли больше. На последнем круге моя лошадка устала… и я расстроился. На восьмых номерах никому не везет.
Дискуссия о скачках затянулась на длительное время. Пейс решил не отвлекаться на чужие разговоры, купил себе пива и сел у стойки.
К нему подтянулись дружки Генри, и скоро сам рыжий подошел сзади:
– Здравствуй! Ну как делишки? Передал привет Моргану?
– Отвали.
– Я что-то не расслышал…
Карл поднялся с места, обернувшись к знакомым матросам. С их лиц медленно сползали глупые ухмылки, взгляд стал немигающим. Они грузно расправили плечи.
– Вы сдали его. Я все знаю.
– Нет! – Генри свел брови. – О чем ты?
– Мне известно про коменданта, про грузовик…
– Замолчи парень, – Генри выглядел, как помешанный бык, готовый сорваться в любую секунду. Его челюсти сжались, губы оттопырились, и виднелись желтые зубы. – Поговорим с глазу на глаз?
– Я никуда не пойду, – холодно перебил Карл.
В кабаке было многолюдно, и кого-то заинтересовала эта ссора. Подходили все новые люди. Скоро образовался небольшой круг.
Генри вдруг хохотнул и дико засмеялся:
– Хотел меня надрать, шутник… Не получилось. Ха-ха-ха. Бармен! Пива сюда!
Ему явно не хотелось шумихи. Пейс это понял только сейчас и ждал момента, чтобы остаться с ним наедине. Для этого пришлось изрядно попотеть. Матросы кутили во всю, играли, ссорились из-за денег, иногда происходили драки. Звучала музыка. Настал сущий ад, когда включили старую мелодию про море. Они спели ее хором несколько раз, пока не оглохли от собственного голоса.
Затем где-то в районе шестого часа – наступило утро. Кабак закрыли, обыватели тащились по домам в надежде вернуться сюда опять. Собаки визгливо лаяли между собой. Из гавани раздался гудок, означающий начало рабочей смены.
Генри сам подождал Пейса на выходе и отвел его в переулок, тщательно озираясь вокруг, прежде чем начать:
– Слушай сюда, сопляк… капитан тобой недоволен. Ты ему сильно не нравишься.
– Я не девушка, чтобы нравиться, – осек Карл.
– Все остришь… Он знает о ваших планах. И лучше его не злить.
Рядом взвизгнули кошки, и рыжий вздрогнул от неожиданности. Затем кинул в животных бутылку из-под пива.
– А Морган?
– Его упекли не зря. Вы сами виноваты. Там замешаны серьезные люди.
– Как его вытащить!? – негодующе спросил Карл.
– Сперва кончи этим заниматься. Вы не найдете на «Сан Яго» то, что ищите, – в полголоса ответил Генри. – Да, кстати… Капитану хочется с тобой поговорить.
– Когда?
– Сегодня на ипподроме в пять, на среднем ряду, – рыжий спрятал руки в карманы и уже собирался уйти. – Возьми деньжат, будут скачки.
Сказав это, он вильнул за угол и скрылся осторожно, тихо, без свидетелей, словно крыса.

Под мостом дежурили двое бродяг в потертых брюках. Одежда их истрепалась до некуда. Рубашки торчали в мелких склоках и дырах. Они курили и краем глаза следили за приближением незнакомца.
– Где здесь Бен? – бесстрастно спросил Пейс.
Сперва никто даже не повернулся. Двое бездельников прислонились к стене и дымили.
– Бен… – как-то странно затянул один. – Что за дела у тебя с ним?
– Я давний друг.
Тот, который сидел ближе, вдруг приподнялся, громко закашлялся и сплюнул в сторону. Он с угрозой посмотрел на Пейса:
– Я бы тебя узнал, если бы ты был моим другом.
– Не понял… – у Карла дернулась щека от удивления. Он, недоумевая, пристально уставился на собеседника.
Старина Бен, которым он интересовался, был обыкновенным коком. С ним они познакомились на «Сан Яго» в рейсе, в августе прошлого года. Это был пожилой мужчина пятидесяти лет, чернокожий, с косым шрамом вдоль правого уха. Хороший человек. Всегда готовил на совесть для команды, резал солонину так, что хотелось попросить добавки. Суп получался ангельским, и его даже назвали в честь кока – «похлебка дяди Бенджамина».
Карл знал его достаточно, чтобы отличить от других.
– А что? Бен теперь белый?
Бродяги переглянулись, и один с неохотой сказал:
– Ладно, парень, это была уловка… Иди за мной. Я отведу тебя к нему.
Тот, который кашлял, вяло поднялся и направился к складу.
Обходя ограду из проволоки, Пейс уловил запах смолы. Приторно пахло сосной или пихтой, будто здесь лежала свежая партия древесины. По краям находились контейнеры… Кто знает, что в них везли, но их было множество. Синие, двадцатифутовые красные, оранжевые с пятизначными номерами.
Идущий впереди внезапно остановился:
– Тут, – бродяга указал пальцем на ржавый фургон. – Стучи громче, а то старина плохо слышит.
Карл направился к двери, и вскоре ему открыли. Хозяин появился в желтом спасательном жилете, с отеками на лице, но по-прежнему в хорошем расположении духа.
– Пейс, ты ли это!
– Ага.
Судовой повар, как следует, обнял его. У Карла даже хрустнули плечи от таких объятий.
– Какими судьбами?
– Есть дело, – серьезно начал ученый и прошел внутрь. – Это насчет бригантины.
– Мы же договорились… никогда… – в глазах кока заиграл суеверный ужас.
– Я знаю, – продолжил Карл.
– Нет… Нас убьют… – повар едва шевелил губами. На темном лице выступила испарина. – У меня же есть семья за городом, моя дочка, моя любимая дочка. И до них доберутся в первую очередь!
– Послушай, Бен. Рано или поздно об этом узнают все. Неважно кто им расскажет.
Повар отрешенно водил глазами и бормотал всякую ахинею.
– Стой! – Карл попытался его унять. – Мы не одни. Все точат на капитана зубы. Вот! – он вытащил из кармана газетную вырезку. – Читай!
После таких слов кок немного пришел в себя, облокотился на самодельный шкаф и замолчал. Его морщины на лбу сгрудились, когда он держал газету в руках:
– Что это значит?
– Полиции просто не хватило улик, поэтому капитана отпустили, – со злобой объяснил Карл, отмахиваясь от мух. Стайки насекомых облепили окна и метались по всему фургону, жужжали, иногда попадаясь в тенета.
Бен уселся на табурет, сложил руки на коленях, беспокойно перебирая пальцами. Скорее всего, его сильно волновали те размышления:
– И что ты предлагаешь? Пойти, договориться с копами, обыскать «Сан Яго»… Ничего не найти? Капитан – пройдоха. Он давно уже от всего избавился, спрятал эмбрионы подальше. Возможно, выбросил за борт, в проливе… там течение быстрее черта! Наверняка все смыло.
– Капитан назначил мне встречу, – сухо заметил Карл. – Сегодня на ипподроме.
– В «Сенегале»?
– Да, почему-то именно там, – Карл хмуро стирал пыль с ботинка.
– Неудивительно… Сейчас ведь сезон. Целый день напролет – одни скачки, – повар с холодной усмешкой насупил взгляд. – И ты пойдешь туда один?
– Да. Попробую его убедить хотя бы остановить эксперименты.
– Их ведет не он. Этим занимается горстка людей в самом институте. Хотя я плавал с ними полгода, я кое-что понимаю…
Пейс тихо кивнул в знак согласия. Затем они помолчали некоторое время. Снаружи раздался гудок, и было слышно, как рыболовецкий траулер плывет под мостом. Стены фургончика чуть-чуть содрогнулись от неприятного звука двигателей.
В каморке пахло вяленой рыбой, соляркой, кофе и немного шалфеем. Запахи смешивались, образуя терпкий специфический аромат, вызывающий отвращение.
Ученый с интересом сощурился:
– Ты знаешь Генри?
– Генри Пауэлл, – пробурчал кок. – Конечно. Мы плавали с ним на китобое… Та-а еще мразь. Был младшим механиком. Здоровенный как бык и жадный как черт, – Бен брезгливо улыбнулся. – Я помню одну историю про него…
– Ладно, – торопливо перебил Пейс. – Мне нужно достать оружие.
– Это да! Если пойдешь к капитану… Подожди минуту, я сейчас.
Без лишних слов повар уединился к себе в угол, покопался в вещах, скрипя зубами.
Списанные на берег матросы часто занимались контрабандой, особенно те, у которых была семья и дети – такие как Бенджамин. Нужно было на что-то жить. Пособия выдавались очень маленькие и не всегда в срок. А вот прежние связи с торговцами и личный опыт помогали им вести дела.
Он возвратился с пистолетом:
– Это кольт, хороший ствол, магазин на семь патронов. Редко мажет, но следи за ним.
Взяв вещицу в руки, Пейс внимательно осмотрел ее: тусклый металл, косая рукоять, и мелкая гравировка на щечках.
– Умеешь пользоваться?.. – с долей тоски произнес Бен. – Нет?..

Морское побережье находилось на значительном расстоянии от города, их соединяли каналы. В прошлом начали строить еще один ров – специально для каботажных перевозок. Заложили дно и пристань. Кипела работа. Но ее свернули через месяц, посчитав глупостью. Было невыгодно продолжать и делать вторую гавань. Воду не провели сюда, канал быстро увядал, превращаясь в отстойник, приют бездомных собак и нищеты.
Затем снова попытались что-то создать. Это затянулось надолго из-за плохой погоды: постоянно случались грозы и дожди. Успели забить только железные сваи, и на этом дело закончилось…
Пейсу довелось идти мимо.
Когда-то они рассчитывали купить здесь квартиру. Ну, то есть они – вместе с Лизой. Казалось, будет комфортнее иметь жилье в городе. Теперь он с тревогой представил, как можно просыпаться каждый день с видом на «безысходность». Окна домов как раз выходили на мертвую стройку.
Присмотревшись, он увидел не только грязь, а еще местную живность. Одиноких, поджарых псов, блуждающих в поисках пищи.
«Тухлый райончик», – подумал Карл.
Путь к ипподрому лежал через кукурузные поля, на окраину. Туда вела извилистая каменная дорога, по которой было сложно идти.
«С е н е г а л»
– гласила разноцветная вывеска на здании.
У входа столпилось много людей.
– Ставки сделаны! Просим вас занять свои места. Пожалуйста, сохраняйте культуру поведения! – объявил диктор. Громкоговоритель находился в глубине ипподрома.
Общество выдалось не слишком приятное. Карл это заметил, когда его толкнул плечом здоровенный тип, но возмущаться не стал. Время и так поджимало. Было почти 5:10, а ведь он стоял в конце очереди.
Впереди него болтались двое молодчиков с красными физиономиями. Изрядно выпили и шумели, задирая кого-то в куче. От них густо пахло абсентом.
Пейс ждал, наконец, когда толпа рассосется. Скачки, должно быть, уже скоро начались. Потому что с ипподрома послышались аплодисменты, и голос диктора произнес:
– Забег номер один! Приготовиться! На старт! Внимание!..
– Дерьмо! – громко выругались сзади. – Что мы не люди? Пустите!
– Правильно! – подхватили другие.
– Долой нас держать! – раздался протест.
Охранники не отвечали на реплики, а молча осматривали всех и продавали билеты. У парней впереди мелькнул кастет, и тот, который хитро щурился, что-то замыслил. Он спрятал оружие в рукаве.
Карл тут же вспомнил о собственных секретах. Внутренний карман его плаща приятно оттягивал увесистый кольт. Он изрядно занервничал, когда осознал, что ему тоже придется идти мимо охраны. У входа проверяли каждого и тщательно ощупывали одежду. Очередь медленно продвигалась вперед... На щеках выступила испарина, мысли терялись. Пейс оживленно думал, как поступить дальше.
Идти к капитану просто так, с голыми руками не хотелось. Это было бы слишком опасно. Неизвестно, чем могут закончиться такие переговоры. Да вообще, кто капитан? Грубый, строгий оратор, вечно ругает матросов за расточительность – таким он остался в памяти.
У него со лба струился пот, когда все начиналось. Пьяные молодчики развязали драку с охраной, не дожидаясь второго забега, и громили кассу. К ним присоединилась еще горстка народу. Потом еще и еще… Вскоре ипподром захватила борьба между группировками.
– Призываю к порядку!.. – невнятно голосил диктор. – Стойте!.. Прошу внимания!..
Вряд ли он верил самому себе, потому что рядом с комментаторской кабинкой уже дрались. Повсюду реяла суета. Скачки прекратились. Жокеи слезали с лошадей, пугливо отводя животных в конюшню. А вот знаменитый номер «8» замешкался где-то на поле, стряхнул наездника со спины, и метался по ипподрому на радость зрителям.
Пейс окинул взглядом пустые трибуны в надежде увидеть капитана. Но там никого не оказалось.., никого кроме Генри, который приближался к нему, с несколькими матросами.
– Эй! – крикнул рыжий издалека, перелезая через скамьи. – А… зараза, – его штанина зацепилась между брусьями, оставляя кусок ткани.
Он выглядел нервозным, расстроенным. Злобно ругался себе под нос, не сводя глаз с Карла:
– Где ты шлялся!?
– Громил охранников… А где кэп? – подозрительно спросил ученый. – Его что-то не видно.
Генри словно не услышал вопроса, достал бритву и напрягся как струна, готовая лопнуть. Тупым взглядом уставился на собеседника. Изо рта показался язык, и нижняя челюсть отвисла.
– Пойдем.
– Куда?.. – Карл не сдвинулся ни на шаг, ожидая скорой расправы.
– Идем к капитану.
– Я тебе не верю, – голос Карла становился робким, как у мальчишки.
Его окружили матросы, нагло уставились прямо в лицо, осознавая свой перевес. Они накинулись на Пейса и моментально скрутили. Он дергался, бился ногами, ударил кого-то в нос. Но бесполезно. Генри приставил лезвие к его шее и повел впереди себя, как заложника.
– Спокойно, рыба… Тише, тише, – он повторял это снова и снова, пока они не оказались в подсобном строении.
Коридор петлял, белые стены осыпались от времени, на полу было много известки. Серые мыши бросились врассыпную, как только открылась дверь. Едва ли здесь появлялись люди! Низкий потолок совершенно протек, оставляя лужи воды в углу. Балки упали. Веяло сыростью и гнилью.
Карла толкнули дальше в помещение.
– Сиди тут! – Генри взял у друзей папиросу и закурил. Они вышли, добродушно переговариваясь:
– От него столько шуму, а толку ноль.
– Это верно. Хлипкий паренек.
– Не такой уж и хлипкий.
– А-а-а тебе досталось. Дай-ка взглянуть! – засмеялся рыжий. – Фингал будет! Ну, ничего, пройдет.
Компания стояла на улице, вдыхая синий табачный дым, и уже собиралась вернуться обратно. Стачка на ипподроме поутихла, вдалеке послышались звуки сирен. Сюда мчались полицейские автомобили.
– Идем внутрь, – Генри затушил окурок.
Раздался шорох. Неожиданно в дверях появился сам Пейс, угрожая классическим кольтом. Он решительно обошел их сзади, держа пистолет в одной руке, в другой – платок, чтобы остановить кровь. Губу ему, наверное, повредили в драке.
Все оторопели.
– Где капитан!?
В ответ – молчание, никто не хотел говорить просто так.
Пейс взвел курок большим пальцем и выстрелил рядом с ними. Пуля громко рикошетила от земли.
– В доках… – сознался высокий матрос.
– Я видел, бригантины там нет! – рявкнул Пейс, его рука дрожала от ненависти. Брови сошлись, зрачки быстро бегали. – Не врите мне.
Он готов был спустить курок.
– «Сан Яго» в карантине, – фальшивым голосом затянул Генри. – Не трогай нас, мы не причем. Ты злишься на капитана? Что между вами – то между вами. Это нас не касается.



P.S.
ОСТАВЛЯЙТЕ РЕЦЕНЗИИ PLEASE!