И воздастся каждому...

  «Откачали, сволочи…» – равнодушно подумал Игнатьев. Мгла восприятия медленно отступала, возвращая ощущения рук, ног и всего остального. «Наверно, дозу не рассчитал», лениво предположил он и разлепил веки.

  Взгляду открылся небрежно побеленный потолок, украшенный пыльным стеклянным брусом лампы дневного света. Скосив глаза влево, Игнатьев узрел одинокую кнопку звонка на стене, выкрашенной нейтральным салатовым цветом. Игнатьев осторожно повернул голову направо.

  Посреди палаты на стуле сидел интеллигентного вида мужчина в белом халате, с интересом наблюдающий за Игнатьевым.

  – Здравствуйте! – растерянно произнес Игнатьев.

  Мужчина вежливо кивнул.

  – Будете расспрашивать, как я дошел до жизни такой? – поинтересовался Игнатьев.

  – Не буду, – приятным бархатистым голосом отозвался человек. – В общих чертах это мне известно: диплом инженера, рядовой НИИ, неудачные попытки частного предпринимательства, проблемы в семье – и вот вы здесь.

  Игнатьев уставился в потолок. «Что он может знать про мою зарплату в институте, про беспощадный челночный бизнес, про рыночных кидал и водил-конкурентов?» – с раздражением подумал он. Тщетные попытки свести концы с концами, не говоря уже о том, чтобы почувствовать себя человеком.

  Последней каплей стал развод. Фактически, к тому времени он стал неизбежен. Жена ушла молча, без претензий: взять с него было нечего. Игнатьев, доселе привычно относивший себя к материалистам, ударился в поиски духовного света. В традиционных антидепрессивных средствах он давно разочаровался.

  Но и тут его постигла неудача. Аналитический ум с трудом воспринимал молитвенные заклинания на старославянском, а батюшка, подъезжавший к храму на «Мерседесе», доверия не вызывал. С католической латынью было еще хуже, а многочисленные секты скорее пугали, чем притягивали своей загадочностью. Буддистское мировоззрение поначалу располагало к себе снисходительным отношением ко всему на свете и терпимостью к иноверцам. Однако душевное спокойствие, с трудом добываемое в медитациях, регулярно разрушалось при соприкосновениях с внешним миром. Заканчивалось все срывами, из которых его вытаскивали все более редкие друзья.

  Ненадолго внимание Игнатьева привлекла астрология, но взаимоисключающие трактовки будущего из уст разномастных апологетов окончательно подорвали веру в какой либо светлый путь. Таким образом, стихийный материализм Игнатьева окреп и утвердился в голове. Припомнив как-то античное высказывание о том, что мудрец живет до тех пор, пока его жизнь более ценна, чем его смерть, Игнатьев трезво (насколько это было возможно) оценил перспективы, и пришел к выводу, что таковые отсутствуют. Оставалось выбрать достойный способ…

  – Я… умирал? – спросил Игнатьев незнакомца. Тот снова кивнул.

  – Знаете, а ведь я не помню ничего такого, о чем говорят пережившие смерть! – с непонятной радостью произнес Игнатьев, отметив про себя забавный каламбур. – Никакого света в конце туннеля, никакого вида сверху на свое тело, распростертое на операционном столе, никакой геенны огненной… Понимаете, ровным счетом ни-че-го!

  Он возбужденно сел на кровати.

  – А жаль…– неожиданно ответил человек в белом.

  – Почему же? – растерялся Игнатьев.

  – Теперь вам ничего не поможет. – сказал мужчина и поднялся со стула. В его ответе Игнатьев уловил не то усмешку, не то горечь.

  – Но я ведь жив! И почти здоров! – воскликнул он. – Кстати, спасибо вам…

  – Не за что, – отозвался человек и двинулся к двери. – Я не врач.

  «А кто?» – ошарашено подумал Игнатьев, ибо непослушный язык застрял где-то на полпути.

  – Видите ли, – незнакомец остановился в проеме. – Все очень просто на самом деле. Каждый после смерти получает то, во что он верил при жизни. Христианин попадает в рай или в ад, буддист сливается с Абсолютом, индуист реинкарнируется, ну и так далее… Это ведь справедливо, не так ли…

  «А как же я!!!» – мелькнуло у Игнатьева.

  – Прощайте, – опередил его человек и скрылся за дверью. В тишине резко щелкнул замок.

  «Но как же… Должно же что-то… Неужели я…» – судорожно подумал Игнатьев и без сил привалился к стене. Почувствовав плечом кнопку, он повернулся и автоматически нажал…
  И не стало ни-че-го.

7 февраля 2005 года.