Коричневая радуга

               
               

               
       Повесть  А.Чехова «Дуэль»  и роман А.Недельского «Озонатор»

До недавних пор казалось, что фашизм -  это нечто, целиком   присущее дню вчерашнему. Однако появились  приметы того, что  творческая  интеллигенция, уставшая от сегодняшнего беспредела, обратила взоры на  насилие как  способ решения  социальных проблем.  Появились произведения, где  о фашизме рассуждают как  идеологии и практике,  способной  «очистить» общество.   За примером   не  нужно  ходить далеко -  достаточно прочитать роман Андрея  Недельского «Озонатор» в  киевском  журнале  «Радуга»   за  2006 год.
     Герой этой в  общем-то добротной,  упругой, плотной прозы чувствует себя  «сверхчеловеком,  почти богом», - он помешан на насилии,  которое решает в  этом мире все.  Он  свободно сочетает в себе  изощренного наемного убийцу и борца за  справедливость, современного Робин Гуда, (или даже Дон-Кихота),   который  поочередно «наказывает»  то  наглых  рокеров,  то наглого шашлычника-азера, то наглого   валютного кидалу,   то наглого и развратного содержателя секс-рабов. 
    Закономерно ли  появление такого героя? В  чем  главная  наша беда?  Общество изверилось, что суды, силовики и вообще правоохранители способны  навести в стране порядок. Доблестная  и неподкупная  милиция раздвоилась на   милицию и «другую милицию». Зреет протест  против   всеобщего коррупционного маразма -  дело дошло до ликвидации  депутатской неприкосновенности.  Как сей  маразм преодолеть?  Самое простое и доступное  -  это своя   тайная война….  Купил   автомат,  списанные толовые шашки – и  вперед,  народный мститель! В стране масса людей,  которые прошли через  Афганистан и прочие «горячие  точки»,  они умеют  орудовать и  «береттой»,  и  «калашом»,  и  гранатометом. 
     Писатель Павел Маслак  на страницах той  же  «Радуги»  дал свое толкование  роману. Не новый  ли  это герой времени?  Не открывается ли тут библейская  «тьма над  бездною»?   Нет,  полагает Маслак, слишком   уж бытовое в  романе разрослось… Хитроумный рецензент нашел  параллель между  «Озонатором»  по фамилии Поленов  - и  поленовым по происхождению  персонажем по имени Буратино.  Ему вторит и главный  редактор журнала  Ю.Ковальский, который  определяет жанр романа как «пародию»  или «утопию»…Но буратиновая тема -  не римейк,  а  обертон.  Слишком  уж  замаскирована  эта пародия,  или  пародия на пародию, чтобы  широкий читатель мог  воспринять ее  всерьез. Пародийно  выглядит лишь то, что герой  повсюду таскает с собой  «лэптопик» -   ноут-бук с  записями своих похождений…  Художник слова,  так сказать.  Поленов… Прирожденный филолог с  «береттой»  за поясом. Но надо иметь в виду,  что  киллер повествует про себя сам – стало быть,  тут  нужны особые приемы  саморазоблачения героя,  если уж автор действительно  этого добивался.
    Господа  рецензенты старательно обходят  содержание  главы  «Спор»,  где герой   раскрывает  свои идейные козыри.  Главный пласт  в  образе  Поленова -  далеко не пародия  на Буратино… И  версия  «Буратино» подброшена специально потому, что редакция  журнала убоялась  того пропагандистского эффекта,  который  несет в себе  фашиствующий герой. На Западе  (особенно в массовой   культуре США) уже прижились  супербойцы  против  негодяйства всех видов -  Супермены,  Бэтманы,  и прочие  Джеймсы  Бонды. Они,  конечно,  нашпигованы всякого рода идеологическими  приправами вроде  «защиты  свободы и демократии».  Роман  Недельского - заявка на  отечественную  традицию  такого  персонажа. Озонатор – украинский Терминатор. Метла. Чистильщик. Но - весьма  своеобразный.
   Не случайно постоянно возникают переклички с  Родионом Раскольниковым – роман  как  бы спорит с Достоевским, опровергает  классика,  который доказал неэффективность топора в  борьбе за светлое  будущее. Более  того, роман спорит с  Евангелием,  с его  идеей «не убий». По  словам  Поленова,  «христианство,  любовь к  ближнему» -  «слова,  и больше ничего».  «Бред чистейшей воды,  бред сивого мерина».  Свой  тезис он аргументирует   примерами из истории христианства. Христианство   в  его интерпретации  становится  «самым ранним, самым  хитрым и коварным заговором против   человечества»,  который пострашнее заговора Аль-Каеды против  башен-близнецов в  Нью-Йорке.  Дескать, в основе  христианства  лежит идея насилия:  надо вспомнить о том,  как распяли Христа,  как   уничтожали   младенцев из-за  Христа.   Апостолы  Христа  тоже  были убийцами:  Павел – он ведь поначалу был гонителем  христиан. Короче,   Поленов   «сомневается» в   Боге… Хотя – если следовать  его логике (христианство есть насилие) -  уж  он-то должен  быть суперхристианином, то  есть,   насильником  в  квадрате!   Тогда зачем   развенчивать  христианство? Нелогично…
  Мария,  его очередная подруга,  которую он вытаскивает из  лап  сутенеров,  не случайно  названа «Сонечкой  Мармеладовой». В  главе  «Спор» она произносит сакраментальную  фразу: «Но если Бога нет,  то все позволено!».
  В ответ начитанный  герой-филолог   заявляет:  «…так   сказать  мог  только тот,   кто совершенно  не верит в человека,  в его внутренние запасы  любви  и  гуманизма».  «Но  эти внутренние запасы  и есть Бог! Бог  -  это любовь!» -  восклицает «Сонечка». В ответ герой приводит  пример   из мира  животных:  есть такой  электрический скат,  у которого  источник электричества  находится внутри… И  не надо никаких  подзарядок от розетки, то есть,  от Бога… А  что касается  нашей современности,  то в ней всю власть заграбастали хамы. И бороться  с  этим можно только одним способом – насилием.
  Мария  говорит, что  такая  философия  смахивает на фашизм. В ответ  филолого-киллер (или  киллеро-филолог) соглашается:  да,  фашизм.  Но за фашизмом  - будущее… Это может  быть и фашизм,  и коммунизм, и любая  тоталитарна система. Главное,  что она избавит  мир от  «лишних  людей»… Странно,  что  писатель Маслак,  дотошно исследовавший   нос  Буратино,  слова  «фашизм»   будто и не приметил… 
    Поленов,  можете себе представить,   отыскивает  корни своей  идеологии в русской классике!  «По духовному родству, Гитлера  ведь вполне можно назвать  продолжателем идей Лермонтова,  Гончарова,  Тургенева, Чехова – он на практике пытался решить проблему  лишних  людей».  Их надо «выпалывать»… Избавляться от  этих  тварей,  «иначе  через пятьдесят лет  мы все просто захлебнемся в    жлобском  дерьме». Он  показывает,   как  русская литература  якобы  уже сотню  лет как воссоздала  красочный образ  фашиста. «Дуэль»  Чехов   читали? <…> Там гениально дан один из первых    законченных  фашистов  в мировой литературе. Фон Корен… Это правильный  фашист,  он внушает уважение и симпатию. И, заметьте, Чехов провидчески сделал его немцем. А какой  чудесный образец  фашиста  представлял из себя поэт революции В.В.Маяковский!  А каких  чудных,  невинно-чистых   фашистов описывает Платонов!»  (выделено мною – Г.Ш.)
   В  чем  же разница  между классическим фашизмом и фашизмом  Поленова?  Только  в одном:  «На смену теориям расовой чистоте   придут теории просто  о чистоте и порядочности, обязательные  для всех».
     Это  мысли - не просто  экспромт героя.  Это его кредо. «Это тема всей моей жизни»... Хорошо  бы отыскать в тексте романа какие-то,  хотя  бы косвенные (ирония,  пародия, сатира), опровержения кредо  киллера. Увы -  нет их в  тексте! Кроме,  разумеется,  аллюзийно-иллюзорного  Буратино, которого  выискал  Маслак...
      Вот так,  как  бы походя, в  романе  дискредитируется   русская  литература  19 и 20 веков, которая, по общему признанию,  всегда отличалась особым гуманизмом. Особенно «актуально»  это звучит в  нынешней Украине, где  принято  порочить все  русское.  Осмысливая  кредо  Озонатора, я мысленно рисую себе украинского супермена,  в голове которого,  к примеру,  завелась «теория» о  ненужности  целого пласта населения,  которое  засоряет  чистоту  соловьиной мовы   вредоносной москальской лексикой… Творят,  выражаясь  словами патриотичных публицистов,  «лингвоцид». Почему  бы   не опробовать на них   «беретту»  или  гранатомет - чтобы испытать новый прилив  озона? 
    «Уж  не пародия  ли он?» - вослед  Маслаку возникает сакраментальный вопрос. Особенно после того,  как прочитаешь о роли Чехова в духовном  становлении Гитлера. Ведь у  Чехова  черным по белому прописано его кредо:  против  лжи и силы,  в чем  бы  они не выражались.  Предполагать, что фон Корен – положительный   чеховский персонаж – просто  смешно. Это ведь о нем  в  чеховской повести сказано: «Он идет, идет куда-то, люди его стонут и мрут один за другим <…> Из него вышел бы превосходный, гениальный полково¬дец. Он умел бы топить в реке свою конницу и делать из трупов мосты…» (С.,7, 397).
Беда  автора в  том, что  очень уж опрометчиво  он приписал  Чехову  симпатию к   «правильному  фашисту»  фон Корену...  На сей счет есть  авторитетные  исследования, в частности,  книга  Петра  Долженкова  «Чехов и  позитивизм» (Москва, 2003).  Мировоззрение   фон Корена  квалифицируется  как  социал-дарвинизм. Упоминается у  Чехова и основоположник  учения – Г.Спенсер.  Полнее  всего Спенсер обнару¬живает себя в книге «Социальная статика». Он утверждал, что  конкуренция и выживание наиболее приспособленных - вот что нужно для развития общества. Английский фило¬соф не стеснялся логических выводов из своей теории, обрекавшей на гибель всех слабых и беспомощных. Нечего заботиться о вдовах, сиротах, больных и бедных. «Если они достаточно жизнеспособны, они живут <...> Если же они недостаточно приспособ¬лены для жизни, они умирают, и это самое лучшее, что они могут сде¬лать».
С социал-дарвинизмом Чехов полемизировал в повести «Ду¬эль». Критическое  отношение к социал-дарвинизму у  Чехова оче¬видно в рассказе «Случай из практики»:  здесь говорится о неведомой силе, «которая создала отношения между сильными и слабыми, эту грубую ошибку, которую теперь ничем не исправить. Нужно, чтобы сильный мешал жить слабому, таков закон природы» (C.,10, 82). В чеховской записи на отдельном листе мы читаем: «Пока человеку нравится плеск щуки, он поэт; когда же он знает, что этот плеск не что иное, как погоня сильного за слабым, он мыслитель; когда же он не понимает, какой смысл в погоне и зачем это нужно равновесие, которое достигается истреблением, он <…> становится глуп и туп, как в детстве…» (С.,17, 198).
Интерес Чехова к учению Спенсера обусловлен, по мнению П.Долженкова,  тем, что его герои не могут приспособиться к жизни, часто они слабы и нерешительны…   Его герои - это в основном люди, кото¬рые, согласно социал-дарвинистским теориям, должны погибнуть едва ли не в первую очередь…
Полемика с социал-дарвинизмом -  коренная тема  чеховской  повести.  Ее  герои  Самойленко и дьякон противо¬поставляют взглядам фон Корена прежде всего нравственные аргументы и христианское учение.  Самойленко говорит: «Если людей топить и вешать надо, <...> то к черту твою цивилизацию...» (С.,7, 376). Деспотизм  фон Корена виден во всем: он стремится  стать над людьми, которые для него  пешки, за которых он решает, кому жить, а кому умирать. Социал-дарвинистские идеи  фон Корена являются идеологическим прикрытием его ненависти к Лаевскому. Характерна еще одна негативная  черта  фон Корена: любование  собой. «Самосозерцание  доставляло ему едва ли не большее удовольствие,  чем осмотр фотографий или пистолета в  дорогой оправе» (7,367). А что такое, как не самолюбование, детальная фиксация в компьютере подробностей  похождений  самого Поленова и смакование подробностей  убийств?
         Что нужно сделать,  чтобы остановить зло? Это коренной вопрос и русской, и украинской литературы. Им  задавался  чеховский  герой, студент Васильев («Припадок»), которому довелось наблюдать унижение  женщин в публичных домах.  Размышлял об  «апостольстве» -  проповеди  нравственных начал… Пришел к   нервному срыву.  Еще  одна попытка найти выход из  ситуации – в пьесе  «Три сестры».  Глядя на  трех  тонко чувствующих,  переживающих чужую  боль как  свою сестер,  Вершинин говорит: сегодня   таких,  как вы,  всего три,  завтра  будет  шесть,  потом  двенадцать…   Пройдет  двести-триста лет,  и  какая  счастливая  жизнь наступит на земле!  Генерацию  людей,  способных  переживать чужую  боль   как свою,  Чехов возводит  к Иисусу…  В   том, что  когда-нибудь такие  люди станут большинством на земле,  и есть   спасение человечества.
   А  что  думает  Тимофей Иванович Поленов?  Кстати,  если  взять первые  буквы  его имени,  отчества и фамилии,   мы получим  слово  «ТИП». Тип  «нового человека»? Поленов  фактически   прямо спорит с  Чеховым:  он не намерен  ждать  сто и двести лет. «Меня  это не устраивает». Но если бы  мировое зло  было сконцентрировано только в   бытовом  хамстве  и  наглости  «чернозадых»!  Что делать  чистильщику против  сил,  которые из  установок   залпового огня   превращают в  руины  целые города?  Что он сможет сделать с   массовым отравлением   природы?  С  генетически модифицированными  продуктами? С тоталитарными сектами? Списки эти бесконечны… 
     Но  беда еще и в  том,  что  герой в борьбе  за  справедливость  эту несправедливость  плодит  многократно. Он  покупает услуги городских  чиновников, милиции,  спецслужб,  таможни,  даже иностранных посольств,  - шлейф  коррупции, словно пыль,  тянется за  Чистильщиком  на всем его победном  пути.  В  сущности,  именно  благодаря  всеобщей коррумпированности общества и может  существовать  герой. Он порожден коррупцией  -  и неутомимо  репродуцирует ее. 
Готов ли современный человек к тому, чтобы руководствоваться такими учениями, как социал-дарвинизм, - вот вопрос, который ставит Чехов в  повести, названной  «Дуэлью». Нет, не готов, отвечает писатель. И совершенно напрасно объявлять фон Корена  «симпатиком»  Чехова. Точно так  же и мы не готовы  видеть в  «правильном  фашизме»  панацею от   всех  бед современности. Но зададимся вопросом:  может ли  в наше время  среди  массы  прохожих на  Крещатике   ходить человек в  такой философией  в голове?  После   публикаций, подобных «Озонатору»,  наверняка может…
 И  все-таки: не пародия ли  наш  герой  с  лэптопом подмышкой и «береттой» в  руке? Еще  раз внимательно читаю  концовку романа -  уж тут-то  авторская   «разоблачительная  тенденция» или хотя  бы иронический  налет на   фигуре ТИПа должны проявиться! Увы,  нет и намека на  пародийность. Он вернулся  туда,  откуда, собственно, и пришел – на  Запад. С кучей денег,  с  нерастраченным  задором против «лишних  людей». Некоторые  из  нехороших американцев -  наглые  рокеры,  к примеру, - с  помощью  героя тут же оказались в болоте… Украинский  супермен начинает спасать Америку… Подумывает поехать в  Россию,  где для  Метлы работы  тоже навалом… И никакой иронии.

* * *
   Документы доказывают, что  украинский национализм ХХ века  неотделим от  фашизма. Как  бы не маскировали фашистские идеи под патриотические, как  бы не подкрашивали их в   национальные  цвета,  они    остаются   философией  и руководством к  действию  для  тех,  кому   «чистота»   национальной  идеи превыше  человеческих  жизней. Об этом   свидетельствует статистика:  с начала 2007 года  в Украине насильственным  действиям на почве ксенофобии, расовой, национальной и    религиозной ненависти подверглись 70 человек.
  У  Чехова  «Дуэль» кончается  словами:  «…никто не знает настоящей правды…». Недельскому и журналу  «Радуга»,  судя по всему,  эта  правда ведома… Или  это та самая  тьма,  которая  носится над  бездной?