***

Я хотела услышать смех играющих детей и нежные прикосновения между влюбленными. Хотела услышать, где то там на другом берегу, в другом городе, в другой стране, на другой планете…в другом мире.
Но все что мои уши могли позволить себе услышать был стук дверей и звук разбившихся тарелок, и крики... крики.
А я лежала на кровати и все прислушивалась, напрягая все свой мышцы все своё тело пытаясь пробраться сквозь эту пелену туда, где тепло и приятно, туда, где ты не хочешь оглохнуть лишь бы не слышать этого горя.
С детства я уверенна, что горе можно почувствовать только услышав, только так оно затронет все внутренние струны, все живое и отвечающее за внутреннюю боль.
Я помню, как услышала свою первую боль, мне было тогда пять лет. Это было так неожиданно и непонятно, что вспоминается бедный Колумб открывший Америку и так и не понявший этого, бедный Колумб.
Я услышала тогда первый раз, как катится слеза по щеке, как учащенно бьется сердце и как тихо опускаются руки от беспомощности. Я заплакала. Просто потому что боль, пронзившая меня, не дала мне дышать, не дала двинуться с места.
Я слышала, как отец вышел, ступая твердо и зло, а мама оперлась о камин, найдя в нем опору. Я слышала, как она осуждающе на меня смотрит, как желает стереть меня взглядом и сжалась под этим натиском ненависти.
- Мама мы пойдем с папой покупать мне собачку?
В ответ я услышала быстрые шаги по коридору. Я пыталась найти её в темноте и не могла.
Но с этого дня прошло 20 лет и теперь я сижу в своей квартире и проверяю работы моих студентов из особого университета по английской литературе. Услышав звонок я неохотно отрываюсь от интересного сочинения по Шекспиру и беру трубку. Через пять минут я уже заказываю билет в другую страну и кидаю в чемоданы мои вещи. На следующий день уже стою около могилы среди толпы незнакомых мне людей. Я никак не могу услышать знакомое мне лицо и подойти к нему. После похорон меня вызывает нотариус.
«Она сказала нам о вашей проблеме и поэтому мы зачитаем вам её завещание, а письмо, которое она передала именно вам, напечатано особенным образом и вы сможете его прочесть».
Я получила два дома и все её имущество.
По дороге домой я зашла в кафе и села за самый дальний столик, заказав кофе.
Я вскрыла письмо и начала читать, но меня отвлек голос официантки.
- Вам включить свет мэм? Ведь за окном совсем темно.
- Нет… спасибо. Как-нибудь обойдусь. – Ответила я, улыбнувшись, и вернулась к письму, заставляя себя читать дальше.
«Здравствуй дорогая. Наверно когда ты будешь это читать, меня там уже не будет. Мы не виделись последние пять лет, да и перед этим… можно сказать тоже. Наверно это письмо будет моим исповедованием и может отпусканием грехов. Когда ты родилась, я должна была тебя полюбить, но я ничего не почувствовала кроме злости и отчаяния видя перед собой только кучу проблем и забот которых ты мне будешь доставлять. Потом начались ссоры с твоим отцом, и я всеми силами пыталась обвинить в этом тебя и как видишь весьма успешно с этим справилась. Когда твой отец ушел…бросил меня, я ненавидела тебя всей душой. Ты была одна, всю жизнь одна и пыталась бороться и любить людей. Извини за не завтраки по утрам, извини за не школьные постановки, извини за не справляемые дни рождения. Извини…за то, что не узнала тебя, за то, что не назвала тебя ни разу дочерью. Это мой прощальный подарок».
Я вынула из конверта тонкий маленький ремешок. Собачий ошейник.

И вдруг я услышала смех за соседним столиком и звук поцелуев. Я услышала радость и счастье. Ведь счастье можно лишь услышать, по крайне мере я.
Ведь я слепа уже 25 лет.
Но теперь я свободна.