Глава 2. Осколки прошлого

Глава 2.

Стоило нам подойти к обозу, по бокам возникли два охранника. “Теперь все” - пронеслось в моей голове.
 - Подождите тут, - обратился он не столько ко мне, сколько к охране.
Те замерли. Казим же пошел куда-то в начало обоза. Там его ждал… Леад, почему мне так не везет?! Там его ждал Кихал. Опять не понимаете? Это шивар, мой бывший учитель. Да-да, учитель. Ох… как бы это все описать? По ходу дела сами все поймете. Только вот что не понятно. Откуда эта парочка знает друг друга?
Мой бывший учитель кивал на вопросы Казима. Это было не то чтобы странно, это было невероятно. Шивары очень щепетильны к вопросам крови, наверное даже больше чем эльфы и не терпят панибратства. Потому на все остальные расы смотрят свысока, считая их низшими. Учитель не вдавался в подробности, но все же поведал мне, что раса шиваров была первой в этом мире.
Так вот. Зная Кихала, я бы ни за что не подумала, что какой-то там карл, пусть даже Казим, может ТАК разговаривать с шиваром. Придя к шивару готовьтесь к тому, что Вы не получите ответов. Мне по этой причине всегда доставалось от Кихала. Не столько за вопросы, сколько за то, что их задавала я. Ведь именно люди для всех остальных являлись самой низшей расой. Более того, нас даже за рассу не считали. Скорее за скот, да и к скоту уважения было больше, чем к людям. Но так уж получилось, что приходилось сосуществовать. То есть продолжать бризгливо корчить свои черные лица, но находиться не просто на одной земля, а в одном лесу. Но не об этом сейчас речь.
Закончив разговор с Кихалом,  карлик вернулся ко мне.
 - Поедешь с нами, - обратился он ко мне, утверждая, а не спрашивая.
Почему-то в этот момент я очень странно среагировала на приказ. Вроде бы стоило возмутиться, узнать по какому праву мне приказывают, и с чего я должна его выполнять. Но не тут то было. Я конечно не конфликтный человек и не бросаюсь с кулаками на каждого посмевшего мне сказать слово поперек, хотя в сердцах могу наговорить всякого. Но и в обиду себя не дам. Хоть на самом деле вывести меня из себя очень сложно. Почему? А с чего переживать? Всё окружающее меня обычно мало волнует. С другой стороны, если рассматривать конкретно этот случай, выполнения приказа граничило с самоубийством. А я, как ни странно, не враг своему здоровью. Ведь шивар сюда явно не попрощаться со своей ученицей пришел. Потому очень необычно, что вместо того, чтобы во все лопатки мчаться в спасительный лец, я осталась. Но что-то внутри меня сдерживало от спасительного бегства, возможно некое предчевствие… а может многообещающие хмурые лица стражников.
- А кормить будут? – вместо согласия, спросила я.
В ответ я получила весьма  ощутимый тычок под ребра от одного из охранников.
 - Могли бы просто сказать, что нет, - обиженно буркнула я, потирая ушибленное место.
Казим повел меня к носу каравана. Обоз ожил. Заскрипели колеса телег, со всех сторон раздавались зычные команды погонщиков. Я слегка недооценила масштаба детища карлика. Он не был нибольшим. Змея из телег и навьюченных лошадей растянулась на приличное расстояние. Странно было, что когда-то этакую махину остановили. Зачем? Из-за меня?
Меня привели в самый центр обоза к одной из телег. Наверное, опасали моего возможного бегства. Только зря они волнуются. Делать мне больше нечего? Вот побегайте с моё по лесу, я на вас посмотрю, захотите ли вы расстаться, пусть даже с такой компанией.
На меня с ненавистью смотрел Кихал. Вероятно, мысленно он уже представлял как бросит меня в яму с рагиками.
 - Каши к`хе машифар ! – одними губами проговорил он, смотря мне в глаза.
Машифар? Плохо дело. Вот теперь стоило бы испугаться. Умиреть завтра в мои планы никак не входило. Да и вообще умирать как-то не с руки.
Удовлетворенный произведенным эффектом, Кихал отвернулся. Ещё ведь и слова попроще подобрал, бревно обугленное!
Меня не связывали, не приковывали. С другой стороны, это смотрелось бы очень подозрительно, если учесть, что буквально несколько минут назад Казим назвал меня своим сыном. С другой стороны, он представил меня умалишенным сынком, а тут уже отношение другое. Да ему просто памятник надо поставить просто за то, что он возится со мной. Насколько я знаю, закон позволял усыпить меня после родов, правда за большие деньги в казну Империи, тем не менее держать меня при себе выходило дороже. Это конечно все теоретически. Ведь я не являлась ни его сынком, ни тем более умалишенной.
 - Чего стоишь, парень? – обратился ко мне возница с телеги. – Забирайся наверх, или ты так и собрался всю дорогу протопать на своих двоих?
Кивнув в знак благодарности, я с удовольствием уселась рядом с возницей. Круп лошади меланхолично вихлял впереди. Возница даже вожжи держал скорее для порядка, чем реально рассчитывая, что эту добрую клячу вдруг понесет.
 - Фев, - представился молодой парень, как мне показалось, возраста где-то моего.
 - Сморти, - отрекомендовалась я.
 - Куда? – не понял возница.
 - Никуда, - привычно ответила я, - Меня просто так зовут. Сморти.
 - Странное имя, - прокомментировал Фев, сняв соломенную шляпу и почесав затылок с короткими взлохмаченными черными волосами.
Выглядел он весьма колоритно. На голом, худом, но жилистом загорелом теле просторная расстегнутая рубаха, явно с чужого плеча, закатанные по колено штаны. На первый взгляд типичный крестьянин. Вот только состояние рук говорило о том, что он явно никогда не работал в поле или огороде. Слишком они были ухоженные.
- Ну и жара, - отерев пот со лба, сказал Фев.
- Но это все же лучше, чем постоянный дождь, - вспоминая свое недавнее путешествие, ответила я.
 - Но и в жаре нет ничего приятного, - не согласился он.
Спорить с парнем на счет погоды, совершенно не хотелось. Да и постоянные бульканья в желудке не способствовали хорошему настроению.
 - Далеко собрался? - не отставал парень.
Какая тебе, разница? Что-то измениться, если далеко, а не близко?
 - Относительно, - все же ответила я.
Видя мое нежелание общаться, Фев надул губу и отвернулся. Надо же, обиделся. А на что он рассчитывал? Да ладно, не важно, надо подумать, что делать дальше.
 - Прикольный у тебя батя, - поняв, что его состояние никак на меня не повлияло, вновь заговорил Фев.
Леад! И как тут подумаешь, если тебя постоянно отвлекают?
 - Да уж, - многозначительно протянула я.
Жаль, что он слышал разговор со стражниками. И как теперь спросить его, кто такой Казим?
 - Ты не выглядишь дураком, - с прищуром подытожил он. – И вообще, сомневаюсь я, что человек может быть сыном карлика.
Какой прозорливый возница мне попался, их что ли обучают тому, как за короткое время вывести попутчика? С другой стороны, далеко пойдет, если поменьше будет трепаться. А так, рискует нарваться на неприятности. Ну, окажись я каким-нибудь головорезом, или уголовником, тогда что? Проснется утром с перерезанным горлом, вернее, не проснется вовсе.
 - Может, - улыбнулась я самой отвратительной улыбкой, на которую была способна.
Фев судорожно сглотнул и не стал задавать следующий вопрос. Пусть лучше считает меня отпрыском Казима, чтобы не оказаться на месте человека с перерезанным горлом уже мне.
И что же мне делать дальше? Если разложить произошедшее по важности в порядке возрастания, то мы получим весьма интересную картину? Самые важные вопросы на данный момент, это конечно, кто такой Казим, что тут делает Кихал, и куда мы такой замечательной и дружной компанией направляемся? Не маловажен еще и вопрос о еде, но с ним я как-нибудь разберусь потом.
Кто такой Казим? Из скудных сведений и наблюдений получаем, что это карлик, важная шишка в этом обозе, кому собственно и подчиняются все. С которым считается даже Кихал. Еще у него есть странное оружие, которое способно убить рагиков.
Что Кихал делает так далеко от лагеря, где он должен обучать новых убийц из числа людей? Зачем обучать людей, спросите Вы? Разумный вопрос, если учесть, что они всех считают низшими расами. Я не знаю почему они решили обучать людей. За такой вопрос мне пришлось долго отлеживаться скрипя зубами от невыносимой боли во всем теле. Они не касались меня, но разве обязательно доставлять боль руками? Им достаточно было посмотреть в глаза, чтобы тебя скрутило от боли. Я не знаю, как они это делали, но после одного такого урока у меня навсегда отбили желание задавать вопросы. За меньшие провинности «учили» ученики. Принцип «не доверяй никому» мы сами вбивали в друг друга. Из нас растили идеальных убийц. Жестоких, не задающих вопросов, не доверяющих никому и не сомневающихся. Где они брали учеников? Не знаю. Но не меньше, чем раз в год к нам поступали новорожденные дети. Их привозили ночью. В некотором роде я могу назвать себя счастливчиком. В мои обязанности входило обучать детей языкам и манерам. После нескольких лет жизни в лагере Кихал заметил мою невероятную для людей обучаемость и я стала посредником. Это не добавляло любви ко мне моим ученикам. Несколько раз ученики отыгрывались на мне за свои синяки. Именно поэтому не люблю детей. Но я отвлеклась. Мне удалось сбежать. Знания почерпнутые из огромной библиотеки Кихала помогли и в этот раз. Так что вопрос, что здесь делает Кихал легко решается. Он ищет меня, чтобы убить. Вот такой небольшой кусочек моего прошлого. Небольшой осколок. Но не будем о грустном. Ведь у нас есть последний вопрос на повестке дня. Куда мы направляемся? Вот это мы сейчас и узнаем.
 - Куда обоз направляется? – спросила я у Фева.
Парень посмотрел на меня с подозрением, но не стал спрашивать, почему сын Казима не знает, куда направляется обоз его отца.
 - В Лоренс, - ответил возница и уточнил на всякий случай, - через Матенд. Стоянка в Матенде где-то с неделю.
“В Матенде я и сбегу” - решила для себя и задала очередной глупый вопрос.
 - А до Матенда сколько дней пути?
 - Миль сорок, - почти впопад ответил он.
Да уж. По-моему вопрос стоял весьма точно. Сколько дней пути, а не сколько миль. Что сорок миль, я и сама знаю. Подсчитала… Хотя все же меньше. Миль тридцать пять. Прежде чем сбежать я практически досконально выучила карту.
 - А в днях? – все же уточнила я.
Он уставился на меня как на душевнобольную. Думаю, он сейчас переосмысливал фразу, что я не похожа на дурака. В его карих глазах читалось все, что он думает о моих умственных способностях.
Видя, что я никак не реагирую он ответил:
 - Если скорость увеличить, то к вечеру доберемся. И хотелось бы чтобы так, иначе ночевать нам под воротами города. Но мне кажется, все равно не успеем. Так что считай, завтра будем в Матенде, - и на всякий случай добавил, - утром.
Вот значит так? Теперь понятна его реакция. Даже дня не наберется.
«Сбегу ночью» - внесла поправку в свой первоначальный план.
Скорость слегка увеличилась. Но я сомневалась, что это как-то влияет на время прибытия, но все возможно. В любом случае, это лучше, чем если бы я шла пешком.
 - Леад пещерный! – воскликнул парень, подпрыгнув на месте, хотя дорога была почти ровной.
 - Что случилось?
 - Нет, ничего. Показалось, - с опаской поглядывая на обочину, промямлил Фев.
Не придавая значения его непонятной реакции, я продолжала рассуждать. Значит, уже завтра я буду в Матенде. И что я там буду делать? В Матенде я была всего раз, и этого раза хватило на всю мою недлинную жизнь. Все равно делать нечего. Расскажу о себе. Уж, право слово, не с Февом же общаться?

***

Родилась я западнее Матенда, в небольшой деревеньке Каливне. Деревенька, к моему несчастью, находилась в непосредственной близи от эльфийского леса Барентелирена . Росла я в полной, то есть с папой и мамой, и весьма не бедной. Кроме родителей была бабушка. Папа был деревенским старостой, а мать повитухой. Еще были два старших брата и маленькая сестренка. Счастью не суждено было длится вечно.
Как мне потом рассказывала бабушка, что, когда в деревне происходила, то ли смена власти, то ли просто моя семья чем-то не угодила другой, в общем, наш дом спалили. Или как говорили деревенские, пустили “красного петуха”. Сгорели все, кроме меня и бабушки. Братья за день до пожара исчезли, когда мне не было и четырех лет. И про них я ничего не знаю. Что с ними стало? Куда они подевались? А бабушка успела вынести меня из огня, так она мне рассказывала. Потом я поведала, что не обошлось без эльфов. И я поклялась отомстить, но не только им...
На место моего отца пришел другой человек. Я до сих пор помню страх в его глазах. Благодаря эльфу Долонису , которому очень нравились люди, по крайней мере, он так говорил и потому часто бывал в нашей деревне. Лишь чуть позднее я узнала, как ему «нравились» люди. Мне приходилось, тщательно скрывать свое настоящее к нему отношение. Разговаривала с ним, ходила по лесу, слушая, что он рассказывал. Он очень любил гулять со мной в лесу. Долонис часто останавливался у пней, как он сам говорил, для того, чтобы «вдохнуть жизнь» в бедное дерево. Я не стану описывать, как он вдыхал в них жизнь. В перерывах между «вдыханием» он все же обучал меня некоторым полезным вещам. Он действительно много чего знал, и, как не стыдно себе в этом признаться, многому меня научил. Благодаря ему, я выучила эльфийский язык, научилась стрелять из лука да много чему, перечислять можно долго.

- Ан`ни, - насмешливо обратился ко мне высокий белокурый эльф. Он всегда так меня называл. “Ан`ни” - с эльфийского означало “одинокая”, правда оно имело и другой перевод. Эльфы ничто так не призирали как одиночество. Тот, кто один, тот проклят богами.
- Что? – скрывая раздражения в голосе, спросила я.
- Мы долго находимся в лесу, - продолжил он не меняя тона.
 - Да уж, немало, - подумала я.
Долонис продолжал:
- Посмотри вокруг, - и он обвел руками окружающие деревья.
- Я уже насмотрелась вдоволь, - не сдержалась я.
- Ты злишься? – насмешливо подняв бровь, спросил эльф, – Ты полдня таскаешь меня по лесу!!! И чего я, по-твоему, должна тут увидеть? Кругом палки, листья, того и гляди споткнешься об корень, наткнешься на сук, или угодишь в трясину. А вы, эльфы, ещё этот лес Поющим назвали. Как дети малые. Это же лес, он везде одинаковый.
- Наткнешься на сук? – многозначительно повторил эльф. - Интересно, - с улыбкой продолжил он. Он умел улыбаться так, что я чувствовала себя, мягко говоря, неловко. – В лесу все деревья кажутся одинаковыми только тем, кто не умеет видеть и слушать. – Удовлетворенный произведенным эффектом, стал рассказывать Долонис.
С каждым словом его голос оживал, наполняясь силой. И я, сама того не замечая, заслушалась.
- Каждое дерево, как и любое живое существо, имеет свою судьбу и характер.
Деревья шептались, качаясь на ветру, но было такое ощущение, что они соглашались со словами эльфа.
- Ан`ни, посмотри на эти две сосны.
Поняв, что Долонис обращается ко мне, я как будто очнулась. Дурман слов ещё не совсем рассеялся, и я послушно посмотрела на деревья.
- Что ты можешь о них рассказать?
Я пожала плечами.
- Присмотрись повнимательнее, - настаивал Долонис.
Как ни всматривалась, не смогла ничего особенного увидеть. Ну, растут две сосны, между ними ёлка. Странно, конечно, но в лесу и не такое встречается.
- Ан`ни, Ан`ни, - наигранно нахмурившись, сказал эльф. – Две сосны, высоки, сильны… и горды.
- Почему? – не поняла я.
- Потому что, пусть и не растут рядом их детки, зато между ними, в пространстве всего в пару шагов, приютили они елочку, - удочерили, обласкали, и стала расти она, крепнуть и хорошеть. Елочка никогда не станет сосной, но она никогда не будет одинока. Только благодаря этим соснам эта елочка выжили, - с улыбкой продолжил эльф. Он подошел к удочеренному дереву и как-то по-отечески каснулся ее верхушки.
- Подойди ко мне, - не оборачиваясь хрипло позвал эльф…

Фев не заметил, как меня передернуло от воспоминаний. Всегда трудно вспоминать то, о чем хочешь забыть. Слишком острые углы у моего прошлого. В общем много чего он мне ещё рассказывал, на многие вещи глаза открыл. Но видит Бош, мне никогда не было так просто поднять лук на того, кто так «тщательно» меня учил. Спрятаться от эльфа в лесу, да ещё в котором он родился, практически невозможно. Но Долонис был хорошим учителем.
Он не заметил меня, когда проходил мимо. И поплатился за это жизнью. Моя рука не дрогнула и стрела вошла прямо в сердце. Эльф еще долго с удивлением смотрел на жало стрелы торчащее из груди. В ту ночь я отомстила за свое одиночество. В Каливне еще долго вспоминали ту ночь. Сейчас вспоминая прошлое, я не могу отделаться от отвращения к себе, но понимаю, что будь у меня шанс все изменить, я бы им не воспользовалась. Эльфы нашли меня быстро. Был суд. Кроме меня, людям в нем не было места. Как понимаете, меня не казнили, они нашли лучшее наказание. Зачем казнить, если можно заставить помучаться, чтобы приговоренный осознал всю тяжесть своего поступка? Меня ни о чём не спрашивали, не обвиняли, и я не просила о снисхождении. Несмотря на то, что мне было шестнадцать лет. Я не помню, что они делали и не знаю, сколько прошло времени, но когда я пришла в сознание я была уже в Матенде. Там я поняла, что во мне что-то изменилось, будто сломалось. Словно эльфы своими действиями закрыли какие-то чувства. Не знаю почему меня отправили к шиварам, а не убили. Странно было и то, что шивары согласились взять меня к себе. Они не брали подращенных детенышей людей, предпочитая младенцев, но меня взяли.
Вот так я оказалась в учениках Кихала и повидала Матенд. Вопросов до сих пор много, а ответы все не хотят показываться. Так что я, как и Вы, в этом ничего не понимаю. Почему меня не убили? Это еще более непонятно, если учесть, что после того случая я больше не хочу убивать. Я и ту жизнь вспоминаю будто она была не моя. Будто кто-то жил за меня, а я за этим наблюдала. Я понимаю, что это просто защитная реакция, от того что было в прошлом. Тем не менее с семнадцати до двадцати лет я пробыла у шиваров. Вернее у одного шивара. Шивары не лучше и не хуже других. Не знаю, хотели ли они сломать меня, когда в первый год пытались вбить в мою голову то, что хотят увидеть от меня. Понятия не имею, почему они отступились от своего первоначального плана. Может причина в том, что нет смысла ломать и так сломанное?
Дорога отсчитывала поворот за поворотом. Пейзаж практически не менялся. Мимо нас неслись всадника, ползли другие обозы, вальяжно проходили стражники тракта, шли люди и нелюди. Все в движение, все спешат по делам, пытаясь успеть до темноты. Никто не желал оставаться на дороге в ночь.
Людей, как, впрочем, и нелюдей, за исключением шиваров, всегда пугала темнота. Кто-то когда-то в страхе перед неизвестным, что скрывалось во мраке, добыл огонь. Имя, в отличие от того, кем был Солем, не стерлось из памяти. Память о Его заслугах все еще жива в сердцах потомков. Знаю, что с тех пор повелось, разжигая костер, благодарить Отца-Солема.
Дай Бош памяти, может даже припомню поговорку, с которой зажигали огонь в нашем доме. “Солем-ясноликий согрей своих неразумных детей”.
Про другие расы не помню. Вроде у мерлоков что-то подобное было. У них Бог Огня – Соши. Это все что мне известно. Шиварам же огонь, как и свет, всегда был ненавистен.
До южных ворот Матенда, как и предполагал Фев, мы добрались уже ближе к ночи. Стоянку, несмотря на казавшуюся медлительность, разбили быстро. Меня не просили помогать, а я и не напрашивалась и потому сидела и смотрела за работой. Почему-то Казим не доехал до пригорода, а разбил стоянку в небольшом лесу неподалеку от города. А я так надеялась поспать в нормальной кровати... Со своей жизнь я уже начала забывать, что цивилизованные люди спят на простынях, подкладывая по голову подушку и укрываясь одеялом.
 - Вот и приехали, - сказал и так очевидное Фев.
В голосе не было слышно радости и это меня насторожило. Что-то ты, парень, не особо торопишься за “приветливые” стены городка.
 - Посиди тут. Я пойду до Редила схожу, - сказал возница и ушел.
Радоваться тому или нет? В принципе, за весь оставшийся путь он практически ничего не сказал. Видимо разочаровался во мне, как собеседнике. Да и с чего он взял, что я знаю, кто такой Редил? Я первый день в этом обозе и никого, кроме Кихала, Казима и собственно самого Фева, не знаю. Да и Фева не знаю. Хотя, он уверен, что я сын Казима, значит, предполагает, что должна знать. Ладно, по ходу дела разберусь.
Я прошлась вокруг телеги, чтобы размять ноги. Фев все не появлялся. Совсем парень от рук отбился. Мне же скучно!
В мою сторону как-то неодобрительно смотрели стражники. Это были те два бугая, что приставил ко мне в самом начале пути Казим. Им явно не нравилась моя здравая мысль.
А я чего? Я ничего! Просто решила прогуляться. Сбегать мне пока толку нет. Вот стемнеет, тогда другое дело, тогда поминайте как звали. А пока я тут задержусь, отдохну, поем и… и сбегу. А Вы как думали? Я не самоубийца, чтобы преспокойно дожидаться своей завтрашний смерти.
Стража нервничала все больше. Какие нынче люди нервные пошли. Но я все же вернулась к телеге.
Не знаю сколько прошло времени, но я уже начинала засыпать, норовя свалиться на землю, как появился Фев. Смешно парень выглядел: глаза на выкате, волосы дыбом. Голову даю на отсечение, что у него и на руках волосы встопорщились.
 - Ты… Как! Но… - невнятно произнес он, на ходу.
От подобной речи, у самой, не ровен час, волосы дыбом встанут.
 - Что? – как можно ласковее поинтересовалась я.
Фев остановился. Но продолжал все также со страхом смотреть на меня. Пытался отдышаться. Парень, видать, до нашей телеги летел, махая руками, аки птица, причем очень быстро.
 - Кто ты? – вопрос прозвучал почти уместно.
И что ему на это ответить? Если бы я знала сама. Вроде человек. Среднего роста, лицо совершенно не выразительное: серые глаза, небольшой курносый нос, это если по внешности. С жутким прошлым, непонятным настоящим и неизвестным будущим. А так?
- Сморти, - подумав, ответила я и добавила, - человек.
Фев смотрел на меня, как на страшного монстра. Именно так на меня смотрели жители деревни, когда я выходила из дома после совершенной мести…
 - Нас хотят убить, - грустно промямлил возница и сел прямо на землю.
 - Ну, это не новость. Шивар меня просветил на этот счет не далее чем сегодня, - сказала я и присела рядом. – А теперь объясни, что случилось.
Фев пошел к Редилу. Как оказалось, это был его дядя. Он-то его и пристроил в обоз возницей.

Каши к`хе машифар - Умрешь медленно завтра – шиварский
  Барентелирен (Barenteliren) – (“Baren”– лес, “tel” – песня) эльфийское название леса, в котором они обитают. В дословном переводе означает “Поющий лес”
  Долорис - приставка -ис (муж.), -иси (жен.) принадлежность к главам Дома у эльфов