Сельский детектив

Пропала со Свищёвки в Большой Кандарати тёлка.  Дело - зима. Следы все видны, как там надо. Следы видны, а - тёлку - нет. Смотрит хозяин: вчера была скотина, а сегодня, увы. … Такой случай… Время трудное послевоенное. Тёлка - надежда и опора. "Второй хлеб" - удой в доме.
Пошёл он к соседу. Сосед грамотный такой: аж историю всё читал - первобытную. Больше книг не было, а энту… где-то, можат в городах, прихватил. А фамилия соседу - Свищёв. Их, Свищёвых, - на Свищёвке…- пруд пруди. Много. От первых богатеев до самых… некуда - бедных. Можа потому так и улицу, что по Большой дороге за Березник на Промзино, Саранск и Москву ведёт, прозвали.
Шебутной сосед: беловолосый, быстрый, лёгкий на подъём. Хитрый-то какой: смотрит на тебя, а глаза в сторону - сносит. Косит - со стороны тебя осматривает. Может, это от косоглазия и хитрым считали. А может - складно говорит, необычно - прибаутками. Долго не раздумывал. Да и не любил он долго думать. Действие - его правило.
- Пошли, - говорит,- осмотрим "место происшествия!".
Вишь, как грамотно загнул: место, … и не просто, а - место происшествия!
Пошли они во двор. Кругом снега, снега - а во дворе сухо, чисто - подметено. Скотина - барашки там, коровка - хрумкают. А вот тёлки на сносях … и, правда, нет. Только по земле и навозу у яслей снежные следы сереют.
- Ты чего носишь? - спросил шебутной сосед. Буд-то не видит "кирзу" на ногах у хозяина. Тот её и зиму, и лето с войны ещё носит. Правда, пара хромовых сапог "на выход" в заначке у него, спрятанная, лежит. Но "выхода", года-года, всё нет и нет. Так что кирза незаменима.
- А-а, кирзяки, - догадывается сосед. Лицо у него на ясли повёрнуто, а глаза хитрющее на сапоги смотрят. Всё сразу видят.
- А тут, хрен какой наследил. Смотри, - и показывает сыскарь на следы, - вишь пятнами они, как от плетёнок, лаптей вроде, оставлены. Вишь, два следа больших, а ещё четыре маленьких.… Значит,… трое их было! Во, что значит. И в заднюю калитку. Смотри, не заперта и … по огороду следы-то.… По огороду - лаптями машут.
Беги, запрягай лошадь. Людей зови - по следу пойдём…
Ишь, какой охотник, следопыт выискался? Ум-на-а-ай, голова! Хошь и косой, а всё видит.
- Ты слыш-ка, сосед, - говорит хозяин. - Следы-то они следы, да только не коровьи они. Они што, тёлку на себе потащили? И опять же, мужчинский след-то один, а два-то других, как-быть - детские. Нет, ты, голова, не то говоришь. Хотя, помню, что-то ты про энто говорил…
- А што я говорил,- быстро перехватывает сосед,- в Библиях написано: что ребёнок на себе телёнка кажний день таскал - и утро, и вечер - на пастбище. Да ещё в гору, - и он назидательно  палец поднял.- Кажний день, кажний день, а к концу-то и здоровущего быка пёр, хошь ны…. Как будь… - телок-то рос - тренировка называется…
Во, как завернул. Научную базу подвёл.
- Так и тут; што видим? Телица - тю-тю. И ребятёнок не один, а двое: да ещё - с мужиком. Так и упёрли. Будь - будь!
Запрягли они лошадь. Сосед для сугрева самогона стребовал, поскольку он "косультантом" себя обозвал. А косультанту - положено выпивать - для скорости мысли. Про то и книги пишут. Подобрали ещё друзей и тронули по следу.
Далеко след повёл. За село задворками, по направлению на Усть-Урень.
Но заминка небольшая вышла у речки Кандаратки, где в Барыш вливается. От села-то далеко, а следы "лаптиные" не кончаются. Одни спорят, что не могут люди так далеко нести скотину - надо вертаться. Другие - в том числе и хозяин (думой изболелся мужичонка) - могут. Надо до конца следа идить.
- Главное,- решил, глубокомысленно поднимая палец вверх, сосед Свищёв,- там парень в гору таскал быка. А крутизна-то, крутизна-то какая?! 
- Ещё бутылки нет? - внезапно обратился он к хозяину,- Чтоб, мысля, как в "дификтивных" книжках пишут, встряску дала!
Хозяин из-под сена вынул бутыль. Дело-то и стронулось.
Подъехали они по следам к Усть-Урени, к Большой дороге, а след-то на ней от лаптей и исчезает. Напрочь!
- Что они, ангелы во-плоти, чтоль были,- говорит сосед?- Несли, несли и улетели.
- Дык, - дорога-то укатанная, - говорит один. А второй добавляет,- мотри, коровья лепёха. От испугу лётного, наверное …
- Ну, нет, - перебивает светловолосый хитрец.- Посмотрим вкруговую. А энто что? - Вытаскивает из снега у бровки четыре, запорошенных снегом, лаптя. - Это нас хотят "в лапти обуть"?! Дак третьей пары не вижу... Эгей! - Смотри веселей!!
И точно по накату дороги - следы! Коровьи следы!! Следы видать. Ви-ии-дно!!!
- А чего они лапти забыли, - недоумевает хозяин?
- Потому што…,- задумался спецпроводник, - я и говорю. Нас "обуть в лапти хотели"! Да жаль,  пары не хватает. Этому архавцу - проходимцу, путнику задумчивому, в суму бы забрать лапти-то надо. А, тут лишняя - улика…
- Чаво, чаво…?
- Не "ЧАВО"! А знать, заметка такая. Не поведёт же ворюга корову селом в лаптях. Вот он и снял их с животины.
- Как? Как?! - переспрашивают попутчики.
- А так. Он тёлку в лапти обул,- калякает сыщик. - У хозяина во дворе. А нас за дуриков… - не придётся. Считать.
Нашли тёлку-то, по расспросам жителей, на радость хозяина в следующем селе - в Белозерье.
Только вор истинно хитрее сыщицкого нюха оказался. Он уже тёлку продать договорился. И задаток самогоном отметил с покупателем. И с собой "горючки" захватил на неизвестную дорожку.
Вот так - "обул в лапти". Только кого?  … Другой товар,- думать надо.
Тем и закончилась "Лаптёжное дело".