Мой капитан. Часть 4. Спасение. Глава 14

После полудня мы въехали в крупный поселок. Здесь даже была школа и мечеть.
Кирилл размеренно правил повозкой, огибал дома и прохожих, потом неожиданно остановился. Я проследила за его взглядом. Здесь даже была лавка готовой одежды!
Ессенский достал свой кошель, изъял несколько монет, и протянул  его мне.
- Я пойду, найду человека, который сможет нас обвенчать, а ты пока купи себе… что там нужно для невесты?
Невестой я была впервые, поэтому с трудом представляла себе, что для этого нужно, помимо белого платья, разумеется, поэтому неуверенно кивнула.
Кирилл подождал, пока я войду, и только потом тронулся с места. Я проводила его взглядом, и обернулась.
В центре крошечной комнаты меня встретил хмурый и низкорослый мужичек.
- Что вам угодно? – спросил он, на ломанном русском, безошибочно угадав мою национальность.
- Мне нужно платье, - ответила я.
Мужичек хмуро меня оглядел, с ног до головы. От его взгляда, казалось, ничего не ускользнуло. Ни растрепанные волосы, ни следы побоев на лице, ни синяки на руках. Мужичек хмыкнул. Он мне не верил.
Я показала ему мешочек с деньгами Кирилла. В лице продавца произошла неожиданная перемена. Мужчина добродушно улыбнулся, назвал меня: «Сладенькая», и предложил стул.
- И какое именно платье сударыня желать… купить? – запнувшись на слове «желает», улыбнулся мужичек.
- Видите ли… сегодня я выхожу замуж.
Продавец  снова недоверчиво меня осмотрел.
- Мне нужно что-то скромное, элегантное и недорогое.
- Есть у нас в наличии, сладенькая,  пара европейских… платья. Брат привез  накануне. Желать взглянуть?
С этими словами мужичек скрылся в подсобке и вернулся с двумя свертками.
Проворными движениями, он высвободил первое платье. При виде наряда меня слегка передернуло.
Платье оказалось точной копией того, что мне приносил Казбек.
Продавец, едва взглянув в мое лицо, поспешно спрятал персиковое чудо обратно в серую бумагу.
Но настроение уже было испорчено. Какая разница, в каком я буду платье, если он желает видеть меня голой? Какой смысл в свадьбе здесь, в диких краях? Или он делает это просто для того, что бы я, не устраивала истерик?
Плевать на все. Он получит, то, чего хочет. Потому что я тоже этого хочу.
- Ну, как тебе?
Голос продавца вернул меня к реальности. Я взглянула на наряд. Молочно-кремовое платье, розовое кружево, атласный поясок. Это чудо словно светилось. Я коснулась его. Оно было таким же воздушным и на ощупь.
Слезы навернулись на глаза. Раньше мой шкаф был забит такими нарядами. Я ничего не ценила. Ничего…
- Оно подходит. Я его возьму.
Продавец озвучил цену, я отсчитала из кошелька Кирилла.
- Сударыня желать взглянуть на аксессуары?
Мужичек лихо выставил передо мной туфли, кружевные шали, ленты, сумки, зонты и шляпки.
- Там вы можете подобрать остальное, - подмигнул мне продавец, - моя жена может помочь…
Я медленно кивнула. Через полчаса я купила все, что мне было необходимо.
Семейная пара любезно позволила мне переодеться прямо в их магазине.
На двери звякнул колокольчик.
Я оглянулась.
В пыльном коридоре стоял Кирилл, и смотрел на меня, облаченную в розовое чудо.
Он слегка улыбнулся.
- Ты прекрасна, - наконец произнес мой капитан.
Я смутилась и оглянулась на зеркало.
Жена коротышки накинула мне на голову кружевную бледно-розовую шаль, и едва слышно шепнула на ухо:
- Не бойтесь. Он вас любит.
Я смутилась еще сильнее, ноги стали ватными. Страх окутал меня, как мое свадебное платье.
Ессенский протянул мне свою руку, и я шагнула на встречу моему капитану. Наши руки сомкнулись, и страх ушел.

Кирилл привел меня в крошечный домик старичка, чья седая борода скрывала почти пол лица. Он был облачен в длинную черную рясу.
Мои синяки несколько смутили его, но оплаченные Кириллом деньги заставили все стерпеть. И потом, в этих краях довольно часто случались тайные браки с побитыми невестами.
Свидетелями пригласили не знакомых мне людей, да мне и было все равно.
Старец провел нас в комнату, уставленную иконами, в центре которой стоял алтарь. Батюшка надел праздничную белую ризу, вручил нам свечи, взял молитвенник.
Его венчальная молитва нараспев наполнила комнату. Желтый свет свечей отбрасывал тени,  я не осмеливалась смотреть по сторонам. Мне всегда было неловко в церквях и среди икон. А венчальный обряд вверг меня в некий ступор. Я едва не пропустила момент, когда от меня требовалось одно единственное слово, которое изменит мою жизнь навсегда.
Батюшка связал наши руки и три раза обвел вокруг алтаря. Я едва не споткнулась, но Кирилл меня поддержал. Батюшка принял кольца от Ессенского, (он позаботился даже об этом!), прочитал над ними молитву.  Подал серебряную плошку с красным вином. По очередности мы отпили из нее. Сладкая тягучая жидкость скользнула по пищеводу, и замерла где-то внутри. Томное тепло растеклось по моему телу.
Старец странными вариациями надел нам кольца, и попросил свидетелей удалиться. Некоторое время еще батюшка что-то нам объяснял. Я ничего не соображала.
Очнулась я лишь тогда, когда Кирилл погладил мои губы первым брачным поцелуем. Батюшка с нами попрощался, и мы покинули его домик.
Все произошедшее не казалось странным, или необычным. Мне вдруг стало очень спокойно.
Кирилл помог мне взобраться в повозку, и, тронув коня, произнес:
- Темнеет. Сегодня заночуем здесь. Думаю, возвращаться по лесной дороге опасно…
Я послушно кивнула. Но мне стало немного обидно. Все происходящее напоминала постановку, под названием: «Как затащить ее в постель без проблем».
Самое забавное, что моему капитану совершенно ни к чему было прикладывать столько усилий. Я бы все равно пошла за ним на край света…
Наверное, за это я его и люблю, и ценю его труды.
Кирилл договорился с одним мужичком, и тот сдал нам свой домик на окраине поселка.
Мы приехали туда в сумерках. Капитан помог мне выбраться из повозки. Я глубоко вздохнула полной грудью вечерний воздух, запах цветущих деревьев и свежей травы. Стояла умиротворяющая тишина, а в небе зажигались первые звезды.
Кирилл подошел сзади, нежно обнял мои плечи, и слегка коснулся губами изгиба моей шеи.
Дрожь скользнула по моему телу. Я обернулась, положила руки на его плечи. Кирилл принял мое приглашение, и наши губы встретились. Жаркий танец губ и языка перерастал в нечто большее. Его руки неустанно скользили по моему телу, лаская грудь, бедра, спину…
Капитан легко подхватил меня на руки  и внес в домик. Кружевная шаль соскользнула с моих плеч и осела воздушной грудой у порога.
Кирилл бережно уложил меня на кровать.
Я погладила его щеку, не в силах поверить в происходящее. Я жена человека, которого люблю. Он мой единственный – мой  капитан.
- Анечка, ласточка моя, - шептал он, покрывая меня поцелуями.
Я отвечала на его ласки, но не могла ни о чем думать. Меня мучил один вопрос. И что же будет дальше?
Ессенский осторожно развязал мой поясок, затем медленно расстегнул пуговки платья.
Я осталась в одной кружевной комбинации.
Он потянул ленту, стягивающую мои волосы, и те рассыпались по плечам.
Кирилл сдвинул бретельку моей комбинации и поцеловал ключицу.
Кружева в его руке казались такими крошечными!
- Аннушка, - шептал он, как молитву.
Я, разомлев от его ласк, позабыла страх, гордость и неуверенность. Сама потянулась к его рубашке, расстегнула ее, оголив торс мужа.
Муж. Более прекрасного слова я не знала.
Я провела пальчиками по его груди. Он посмотрел на меня темным, мутным взглядом, и впился в мои губы поцелуем. Мы упали на простыни.
Дальше все было как в тумане. Интимные ласки, быстрая боль, его неожиданный выкрик в темноте…
Он звал меня.
Ему нравилось повторять мое имя. Кирилл затих. Я лежала в его объятиях.
- Кирилл? – прошептала я.
- Да, - отозвался он.
- Я хочу, что бы ты знал…
- Я знаю и так, не думай не о чем, - перебил он.
Капитан угадал мое желание поговорить о Казбеке.
- Нет, - настаивала я, - ты не понимаешь, для меня это важно…
- Аня, теперь это не имеет значения. Ты – моя жена, я – твой муж. Больше никто не осмелиться тронуть тебя, я буду рядом. Забудь все, что тебе говорили…
Я смотрела в потолок, чувствуя, как Кирилл медленно засыпает. Его дыхание выравнивается, становится легким и поверхностным. Мне же, напротив, это совсем не удавалось. Тело побаливало от новых ощущений, в голове блуждали беспокойные мысли.
Я выбралась из постели, подобрала свою комбинацию и надела ее.
Осмотрелась. На столе стояла корзина с продуктами. Кирилл все продумал. Это меня и пугало. Неужели я настолько предсказуема?
Раньше мне казалось, что любовь должна ослеплять. Но меня не ослепляла. Наоборот, я, не смотря на нежные чувства к Кириллу, вышла за него почти по расчету…
Из корзины на меня смотрело яблоко. Красное, большое. Сочная мякоть просвечивалась сквозь кожуру. Я взяла его и надкусила.
Интересно, что скажет папенька? Одобрит ли он мое замужество?
Голубой свет луны падал на мое оголенное колено, и кожа, казалось, светилась.
Я ощутила взгляд Кирилла прежде, чем заметила.
Меня охватило смущение, при одном только воспоминании о том, что было.
- Не спится? – спросил он.
Мякоть яблока неожиданно застряла в горле, но я справилась с ней, и произнесла:
- Ты можешь мне сказать, откинув все лишнее. По какой причине ты женился на мне? – я хотела услышать одну короткую фразу, от которой мое сердце окончательно растает, и я смогу расслабиться, и не думать ни о чем.
Но он ответил иначе.
- Когда я увидел, как ты вцепилась в лицо Юрки, вспомнил нашу первую встречу, - он говорил это, не сводя с меня глаз.
Мне тоже вспомнилась наша первая встреча. Это был день крушения – моей прошлой жизни, моей семьи, моей судьбы.
- Ты тогда, - продолжал он, усаживаясь, - мне, так же, как и ему, исцарапала лицо… и, мне все стало ясно.
- Что ясно? – не унималась я.
- А почему ты вышла за меня? – вдруг спросил Кирилл.
Я многозначительно взглянула на мужа и произнесла:
- Когда расцарапала лицо Мартынову, все поняла…
Кирилл усмехнулся. Я тоже улыбнулась в ответ. Его глаза, объятия, поцелуи, кричали о любви. Но в слух он об этом ни сказал, ни разу.
- Как ты оказался тогда на площади?
Ессенский внимательно на меня взглянул.
- Мы долго готовили этот митинг.
- Мы?
- Да, мы с твоим отцом. Это должна была быть мирная демонстрация. О выводе войск я узнал слишком поздно, всех предупредить не успел. Да что там, я подоспел, когда дали первый залп. Знал, что твоему отцу грозит опасность, но Петр Николаевич был непреклонен, а когда заметил твой экипаж, потребовал, чтобы я увез тебя немедленно, иначе… одним словом, я сделал, как он велел. И потерял его из виду.
- Зачем ты разыскиваешь его? Это ведь опасно? Неужели твоя репутация стоит жизни?
Кирилл устало вздохнул и взъерошил волосы.
- В тот день в нашем штабе был убит человек, я ведь говорил? Калугина Надежда Андреевна. Все уверены, что это сделал я…
- Почему?
Мой простой вопрос, казалось, загнал его в тупик. Кирилл взглянул на меня, и ответил.
- Должно быть, потому что меня не было на площади?
Я снова откусила забытое яблоко. В общем все сходилось, но я очень сомневалась, что отец сможет доказать невиновность Кирилла. И моему мужу могла грозить смертная казнь.
- Скорее всего, среди наших есть шпион, - сказал капитан, - я хочу найти твоего отца, чтобы вычислить его. Накануне митинга, он казалось, догадывался о чем-то…
Все же в моей голове не укладывалось, как мой отец, раненный, смог бежать в такую даль, на Кавказ? Даже при помощи брата?
- Перестань мучить себя,  - тихо сказал Кирилл, - мы близко. Я чувствую…
Мне был чужд его оптимизм.
Ессенский выбрался из постели и шагнул ко мне.
- Могу я поцеловать свою супругу, сударыня?
- Можете, сударь, - улыбнулась я, подставив ему губы.
Из домика мы не выходили три дня. А когда кончилась еда, пришлось покинуть наше уютное убежище, и вернуться к остальным.
Я снова была одетой, но теперь более счастливой. Кирилл каждые десять километров останавливал повозку, и мы целовались.
Мы свернули на лесную тропу, что вела к домику, когда землю сотряс страшной силы взрыв.