Колян

Был у меня когда-то в детстве друг. И началась наша дружба класса эдак с третьего, если мне не изменяет память. Звали его Колян. Он был чистый сатана - бандит от бога. Холодный, расчетливый, умный, злой. И немножко романтик в душе. По-крайней мере я представлял его именно таким, и сейчас уже не поймешь, были ли эти черты в нем на самом деле, или я старательно ими его наделил. Но думаю, что что-то из этого совершенно однозначно мелькало, потому что дыма не бывает без огня, как известно.
Мы дружили "против всех", как это часто бывает. Его не понимали и боялись. А он, как и каждый уважающий себя малолетний хулиган стоял "над всеми". Я же был подростком хилым, и всё оружие, которое у меня было - это уважение товарищей, а уважением я пользовался - за свой острый язык, которого боялись многие, и богатое воображение, развившееся от того, что я много читал. Думаю, что нас с Коляном объединил именно "аутсайдерский" взгляд на жизнь и презрение к толпе одноклассников, явно остающиех в развитии от нас.

Как мы подружились. Надо сказать, что дружить мы стали не сразу. Как главного хулигана, его боялись, - он был силен, изощрен и злопямятен. Я пару раз тоже получал от него по рогам, - и это был сущий ад, противостять ему было сложно, так же как и прятаться, - он мог выкопать тебя откуда угодно. Сейчас я понимаю, что он был злой, по настоящему злой. И, в конце-концов я выбрал другую стратегию. Я перестал избегать мест, где мы могли встретиться, и стал просто воспринимать своего противника как нечто неотвратимое, вроде природных сил. И через какое-то время произошел следующий эпизод, который явился поворотным в наших отношениях. Когда в очередной раз я возвращался из школы и на горизонте показался Колян, решительно меня догоняющий, - стало совершенно очевидно, что меня будут бить. Бегать я никогда не умел и, более того, не любил. Поэтому, как только он меня догнал, и начал заводить какой-то провоцирующий разговор, как это часто бывает, я предложил ему бить быстрее, потому что я спешу домой. К слову сказать, это было чистой правдой, потому что большинство свободного времени я проводил за чтением книжек в полном одиночестве, а школу и общество воспринимал, как досадный раздражитель. Так вот, когда я предложил ему не жевать сопли, а бить, - "и я пошел", у Коляна, судя по всему, произшло то, что в НЛП называется "разрыв шаблона". Ну вот никак он не ожидал от "жертвы" такого вот пофигистического отношения. По всему выходило, что я его ни в грош ни ставлю. С этого момента я стал пользоваться полным респектм с его стороны, и, более того - мы начали дружить.

Так началась новая эра. Во-первых, я попал под мощную протекцию. Во-вторых, с Коляном действительно было интересно. Мы устраивали походы, мы строили шалаши, мы играли летом в танки, втыкая по очереди нож в землю самыми замысловытыми бросками, и рисуя потом "пантеры" и "тигры". Мы исследовали непознанные земли, мы ездили в никуда на автобусах. И у нас была традиция, ездить в макдональдс, который тогда еще только открылся на тверской, и туда была огромная очередь, опоясывающая весь тверской сквер и начинающаяся серазу при выходе из метро. Традиция была однажды нарушена, и это было знаковое событие, о котором надо рассказывать отдельно. Но тогда мы каждый год ходили в этот чертов макдональдс. Боже, какой вкусной была пища оттуда! Тогда еще существовала теория, что в биг-маке кунжутные зернышки содержат какое-то наркотическое вещество. Колян всегда брал бигмак, он очень его любил. Я до сих пор помню, как мы ели эту еду из макдональдса, сидя в самодельном домике из картона, - нам повезло, кто-то выкинул цельную коробку из-под холодильника. Я помню, как пели насекомые в траве в тот день. И как ветер гонял бумажный мусор по асфальту. Мы были с ним бандой, один за другого. Так было, или так казалось.

Так прошло несколько лет. Но потом в Коляне что-то стало неуловимо меняться. Этот парень был не по годам смекалист, в житейском плане, и его, как я и сказал раньше, иначально тяготел к криминалу. Постепенно у него появились новые друзья. Это были ребята сильно старше нас, и это были реально районные хулиганы. Они приняли его в свой круг, и, что характерно, уважали как одного из своих. Я отчетливо помню, когда я почувствовал, что что-то пошло не так. Это случилось в тот момент, когда Колян рассказал, как они вместе издевались над бездомными кошками. Кажется, они то ли спустили какое-то бедное создание в мусопровод, то ли просто выкинули с шестнадцатого этажа, я уже не помню. Но я был в шоке. Да, Колян был тогда "сатанистом". И эти все вещи очень вписывались в концепцию. Я не разделял его взглядов, и считал, что это просто игрушки. Но когда он рассказал мне про кошек, я понял, что если он может это делать, существует что-то кардинально разное, между мною и им.

Медленно, но верно, непонимание между нами росло. Я всё еще общался "в его орбите", но всё было уже очень по-другому. Начались первые темы, связанные с марихуаной. Мы курили на крышах, в подъездах, были совершенно улетные моменты, но по большей части это был один мерзкий скрипучий троллейбус, в котором я возвращался с очередной накурки, и меня укачало так, что я чуть не сблевал. По-большей части вся моя жизнь тогда была тогда как тот троллейбус, бесконечно едущий по слякотным, грязным улицам в никуда. Потом начался криминал, мы стали воровать вещи из бассейна ЦСКА ВМФ, тогда очень ценились импортные кроссовки, даже поношенные. Дальше больше - нападения на барыг с выручкой, возвращающихся вечером с рынка, слава богу, на это меня уже не брали. Кидания "бомбил", через сквозные подъезды, через словесные "разводы". У этого парня был криминальный талант, ему всё давалось легко. Но не мне. Я был подростком со зрением минус два с половиной, который и не видел-то ничего в этом мире, по-большому счету.

Потом я подсел на более тяжелые наркотики, год не учился, - пытался работать. Потом слез, поступил в институт. А Колян после девятого класса зарабатывал деньги своим криминальным талантом, он был прирожденным лидером. И мы стали из разных миров. Наверное, он злился на меня за то, что я выбрал другую дорогу. А я не понимал его, и не верил ему - он очень изменился, стал злым, и та искра, что я раньше видел в нем, стала совсем неразличима под налетом стали и равнодушия. Так или иначе, но мы стали совсем редко видеться. Агония длилась долго. Он еще пару раз сумел меня подставить, предже чем мы окончательно разошлись.

А если вернуться чуть-чуть назад.... У него была хорошая мама. Я помню, мы ездили к ней на войковскую, она работала там в каком-то НИИ, и иногда нам удавалось поиграть на компьютере. А еще мы часто играли у меня. Это было днем, мы прогуливали школу, приходили и запускали какую-нибудь простую игрушку, вроде xenix, и играли вместе, по очереди. Но самая соль была в играх, где нужно было стрелять и убивать кого-то. Или леталка. Я помню, у его мамы на работе была леталки, - кажется, там было всего три цвета, и Колян мне её долго пиарил. Он умел в неё играть. Черт, он был по-настоящему моим другом. Наверное, самым лучшим другом. А я не смог перетащить его на свою сторону, так и не смог. У меня хватило силы, чтобы уйти самому, но не хватило сил, чтобы вытащить его. И я знаю тот эпизод, за который мне стыдно. Я очень хорошо его помню. Дело в том, что он был сильнее меня, но я имел на него такое влияние, что мог, к примеру, если мне что-то не нравилось - обидеться и отказаться мириться до тех пор, пока он не заплатит штраф, к примеру, в пятьнадцать ударов. И он добровольно позволял мне себя бить, чтобы помириться со мной. Не знаю, почему так было, сейчас мне кажется это диким, но так было. Я пользовался этим. Так вот один эпизод я помню, - Колян классно знал Москву, мы с ним уехали как-то в районе аэропорта, и там поссорились. Я настаивал, что он должен мне сколько-то там ударов, хотя реально не считал себя правым, просто хотелось проявить свою власть, как обычно. Такой вот детский шантаж. Так вот тогда Колян согласился, я ударил его несколько раз, а потом он просто ушел - сбежал. Мы крепко поссорились тогда. Помню, в какой я панике был тогда - я без него даже не знал, как мне добраться до дома. Пришлось звонить сестре из телефона-автомата, с муками стрельнув у кого-то 2 копейки. Какой я был мудак. Может быть, если бы я не вел себя так тогда, история была бы совсем другой. А может быть и нет.

Я закончил институт, многое поменялось, - я переехал жить в другой район. Лишь изредка до меня докатывались слухи о Коляне, когда я случайно, будучи в гостях у родителей, встречал кого-то из одноклассников. Колян пошел дальше по той дороге, которую выбрал. Отсидел срок за какой-то криминал. Вышел, чем-то там барыжит, то ли герычем, то ли еще чем-то, нигде не работает. Живет всё там же, всё в той же коричневой хрущевке-пятиэтажке, на пятом этаже. Когда я вижу этот дом, проезжая мимо него, в памяти всплывает, как я поднимаюсь на пятый этаж, в гости к Коляну. И его черная собака Тина, ротвейлер, со слюнявой пастью, лает мне навстречу.
И я всё время жду, как оттуда выйдет Колян. Тот старый Колян, которого уже нет. Много лет, как нет. Было время, несколько лет назад, когда он мне звонил. Не знаю, как он узнал, что я снова живу у родителей. Предлагал встретится, попить пива. Я отказался, - потому что я боялся его. Он очень хотел меня видеть, сказал, что сам купит пиво, зайдет. Не знаю почему, может быть у него были какие-то планы, связанные со мной. Не верилось, что соскучился, не такой человек - у него сталь в глазах была еще в двенадцать лет. Мы тогда так и не встретились, не захотел ворошить прошлое.

Этой осенью, приехав к родителям, я сидел в машине около подъезда. Были сумерки. В какой-то момент я заметил длинную фигуру в "клубной" куртке и кепке. Что-то в ней было смутно знакомое. Он был непохож на себя - черты лица стали уродливее, злее, что-то. Но я узнал эту прямую, жесткую походку. Это был Колян. Все воспоминания разом обрушились на меня и ошеломили. Больше всего я не хотел, чтобы он меня заметил. И он не заметил - взгдом прямо мне в глаза через лобовое стекло и прошел мимо. Прошел мимо, а я долго смотрел ему в след, не в силах избавиться от нахлынувших картин. Потом медленно тронулся и поехал вперед. Мне стало его жалко. Я подумал о том, что теперь езжу на машине, а он всё так же ходит пешком. И что скорее всего, у меня намного больше денег сейчас, чем у него. Мне стало интересно, что он скажет, если мы вновь встретимся - он очень трепетно относился к материальному. И как он отреагирует. Странно, я и не знаю, помнит ли он меня так, как я его. Может быть и нет. И еще тогда я принял решение позвонить ему как-нибудь. Но так и не позвонил. Я боюсь его, до сих пор боюсь, его и того, что он несет с собой. Этот страх сидит где-то очень далеко, и я надеюсь, что когда-нибудь он пройдет полностью. Когда-нибудь. Я думаю, такие эпизоды и люди из детства есть у каждого у нас. Мы просто забыли про них, но самом деле помним, ясно и четко помним, хотя и не хотим вспоминать.

И еще, мне иногда снится, что мы снова друзья. Что мы встретились после этого долгого периода, как тогда, как раньше. Встретились, и приглядываемся к друг другу, с радостью находя знакомые черты. И что мы снова банда - друг за друга. И мы делаем что-то вместе, и мы против всех, как тогда в школе, и это чувство захватывает и адреналин бежит в крови. Колян снова прежний. А значит - мы непобедимы...
Но это не так. Уже очень-очень давно не так. Просто иногда мне снится Колян, как сегодня. И я просыпаюсь утром, и ничего не помню, а потом, уже днем, еду по МКАДу, и на фоне сливающихся фонарных огней и летящего снега на асфальте, проступает тот самый пыльный летний двор, и балкон шестнадцатиэтажки, где так ветренно и кружится голова, и с которого мы пускали самолетики из бумаги, прогуляв школу...