Рисковое плаванье

Жизнь приобрела новые оттенки, когда у нас в семье появилась лодка в два раза больше ботника. Мы поставили на неё подвесной лодочный мотор "Ветерок". Болезнь все больше и больше обезноживала меня и ставила в зависимость от других людей. С появлением же этой лодки я мог отправляться в гораздо дальние путешествия, чем до этого.   
"Ветерок" был средней мощности, слабее, чем "Москва" и тихоходнее. Но и в этом было преимущество: ему не страшны ни мелководье, ни быстрина. Если мощный мотор глох на низкой воде, то наш "Ветерок", не уставая, работал на всех участках, как ломовая лошадь. Наматывая на винт траву, водоросли, урчал и фыркал, но, царапая землю и разрывая подводные заросли, продирался вперёд и редко захлёбывался.
Главным моим компаньоном по водным поездкам стал мой тринадцатилетний брат Витюшка. Он без проблем управлялся с моторной лодкой. Мама по-быстрому выносила меня на мое привычное в носу лодки. Мы торопились, чтобы не увидел отец и раньше нас не утёк по своим пьяным делам. Нередко вместе с нами плавала наша собака дворняга по кличке Казбек. Запрыгнет, но как только затрещит мотор - сигает с лодки долой, но затем настолько привык к этому жужжащему судну да и ко мне сильно привязался, что буквально за уши приходилось вытаскивать его из судна или после того; как меня оттуда убирали - пёс вылетал за мной как пуля. Казбек сопровождал нас с братом в долговременных скитаниях по водам, окружавшим деревню Круглицы, которая походила во время разлива на остров. И надобно сказать, что я как садился с утра в лодочку, так и прирастал к ней до позднего вечера, пока досыта не накатаюсь. Сидючи в лодке, я не чувствовал себя инвалидом. При взгляде со стороны виделся человек, который просто прилип к своему месту в лодке, краном не оторвать. Не встаёт, никуда не уходит, видимо боится, как бы не украли моторку, сторожит свою собственность, дрожит за своё имущество. Так видимо могли думать проходящие, любопытствующие, когда мы к примеру причаливали к мстёрскому берегу. И совсем другое отношение, если сижу в коляске, тут ясно кто ты и что из себя представляешь.
Можно было припомнить много интересных историй из четырёх вёсен, которые ознаменованы водными поездками, но во-первых паводки были разными от большого до совсем незначительного, а во-вторых, и истории грешат тем же - какова вода, такова картинка. В общем, объездили мы с братом в тот сезон все досягаемые нашей моторкой места. Деревня была опоясана кольцами воды, а к некоторым домам она прорывалась на усадьбы и можно на лодке заходить прямо во двор и там вставать на якорь. Пока мы бороздили разливанное море Круглицких просторов, то каких только зверюшек и пташек на нашем пути не попадалось. Можно было побыть и Дедом Мазаем и снимать зайцев с деревьев, кочек, брёвнышек. Даже на жиденьких кустах они сидели. Видели лисицу, которая как белка пряталась в не привычном для неё дупле толстого дерева. Однажды с нами чуть не столкнулся бобёр. Хорошо он успел нырнуть в глубину, а то бы его толстую шкуру разрезало бы как ножом. Вынырнул уже со стороны другого борта, успев на прощание хлопнуть по воде широким как совковая лопата хвостом, так что брызги веером разлетелись далеко по сторонам. Несколько капель доставалось и мне. Вот так и бороздили мы весенние воды. Если скорость была максимальной, то я в прямом смысле оказывался на высоте положения. Нос лодки задирался кверху, а от днища её, почти посередине, по обеим сторонам расходились два гигантских водяных крыла. Я смотрел на братана, сидящего за рулём мотора, именно сверху вниз. Но на малой скорости наш водоход скользил по гладкой поверхности, разгоняя небольшие волны. Тут я пользовался моментом, чтобы омочить свои руки в апреле-майской воде, которая могла быть и как парное молоко, и холодной, как из колодца. Во Мстёру вела не одна путь-дороженька. По крайне мере две были широко известны. В мелководье миом леса и низину прямо в Клязьму. Другой путь лежал в стороне и обходными извилистыми руслами проходил мимо сёл и деревень Ивановской области. В один из не очень благоприятных дней я с братом Витькой в тайне от родных, шляясь на лодке по обычным водным проулкам, решился на отчаянный шаг. Я предложил сгонять во Мстёру и даже дальше в Барское Татарово. И вот мы отправились в неблизкое путешествие. Сначала заглянули в Павлово, небольшую деревеньку Ивановской области. Полчаса - и мы уже на Клязьме. А на ней страх, что творится - сильный ветер, волны бушуют и норовят залить лодку и при этом подбрасывают нас на волнах как в люльке. Очутились мы на усатке, который зовётся в народе "пьяная река". Здесь стало ещё страшнее: буруны, водовороты, воронки, сильное течение, вода кругом бурлила, шипела и пенилась. Заглохни мотор и нам бы пришел конец: что может тринадцатилетний пацан и инвалид, который ни рукой, ни ногой не шевельнёт? Нас бы могло переверныть, опрокинуть, унести туда, куда Макар телят не гонял. Но судьба и в этот раз отнеслась благосклонно к горе-матросам да и "Ветерок" не подвёл. С шиком мы проследовали мимо мстёрских прибрежных домов к Барскому Татарову. И пока брат ходил к родне на гору, я сидел в лодке и переживал по поводу того, что могло бы случиться по моей вине. Ведь брат побаивался идти в такой опасный путь, а я настоял.