Ива

— Ну вот… А потом тебя забрала твоя тетя, — сказал я.
— А почему меня не забрал тогда ты? — она не хотела засыпать. Все дети почему-то упорно не хотят засыпать, когда надо и проваливаются в сон моментально, когда это совсем некстати.
— Хм… А как ты себе это представляешь? Она же тебе родная.
— А ты разве не родной?
— Я имею ввиду… Ну, она же родная сестра твоей мамы…
— А это роднее?
— Ну…
— А сейчас забрал! — Ива подняла голову с подушки и уперла подбородок в кулачок.
— Ива, ты все прекрасно знаешь. Ты просто тянешь время. Спи!
— Я очень похожа на маму?
— Ива…
— Ну расскажии!
Этот разговор повторялся столько раз, что уже стал ритуалом. Мы оба любили находиться в этом состоянии — говорить о том, что понималось нами с полуслова, и каждая четверть следующего была уже на языке. Я прислонился к стене и положил ноги на кровать. Ива, как всегда, уткнула макушку мне в плечо.
—  Ну, вот руки…
— Да! Ну, вот руки, — она изящно изогнула ладошку.
— Ладонь не большая и не узкая. Не широкая, но и не идеальная. Ничего особенного ладонь. Так себе.
— Так себе?!
— Да. Потому что вот здесь, — я показал, — «не так себе»! Если бы ладонь была не «так себе», то этого «не так себе» было бы не заметить!
— Здесь? — она показала где, и наморщила лоб.
А я посмотрел на ее лоб, а не на ладонь.
— Здесь… — я провел пальцем над ее переносицей. По едва уже заметной складочке.
— Ну? Ладошка!
— Ива. Милая. Давай лучше спать. Ладно?
— Нет! Про руки!
— Ива, я устал очень. У меня голова раскалывается. Пожалей меня? А?
— Я очень хочу быть похожей.
Она была похожа. Так получилось, что жизнь свела нас… Я боялся даже прослеживать ту фантастическую цепь событий, которая предшествовала этому. Нет, нет! Ее тетя жива и здорова, просто она далеко. А вот Ива… Ей позволили выбрать — с кем ей остаться, хотя всего-то, одиннадцать лет… Как, почему? Но она со мной, и я ее воспитываю. Рассказываю, как она похожа на свою маму.
— Ты мне друг?
— Конечно! — она удивилась. Раньше я не задавал такого вопроса.
— Пожалей меня? И себя. Давай спать? — я спекулировал понятием «друг». Ну и пусть.
— Эх ты…
— Спим?
— Ладно.
Я погасил свет и вышел.

***
—…ва!!!
Имя, начавшееся во сне, выскочило наружу, как из глухой воды на поверхность. Переход из сна в реальность — там я хочу остаться, но здесь я могу физически прикоснуться к намечающейся складке на лбу…
Она стояла в двери моей комнаты, в длинной ночной рубашке. Она смотрела на меня широкими глазами и молчала так, что было понятно — испугана не на шутку.
— Ивушка… Милая… Прости, это я так… Сон нехороший… Не бойся! — я попытался привстать, но не получилось. Совсем. — Ивушка. Подойди, а?
— С тобой… что?
— Сядь рядом и возьми меня за руку. Нет, подожди! Там есть прибор, для давления, ну мерить!
— Да я поняла, — она принесла прибор.
— Будем мерить?
— Пульс будем мерить.
— Давай.
Она деловито проделала все сама, хотя и я мог бы… Да ничего я не мог! Колотилось так, что голова к подушке приросла. «Что ж такое со мной?»
Ива нажала кнопку, прибор погудел, сдавив руку. Потом из трубки зашипело.
— А где тут показывает пульс? — спросила она. Там было три числа.
— Вот. Ой! Нет, не этот. А… Нет, этот. Много! — Там были три неприятные мне цифры. Какие-то нелепые. — Ива, возьми меня за руку!
— Так. А ну-ка не паникуй!
Ее ладошка крепко сжала мою. Я почувствовал… Я стал падать. Отпустило внезапно, как будто обморок. И отчетливо каждая деталь. Каждая мелочь. И мой пульс. Мне показалось, что сейчас сердце ударило не более пяти раз в минуту. «Как у кита, что ли?», — подумал я.
— Послушай, — я облизнул губы, — Так…
Мне вдруг показалось, что надо сказать ей что-то важное, на всякий случай — такой вольности за своим сердцем я еще не замечал.
— Послушай, Ивушка. Знаешь, когда кто-нибудь захочет, чтобы ты родила ему дочку, пусть он обязательно скажет, что не просто вот хочет… Пусть он скажет, что хочет, чтобы этот ребенок, эта дочка была похожа на тебя. Понимаешь? — Наверное, я говорил какую-то ерунду, но ничего поделать с собой не мог. — Хочет потому, что она будет похожа на тебя.
— Почему дочку?.. — Одними губами произнесла она.
И тут сердце забилось ровно.
— Ивушка. Милая. — Я провел пальцами по ее щеке. — Красивая Ива…
Никто не знает, как мне было… стыдно.

***
На следующий день шел дождь. Мы позавтракали и убрали со стола. Пока я мыл посуду, Ива сидела и смотрела в окно, за которым был дождь. Потом я подошел к ней и положил руки на ее плечи.
— Ты хотел ребенка, потому, чтобы я была похожа на маму? — спросила она, не оборачиваясь, по-прежнему глядя в окно.
— Да.
— А… — Ива запнулась, — а ты знаком с моим отцом?
— Нет. К тому времени, мы с твоей мамой уже не встречались. Я его не знал.
— Ой, прости.
— Ты что, Ива? Не за что тебе извиняться.