Журналист

                Сергей  Авакян

                ЖУРНАЛИСТ
                повесть

                Глава первая
     Прибрежный песок еще хранил ночную прохладу. Солнце уже взошло, но его ослепительный диск еще не показался над верхушками леса, и этот небольшой участок суши был погружен в мягкий полумрак предутренних сумерек.
     Владимир лежал на песке, широко раскинув руки, и смотрел в небо, которое постепенно перекрашивалось из темно-лилового в светло-голубой цвет. По этому бездонному и безбрежному океану одно за другим плыли белоснежные облака, похожие на сказочные корабли. Он любил отдыхать здесь по утрам, прежде чем погружаться в шум города и запираться в офисе. Все его устраивало. У него была собственная машина, хороший дом, любящая девушка, интересная и высокооплачиваемая работа, на которой его ценили и к его мнению прислушивались. Но жесткий режим рабочего дня, царивший в офисе, угнетал его и он каждое утро, еще до рассвета, приезжал на этот пустынный пляж, чтобы полежать на прохладном песке и получить заряд бодрости на весь долгий день.
     Солнце поднялось над лесом и в очень короткий срок залило своим светом весь пляж. Становилось жарко. Владимир поднялся, потянулся, расправляя сильные мышцы своего молодого тела, быстро оделся и направился к машине, которая послушно ждала его у обочины, пустынной в это время суток, автострады. Он отпер дверцу, полной грудью вдохнул воздух нового дня, опустился в удобное кресло и легким поворотом ключа включил стартер. Мотор, приятно заурчал, и машина, рванув с места, понеслась в город.
     Владимир Игнатов был молодой человек довольно привлекательной наружности. Волнистые каштановые волосы красиво обрамляли его слегка загорелое лицо с правильными чертами. Из-под изящно изогнутых бровей светились глаза, а волевой подбородок, слегка выдающиеся скулы и плотно сжатые губы говорили о силе характера и несгибаемой воле. Широкий лоб, который уже прорезали несколько складок, явственно свидетельствовал о незаурядных умственных способностях его обладателя. Не будучи стесненным в средствах, он получил хорошее образование, и теперь работал  в торговой фирме “Меркурий”, которая, ворочала миллионными капиталами. Среди своих коллег он пользовался авторитетом. Это было обусловлено не только наличием диплома Московского университета, но и широким кругозором, которого Игнатов и не пытался скрывать. Несмотря на многие свои достоинства – скромностью он не отличался.
     Город жил своей обычной деловой жизнью. Автострады наводнили потоки машин, тротуары заполнились прохожими, которые, подчиняясь бешеному ритму жизни, куда-то спешили.
     Проехав по центральной улице, Владимир запарковал машину и направился к центральному входу пятнадцатиэтажного строения из стекла и бетона, в котором размещалась фирма “Меркурий”. Игнатов скрылся за стеклянными дверьми, которые закрылись за ним так же бесшумно, как и  открылись. Очутившись в просторном вестибюле, он, по обыкновению, огляделся по сторонам и направился к лифту. Поднявшись на шестой этаж, где размещался административный отдел, Владимир прошел по коридору с бесчисленным  множеством дверей, за которыми в уютных приемных сидели очаровательные секретарши, ретиво охраняющие покой своих начальников. Он прошел до конца и остановился перед двустворчатой дверью, которая вела в приемную президента. Владимир бросил беглый взгляд на свой костюм и, найдя свой внешний вид вполне приличным для того, чтобы предстать перед шефом, который терпеть не мог неряшливости,  отворил дверь и переступил порог.
     -Привет, Рита! – произнес он, входя и обращаясь к секретарше, которая что-то быстро печатала, не отрывая взгляда от исписанного листа бумаги лежащего слева от нее.
     -Доброе утро, Владимир Анатольевич, - ответила секретарша, отрываясь от своего занятия.
     Хотя они и были друзьями, но в рабочее время она не позволяла себе нарушать субординацию. Рита постоянно держала дистанцию, ни на минуту не забывая о том, что она простая секретарша, а стоящий перед ней молодой человек – ведущий специалист одного из отделов и прямой кандидат на место своего начальника, который скоро должен был уйти на заслуженный отдых.
     -Шеф у себя? – спросил Владимир, оглядывая себя в большое зеркало, висевшее на стене напротив двери, ведущей в кабинет президента.
     -Да. Он вас ждет?
     -Не знаю. Доложи.
     -Алексей Иванович, Игнатов просит принять его, - произнесла секретарша, нажав кнопку селектора.
     -Пусть войдет! – раздался слегка надтреснутый голос президента.
     Секретарша поднялась из-за стола и, открыв дверь в кабинет президента, произнесла, обращаясь к Игнатову:
     -Входите, - и она сделала приглашающий жест.
     Владимир переступил порог кабинета, и дверь за ним бесшумно закрылась.
     Алексей Иванович Шалаев, президент фирмы “Меркурий”, стоял у огромного, почти во всю стену окна, и, покачиваясь на носках, смотрел на улицу. Это был человек довольно высокого роста и могучего телосложения. Голос у него был с хрипотцой. В молодости он несколько лет плавал на рыболовецком траулере простым матросом и, видимо, ему не раз приходилось перекрывать шум ревущего моря. Там он и подпортил себе голосовые связки, но, не смотря на это, его голос все равно имел довольно приятный тембр.
     -Доброе утро, Алексей Иванович, - произнес Игнатов, останавливаясь у двери.
     -Доброе утро, - ответил на приветствие Шалаев. – Прошу вас, присаживайтесь.
     Владимир опустился на стул.
     -Нет. Ближе к столу, - произнес президент, не поворачивая головы.
     Игнатов послушно пересел.
     Шалаев вернулся к письменному столу и, сев за него, внимательно посмотрел на подчиненного. Владимир спокойно выдержал взгляд, который многих ввергал в трепет. Точно так же он смотрел на него, когда принимал на работу, и с тех пор Игнатов уже привык к нему.
     -Курите, - предложил Шалаев.
     Игнатов вежливо отказался.
     По поведению своего шефа он догадывался, что явился к нему не в очень урочный час, но отступать было поздно, и он решил выяснить, в чем причина такого поведения патрона, а уж потом изложить свое дело, если, конечно, это будет возможно. Он прекрасно понимал, что дело, о котором с ним будет говорить президент, имеет прямое отношение к их фирме. В этом кабинете разговоры на другие темы не велись. Для посторонних бесед Шалаев предпочитал спокойную обстановку у камина с бокалом вина в руках и хорошей сигарой во рту.
     -Вы читали утренний выпуск газеты? – спросил президент, пристально глядя на Владимира.
     -Нет, Алексей Иванович. Еще не успел.
     -Тогда, полюбуйтесь, - он протянул Игнатову утренний выпуск и снова отошел к окну. – Читайте!
     -Вслух?
     -Можете про себя. Я уже с этим ознакомился.
     Игнатов быстро пробежал предложенную ему статью и отложил газету.
     -Ну, что вы обо всем этом думаете? – спросил президент, когда его подчиненный окончил чтение.
     -Если я правильно понял содержимое данной статьи, то нашу фирму обвиняют в валютных махинациях.
     -Вы совершенно правильно поняли. Посмотрите, кто автор.
     -Дмитрий Павлов, - прочел Игнатов вслух.
     -Вы, кажется, с ним знакомы?
     -Да, - ответил Владимир, недоумевая, откуда президент мог знать о его знакомстве с автором статьи, - мы дружны.
     -Тем лучше, - он побарабанил пальцами по оконному стеклу и продолжал минуту спустя, в течение которой что-то обдумывал. Постукивание пальцами по стеклу или по крышке стола говорило об усиленной работе его мозга. – Вот что, Игнатов. Вы немедленно отправитесь к нему и любым способом добьетесь от него того, чтобы он как можно скорее выступил с извинениями в адрес нашей фирмы. Я не хочу терять клиентов из-за этой глупой писанины.
     -Алексей Иванович, - попробовал возразить Игнатов, - но, может быть, послать кого-нибудь другого. У меня много работы.
     Владимиру не хотелось ехать в редакцию, потому что он понимал – Дмитрия придется заставить писать опровержение, а ему не хотелось этого делать. Если бы на месте Дмитрия оказался кто-нибудь другой, он с радостью принялся бы за дело, но в данном случае все обстояло иначе. Он пытался избежать возможной ссоры с другом и хотел уклониться.
     -Это дело я улажу с вашим начальником, а в редакцию поедете именно вы и именно потому, что этот Павлов ваш друг, - произнес Шалаев, выслушав Игнатова и догадываясь, почему он старался уклониться от выполнения задания. – Выполняйте! – распорядился президент.
     Владимир понял, что разговор, окончен, и вышел из кабинета. Покидая приемную, он взглянул в большое зеркало и заметил, как изменилось выражение его лица. От первоначальной бодрости не осталось и следа. Оно выглядело уставшим, как будто он долгое время выполнял трудоемкую работу. Игнатов вздохнул, быстро спустился вниз, сел в машину и помчался в редакцию.
     “Вот скотина, - думал Игнатов, - совсем распоясался. Возомнил из себя, черт знает кого. Писака чертов!” – такими нелестными отзывами он осыпал своего друга, пока машина мчала его по городу.
     Через двадцать минут Игнатов вошел в здание редакции газеты, в которой работал Павлов.

                Глава вторая
     Дмитрий Павлов – молодой талантливый журналист, был давним другом Владимира. Еще учась в университете, он уже писал сатирические заметки в местный печатный орган, в котором высмеивал отстающих студентов. Став штатным сотрудником газеты, Дмитрий занялся более крупными проблемами. Он писал о том, как бессовестно и варварски расхищаются богатства страны. Это терпели благодаря его удивительному журналистскому таланту, но этого ему показалось мало, и Павлов занялся исследованием закулисной жизни представителей правящего круга. Ему этично намекнули, что это не в его компетенции, но он не внял совету. Тогда ему пригрозили увольнением, и Дмитрий немного остепенился. Терять работу ему не хотелось. Ему хотелось работать и не только потому, что это был источник заработка. А в большей степени, потому что, только работая в газете и имея возможность общаться с широкими массами, он мог чего-то добиться, а добивался он лучшей жизни для тех, кто с утра до ночи, как каторжный, работал на спесивых толстосумов, которые бросали своим добровольным рабам жалкие крохи за их нечеловеческий труд. Перестав писать о не очень чистых делах “сильных мира сего”, он занялся проблемами молодежи: проституция, наркотики, преступность. Статьи такой тематики стали появляться на газетных полосах под его фамилией. Все успокоились, и жизнь продолжалась заданным порядком. Успокоились все, кроме Павлова. Перестав выступать явно, он продолжал собирать материал о тех темных делишках, какими занимались правители. Работая не покладая рук, Павлов собрал солидное количество материала и теперь готовился издать книгу под названием “Коррупция”. Он прекрасно понимал, что это может кончиться для него крупными неприятностями, но он был один; ни семьи, ни других близких, кому бы могли причинить зло, у него не было, а за себя он не боялся и решил играть ва-банк.   
     Он готовил очередной материал, как вдруг на пороге возник Игнатов.
     -Вовка, дружище! – воскликнул Павлов, откладывая свою работу и поднимаясь навстречу другу.
     -Привет, Дима, - сухо отозвался Игнатов. – Мне надо с тобой поговорить.
     -Я тебя слушаю, - с готовностью отозвался журналист, даже не замечая плохого настроения товарища.
     -Наедине!
     -Миша, - обратился Павлов к своему коллеге, который находился тут же, - оставь нас на минутку.
     -Пойду, схожу за сигаретами, - откликнулся репортер и поднялся из-за стола.
     -Ну, так о чем разговор? – спросил Павлов, когда они остались вдвоем.
     -Твоя? – и Игнатов бросил на стол утренний выпуск газеты.
     -Моя! – с гордостью подтвердил Павлов. – По-моему, неплохо получилось. Как ты считаешь?
     -Не знаю, я не критик, но дело не в этом. Ты должен в кратчайший срок извиниться перед нашей фирмой и заявить, что при написании статьи пользовался непроверенной информацией.
     -Ты что? С ума сошел? – воскликнул Дмитрий, вскакивая со стула и устремляя на Владимира недоуменный взгляд.
     -Сядь и успокойся. Я в порядке, а вот у тебя, вероятно, не все дома. Эта статья бросает тень на фирму, которая кладет в казну государства солидные капиталы – это раз. И два – я работаю в этой фирме, а твоя статья ставит под удар и меня. Так друзья не поступают.
     -А ты не считал, сколько кладет себе в карман ваш президент? – спросил Павлов не в силах  успокоиться.
     -Это не мое дело и я, подобно некоторым, не сую нос, куда не следует. Одним словом, когда ты сделаешь то, о чем я тебя попросил?
     -Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю!
     -Это твое последнее слово?
     -Да! – заявил Павлов.
     -Ты что, давно не ходил без работы? Я могу тебе в этом помочь, - Владимир повел не совсем чистую игру, но он не видел другого способа заставить журналиста изменить свое решение. – Ты не будешь писать свои распрекрасные статьи, а будешь грузить вагоны или таскать мусорные ящики, и ночевать на свалках вместе с крысами. Как тебе перспектива?
     -Ты готов приложить усилия для того, чтобы твоего друга выгнали с работы и обрекли на голодную смерть? – в вопросе журналиста чувствовалось недоверие.
     -Если опровержения не будет, то можешь мне поверить, что я не пожалею для этого ни сил, ни времени!
     Дмитрий прекрасно понимал, что его друг шутить не намерен, и если он будет упорствовать, то Игнатов приведет свою угрозу в исполнение, а в этом случае он не сможет выпустить свою книгу. Двери издательств будут для него закрыты. Рассудив, таким образом, он решил уступить.
     -Нет, Володя, я этого не хочу. Я сделаю все, как ты сказал. Завтра, в утреннем номере.
     -Вот это уже другой разговор, - удовлетворенно произнес Игнатов. – И прошу тебя, занимайся своими наркоманами, у тебя прекрасно получается. Я пошел. Пока.
     -Счастливо, - пробурчал в ответ Дмитрий, и когда за Владимиром закрылась дверь, он с криком, - Проклятье! – что было сил, ударил кулаком по столу.
     Выйдя из издательства, Игнатов пересек улицу и посмотрел в окна третьего этажа. В одном из них он заметил Дмитрия, который, опершись лбом о раму, видимо, о чем-то сосредоточенно думал.   
     “Жаль, конечно, парня, - подумал Игнатов, - но, что поделаешь – такова жизнь. Вечно он ввязывается в какие-то истории, а ведь очень талантлив и мог бы писать прекрасные романы, так нет – тянет его в эту грязь".
     Обуреваемый такими мыслями он отправился обратно, чтобы доложить президенту о результатах своего визита. Шалаев выслушал доклад Игнатова с довольной улыбкой. Благодаря стараниям молодого бизнесмена репутация его фирмы не будет опорочена в глазах деловых партнеров. Поблагодарив своего сотрудника, он отпустил его,  а сам погрузился в работу. Последние восемь лет это было единственное, что доставляло ему удовольствие.

                Глава третья
     Дмитрий Павлов сидел за своим письменным столом и, запустив руку в заросли своей густой и черной, как смоль, шевелюры, что-то быстро писал, посасывая давно погасшую сигарету. Уже давно стемнело и в здании редакции горело одно единственное окно. Михаил Рыков, тоже засидевшийся на работе заполночь, укладывал бумаги в кейс, собираясь идти домой и провести остаток ночи в нормальных условиях.
     -Ты что, Дима, собираешься ночевать здесь?
     -Я, наверно, останусь. Хочу кое-что закончить. Это должно выйти на этой неделе, иначе никому уже не будет интересно.
     -Если хочешь, я останусь с тобой, - предложил Рыков. – Идти домой на два часа не имеет смысла.
     -Как хочешь, - ответил Павлов, прикуривая.
     -Тогда я остаюсь! – принял решение Рыков и стал обратно выкладывать бумаги.
     -Послушай, Миш, раз уж ты остался, спустись вниз, купи что-нибудь пожевать, а то я не доживу до утра.
     -Бутерброды с сыром тебя устроят? 
     -Вполне.
     -Тогда я пошел, - и Рыков исчез за дверью.
     Как только Рыков ушел, к подъезду бесшумно подъехала машина с погашенными фарами. До ближайшей закусочной, в которую отправился репортер, было минут пятнадцать, и как только Рыков скрылся за углом, в здание редакции вошли четверо мужчин. Павлов, поджидая товарища, продолжал быстро писать. На звук шагов в коридоре он не обратил внимания, думая, что это возвращается Рыков, и поднял голову только тогда, когда в комнату вошли четверо мужчин, одетые в одинаковые черные куртки.
     -Доброй ночи. Чем могу быть полезен? – спросил Дмитрий, откладывая неоконченную рукопись.
     -Если не ошибаюсь, Дмитрий Павлов? – произнес один из вошедших.
     -Да. А в чем собственно дело? – спросил Дмитрий, поднимаясь и вглядываясь в ночных гостей. Они не внушали ему доверия.
     -Вы, кажется, собираетесь выпустить книгу, в которой определенная часть будет уделена некоему Семену Губерману. Не так ли?
     -Допустим, - ответил Дмитрий, и искоса взглянул в окно.
     Сейчас он пожалел, что послал Михаила за едой. Здесь он бы пригодился как нельзя кстати, и при необходимости мог выбросить непрошеных гостей в окно. Но Михаил не появлялся. В это время он только подходил к закусочной.
     -Господин Павлов - продолжал тот, кто начал разговор, дружелюбно улыбаясь, - отдайте нам бумаги, касающиеся Губермана, и мы с вами разойдемся, оставшись друзьями.
     -Сожалею, - ответил журналист, - но я не могу выполнить вашу просьбу.
     -Почему же? – изображая удивление, спросил тот, кто вел разговор и, по-видимому, был старшим.
     -Дело в том, что у меня нет подобных документов.
     -А где же они?
     -Откуда мне знать?
     -Но только что вы сказали, что собираетесь выпустить книгу, в которой будет фигурировать фамилия Губерман! – гость начинал терять терпение.
     -Насчет книги вы совершенно правы и относительно Губермана тоже, но я не понимаю, каких документов вы от меня требуете. Я пишу художественный роман о любви и это фамилия одного из персонажей, кстати, очень приличного человека. Вам что, нужны мои черновики? – Павлов старался тянуть время, рассчитывая на приход Рыкова, но тот решил выпить в закусочной чашку кофе и сейчас весело болтал с хорошенькой официанткой, которую он про себя считал своей невестой.
     -Прекратите валять дурака! Вы прекрасно знаете, что речь идет о Семене Губермане.
     -Я не знаю такого человека.
     -У вас что, память отшибло? Где документы? – взревел гость.
     Улыбка сбежала с его лица и ее сменила маска ненависти.
     -Прошу вас не кричать. Вы не на стадионе. У меня ничего нет. И если это все, то вам лучше уйти, - Дмитрий сделал жест рукой и посмотрел в глаза главному из четверых, который стоял в шаге от него.
     -А я надеялся, что мы поймем друг друга, - ответил ночной посетитель и ударил журналиста кулаком в живот.
     Павлов согнулся пополам.
     -Документы! – прозвучал над ним голос.
     Дмитрий отрицательно мотнул головой и, получив удар в лицо, отлетел к окну. Больно ударившись головой о подоконник, он тихо застонал и осел на пол.
     -Слушай, скотина, - продолжал тот, кто говорил все время, - не заставляй нас прибегать к крайним мерам. Отдай документы!
     -Их нет, - слабым голосом ответил журналист.
     После двух первых ударов он с трудом держался на ногах, и его поддерживали под руки.
     -Пусть будет по-твоему, - сказал гость и еще раз ударил Дмитрия носком ноги в живот.
     Павлов упал на пол, сделал попытку подняться, но это ему не удалось.
     -Работайте! – скомандовал старший из гостей, и на журналиста градом посыпались удары.
     Он уже не пытался укрыться от них, а только легко вздрагивал от каждого очередного пинка.
     -Хватит! – донесся до его слуха все тот же голос. – Бросьте его. Надо здесь все обыскать.
     Ночные гости принялись за работу. Они заглянули во все шкафы, обыскали все столы, вскрыли сейф, но ничего не нашли.
     -Видимо, он прячет их где-то в другом месте, - задумчиво произнес старший, кода понял, что обыск не приводит к желаемому результату.
     -Игорь, - сказал один из ночных гостей, который все это время стоял у окна, наблюдая за улицей, - возвращается второй. Пора уходить.
     -Уходим! – скомандовал Игорь, и ночные гости поспешно покинули место преступления.
     Павлов приподнял голову, посмотрел им вслед и потерял сознание. 
     Рыков находился шагах в двадцати от редакции, когда от подъезда тихо отъехала черная машина и на небольшой скорости прошла мимо него. Михаил проводил ее удивленным взглядом, потом поднял голову, взглянув в светящееся окно комнаты, которую он недавно покинул, и вдруг что-то ему подсказало, что надо спешить. Он бегом пересек улицу и, подойдя к дверям, заметил, что они приоткрыты. Это показалось ему странным, тем более, он хорошо помнил, что охранник закрыл их после его ухода. Михаил вошел в вестибюль и огляделся. Охранника на месте не оказалось, и он, пройдя только несколько шагов, заметил его. Охранник лежал на полу, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту.
     -Что случилось? – спросил Рыков, помогая освободиться охраннику от пут.
     -Не знаю, Миша, они ничего не сказали. Сразу набросились на меня, а потом пошли наверх.
     -Наверх? – переспросил Рыков.
     -Да. По лестнице.
     -Димка, - прошептал Рыков и, оставив охранника, бросился вверх по лестнице.
     Он быстро взбежал на третий этаж, промчался по коридору и, распахнув дверь, застыл на месте пораженный увиденной картиной.
     В комнате царил хаос. Ящики письменных столов были разбросаны по комнате, всюду валялись бумаги, все было перевернуто вверх дном, и среди всего этого лежал Павлов. Он лежал лицом вниз, не подавая никаких признаков жизни. Кровь, сочившаяся из-под него, уже загустела и темным пятном лежала на светлом паркете. Рыков, округлившимися от удивления глазами, обводил комнату, когда позади раздались шаги. Репортер оглянулся и увидел охранника, который спешно шел по коридору. Он подошел и, увидев царивший в комнате беспорядок и неподвижное тело Павлова, вопросительно посмотрел на Рыкова. Репортер, не говоря ни слова, переступил порог. Он приблизился к Дмитрию и, присев рядом, попытался приподнять его. Как только Рыков дотронулся до своего друга, тот издал слабый стон. Михаил осторожно перевернул его и отшатнулся. Лицо Дмитрия было разбито в кровь, глаза заплыли и два зуба выбиты.
     -Вызовите неотложку, - сказал охраннику Михаил.
     -И милицию тоже? – спросил тот.
     -Нет, милицию не надо!
     Охранник побежал звонить в больницу, а Рыков попытался привести Дмитрия в чувство, но все его попытки были тщетны. Бригада скорой помощи, которая прибыла минут через десять, увезла Павлова, и Рыков, проводив своего друга до машины, вернулся обратно и с помощью охранника принялся наводить порядок, который нарушили непрошеные гости.      
     Раскладывая все по местам, Рыков, не переставая, думал о черной машине, которая отъехала от подъезда за минуту до его возвращения. Он ни минуты не сомневался в том, что именно те, кто приезжал в этой черной машине, были виновниками всего этого. Но что им нужно было здесь, и почему они так жестоко избили Павлова? На этот вопрос Рыков ответить не мог. Он не зря сказал охраннику, чтобы тот не вызывал милицию, потому что когда-то сам был милиционером и, если бы не ранение, то до сих пор бы носил форму. Имея некоторый опыт работы сыщика, он решил вести собственное расследование и приступил к делу.
     Сначала он решил дождаться того, когда Дмитрий придет в сознание, и с ним можно будет говорить. Он очень рассчитывал на то, что Павлов прольет свет на это дело и хоть что-нибудь расскажет. Рыков был почти уверен, что эта история связана с посещением того типа, который приезжал вчера утром и желал говорить с Дмитрием с глазу на глаз. Правда, Дмитрий назвал его “дружище” и был искренне рад его приходу, но, тем не менее, не мешало бы проверить. Рыков хорошо запомнил, что Дмитрий назвал гостя Вовка.
     Репортер решил переговорить с ним, но для этого надо было его найти. Он связался с подругой Дмитрия Яной Вознесенской в расчете на то, что она поможет ему найти интересующего его человека. Утром он позвонил ей, но молодая девушка не могла ему помочь. Правда, несколько раз она слышала от Дмитрия это имя, он называл его коммерсантом и своим другом, но кроме этого ей ничего не было известно, а на вопрос: “Почему он не спросил об этом у Димы?” – соврал, что Павлова срочно отправили в другой город готовить какой-то очень интересный, по мнению редактора, материал. Ему не хотелось расстраивать подругу своего товарища, да и знать всю правду ей было не столь уж обязательно.
     Поняв, что Яна ничего не знает, он перерыл письменный стол Дмитрия и в одной из записных книжек нашел интересующий его телефон.

                Глава четвертая
     Владимир заканчивал отчет о проделанной работе, когда зазвонил телефон. Он отложил ручку, повернулся во вращающемся кресле и снял трубку:
     -Игнатов слушает.
     -Добрый день, Владимир Анатольевич, - прозвучало на другом конце провода, - вас беспокоит коллега вашего друга Дмитрия Павлова – Михаил Рыков.
     -Добрый день. Чем могу служить?
     -У меня есть к вам дело. Не могли бы вы уделить мне время? Я был бы вам очень признателен.
     -К сожалению, сейчас я не могу, но думаю, во второй половине дня это будет возможно. Вас это устраивает?
     -Тогда в половине четвертого я буду ждать вас в кафе “Лотос”.
     -Хорошо. До встречи, - и Владимир повесил трубку.
     “Интересно, зачем я ему понадобился, - подумал Игнатов, возвращаясь к прерванной работе, - если он хочет говорить со мной по поводу моего вчерашнего разговора с Димкой, то это не его дело. Дима должен извиниться – это однозначно. Кстати, я еще не видел сегодняшнего выпуска".
     Игнатов даже не подозревал, насколько он близок к истине в своей догадке. Он быстро спустился и купил утренний выпуск. Пробежав газету глазами, он нашел то, что хотел найти. Дмитрий Павлов приносил  свои извинения фирме “Меркурий” за вышедшую накануне статью.
    «Ладно, - размышлял Владимир, поднимаясь к себе, - посмотрим, что хочет сказать мне этот рапортер».
    День складывался для Владимира самым наилучшим образом, и, закончив самые неотложные дела, он ровно в половине четвертого, запарковав машину у кафе, вошел в помещение. Он сразу узнал Рыкова, хотя видел его всего несколько секунд. Репортер сидел за столиком в углу, поджидая Игнатова.
     -Добрый день, - сказал Владимир, подсаживаясь к столу, - вы хотели говорить со мной? Я вас слушаю.
     -Добрый день, - ответил на приветствие коллега Дмитрия, - что будете пить?
     -Апельсиновый сок.
     -Апельсиновый сок и кофе, - заказал Рыков подошедшему официанту.
     -Итак, о чем будет разговор? – поинтересовался Игнатов.
     -О нашем друге, - ответил Рыков с вызовом.
     -О Димке? – Владимир удивленно приподнял брови.
     -Именно!
     -А что, разве Дима не может говорить сам за себя?
     -Вам лучше знать!
     -Я что-то вас не совсем понимаю.
     -Неужели? – Рыков сделал удивленное лицо.
     -Послушайте, или вы перестанете говорить какими-то намеками и загадками и объясните, наконец, зачем вы меня сюда пригласили, или я ухожу, - Владимиру не понравился вызывающий тон, каким вел разговор коллега Дмитрия и он решил сразу дать понять, что с ним надо говорить либо откровенно, либо не говорить вовсе, и уж тем более в таком тоне.         
     -Хорошо, хорошо, - поспешил успокоить его репортер, - зачем вы приходили вчера к Дмитрию?
     -Если вы пригласили меня для этого, то напрасно. Мой приход к нему и, тем более, мой разговор с ним вас ни в малейшей степени не касаются.
     -Я в этом не уверен. Вы приходите в редакцию, о чем-то разговариваете с ним, а вечером приезжают ваши друзья, избивают Димку до потери сознания, и в результате он оказывается в больнице.
     -Какие друзья? Какая больница? Я ничего не понимаю!
     -Хорошо. Я объясню еще раз. Вчера ночью какие-то неизвестные избили Диму, и сейчас он находится в больнице в бессознательном состоянии. Теперь вам  ясно?
     -В какой он больнице?! – спросил Игнатов, резко поднимаясь из-за стола. Его глаза блестели огнем решительности.
     -Это не столь важно, - ответил Рыков.
     -Да нет, черт возьми, это очень важно! – воскликнул Игнатов.
     Его начинала выводить из себя подобная манера обращения. С ним разговаривают так, как будто это он виноват в том, что Дмитрий попал в больницу.
     Где-то в глубине души Владимир этому даже не очень удивился. Для Павлова это был вполне закономерный исход.  Наверняка он что-то про кого-то написал, и с ним не стали церемониться, а применили самый надежный и испытанный веками способ – заставили замолчать силой. Если это не подействует, то в следующий раз они его просто прикончат, и кончится на этом жизнь талантливого журналиста Дмитрия Павлова. Но Владимир искренне сочувствовал своему другу. Он все-таки был человек и не мог без сострадания относиться к бедам ближнего. Даже если он причинял боль, пусть даже тому, кто это заслужил, то потом долго мучился, и угрызения совести не давали ему покоя.
     Рыков посмотрел на Игнатова и, прочтя в его глазах непоколебимость, понял, что он все равно от своего не отступится и, с неохотой, назвал адрес больницы, в которую отвезли журналиста.
     Добившись своего, Игнатов расплатился и, даже не попрощавшись, покинул кафе. Через минуту машина мчала его на встречу с Дмитрием.
     Больница представляла собой большое здание, выложенное из светлого камня, и располагалась в одном из самых зеленных районов города. Видимо, в ее местоположении немалую роль сыграл тот фактор, что больным нужно как можно больше свежего воздуха. Аллея, ведущая к главному входу, была обсажена стройными соснами, а вокруг был разбит парк с множеством беседок и скамеек, на которых было приятно отдохнуть жарким летним днем и пациенту, и посетителю. 
     В приемном покое Владимир узнал, что больной по имени Дмитрий Павлов находится в травматологическом отделении, так как был доставлен с множественными ушибами, переломом двух ребер и сотрясением мозга.
     Врач травматологического отделения сообщил Игнатову, что больной еще не приходил в сознание, но повидать его можно и, протянув ему белый халат, пригласил следовать за собой. Палата, в которую его проводил врач, представляла собой довольно большую и светлую комнату, в которой стояла всего одна кровать, на которой под капельницей и с перебинтованной головой лежал Дмитрий.
     -Можно с ним поговорить? – спросил Владимир.
     -Он все равно не слышит, - ответил врач, - но если хотите, попробуйте.
     В это время веки Павлова задрожали, и он приоткрыл глаза.
     -Смотрите-ка, - произнес врач, - он пришел в сознание.
     -Я поговорю с ним, - сказал Владимир, и сделал шаг по направлению к койке.
     -Одну минуту, - врач удержал его за руку. Владимир удивленно посмотрел на него. – Раз уж больной пришел в себя, - продолжал врач, - то первым должен поговорить с ним я и, выяснив его состояние, решу, можно ли допускать к нему посетителей. Так что сожалею, но вам пока лучше подождать в коридоре. Это займет немного времени, и я вас скоро оповещу о состоянии здоровья пациента, - врач направился к постели больного, а Владимиру ничего не оставалось, как последовать его совету и  покинуть палату.
     Врач сдержал слово. Он вышел через несколько минут, которые показались Владимиру вечностью, и великодушно разрешил Игнатову переговорить с пациентом, но только не более пяти минут, так как он еще очень слаб и потребуется не меньше двух недель, чтобы хоть в некоторой степени восстановить его силы, а по первичному прогнозу ему придется провести на больничной койке полтора месяца.
     Игнатов заверил врача, что он не будет утомлять больного и с нетерпением переступил порог.
     -Здравствуй, Дима, - произнес он, подходя и присаживаясь на стул у постели.
     Павлов повернул голову и, узнав своего друга, постарался улыбнуться, но у него ничего не получилось и лицо исказила какая-то мученическая гримаса.
     -Здорово тебя отделали.
     -Да, - тихо ответил Павлов, - профессионалы. Как ты меня нашел?
     -Через твоего друга. Этого репортера.
     -Мишку?- не без интереса спросил Дмитрий.
     -Кажется, да, - сейчас Игнатову было совершенно все равно, как зовут коллегу его друга. Ему было гораздо важнее узнать, кто был ночью в редакции, и за что избили Дмитрия.
     -Ты с ним виделся?
     -Да. Полчаса назад. Слушай, Димка, - Игнатов перевел разговор в интересующее его русло. Время, отпущенное ему для первого визита, безжалостно таяло, а он хотел узнать как можно больше и чем скорее, тем лучше, - кто был ночью в редакции?
     -Откуда я знаю, - совершенно безразличным тоном ответил Дмитрий.
     -Они что, не назвались?
     -Представь себе, не сочли нужным.
     -А ты их об этом спрашивал? – поинтересовался Владимир.
     -Нет, как-то не пришло в голову.
     -К тебе на работу среди ночи заявляются какие-то типы, избивают тебя до полусмерти, а ты даже не пытаешься узнать, кто они такие? Знаешь, это не совсем нормально. 
     -По-моему, одного из них звали Игорь, но я не уверен. Понимаешь, я потерял сознание и поэтому не могу поручиться за достоверность информации, - журналист попытался как-то оправдаться.
     -Значит, Игорь? – переспросил Игнатов.
     -По-моему, да, - последовал ответ.
     Владимир хотел еще о чем-то его спросить и даже открыл рот, но в это время врач, вошедший в палату, объявил, что для первого раза достаточно. Больному нужен покой, а на вопрос Владимира о времени следующего посещения он ответил коротко:
     -Через два дня.
     Это было произнесено тоном, не терпящим возражений, и Игнатов смирившись, покинул клинику.
     Над городом сгущались сумерки. Владимир сел в машину, включил мотор и, закурив, стал думать о том, где ему провести сегодняшний вечер. Он чувствовал себя очень усталым. Усталость была не от работы. Работа доставляла ему удовольствие, и он отдавался полностью тому делу, которым занимался. Усталость пришла от нескольких последних часов. Разговор с Рыковым, который вел себя несколько странно, затем беседа с Дмитрием, который тоже толком ничего не объяснил, все это создало в голове какую-то мало воспринимаемую для понимания смесь, и Владимир решил, что самое лучшее - это поехать к Кристине. Только она сможет снять с него утомленность, которая с каждой минутой усиливалась и начинала ложиться на сознание тяжелым грузом. Владимир мягко тронулся с места и поехал к своей подруге.   

                Глава пятая
     Подруга Владимира была молодая девушка привлекательной внешности. Она жила в одном из самых густонаселенных районов города. Те, кто обладал значительным состоянием, предпочитал строить загородные дама, которые в своем большинстве напоминали дворцы или  средневековые замки и жили вдали от городской сутолоки. А здесь, среди шума, жили те, кто пока только входил в жизнь и тоже мечтал о загородном доме, или же те, кто уже отчаялся найти лучшую долю и, смирившись, коротал свой век. 
     Закончив университет, Кристина несколько месяцев ходила без работы, пока, наконец, не устроилась секретаршей в одно агентство, которое занималось посреднической деятельностью, помогая деловым партнерам найти друг друга. Благодаря своим незаурядным способностям машинистки и стенографистки, а так же знанию иностранного языка, Кристина за довольно короткий срок поднялась до приемной директора и заняла там прочное положение. Там она и познакомилась с Владимиром, который приходил к ее шефу по поводу какой-то сделки. Пока директор агентства был занят с очередным клиентом, и Игнатову пришлось ждать в приемной, они успели познакомиться и договорились о встрече на вечер. Так началась их дружба, которая крепла с каждой новой встречей, и очень скоро молодые люди почувствовали, что они необходимы друг другу. Но о женитьбе никто из них не говорил. Они могли бы жить и, не оформляя отношений, но им хотелось создать настоящую семью, а не союз сожителей. Кристина мечтала о роскошном белоснежном подвенечном платье и венчании. Владимир полностью был с ней согласен, но они понимали, что думать об этом серьезно можно только в том случае, если у них обоих, или хотя бы у одного, будет обеспеченное будущее и постоянная работа. Владимир, правда, не чувствовал, что его собираются уволить, но все-таки решил дождаться назначения на пост начальника отдела, и тогда он сможет с полной уверенностью сказать, что обеспечен работой и готов обзавестись семьей.
     Остановив машину в двух кварталах от дома Кристины, Владимир решил немного пройтись пешком и осмыслить все, что произошло с ним за этот вечер, чтобы не быть замкнутым в обществе своей подруги. Она всегда тонко чувствовала происходящие перемены его настроения и довольно близко к сердцу их воспринимала. Ему не хотелось лишний раз огорчать ее и поэтому, шагая по улице, он старался во всем разобраться и предстать перед Кристиной ничем не взволнованным, и таким, каким она привыкла его видеть. Где-то в глубине души он чувствовал, что это ему почти не удастся, но все-таки надеялся, что она не заметит этого его состояния и вечер пройдет спокойно. Если она начнет донимать его расспросами, как это не раз бывало, то они снова поссорятся (правда, утром снова помирятся), но у Владимира на весь день будет испорчено настроение.
     Подойдя, он увидел, что в ее окнах горит свет. Хозяйка была дома. Владимир вошел в подъезд, но не стал пользоваться лифтом, а, не спеша, поднялся на шестой этаж и остановился у двери с табличкой «Кристина Дергунова». Он нажал кнопку звонка и, спустя минуту, на пороге возникла сама хозяйка. Когда она увидела, кто нарушил ее покой, глаза молодой девушки вспыхнули радостью. Она откинула со лба прядь темно-русых волос и отступила в сторону, приглашая гостя войти. Каждый приход Владимира был для нее маленьким праздником. Он скрашивал долгие часы одиночества, и она пыталась взять от этих встреч все, что возможно. В этом районе все жили обособленной, замкнутой жизнью за исключением тех дней, когда собирались шумные компании, чтобы утопить в бокале виски сознание своей ничтожности, но Кристина никогда не посещала подобных сборищ. Если она была одна, то проводила время либо за книгой, либо за компьютером, печатая материалы для шефа или зарабатывая немного лишних денег на карманные расходы. Ее секретарского жалованья не всегда хватало. Она привыкла экономить, но женщина всегда остается женщиной, и порой она, не в силах спокойно смотреть на витрину магазина, выкладывала триста-четыреста долларов, не задумываясь о том, что потом они могут прийтись ей очень кстати. Владимир часто журил ее за такие покупки, но, тем не менее, всегда помогал ей в трудные минуты. Деньги не были для него самоцелью. Отец оставил ему довольно солидный капитал, но он, переписав все деньги на имя матери, решил сам зарабатывать себе на жизнь, и сейчас его зарплаты вполне хватило бы и на двоих. Давая деньги Кристине, он каждый раз предупреждал ее, что это в последний раз, но когда она, потупив глаза, говорила, что ей хотелось бы иметь хотя бы двести-триста лишних долларов, его бумажник неизменно раскрывался, и на стол ложилась крупная банкнота, которая молниеносно исчезала в кошельке секретарши.
     Владимир прошел в комнату и, опустившись в глубокое удобное кресло, закурил.
     -Что ты будешь пить? – спросила Кристина, входя следом за ним.
     -Мартини, - не задумываясь, ответил он.
     Кристина достала из бара бутылку ликера и ушла на кухню готовить коктейль.
     -Как дела? – поинтересовалась она, бросая в бокалы кубики льда.
     -Все в порядке, - ответил Игнатов. – А почему ты спрашиваешь? – ему не хотелось, чтобы она заметила его состояния и поэтому он, выключив верхний свет, включил торшер и спрятался в тень.
     -Ради приличия, - ответила она, возвращаясь в комнату и подавая ему бокал. – Почему ты выключил свет.
     -Что-то на глаза давит. Пусть так останется, - произнес Владимир и понял, что совершил ошибку. Теперь Кристина обязательно заметит, что с ним что-то происходит и начнет допрос. Он приготовился к отпору.
     -Что сучилось, любимый? – спросила она после некоторого молчания, присаживаясь на подлокотник его кресла.
     -Ничего, - ответил Игнатов, стараясь сохранить беспечный тон.
     -Не обманывай меня. Я же вижу, что ты чем-то озабочен. Что-то на работе?
     Ссориться Владимиру не хотелось, что-то сходу придумывать – тоже, и поэтому он решил рассказать все, как есть.
     -Да нет, - ответил он. – Не хочу тебя расстраивать, но, по-моему, все гораздо серьезней.
     -Что произошло? – Кристина отложила недопитый коктейль и с тревогой посмотрела на своего друга.
      -Ты знакома с Павловым? – спросил Владимир, хотя прекрасно знал, какой последует ответ.
     -С Димой? Конечно! – ответила молодая девушка, не совсем понимая смысл вопроса.
     -Вчера ночью его сильно избили, и теперь он находится в больнице.
     -Избили? А за что?
     -Это я тоже хочу знать.
     -А кто?
     -И это мне тоже интересно. Тот, кто обрабатывал Димку, себя не назвал.
     -Кошмар какой-то. Что ты собираешься делать?
     Кристина поинтересовалась намерениями Владимира не из праздного любопытства. Зная о том, какая давняя и бескорыстная дружба связывает двух молодых людей она и мысли не допускала, что Владимир позволит кому-то безнаказанно избивать своего товарища и приложит все силы для того, чтобы найти и наказать виновных. Она тоже хорошо относилась к журналисту и думала, что если Владимир посвятит ее в свои планы, то она, возможно, сможет быть в чем-то полезной. Но Игнатов и не думал о том, чтобы вовлекать в это запутанное дело свою подругу.
     -Пока не знаю, но давай покончим с этим разговором, когда я что-нибудь узнаю, мы к нему вернемся. Я тебе обещаю, - Владимир не кривил душой. Он действительно не знал, как подойти к этому делу.
     -Хорошо, - покорно согласилась она, и снова принялась за отложенный коктейль.
     Время перевалило за полночь. Владимир, стоя у открытого окна, курил, глядя в темноту. Начинал накрапывать дождь. Кристина, сидя в глубине комнаты, наблюдала за ним. В комнате царила тишина, но никто не собирался нарушать ее. Она не носила тот угнетающий характер, как это обычно бывает. Они любили так, в тишине, проводить время, находясь вместе. Они могли молчать часами, не говоря ни слова и не чувствуя неловкости или того, что надо расстаться, потому что разговор не получается. Эти двое прекрасно понимали друг друга без слов.
     -Ты останешься? – спросила Кристина, подходя и кладя голову ему на плечо.
     -Ты этого не хочешь? – ответил Владимир, вопросом на вопрос.
     -Хочу, - и она потерлась подбородком о шершавую ткань пиджака.
     -Тогда зачем ты спрашиваешь?
     -Ради приличия, - ответила молодая девушка, крепче прижимаясь к нему.
     Владимир выбросил окурок, закрыл окно, задернул шторы и, обняв Кристину за плечи, направился вместе с ней в спальню.
     Лежа в постели и заложив руки за голову, он думал о том, кто и из каких соображений мог желать расправы над Дмитрием, и вдруг вспомнил, что журналист упомянул имя Игорь. Правда, он находился в почти бессознательном состоянии и, естественно, мог что-нибудь напутать, но, тем не менее, это уже кое-что, и обязанность Владимира - все тщательно проверить. У него был один знакомый по имени Игорь и работал он у одного могущественного человека, владельца одного из самых крупных банков – Семена Губермана. Если Павлов затеял что-то против него, то сомнений быть не может – его обрабатывал Игорь со своими подручными костоломами. Он решил через два дня наведаться в клинику и спросить Дмитрия, зачем они приходили к нему. Может быть, хоть это он догадался спросить.
     Из ванной доносился шум воды. Кристина принимала душ. Наметив примерный план действий, Владимир немного успокоился и стал думать о другом. Теперь его мысли были направлены на работу. В тот день, когда вышла эта злополучная статья Павлова, он явился к шефу, чтобы изложить ему кое-какие соображения насчет договора, заключенного с одной нефтяной компанией, но газетная статья спутала все его планы и он, решив сделать это завтра, сейчас продумывал, не упустил ли он чего-либо из вида, как все это будет выглядеть и пойдет ли президент на определенный риск, который неизбежен в таком деле.
     Шум воды стих, и через минуту Кристина вошла в комнату, закутанная в пестрый халат, который Владимир подарил ей на день ее рождения.
     -Ты еще не спишь? – спросила она.
     -Я жду, чтобы ты рассказала мне ночную сказку, - ответил Владимир, обнажая в улыбке два ряда жемчужно-белых зубов.
     -Тогда слушай, - сказала она с лукавой улыбкой.
     Кристина сняла халат, обнажив стройное, как у античной богини, тело и устроившись рядом с ним, шепнула на ухо:
     -Я люблю тебя.
     Он повернулся к ней лицом, руки молодой девушки обвились вокруг его крепкой шеи и они, ощущая сладостную близость друг друга, забыли обо всем на свете.
     Рассвет только занимался. Солнечный диск еще не показался из-за горизонта, но звезды уже гасли. По небу плыли кучевые облака, и день обещал быть пасмурным.
     Владимир открыл глаза и, взглянув в окно, скорчил недовольную мину. Больше всего на свете он не любил дожди. Они наводили скуку, а скучать он не любил и не умел. Он часто говорил: “Скучают только глупцы и бездельники. Нормальный человек всегда найдет, чем занять свободное время, если таковое у него появится". Он повернул голову и посмотрел на Кристину. Она мирно спала, положив ладонь под щеку. На чуть приоткрытых губах застыла счастливая улыбка.
     Игнатов осторожно поднялся, чтобы не разбудить спящую девушку и, быстро одевшись, прошел на кухню, где занялся приготовлением завтрака. Разливая по чашкам горячий кофе, он мысленно прокручивал в сознании то, что необходимо сделать за сегодняшний день. Эта привычка, каждое утро, по часам, расписывать свое время, сохранилась у него еще с университетской скамьи, и он не раз убеждался в пользе этого навыка. Весь день от начала до конца был распланирован, и не приходилось выискивать себе занятий. Владимир ценил время и не мог терять его попусту.
     Когда он, с двумя чашечками крепкого кофе и всем к нему необходимым, вошел в спальню, Кристина уже проснулась и, стоя перед зеркалом, расчесывала свои роскошные волосы.
     -Ты уже проснулась? – спросил Игнатов, ставя поднос на туалетный столик.
     -Как видишь. А ты что поднялся ни свет, ни заря? – в свою очередь спросила Кристина, присаживаясь и принимаясь за кофе.
     -Сегодня, между прочим, рабочий день, а я еще не безработный.
     Пока они пили кофе, погода окончательно испортилась. Небо затянули серые тучи, полностью скрыв за своим плотным покровом небесный свод, и пошел едкий дождь. Для весны это было редкое явление. Такие дожди обычно шли осенью. Настроение Владимира портилось по мере того, как ухудшалась погода. Это было вызвано не только превратностями природы. Он вспомнил, что оставил машину в двух кварталах от дома Кристины, а значит, ему придется шлепать под дождем минут десять. По такой погоде это не очень большое удовольствие, но делать было нечего и он, быстро окончив завтрак, собрался уходить.
     -Ты придешь сегодня? – спросила Кристина, проводив его до дверей.
     -Пожалуй, нет. У меня много работы и я должен ее закончить. Шеф не любит, когда работа затягивается. Сам все делает быстро и четко, что дает ему право требовать того же и от других.
     -Ни он один такой. Наш от вашего немногим отличается, - посочувствовала ему Кристина.
     -Ну, тогда ты меня понимаешь. Я люблю тебя. Пока, - и он, поцеловав молодую девушку в подставленную щеку, сбежал вниз и бегом пустился к своей машине.
     Дождь с каждой минутой усиливался и постепенно перешел в настоящий ливень. Он застал Владимира где-то на полпути, так что, когда Игнатов вскочил в машину, с него ручьями стекала вода. 
     -Проклятье! – выругался Владимир.
     Он прекрасно понимал, что в таком виде появляться в офисе больше, чем неприлично, и решил заехать домой переодеться.
     “Я думаю, шеф простит мне, если я опоздаю минут на пять-десять", – подумал он, и, развернув машину, понесся домой, не обращая внимания на то, что асфальт был мокрым и скользким. Владимира это не  останавливало. Он владел машиной, как бог, и его стальной конь беспрекословно слушался своего хозяина.

                Глава шестая
     Владимир опоздал на работу на полчаса. Дождь все не прекращался и он, чтобы снова не промокнуть, припарковал машину у служебного входа, от которого до самого здания тянулась крытая галерея. Он решил сразу переговорить с шефом о своём деле, поэтому, не заглядывая в свой отдел, отправился на шестой этаж и попросил секретаршу доложить президенту о себе.  Шалаев незамедлительно его принял. Президент ни к кому не выказывал симпатии или антипатии и на всех смотрел относительно того, какое место они занимали в его фирме, но для Игнатова сделал исключение. Он явно ему симпатизировал и даже не пытался этого скрывать. Владимир, разумеется, это замечал, но никак этим не пользовался. Он понимал, что если будет афишировать отношение президента к себе и вести себя вызывающе, то, во-первых, может лишиться расположения Шалаева, а, во-вторых, возбудит в своих коллегах зависть или еще хуже, заработает кличку «папинькин сынок». Игнатов вел себя, как и все, сознавая, что в последствии это положительно скажется на его карьере, и он быстрее других поднимется по служебной лестнице. А карьеру Игнатов сделать хотел. Конечным пунктом его мечтаний был кабинет, в который он только что вошел. Лет через десять, максимум – пятнадцать он собирался занять кресло Шалаева и самому,  в качестве президента, вести дела фирмы. Он чувствовал, что сможет делать это ничуть не хуже нынешнего хозяина.
     Шалаев приветствовал его как всегда в строго деловом тоне, но в его голосе Игнатов уловил нотки удовольствия, что было редкостью для президента.
     -Доброе утро, патрон, – сказал Владимир, переступив порог.
     -Доброе утро, - произнес Шалаев, поднимаясь навстречу Владимиру из-за своего массивного письменного стола, - какие новости?
     -Я к вам по делу.
     -Это интересно. Садитесь.
     Владимир опустился в предложенное ему кресло у стола и приготовился изложить суть визита, но президент знаком руки остановил его.
     -Мргарита, - обратился он к секретарше через селектор, - меня ни для кого нет до тех пор, пока не выйдет Игнатов.
     -Да, Алексей Иванович, - последовал ответ.
     -Ну, что у вас? – президент знал, что Игнатов не придет с пустяками, и приготовился слушать.
     Владимир довольно подробно, аргументируя каждый свой вывод, со всеми расчетами, изложил свои соображения и в заключение спросил:
     -Как вам нравится мой план?
     Шалаев ответил не сразу. Он помолчал несколько минут, изучая разложенные перед ним бумаги. Игнатов терпеливо ждал. Прошло не менее десяти минут, прежде чем президент разомкнул уста.
     -Вы прекрасно поработали, Володя. Прекрасно! – не скрывая удовольствия, сказал Шалаев. – Я готов предоставить полную свободу действий и необходимые полномочия при осуществлении данной программы. Когда намерены приступить?
     -Я думаю, недели через две. Мне необходимо кое-что закончить, чтобы заниматься только этим и не думать, что у меня осталась неоконченная работа.
     -Хорошо. Заканчивайте и приступайте. У вас все?
     -Не совсем.
     -Что еще? – удивился президент.
     -Я бы хотел попросить в помощь двух сотрудников, которых я сам выберу.
     -Я не возражаю, - ответил Шалаев. – Теперь все?
     -Пока, да. Если позволите, я займусь своими непосредственными обязанностями.
     -Можете быть свободны.
     Владимир направился к двери, но президент остановил его:
     -Игнатов!
     Молодой человек обернулся.
     -Обо всех, даже малейших изменениях, информировать меня лично и немедленно!
     -Да, патрон.
     -Можете идти.
     Владимир поднялся к себе и принялся за работу.
     Он не случайно попросил у Шалаева двух сотрудников в помощь. Он мог справиться со всем и один, но чувствовал, что история с Дмитрием коснется его самым решительным образом и ему для решения проблем Павлова понадобится время. Не имея помощников, трудно будет выкроить хотя бы час, а так у него будет достаточно свободного времени.
     Он сидел за столом и просматривал бумаги, а в его голове все время крутилась мысль об Игоре, который был у Дмитрия в тот злосчастный вечер. Это имя не давало ему покоя, и с каждой минутой Владимир все больше и больше веровал в то, что этот таинственный Игорь не кто иной, как телохранитель Губермана, и что требовали они от Дмитрия какие-либо бумаги или документы, касающиеся этого воротилы. 
     “Эх, Димка, Димка, - подумал Игнатов, - занимался бы ты тихо спокойно обыденными проблемами, был бы цел и невредим, а теперь попал в переделку, и неизвестно еще, чем все это кончится. Конечно, я постараюсь тебе помочь, но в чем и как? Еще Рыков путается здесь и, по-видимому, собирается заниматься этим делом. Если моя догадка окажется верной, и в ту ночь в редакции действительно были люди Губермана, а Рыков об этом узнает, то поднимет в газете такой шум, что одним мордобоем это не кончится и запахнет порохом. Эх, Димка, Димка, заварил ты кашу", – вздохнул Игнатов и снова попытался заняться работой, но она почему-то его не поглощала. Мысли снова и снова возвращались к Павлову.
     Наконец, после некоторого колебания, он решил позвонить Рыкову и спросить был ли он у Дмитрия и если был, то, что ему удалось узнать.
     Довольно долго к телефону никто не подходил и Владимир уже стал подумывать о том, чтобы перезвонить позже, но вот на другом конце сняли трубку, и он услышал голос Рыкова, который тяжело дышал. Видимо, он был довольно далеко от телефона, когда тот зазвонил и, спеша к аппарату, запыхался. Владимир представился и задал интересующий его вопрос. Как выяснилось, Рыков ездил в клинику сегодня утром, но его к Павлову не пустили, сообщив, что больной еще не приходил в сознание, и посоветовали заехать через несколько дней. У Игнатова чуть не вырвалось: “Я говорил с ним спустя час после нашего разговора в кафе!” – но он сдержался и, сказав, что через пару дней тоже собирается навестить своего друга, попросил держать его в курсе событий. Рыков обратился к нему с такой же просьбой, и Игнатов, пообещав, повесил трубку.
     “Что, эти врачи с ума посходили? – негодовал Владимир. – Я беседую с ним, а через несколько часов они говорят, что он еще не приходил в сознание. Надо бы съездить туда еще раз, но не через пару дней, а сегодня же. Вечером обязательно заеду, и если не удастся повидать самого Димку, то переговорю с врачом. Этот толстяк должен будет мне все объяснить!”
     Такие мысли роились в голове Игнатова, когда зазвонил телефон и приятный женский голос попросил его о встрече. Все попытки выяснить, кто была его обладательница не увенчались успехом, и только когда Владимир заявил, что не намерен встречаться с кем попало, девушка сказала, что дело касается Павлова и, Владимир, не задумываясь, дал согласие. Назначив место и время встречи, на другом конце быстро повесили трубку. Только теперь Владимир подумал о возможной ловушке.
     “Димку упекли в больницу, где его продержат месяца полтора, а, узнав, что я его навещал и наверняка что-нибудь знаю, решили избавиться и от меня. Ну, ничего. Это будет не так-то просто сделать".
     Владимир предпринял еще одну попытку заняться работой и спустя минуту уже с головой погрузился в бумаги. Работа его захватила, и когда он поднял голову, то увидел, что рабочий день уже закончился, а, взглянув на часы, стал быстро собираться. До назначенного часа оставалось совсем немного времени, а опаздывать на такую важную, с его точки зрения, встречу, он не хотел. Быстро уложив в кейс необходимые ему для работы бумаги, он спустился в гараж, сел в машину и, прежде чем тронуться с места, извлек из-под сиденья пистолет системы «Вальтер». Сам Владимир не смог бы ответить на вопрос: “Зачем он его купил?”, но теперь он мог ему пригодиться. Он проверил обойму, положил его во внутренний карман пиджака и выехал из гаража.

                Глава седьмая
     Он подъехал к месту встречи с небольшим опозданием. Как только Владимир остановил машину, из аптеки напротив вышла молодая девушка и, быстро подойдя, села в машину рядом с ним.
     -Это я вам звонила, - сказала она, оглядываясь по сторонам, как будто опасалась слежки.
     -Я так и понял, - ответил Владимир, - но почему мы не могли встретиться где-нибудь в другом месте? К чему такая таинственность?
     -Ради Бога, - взмолилась его случайная спутница, продолжая боязливо озираться, - поезжайте. Я все вам потом объясню.
    -Хорошо, но куда? – спросил Владимир, трогаясь с места.
    -Пока прямо, а потом я покажу.
    Несколько минут в машине царило молчание.
    -Позвольте, я закурю? – произнес Владимир, чтобы хоть что-нибудь сказать.
    -Пожалуйста, и дайте мне тоже.
    Игнатов щелкнул зажигалкой, девушка глубоко затянулась и оглянулась назад.
     -Не переживайте, хвоста нет, - сказа Владимир.
     -Я - подруга Димы, - сказала она, сделав еще несколько затяжек, - меня зовут Яна. Здесь направо.
     -Почему вы не сказали этого сразу по телефону? – поинтересовался Владимир, искоса взглянув на девушку.
     -Я боялась, что меня подслушивают.
     -Имя свое назвать побоялись, а говорить о том, что дело касается Димки, нет? Признаться, это довольно странно.
     -Я понимаю, но не могу объяснить. После того, как я узнала, что Дима попал в больницу, я стала всего бояться.
     -А откуда вы знаете, что Дима в больнице?
     -Случайно. Как-то зашла к нему на работу, и там мне рассказали, что произошло.
    -Рыков рассказал?
    -Да, а вы с ним знакомы?
    -Немного, - ответил Владимир и спросил. – Вы виделись с Димой?
    -Нет! Меня к нему не пустили. Я предупреждала его, что это добром не кончится, но разве он кого-нибудь когда-нибудь слушает. Делает все, как ему хочется и вот - результат.
     -Вы знаете, за что его избили? – последняя фраза заинтересовала Владимира. Интуиция ему подсказывала, что эта девушка знает довольно много и может пролить свет на темные пятна в истории с Павловым.
     -Конечно, - ответила она, не задумываясь. – Сейчас налево.
     -За что? – не скрывая интереса и нетерпения, спросил Игнатов.
     -Я вам отвечу, но только чуть позже.
     Они проехали еще немного, и Яна попросила остановить машину. Они находились почти на самой окраине города и, выйдя из машины, вошли в небольшой одноэтажный дом. Щелкнул выключатель, вспыхнул свет, и Владимир получил возможность лучше разглядеть свою новую знакомую. В нескольких шагах от него стояла невысокая, стройная девушка с очень выразительными глазами. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Она внимательно смотрела на друга Дмитрия и нервно вращала на пальце недорогое кольцо.
     -Так за что избили Димку? – спросил Игнатов, возвращаясь к прерванному разговору.
     -Я сейчас, - ответила Яна и скрылась за навеской, которая прикрывала вход в другую комнату.
     Пока девушка отсутствовала, Владимир бегло огляделся. Он находился в небольшой, но уютной и со вкусом обставленной комнате. Два окна были плотно зашторены, так что посторонний глаз не мог проникнуть внутрь.
     -Вот, - сказала Яна, возвращаясь в комнату. – Возьмите, - с этими словами она положила на стол перед Владимиром пакет довольно внушительных размеров.
     -Что это? – спросил он.
     -Вы же хотели знать, за что избили Диму? Здесь ответ на ваш вопрос. 
     -Можно взглянуть?
     -Теперь это принадлежит вам. Дима видимо предчувствовал, что за ним охотятся, и просил меня передать пакет вам, если с ним что-нибудь случится.
     Игнатов дрожащими от нетерпения руками вскрыл конверт и извлек содержимое. Это оказались две довольно толстые папки. На одной из них рукой журналиста было написано “Максим Андреев – судостроительная компания”, на другой красовалось “Семен Губерман – банк".
     “Теперь понятно, - сообразил Игнатов, - кто кого подослал в редакцию в ту ночь, и чего они требовали от Димитрия. Они хотели заполучить  эту папку. Однако Димка поступил весьма предусмотрительно, схоронив их в таком глухом месте. Здесь, конечно, искать никому в голову не придет".
     Владимир снова вложил  папки в конверт и взял его подмышку.
     -Это все? – спросил он, глядя на Яну, которая отошла к стене, продолжая вращать кольцо.
     -Да. Я сделала то, что должна была сделать.
     -Если хотите, я могу подвезти вас, - предложил Игнатов.
     -Спасибо, но я живу здесь.
     Молодой человек понял, что разговор окончен и, распрощавшись, вышел на улицу. Стояла чудесная ночь. Шедший утром дождь прекратился и сейчас в небе, которое было очищено от туч, мерцали звезды. Такая погода нравилась Владимиру, и он мог гулять часами, наслаждаясь свежестью ночи, но в данный момент ему было не до прогулок. В его руках был пакет, который оценивался в жизнь его друга, кроме того, ему не очень нравилась улица, на которой он находился. Фонарей практически не было и Игнатову казалось, что за углом его поджидают какие-нибудь головорезы, готовые убить человека даже за грош. Он переложил пистолет во внешний карман пиджака, почти добежал до машины и, круто развернувшись, поехал домой. Он хотел все еще раз осмыслить в спокойной обстановке и понять, как ему следует себя вести. События нескольких последних дней внесли такую сумятицу в размеренный ритм его жизни, что он боялся сделать хоть один неправильный шаг. Обстановка была такова, что любая, даже малейшая оплошность или простой просчет, могли привести к необратимым последствиям. Но, тем не менее, он принял два совершенно твердых решения. Первое – он завтра же поедет в больницу и обязательно повидается с Дмитрием. Он хотел сделать это сегодня, но звонок Яны помешал этому. И второе – нужно увидеться с Игорем. Если бы кто-нибудь спросил его о цели этой встречи он бы не смог ответить, но чувствовал, что она необходима. 
     Приехав домой, Владимир отключил телефон, плотно задвинул шторы, включил настольную лампу, опустился в кресло и на полированную крышку стола лег пакет с документами, которые передала ему Яна.
     Сидя за столом, он обдумывал теперешнюю манеру своего поведения. Приняв эти документы, он понял, что вошел в чужую игру, игру без правил, в которой одной из ставок была жизнь его друга, а он, хотя и заставил Дмитрия извиниться перед их фирмой через газету и был с ним довольно резок, но, тем не менее, хорошо к нему относился и готов был в нужный момент придти ему на помощь. Владимир чувствовал, что такой момент настал и поэтому считал, что поступил совершенно правильно, приняв эти документы от подруги журналиста. Он прекрасно понимал, что у него дома документы, столь дорогие для Павлова, будут в большей безопасности, нежели в сейфах самого надежного банка. Дело было в том, что здесь их никто никогда искать не будет. Квартиру Яны, узнав, что она подруга Дмитрия, перевернули бы вверх дном, а здесь все будет тихо и спокойно. Игнатов все больше и больше веровал в то, что в ту ночь в редакции был именно телохранитель Губермана, а Игорь хороший приятель Владимира и ему, естественно, не придет в голову искать интересующие его бумаги в ящиках письменного стола своего товарища. Но, не смотря на это, Владимир все-таки решил застраховаться от всяческих возможных превратностей судьбы, тем более, что полной уверенности в том, что Игорю ничего неизвестно о его дружбе с Дмитрием у него не было. Правда, у него с Игорем никогда не возникало разговора о кругах их знакомых, и с Дмитрием Игорь его никогда не видел, но тайны из своего знакомства и даже дружбы с журналистом Игнатов никогда не делал, и довольно часто они вместе появлялись во многих местах.
     Итак, он решил себя подстраховать. Игнатов достал с полки фотоаппарат, который несколько лет назад подарил ему на день рождения Дмитрий, проверил пленку, и принялся переснимать содержимое папок.
     Прошло довольно много времени, прежде чем Владимир перевернул последнюю страницу и в последний раз щелкнул затвором фотоаппарата. На это он израсходовал почти весь запас пленки, который был рассчитан на несколько месяцев. Около полутора десятка кассет с отснятыми пленками лежали тут же на столе. Владимир устало потянулся, но на его лице царило выражение удовлетворения, которое посещает человека, когда ему удается в срок закончить какое-то важное дело. Он одним движением смахнул все использованные кассеты в ящик стола, положил туда же папки с документами, положил на место фотоаппарат и, повернув ключ в замке драгоценного ящика, вышел на балкон. Свежий ночной воздух щедро наполнил сильную молодую грудь бодрящей прохладой. Тонкие струи воздуха разлились по всему телу как целительный бальзам, снимая всякую усталость. Он в блаженном изнеможении облокотился о дверной косяк, и, устремив взор в небо, стал слушать концерт сверчков, которые расположились в траве газона прямо под балконом, наполняя окружающее пространство трелями своих скрипок. Казалось, он забыл обо всем на свете, но на самом деле мозг его напряженно работал. Он прекрасно понимал, что в эту ночь ему не уснуть, и за эти последние ночные часы, Владимир решил еще раз все взвесить и без спешки расписать наступающий день, чтобы затратить минимум времени и сделать максимум дел.
     Игнатов решил, что помимо встречи с Дмитрием – это он считал само собой разумеющимся, нужно найти Игоря и поговорить с ним. Естественно, он ничего не будет говорить о Павлове, а вызвать его на встречу можно было, как старого приятеля. Владимир уповал на то, что если встреча состоится и разговор получится, то Игорь в непринужденном разговоре сам все ему расскажет. В руках Владимира оказались документы, за которые лица, фигурирующие в них, не задумываясь, заплатили бы любые деньги. Но Игнатов даже не думал о продаже этих папок, хотя и не собирался отдавать их Дмитрию. Он рассчитывал передать Павлову только фотокопии, а оригиналы оставить здесь и вызвать огонь на себя, тем самым, обеспечив журналисту некоторую безопасность. Владимир знал, что если Дмитрия посвятить в свой план, то он с негодованием его отвергнет и не примет такой жертвы, но, в конце концов, ему можно было ничего и не говорить, а отсутствие папок объяснить неизбежностью их уничтожения.
     Пока он был занят такими рассуждениями, восток стал окрашиваться в бледно-розовый цвет, который с каждой минутой принимал все более яркие тона. Наконец, он резанул по глазам пурпурной лентой, и над горизонтом степенно и величаво стало подниматься раскаленное светило.
     Игнатов вернулся в дом и привел себя в порядок после бессонной ночи. Холодный душ смыл с него легкий налет усталости, который все-таки чувствовался, а хороший одеколон, приятно пощипывающий гладко выбритые щеки, доставлял удовольствие. Закончив с туалетом, он прошел на кухню и занялся приготовлением завтрака. Булочка с маслом и сыром, яйцо всмятку, стакан молока – это было все, что он съедал с утра и организм не требовал подкрепления до пяти часов вечера. Покончив с завтраком, он включил автоответчик, и выйдя из квартиры, через минуту вырулил на трассу и поехал на свой любимый пляж, чтобы перед началом трудового дня немного полежать на прохладном песке.

                Глава восьмая
     Весь наступающий день Игнатов решил посвятить Дмитрию Павлову и Игорю Крайнову. Владимир быстро закончил самые неотложные дела, уже к полудню мог считать рабочий день удавшимся и все остальное время посвятить осуществлению своих внерабочих планов.
     Сначала он решил связаться с Игорем и попробовать договориться с ним о встрече, а уж потом ехать в больницу к Дмитрию. Он полистал свою записную книжку, нашел интересующую его запись и набрал номер. Трубку сняли почти сразу, и Владимир услышал чистый и ровный голос своего давнего приятеля.
     -Крайнов слушает, - прозвучало в трубке.
     -Привет, Игорь! Это я, Володя!
     -Привет, Володя, - ответил Крайнов таким же тоном, каким начал разговор.
     Игнатов не уловил в его голосе ни радости, ни удивления, ни даже досады, которая обычно проскальзывает, если звонок оказывается не кстати.
     -Как дела? – спросил Владимир только для того, чтобы не молчать и обдумать, как лучше вызвать Игоря на встречу.
     -Спасибо, хорошо, - интонация его голоса не изменилась.
     -Слушай, Игорь, у меня сегодня выдается свободный вечер, и я подумал, что мы могли бы встретиться, если ты, конечно, свободен и располагаешь временем, - произнося эту фразу Игнатов тщательно подбирал слова, чтобы не возбудить в собеседнике какие-нибудь, даже самые ничтожные, подозрения.
     -Ну, что ж, - ответил Крайнов после некоторого молчания, - пожалуй, это возможно. Я к вечеру постараюсь освободиться и составлю тебе компанию. А вообще очень хорошо, что ты позвонил, я сам собирался тебя разыскать. Мы с тобой давно не виделись, и я думаю, нам есть о чем поговорить, - все это было произнесено спокойным тоном, без каких-либо интонаций. Казалось, говорит робот, а не живой человек. Игорь говорил об этом так, как будто речь шла не о встрече с другом, которого он давно не видел, а о каких-то совершенно обыденных и мало его интересующих делах.
     -Отлично! Я думаю, часов в семь будет нормально.
     -Вполне. Где встретимся?
     -Кафе “Лотос” тебя устроит? – Владимир не мог объяснить, почему он выбрал именно это кафе. Может быть, потому, что там он встретился с Рыковым и узнал о том, что произошло в редакции.
     -Хорошо. До вечера, - и Крайнов повесил трубку, даже не дожидаясь ответа.
     “Так, - подумал Владимир, опуская трубку на рычаги аппарата, - для начала совсем неплохо. Кажется, он ничего не заметил. Да и как он мог что-то заметить, если он даже не знает о моем знакомстве с Димкой. А вообще-то подождем до вечера. Через несколько часов все выяснится".
     Владимир убрал бумаги в стол, проверил, заперты ли ящики, и отправился в гараж, чтобы поехать в больницу и навестить Дмитрия. Теперь он хотел поговорить с журналистом не только как с другом, а как со свидетелем. Игнатов считал этот разговор особенно важным, тем более, в преддверии предстоящей встречи.
     Ведя машину, Владимир подумал, что, может быть, стоит сначала позвонить в больницу и узнать у врача о состоянии Дмитрия, и можно ли его повидать. Правда, он хочет сделать это раньше, чем сказал врач, но он  знает, что обстоятельства складываются таким образом, что встречу нельзя откладывать ни на один час и уж, тем более, на целый день. Размышляя таким образом, он не заметил, как подъехал к больнице и вопрос о звонке отпал сам собой.
     Переступив порог, Владимир сразу направился в травматологическое отделение. Ему не терпелось увидеться со своим другом и выяснить все, что было необходимо знать. Когда он уже поднялся по лестнице и вошел в коридор, то вдруг услышал голос:
     -Молодой человек!
     Владимир обернулся и увидел врача, с которым разговаривал в свой первый приход сюда. Он шел к посетителю большим размашистым шагом, который с трудом вязался с его грузной фигурой.
     -Здравствуйте, - сказал он, подойдя ближе.
     Врач тяжело дышал, видимо, быстрая ходьба была для него занятием не из легких.
     -Добрый день, - ответил Игнатов, протягивая руку, которую врач не замедлил пожать. – Я бы хотел навестить одного из больных. Его зовут Дмитрий Павлов. Я уже был здесь. Вы помните?
     -Конечно, помню. Конечно, - поспешил заверить его врач. – Но прежде я бы хотел поговорить с вами. У вас, надеюсь, есть время.
     -Ну, хорошо, - ответил Владимир, не понимая, зачем он мог ему понадобиться, но, помня о том, что от этого человека зависит, увидит ли он сегодня друга и сможет ли с ним говорить, решил не возражать.
     -Прекрасно! Прошу в мой кабинет, - и врач, подхватив Игнатова под руку, увлек за собой.
     Через минуту они вошли в кабинет врача, который представлял собой большую и светлую комнату. Стены до половины были отделаны деревянными панелями, а выше, как и положено в больничных помещениях, выкрашены в ослепительно-белый цвет. Через большое двустворчатое окно, расположенное напротив двери, в комнату вливался широкий поток света. У окна стоял письменный стол, рядом два кресла, а вдоль стен были расставлены шкафы. Один из них был заставлен медицинской литературой, а два других служили хранилищем для всевозможных врачебных принадлежностей.
     -Прошу вас, присаживайтесь, - врач сделал приглашающий жест.
     Игнатов опустился в предложенное ему кресло, а врач сел напротив.
     -Вы хотели говорить со мной? – произнес Владимир. – Я вас слушаю.
     -Вы хотите навестить вашего знакомого, который находится у нас? – спросил врач, привычным жестом набивая трубку табаком и глядя на посетителя сквозь стекла очков в толстой роговой оправе.
     -Да, - ответил Игнатов, - а разве это невозможно? Насколько я помню…
     -Все правильно, - перебил его врач, попыхивая трубкой, - тогда он действительно пришел в себя и я был почти полностью уверен, что кризис миновал и дело пошло на поправку, но к полуночи у него вдруг резко поднялась температура, и он снова потерял сознание. Меня срочно вызвали в клинику, и нам удалось отнять его у смерти, но положение остается критическим.
     -Он выживет? – спросил Владимир, с тревогой в голосе.
     -Мы сделаем все, что в наших силах.
     -Но надежда есть?
     -Надежда умирает последней.
     -Я могу его видеть? – поинтересовался Владимир, после минутного молчания, в течение которого обдумывал слова врача.
     -Сожалею, но это невозможно. Вход в реанимационное отделение посторонним строго воспрещен.
     Владимир взглянул на врача и, прочтя в его глазах непоколебимую уверенность в принятом решении, счел за благо отступить.
     -Хорошо, но могу я вас попросить об одном одолжении.
     -Что именно?
     -Вот мой телефон, - сказал Владимир, протягивая врачу свою визитную карточку, - и я прошу вас, если что-то изменится оповестите меня.
     -Хорошо. При малейших изменениях я вас извещу.
Получив от врача заверения в том, что тот будет держать его в курсе событий, Владимир распрощался и покинул больницу.
     Весь остальной день он провел в офисе и к семи часам отправился в “Лотос” на встречу с Крайновым. Игорь уже ждал его.
     -Привет! – произнес Владимир, подходя и присаживаясь.
     -Рад тебя видеть, - ответил Игорь, и по тону его голоса Владимир понял, что он говорит искренне. - Что будешь пить?
     -Кофе, - последовал однозначный ответ.
     -Два кофе и два коньяка, - заказал Игорь подошедшему официанту.
     Игорю Крайнову было двадцать девять лет. Это был мужчина высокого роста и атлетического телосложения. В студенческие годы он активно занимался спортом, и все еще увлекался плаванием и бегом, что позволяло ему сохранять хорошую физическую форму. Его лицо нельзя было назвать красивым, но, вместе с тем, оно не было лишено определенной обаятельности, и он нравился многим женщинам. Голубоглазый блондин с греческим носом и волевым подбородком. С Владимиром они были давними приятелями еще по университетской скамье. Крайнов тоже готовил себя к коммерческой деятельности, но после двух лет бросил учебу, и встречи друзей приобрели случайный характер. Но, не смотря на это, они сохранили хорошие отношения и при необходимости могли придти на помощь друг другу.
     Владимиру не хотелось верить, что его приятель причастен к делу Дмитрия, но документы, полученные им от подруги журналиста, говорили об обратном.
     Игорь внимательно посмотрел на своего товарища и вдруг сказал:
     -Знаешь, мне кажется, что что-то произошло. Если тебе нужна помощь или деньги, можешь не стесняться. Я готов помочь.
     -Да нет, спасибо. У меня все в порядке. А как ты?
     -Нормально! У меня хорошая работа и верные друзья, но таких как ты - нет. Ты один понимал меня и я был бы рад, если бы работали вместе.
     -А что за работа? – Владимир почувствовал, что Игорь сам подошел к тому вопросу, который его интересовал.
     -Как тебе сказать, - Игорь залпом проглотил коньяк и заказал себе еще. – Это не казенная служба, но платят очень хорошо. Телохранитель.
     -Личная охрана? – спросил Владимир, придавая своему голосу удивленный тон. 
     Он понял, что попал в десятку. Теперь у него не было никаких сомнений. В ту ночь в редакции был именно Игорь со своими, как он выразился, “верными друзьями.”
     -Именно, - подтвердил Крайнов и проглотил вторую рюмку.
     “Однако, он начал много пить", – подумал Владимир, а вслух спросил:
     -А кто твой подопечный?
     -Какая разница, - ответил Крайнов, заказывая еще. – Мне все равно кого охранять. Главное, чтобы хорошо платили и не лезли в мою личную жизнь. Я чувствую себя вполне свободным человеком, и я вполне доволен. Если ты помнишь, я всегда стремился к независимости, и я добился своего.
     -Но ты же должен делать то, что говорит тебе твой хозяин, не рассуждая. Разве не так?
     -Он не перегружает меня работой и большую часть времени я предоставлен сам себе. Иди работать к нам и, честное слово, ты не пожалеешь. Зачем тебе заживо гнить в своей конторе?
     -Но мне нравится моя работа, и я тоже неплохо получаю, - возразил Игнатов.
     -Прекрати, Володя, - Крайнов слегка захмелел и  язык у него развязался, - чего ты можешь добиться там? Какие у тебя перспективы?
     -А каковы они у тебя?
     -Очень широкие! Я могу стать миллионером, и я им стану!
     -Наверное, я откажусь. Деньги для меня не самоцель.
     -Напрасно! Семен Борисович очень хороший хозяин и щедрый человек.
     -Губерман? – Игнатов придал своему лицу выражение крайнего изумления. – Я и не думал, что ты так высоко поднялся. Пожалуй, я подумаю над твоим предложением.
     Владимир, разумеется, и не собирался думать о чем-то подобном. Он узнал, что хотел и теперь только поддерживал разговор.
     -Вот это другое дело! – обрадовано воскликнул Крайнов.
     -А кто тебе сказал, что он возьмет меня к себе?
     -Володя, дружище, ты же любого уложишь на обе лопатки, не прилагая особых усилий, а такие люди нам очень нужны. Кроме того,  я поручусь за тебя, а Семен Борисович прислушивается к моему мнению в данном вопросе. Соглашайся, и все будет о’кей.
     “Чтобы избивать журналистов", – подумал Владимир.
     -Я подумаю, - пообещал он.
     Друзья поболтали еще минут десять о всяких пустяках, и Ингатов, отвезя захмелевшего приятеля, поехал домой.

                Глава девятая
     Особняк Семена Губермана, владельца одного из самых крупных банков страны, находился на берегу моря в очень живописном месте. Огромные сосны, окружавшие его с трех сторон, скрывали от постороннего взгляда великолепный трехэтажный дом из белого камня с портиком, выдержанным в готическом стиле и миниатюрными башенками по углам пирамидальной крыши, крытой бурой черепицей. С обширной открытой веранды открывался завораживающий морской пейзаж, а где-то глубоко внизу волны со сдержанным рычанием разбивались о подножие утеса, на вершине которого и располагался дом банкира.
     Губерману было пятьдесят шесть лет. Это был мужчина невысокого роста, плотного телосложения, и могучей шеей, абсолютно круглой и почти лысой головой. Его лицо трудно было назвать красивым. Мохнатые брови нависали над глазами как опахала, а большой, загнутый, как орлиный клюв, нос и массивная нижняя челюсть придавали его облику суровое выражение.
     Только при виде дочери маска суровости сходила с его лица, и на нем воцарялось выражение отеческой нежности, которого, казалось, он начисто лишен. Татьяна была его любимицей в отличие от сына, который доставлял ему довольно много хлопот, и никогда ей ни в чем не отказывал. Будучи ребенком, она часами просиживала у него на коленях, а он, гладя ее темно-каштановые локоны, рассказывал ей сказки, большинство из которых придумывал сам. Позже – колени отца сменились подлокотником его кресла, и его рука уже не перебирала кудри дочери, а легонько сжимала изящную кисть, но тема их бесед не переменилась, и она, как и в детстве, слушала рассказы отца с большим вниманием. Татьяна уже давно вышла из юношеского возраста, и подлокотник сменился креслом напротив, но она подготовила отцу достойную замену. Теперь на коленях банкира устраивался ее сын, и четырехлетний карапуз часами слушал рассказы деда, а мать, с улыбкой наблюдая за ними, вспоминала дни своего детства. Но как только дочь и внук покидали его, он снова погружался в дела и становился тем самым Семеном Губерманом, которого знали все окружающие.
     Губерман любил роскошь, удобства, хорошие сигары и вино. Почти все свободное время он проводил в удобном кресле, в которое никто не имел права садиться, с бокалом вина и зажатой в зубах сигарой. Он не вынимал ее изо рта, даже во время разговора от чего его речь делалась не очень членораздельной, но окружающие привыкли к этому и без труда его понимали.
     Банкир сидел в своем излюбленном кресле, любуясь яркой картиной заката. За спинкой его кресла стоял Крайнов, а по левую руку от него сидел молодой бизнесмен Олег Мартов – муж его дочери.
     Олег прибыл к тестю, чтобы попросить у него кредита для очередного дела, которое, по его мнению, могло принести солидную прибыль. Банкиру нравилась предприимчивость зятя и его умение вести дела. Мартов знал это и поэтому был почти уверен, что он получит желаемый кредит и сможет опередить конкурентов. Он в общих чертах изложил суть дела и теперь терпеливо ждал ответа. Губерман не торопился. Ему нужно было все продумать, взвесить все «за» и «против», а уж потом давать ответ. В глубине души банкир был полностью уверен, что зять не прогадает и с умением поведет дело, поэтому ему хотелось сразу дать положительный ответ, но он не отступил от своего правила: «думай, а потом говори», - и теперь тщательно взвешивал все аргументы, приведенные Мартовым в пользу своего дела.
     -Знаешь, Олег, - произнес Губерман, нарушая молчание, - я думаю, что наш банк сможет предоставить тебе необходимый кредит, и если ты представишь определенные гарантии, то можно будет обговорить условия.
     Другого ответа Мартов и не ожидал. Он передал секретарю банкира все необходимые бумаги и в прекрасном расположении духа покинул особняк тестя. На сегодня все дела были закончены, дома его ждала жена, и ему хотелось провести вечер с ней. В последнее время они редко бывали вместе.
     Татьяна встретила мужа в гостиной. Мартов-младший играл тут же на ковре. При виде отца он вскочил на ноги и с криком:
     -Папа! – бросился к Олегу.
     -Ты хорошо вел себя сегодня, сынок? – спросил Олег, опускаясь на диван и сажая сына на колени.
     -Хорошо.
     -А что ты сегодня делал? – поинтересовался отец.
     -Я гулял, потом учил буквы, а потом играл, - ответил сын.
     -Молодец, - похвалил его отец, - ну, иди, продолжай.
     Артур спрыгнул с колен и возобновил прерванную игру.
     -Как дела, Олег? – спросила Татьяна, присаживаясь рядом и протягивая мужу бокал его любимого коктейля.
     -Спасибо, - произнес он, принимая бокал. – У меня все в порядке. Сегодня я был у твоего отца насчет кредита, и он обещал помочь, но я не хочу говорить о делах. Как ты посмотришь на ужин в ресторане или где-нибудь еще. Мы…
     Но она не дала ему закончить:
     -Ты, в самом деле, этого хочешь?
     -Разумеется.
     -Тогда я только переоденусь, - и Татьяна отправилась в спальню.
     -Артур, - обратился Олег к сыну, когда жена вышла, - мы с мамой должны уйти и тебе придется остаться с Милой. Надеюсь, ты будешь умницей, и у нее не будет повода наказать тебя.
     -Хорошо, папа, я постараюсь.
     Мальчик нисколько не расстроился, что родители куда-то собираются на вечер. Ему предстояло провести несколько часов со своей няней и это ему очень понравилось. Хотя она относилась к нему несколько строже, чем родители, и не умела рассказывать таких увлекательных сказок, как дедушка, но зато она прекрасно рисовала, и в такие вечера он с замиранием сердца смотрел, как на листах бумаги оживают те сюжеты, которые рассказывал ему дед. Затем няня садилась к роялю, раскладывала перед собой рисунки и сочиняла по ним песенку, которую они затем вместе пели, после чего мальчик отправлялся спать и уже не просил рассказать ему сказку перед сном.
     Артур отправился сообщить няне, что сегодня они останутся одни, а Олег в ожидании жены, откинувшись на спинку дивана, закурил.
     Людмила работала у Мартовых уже четыре года, то есть с самого рождения Артура. За это время мальчик очень привязался к своей няне, и супруги решили, что будет лучше, если она останется у них еще на некоторое время.
      Людмиле было двадцать четыре года. Стройная, высокая, с большими ясными глазами и черными как смоль волосами. Поначалу Татьяна опасалась, что муж может увлечься столь привлекательной няней, но позже убедилась в неосновательности своих подозрений. Олег поддерживал с ней только деловой контакт. Он и не собирался ухаживать за няней, даже если бы она была самой красивой женщиной в мире. Мартов очень любил сою жену, и другие женщины его не интересовали. Многие отказывались в это верить, но это действительно было так.
      Чета Мартовых отправилась в один из самых фешенебельных ресторанов, расположенных в центре города. Олег прекрасно знал, что Татьяна любит роскошь и удобства, в этом она была настоящей Губерман, поэтому он привез ее в центр, хотя ему по вкусу были маленькие ресторанчики где-нибудь на окраине или за городом.
      Когда они подъехали к ресторану, тот уже светился всеми своими окнами и сквозь прозрачные занавеси можно было рассмотреть снующих между столиками официантов. Татьяна поняла, что сегодняшний вечер они проведут здесь, и улыбнулась мужу благодарной улыбкой.
     Они устроились за столиком у окна и Олег, сделав заказ, хотел что-то спросить у жены, как вдруг рядом раздался голос:
     -Танюша, сестричка! Рад тебя видеть!
     Это был брат Татьяны - Глеб. За ним прочно укрепилась репутация гуляки, выпивохи и забияки. Он был завсегдатаем ресторанов, ночных баров, всевозможных попоек и довольно часто возвращался домой с разбитым лицом.
     -Привет, Олег! – обратился Глеб к своему зятю. – Ты чертовски хорошо выглядишь!
     -Привет, - сухо откликнулся Олег. Эта встреча была ему неприятна.
     Глеб был сильно навеселе и держался на ногах только с помощью какой-то девицы, которую Татьяна видела впервые, но это обстоятельство ее нисколько не удивило – брат часто менял подружек.
     -Слушайте, ребята, - продолжал Глеб заплетающимся языком, - это здорово, что вы сюда заявились. Мы отлично проведем время. Никуда не уходите, я сейчас вернусь. – и, он, поддерживаемый своей новой знакомой, направился к выходу.
     -Послушай, Олег, - сказала Татьяна, когда брат удалился, - давай уйдем отсюда.
     -Поедем куда-нибудь в другое место?
     -Нет. Лучше вернемся домой.
     -Как хочешь, - согласился Олег, и они покинули ресторан.
     Около автостоянки они встретили Марину Андрееву – дочь президента одной из крупных судостроительных компаний. Хотя Марина и была моложе Татьяны на восемь лет, но, не смотря на разницу в возрасте, между ними установились хорошие отношения, и их можно было назвать подругами. Когда Олег уезжал в командировку, Татьяна приглашала молодую девушку к себе, и они много времени проводили вместе. Марина делилась с ней своими секретами, а Татьяна советовала ей, как поступить в той или иной ситуации.
     Ее очаровательное личико, полное жизнерадостности, несколько поправило испортившееся настроение супругов. Они были искренне рады, что встретили именно ее. Она пригласила их к себе домой, и они не заставили себя долго упрашивать. Приглашение было принято, и все трое отправились на скромную пирушку.
     Марина недавно получила в подарок от отца небольшую квартиру в центре и решила вместе с друзьями отпраздновать новоселье. Пока ехали она, устроившись на заднем сиденье вместе с Татьяной, болтала без умолку. Она была в прекрасном расположении духа и эта веселость постепенно передалась и ее спутникам, так что к концу поездки от неприятного осадка, оставшегося после встречи с братом, не было и следа. Марина никогда не хандрила, не скучала, была убежденной оптимисткой и мастерски поднимала настроение другим. Она была очень коммуникабельна, и, благодаря этому качеству, имела массу знакомых, большинству из которых хотелось бы называть себя ее друзьями, но Марина была очень разборчива в данном вопросе и подружиться с ней по-настоящему было совсем не просто. Но, тем не менее, с Татьяной они сошлись сразу. Их знакомство произошло около года назад на одной вечеринке у их общего приятеля, и очень скоро это легкое знакомство переросло в крепкую дружбу.
     Мартовы вернулись домой только под утро.

                Глава десятая
     С того вечера, который окончился для Дмитрия Павлова столь неудачно, прошло три месяца. Два дня назад он выписался из больницы и теперь сидел дома, потому что остался без работы. Редактор не пожелал держать столь строптивого журналиста и сообщил, что газета больше не нуждается в его услугах. Оставшись без работы, Дмитрий решил, что настал час для того, чтобы вплотную заняться книгой. Все основные материалы были им давно собраны. Работы было на три или четыре месяца и тогда максимум через год книга выйдет в свет. Правда, он прекрасно понимал, что двери всех издательств теперь для него закрыты, но это его не пугало. У него были кое-какие связи за границей, и он надеялся, что сможет издать книгу там.
     Пока Павлов проводил время на больничной койке, его неоднократно навещали и Яна, и Владимир, но ни один из них, ни словом не обмолвился о документах, да и Дмитрий сам не затрагивал этой темы. Теперь он решил востребовать их обратно.
     Связавшись с Яной, Дмитрий узнал, что она в точности выполнила его просьбу и передала все документы Владимиру. Он позвонил ему, но Владимира не оказалось ни дома, ни на работе, и Дмитрию пришлось записать на автоответчик просьбу о встрече.
     Журналист решил дождаться звонка друга, а пока сел к письменному столу, включил компьютер и уже хотел взяться за работу, как вдруг в дверь позвонили. Дмитрий никого не ждал и поэтому удивился этому неожиданному визитеру. Никто из его знакомых, кроме Яны, не знал, что он выписался из больницы, а она была на работе и не могла приехать раньше семи часов. Павлов, испытывая любопытство, смешанное с тревогой, прошел в прихожую и отпер дверь.
     На пороге стоял Владимир.
     -Это ты? – воскликнул Дмитрий, не скрывая удивленной радости.
     -А тебя это удивляет? – ответил Владимир вопросом на вопрос.
     -Признаться, да. Я звонил тебе, но никто не ответил. Хотел встретиться, но не думал, что это произойдет так скоро.
     -Я заехал к тебе в больницу, где мне сказали, что ты выписался, и вот, я здесь.
     -Это хорошо, что ты приехал. Мне надо с тобой поговорить.
     -Тогда, может быть, ты позволишь мне войти?
     -Конечно, - Дмитрий отступил в сторону и Владимир переступил порог.
     -Ты один? – спросил Игнатов, оглядываясь по сторонам.
     -Абсолютно. Пройдем в кабинет, - предложил Дмитрий, - разговаривать здесь не очень удобно.
     Они прошли в кабинет журналиста. Павлов, предложив другу кофе, который уже успел немного остыть, изложил свои мысли относительно книги и попросил вернуть документы, которые передала ему Яна. Владимир ответил не сразу. Он помолчал минуту, как бы осмысливая то, что сказал ему Павлов, а потом спросил:
     -Значит, ты все-таки решил издать книгу?
     -Конечно! – воскликнул Дмитрий, полный творческого энтузиазма.
     -А ты не боишься? – поинтересовался Ингатов.
     -Чего? – журналист сделал вид, что не понял вопроса.
     -Того, что это может для тебя плохо кончиться. Гораздо хуже, чем три месяца назад.
     -Не боюсь! – заявил Дмитрий и продолжал. – Когда ты вернешь мне бумаги.
     -Я и не подумаю возвращать их тебе.
     -Как то есть не подумаешь? – в недоумении воскликнул Павлов. – Вовка, ты в своем уме?
     -Вполне, а вот у тебя, похоже не все в порядке с головой. Тебе мало было той ночи в редакции? Захотелось еще? Хорошо, но только учти, что на этот раз тумаками не отделаешься, и схлопочешь пулю.
     Дмитрий внимательно посмотрел на своего друга и понял, что тот действительно не очень-то расположен возвращать документы, переданные ему на хранение. Он еще раз попытался уговорить Владимира вернуть бумаги, и снова получил вежливый, но категоричный, отказ. Журналист не знал, что ему делать? Угрожать было бессмысленно. Это, работая в газете, он мог разговаривать с Владимиром с позиции силы и пригрозить тем, что он опубликует такой материал об их фирме, что сам президент потеряет покой и сон, думая, как сохранить клиентов и спасти фирму от банкротства. Но теперь он безработный, и ничем не может урезонить своего друга вернуть то, что принадлежит ему по праву. Труд двух долгих лет ускользал от него, как вода сквозь пальцы.
      -Значит, ты не вернешь мне эти документы? – спросил Павлов, после некоторого молчания и его глаза блеснули лихорадочным огнем.
      -Нет, - спокойно произнес Владимир.
      -Очень хорошо. Потому что я обойдусь и без твоей помощи. Надеюсь, ты не забыл, что я обладаю феноменальной памятью и помню наизусть все, что собрано в этих папках, это, во-первых. И, во-вторых, у меня есть копии всех этих материалов, так что можешь отправляться домой и пойти с этими папками в сортир, а я вместо двух частей в своей книге сделаю три, и третья часть целиком будет посвящена твоему обожаемому президенту. Все! Я тебя больше не задерживаю! Уходи, мне надо работать!
      Дмитрий блефовал, но, тем не менее, его слова произвели на собеседника должное впечатление. О памяти Павлова действительно ходили легенды, а об остальном Владимир не мог знать достоверно. Честно говоря, ему не было никакого дела до тех, кто фигурирует в документах. Он опасался за жизнь своего друга, но когда тот заявил, что коснется и фирмы «Меркурий», то Игнатов взволновался не на шутку. Если он воплотит свою угрозу, у президента будут большие неприятности, а он, в связи с этим, может потерять работу. Шалаев не простит ему такого просчета.
     -Послушай, Дима, - произнес Игнатов, после минутного молчания, - я не хотел отдавать тебе документы не потому, что я не хочу, чтобы ты написал книгу, а потому, что опасаюсь за тебя. Эти люди способны на все, и они не простят тебе выхода книги. – Владимир решил уступить, чтобы успокоить журналиста и тем самым отвести удар от своей фирмы.
     Где-то в глубине подсознания он знал, что поступает нечестно по отношению к Дмитрию – жертвует другом в угоду собственным интересам, но он думал сейчас не об этом. Нужно было спасать фирму, президента, а, значит, и самого себя.
     Когда Павлов услышал эти слова, то опустил голову, чтобы скрыть от друга лукавую усмешку, пробежавшую по его губам. «Сработало», - подумал он, а в слух сказал:
     -Спасибо, Вовка, за твою заботу, но я думаю, что после выхода книги им всем будет не до меня. Я раздую такой пожар, что земля загорится у них под ногами. Ты ознакомился с документами?
     -Отчасти, - соврал Владимир.
     Он уже давно не раз просмотрел эти папки и на настоящий момент знал их содержание довольно хорошо. Слова Дмитрия о том, что земля загорится у них под ногами, не были бравадой и, действительно, попахивало основательным скандалом.      
     -Ну, как ты находишь то, что я собрал? – поинтересовался журналист.
     -Должен признать, что если все это правда, то это не пожар, это – ядерный взрыв, - Владимир почувствовал, что опасность миновала, и решил похвалить Павлова.
     -Когда ты все вернешь? – в вопросе Дмитрия чувствовалось нетерпение. По всему было видно, что он торопится сесть за работу.
     -Сегодня вечером, - Владимиру хотелось оттянуть момент передачи на максимально возможный срок.
     Он понимал, что передать документы другу это все равно, что вложить в его руку гранату с вырванным кольцом. Одно неосторожное движение и - конец.
     -Почему вечером? – Павлов был явно разочарован таким ответом. Он рассчитывал получить документы немедленно.
     -Ты же понимаешь, что я не вожу их с собой. К тому же у меня есть некоторые дела по работе, но часам к семи я освобожусь и буду у тебя в восемь.
     -Хорошо, - согласился Дмитрий, - до вечера.
     Игнатов уехал, а Павлов запер дверь, закурил сигарету, и, присев к столу, вернулся к прерванной работе.

                Глава одиннадцатая
     Стоял душный июльский вечер. В воздухе не чувствовалось ни единого дуновения ветерка, и от раскаленного асфальта исходил жар, как от паровозной топки. До наступления ночи, а вместе с ней и какой-то прохлады, было еще далеко, и на улицах было пустынно. Люди предпочитали сидеть дома под прохладной струей кондиционера, а не жариться на улице под немилосердно палящими лучами солнца. Лето выдалось особенно жарким, и поэтому все, кто имел возможность, ехали или к морю, или в горы.
     Максим Андреев, президент крупной судостроительной компании, сидел в своем кабинете в полной тишине, нарушаемой только тиканьем маятника и легким жужжанием вентилятора. Сквозь опущенные жалюзи в кабинет узкими полосками пробивался свет угасающего летнего дня. Андреев не включал освещения. Он отпустил секретаршу, отключил телефон, и, откинувшись в глубоком кресле, смотрел прямо перед собой.
     Он всегда погружался в такое состояние накануне важных событий, а для президента судостроительной компании нет более важного события, чем спуск на воду нового корабля. Именно это и должно было произойти на следующее утро. Президент не собирался сегодня ехать домой ночевать. Все знали, что эту ночь он проведет в своем кабинете, не смыкая глаз, а на завтра одним из первых пребудет на верфь, чтобы пожелать счастливого плавания своему новому детищу.
     Короткая летняя ночь промчалась как одно мгновение, и на востоке вспыхнула заря. Максим Андреев поднялся из-за стола, поправил чуть сбившийся в сторону галстук, вышел из кабинета, спустился по широкой лестнице и сел в ожидавший его автомобиль. Машина мягко тронулась с места и помчалась в аэропорт, где президента ожидал готовый к вылету небольшой самолет, который и должен был доставить его на верфь.
     Это был высокий мужчина худощавого телосложения и огромной физической силы. В молодости он был очень красив, и на него заглядывались многие женщины, но и сейчас, в сорок девять лет, его слегка вытянутое лицо сохранило следы былой красоты и все еще оставалось привлекательным.
     День обещал быть жарким, но, не смотря на это, президент приехал на церемонию в безукоризненно выглаженном костюме, белоснежной сорочке и галстуке. На подобные мероприятия он всегда являлся в таком виде, независимо от того, какая была погода.
     Церемония спуска судна на воду прошла с большой торжественностью, и президент, удовлетворенный увиденным, распрощался с приглашенными и, поручив их заботам своих заместителей, отправился в свой дом на побережье, где его ждали жена и дочь. Он приехал домой под вечер, и немногочисленная семья, собравшись вместе, устроила небольшую пирушку.
     Максим Андреев пользовался среди своих домочадцев непререкаемым авторитетом. Его слово считалось законом и ни жена, ни дочь не пытались что-либо изменить. Андреев прожил со своей женой двадцать пять лет и за эти долгие годы он ни разу не повысил голос, ни разу не выпил лишнего, и ни разу не сказал грубого слова. Но, не смотря на все это, их брак нельзя было назвать счастливым. Их брак не был браком по любви, но и браком по расчету - тоже. Двадцать пять лет назад Максим не был президентом компании, а был простым служащим. Они встретились случайно на рождественском празднике, и, не успев как следует разобраться в своих чувствах, вступили в брак. В то время Вика выглядела весьма привлекательно. Ясные миндалевидные глаза, роскошные волосы, очаровательная улыбка, стройная фигура. Было вполне естественно, что Максим заинтересовался этой молодой шатенкой и без особых колебаний предложил ей стать его женой. Вика не заставила себя долго упрашивать и согласилась. Первое время они были счастливы, но позже выяснилось, что их решение было чрезвычайно поспешным. Когда они поняли, что совершили ошибку, менять что-либо было уже поздно. У них подрастала дочь, в которой оба родителя души не чаяли, и они решили оставить все, как есть. Выйдя замуж за Максима и поняв, что она не испытывает к нему того, что называется любовью, Вика Андреева решила заставить себя полюбить мужа, и через некоторое время ей стало казаться, что у не все получилось, но в это время к ним в гости приехал товарищ Максима по университету, и все ее усилия оказались напрасными. Вика влюбилась по-настоящему. Вадим, конечно, уступал своему приятелю по внешним данным, но в нем была какая-то особенная привлекательность, и Вика старалась проводить в его обществе как можно больше времени. Она противилась этому всеми силами, но ничего не могла с собой поделать, и если Вадим уезжал куда-то по делам или просто на прогулку, она впадала в скуку и веселость возвращалась к ней только вместе с ним. Так прошло две недели, и Вика вдруг с ужасом осознала, что если так будет продолжаться, то она долго не выдержит и поставит свои семейные отношения под угрозу, а за несколько лет, прожитых с Максимом, она привыкла к размеренной жизни и чувствовала, что у нее не хватит сил все начать сначала. Огромным усилием воли она заставила себя не думать о Вадиме, и когда ей это почти удалось, то он вдруг воспылал чувствами и не давал ей проходу. При каждой встрече он клялся ей в любви, умолял бросить все и уехать с ним в Америку, в Детройт, где у него собственное дело, где она будет купаться в золоте и иметь все, чего только не пожелает. Может быть, Вика и не устояла бы, но глаза Вадима были холодны как ледышки, и она не верила ему. Она просила оставить ее в покое, но он с каждой встречей становился все настойчивей. Сначала Вика ничего не говорила мужу и молчала, но когда почувствовала, что у нее сдают нервы, она не выдержала и однажды ночью, обливаясь слезами, все ему рассказала. Он уже давно заметил, что с женой творится что-то неладное, но не стал донимать ее расспросами, решив, что она сама ему все расскажет, когда сочтет нужным. Выслушав ее и дав ей выплакаться, Максим постарался ее успокоить, а на следующее утро с треском выставил своего приятеля за дверь и посоветовал ему забыть дорогу в его дом. С этого дня все вернулось на круги своя, и никто из супругов не вспоминал об этом эпизоде, чуть не ставшим роковым для их семейной жизни.       
     У четы Андреевых был только один ребенок, и они никогда не думали о том, чтобы завести второго. Не имея конкуренции в лице братьев или сестер, Марина целиком получала родительскую любовь. Природа одарила ее обворожительной внешностью и незаурядными умственными способностями. От отца она унаследовала аналитический склад ума, а от матери -  оптимизм и женственность.
     Родители любили свою дочь и заботились о ней, но никогда не донимали ее чрезмерной опекой и не заставляли ее говорить о том, о чем она не хотела. У Марины никогда не было от родителей никаких секретов, и она с ними охотно делилась своими радостями и печалями и просила у них совета, если сама не могла в чем-то разобраться, или не знала, как ей поступить. Она не делала ничего такого, что надо было бы скрывать. Пока Марина была в детском возрасте, отец лелеял надежду, что дочь пойдет по его стопам, несмотря на то, что она не мальчик, но Марина решила стать врачом и Андрееву пришлось смириться с мыслью, что его дело продолжит кто-то чужой.

                Глава двенадцатая
     Дмитрий Павлов быстро печатал не отрывая взгляда от клавиатуры. Слева лежала переполненная окурками, пепельница, а справа – большая чашка крепкого, но уже остывшего кофе.. Яна на кухне готовила ужин. Погрузившись в работу, Дмитрий не замечал течения времени, и когда, оторвавшись на минуту взглянул на часы, то не поверил своим глазам; стрелки показывали без двух минут девять. Владимир опаздывал на час и Дмитрий решил телефонным звонком напомнить ему, что было обещано заехать в восемь. Он потянулся к телефону, но в это время в дверь позвонили. Яна открыла дверь. В прихожей было сказано несколько фраз, и через минуту в комнату вошел Игнатов.
     -Долго же, однако, ты собирался, - так встретил журналист приятеля.
     -Извини. Меня задержали дела, и я не мог вырваться раньше. – Владимир раскрыл кейс, извлек оттуда две увесистые папки и протянул их Павлову. – Ты это просил? 
     Дмитрий буквально вырвал папки из рук, бегло взглянул на названия, лихорадочно развязал тесемки и стал просматривать содержимое.
     -Ты проверяешь все ли на месте? – поинтересовался Игнатов.
     -Нет, - ответил Павлов, не отрываясь от своего занятия, - тебе я доверяю, но я давно их не видел и очень соскучился.
     -Послушай, Дима, я хочу тебя кое о чем попросить, но ты должен обещать, что выполнишь мою просьбу, - Владимир говорил серьезным тоном и журналист подумал, что друг будет говорить о чем-то очень важном.
     -Говори. Я слушаю. Если это в моих силах я, разумеется, обещаю.
     Владимир хотел начать, но в это время вошла Яна с двумя бокалами коктейля. Один протянула Дмитрию, другой – его товарищу, а сама хотела пристроиться на подлокотнике кресла Павлова, но тот, поблагодарив ее, попросил не беспокоить их некоторое время. Он пообещал, что они не заставят себя долго ждать и скоро к ней присоединятся. Молодая девушка была явно раздосадована таким поворотом событий, но ей ничего не оставалось, как смириться и оставить друзей наедине.
     -Так о чем речь? – спросил журналист, когда за его подругой закрылась дверь.
     -По-моему, она обиделась.
     -Ерунда, пройдет. Она по пять раз в день на меня обижается. Давай о деле. Итак?
     -Дима, ты должен мне пообещать, что ни одна живая душа не узнает, что ты продолжаешь работать над книгой.
     -Хорошо. Кроме тебя и Яны никто ничего не узнает.
     -Как? – в недоумении воскликнул Владимир. – Яна знает?
     -А почему тебя это удивляет? Она мой друг и я ей полностью доверяю. Она очень рассудительна и не станет говорить того, чего не следует. Поверь мне, она не может быть источником информации. Но зачем тебе все это?
     -А затем, что чем меньше людей будет об этом знать, тем больше у тебя шансов остаться в живых!
     -Ты, в самом деле думаешь, что это настолько серьезно? – с некоторым пренебрежением спросил Дмитрий.
     -Гораздо серьезней, чем ты себе представляешь.
     -Прекрати, Вовка, даже если они и узнают, что я работаю над книгой, то все равно не станут меня тревожить.
     -Почему? – поинтересовался Игнатов.   
     -Все очень просто. Меня уволили, а для журналиста потерявшего работу двери всех издательств закрыты, а раз так, то и книга не выйдет в свет. Они это прекрасно знают, и не будут беспокоиться из-за того, что какой-то безработный журналист что-то там пишет.
     -Я тебя не понимаю! Если ты не сможешь выпустить книгу, то зачем ты ее пишешь?
     -Здесь ее действительно трудно будет издать, но я собираюсь сделать это там, - и Дмитрий мотнул головой куда-то в сторону.
     -За границей? – попытался угадать Владимир.
     -Ты совершенно прав. Именно за границей. Как только книга уйдет в набор, я лягу на дно, и никто не сможет меня найти, так что моя безопасность гарантирована. А теперь прошу к столу. Нас ждет прекрасный ужин.
     Друзья прошли в столовую и отдали должное кулинарному искусству Яны. Дмитрий неустанно восхищался всем, что было на столе, чтобы как-то сгладить свою резкость и не дать обиде затаиться в сердце его подруги.
     Ужин подходил к концу, когда в дверь позвонили. Все одновременно посмотрели на часы. Было половина одиннадцатого.
     -Интересно, кто бы это мог быть? – подумал Дмитрий вслух.
     -Ты кого-нибудь ждешь? – спросил Владимир.
     -Нет.
     -Я посмотрю, кто там, - сказала Яна, поднимаясь.
     -Сидите! – остановил ее Владимир. - Я сам, - он поднялся из-за стола и направился к двери, но с порога  комнаты обернулся, - сидите здесь. 
     Он неслышными шагами подошел к двери и прислушался. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что этот поздний визит не обещает быть приятным. Владимир прислушался. Все было тихо, но вот снова позвонили. Он отпер дверь и как только щелкнул замок, с внешней стороны кто-то ударил в дверь ногой. Она настежь распахнулась, и Владимир, получив сильный удар в ключицу, отлетел к стене, но в следующее мгновение вскочил на ноги, и оказался лицом к лицу с Крайновым.
     Игорь стоял, засунув руки в карманы брюк, а за его спиной стояло трое парней атлетического телосложения. Силы были неравны. Владимир понимал, что о сопротивлении не может быть и речи. Это так же понимали Дмитрий и Яна.
     -Володя, - произнес Игорь, придавая своему лицу и голосу удивление, - дружище, что ты тут делаешь?
     -Ужинаю у своего друга, а вот что тебя сюда привело?
     -Дмитрий Павлов твой друг? Это интересно. А привело меня сюда одно небольшое, но крайне важное дело к твоему другу.
     -Однако, у тебя оригинальный способ входить в дом.
     -Это не я, - сказал с улыбкой Крайнов, - это Сережа погорячился. Мы же не знали, что ты здесь. Мы думали, что дверь откроет Павлов и, увидев нас, снова ее закроет. Кстати, Дмитрий, мы уже имели честь с вами познакомиться. Надеюсь, вы помните?
     -Да уж, - отозвался журналист, - это знакомство я запомню на всю жизнь.
     -Рад, что вам понравилось. Однако, шутки в сторону, - тон Игоря из дружелюбного стал требовательно-жестким, и улыбка сбежала с его лица. – Мы пришли по делу и дело у нас к вам, Павлов. – он вошел в столовую и опустился на стул, на котором только что сидел Владимир – спиной к двери. – Надеюсь, вы понимаете, о чем  я говорю?
     -Догадываюсь, - ответил Дмитрий.
     -Тем лучше, - обрадовался Игорь, и улыбка снова заиграла на его губах. – Как только документы будут у нас, мы сразу уйдем, и, даю вам честное слово, больше никогда не нарушим вашего покоя и даже наоборот будем вас защищать, если кто-то попытается вас обидеть. Будьте уверены. Итак, где документы?
     -Яна, - обратился Дмитрий к своей подруге, - принеси, пожалуйста.
     Молодая девушка встала, но Игорь остановил ее.
     -Сидите! Не стоит утруждаться. Павлов, где бумаги?
     -В кабинете, - упавшим голосом ответил Дмитрий, - вторая дверь направо.
     -Леша, - обратился Крайнов к одному из парней, - сходи, посмотри, что там есть. Ты знаешь, что нам нужно.
     Как только Леша ушел Владимир решил действовать и сделал шаг вперед.
     -Вы куда? – спросил один из подручных Игоря, преграждая Владимиру дорогу.
     На голос Крайнов обернулся и Дмитрий, схватив со стола бутылку, что было сил, ударил его по голове. Бутылка разлетелась вдребезги и Игорь, обливаясь кровью, рухнул на пол. Произошло секундное замешательство, но этого Владимиру было вполне достаточно. Подсечка – и Сергей оказался на полу, точно рассчитанный удар кулаком в надбровную дугу и другой, ударившись головой о дверной косяк, медленно осел на пол. Сергей сделал попытку подняться, но удар ногой в солнечное сплетение заставил его лежать. На шум вернулся Леша, но Владимир успел схватить стул и встал в стенной нише. Когда Леша появился в прихожей, страшный удар по ребрам опрокинул его. Стул затрещал, но все-таки выдержал.
     -Димка, - произнес Владимир, - возьми документы, и уходим отсюда. Яна, - обратился он к девушке, - идите в машину и ждите нас там.
     Дмитрий бросился в кабинет, быстро собрал все необходимые бумаги и вернулся.
     -Где Яна? – спросил он, заметив, что его подруги нет в доме.
     -Она ждет нас в машине. Пошли, надо уходить.
     Друзья спешно покинули дом и Владимир, выведя машину, на которой приехал Игорь, из строя, вырулил на шоссе и помчался в аэропорт.
     -Я думаю, ты понимаешь, что тебе нельзя здесь больше оставаться, - говорил Владимир другу по дороге. – Если нет надежного убежища, то лучше всего уехать из страны и отсидеться где-нибудь, пока все не уляжется. А можно и вообще не возвращаться. Все бумаги у тебя с собой, так что сможешь продолжить работу и выпустить книгу, тем более, сам хотел издать ее за границей. С деньгами я тебе помогу, а об остальном не беспокойся. Я постараюсь раздобыть тебе новый паспорт и Яну тоже переправлю к тебе. – Владимир говорил и говорил без конца, чтобы только не молчать. Минута тишины казалась вечностью и носила угнетающий характер.
     -Куда мы едем? – спросил Дмитрий, когда Владимир замолчал на секунду, чтобы перевести дух.
     -В аэропорт. Тебе надо уехать из страны.   
     -Нет. В данный момент я не могу. Мне нужно, мне просто необходимо быть сейчас здесь.
     -Ты, что не понимаешь, что следующая встреча с ними будет для тебя последней. Они не станут с тобой разговаривать, а просто прикончат и все.
     -Димочка, давай уедем, - вмешалась в разговор Яна, не проронившая до этого ни слова. Она только слушала и переводила испуганный взгляд с одного на другого в зависимости от того, кто говорил.
     -Яна! – прервал ее Дмитрий, - Я же сказал, что не могу сейчас уехать…
     -Почему? – перебил его Владимир.
     -Это не ваше дело. У меня здесь остались кое-какие неоконченные дела и некоторые неоплаченные счета.
     -Какие еще счета? – спросил Владимир, - Если тебе нужны деньги…
     -Нет, спасибо. Моих скромных сбережений вполне хватит.
     -Хорошо, - уступил Игнатов, - пусть будет по-твоему, но домой тебе возвращаться нельзя. Хозяин этих головорезов устроит им головомойку, и они перевернут все вверх дном, чтобы найти документы, а заодно и с тобой разделаться.
     -Я знаю и не вернусь. У меня есть небольшой домик в горах. Мы сможем там отсидеться некоторое время, пока я не закончу свои дела, а потом все вместе уедем за границу. Тебе Вовка тоже нельзя возвращаться. Теперь и ты в списке их врагов.
     -Наверное, но я все-таки вернусь. У меня тоже есть дела, и мне для их завершения необходимо быть в городе, - сказал Владимир, и, помолчав, спросил, - Куда ехать, Дима?
     -Поезжай на юг. Возле первой же железнодорожной станции высадишь нас. Дальше мы доберемся сами.
     -А как я вас найду при необходимости?
     -Завтра я сообщу тебе.
     -Договорились, - Владимир переключил скорость и поехал еще быстрее.
     Стрелка спидометра неуклонно поднималась, и машина неслась по окутанной ночью дороге. Кругом царил непроглядный мрак. В лиловой вышине сияли звезды, а на земле лучи фар одиноко мчавшейся машины выхватывали из темноты участки дороги, бросали их под колеса и снова бежали дальше. Яна дремала, склонив голову на плечо Дмитрия, журналист о чем-то сосредоточенно думал, а Владимир размышлял о том, как ему теперь себя вести. Он попал в довольно щекотливое положение. Если бы Игорь со своими костоломами забрал документы и убрался восвояси, то все бы обошлось, как нельзя лучше. Он бы отдал Дмитрию кассеты с фотокопиями материалов, и тот тихо спокойно продолжал бы работать.
     “Дернул же меня черт затевать эту дурацкую драку, - думал Игнатов, - да и еще и Димку сюда впутывать, но он тоже хорош, хватил Игоря бутылкой по голове. Если он его не убил, то Димке грозит большая опасность. Игорь никому не прощает обид и не успокоится пока не найдет его и не отплатит сполна. Их следующая встреча, если она произойдет, будет для журналиста последней".
     Владимир высадил своих пассажиров на ближайшей железнодорожной станции и поехал обратно. Его ожидало несколько трудных дней. Игнатов уже не успевал заехать на свой любимый пляж и поэтому поехал прямо на работу. Прошло всего несколько часов после того, как они расстались с Дмитрием и, хотя Владимир был почти уверен, что его друг в безопасности, но все-таки не мог сидеть спокойно и постоянно думал о  нем. Сначала они жили каждый своей жизнью и встречались только для того, чтобы поболтать о совершенно посторонних вещах, но несколько месяцев назад все резко изменилось. Сначала Дмитрий обвинил их фирму в валютных махинациях, но это удалось замять, а потом в руки Владимира попали документы, из-за которых журналист на три месяца угодил в больницу, а после вчерашнего вечера они прочно связали свои судьбы и Владимир, сам того не желая, вступил в борьбу с теми, против кого воевал его товарищ. Он решил не возвращаться домой, по крайней мере, сегодня, потому что был уверен в том, что дома его ожидает засада. Владимир решил переночевать в отеле, а потом подумать о том, как ему попасть к себе, чтобы забрать кассеты и не встретиться с Игорем.

                Глава тринадцатая
     -Кретины! Идиоты! Болваны! – кричал Семен Губерман на Игоря и троих его помощников, которые стояли перед ним с опущенными головами, как провинившиеся школьники, боясь поднять глаза на разгневанного шефа. – Какой-то слизняк журналист и неизвестно откуда взявшийся дружок отделывают четверых здоровых парней, как щенков.
     -Семен Борисович… - робко попытался возразить Крайнов.
     -Молчать! – заорал Губерман и с размаху ударил своего телохранителя.
     От увесистой пощечины Игорь пошатнулся, но все же устоял на ногах.
     Губерман ходил из угла в угол и кричал, размахивая руками. Глаза его налились кровью, как у разъяренного быка на корриде, щеки, лоб и шея покрылись багровыми пятнами.
     -Вот что, - сказал он, немного успокоившись, но, все еще тяжело дыша, от душившего его гнева, - даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы вы доставили сюда этого журналиста и все документы. Твоего друга, - обратился он к Игорю, - кажется, зовут Владимир?
     -Да, Семен Борисович, - подтвердил Крайнов, поправляя повязку на голове.
     -Так вот, что до него, то не трогайте его до тех пор, пока я с ним не поговорю лично. А теперь убирайтесь с глаз моих и помните, что я вам сказал. Двадцать четыре часа, иначе я сам поснимаю ваши пустые головы. Пошли вон!
     Они молча развернулись и покинули кабинет банкира в самом скверном расположении духа. Где искать беглецов, они не знали, а времени на их поимку было отпущено слишком мало и с каждой минутой его становилось все меньше. Управиться за такой короткий срок им могло помочь, только чудо, но на чудо рассчитывать не приходилось, и Игорь решил, что самое разумное - поговорить с Игнатовым. Он наверняка знает, где находится Павлов и, может быть, в обмен за свою безопасность согласится им помочь. Игорь не очень рассчитывал на успех, зная характер своего приятеля, но за неимением лучшего, он принял этот план и заявил, что поедет к Игнатову один, а остальных отправил домой к Павлову, чтобы они все там хорошенько проверили. Может быть, журналист в спешке оставил что-то важное. Договорившись, что Игорь будет ждать их у себя, они расселись по машинам и разъехались в разные стороны. Белый «Мерседес» поехал к дому Игнатова, а шоколадный «Опель» отправился к Павлову.
     Владимир приехал домой на рассвете. Он собирался забрать кассеты с фотопленкой и, дождавшись известий от Дмитрия, отправиться на встречу.  Он вошел в дом, щелкнул выключателем и, обернувшись, замер на месте, перед ним стоял Игорь. Только на этот раз он был один, но руки все так же были засунуты в карманы брюк.
     -Здравствуй, Володя, - сказал Игорь, нарушая воцарившееся молчание и придавая своему голосу самый дружелюбный тон, на который только был способен.
     Владимир пропустил приветствие мимо ушей и бегло огляделся по сторонам. Игорь догадался, чего ищет взглядом его приятель, и произнес с улыбкой:
     -Я приехал один. Здесь кроме нас никого нет.
     -Чего тебе надо? – довольно грубо спросил Владимир.
     После того, что произошло у Дмитрия дома, он не ждал от подобного визита ничего хорошего.
     -Поговорить. Просто поговорить, - произнес Крайнов и снова улыбнулся.
     Игорь держался непринужденно, и это еще больше настораживало Владимира.
     -Ты еще способен просто разговаривать после того, что произошло? – криво усмехнувшись, спросил хозяин дома.
     -А почему бы и нет? Я не держу на тебя зла. Ведь не ты же ударил меня по голове. Так что я думаю, мы можем поговорить, тем более, как мне кажется, нам есть, что сказать друг другу.
     -Ты так считаешь? – спросил Владимир с недоверием.
     -Может, ты предложишь мне хотя бы присесть?
     -Садись, - коротко бросил Владимир.
     Игорь с удовольствием опустился в кресло.
     -Так о чем разговор?
     -У тебя не найдется коньячку или водочки?
     -Нет. Говори, и разойдемся, у меня дела.
     -Ну, что ж, жаль. Я бы не отказался. А разговор о Дмитрии Павлове. Нашем общем добром приятеле.
     -О Павлове? Это интересно.
     -Это действительно очень интересно и я думаю, тебе есть, что мне сказать.
     -Это зависит от того, что ты хочешь услышать?
     -Я хотел бы с ним встретиться и очень рассчитываю на помощь.
     -По-моему, после того, как тебе врезали бутылкой по голове, у тебя мозги сдвинулись. Неужели ты думаешь, что я стану помогать тебе в поисках Димы. Во-первых, я не знаю, где он и, во-вторых, даже если бы знал, то все равно не сказал.
     -Почему же? – изумился Крайнов.
     -А потому, что мне дорога жизнь моего друга, а ты собираешься его убить.
     -Ты не прав, дружище, - ответил Игорь, с легкой улыбкой, которая время от времени появлялась на его красивом лице. – Я не убийца и у меня в мыслях нет убивать твоего друга, хотя проучить его следует. Он очень сильно меня обидел. Я хочу забрать у него документы и все. Согласись, я не очень многого хочу, а он бегает от меня, доставляя тем самым мне, себе, да и тебе тоже лишние хлопоты. Итак, я надеюсь…
     -Напрасно надеешься! – прервал его Владимир.
     -Зря ты со мной так. Мы же можем договориться.
     -Не можем! – его начинало раздражать присутствие Крайнова, и он стремился скорее закончить разговор и избавиться от гостя.
     Но Игорь уходить не собирался. Он поудобней устроился в кресле и устремил на Владимира немигающий взгляд своих голубых глаз, похожих на глубокие озера. Игнатов тоже молчал, но, в конце концов, не выдержал и прервал молчание:
     -Знаешь, Игорь, мы с тобой не сможем договориться, поэтому тебе лучше уйти, - он поднялся, давая понять, что не намерен больше продолжать разговор и готов проводить своего гостя, но Крайнов даже не шелохнулся.
    -А знаешь, - сказал он, - мой шеф хочет тебя видеть, - фраза была произнесена как бы между прочим, без какой-либо интонации.
     -Зачем я ему понадобился? – поинтересовался Владимир, снова садясь.
    Он думал, что все уже сказано, но после реплики Игоря понял, что все еще только начинается.
     -Этого я, к сожалению, не знаю. Он мне не сказал.
     -А я думал, он приказал тебе убить меня.
     -Напротив. Он приказал мне защищать тебя. Иными словами – обеспечить твою безопасность.
     -А разве меня хотят убить?
     -Нет. Но мои друзья на тебя обижены. Ты с ними не очень вежливо обошелся.
     -Постой-ка, я, кажется, понял! – воскликнул Владимир. – Ты обеспечиваешь мне полную безопасность, а я в обмен должен выдать тебе Димку. Я прав?
     -Да, - не стал скрытничать Игорь, - на мой взгляд, вполне приемлемая сделка. Как ты считаешь?
     -Если я откажусь, то попаду в автомобильную катастрофу, или со мной произойдет какой-нибудь несчастный случай, - предположил Владимир, еле сдерживая клокотавший в нем вулкан ярости.
     -Не надо драматизировать, Володя. Я уверен, что мы сможем договориться, и придем к взаимоприемлемому соглашению.
     -Мы не придем к соглашению по данному вопросу, и если у тебя все, то нам не о чем больше говорить! – он был явно разгневан тем унизительным предложением, которое сделал ему Крайнов.      
     “Жалко, что Димка тебя не прибил, - подумал Игнатов, - одним мерзавцем на свете было бы меньше”.
     -Хорошо, я сейчас уйду, - сказал Игорь, поднимаясь, - но прежде мне хотелось бы знать, что передать шефу. Ты согласен встретиться с ним?
     Владимиру хотелось послать гостя и его шефа ко всем чертям, но любопытство взяло верх, и он коротко ответил:
     -Не сегодня!
     -Когда?
     -Я позвоню.
     -Хорошо, - согласился Крайнов, - но у меня к тебе просьба.
     -Что еще? – нетерпеливо спросил Игнатов.
     -Не уезжай никуда.
     -Постараюсь, - пообещал Владимир, хотя прекрасно понимал, что как только он получит известие от Павлова, то сразу покинет город и отправится к нему.
     Он не исключал возможности и даже был почти уверен, что за ним теперь неотступно и неустанно будут следить, и каждый его шаг будет известен если не самому Губерману, то, по крайней мере, Крайнову. Но он надеялся, что при необходимости ему удастся обмануть ищеек толстосума и пустить их по ложному следу.
     Получив от Владимира желаемый ответ, Игорь распрощался и отправился обратно, чтобы ознакомиться с результатами работы своих подручных. Он не надеялся на успех, но хотел верить в лучший исход.
     Оставшись один, Владимир быстро прошел в свой кабинет, и только тут страшная мысль пришла ему в голову: «А, что, если Игорь в его отсутствие успел обыскать дом и нашел кассеты?» Внешне ящик был цел, но вошел же он в дом, не повредив замка. Владимир бросился к столу, дрожащей от волнения рукой отпер ящик и с облегчением вздохнул, все было на месте. Он забрал кассеты и поспешил на работу.
     Когда он вошел в вестибюль офиса и направился к лифту, его остановил дежурный и со словами:
     -Владимир Анатольевич, вам письмо, - протянул ему конверт.
     Владимир принял письмо и, взглянув на конверт, сразу узнал почерк Павлова. Он быстро поднялся к себе и распечатал послание. В конверт был вложен сложенный втрое небольшой листок бумаги с подробным описанием местонахождения и с надеждой на скорую встречу. Владимир запомнил все, что было в письме, а потом сжег его, чтобы оно случайно не попало на глаза тому, кому не следовало.

                Глава четырнадцатая
     Солнце опускалось за вершины гор, окрашивая вечные снега высокогорья в нежный, бледно-малиновый цвет. Машина ровно катилась по серпантину горной дороги, поднимаясь все выше и выше. Владимир ехал на встречу с Дмитрием, который неизвестно каким образом обзавелся домиком в горах.
     Игнатов не ошибался, когда думал, что за ним будет установлена слежка. За ним повсюду неотступно следовал шоколадный «Опель» и даже не пытался скрыть своих намерений, ни на секунду не выпуская своего подопечного из поля зрения. Владимиру пришлось прибегнуть к ряду всевозможных уловок, чтобы избавиться от своих преследователей. Это ему, наконец, удалось и он, получив свободу, отправился в горы.
     Дорога вскоре кончилась, и весь остальной путь ему нужно было проделать пешком. Он шел среди нетронутых человеком и сохранивших свой первозданный вид красот природы. Скалистые утесы каменными исполинами вздымались ввысь, пряча свои верхушки в облаках, девственный лес одаривал живительной прохладой, кругом царило такое спокойствие, что с трудом верилось в существование городов с их шумом, спешкой, сутолокой; существование машин, отравляющих все вокруг смрадом выхлопных газов; в существование самолетов, поездов и всего того, что заставляет человека забыть об окружающей его красоте. Владимир шел не торопясь, наслаждаясь чистотой горного воздуха, и не заметил, как стемнело, и землю окутала короткая летняя ночь. Он поднял голову и увидел оловянный диск луны, величаво плывущий в ночной прохладе среди жемчужных нитей созвездий.
     Владимир опустился на траву, облокотился о ствол могучего кедра и, незаметно для самого себя, уснул. Он не думал о сне, но видимо напряжение двух последних суток, в течение которых он не сомкнул глаз, дало себя знать, и усталость взяла свое. Для полного восстановления сил его молодому и сильному организму было достаточно всего нескольких часов сна, но, не обремененный повседневными заботами, он проспал довольно долго, и когда открыл глаза, солнце было уже высоко. Владимир быстро поднялся, тряхнул головой, разгоняя остатки сна, и снова тронулся в путь. Он прошел совсем немного и вдруг услышал сначала неясный, но с каждым шагом все более отчетливый шум водопада. Игнатов пошел быстрее и вскоре вышел к горному озеру, в которое с головокружительной высоты срывалась серебряная струя воды. Это зрелище очаровывало своей красотой. Воды горной речки низвергались вниз, переливаясь под лучами солнца всеми цветами радуги.
     Отсюда до конечного пункта путешествия Владимира было совсем близко. Стоило только миновать гору, возвышающуюся справа от водопада. Владимиру не терпелось увидеться с другом, но он решил, что если это произойдет на пол часа позже, то ничего страшного не случится, а, рассудив таким образом, он быстро разделся и нырнул  в прозрачные воды озера. Очутившись в воде, Владимир почувствовал, как все его тело наливается силой и энергией, которая ему в дальнейшем очень пригодится. Он отлично понимал, что идиллия жизни в горах не может продолжаться сколь угодно долго и скоро им всем или, по крайней мере, ему одному придется вернуться обратно, хотя бы для того, чтобы подготовиться к переправке за границу, где журналист смог бы спокойно жить и работать. Прекрасно зная Крайнова и его умение добиваться поставленной цели любыми путями, он не мог поручиться за безопасность Дмитрия даже в столь отдаленном от цивилизации месте.
     Он переплыл озеро, выбрался на противоположный берег и, растянувшись на согретых солнцем камнях, стал наблюдать за парящим высоко в небе орлом.
     “Конечно, - размышлял он, не отрывая взгляда от короля птиц, - им потребуется не один день, а, может быть, и месяц, чтобы найти Димку, но рано или поздно они все равно выйдут на его след, и тогда убьют. Я его друг и я должен сделать все для того, чтобы трагедии не произошло. Его надо переправить за границу, и это в моих силах".
     Он снова бросился в воду, быстро добрался до другого берега, и, даже не обсохнув, оделся и шагнул к горе, которая отделяла его от друга. Подъем оказался нетрудным. Гора уступами поднималась вверх, и вскоре Владимир оказался на вершине, которая представляла собой небольшую площадку. Оказавшись на верху, он огляделся и замер, пораженный красотой открывшегося перед ним пейзажа. Зеленый океан леса раскинулся до самого горизонта, а за ним вставали горные вершины, увенчанные алмазными коронами ледников. Глубокие ущелья, казалось, таили в своих глубинах неразгаданные тайны. Горные речки, шурша по склонам, срывались водопадами вниз, а у подножия горы, на которой стоял Владимир, виднелся небольшой бревенчатый дом, в котором друг, поджидая друга, коротал время за ноутбуком.
     Игнатов быстро спустился, поднялся по ступеням, ведущим на просторную террасу, и уже хотел постучать, но в это время дверь открылась и на пороге появилась Яна. Она отшатнулась назад, увидев на пороге мужчину, но, узнав Владимира, успокоилась.
     -А, это вы, - произнесла она, - проходите. Дима ждет вас.
     Это было сказано совершенно бесцветным тоном. Владимир не уловил в ее голосе ни радости, ни удивления.
     -Как вы здесь? – спросил он, только для того, чтобы что-то сказать.
     -Спасибо, все хорошо. Дима много работает. Проходите, он будет рад вас видеть, - она отступила в сторону, и Владимир переступил порог.
     Яна куда-то вышла, прикрыв за собой дверь, а Игнатов прошел вперед и увидел своего друга. Дмитрий сидел за большим письменным столом лицом к окну и что-то быстро печатал, устремив взгляд на экран ноутбука. Увлекшись работой, он не услышал звук шагов, и отвлекся только тогда, когда его окликнули:
     -Дима!
     Павлов резко обернулся и воскликнул от радости:
     -Вовка, дружище, а вот и ты!
     -Рад тебя видеть. Я приехал, как только получил твое письмо, но должен признаться, что если бы не твои инструкции, я никогда бы не нашел тебя.
     -Проходи, садись. Рассказывай как дела? Что нового? – спрашивал он, усадив своего друга в кресло у окна.
     -Нового? – переспросил Владимир.
     -Может быть, ты хочешь выпить? – предложил Дмитрий.
     -Нет, спасибо. По крайней мере, не сейчас.
     -Ну, рассказывай.
     -Новостей много, но все они касаются меня, кроме одной.
     -Какой? – заинтересованность журналиста достигла апогея.
     -Тебя намерены убрать.
     -А, ты об этом, - равнодушно изрек Павлов. – Должен тебя разочаровать, это уже не новость. Я давно об этом знаю. Давай лучше выпьем!
     -У тебя, наверное, ничего нет, кроме пива.
     -Ты напрасно иронизируешь. Пиво отличный напиток и прекрасно утоляет жажду
     -Ну, хорошо, - согласился Игнатов. – Давай.
     Дмитрий, удовлетворенный ответом, направился на кухню, и когда до Владимира донесся звон бокалов, он быстро подошел к столу, желая посмотреть, как продвигается работа. Результат превзошел все ожидания. Владимир посмотрел на номер последней страницы и не поверил своим глазам: нумерация перевалила за полторы сотни. В это время раздались шаги, и он быстро вернулся на место.
     -Я смотрю, ты работаешь, не покладая рук, - произнес Владимир, принимая бокал.
     -Да, скучать не приходится. Хочется как можно скорее закончить, потом уладить кое-какие дела и как следует отдохнуть.
     -Какие дела ты собираешься улаживать и где? – это рвение Павлова к улаживанию неизвестно каких дел выводило Игнатова из состояния равновесия.
     Еще больше его злило то, что Дмитрий не желает делиться с ним, а подобная скрытность в данном случае могла привести к необратимым последствиям. Владимир надеялся, что хоть сейчас Дмитрий все ему расскажет, но его надежды не оправдались.
    -Это не имеет к тебе никакого отношения. Сущие пустяки. Уверяю тебя.
     -Я не верю тебе, - Владимир решил не отступать, и во что бы то ни стало добиться от него честного ответа, - ты что-то от меня скрываешь, а мне это не нравится. Я могу тебе помочь, а ты почему-то отвергаешь всякую помощь и отмалчиваешься.
     Где-то в глубине души Павлова так и подмывало поделиться с Владимиром своим планом расправы над Крайновым, но он знал, что если его друг узнает об этом, то его затея будет неосуществима, и поэтому молчал.
     -Послушай, Вовка, своими расспросами ты начинаешь напоминать мне Яну. Ее я еще могу понять; она женщина и ей свойственно интересоваться всем, а особенно тем, что ее абсолютно не касается. Но ты же – мужчина!
    -Если ты пытаешься задеть мое самолюбие, то напрасно. Я считаю, что она права и ты должен, нет, ты просто обязан с ней делиться. Она любит тебя и должна быть в курсе всех твоих дел.
     -Хватит! – закричал Дмитрий и со всего размаху ударил ладонью по столу, - можете прорабатывать меня сколько угодно, но мои дела, это – мои дела и я никому не позволю в них вмешиваться и давать заумные советы, а если кому не нравится, то может убираться ко всем чертям! Я никого не держу! – он встал, отбросил стул и, хлопнув дверью, вышел.
     -Что это с ним? – спросила Яна, входя и присаживаясь на диван, - он выбежал, как очумелый.
     -Я думаю, что он обиделся, - ответил Владимир, осушая бокал и закуривая, - и мне, наверное, придется уехать.
     -На что? – Яна в недоумении пожала плечами, - я думала, друзья не обижаются друг на друга.
     -Я тоже на это надеялся, но, видимо, ошибся, - и добавил, - кстати, вы тоже попали к нему в немилость.
     -А я-то здесь причем? – замечание Владимира обескуражило ее.
     -Я просил его рассказать, какие дела он собирается уладить, и хотел по мере возможности ему помочь, но вы сами видели, чем это кончилось.
     -Это его больное место, - ответила молодая девушка, сокрушенно вздохнув, - он выходит из себя, когда я пытаюсь говорить с ним на эту тему. Вы не расстраивайтесь, - попыталась она успокоить Владимира, - он скоро отойдет и вернется. – Яна старалась говорить спокойно, но Игнатов заметил, что она едва сдерживает слезы.
     -Надеюсь, - ответил он и вышел, а Яна закрыв лицо ладонями, заплакала.
      Павлов вернулся домой под вечер. Владимир сообщил ему о своем намерении уехать, журналист не стал его удерживать, и на следующее утро Игнатов отправился в обратный путь. Он шел тем же путем, которым вчера спешил на встречу с другом, но теперь красоты природы не производили на него никакого впечатления. Горы казались бесформенным нагромождением камней, деревья – какими-то кривыми уродами, а водопады были похожи на отвратительных скользких змей.
     Владимир сел в машину, включил стартер и, резко развернувшись, помчался в город.

                Глава пятнадцатая
     Игорь пребывал в самом скверном расположении духа. У Павлова дома, как он и предполагал, ничего обнаружить не удалось. Журналист увез с собой все, до последнего листочка. Настроение Крайнова портилось с каждой минутой. Время неумолимо бежало и до окончания срока отпущенного Губерманом для поимки Павлова оставалось совсем немного, а он в поисках ни на шаг не продвинулся. Игорь был в отчаянии. Такое с ним бывало крайне редко. Он никогда не терял самообладания, но здесь оно ему изменило. Крайнов очень переживал, поскольку прекрасно понимал, что за невыполнение задания он может лишиться не только расположения своего покровителя, но и работы. Это было вполне возможно, так как Губерман был человек сурового нрава и никому не прощал промахов и ошибок, а такой промах, какой допустил Крайнов, чреват самыми неприятными последствиями. Игорь не знал, что ему предпринять, чтобы спасти положение и с ужасом ожидал того часа, когда банкир потребует его к себе с отчетом.
     Вернувшись в город, Владимир решил позвонить Игорю и сообщить, что он готов встретиться с Губерманом в любое удобное для банкира время. Он не мог объяснить почему он решился на этот шаг, но потребность к действиям иногда заставляет совершать противоестественные поступки. Кроме всего прочего, им двигало простое любопытство. Ему было интересно, почему человек, который должен считать его своим чуть ли не первым врагом, хочет его видеть и еще приказывает главе своих головорезов заботиться о его безопасности.
     Владимир связался с Игорем и сообщил о своем решении. Услышав, что Игнатов согласен на встречу, Крайнов воспрянул духом и немедленно помчался к шефу, чтобы сообщить ему это радостное, с его точки зрения, известие.
     -Хорошо, Игорь, - произнес Губерман, когда телохранитель доложил ему о своем разговоре с Игнатовым, - а как дела с поисками журналиста?
     -Ищем, Семен Борисович.
    Ответ прозвучал не очень уверенно и банкир это почувствовал.
    -Ищете? – переспросил он, взглянув на стоявшего перед ним молодого человека с подозрением.
    -Да, Семен Борисович, - Игорь старался держаться уверенно, но сознавал, что это ему плохо удается.
    -Плохо ищете, если он до сих пор разгуливает на свободе. Я плачу тебе не за то, чтобы ты искал, а за то, чтобы ты находил! Послушай, Игорь, я уверен, что твой дружок знает, где скрывается журналист, и когда он сегодня вечером выйдет от меня, можешь делать с ним, что хочешь, но узнай, где сейчас этот писака!
     -Семен Борисович, это не поможет. Я знаю Владимира, и поверьте мне, если он не сказал по-хорошему, то по-плохому от него, тем более, ничего не добиться.
    -Тогда придумай что-нибудь! Докажи, что у тебя голова не соломой набита.
    -Хорошо, Семен Борисович. Я постараюсь.
    -Постарайся. А теперь иди и скажи своему другу, что я жду его в семь.
     Выйдя из домашнего кабинета Губермана, Игорь не знал печалиться ему или радоваться. Банкир ни единым словом не упомянул, что время, отведенное для поимки Павлова почти вышло, но это не означало, что он об этом забыл. Игорь решил, что у него есть еще немного времени. Разговор о журналисте откладывался до утра. Крайнов прекрасно знал характер своего шефа, если банкир назначил кому-нибудь встречу на семь вечера – это была последняя деловая встреча на данный день.
     Игорь мучительно старался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая помогла бы ему выйти на Павлова. На Владимира рассчитывать не приходилось. После их разговора он понял, что Игнатов не намерен разговаривать на подобную тему, и тут не помогут ни увещевания, ни угрозы. Игнатов останется непоколебим в своем решении.
     Игорь думал, думал, думал. Думал до боли в голове. Думал до тех пор, пока счастливая догадка не пришла ему в голову. Он вспомнил про Кристину. Несколько раз он видел ее вместе с Владимиром и был даже некоторым образом с ней знаком. Крайнов был уверен, что она что-нибудь знает, и если правильно повести разговор, не вызывая подозрений, то она сама расскажет все, что знает. Он решил не откладывать осуществления своего замысла на потом, и отправился к подруге своего товарища.
     Кристина никого не ждала и поэтому очень удивилась, когда в ее дверь позвонили. Направляясь к двери, она мельком взглянула на большие настенные часы, стрелки показывали без четверти три. Кристина недоуменно пожала плечами и отперла. Она еще больше удивилась, когда увидела на пороге молодого симпатичного и хорошо одетого мужчину. Его лицо показалось ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, где его видела.
     -Добрый день, - произнес гость, - меня зовут Игорь Крайнов. Мы с вами встречались, но вы, наверное, не помните?
     После его слов Кристина действительно вспомнила, что видела его несколько раз, и Владимир представил его как своего старого товарища.
     -Здравствуйте, Игорь. У вас ко мне дело? – настороженность, вызванная внезапным визитом, прошла.
     -Да, меня прислал Володя.
     -А почему он не приехал сам? – Кристину удивил такой ответ.
     Еще не было случая, чтобы Владимир кому-то поручал встретиться с ней от его имени. Он или приезжал сам, или звонил.
     -У него очень важная встреча с каким-то клиентом, который может только сегодня уделить ему время, а дело не терпит отлагательств, и он просил меня переговорить с вами.
     Кристине ничего не оставалось, как поверить на слово, и она, отступив в сторону, произнесла:
     -Входите.
     Игорь переступил порог и огляделся.
     -Проходите, - она провела его в комнату, предложила кресло и спросила, соблюдая правила гостеприимства, - хотите что-нибудь?
     -Кофе, - не задумываясь, ответил Игорь.
     -С сахаром?
     -Если вас не затруднит.
     Кристина кивнула в знак согласия и отправилась на кухню. Пока ее не было, Крайнов осматривался. Его взгляд упал на телефон, и он, опасаясь того, что в самый неожиданный момент может позвонить Владимир и вся его затея полетит к чертям, решил отключить его, и даже поднялся, но в это время послышались шаги хозяйки, и он остался на месте.
     -Ваш кофе, - Кристина протянула гостю чашку ароматного напитка и опустилась напротив. – Я вас слушаю.
     -А вы не составите мне компанию? – спросил он, желая снова отослать хозяйку и все-таки отключить телефон, который пугал его.
    -Нет, спасибо. Так о чем разговор?
     Крайнов помолчал, видимо, обдумывая с чего лучше начать и, наконец, произнес:
     -Володя просил переговорить о Павлове, - Игорь старался говорить, тщательно подбирая слова, чтобы его собеседница ничего не заподозрила и была с ним откровенна.
     Первая фраза показалась ему вполне безобидной, и он ждал ответа.
     -О Диме? – удивленно спросила Кристина.
     -Да, о Диме. Вы ведь, кажется, знакомы?
     -Разумеется. А что, собственно, случилось?
     -Понимаете ли, мы с Димой довольно близкие приятели и мне необходимо с ним встретиться относительно книги, которую он пишет. Вы слышали об этом?
     Кристина утвердительно кивнула.
     -Так вот, - продолжал Игорь, - он просил меня раздобыть для него кое-какие материалы. Я сделал то, что он просил, а он куда-то уехал, не оставив адреса. Я позвонил Володе, но он очень спешил и посоветовал мне обратиться к вам.
     -Ко мне? – переспросила девушка.
     Владимир действительно говорил ей о том, что Дмитрий скрывается в горах, и предупреждал, что не стоит об этом распространяться. Кристина была в нерешительности: с одной стороны - предупреждение Владимира, а с другой – этот симпатичный парень, называющий себя другом Дмитрия и просящий его координаты.
    -Да, к вам. Володя сказал, что вы можете мне помочь.
    Говоря это, Игорь сильно рисковал. Он понятия не имел, знает ли она что-либо или ей ничего не известно, но выбора у него не было, и он решил играть ва-банк.
      -Но я почти ничего не знаю, кроме того, что Дима где-то в горах. У него там домик, - Кристина сказала все, что знала.
     Услышав такой ответ, Крайнов чуть не подпрыгнул от радости. Ему не терпелось сорваться с места и мчаться в горы, чтобы свести счеты со строптивым журналистом, а заодно принести шефу требуемые документы, но он понимал, что уйти так неожиданно нельзя, и заставил себя сидеть.
     -Значит, у него есть домик в горах? Вот плутишка. Друзьям ничего не сказал. – Игорь решил, что этой фразы вполне достаточно для окончания разговора и стал прощаться. – Ну, что ж, Кристина, можно мне вас так называть?
     -Разумеется.
     -Большое вам спасибо. Вы…
     -Ты, - перебила она Игоря.
     -Хорошо, - продолжал он, слегка улыбнувшись. – Ты мне очень помогла. Я надеюсь, мы еще встретимся все вместе.
     -Буду очень рада.
     -Всего хорошего. До свидания.
     -До свидания, - Кристина закрыла за гостем дверь и вернулась  к прерванной работе.
     Игорь, почти счастливый от прошедшей встречи, пружинящей походкой спустился вниз, сел в машину и поехал обратно. Ему некуда было торопиться. Завтра с первыми лучами солнца он тронется в путь, и часы журналиста будут сочтены. Теперь он пребывал в прекрасном расположении духа, и ему хотелось сделать кому-либо что-нибудь приятное. Остановившись около цветочного магазина, мимо которого как раз проезжал, он купил огромный букет цветов и    поехал к своей матери, которую не видел уже более полутора месяцев.
     Мать всегда остается матерью, и визит ребенка для нее самое радостное событие, тем более, если она живет совершенно одна. Когда Игорь только начинал работать у Губермана, он частенько приезжал домой и отдавал матери почти все, что зарабатывал, но со временем визиты становились все реже, и иногда он в течение месяца не наведывался домой. Игорь рос без отца, и у него было трудное детство. Ни старших братьев, ни сестер, ни родных, которые могли бы им хоть чем-то помочь, у них не было, и им с матерью приходилось трудиться с утра до вечера, чтобы заработать себе на жизнь. Но ему удалось получить образование, а потом устроиться к банкиру. У него появились деньги, и он купил матери хорошую квартиру недалеко от центра. Хотя его нельзя было назвать добросердечным и чутким, но он любил свою мать нежной любовью и всегда переживал, если доставлял ей неприятности или волнения.
     Игорь позвонил в дверь, и сердце его учащенно забилось. Он крепче сжал букет и приложил руку к груди, желая унять, бешено стучащее сердце.
     -Кто там? – прозвучало за дверью.
     -Это я, мама, Игорь.
     Дверь открылась, и Крайнов обнял маленькую, хрупкую женщину, которую тяготы жизни состарили раньше времени, и которая коротала свой век за спицами между визитами сына. Игорь прижал ее к груди и до боли закусил губу, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Он быстро поморгал глазами, и когда нахлынувшие чувства отступили, он разжал объятия и взглянул в любимое лицо.
     Они сидели за столом, и мать заставляла говорить сына, а когда он справлялся о ее делах – отмалчивалась. Игорь понял, что ей, видимо, пришлось нелегко в последнее время. Он встал, подошел к холодильнику и, прежде чем мать успела что-либо предпринять или сказать, распахнул дверцу. Холодильник был почти пуст. Он захлопнул дверцу и укоризненно взглянул на мать.
     -У тебя же есть мой телефон. Почему ты не звонишь?
     -Я не хочу отрывать тебя от дел, - попыталась оправдаться старушка.
     -Первейшая моя забота - это ты, а потом уже все остальное. И чтоб я больше не слышал отговорок. Если что-то понадобится, звони немедленно, и я достану все, что необходимо. А сейчас посиди здесь, а я скоро вернусь.
     -Куда ты, Игорек?
     -Я скоро, - и он скрылся за дверью.
     Вернулся он с пакетами набитыми всевозможной снедью. Заполнив холодильник, он приготовил роскошный ужин, и когда мать с сыном сели за стол он спросил, как бы невзначай:
     -А как у тебя с деньгами?
     -Еще есть, - последовал ответ, но по тону каким было это сказано, он понял, что денег нет или почти нет.
     -Не обманывай меня. У тебя есть деньги и поэтому холодильник пустой.
     -Я экономлю.
     -Значит, так, - заключил Игорь, - мне необходимо закончить одно дело. Это займет два-три дня, а потом я перееду к тебе, и мы заживем как прежде.
     -Как, - всполошилась женщина, - ты уже уходишь?
     -Нет, - успокоил он ее, - у меня есть время. Я еще побуду с тобой, а до моего возвращения вот возьми, - с этими словами он положил на стол тугую пачку банкнот.
     -Зачем мне столько?
     -Бери. Тебе они нужнее, а у меня есть.
     Игорю не хотелось уходить, но сейчас ему никак нельзя было остаться, и поэтому, простившись, как можно нежнее, он отправился к себе домой, чтобы хорошо выспаться и поднабраться сил для завтрашнего дня, который обещал быть трудным.

                Глава шестнадцатая
     Ровно в семь вечера Игнатов переступил порог кабинета Губермана. Он много слышал о нем, но видел его впервые. Банкир сидел за столом, откинувшись на спинку кресла с неизменной сигарой во рту, а молодой человек стоял у двери.
     -Садитесь, - произнес Губерман, указывая взглядом на кресло у стола. – Вы точны и это мне нравится. Я люблю аккуратных людей, - продолжал банкир, когда Игнатов сел. – Аккуратных во всем.
     Владимир молчал.
     -Вы догадываетесь, зачем я вас пригласил? – спросил Губерман, после минутного молчания в  течение которого он внимательно изучал сидевшего перед ним мужчину.
     -Честно говоря, не очень, - ответил Владимир, хотя и предполагал, что речь, скорее всего, пойдет о Дмитрие и банкир постарается уговорить его выдать адрес журналиста, а если он не поддастся на уговоры, тогда подкупить, но если подкуп не подействует, то пригрозить расправой, и можно будет не сомневаться, что он приведет свою угрозу в исполнение.
     Владимир решил ограничиться лаконичными ответами.
     -Я хочу предложить вам работу, - начал Губерман.
     Владимир никак не ожидал такого поворота разговора и поэтому не сразу понял смысл сказанного. Банкиру понравилось, что он вверг собеседника в замешательство.
     -Но мне нравится моя работа, - сказал он, когда понял, что ему предложили.
     -Сколько вы получаете? – поинтересовался банкир.
     -Какое это имеет значение?
     -Вы правы. Никакого. Я буду платить вам в три раза больше.
     -Но я ничего не понимаю в банковском деле.
     -А вам это и не потребуется. Я зову вас на работу не в банк, а в команду Игоря. Вы, кажется, дружны с ним?
     -Да, в некотором роде, - Владимир понял, что Губерман предлагает ему работу своего телохранителя, но не понимал с какой целью.
     -Игорь мне много рассказывал о вас, и я решил, что такой человек, как вы, будет мне весьма полезен.
     -А если я откажусь? – спросил Владимир.
     -Это ваше право, но я надеюсь, что мы сможем договориться, - Губерман говорил тоном человека, который ни на йоту не сомневается, что все произнесенное им должно быть незамедлительно исполнено.
     -Я могу подумать, или должен ответить немедленно?
     -Я думал, что над подобным предложением не стоит задумываться, и рассчитывал получить ответ сейчас, но если вам нужно время, что ж – извольте. Сколько вам потребуется.
     -Два или три дня.
     -Хорошо. Это вполне приемлемый срок. В среду мы вернемся к этому разговору.
    Владимир решил, что разговор окончен и хотел подняться, но банкир остановил его:
     -Не спешите. Мы еще не все обсудили. Надеюсь, вы не торопитесь?
     -Да, нет, - ответил Игнатов, снова садясь. – Время у меня есть.
     “Так, - подумал Владимир, - это была прелюдия и сейчас начнется основное действие. Теперь надо держать ухо востро и взвешивать каждое слово.”
     -Ну, вот и прекрасно, - произнес Губерман, выпуская большое облако табачного дыма, настолько густое, что на мгновение его лицо скрылось от собеседника, - я хотел поговорить с вами о некоем Дмитрии Павлове. Вам знакомо это имя? – продолжал он, когда дым рассеялся.
     -Да, это имя мне знакомо, - Владимир отвечал только на вопрос, не уходя в сторону и не пускаясь в рассуждения. Ему казалось, что Губерман своими безобидными вопросами усыпляет его бдительность, завлекая в ловушку, и держался настороже.
     -А лично с ним вы знакомы?
     -Знаком.
     -Он, кажется, ваш друг?
     -Да, мы дружны.
     Губермана начинало раздражать поведение Игнатова. Каждое слово приходилось вытягивать из него как будто клещами, и все, что он сумел вытащить, не имело никакого значения. О знакомстве и дружбе журналиста и Игнатова банкир был прекрасно информирован и задавал предыдущие вопросы, чтобы разговорить собеседника, но тот упорно молчал и не хотел разговаривать. После минутного раздумья Губерман решил, что самое разумное в создавшемся положении – разговор на чистоту.
     -Скажите, какой он по-вашему мнению журналист.
     -Довольно неплохой.
     -Он талантлив?
     -В известной степени, да.
     -А он не говорил вам о том, что собирается выпустить книгу.
     -По-моему, каждый уважающий себя журналист мечтает написать книгу.
     -Но все-таки между вами был разговор о его книге?
     -Я кое-что подобное слышал, но не вникал в подробности. Я не знаю о чем она.
     -Неужели вам не интересно? – с наигранной заинтересованностью спросил банкир.
     -Интересно, и я рассчитываю прочитать ее, когда она выйдет в свет.
     -Значит, вы не знаете о чем она.
     -Может быть, какой-нибудь роман?
     -Отнюдь нет. Это вовсе не роман.
     -Почему вы так думаете?
     -Потому что я очень хорошо знаком с ее содержанием.
     -Но если вы осведомлены лучше меня, то к чему все эти вопросы?
     -Простое любопытство, но я не об этом хотел говорить, - банкир глубоко затянулся и продолжал, выпуская изо рта клубы дыма, как из паровозной трубы. – Мне необходимо встретиться с вашим другом и обсудить с ним некоторые моменты, но его нет ни в городе, ни в окрестностях, и я думаю, вы поможете мне его отыскать.
     -Почему вы решили, что я стану вам помогать? Вам нужен Павлов, а я-то здесь причем?
     -Хорошо, не будем спорить, - произнес Губерман после некоторого молчания, - идите и подумайте насчет моего предложения о работе и о том, почему вы должны мне помогать. В среду мы с вами увидимся и договорим. Всего хорошего.
     -Всего хорошего, - ответил Владимир, и покинул кабинет.

                Глава семнадцатая
     Теперь Игорь знал, где искать Павлова, но знать – это еще не значит найти. Рассудив трезво, он понял, что найти человека в горах, не зная точных координат, совсем не просто, его поиски могут не увенчаться успехом, и он только потеряет время. Игорь хотел действовать наверняка, и поэтому утром отправился не в горы, как планировал, а к своему другу, занимавшемуся частной детективной практикой.
     Геннадий Валежников жил в небольшом доме за городом. Сначала он работал в милиции и всеми силами старался избавить общество от такого социального зла, как преступность, но когда понял, что преступник не всегда получает то, что заслуживает, а иногда и вовсе уходит от ответственности, он ушел из органов и занялся частной практикой. За время работы в милиции за ним укрепилась репутация честного и принципиального человека, и люди часто шли к нему, надеясь найти в его лице защиту. Но и теперь, когда он уже не носил форму, положение не изменилось, и он делал все, что было в его силах, чтобы помочь тем, кто в этом нуждался, и восстановить справедливость.
     Геннадий встретил своего друга на пороге своего дома, который был почти полностью скрыт от постороннего глаза бурно разросшимися кустами сирени. Валежников широко улыбался, пребывая в прекрасном расположении духа. Совсем недавно ему удалось распутать одно довольно сложное дело с множеством неизвестных, и теперь он отдыхал, проводя большую часть дня в шезлонге на берегу бассейна. Застав своего приятеля в таком приподнятом настроении, Игорь счел это хорошим знаком и без лишних слов приступил к делу. Разумеется, он не открыл детективу истинной причины столь усердных поисков журналиста, а прикинулся его другом и придумал, как аргумент, для необходимости встречи тот же предлог, что и при разговоре с Кристиной. Валежников внимательно выслушал своего приятеля, помолчал с минуту и дал согласие.
     Игорь ликовал. На этот раз он был полностью уверен в успехе. Такой человек, как Валежников, найдет журналиста в считанные дни, а дальше он рассчитается с этим Павловым, который доставил ему столько неприятностей. Крайнов хотел тут же выписать чек, но детектив запротестовал, объясняя отказ от гонорара тем, что он берется за дело по-дружески, а прогулка в горы будет для него неплохим отдыхом. Игорь распрощался и уехал, а Валежников растянулся в шезлонге и, водрузив на нос солнцезащитные очки, принялся за коктейль. Солнце стало припекать довольно жарко, и детектив вернулся в дом, опустился в кресло у окна, плотно набил трубку и, прикурив, задумался. Клубы дыма сизыми облаками поднимались к потолку, а Геннадий думал, думал, думал.
     Он думал не о том, как ему выполнить просьбу Игоря, план созрел еще во время беседы, а о том, что друзья, тем более, такие близкие, как представил дело Крайнов, всегда поддерживают связь, и если один из них уезжает, то всегда оставляет адрес или же каким-нибудь другим образом дает о себе знать. Игорь все хорошо придумал, но не учел только одного – Геннадий был не так легковерен, как подруга Владимира, и не поверил ни единому слову из рассказа Крайнова. Своим детективным чутьем он чувствовал, что эти два человека не могут быть друзьями. Уж слишком разными они были. Валежников не знал Павлова лично, но читал почти все его материалы и, основываясь на высказываниях автора, смог составить о нем кое-какое впечатление. Он заподозрил, что Игорь ищет журналиста отнюдь не для дружеской беседы, а, скорее всего для выяснения отношений, которые, учитывая суровый нрав Крайнова, могут окончиться для Павлова не самым лучшим образом.
     Валежников даже не подозревал, насколько он близок к истине в своих рассуждениях.
     Но, прежде всего он был детектив и поэтому не стал вдаваться в размышления и на следующее утро принялся за работу. Солнце уже прошло зенит, когда Валежников припарковал машину на том самом месте, где несколько дней назад остановился Владимир.
    Геннадий стоял у обочины дороги, и как завороженный смотрел на окружающие его красоты природы. Ему казалось, что по этим горным склонам, покрытым лесом, еще не ступала нога человека. Он постоял с минуту, наслаждаясь созерцанием пейзажа, а потом расстелил карту на капоте машины и склонился над ней. Он не знал, где именно искать журналиста, но справедливо полагал, что человек всегда старается расположиться ближе к воде – источнику жизни. Валежников без труда разыскал на карте водопад, образуемое им озеро и тронулся в путь. Он шел той самой тропой, которой двигался Владимир.
     Солнечный диск лениво скатывался за верхушки гор, когда Валежников вышел к горному озеру. Летний день угасал и, хотя небо еще оставалось светлым, но внизу уже сгустились сумерки, и детектив решил, что самое разумное это дождаться утра. Он опустился на траву, прислонился спиной к стволу дерева и, раскурив трубку, задумался. Он чувствовал, что если найдет журналиста и сообщит его местонахождение Игорю, то может произойти трагедия. Вернуться и попытаться выведать у Игоря истинную причину, было бессмысленно: он все равно ничего бы не сказал. Валежников решил все выяснить сам.
     “Когда я его найду, - думал Геннадий, - то обязательно с ним переговорю и выясню, почему Игорь на него охотится. Если он согласится говорить со мной откровенно, что маловероятно, то я постараюсь ему помочь".
     Тем временем раскаленное светило уплыло за горизонт, запад в последний раз полыхнул пурпуром заката и над землей раскрылся темно-лиловый купол ночи. Все замерло до утра, и лишь шум водопада нарушал сонное безмолвие. Бесшумно всплыла луна, озарив окружающее пространство матовым светом.
     Валежников по-прежнему сидел у дерева. Спать ему абсолютно не хотелось, и мозг его сосредоточенно работал. Детектив прокручивал в своем сознании все, что знал о Игоре и сопоставлял эти сведения с данными о Павлове, которыми он располагал, основываясь на газетных материалах последнего и на том, что о нем писала пресса. Результаты анализа превзошли всякие ожидания. Эти два человека должны были быть врагами, а раз так, то Игорь ищет журналиста, чтобы учинить над ним расправу. Все существо Геннадия восстало против такого развития событий, и он еще более укрепился в желании помочь журналисту, но теперь ему предстояло решить следующую задачу: как заставить Павлова поверить в искренность его побуждений? Он не знал, с какой стороны подойти к разрешению этого вопроса. Пожалуй, первый раз в жизни он не знал, как поступить.
     “Рассказать все как есть – разговора не состоится вообще. Придумать что-нибудь – он может что-то заподозрить и опять-таки замкнется в себе".
     Ночь прошла в размышлениях и поисках правильного решения, и когда восток заалел, Валежников решил разыграть из себя заблудившегося туриста.
     За всю ночь он ни на минуту не сомкнул глаз, но несмотря на это не чувствовал ни малейшей усталости, а, умывшись из озера и выкурив трубку, снова был полон сил и энергии. Получив заряд бодрости, он приступил к продолжению поисков и стал карабкаться на вздымавшуюся перед ним скалу, чтобы с высоты обозреть окрестности. Какого же было его ликование, когда он, поднявшись на вершину, увидел под собой то, что искал – домик в горах. Он поднес к глазам бинокль и рассмотрел на пороге Дмитрия Павлова.
     “Я у цели!” – воскликнул Валежников про себя, и стал спускаться вниз.
     Через двадцать минут он подходил к убежищу журналиста.
     Когда Павлов увидел незнакомого человека, лицо его приняло строго-сосредоточенное выражение. Глаза сверкнули лихорадочным блеском, и он с беспокойством огляделся по сторонам. Казалось, ему не верилось, что этот человек здесь один и за деревьями не прячутся сообщники. Незнакомец подходил все ближе и Дмитрий пожалел, что не взял пистолет, который предлагал ему Владимир, когда вез их с Яной на станцию.
     -Доброе утро, - произнес Валежников, поднимаясь по ступеням.
     -Здравствуйте, - сухо ответил Дмитрий, - что вам угодно?
     -Простите, я заблудился в этих горах. Я турист, - Валежников старался говорить как можно более непринужденно, чтобы не вызвать подозрений.
     -Как ваше имя? – спросил Дмитрий.
     -Геннадий Валежников, - сказал детектив будучи уверенным в том, что журналисту ничего не скажет это имя и он ничего не заподозрит. Сидя ночью у дерева он придумал несколько дежурных фраз, которые помогут завести разговор.
     Услышав имя и фамилию гостя, Павлов немного успокоился, и ему даже не пришло в голову попросить у незнакомца документ, удостоверяющий его личность.
     «Если он говорит правду, - думал Дмитрий, - то мне нечего опасаться. Этот турист никоим образом не связан с Крайновым, но слишком доверять ему все равно не стоит».
     -Если хотите, я могу показать вам дорогу до шоссе, а там вас кто-нибудь подберет. Машины, правда, здесь ходят не часто, но, может быть, вам повезет, - произнес Дмитрий, нарушая воцарившееся молчание.
     -Спасибо, буду вам очень признателен, - поблагодарил Валежников и добавил, - Не могли бы вы дать мне стакан воды. Довольно жарко, а моя фляга опустела.
     В это время на пороге появилась Яна. Она встревожено посмотрела на незнакомца, и перевела взгляд на Дмитрия, ожидая объяснений.
     -Яна, - обратился журналист к своей подруге, - это турист Геннадий Валежников, – при этих словах Валежников слегка поклонился. – Он бродил в этих горах и заблудился.
     Выражение настороженности сошло с лица девушки, она приветливо улыбнулась и произнесла, обращаясь к Дмитрию:
     -Может быть, ты пригласишь гостя войти? Он, вероятно, устал.
     Павлов не стал возражать, и Валежников переступил порог.
     -Вы писатель? – спросил гость у хозяина, когда увидел включенный ноутбук.
     -Да, что-то вроде этого. Вообще-то я журналист, а в свободное от работы время занимаюсь литературным трудом, - Павлов окончательно уверовал в то, что этот молодой человек появился здесь случайно, и поэтому позволил себе откровенность.
     -Мы с вами в некотором роде коллеги.
     -То есть? – удивился Дмитрий.
     -Я работаю в издательстве и иногда тоже кое-что сочиняю, а туризм - это хобби.
     События развивались именно так, как планировал Валежников, но это была последняя запланированная фраза. Дальше надо было действовать по обстоятельствам.
     Павлова очень обрадовало то известие, что его случайный гость работает в издательстве. Он намеревался выпустить свою книгу за границей, и такое знакомство могло ему пригодиться. Дмитрий решил познакомиться с ним поближе, побольше разузнать о том, какие книги они выпускают, и сможет ли он в случае необходимости воспользоваться их услугами. Он предложил гостю выпить, и через полчаса они беседовали, как старые приятели. Павлов говорил с ним совершенно откровенно, и вскоре Валежников знал о нем и его работе больше, чем хотел узнать. Теперь, после рассказа Дмитрия, детектив полностью уверился в справедливости своих подозрений относительно того, что Игорь ищет журналиста отнюдь не для дружеской беседы.
     Геннадий прогостил у Павлова два дня, а затем, распрощавшись с хозяевами, отправился в обратный путь.

                Глава восемнадцатая
     Елена Валежникова, супруга Геннадия, сидела у окна, в излюбленном кресле мужа и терпеливо ждала возвращения детектива. Это была стройная, очень красивая женщина тридцати двух лет. Когда она вышла замуж за Геннадия, то многие удивлялись, что такая красавица и наследница миллионного состояния выбрала себе в мужья простого милиционера: небогатого и некрасивого. Лицо Геннадия действительно нельзя было назвать не только красивым, но даже привлекательным. Никто не знал, чем он мог ее привлечь, но Елена была вполне счастлива. Они прожили вместе девять лет, и никто не мог сказать, чтобы они хоть раз даже поспорили. В их семье царили покой и согласие. Супруги гармонично дополняли друг друга.
     Геннадий вернулся домой через три дня, под вечер.
     -Где ты был? – спросила Елена, когда после ужина он растянулся на диване и положил голову на колени жене.
     Валежников, не скрывая удивления, взглянул в красивое лицо супруги. Еще никогда она не задавала ему подобных вопросов, и услышать что-то подобное из ее уст было в диковинку.   
     -Пока тебя не было, - продолжала она, отвечая на немой вопрос мужа, - несколько раз звонил Игорь и интересовался, когда ты вернешься. Я сказала, что не знаю, но пообещала, что ты ему позвонишь.
     -Хорошо. Завтра.
     Геннадию хотелось оттянуть разговор с Игорем на максимально возможный срок, чтобы иметь время обдумать свое поведение в предстоящей беседе. Ему не хотелось открывать Крайнову местонахождение журналиста, потому что он знал – их встреча кончится трагедией, но, вместе с тем, он не мог отрицать того, что выполнил задание. Тут была затронута его профессиональная честь. Валежников находился на распутье и провел ночь без сна. Никогда до сих пор бессонница не утомляла его, но на следующее утро он встал совершенно разбитый с ужасной головной болью.
     Все утро он занимался разрешением мучившего его вопроса и, наконец, около полудня позвонил Игорю. Крайнов все три дня не отходил от телефона и поэтому сразу снял трубку. Услышав голос Геннадия, он почувствовал, как учащенно забилось его сердце и затрепетало от нетерпения. Однако, вместо координат убежища журналиста он услышал приглашение в одно кафе на окраине к семи часам вечера. Крайнов попытался хотя бы отдаленно выяснить результаты поисков, но, ничего не добившись, дал свое согласие. 
     Отодвинув неприятную минуту объяснения, Валежников принял ванну и лег спать, чтобы снять усталость и явиться на встречу с ясной головой.
    После звонка своего приятеля Крайнов не находил себе места и метался из угла в угол, как зверь в клетке. Он ломал голову над тем, почему Валежников не стал ему рассказывать о результате своих поисков, а отложил встречу на вечер. Да еще к тому же выбрал кафе на окраине. Он ходил по комнате, поминутно поглядывая на часы и проклиная время, которое для него тянулось слишком медленно. Наконец, не в силах больше находиться в помещении, он вышел на улицу, сел в машину и тронулся с места. Он не знал, куда и зачем едет, а просто колесил по городу, чтобы, находясь в движении, как-то убить время. Но вот он взглянул на часы и, увидев, что до назначенного часа еще более пяти часов, переключил скорость и поехал к своей подруге, с которой познакомился год назад на городском празднике и которая частенько приглашала его к себе на чашку кофе.
     Вера, а именно так звали подругу Игоря, жила в роскошном особняке за чертой города. Это великолепное жилище, обслуживаемое огромным штатом прислуги, было подарено ей отцом ко дню ее совершеннолетия. Сам глава семейства не любил проводить время дома и путешествовал по миру, возвращаясь только на рождественские праздники и снова уезжая на целый год. Вера окончила Московский университет, но не осталась в столице, а вернулась в родной город и теперь работала в фирме своего отца. Всеми делами заправлял ее старший брат, который имел поразительный талант предпринимателя, и при нем дела шли в гору огромными шагами.
     Подъезжая к дому Веры, Игорь заметил, что у подъезда стоит темно-вишневый «BMW». Он знал, что эта машина принадлежит Антону, и поэтому решил проехать дальше и подождать, пока брат уедет. Игорю не хотелось встречаться с ним. Они откровенно недолюбливали друг друга, и если бы жили лет сто пятьдесят или двести назад, то незамедлительно вызвали бы друг друга на дуэль.
    Антон не мог объяснить, почему он испытывает к знакомому своей сестры неприязнь, но какое-то шестое чувство ему подсказывало, что это знакомство ни к чему хорошему не приведет. Игорь выдавал себя за врача, который занимается частной практикой. Относительно своей специальности он был абсолютно честен. У него действительно был диплом врача, который он получил уже работая у банкира и, может быть, охотно занимался лечением людей, если бы за работу врача платили больше, чем за работу телохранителя. Антон  интуитивно чувствовал, что Игорь не совсем чист на руку и неоднократно просил сестру держаться с ним поосторожней. Но молодая девушка влюбилась в Крайнова и не хотела слушать того, что говорил ей брат.
     Игорь остановил машину на углу и, войдя в бар, стал дожидаться, когда Антон покинет особняк и он сможет беспрепятственно навестить свою подружку. Прошло около получаса, прежде чем  Игорь увидел, что машина тронулась с места и скрылась за поворотом. Брат остался у сестры и Крайнов понял, что сегодня им не удастся увидеться.
     Время шло. Солнце катилось на запад. Крайнов, как манны небесной, ждал этого часа. Он покинул кафе, в котором просидел более трех часов, и помчался на встречу, которая была для него крайне важной.
     Кафе, в котором Геннадий назначил встречу, называлось «Толстячок ». Оно располагалось в подвальном помещении большого пятиэтажного дома старой постройки, в котором размещалась гостиница для тех, кто не мог оплатить дорогостоящие люксы в фешенебельных отелях.
     Кафе было разделено на отдельные кабинки, напоминающие по форме большие бочки, положенные на бок. В этих «бочках» стояли столики на двоих или на четверых. Сюда редко приезжали из города, и заведение существовало только за счет клиентов гостиницы, которые заходили сюда пропустить стаканчик.
     Игорь приехал на место на пятнадцать минут раньше, а Валежников на пятнадцать минут опоздал.
     -Как дела? – спросил Валежников, когда они, обменявшись приветствиями, расположились за столиком и заказали виски.
     -Мне казалось, - сказал Игорь, - что такой вопрос должен задать я.
     -Тебя, как я понимаю, интересует только одно: нашел я Павлова или нет?
     -Разумеется! – Крайнов сгорал от нетерпения.
     Валежников помолчал с минуту, которая показалась Игорю бесконечной, видимо, обдумывая с чего лучше начать и, наконец, произнес:
     -Я выполнил твою просьбу, - Валежникову немалых усилий стоило сказать эти четыре слова. Сначала он хотел утаить от своего приятеля истину, но в последний момент решил не поступаться профессиональной честью и сказал правду.
     -Ты нашел его? – глаза Игоря блеснули лихорадочным огнем, и он залпом осушил бокал.
     -Да, - ответил детектив и сделал глоток.
     -Где он?
     -В горах, - Валежников сделал еще глоток.
     -Где именно? – Крайнов от нетерпения ерзал на стуле.
     -Чего ты так торопишься? – Геннадий сделал вид, что не догадывается об истинной причине столь страстного желания Игоря получить координаты Павлова.
     -Он нужен мне как воздух. Где он?
     -Здесь, - Геннадий достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и протянул его собеседнику.
     Игорь развернул его, взглянул на чертеж и перевел взгляд на детектива.
     -Крестом обозначен дом, - пояснил Валежников, - а маршрут указан от конца дороги. Надеюсь, в остальном ты разберешься самостоятельно.
     -Конечно! Огромное спасибо! Я твой вечный должник! – Игорь, не помня себя от счастья, распрощался и быстро покинул кафе.
      «Что ж, - подумал Валежников, оставшись один, - я затребую с тебя уплату долга значительно раньше, чем ты думаешь», – он расплатился и поехал домой.

                Глава девятнадцатая
     Когда Игорь, полный зловещих замыслов, миновал черту города и помчался в горы, следом выехал другой автомобиль и двинулся за ним на почтительном расстоянии. Видимо, водитель второго автомобиля не хотел, чтобы его заметили. В другой раз Игорь, может, и обратил бы внимание на то, что за ним неотступно следует машина, но сейчас он был в таком состоянии, что ничего вокруг не замечал. За рулем преследующего автомобиля сидел Геннадий Валежников. Вернувшись домой, после разговора в кафе, он твердо решил, что не позволит Игорю осуществить свой кровавый замысел. Для этого нужно было постоянно находиться рядом с ним, а самый надежный способ не выпускать его из виду – проследовать за ним. И вот теперь они мчались по убегающей в горы дороге, чтобы через несколько часов встретиться лицом к лицу, но уже не как приятели, а как непримиримые противники. Игорь рисовал в своем воображении картины расправы над журналистом одну кровавее другой, и никак не мог сделать выбор: просто пристрелить его или заставить помучиться перед смертью. В голове же Валежникова роились совсем другие мысли: как уберечь Павлова и не доводить дело до кровопролития. Он знал, что Игорь не подастся на уговоры и постарается воплотить свое желание в жизнь вопреки всяким увещеваниям.
     Игорь остановил машину, и быстро сориентировавшись по схеме, которую передал ему Валежников, двинулся в путь. Через минуту рядом с автомобилем Крайнова, взвизгнув тормозами, остановился «Ягуар» Геннадия, и детектив незамедлительно углубился в лес. Он преднамеренно начертил Игорю самый длинный маршрут к убежищу журналиста, надеясь опередить Крайнова и явиться туда раньше него. Валежников знал, что раньше завтрашнего утра Игорь не выйдет на место, а он, если поторопится, может оказаться там к закату. Время работало на него, но он все равно торопился. Каждый из них двигался своим путем, и каждый из них спешил.   
     События развивались так, как планировал Валежников, и к закату он вышел к домику Павлова. На террасе никого не было, но в окнах горел свет и Геннадий поспешил нарушить уединение двух молодых людей, чтобы предупредить их о грозящей опасности и убедить их покинуть это место на время и перебраться куда-нибудь в более надежное убежище. Он понимал, что для этого ему придется сознаться в своем обмане насчет туриста. Но Геннадий надеялся, что все пройдет благополучно и имя Игоря Крайнова заставит журналиста сняться с места. Детектив взошел по ступенькам и постучал.
     -Кто там? – раздался за дверью встревоженный женский голос.
     -Это я, Яна, Геннадий, - ответил Валежников.
     Дверь открылась, и на пороге возник Дмитрий. При виде знакомого его глаза зажглись огнем гостеприимства, и он с готовностью отступил в сторону, приглашая гостя войти.
     -Какими судьбами ты здесь? Опять заблудился? – поинтересовался Павлов, когда они уселись друг против друга.
     -Плохие новости, Дима.
     -Что случилось? Тебя уволили с работы? – Дмитрий попытался пошутить, но это ему плохо удалось. В вопросе сквозила тревога.
     Яна хотела оставить мужчин одних, но, услышав слова гостя, решила задержаться.
     -Значительно хуже. Сюда двигается Крайнов, и я думаю не для того, чтобы выпить с  тобой на брудершафт. Ты понимаешь?
     -О, боже, - прошептала Яна, побледнев.
     -Откуда ты взял?
     -Я видел его машину.
     -А почему ты думаешь, что это его машина? Таких машин в стране сотни.
     -Я знаю его номер.
     -Откуда?
     Геннадий понял, что настал момент, когда надо открыть истину, и рассказал все - от визита Крайнова к нему до последнего момента. Его слова повергли молодых людей в недоумение, и несколько минут в комнате царило молчание. Геннадий ждал реакции, а Дмитрий собирался с мыслями.
     -Почему вы, - Павлов перешел с дружеского тона на официальный, - не рассказали все сразу, а разыграли этот дурацкий спектакль с туристом.
     -Это нечестно! – добавила Яна.
     -Вы совершенно правы. Мой поступок действительно несколько нечестен, но я вынужден был так поступить. Вы бы даже не стали со мной разговаривать, если бы знали кто я и зачем сюда приехал, а мне необходимо было кое-что выяснить относительно ваших с Игорем взаимоотношений…
     -Вы это выяснили, - перебил его журналист, - отправились обратно и выложили меня ему на блюдечке!
     -Если бы это было действительно так, то я бы сейчас не сидел здесь и не пытался спасти вас. Я предлагаю немедленно сниматься с  места и уходить.
     -Куда интересно мы пойдем среди ночи?
     -Доберемся до дороги, вернемся в город, и я переправлю вас за границу.
     -Я никуда отсюда не уйду и, если здесь появится Крайнов, что ж, тем лучше, мы раз и навсегда внесем ясность в наши отношения!
     -Дима! – попыталась вмешаться Яна.
     В словах детектива она видела путь к спасению, пусть даже призрачный, но поведение Павлова повергло ее в отчаяние.
     -Яна, – голос журналиста звучал требовательно, - я прошу тебя, не вмешивайся! Я, знаю, что делаю и не нуждаюсь в советах!
     -Вы понимаете, что Игорь намерен вас убить? – поинтересовался Валежников, которого изумляло упрямство журналиста.
     -Лучше, чем вы думаете, но я не собираюсь подставлять свой лоб под пули. Исход нашего поединка никто не может предугадать.
     -Вы собираетесь с ним драться? – вопрос Геннадия выражал недоумение.
     -Да! – решительно заявил Дмитрий.
     Яна, закрыв лицо ладонями, убежала в другую комнату, а гость медленно поднялся с кресла и стал ходить по комнате из угла в угол.
     -Значит, вы решили убить Игоря. А у вас есть оружие?
     -Нет, но это не главное. У меня есть голова! Я завлеку его в одну из ловушек, откуда ему уже не выбраться. В этих горах полно пещер изрезанных лабиринтами, выход из которых знаю только я один. Он сгниет в одном из подземных коридоров!
     -Не думаю, что он станет гоняться за вами по темным туннелям. Он просто пристрелит вас, как зайца. Должен заметить, что он очень хорошо стреляет.
     -Я повторяю - я его не боюсь.
     За разговором прошла ночь, и в окне забрезжил рассвет.
     В другой раз Дмитрий немедленно выгнал бы обманщика, но сейчас где-то в глубине души понимал, что Геннадий должен был так поступить, хотя бы ради сохранения репутации, и если бы дело касалось не его лично, то он даже одобрил бы его поступок. Кроме того, Геннадий приехал к нему и уговаривал его куда-нибудь исчезнуть на время. Учитывая все эти факторы, Павлов не мог долго держать на детектива зло и предпочел сделать вид, что он не придает его обману большого значения. Дмитрий отказался последовать совету Геннадия из простого упрямства и теперь сожалел о своем поступке, но сознаваться в этом даже самому себе не хотел, и решил предоставить дело случаю.
     Первые лучи восходящего солнца зажгли вечные снега высокогорья ослепительным огнем, когда Игорь вышел из леса и очутился в пятидесяти шагах от цели своего путешествия. Сердце его учащено забилось, а глаза вспыхнули лихорадочным блеском. Теперь он не сомневался, что журналисту нет спасения, и был уверен в успехе. Он мысленно воздал пышные хвалы детективу за отличную работу и, притаившись за кустами, ждал удобного момента, чтобы расправиться с Павловым, вернуть документы, а заодно - и расположение шефа, которое он рисковал потерять столь долгой охотой за журналистом.
     “Я привезу шефу голову этого гаденыша, - думал Игорь, неотрывно следя за дверью и сжимая в руке рукоятку пистолета, который он уже снял с предохранителя. – За такой подарок Губерман мне все простит и сделает из его черепа пепельницу”.
     -Ну, что вы согласны последовать моему совету и уехать за границу? Это единственный способ избавиться от преследований, - продолжал убеждать журналиста детектив.
     -Дело в том, что мне уже обещали помочь, но если до сих пор не выполнили обещания, значит, пока не смогли, а у человека, который мне это обещал, возможностей устроить мне подобный переезд больше, чем у вас.
     -А вы не допускаете мысли о том, что вам дали пустое обещание?
     -Я бы посоветовал вам выбирать выражения. Этот человек мой лучший друг и прошу говорить о нем в уважительном тоне! – с раздражением произнес Павлов.
     -Хорошо, хорошо, - поспешил успокоить его Валежников. – Я не хотел обидеть вашего друга и только высказал предположение. Итак, вы отказываетесь от моей помощи?
     -Я предпочитаю получать помощь от тех, кому могу доверять.
     -А мне вы доверять не можете или не хотите?
     -После того представления, которое вы здесь устроили, не могу и не хочу!
     Солнце поднималось все выше и выше, Крайнов терпеливо ждал, а Валежников с Павловым все спорили и не могли ни до чего договориться. Неизвестно, насколько затянулся бы этот разговор, который стал принимать беспредметный характер, если бы Яна не вошла в комнату и не предложила спорщикам позавтракать. Глаза ее были красны от слез, но сейчас она старалась держаться спокойно, хотя ей это плохо удавалось. Ее не покидало предчувствие беды, и она уже не старалась что-нибудь изменить. Мужчины переглянулись и, сочтя, что предложение хозяйки не лишено здравого смысла, не сговариваясь, заключили небольшое перемирие, и прошли к столу.
     -А ты разве не посидишь с нами? – спросил Дмитрий, видя, что Яна отошла в сторону.
     -Я уже позавтракала, - сказала Яна, хотя даже ни к чему не притронулась.
     Мужчины наскоро перекусили, и когда Яна стала убирать со стола, решили выйти покурить на воздухе. Пока Дмитрий набивал трубку, которую отыскал где-то на чердаке в первые дни своего добровольного заточения, Валежников направился к двери. Как только дверь открылась и в проеме появилась фигура человека, Крайнов взвел курок и через секунду тишину гор разорвал выстрел. Игорь редко промахивался, а в подобной ситуации он не мог позволить себе не попасть. Пуля угодила в цель и человек, раскинув руки, опрокинулся навзничь. Игорь довольно улыбнулся, но тут из дома выбежал еще один человек, и улыбка сбежала с лица Крайнова, уступив место удивлению, смешанному с озабоченностью. Он никак не мог предполагать, что у журналиста кто-то находится в гостях. Сначала он подумал, что это никто иной, как Владимир и в его душе шевельнулось нечто похожее на сожаление, но когда Павлов, выбежавший на выстрел, приподнял голову убитого и Игорь получил возможность рассмотреть лицо того, кто вышел первым, то едва не вскрикнул от удивления: он узнал Геннадия.
     -Крайнов! – закричал Павлов, поднимаясь во весь рост. – Перестань прятаться как подлый трус и выходи, если ты мужчина! Я знаю зачем ты пришел сюда, что ж попробуй взять это!
     -Это будет нетрудно сделать, - ответил Игорь, выходя из-за кустов. – Вам, осталось совсем недолго наслаждаться жизнью, но вы можете помолиться, и я, так и быть, продлю вам жизнь на время молитвы, – губы Игоря кривила кровожадная улыбка палача.
     -Я не боюсь тебя! Ты мерзавец и убийца! Молиться придется тебе!
     -Говори, что хочешь, проклятый журналист, мне на это абсолютно наплевать. Я всегда успею пристрелить тебя, но сначала мне хочется, чтобы ты посмотрел, как я позабавлюсь с твоей подружкой, - произнес Игорь, останавливаясь в нескольких шагах от Павлова, - позови ее.
     От слов Крановса кровь ударила Павлову в голову и он, сорвавшись с места, бросился вперед. Игорь этого не ожидал и поэтому не успел среагировать, а Павлов выбил пистолет и ударом головы в живот опрокинул его на землю. Дмитрий не собирался просто так сдаваться, и был честен, когда говорил, что не боится Крайнова. Пистолет отлетел в сторону и Павлов бросился к нему, но Игорь, успев оправиться от первого удара, подставил ему ногу и журналист с размаху полетел на землю, лицом вниз. Крайнов, как разъяренный лев кинулся на Павлова, но тот успел перевернуться на спину и бросил в лицо нападавшему горсть земли, которую, падая, зачерпнул. Игорь на несколько секунд замешкался, и Дмитрию вполне хватило этих мгновений, чтобы дотянуться до пистолета. Когда Крайнов пришел в себя, то увидел направленное не наго оружие.
     -Спокойно, - сказал он, протягивая вперед руку, - не надо делать глупостей. Давайте договоримся.
     -Отправляйся в ад, убийца! – выкрикнул Павлов и спустил курок. Но пистолет дал осечку и Дмитрий, получив сильный удар по руке, выронил оружие. Он снова хотел потянуться к пистолету, но, получив удар кулаком в челюсть, упал.
     -Я убью тебя, проклятый писака! – прохрипел Крайнов, бросаясь на Дмитрия.
     Однако, журналист оказался более изворотливым, чем этого можно было ожидать. Он успел откатиться в сторону, вскочил на ноги и Игорь получил удар ногой в бровь.
     -Ну, держись, сволочь! – выругался Крайнов, вскакивая на ноги и отирая кровь, которая сочилась из разбитой брови.
     Они стояли друг против друга с перекошенными от ненависти лицами. У порога с простреленной грудью лежал Валежников, а в дверях, скрестив руки на груди и не в силах тронуться с места, стояла Яна. Она с ужасом наблюдала за тем, что происходит, желая помочь своему другу, но, не зная, что для этого нужно делать. Наконец, после того, как Дмитрий, явно уступающий в силе своему врагу, получил несколько сокрушительных ударов и не мог оказать сколь-нибудь достойного сопротивления, с Яны спало оцепенение. Она бросилась в дом и через секунду появилась на пороге с лопатой в руках. Игорь продолжал с остервенением избивать журналиста и поэтому не заметил вооруженной подруги Павлова. Яна быстро сбежала по ступенькам и, приблизившись к Крайнову сзади, что было сил, ударила его по спине. Игорь, взвыв от боли, резко обернулся и посмотрел на девушку горящими бешенством глазами. Он размахнулся, желая одним ударом вышибить дух из этого хрупкого создания, но Яна опередила его, и Крайнов согнулся пополам, получив удар в живот, на этот раз ребром лопаты. Яна, взбешенная таким бесчеловечным отношением с любимым ею человеком, в довершение всего рубанула лопатой по шее. Шейные позвонки хрустнули, лопата обагрилась кровью, и Игорь замертво рухнул к ее ногам.
     С Крайновым все было кончено. Ему уже не суждено было подняться, и Яна поспешила к Павлову, желая оказать ему посильную помощь. Журналист лежал на земле лицом вниз и не подавал никаких признаков жизни. Девушка осторожно перевернула его на спину и ужаснулась увиденной картине. Лицо Дмитрия было изуродовано и превращено в кровавое месиво.
     -Дима, - тихо позвала она.
     Ответа не последовало.
     -Димочка, - она тронула его за плечо.      
     Журналист не реагировал, и тут Яна с ужасом осознала, что Игорь забил его до смерти. Она упала на тело любимого и заплакала. Так она пролежала до вечера, и только когда солнце стало прятаться за горами, Яна поднялась и принялась копать могилу, чтобы отдать журналисту последние почести, на которые он имел право. Ее платье на груди было перепачкано кровью, но она, казалось, этого не замечала и, утирая слезы, которые все катились по ее щекам, копала. Когда день угас, она продолжала работать при свете луны и не прерывалась до тех пор, пока все не было кончено. Она принесла из дома простыню, завернула в нее тело, стащила Дмитрия в его последний приют, где его уже никто не мог побеспокоить, и засыпала могилу. Потом опустилась на землю рядом со свежим холмиком и так просидела до утра. Только похоронив Дмитрия Яна вполне осознала величину утраты, и теперь находилась в прострации, не воспринимая окружающего мира. Сейчас ей больше всего хотелось умереть, но она не представляла себе, как это сделать. Она сидела на земле и, обхватив колени руками, покачивалась из стороны в сторону. В таком невменяемом состоянии ее и нашел Владимир. Он выполнил свое обещание, подготовил документы для переправки Дмитрия и Яны за границу и приехал, чтобы сообщить другу радостное известие. Но, выйдя к дому Дмитрия, был поражен открывшейся перед ним картиной. Два трупа, свежая могила и девушка, находящаяся на грани умственного помешательства. Он осторожно приблизился к молодой девушке и легко тронул её за плечо. Она обернулась и взглянула на Владимира пустыми глазами, в которых невозможно было ничего прочесть. В первую минуту он подумал, что она сошла с ума и никого не узнаёт, но тут Яна протянула к нему руки и произнесла:
     -Вы приехали, но почему так поздно? Они убили его! Почему они не убили меня вместе с ним? Зачем мне теперь жить? Как мне теперь жить? Дима был для меня всем, а теперь он ушел, и я осталась совершенно одна. Теперь  у меня никого нет. Никого! – и Яна, упав на грудь Владимира, зарыдала.
     Сейчас Игнатов не мог найти слов, которые хоть немного смягчили бы боль утраты, и поэтому предпочел молчать и дать Яне выплакаться. В подобных случая слезы – лучшее лекарство.
     Когда Яна слегка успокоилась и могла говорить спокойно, если это только возможно, она рассказала Владимиру обо всем, что произошло, начиная от их первой встречи с детективом до последних минут.
       Владимир выслушал ее внимательно, ни разу не перебив. Он только держал ее руку в своих, слегка поглаживая ее и желая вернуть ей спокойствие. Мало-помалу ему это в некоторой степени удалось, и глаза Яны снова ожили.
     Выслушав ее повествование, он дал ей успокоительного, уложил в постель и когда девушка заснула, вышел во двор, подобрал валявшуюся лопату и принялся за работу. Нужно было убрать два других трупа. Мягкая земля легко подавалась, и работа была закончена раньше, чем рассчитывал Владимир. Он вернулся в дом и, стараясь не шуметь, стал укладывать бумаги, оставшиеся после  Дмитрия, в кейс. Все не поместилось, и он использовал портфель Павлова. Он собирался уехать отсюда, увезти с собой Яну, все бумаги своего друга и закончить дело, которое тот начал. Яна проспала весь день и проснулась только под вечер. Боль утраты слегка притупилась, и они всю ночь просидели за столом, вспоминая Димку.
   А наутро тронулись в путь…