Предзнание

Бывает иногда – не повезёт. Так и говорят – не повезло... Или – несчастный случай. Или ещё хуже – божий промысел. Хотя кто его знает, творца?
Николаю вот тоже не повезло. А может, наоборот – попал под чье-то хорошее настроение, на Олимпе, Парнасе, или где-то еще кто-то обратил на него внимание, и решил осчастливить, или же эксперимент поставить...
Впрочем, гадать бессмысленно. Можно вообще свалить на виток эволюции.
В общем – в один день Николай понял, что может прогнозировать будущее. Да не экстраполяция невнятная, а видение будущего во всех его деталях! Только внимание заостри – и вот картина рисуется перед внутренним взором.
Сначала это его изумило... Затем испугало. А потом он, дитя 21-го века, давно к такому морально подготовленный умоизысканиями многочисленных фантастов, приспособился, и начал активно этим наделом пользоваться. Ну да, кто ж откажется узнать заранее, какой вопрос выпадет на зачете, в какой момент можно вытянуть «бомбочку» из кармана, зная до доли секунды время, на которое препод взглянет в окно или другую сторону...
Дальше – больше. Он осознал, что может видеть одновременно несколько вариантов возможного будущего, и назвал их вероятностями. Он чувствовал заранее, как и что сказать, в какой момент повернуться, взглянуть, чтоб не упустить что-то важное, и не отвлекаться на ненужности. Из множества вариантов выбрать оптимальный – ну не мечта ли любого жителя общества?
Но были и нежелательные нюансы. Проходя мимо кого-то, он знал, что этот парень сегодня подвернет ногу, эта девушка обожжет руку, дед порежет палец. А подойти рассказать – в лучшем случае психом назовут!
«Кассандра!» ухмылялся он невесело, проходя мимо.
А как-то он прошел мимо трупа. Будущего, естественно, но дело это не меняло. Первым его движением было подойти, спасти, объяснить, но в изумлении именно в тот момент он в изумлении обнаружил, что не может выдавить ни слова! Он лишь вцепился в него и шлепал губами, невнятно мыча. Парень брезгливо высвободил рукав и удалился навстречу вечеринке, пьяной драке и ножу между ребер.
В этот вечер Николай дико напился и впервые пожалел о своей возможности... К его великой радости, эти случаи были очень редкими.

В пятницу он стоял на остановке и дико трусил. Пальцы судорожно сжимались в кулаки, зубы стучали, плечи передергивались как в танце. То, чего он ждал ужасно долго, было на подходе. Но, небеса, какой же ценой!!!
Наконец ожидаемый маршрутный автобус вырулил из-за поворота. Николай с всхлипом втянул воздух искусанными губами. Все его существо сопротивлялось первому шагу, но дальше реальность поплыла вокруг него, повинуясь предвидению. Он вошел, встал у окна, взявшись за поручень, согретый до него рукой человека, о котором при желании он мог бы рассказать очень многое. Почти не глядя, сел, когда освободилось место, затем так же на автомате уступил сиденье молодой матери с ребенком, даже не взглянув на них - их не существовало для него... Но как же страшно!!!
Голове было жарко – еще бы, теплая кепка с подкладкой в теплый день! Но он терпел, от ужаса закрывая глаза и стискивая зубы. Руки потели, и он часто отирал их. И вот – на очередной остановке в салон вошла молодая девушка в светлом плаще. Николай сдавил поручень до боли в руке, отдаваясь во власть внутреннего зрения, полузакрыв для верности глаза... Остановка, еще рано... Еще одна, уже ближе... Нервы превратились в провода под током. Он осторожно пробрался к Ирине, и какая разница, что они еще незнакомы... Он даже знает, какой у ней голос – чистый и высокий. А руки – самые нежные... И она обожает, когда он целует ее под ухом и прикусывает мочку...
Пристроившись рядом с ней, он впал в транс полного предвидения, когда будущее переходит в настоящее – здесь и сейчас, скользит яркой вспышкой по нити времени. Еще... ВОТ!!! Истошный крик клаксона, дикий визг тормозов, и автобус несет вбок... Крик пассажиров перекрыл скрежет железа, когда грузовик на приличной скорости въехал в правое переднее крыло автобуса.
Для Николая время превратилось в ничто, замедлилось до выпадения звука. Отдавшись предзнанию, он закрыл глаза, чтобы уж точно... Обычное зрение сейчас было только помехой.
Сместиться чуть правей, хм-мм, неучтенное тело женщины справа, чья инерция превышает нужную, хотя да, и его здесь как будто бы нет, тааак, усилить давление...
Почти... вот... даааа!!! И время, сжатое в сингулярность, расправляется подобно пружине. И с этим приходит ненавистная сила тяжести, помноженная инерцией отброшенного автобуса в десятки раз. Он стиснул зубы и ухитрился даже не вскрикнуть, когда осколок стекла прорезал куртку и впился в плечо, и его бросило вперед, лишь глухо застонал, и потом еще раз, когда хрустнуло ребро. Затем его приложило лбом о поручень, спасибо кепке, хотя в голове помутилось, затем он хряснулся лицом обо что-то... Какая боль!!! Из разбитого носа потекла кровь, губы онемели...
Прямо перед ним были ее глаза, полные ужаса. За это он возненавидел свое предзнание – эти глаза, в которых был страх, являлись ему бесчисленное количество раз. Но многократно чаще он видел их безжизненно глядящих в никуда, пустые глаза на мертвом лице...
Движение прекратилось, Николай вымученно улыбнулся. Дело завершено, и Ирина, чье колено сломало ему ребро, спасена.

Он не помнил, как вылез через окно, как привалился к крылу стоящей рядом машины, вытирая кровь с лица и кривясь от боли в измочаленном теле. Ирина стояла рядом, придерживая ему голову.
– Там в кармане... лейкопластырь...- выдавил он разбитыми губами. – А у меня на плече царапина...
Она сняла с него куртку и рубашку и ахнула. Но, взяв  себя в руки, отерла кровь и залепила рану, вслух удивившись, что длина отрезанной им заранее ленты пришлась точно по порезу.
– Да знал я все заранее, - болезненно усмехнувшись, ответил он распухшими губами. – И про аварию, и про вас, Ирина!
Отдернув руки, она пристально взглянула на него. Вокруг царила суматоха, стонали раненые, а они молча глядели друг другу в глаза.
– Откуда же? – наконец произнесла она севшим голосом.
Кривясь и постоянно прижимая к носу платок, он вкратце рассказал ей все о своей способности.
– В этой аварии вы были бы единственной погибшей. Вас бы ударило переносицей о поручень, и осколки кости проникли бы в мозг, - закончил он тихо.
Как ни странно, она поверила ему сразу. А он потрясенно осознал, что смог наконец рассказать об этом кому-то. Хотя почему кому-то? Это его судьба, его предначертание судьбы. Она опустилась рядом с ним.
Да, Ирина, думал он, глядя вдаль, я знаю тебя… Знаю, что ты любишь шоколадное мороженое и боишься плавать. Что у тебя немеют щеки, когда я целую тебя в шею. Я знаю, как сладко ты дышишь в моих объятиях, как любишь наших детей, которых будет двое… В первый и тысячный раз он взял ее знакомую-чужую кисть в свою ладонь и она не отняла руку.
– И ты принял удар на себя... – потрясенно произнесла она, бледнея. – И мог бы погибнуть сам. Или не мог бы? А если бы ты не пришел, то я...
Он молча глядел на нее, на ее образ, давно знакомый по видениям, и чувствовал, что проклятье отпустило его – он не видел больше грядущего. Значит, все, что было с ним – все было ради этой минуты!!! Его судьбой было спасти ей жизнь...
– Не знаю, - ответил он наконец, улыбаясь и вновь морщась. – Я сейчас вообще должен на лекциях сидеть... В другом городе...