Умоизыскания

В начале
Я обращаюсь к каждому из вас, к тем, кто ещё не разучился мыслить самостоятельно. Те из вас, кто смутно ощущает, что с этим миром что-то не так, поймут меня. Иным же я советую отвернуть уши, ведь если вы любовно строили дом своей души на протяжении всей вашей безоблачной жизни, вам трудно будет выйти под проливной дождь истин. Отстраните глаза ваши, ибо мне горько глядеть на тех, кто боится взглянуть в зеркало мыслей, чтобы не встретиться взглядом со своей вопрошающей душой.
Я лишь мысль, что обрела право на существование. Многие узнают меня, ведь много раз я стучалась в их разум. Но немногие осмелились впустить меня, обогреть и дать пищу. Взамен я рассказывала им о неведомом. И лишь единицы пускались в путь обретения себя, очарованные моими словами.
Иногда мне забавно всматриваться в ваши глаза, ведь каждый из вас способен мыслить, зажигать взглядом звёзды, творить миры усилием воли. Чего же вы боитесь? У каждого из вас постоянно вспыхивают, горят и угасают в один миг новые мысли – чистые или порочные. И этим тешите вы своего бога или дьявола, что живут в каждой душе. Предназначение каждого в том, чтобы создавать новое, не дать мыслям уйти безвозвратно, раздувать небесную искру в душе.
У каждой высшей мысли – свой язык. Я обращаюсь ко всем на моём наречии. Кто когда-то слышал его, поймёт меня: я помогу тому, кто хочет изучить его; равнодушные же пусть отвратят слух. Для меня – высшая мука лицезреть тех существ, что оклеветали Высшую надежду и тычут пальцами в спины ищущим.
Я не буду учить вас жизни. Кто я для этого? Я не буду давать вам ответы на вопросы, ведь я всего лишь мысль. Я буду задавать вам вопросы, которые заставят вас задуматься.
И я вопрошаю вас: Кто вы? Чего вы хотите от жизни? Как хотите вы прожить её, чтобы не воскликнуть с ужасом на смертном ложе: «Не жил я!»?
Из числа ли вы тех, что стремятся наслаждаться сиюминутной жизнью, принимая то, что услаждает тело, и отвергая всё, способное привести вас к сияющим вершинам?
Или же вы из тех, что с ранних лет уже осознал свою несхожесть с окружающими, неспособность подчиняться всеобщим законам, царящим в обществе, придуманным людьми и для людей?
Способны ли вы отвергнуть навязываемую вам мораль, что меняется чаще, чем поколения, изобретающие её? В силах ли сами создать законы поведения, могущие раздуть искорку божества, что тлеет в душе каждого? Воистину, хотела бы я стать вашим вечным другом!
Если вы из них, будьте готовы к непониманию и осмеянию. Закалите в пути свой разум, окружите его стеной отрешённости от дел общества, что на протяжении веков не меняет своего лица. Задайте себе вопрос «Почему солнце светит только днём?» и станьте сами этим солнцем.
Ветер в спину помогает нам быстро бежать, но ветер в лицо позволит взлететь.
Готовы ли вы к перерождению? Переродившийся всегда одинок, но не потому, что с ним не ищут общения, напротив, он отделяется от людей, ибо не находит в их земных поступках отблесков искомого надчеловеческого смысла.
Друг мой, это очень трудно – отделиться от других. И не на время, а шагнуть в сторону навсегда. Обернувшись, ты всегда будешь видеть эту бездну, что разделила вас. Многие вернулись назад, не выдержав общения с самим собой. Мы всё ещё стадные животные, и от этого поистине горько. Заклинаю тебя – не оборачивайся! Если воскликнул ты на пути своём: «Почему остановился я в развитии? Почему мне ничего не удаётся?», попробуй оглянуться и подумай, вдруг твои цели были слишком сложны, чтобы быть достигнуты в одночасье, а твоё мнимое развитие зависело только от простоты поставленных тобой задач. И реши для себя, стоило ли отчаиваться. Если я права, радуйся, ибо это и есть свидетельство твоего роста.
Искание – предназначение мыслящих. Знание – надел ищущих. Одиночество – удел знающих. Но знание без поддержки превращается в веру, вера постепенно переходит в надежду, та же изначально подразумевает сомнение.
Сначала создаётся то, что понятно всем, затем лишь то, что отображает внутреннюю вселенную мыслящего и немногие способны постичь законы, что способствовали её созданию. И лишь единицы, что так же ковали свой мир, смогут понять и принять её, ибо они говорят на одном языке, что есть отголосок эха слов творца. Нужно отречь от себя весь мир, чтобы перешагнуть грань иллюзорной реальности. Но, иногда найдя мнимую причину своего несовершенства, кто-то, на этом успокоившись, не ищет больше путей для исправления. Знай же – постоянный труд над собой может поднять тебя.
Поверь мне – лучше быть одиночкой в себе, чем одиноким в толпе. Впустив в себя многоликое одиночество, ты обречён на стирание лица в этом мире.
Одиночка идёт дорогой к своему сияющему имени. И нет у него в пути ни поражений, ни побед. Лишь конец пути для него – и победа, и поражение, ибо достиг он цели всей жизни, и невозможно для него избрать другой путь. С изумлением осознаёт он, что достигнутая им цель – лишь ступень на пути к себе. Но воистину отрадно мне знать, что самосовершенствование и саморазвитие – бесконечны!
Тот, кто пережил и смерть, и новое рождение, способен пройти весь путь от зверя до божества. И нужно быть готовым к тому, что на вершине ты не встретишь никого.
Говорят, что в начале было слово. Нет, вначале была мысль, что создала это слово, родившее мир. И я, её правнучка, лишь хочу найти нового творца.


 
О любви на пути
Ищущий, если важны тебе твой душевный покой и духовное равновесие, никогда и никому не открывай своего истинного лица, и не раскрывай до конца свою душу, ибо для тех, кто ниже тебя, ты навсегда станешь врагом, так как достиг того, о чём они боятся даже подумать, и лишь неосознанно мечтают, не в силах шагнуть к этому. И ты станешь для них голосом их совести, и зависть к твоей смелости отдалит вас навеки. Но какое тебе до этого дело?
Но совсем другое, когда те, кто тебе дорог и тянутся к тебе, вдруг останавливаются, не в силах постичь язык твоей души и дышать воздухом твоих мыслей. Для них ты станешь несостоявшимся другом, и этого не простят они тебе. И непонимание проложит глубокую пропасть меж вами. И лишь любовь, единственный хрупкий мостик, способен связать вас. Мудрый, ты беспощадно требователен к другим, но к себе ты беспощаден стократ. Но любовь всепрощающа и всеприемлюща. И ты знаешь это.
И поэтому нет худшей муки для тебя, чем видеть, как рушится в пропасть этот мостик, не будучи построен даже наполовину.
Но любовь боится страха.
Захочешь ли продолжать идти навстречу тому, кто, убоявшись, остановился на пути к тебе и к себе? Стерпишь ли, когда твои слова, прежде пробуждавшие удивление и интерес в чужих глазах, ныне вызывают лишь смех из уст тех, с кем ты был откровенен? Каково это – когда каждый твой шаг навстречу всё больше отдаляет тебя от дорогих тебе людей?
Сколько же мостов разрушилось вокруг тебя? Сколько ещё ты будешь их строить? И будешь ли? Достроишь ли хоть один до конца, чтобы встретиться на середине с тем, кто готов перешагнуть через боязнь неведомого и не боится обжечься об новый огонь, а смешает цвет своего огня с твоим, чтобы создать Пламя невиданного доселе цвета?
Сумеешь ли ты распознать этого человека и не убоишься ли сам променять сладостно-терпкую тюрьму своего вынужденного и осознанного одиночества на путь к неизведанному? Сколько раз ещё придётся перешагнуть через себя на этом пути?
Оболочка твоей души загрубела от ударов, причинённых тебе судьбой и людьми. Но внутри она всё та же – ребяческая, смешливая, не потерявшая способности удивляться новому. И, почувствовав, что путь твой наконец закончен, без сомнений и страха распахни свою душу навстречу другой душе.
          И забудь обо всём.
Ты пришёл.






Закамский, Александр.  О месте человека    
Если пристально изучить литературное наследие философов и мыслителей прошлого, нетрудно заметить, что, независимо от того, где и когда они жили, в основном приходили к схожим выводам и намечали одинаковые вопросы. Можно ли видеть в этом ясное доказательство существования Вечной Истины, для достижения которой многие сочли достойней положить жизнь, чем отречься от неё?
Из этого логически вытекает вывод, что недалёкие умом должны быть разными по духу и интересам, но в то же время наблюдается процесс их неосознанного скучивания, т.е. реализация принципа стадности, происходит прививание общедоступных и общепринятых ценностей. Что же служит причиной этого панического стремления к общечеловечности? Можно предположить, что страх одиночества, который должен являться привычным для тех, кто смотрит дальше. Но кто из тех, что идёт вверх, может сказать, что он осознанно стремился к одиночеству? Всех вынудили к этому, ибо существует радость достойного общения, и кто хоть раз вкусил его прелесть, никогда больше не опустится ниже, радостно жертвуя окружающей его действительностью, что не удовлетворяет его потребностей и стремлений, ибо всякий мыслящий есть творец.
И моменты их вдохновения – мощнейший стимул для продолжения движения вверх, так как они показывают, кем можно стать в пути к совершенству, и наполняют душу тоской по самой себе, что и есть залог успеха, ведь путь легче, когда видна цель. И редкость их – их сила. Убоги те, кто лишён их, но вдвойне безумны те, кто в силу духовной ограниченности отвергают эти свидетельства нашего единения с гармонией мира. Тем самым лишают они свои души крыльев, что могли бы расправить в моменты полёта над миром.
Но чего люди лишены, в то им трудней всего поверить. Они вопрошают, как можно поверить в то, чего прежде не видели и не ощущали. И не понимают, что иногда бывает достаточно оторвать глаза от земли и взглянуть вверх и прислушаться к себе. Нищие душой обречены на скуку и разочарование, ибо мелки и преходящи их увлечения и страсти. Лишь познание и тяга к совершенству бесконечны, ведь они многоступенчаты, и каждая ступень дополняет другую.
Душа мыслителя подобна паровому котлу: каждое переживание – словно новый язык огня, накаляющий его дно и создающий внутреннее давление. И если на каждый ожог будут он отвечать струйкой пара, никогда не достичь ему критической точки, когда давление разрывает котёл. Но если достигнет мыслитель такой точки, это будет его угасание, или же, наоборот, момент его величия и переход на другую ступень. Не случайно Вселенная создавалась из взрыва, в момент наивысшего величия Творца. И не должны ли мы, лучшие творения, стремиться к Нему, ведь и эта ступень – не предел? Но прежде должны мы научиться чувствовать.
Истинное чувство – это свежий ветер, ласковая волна, что очищают душу от налипшей к ней грязи повседневности и побуждают её засиять так, как она способна в лучшие свои моменты. Но цена этим моментам – безмерная уязвимость любящей души, ибо отдаётся она чувству безоглядно. И наивысшее очищение происходит через страдание.
Кто ставит во главу удовлетворение плотских потребностей, никогда не будет един с Высшей Душой, ведь он эгоистичен и сиюминутен. И никогда не понять ему блаженства, которое испытывает поэт когда чувства, теснящиеся в нём и требующие выхода, преобразуются в его душе в слова, а те выграниваются в чеканные звенящие строки, способные изменять сознания и мир.
Чтобы понимать стихи и мысли великих, нужно прежде самому хотя бы в малой степени пережить и прочувствовать то, о чём они пишут, ведь, как уже сказано, люди не верят в то, чего не знают. Из этого следует, что те, кто не читает и не любит стихи, неспособны на истинные чувства. Но так ли это?
И для чувств недостаточно лишь понимание стихов. Важно, чтобы души и мысли разговаривали на одном языке.
Мало также уметь изменять мир. Изменить сознания людей можно во все стороны. Наивысшая ступень созидания – способность изменять мир к лучшему. Лишь так можно оправдать высшую надежду, возложенную на нас.
Так не посрамим же Творца!