Встреча Нового года по русски

Приходит Новый год под запах ёлки.
Ликует и торопится народ.
Он вешает игрушки на иголки
И каждый в гости всех друзей зовёт.

Всё начиналось чинно и культурно.
Под ель сложили щедрые дары.
Тосты звучали мерно и фигурно.
Все были аккуратны и добры.

На третьем, год прошедший помянули
И обсудили происшедшее в стране.
После двух литров песню затянули
О ревности, морозе и коне.

А после выпитого пятого стакана,
Весь мир сменился прямо на глазах.
Свояк повел себя уж больно странно,
Жена забыла о моральных тормозах.

Ни все советы до мозгов доходят,
И чешется кулак в пиру хмельном.
Компанию уж в драке хороводит
И от баталий сотрясается весь дом.

А елочные, яркие игрушки
Сияют чудно праздничным огнём.
Висят на ветках шишки и ракушки,
Фонарики горят в ночи и днём.

Не озаряют они полностью разрухи
Вокруг раскрошенного вдребезги стола.
Народ вповалку, кто-то с рыбой в ухе,
А кто-то в луже кислого бухла.

Один в бюстгалтере, туфлях на босу ногу,
Другой в трусах, но только не в своих.
А третий, что споткнулся на пороге
В своей урине скорбно так затих.

А свечи догорели и остыли,
Шампанское уж выпустило газ.
Медведев что сказал, давно забыли,
И больше говорили в унитаз.

Кто первым начал пьяную потеху,
Сейчас уж с бодуна, кто разберёт.
И глядя на руины не до смеху
И все же кто-то сквозь дремоту ржёт.

Все спят, хозяйка пельмени варит,
Забыв в кастрюлю наплескать воды.
Ни пьёт она, коктейль её кумарит -
В вино подлили ядерной бурды.

От пельменей шлак давно остался
И дом густым угаром занесло.
Того, что у порога опростался,
Опять со страшной силой пронесло.

Часы упорно тикают на стенке,
Отсчитывая бойко новый год.
Как зомби, с воем распрямив коленки,
К столу вновь собирается народ.

Хлебнув по кружке свежего рассола,
Пошла в ход заскорузлая еда.
Достали сало, сутки как в посоле-
Готовить снова - это маета.

А час спустя опять сгустились тучи,
И замаячил новый мордобой.
Один решил, что он другого круче
И предложил померяться рукой.

А дальше снова бабы завизжали
И весело вцепились в волоса.
Вновь слёзы счастья речкой побежали,
Свершились новогодья чудеса.

В больнице тоже елочка стояла,
Гирляндами менялась в разный цвет.
Снежинка из бумаги вдруг упала.
К подъезду подкатили пять карет.

Герои были этого застолья-
Кто с переломом, кто-то в синяках,
Две дамы вышли, опершись на колья,
Ну, а троих тащили на руках.

Примочки, капельницы, лёгкие уколы,
Местами гипс и два десятка швов.
Врачи видали разные приколы
И будет каждый по утру здоров.

Скрипел снежок под лапами собаки,
За тучей робко пряталась луна.
Народ, страдавший в новогодней драке
Вертаться стал с большого бодуна.

Пришли в себя, кругом пустая тара,
Белеет в полумраке потолок.
Послали за кефиром санитара,
А он два литра спирта приволок.

Хлебнули по граммульке, озираясь,
Занюхали пижамой натощак.
Не говоря спасибо и не каясь,
Ещё налили, выпили - ништяк.

Пропали боли, спины распрямились,
Им чем-то не пришелся санитар.
Кричал он: "Что, козлы, напились?"
И сразу же ответил за базар.

Летали койки, костыли и "утки",
Лежал в углу обиженный медбрат.
Под хруст и рёв шутили прибаутки.
Трещал от битвы местный медсанбат.

Под шум менты в УАЗиках примчались,
Прокуратура не минула торжество,
Затем ОМОН и МЧС нарисовались …
Из КПЗ вернулись в Рождество.

Стояли в церкви, аки есьм ягнята,
Кутилы, перенёсшие позор.
Висел вдали Иисус крестом распятый,
В руках горели свечи, в животах костёр.

Ходил там отче, кадилом махая
И ложкой подавал к губам "Кагор".
Дымок клубился, к своду улетая
И с Богом шёл неспешный разговор.

"Кагор" прибавил смелости, отваги.
Зажглись глаза и сжались кулаки.
Вскипели дрожжи в новогодней браге,
Разухарились снова мужики.

И батюшке досталось по печёнке,
И крест с Христом пропеллером летал.
Крестясь, ховала матушка иконки,
Чтоб рожей кто-то в образ не попал.

Три бабы кувыркалися в купели.
Играли брызги в радуге свечей.
Одна тонула, остальные пели
О злой цыганской черноте очей.

Два мужика схватили аналое,
Как булавой давай сей утварью махать.
Досталось всем за щас и за былое.
Так горько это утром вспоминать.

Стояла церковь пять веков, три года.
Теперь её фундамент весь в пыли.
Порушили отдушину народа,
В порыве чувств её со стен снесли.

В дурдоме тоже ёлочка стояла,
Из арматуры вваренной в трубу.
Подкова на цепи с неё свисала.
Кляли в палатах все свою судьбу.

Храм разнесли, квартиру и больницу,
Избили прокурора и попа,
Сломали участковому десницу,
В дурдоме затаились от греха.

Уколы, клизмы ровно десять литров.
Огромный, как горилла, санитар.
И добрый доктор, словно Адольф Гитлер
Большой шутник, хотя давно уж стар.

Смеялся он, когда входил в палату,
Смирительну рубашку поправлял,
И от души, как он шутил: "По блату",
Спринцовку двухведёрную вставлял.

Уж месяц май и пчёлки зажужжали,
Весенний первоцвет давно отцвёл.
Буянов тех с психушки провожали
И каждый, как в нирване, тихо шёл.

Пришли домой, где праздник начинали.
Под ёлкой иглы высились горой.
Не думали они и ни мечтали,
Что выйдет вот такой вот геморрой.

Бенгальские огни искрой шипящей,
Пусть всем осветят добрый Новый год!
Пусть будет водка "правой", настоящей,
Селедка в шубе, с бужениной бутерброд.

И пейте с аппетитом, не на скорость.
Чтобы салатом с передозы ни блевать.
И не схватить от пережора хворость.
В хмельном угаре мать не вспоминать.

Пусть ёлка украшает этот вечер,
Воспоминания украсят будней ход.
Пусть будет всё для вас в волшебном свете.
Потешься, веселись честной народ.