Последний день

        «Так», – мама садится на кровати, – «дай мне чаю». Ее голос твердый, как раньше. Я удивляюсь, узнаю прежнюю маму. Ее требовательность радует и пугает одновременно. Бегу на кухню готовить чай, как любит мама: горячий с молоком.
      Меня предупреждали, как только человек начнет есть, счет пойдет на часы. Я не верю, в душе надежда маленьким слабым лучиком.
      Мама с удовольствием пьёт чай и даже причмокивает. На бледном лице появляется подобие румянца. Сил хватает на одну чашку. Мама снова ложится и засыпает.
      Ночью слышу бормотание. Подхожу к маме. Она молится, глядя на иконы, что специально расположены напротив. Хочет перекреститься – нет сил, помогаю. Молитвы переходят в слабые крики о помощи. Глажу по голове, обнимаю: «Я здесь, мамочка». Постепенно мама засыпает.
      Утром поражает тишина. Мама дышит, но не на что не реагирует. Звоню подруге, прошу зайти. Елена – врач. «Она в коме», – говорит Лена. «А уколы? Надо? Уже больше шести часов прошло?» – «Нет, ей теперь ничего не надо».
           В час дня мама умерла.
      Я уже давно не плачу, слёз нет. Даже алкоголь способен выдавить из меня малую толику. Зато много хохочу, как безумная. Как психолог понимаю, что смех – обратная сторона слёз. Пока только через хохот выражаю свою боль.
           Слезы пришли год спустя.
               
28/03/2009