Спиноза

        Светлой памяти Кости Сарапаева, записавшего эту лекцию.

Est enim equus excusabilis, quod equus et non homo sit, at nihilominus equus et non homo esse debet. Qui ex morsu canis furit, excusandus quidem est, et tamen jure suffocatur, et qui denique cupiditates suas regere, et metu legum easdem coercere nequit, quamvis aliam ob infirmitatem excusandus sit, non potest tamen animi acquiescentia, Deique cognitione et amore frui, sed necessario perit.

Вот у ног Ерусалима,
Богом сожжена,
Безглагольна, недвижима
Мертвая страна.


        Итак, мы поставим точку на Ф. Бэконе [см. лекцию "Фрэнсис Бэкон и Томас Гоббс"] и перейдем к Спинозе. Спиноза нам тоже важен. Спиноза, в отличие от  Ф. Бэкона, не эмпирик: он никаких экспериментов не проводил, он только линзы шлифовал, но это просто ради заработка [и еще паукам мух в паутину подбрасывал, как сообщает нам биограф Спинозы Иоганн Колерус]. Спиноза был как раз рационалистом, последователем Декарта и, в какой-то степени, даже последователем Фомы Аквинского. Потому что Спиноза был метафизиком, он созерцал, он ничего не менял и не пытался менять в мире. Он даже говорил, что не надо смеяться, не надо плакать, не надо испытывать отвращения, а надо понимать. Т.е. задача философов – не изменять что-то, не реагировать на что-то, а именно понять, как устроен мир, желательно не выходя из своей комнаты. Сам Спиноза вел очень замкнутый образ жизни. Умер он от туберкулеза в возрасте 44 лет. Он происходил из еврейской семьи и никогда не был христианином. Т.е. если для Бэкона и для Декарта вставал вопрос об их отношении к христианству (например, Декарт – католик, т.е. о Декарте можно спросить: сохранил ли он или утратил веру во Христа? Бэкон – протестант, но и применительно к нему можно задаться тем же вопросом), то о Спинозе вопрос ставится иначе: он никогда ее (веру во Христа) не имел: для него Христос с самого детства был лжецом, обманщиком, т.е. отрицательным персонажем, как и для всех правоверных евреев того времени. Действительно, Спинозу учили в еврейской школе, что Христос – это лжемессия, т.е. человек, выдававший себя за Мессию, но таковым не являвшийся. В Талмуде есть негативные высказывания о Христе. Еще больше их в еврейском антихристианском памфлете «Толедот Ешу». В этом памфлете, имевшем широкое хождение среди средневековых европейских евреев, говорится о том, что Христос (Ешу) колдовал, что он родился от блудницы и т.д. и т.п. Т.е. Христос предстает там в виде очень неприятного персонажа: обманщика, чародея с каким-то сомнительным прошлым и казненного совершенно справедливо. И, конечно, ни о каком воскресении Христа из мертвых не может быть и речи. Это все маленький Спиноза должен был усваивать в еврейской школе. Т.е. настрой у Спинозы был антихристианский с самого начала. Потом, правда, Спиноза порывает с синагогой, синагога его отлучает, он как бы становится в этом вопросе (о Христе) беспристрастным и даже признает за христианством и за Христом определенные положительные качества, которые официальная синагога отрицала. Т.е. Спиноза в итоге не стал воинствующим антихристианином. Но в Божество Христа он, конечно, не верил. И более того, он эксплицитно об этом своем неверии заявляет. В одном из своих писем к Генриху Ольденбургу Спиноза пишет следующее: «Если некоторые церкви прибавляют, что Бог принял человеческую природу, то, как я это откровенно высказал, мне не вполне понятен смысл этих слов: по правде сказать, мне кажется это не менее странным, как если бы кто сказал, что круг принял природу квадрата». В другом письме, адресованном католику Альберту Бургу, Спиноза критикует догмат о пресуществлении. Разумеется, в тех сочинениях, которые Спиноза публиковал при жизни, он не решался прямо сказать о том, что он не верит в Богочеловечество Христа, иначе был голландцы возмутились (и без этого многие из современников упрекали Спинозу в атеизме). Но в частных письмах Спиноза позволял себе быть более откровенным. Потом эти письма были опубликованы в издании Opera postuma (Amsterdam, 1679); издание сразу же было запрещено: но в уже XIX веке письма Спинозы были изданы повторно. Есть они и на русском языке в двухтомнике Спинозы, изданном в 1957 году. Короче, Спиноза не принимал Христа как Сына Божия (в строго догматическом смысле, а не в метафорическом). Т.е. Спиноза  – еще один пример философа, строившего свою философию без Христа. Для Спинозы Христос не существовал как краеугольный камень его философии:  Спиноза – это не Паскаль, не Суарес и не Фома Аквинский.
        Но как философ он ближе к Фоме Аквинскому, чем к Ф. Бэкону, потому что он созерцатель. Он начинает с некоторых определений, с некоторых основных понятий. Ну вот, например, «Этика» Спинозы построена, как он сам пишет, «в геометрическом порядке» (ordine geometrico). Т.е. даются определения, потом аксиомы, а потом уже доказываются некие теоремы. Ну вот, давайте посмотрим «Этику». Там есть определение такого понятия, как causa sui (причина самого себя). Это основное понятие «Этики» Спинозы, потому что «Этика» состоит из пяти частей и первая из них носит название «De Deo» (О Боге). Так вот, Бог как раз и определяется Спинозой как causa sui, т.е. Бог это то, что является причиной самого себя. Далее Спиноза пишет, что causa sui – это то, что не может не существовать, то, что существует с необходимостью. («Под причиною самого себя я разумею то, сущность чего заключает в себе существование, иными словами, то, чья природа может быть представляема не иначе, как существующею»). Вообще говоря, это почти томизм. Ведь Фома Аквинский тоже говорил, что Бог – это такое сущее, которое не может не существовать, или сущее, сущностью которого является существование. Но дальше возникает вот какой момент. Дальше Спиноза дает определение субстанции – что есть субстанция. Вспомним, что есть субстанция у Фомы Аквинского? У Фомы Аквинского субстанция – это то, что существует само по себе, но не обязательно существует с необходимостью. Т.е. у Фомы Аквинского субстанция – это одно, а causa sui – другое. Надо отметить, что Фома Аквинский иначе использует понятие causa sui, совсем в другом смысле, например, когда пишет, что свободный человек есть "causa sui", т.е. "самостоятельный" (Super Sent. I, 1). Фома Аквинский предпочитает называть Бога causa prima= первопричина, или primum ens=первое сущее, или primum principium=первоначало.
        Итак, чем отличается субстанция у Спинозы от субстанции у Фомы Аквинского? У Спинозы субстанция – это то, что существует само по себе и не нуждается ни в чем для своего существования. Т.е. субстанция у Спинозы абсолютно автономна. Она существует и все: пусть весь мир погибнет, а субстанция останется (если она действительно субстанция). Но теперь возникает вопрос: а если causa sui, т.е. Бог, не будет существовать, субстанция останется или тоже исчезнет? По Фоме Аквинскому – исчезнет, потому что Бог есть причина бытия всех субстанций. Без Бога они не могли бы существовать, т.е. они не имеют, по Фоме Аквинскому, в себе источник существования. Хотя они, конечно, и независимы в своем существовании, но именно Бог дал им эту независимость, а если Он захочет, то и отнимет Божественное сохранение – conservatio divina, как говорил Суарес. Вспомните, что Суарес писал: Бог есть причина бытия, сохранения и содействия: Бог творит, сохраняет и содействует (Бог – причина творящая, причина сохраняющая, причина содействующая). Т.е. первопричина, по Суаресу, творит субстанции, сохраняет их в существовании и содействует им, когда они что-то делают. У Спинозы же ничего этого нет. Когда Спиноза дает определение субстанции, он просто говорит, что субстанция – это то, что существует независимо от чего бы то ни было. И тогда получается, что субстанция – это и есть causa sui.  Спиноза к этому и ведет, т.е. он уже заложил в свое определение вот эту мысль, а именно, что существует только одна субстанция, и это есть Бог, и она же есть causa sui. Т.е. из-за того, что у Спинозы субстанция не нуждается в Боге, она существует сама по себе и сама в себе имеет источник существования, не нуждаясь ни в ком. По Спинозе, если Бог умрет (невозможное предположение), то субстанция останется. Но какая же субстанция может остаться, если Бога не будет? Только та субстанция, которая сама и есть Бог. Т.е. все это делается для того, чтобы доказать, что субстанция одна, и она есть causa sui, и она есть Бог. Т.е. из того определения, которое Спиноза дает субстанции, как раз и вытекает, что она есть причина самой себя. А по Фоме Аквинскому не так! Фома Аквинский говорит: среди субстанций есть такие, которые существуют контингентно. Т.е. есть бытие необходимое (Бог), и есть бытие контингентное (творения). Всякий человек, например, есть бытие контингентное. Но при этом, по Фоме Аквинскому, человек есть субстанция, обладающая притом свободной волей, разумом и т.д. А представители второй схоластики развивают дальше это учение Фомы Аквинского о контингентности и утверждают, что Бог замыслил бесчисленное множество миров (большинство этих миров без нас!) и выбрал из них один, где мы есть. Но Он мог бы выбрать мир, где вообще не было бы нас. Итак, согласно схоластам, существуют субстанции тварные и контингентные (которых могло не быть) и сущность нетварная и необходимая, которая есть Бог. А по Спинозе – субстанция одна, нетварная, необходимая, и она есть causa sui.  Других субстанций нет, потому что Спиноза вообще отрицает контингентность ("в природе не существует никакой контингентности, но все из необходимости Божественной природы определено к определенному способу существования и действования" – "Этика", ч.1, положение 29). Поэтому, по Спинозе, никаких миров, кроме нашего, быть не могло. Еще Спиноза вводит понятие атрибута и модуса. Атрибутов у субстанции бесконечно много (нам известны два: мышление и протяженность). Модусы же – это то, что кажется нам автономными субстанциями, то, что схоласты назвали бы субстанциями. Но Спиноза вещи субстанциями называть не может, ибо субстанция у него только одна, поэтому называет их модусами или модусами атрибутов. Полной ясности здесь у Спинозы нет.
          Т.е. по Спинозе получается, что все вещи, в т.ч. и люди – модусы атрибутов Бога. Т.е. они не являются независимыми. У схоластов вещи, субстанции имеют какую-то (пусть ограниченную) независимость. А у Спинозы – никакой. По Спинозе, независимость – это иллюзия, и, следовательно, свобода воли – тоже иллюзия. Т.е. человек не может противопоставить себя Богу, взбунтоваться против Бога. Но он может полюбить Бога, осознать себя частью Бога (здесь наиболее загадочная часть учения Спинозы: amor Dei intellectualis = интеллектуальная любовь к Богу).
          В христианстве субстанция – это ипостась, т.е. начало личностное, то, что называют persona. Впрочем, по Боэцию и Фоме Аквинскому, личностью называется только разумная субстанция. Поэтому камни, растения и животные не могут называться личностями. Но уж если Вы ипостась, личность, то Вы можете вступить с Богом в личные отношения, как личность с личностью. У Спинозы же это невозможно, ибо Вы не ипостась, не субстанция, а всего лишь модус. По Спинозе получается, что межличностные отношения невозможны, т.к. мы все часть единой субстанции. Вот пример: какие могут быть отношения внутри стола? Только отношения частей и целого. Все в мире, по Спинозе, так было, есть и будет, и иначе быть не могло. И нас не могло не быть, потому что мы – модусы атрибутов единой бесконечной субстанции. Эта субстанция немыслима без нас, как стол немыслим без ножек. В каком-то смысле это для нас комплимент. Мы можем сказать: да, без нас обойтись не могут, Бог не существует без нас, ибо Бог – это все, а мы – часть Бога. Таким образом, мы так же божественны, как и все остальное, потому что Бог немыслим без нас. А вот с точки зрения схоластов Бог без нас обойдется. Это страшно, конечно. Если мы отвергнем Бога, не захотим Ему служить, Он без нас обойдется. Мы без Бога не обойдемся, нам будет больно без Бога, потому что мы сотворены для Бога, чтобы вместить Бога, но Бог без нас обойдется. И святые без нас обойдутся. Вот в чем основа христианства: мы должны лично сказать Богу «да».
          По Спинозе, мир не может быть другим. Поэтому Спиноза говорит: «Не надо смеяться, не надо плакать, не надо испытывать отвращение, а надо понимать». Почему человек смеется? Потому что он радуется: ему нравится, что что-то получилось. Например, получил пятерку на экзамене. Человек смеется, радуется: «Вот, я мог получить двойку, а получил пятерку». Вот что его радует: могло быть хуже, а получилось хорошо. Или: кто-то в больнице лежит, а я хожу на лекции. Это не так важно, кто, как и чему радуется. Но люди радуются, думая, что могло быть хуже. Вот мы благодарим Бога за дар жизни. А какой смысл, по Спинозе, благодарить Бога за дар жизни, если мы сами часть Бога? Получается, мы сами себя благодарим. Нас, по Спинозе, не могло не быть. А так (не по Спинозе) я благодарю Бога за то, что Он меня создал, а также благодарю его за то, что я родился в России (смех в аудитории).  А по Спинозе нет смысла благодарить и радоваться. Надо понимать, что так было и иначе быть не могло. «Не надо плакать». Когда человек плачет? Когда либо его обидели, либо он сам кого-то обидел и плачет от мук совести. Возьмем первый случай. Например, отняли кошелек (кто-то из аудитории подсказал). По Спинозе, надо понять, что иначе не могло быть. Кошелек не мог быть не украден. Потому что этот мир единственный из возможных, и другого мира, где кошелек был бы не украден, не существует и не может существовать. Существует только этот мир, существует по необходимости. Фатальность есть некая в спинозизме. Поэтому плакать не надо. Возьмем второй случай. Вот Вам кажется, что Вы совершили какой-то грех, обидели кого-нибудь. По Спинозе, не надо исповедоваться, не надо каяться. Не могло быть по-другому, Вы не могли этот грех не совершить. Так сложились эти модусы и атрибуты, что Вы это сделали. Судьба. Как ковер: в ковре бывают белые нитки, и черные нитки, и зеленые нитки, как, к примеру, в персидском ковре. Там много ниток, и все разных цветов. Вот Ваш поступок – это черная нитка в этом ковре. Ну и чего переживать, что нитка черная? А другая нитка, допустим, белая. А ковер один: и эта нитка не могла быть в другом месте, а то это испортило бы весь ковер. И надо понимать и интеллектуально любить этот ковер, и этого Бога, и радоваться, что все одно и что мы – часть целого.
          Но поскольку субстанция одна и она разумна (мир как целое одушевлен, у него имеется разум и, может быть, воля), то мир, хотя и не может измениться, но он разумный. Он разумно устроен, ибо эта единая субстанция – это не только слепая материя, она одновременно и духовна. Мышление – это один из бесчисленных атрибутов этой субстанции. Но раз единая субстанция разумна, то и человек, как часть этой субстанции, должен поступать разумно. Что значит должен? Единственная проблема для человека – это понять. Как только он поймет, он уже не сможет поступать неразумно. А что после смерти? Субстанция ведь не умирает, она вечна.
          В христианстве мы благодарим Бога за то, что Он нас создал, потому что нас, вообще говоря, могло не быть. Если же мы принимаем философию Спинозы, то благодарить не за что. А следствием из этого является то, что «греха нет». Как Ерошка говорил у Льва Толстого в «Казаках»: «Я так мыслю, что греха нет». Все – творение Божие и все в каком-то смысле Бог. Вот такой натуралистический пантеизм. Т.е. нет греха. Почему нет греха? Потому что ничего не могло быть иначе. Вот как вы сделали, так это и должно было быть. По-другому быть не могло. И потому, согласно, Спинозе, Вы за Ваш грех не отвечаете по совести и перед Богом. Люди могут Вас наказать: изолировать, даже убить, как бешеную собаку, и это, по Спинозе, будет правильно, и обижаться на это не следует. Но при этом никто не виноват.
        Вот таков мир Спинозы.

      So, we put a point on F. Bacon [cf. Lecture "Francis Bacon and Thomas Hobbes"] and now proceed to Spinoza. Spinoza is important for us, too. Spinoza, unlike F. Bacon, is not an empiricist: he did not conduct any experiments, he only polished the lenses, but it was just for the sake of earning money, and sometimes enjoyed watching spiders chase flies, as Spinoza’s biographer Johannes Colerus tells us. Spinoza was just a rationalist, a follower of Descartes and, to some extent, even a follower of St. Thomas Aquinas. Because Spinoza was a metaphysician, he contemplated, he did not change anything and did not try to change the world. He even said that you should not laugh, nor cry, nor feel disgust, but you must understand. The task of philosophers is not to change something, not to react to something, but to understand how the world works, preferably without leaving your room. Spinoza himself led a markedly closed way of life. He died of tuberculosis at the age of 44 years. He came from a Jewish family and was never a Christian. If for Bacon and Descartes a question can be put about their attitude toward Christianity (for example, Descartes is a Catholic, that is, about Descartes, one may ask: did he retain or lose faith in Christ?) Bacon is a Protestant, but about him we also can put the same question. But in the case of Spinoza this question is meaningless: he never had faith in Christ: for him, from the very childhood, Christ was a liar, a deceiver. Negative character, as for all the orthodox Jews of the time. Indeed, Spinoza was taught in a Jewish school that Christ is a false Messiah, i.e., a man who pretended to be the Messiah, but who was not. In the Talmud, there are negative statements about Christ. Even more of them in the Jewish anti-Christian pamphlet "Toledot Yeshu." In this pamphlet, widely circulated among medieval European Jews, it is said that Jesus (Yeshu) was born from a harlot, etc. etc. Christ appears there in the form of a very unpleasant character: a deceiver, a sorcerer with some dubious past and put to death quite rightly. And, of course, there can be no question of any resurrection of Christ from the dead. And because little Spinoza had to learn at the Jewish school, his spirit was anti-Christian from the very beginning. Then, of course, Spinoza breaks with the synagogue, the synagogue excommunicates him, and he seems to become impartial in this matter (about Christ) and even recognizes certain positive qualities of Christianity and of Christ, which the official synagogue denied. Spinoza did not eventually become a militant anti-Christian. In his treatise “On God, Man, and His Well-Being” Spinoza wrote: “Hatred, lastly, comes also from mere hearsay, as we see it in the Turks against Jews and Christians, in the Jews against the Turks and Christians, in the Christians against the Jews and Turks, etc.” And in one of his letters to a German Lutheran theologian Heinrich (Henry) Oldenburg (1619-1677) Spinoza says that “wisdom has been manifested most of all through Jesus Christ”. But, of course, he did not believe in the deity of Christ. And what's more, he explicitly declares this his unbelief. In the same letter that we have just cited Spinoza writes the following: "As to the additional teaching of certain Churches, that God took upon himself human nature, I have expressly indicated that I do not understand what they say. Indeed, to tell the truth, they seem to me to speak no less absurdly than one who might tell me that a circle has taken on the nature of a square." (conjectural date of this letter is November or December 1675). In another letter, addressed to the Catholic convert Albert (Alfred) Burgh, Spinoza criticizes the dogma of transubstantiation: “Who has bewitched you into believing that you eat, and hold in your intestines, that which is supreme and eternal?” (Letter from December 1675). Of course, in those works that Spinoza published during his lifetime, he did not dare to say directly that he does not believe in the divinity of Christ, otherwise the Dutch Calvinists would have been indignant. But in private letters, Spinoza allowed himself to be more frank. Then these letters were published in the edition of Opera postuma (Amsterdam, 1679). The publication was immediately banned by the Dutch authorities: but in the XIX century Spinoza's letters were re-issued. They also can be read in Russian in the two-volume edition of the works of Spinoza, published in Moscow in 1957.
      In short, Spinoza did not accept Christ as the Son of God (in a strictly dogmatic sense, not in the metaphorical sense). Spinoza is another example of a philosopher who built his philosophy without Christ. For Spinoza, Christ did not exist as the cornerstone of his philosophy: Spinoza is neither Pascal, nor Suarez, nor St. Thomas Aquinas. But as a philosopher he is closer to St. Thomas Aquinas than to F. Bacon, because he is a contemplative. He starts with some definitions, with some basic concepts. Well, for example, the "Ethics" of Spinoza is constructed, as he writes, "in geometric order" (ordine geometrico). Definitions are given, then axioms are given, and then some theorems are proved. Well, let's see "Ethics". There is a definition of such a thing as causa sui (that which is self-caused). This is the basic concept of "Ethics" of Spinoza, because "Ethics" consists of five parts and the first one is called "De Deo" (Concerning God). Here God is determined by Spinoza as causa sui. Then Spinoza writes that causa sui is something that can’t but exist, something that exists with necessity: “Per causam sui intelligo id, cuius essentia involvit existentiam; sive id, cuius natura non potest concipi, nisi existens” (By that which is self-caused I mean that whose essence involves existence; or that whose nature can be conceived only as existing). Now, let us compare it with the teaching of St. Thomas Aquinas. St. Thomas Aquinas also said that God is a being that can’t but exist, or a being whose essence is existence. But then the following moment arises. Spinoza gives the definition of substance: “Per substantiam intelligo id, quod in se est et per se concipitur: hoc est id, cuius conceptus non indiget conceptu alterius rei, a quo formari debeat” (By substance I mean that which is in itself and is conceived through itself; that is, that the conception of which does not require the conception of another thing from which it has to be formed). Recall what is the definition of substance given by St. Thomas Aquinas and Aristotelian philosophy in general? By St. Thomas Aquinas, substance is something that exists by itself, but does not necessarily exist with necessity. By St. Thomas Aquinas, substance is one thing, and causa sui is another. It should be noted that St. Thomas Aquinas uses the concept of causa sui, in a completely different sense, for example, when he writes that a free person is a "causa sui", i.e. "independent" (Super Sent, I, 1). Thomas Aquinas prefers to call God causa prima = the first cause, or primum ens = the first being, or primum principium = the first principle.
        So, what is the difference between Spinoza's definition of substance as causa sui and substance in Thomas Aquinas? In Spinoza, substance is something that exists by itself and does not need anything for its existence. Spinoza's substance is absolutely autonomous: “Substantia non potest produci ab alio” (Substance cannot be produced by anything else). But according to St. Thomas Aquinas substance is produced by God, because God is the cause of the existence of all substances. Without God they could not have existed; they do not have, according to Thomas Aquinas, a source of existence in themselves. Although they are, of course, independent in their existence, it was God who gave them this independence. Spinoza thinks quite differently. When Spinoza gives a definition of a substance, he simply says that a substance is something that exists independently of anything. And then it turns out that the substance is “causa sui”. Spinoza leads to this, i.e. he has already laid this idea in his definition, namely, that there is only one substance, and this is God, and it is also a “causa sui”. According to Spinoza, if God dies (an impossible assumption), the substance will remain. But what substance can remain if there is no God? Only that substance, which itself is God. All this is done in order to prove that the substance is one, and it is causa sui, and it is God. From the definition that Spinoza gives to substance, it just follows that it is one, and that it is uncreated, and that it is the cause of itself. And according to St. Thomas Aquinas it is not so easy! St. Thomas Aquinas says: among substances there are those that exist contingently. There is the necessary being (God), and there is the contingent being (created substances). Every man, for example, is a contingent being. But in this case, according to St. Thomas Aquinas, man is a substance possessing free will, reason and so on. And the representatives of the second scholasticism develop further this doctrine of Thomas Aquinas about contingency and argue that God conceived an infinite number of worlds (most of these worlds without us!) and chose one of them where we are. But He could have chosen a world where we would not have existed. So, according to the schoolmen, there are in the universe created and contingent substances (which do not exist necessarily). And according to Spinoza the substance is one, uncreated, necessary, and it is causa sui. There are no other substances, because Spinoza generally denies contingency: "Nothing in nature is contingent, but all things are from the necessity of the divine nature determined to exist and to act in a definite way. " ("Ethics", part 1, proposition 29). Therefore, according to Spinoza, there could be no worlds other than ours. To explain the seeming plurality Spinoza introduces the concept of attributes and modes. The attributes of the substance are infinitely many (we know two: thinking and extension). The modes are what seem to us autonomous substances, what the scholastics call substances. But Spinoza can’t call them substances, for he has only one substance, therefore he calls them modes or affections of attributes: “Nothing exists but substance and its modes, and modes are nothing but affections (affectiones) of God's attributes.” ("Ethics", part 1, proposition 28).
          So, according to Spinoza, it turns out that all things, including human persons are the affections of God's attributes. They are not independent. According to schoolmen, things (substances) have some (albeit limited) independence. And with Spinoza they do not have any. According to Spinoza, independence is an illusion, and, consequently, freedom of will is also an illusion. Man (or Angel) can’t oppose himself to God, rebel against God. But he can love God, realize himself as part of God (here is the most mysterious part of Spinoza's teaching: amor Dei intellectualis = the intellectual love of God).
          According to schoolmen, individual substance possessing a rational nature is a person (this is the Boethius’ definition of person cited by St. Thomas Aquinas in “Summa theologiae”). Therefore, stones, plants and animals can’t be called persons. But if you are a person, then you can enter into a personal relationship with God. In Spinoza, it is impossible, because you are not a person, not a substance, but only an affection of God’s attributes. According to Spinoza, it turns out that interpersonal relationships are impossible, because we are all part of a single substance, or person writ large. Here is an example: what kind of relationship can there be within the table? Only the relationship of parts and the whole. Everything in the world, according to Spinoza, was, is and will be, and could not be otherwise. And we can’t help to exist, because we are the affections of attributes of a single infinite substance. This substance is unthinkable without us, as a table is inconceivable without its legs. In a way, this is a compliment for us. We can say: yes, we are important, God can’t exist without us, for we are a part of God. Thus, we are just as divine as everything else, because God is inconceivable without us. The problem of deification is thus solved in the simplest possible way. But from the point of view of the schoolmen, God does not need us. St. Thomas Aquinas writes: “Primo agenti, qui est agens tantum, non convenit agere propter acquisitionem alicuius finis” (It does not belong to the First Agent, Who is agent only, to act for the acquisition of some end). It's scary, of course. If we reject God, if do not want to serve Him, He will do without us. We can’t do without God, we will be hurt without God, because we are created for God to love God, but God will do without us. And the saints will do without us. This is the basis of Christianity.
       According to Spinoza, the world can’t be different. Therefore, Spinoza writes in his “Tractatus Politicus”: "I have taken great care not to deride, bewail, or execrate human actions, but to understand them. " In the Latin original of this celebrate phrase we see the verb “ridere” (to laugh). Why does a man laugh? Because he is happy: he likes that something happened. For example, I got a five on the exam. The man laughs, rejoices: "Now, I could get a bad mark, but I got a five." That's what makes him happy: it could be worse, but it turned out well. People are happy, thinking that it could be worse. Here we thank God for the gift of life. And what is the point, according to Spinoza, to thank God for the gift of life, if we ourselves are a part of God? It turns out that we thank ourselves. We, according to Spinoza, could not help but be. And so (not according to Spinoza) I thank God for the fact that He created me, and also I thank him for being born in Russia (laughter in the classroom). And according to Spinoza, there is no point in thanking and rejoicing. It must be understood that this could not be otherwise. He writes to Henry Oldenburgh: “Me tamen hae turbae nec ad risum, nec etiam ad lacrimandum, sed potius ad philosophandum, et humanam naturam melius observandam, incitant. Nam nec naturam irridere, mihi fas existimo, multo minus ipsam deplorare, dum cogito, homines, ut reliqua, partem tantum esse naturae, meque ignorare, quomodo unaquaeque pars naturae cum suo toto conveniat, et quomodo cum reliquis cohaereat” (For my part, these troubles move me neither to laughter nor again to tears, but rather to philosophising, and to a closer observation of human nature. For I do not think it right to laugh at nature, and far less to grieve over it, reflecting that men, like all else, are only a part of nature, and that I do not know how each part of nature harmonises with the whole, and how it coheres with other parts) (A conjectural date of the letter is autumn 1665). You see, tears are mentioned! When does a person cry? Whenever he was offended, or he himself offended someone and cries because of pangs of conscience. Let us take the first case. For example, the thieves took away your wallet. According to Spinoza, we must understand that it could not be otherwise. The wallet could not help being stolen. Because this world is the only possible one, and another world where the wallet would not have been stolen, does not exist and can’t exist. Spinozism means fatalism. Therefore, do not cry. Let us take the second case. It seems to you that you have committed some kind of sin, offended someone. According to Spinoza, there is no use deploring your sin. It could not be otherwise, you could not but commit this sin. These affections of attributes were arranged in such a way that you did it. It’s fate, baby! Like a carpet: in a carpet there are white threads, and black threads, and green threads, as, for example, in a Persian carpet. There are many threads, and all of different colors. Here is your act - this is a black thread in this carpet. Well, why should it worry you that the thread is black? And another thread, for example, is white. There is only one carpet: and this thread could not be in another place, otherwise it would ruin the whole design. And we must understand and intellectually love this carpet, and this God, and rejoice that everything is one and that we are part of the whole.
          But since the substance is one and it is reasonable (the world as a whole is animated, it has a mind and, perhaps, a will too), then the world, although it can’t change, is rationally organized, for this single substance is not only blind matter, but also spirit. Thinking is one of the innumerable attributes of this one substance. But once this substance is rational, then man, as part of this substance, must act reasonably. What does it mean? The only problem for a person is to understand (intelligere). As soon as he understands, he can no longer act unreasonably. And after death? The substance does not die, it is eternal.
          In Christianity, we thank God for creating us, because, generally speaking, we could have not existed at all. If we accept the philosophy of Spinoza, then there is nothing to thank for. And the consequence of this is that "there is no sin." As Jerochka spoke in “The Cossacks” by Leo Tolstoy: "I think so, that there is no sin." Everything is the creation of God and everything is in some sense God. Here is such a naturalistic pantheism. There is no sin. And therefore, according to Spinoza, you do not answer for your sin before your conscience and before God. People can punish you: isolate, even kill you like a rabid dog, and this, according to Spinoza, will be correct, and you should not take offense at it. But no one is to blame.
        This is the world of Spinoza.