Фуга на фаготе

Светлана Тысячная
ФУГА НА ФАГОТЕ.

Когда дерево скрипело, соловей молчал. Когда пел соловей, утихало дерево. И только шум проходящего поезда заглушал и прерывал любое пение.

ПЕРВЫЙ. Я сегодня не пойду на занятия. Облом.
ВТОРОЙ. Куда пойдёшь?
ПЕРВЫЙ. Шары катать.
ВТОРОЙ. Ну и дурак. Пальцы застынут. Завтра придёшь и будешь «скрипеть».
ПЕРВЫЙ. И завтра не приду.
ВТОРОЙ. Ты что – бросил?
ПЕРВЫЙ. Бросил. Осуждаешь?
ВТОРОЙ. Дело твоё. Личное. Что делать собираешься?
ПЕРВЫЙ. Шары катать.
ВТОРОЙ. Всю жизнь? А жить на что?
ПЕРВЫЙ. Я же сказал: шары буду катать. То бишь – мозгами пораскину. Может, дело какое организую. Бизнес.
ВТОРОЙ. Тоже мне, бизнесмен-шаровичок. Там тоже образование надо.
ПЕРВЫЙ. Зачем? Главное – нужных людей подобрать. Хорошую зарплату дать. Пускай себе пашут. А сам – на Канары, под пальмы. Виски, девочки… хорошо.
ВТОРОЙ. Дурак. Обставят, обмишулят. Без последних штанов прямо с Канар отправишься на нары.
ПЕРВЫЙ. Там  тоже  люди живут.
ВТОРОЙ. Там не живут, там – сидят… А скрипку свою куда денешь?
ПЕРВЫЙ. Продам. А может, просто выброшу.
ВТОРОЙ. Тогда лучше мне отдай.
ПЕРВЫЙ. Зачем?
ВТОРОЙ. Когда с нар слезешь, я тебе её верну.
ПЕРВЫЙ. Зачем?
ВТОРОЙ. Кушать хочется всегда. Пойдёшь в переход деньгу зашибать.
ПЕРВЫЙ. Иди ты…
ВТОРОЙ. Сам иди.
ПЕРВЫЙ. Ладно. Канифоль не забудь. Хранитель скрипки. Поехали.
ВТОРОЙ. Проехали. Слава Богу. Тьфу-тьфу-тьфу.

Вы слыхали, как звучит, рея и трепеща на ветру, полотнище флага? Точно так же, как парус? Или  немного иначе? Или намного?

УХО. Теперь бы в консерваторию.
МЕДВЕДЬ. Ты чё, голодный?
УХО. Ну, если в переносном смысле…
МЕДВЕДЬ. Ты мне не умничай, не умничай. Я тебе, конечно, консервов не обещаю… Но зайчатинки, или малинки там, мёду – могу устроить.
УХО. Глупый ты. Уши есть не умеют. Я имел в виду духовную пищу – музыку.
МЕДВЕДЬ. Ещё раз дураком обзовёшь, - наступлю и раз-два-лю. То есть, это, как его, раздавлю. Вот. Понял? А то: «уши есть не умеют, уши есть не умеют». Что же вы – Святым Духом живы, что ли? Может, вы ещё и не дышите? Может, вы ещё и не моетесь?
УХО. Конечно, не дышим. Но моемся, если руки до нас доходят.
МЕДВЕДЬ. Ну, ты это, ври да не завирайся. Калека бездыханная.
УХО. Ты когда-нибудь музыку слушал?
МЕДВЕДЬ. Да чё ты пристал, как банный лист? Музыка, музыка. Какая ещё музыка? «Калинка-малинка» что ли? Слыхали, знаем. Дык ведь я ещё и сплясать могу. А ты думал.
УХО. Думать уши тоже не умеют. И видеть. Уши – слушают. А некоторые ещё и слышат. Которые умеют.
МЕДВЕДЬ. Ох, и мудрён ты, брат, ох, и мудрён. Гляди, а то, не ровен час, точно наступлю. За мной не заржавеет.
УХО. Тогда мы не сможем даже слышать. Нет, это немыслимо! Это невозможно! Лучше – смерть.
МЕДВЕДЬ. Тьфу ты, нервенный какой попался.
УХО. Мы не нервные. Мы, просто, очень музыку любим.
МЕДВЕДЬ. Вот ещё напасть. И много вас в её одну влюбимшись?
УХО. Много. Но её тоже очень много. И она вся такая разная. И бывает очень, ну очень прекрасна. Особенно в консерватории. Ещё – в филармонии, или ещё - в театре.
МЕДВЕДЬ. Ну пошёл, ну пошёл огород городить. Щас наступлю! Вот, прям щас наступлю! Чего в ей хорошего, в твоей музыке? Стать на задние лапы заставляют, поворачиваться заставляют. Ещё в бубен бей и танцы представляй. Мука одна – вот что такое твоя музыка! Филармония, филармония. Ты в цирк пойди. Узнаешь, кто такая музыка. Сразу вся любовь пропадёт.
УХО. Не пропадёт.
МЕДВЕДЬ. Пропадёт.
УХО. Не пропадёт.
МЕДВЕДЬ. Пропадёт.
УХО. Не пропадёт.
МЕДВЕДЬ. Пропадёт. Щас наступлю.
УХО. Не пропадёт. Не наступишь.
МЕДВЕДЬ. Пропадёт. Наступлю.
УХО. Не пропадёт. Не наступишь.
МЕДВЕДЬ. Пропадёт. Наступлю.
УХО. Не наступиш-ш-ш-хр.
МЕДВЕДЬ. Вот и наступил. Вот и наступил.
УХО. Что?
МЕДВЕДЬ. Наступил!
УХО. Что?
МЕДВЕДЬ. Наступил!!!
УХО. Что?
МЕДВЕДЬ. «Калинка, малинка, малинка моя»…
УХО. Музыка…

Руки заняты. Ложкой в кастрюле, ножом по доске, тряпкой по тарелке. В кастрюльке – пахучий гейзер булькает. Или лопочет. Извергается. Изверг.

ЛЕВАЯ. Божество и вдохновенье.
ПРАВАЯ. Суета сует.
ЛЕВАЯ. Одной духовностью сыт не будешь.
ПРАВАЯ. А я до дрожи ощущаю, как струны тоскуют.
ЛЕВАЯ. Блажь. Глупости. Фантазии. Кроме того, струны – это моё. Твой – смычёк, чувствительная наша.
ПРАВАЯ. Да. Я – правая, но ты – права. А смычок… он ведь – продолжение руки. Моё продолжение. Это ему струна отдаёт свой звук, кода он её касается.
ЛЕВАЯ. О-о-о. Это – уже эротика. Плавно переходящая в порнографию.
ПРАВАЯ. Это - любовь, плавно переходящая в музыку. Да, это, конечно, не картошечка с лучком в курином бульончике. И не рагу, и не компот.
ЛЕВАЯ. Вот! Вот где поэзия души и песня духа! А дух-то, дух-то какой. Главное – стопочку не разбить. И мимо стопочки не пролить. Вот твоя первая задача на текущий момент. Вторая задача – мимо рта не пронести. Кстати, она ещё важнее первой.
ПРАВАЯ. Не то, что каким-то там смычком по каким-то там струнам водить.
ЛЕВАЯ. Шипы иронии прошили нас насквозь. Безропотно истерзан каждый пальчик. Сперва все вместе, ну а после – все поврозь… М-м-м… Кажется, – жизнь удалась.
ПРАВАЯ. Да, вот только завтра начинаются гастроли.
ЛЕВАЯ. Начинаются гастроли, переменятся все роли. Жить придётся натощак. Или всухомятку. Кто заказывал гопак? Я иду вприсядку!
ПРАВАЯ. Желательно не путать диезы с бемолями.
ЛЕВАЯ. Желательно не потерять канифоль. А заодно смычок и скрипку.
ПРАВАЯ. Желательно больше не пить.
ЛЕВАЯ. В таком случае, желательно больше не наливать.
ПРАВАЯ. А никто и не наливает.
ЛЕВАЯ. А никто и не выпивает.  Все уже спят давно.
ПРАВАЯ. А репетировать?
ЛЕВАЯ. Завтра.
ПРАВАЯ. А собираться.
ЛЕВАЯ. Завтра. Всё завтра. И репетировать завтра, и собираться завтра, и завтракать завтра.
ПРАВАЯ. И ещё готовить завтрак.
ЛЕВАЯ. А как ты хотела? И будешь, и будешь.
ПРАВАЯ. Но ты же мне поможешь?
ЛЕВАЯ. Ну, деваться некуда. Так и быть.
ПРАВАЯ. Бедные струны. Им ещё столько часов тосковать.
ЛЕВАЯ. Да спят они давно, струны твои, то есть мои. То есть наши. Тьфу.
ПРАВАЯ. Может, и вправду – спят. И снятся им диезы-бемоли, высокие ноты, бравурные аккорды. И нежный-нежный смычок. И любовь, что музыки полна. Или  наоборот.


Дождь шуршит так сладко. Снега звук терпок и горек. Капель звенит кисло-кисло. Волны… они и шуршат солоно. И только солнце соединяет все краски, все звуки и все вкусы. Красивое, звонкое и вкусное солнце. Всегда. Всегда. Всегда.

ОНА. Четыре струны. Всего четыре струны. У рояля их вон сколько. И у арфы. Даже у гитары больше. А у меня всего четыре. Дека. Колышки. Всё на месте. И всё-таки я хороша. У меня – самая тонкая талия среди струнных! И лак сверкает. Инкрустация красивая. Я даже пахну. И не только лаком, деревом, канифолью и, немножко, - металлом моих струн. ОН сказал, что я пахну девственной фантазией. Хорошо бы знать, что это значит: девственная фантазия. И какой у неё в действительности аромат? Ну, чем это она таким пахнет особенным?
ОН сказал, что обожает касаться моих струн. ОН сказал, что у меня – сказочное звучание. Вот. И это – всего четыре струны! Ах, как я люблю сверкание огромного количества огней в огромном зале! Когда дают большой концерт. Конечно, и в оркестровой яме приходится играть. Там, где меня никто не видит. Это так обидно. От обиды у меня сипнет голос, и дирижёр отчитывает моего хозяина, как мальчишку.
И ещё я люблю солировать. Когда все, все пре все, слушают только меня. Тогда мой голос достигает такой чистоты, что становится просто божественным. Это тоже ОН так говорит. Ах, как он меня любит. Так любит, так любит, что иногда я начинаю завидовать сама себе! Безумно.
И мне тоже нравится. Нравится, что ОН такой нежный. Иногда печальный и задумчивый. Иногда - резвый и весёлый. Я грущу о нём в темноте футляра. Настороженно - до робости - всякий раз ожидаю первого прикосновения. И трепетно отзываюсь на каждое из них. Так у нас рождается музыка. Потому, что Я его скрипка, а ОН – мой смычок. Всегда. Всегда. Всегда.