Кабаньи выходки

(Из подслушанного рассказа бывалого охотника)


Этому событию минуло полвека, но и по прошествии стольких лет оно не изгладилось из памяти.
В одном из глухих уголков Владимирской области в первые послевоенные годы жил-поживал старичок-лесовичок. Вдали от людей, в лесной чащобе, куда трудно пролезть не только человеку, но и всякому зверью. Поэтому все, что ел и пил, он производил и выращивал на собственных "фабрике" и плантациях. И прелести современной цивилизации его не волновали, но зато, отгородившись от вселенского шума, сей отшельник был горазд от скуки на все руки, а голь, как известно, на выдумки хитра. И чтобы как-то скоротать время, да и для того, чтобы урожай с его садов не пропадал даром, он взял, да и смастерил "закобенистый" самогонный аппарат.
Столетних деревьев вокруг стояло в избытке. В одних он сам выдолбил порядочные "баклаги", в других же постаралась природа выгрызть вместительные дупла. В них-то предприимчивый деляга и загружал все гнилые, подпорченные и переросшие фрукты, плоды, ягоды и даже овощи.
А чтобы понапрасну не при менять силу, когда все это "богатство" начинало бурлить, пениться и издавать непотребные звуки, приступал к операции самоочищения деревьевых резервуаров. С одной стороны прорезал в коре щель, прилаживал к ней лоток, и лилась в подставленную посудину зловонная река чачи нескончаемым потоком, только успевал менять корыта. А с другой стороны открывал широкую заглушку, и скопившиеся газы автоматически выметали оттуда всю негодь, некогда считавшуюся полезной. Звон шлепков и ударов эхом разносился по всему лесу, а то, что не соизволило выпрыгнуть - остатки сладки, - выгребал со дна дупла своими двоими и "ляпал" в кучу.
Таким же макаром поступал и с остальным мини-производством.
И этот конвейер по выгонке винно-дурманящего зелья "трубил" у чащобного хозяина до глубокой осени. И куда, для каких целей столько горькой жидкости клепал сей безалаберный леший, известно лишь одному черту. Так как будь он даже бездонной бочкой, не смог бы выхлебать все то разливанное море бесовского пойла, что каждый раз "надаивал" со своего "пастбища". В пору было открывать питейное заведение, но для кого?
Но не так прост человек, а тем более обитатель одичавшей лачуги, где и разговаривать-то не с кем, разве только с рогатым, лохматым да полосатым народом, да еще с бессловесными сучкорукими зарослями. И вот тут бородачу-смехачу пришла в голову идея опоить и "обкормить" все копытно-лапное население, иногда забегавшее к нему на запашок Вонь и "аромат" спиртяшного духа пролезли во все поры окружающего пространства. И каждый кустик, травинка, пенек, не говоря уж о бедной землице, злопыхали отравленным телом. Эти специфические волны и щекотали обоняние животных и влекли их в логово на искус к лесовику.
Здесь на месте и задумал провести зверушек на мякине. Выдрессировать их на свой "хокряк". Разложил перед ними всевозможные яства, настаивал колоды с жгучей жижей…
Но большиство лесных домочадцев отклонило такую любезность и не клюнуло на дармовую приманку. Подкрадется какой-нибудь заяц или важно подойдет лось, понюхает, фыркнет, тряхнет усами и улепетывает восвояси, но и к куче не забудет подскочить и попробовать на зуб "тошнотиков", но и закуска косому в рот не полезла. А сохатый лизнет темноватой жидкости и тут же отскакивает, как от чумы, при этом в ярости не забывает лягнуть копытом не понравившуюся "воду". Затем вальяжно приблизится к горе хламного компота, выберет бархатными губами продукт потверже, проглотит и... с досады, что это та же "стряпня", с треском рыгнет и удаляется на свою базу несолоно хлебавши.
Не один десяток потенциальных выпивох посетило "чапок" зазывалы, но никто из них не пришелся ко двору. И только он решил прикрыть эту лавочку, как на горизонте замаячила большая семья кабанов. Не мудрствуя лукаво, они всем скопом набросились на копны бросовой еды, видимо, сильно оголодали, и мигом "притолонили" все, до единой крошки. А увидев стоящие колоды с питьем, и их опустошили за минуты.
Испугавшись ненасытной прыти и всепожирающей жадности пришельцев с пятачками, мужичина, пока шло чавканье и бульканье свинячьих рыл, скрылся за дверьми своей халупы. И уже через окна стал созерцать поросячий беспредел. Вот когда он на факте убедился, что лишнее возлияние губительно не только для людей, но и для звериного рода. Недаром поговорка твердит: "Напоролся как свинья". Упившись и нажравшись, "храбрые молодцы" учинили погром, вероятно искали добавочную дозу змейского напитка. В воздухе летало все, что могло летать: комья земли, дрова-поленья, пух-шерсть, сено-трава, бочки-доски… Натешившись произведенным бедламом и узрев бессмысленность поисков, некоторые особо разъяренные животные попытались атаковать жилье самогонщика, но лишь обломали себе клыки.
Наступило временное затишье. Только в разных местах побоища возились, копошились и похрюкивали пьяные "в лоскут" хавроньи, а единицы отрубились полностью и не подавали никаких признаков жизни. "Неможахами" оказались хрюшки-ребятишки да морды среднею размера, по всей видимости, нестойкое женское поголовье. А старые да закоренелые секачи еще твердо держались на ногах и жаждали "крови", то есть, где бы еще покуролесить и размять косточки, так как алкоголь, бурливший в жилах, требовал выплеснуть избыток энергии на кого-то или на что-то.
Сгруппировавшись, стадо шальных кабанов пустилось в путь к известной лишь им деревушке. Дорога была длинной и непроходимой, но для двух пар копытных ног, да подогретых "живительным соком", "семь верст не крюк". Прорвавшись сквозь кусты и буреломы непролазньх троп за какие-то часы, "банда" появилась на окраине селения уже под вечер. Деревенька влачила убогую и независимую жизнь. Вросшие в землю хаты кое-где светились окнами горевших лучин, и последних насчитывалось не больше, чем пальцев на руках. Рассредоточившись, буяны ринулись то ли вынюхивать похлебку, то ли победокурить по разным углам.
Первым пострадал близлежащий двор. Протаранив слабую перегородку и учинив переполох среди куриного народа, в хлев проник здоровенный дикий хряк. Кроме мирно посапывающего борова, больше никого не было. Наскочил на него, от внезапного нападения и оттого, что он недавно плотно поужинал, домашний "борец" нетвердо держался на копытах, хотя весовая категория тянула на большие килогаммы, чем у противника. Потребовался один, но точный удар поджарого, и жирная туша с дыркой в боку валится на пол. Лесной разбойник, не видя больше соперников, разворачивается и выметается с этого скотного двора. Но тут с насеста к нему на хребет планирует забияка-петух и хочет долбануть непрошеного гостя по щетинистой спине. А кабанище, не будь дураком, взбрыкнул, как норовистый жеребчик, и скинул кочета прямо себе под нос. Разинул пасть, хрякнул клыками и... от птицы остались только пух да перья.
На поросячий визг, шум и гвалт из дома выбежал хозяин. И уже на улице, в огороде, увидел полосатого дьявола, степенно вышагивающего по грядкам. Непозволительное безобразие не понравилось двуногому. Схватив толстую палку, о возымел смелость огреть негодника, чтобы не рушил земляные труды. Догнал и вдарил по хребтине, а так как темнота уж правила бал, то не сразу рассмотрел, какую "муху" прихлопнул в сердцах. Потому что сей  щелчок был для этого корпуса, что плеть для слона. Человек остолбенел и выронил дубинку. А зверь взъярился, повернулся клыкастой мордой к мужику, мимолетное движение, подсечка - и тот, как мячик, перелетел через забор. Там быстро оклемался и с криками "Караул!, Беда!" побежал оповестить ближайших соседей.
Но эти призывы не имели смысла, так как уже вся деревня гудела, словно взбудораженный улей. Со всех концов слышался собачий лай, рев животных, голоса людей. Досталось от кабаньего "шалмана" и другим усадьбам. У одних хозяев пьяницы-дикари вытоптали-испахали весь сад-огород, даже кое-где с корнем выворотили плодовые деревья. У вторых все порушили-разгромили во дворах и сараях. А у третьих, у кого жила скотина, встревали с ней в драку. Так сломали ногу корове, покалечили бычка, пролили баранью кровь, потрепали козла. А уж сколько цепных собак вывели из строя! Отвязанные псы попрятались. Особо не повезло несчастной дворняге: ее так швырнули, что она повисла на коньке конуры и задохнулась. И жители отведали от свинячьего набега шишек, ссадин и ран. Потери оказались и в стане нападавших: один из дебоширов так "ухайдакался", что в пылу злобы не заметил и прямиком пролетел в огородный колодец, где и захлебнулся...
И только оружейные выстрелы в воздух угнали копытных алкашей к месту их притона, откуда принесла их нечистая. А затем по следам добрались и до убежища отшельника. Таки раскрылась тайна его логова. Те места посетил начинающий тогда промысел охотник-любитель. Много интересных и забавных случаев происходило в его блужданиях по лесам. Но пожалуй, самый-самый курьезный из них - "отмочка", произошедшая с шаловливыми хрюшками, спровоцированная лесным лиходеем.