Кайраккум 80-е

                Кайраккум.. ( 80-е)

На выходе с гор в Ферганскую долину изумрудная лента Сыр-Дарьи  перегорожена Кайраккумской плотиной. Чистая вода горных ледников затопила котловину и образовалось узкое и длинное водохранилище – рукотворное озеро посреди азиатских гор и пустынь. Его гладь видна в иллюминатор самолёта, когда он делает вираж при заходе на посадку в Ленинабадском аэропорту. Самолёт останавливается, неспешно подают трап и, делая первый шаг из фюзеляжа наружу, если прилетел летом, попадаешь в баню. Жар раскалённой полосы и горький запах полыни. Так пахнет степь среднеазиатских предгорий – богар – светло-коричневая земля, состоящая из песка, пыли и камней; сухая и бесплодная, в редких, высохших до хруста кустиках полыни.
Я сижу в гнилом и холодном болоте Петербурга, вспоминаю богар, и как та волна жара в аэропорту, меня накрывает ярость и досада. Как мы могли отдать эти земли? Подарить, разбазарить то, за что зубами надо было держаться, глотки грызть и головы резать. Как в своё время Тамерлан строил курганы из отрубленных голов, защищая эту землю. Богар – это вам не северные болота Карельского перешейка с чахлыми берёзками, которые можно вырвать рукой; даже колышек, который вы в него вобьёте, огораживая участок, через три года превратится в дерево .  Только -полей. Богар – это земля , где растут и плодоносят даже заборы. Хотите – он  превратится в абрикосовый сад, хотите – в персиковый. Можно выращивать пшеницу, а можно хлопок или рис. Только оросите. Он как джин из волшебной лампы Алладина исполнит любые ваши желания.
Чувства, которые незнакомы жителям среднерусской равнины.
Чувство оазиса.
 Жизнь в целом – суровая такая штука, но в ней есть оазисы. Оазис, как исключение из правил. Чувство того, что живёшь не благодаря, а вопреки, случайно, а не закономерно. Программа сбилась на небесах, семена просыпались в щель, кто-то недоглядел – и ты живёшь. Из миллиона семян тополя прорастает одно. Жизнь – это исключение из правил, оазис в пустыне смерти.
Чувство перевала.
Это когда долго карабкаешься в гору,  идёшь вверх по сыпучим камням, и только бесплодный гранит под ногами. Как час назад. Как день назад. Как год назад. Кажется – так будет всегда, ничего нового под небесами, и гонит вперёд лишь тупое упорство и зуд в ногах, которые надо непременно сбить, как крысе надо непременно сточить растущие зубы. Но вот твоя голова показывается над перевалом и ты ловишь удивлённый взгляд кеклика ( горной куропатки) за секунду до того, как вся стайка с шумом выпорхнет у тебя из под ног, а потом смотришь вперёд и видишь голубое море диких ирисов захлестнувшее горный склон, сбегаешь вниз, ложишься, раскинув руки, смотришь в такое же голубое небо и понимаешь – не зря шёл. Чудо произошло. Ты за перевалом.
Чувство границы.
Оно вытекает из дискретности среды обитания и вряд ли знакомо жителям бесконечных унылых равнин, царства серости и энтропии. Мир неоднороден. Это не пшеничное поле, желтеющее до самого горизонта, а скорее, блестящая чешуя заполненных водой рисовых чеков с узкими глиняными перемычками.

Авиабилет до Ленинабада стоил  70 рублей. Такси до Кайраккума – десятка. Начало апреля. Это когда свежий мартовский воздух прогревается апрельским солнцем. Он пока прозрачен и чист: видны ледяные вершины Памира за сотни километров. Кажется, они висят в небе, а земля начинается гораздо ближе, степью упирается в противоположный берег Кайраккума, зелёной лентой лежащего под нашими ногами. Спускаемся с другом по обрывистому берегу к воде. Песок прогрелся, воздух над ним струится и миражит, а вода холодная, как в роднике. Градусов 18-20 на самом деле, но когда ещё вчера ходил  в куртке и шапке по обледенелым ленинградским улицам,  чувствуешь себя раздетым до плавок, как рак-отшельник без раковины. Вода холодная, сколько осторожно ни пробуй её ногой. Лучше уж разбежаться и нырнуть с обрыва, чтоб перехватило дыхание, и пробкой – на берег.  Лежать, впитывая  тепло песка и солнца, чувствовать себя солнечной батареей, которую вновь заряжают энергией.
Свежая зелень, пена цветущих садов, прозрачный апрельский воздух, берег , как корочка горячего хлеба. – Всё это – Кайраккум ( Карамель, рахат-лукум).
-