Ваш любимый консьерж

                (Анонс нового цикла рассказов об эмигрантах)

                1. АНОНС

 Хай, мои милые читатели! В особенности те, старые иммигранты, кто десятки лет не видал  naitiveland, и те, новые, кто имеет о ней самые смутные представления по рождению!  Не думайте, что «мент» и «ментор» это одно и тоже! Отнюдь. Я вам обьясню. По стихийным законам  нашего «великого та магучего» первое слово произошло от понятия  «милиционер», восходящего к латинскому через нововерхненемецкий и польский; второе... от древнегреческого Mentor – по имени старенького и высококультурного воспитателя Телемака, сына знаменитого Одиссея из одноименного поэтического эпоса Гомера.
У меня  все наоборот. Я стар, а мой ментор молод. Мой молодой, если не сказать юный,  покровитель и друг (по-французски  mon ami petit), монреальский бизнесмен Александр Лифшиц занимает первую строчку в АЖП (активная жизненная позиция). А я отягощен  знанием, ранними утратами, горькой мудростью прожитой жизни и мне хочется одного – чтобы меня оставили, наконец, в покое.   
Но это именно он, Александр, неоднажны,  словно невзначай, намякивал мне: "Консьерж - это звучит как бы гордо!"
Боюсь и предположить,  из какой грубой глубины  и из какого несказанно  взбаламученного источника  подзачерпнул  мой единственно знакомый мне новый богач столь переиначенную фразу  Максима Горького, литературного бога двадцатого столетия, создавшего  высокоидейный и и высокохудожественный метод соцреализма? Потому что Александр - богач из новеньких, а значит, малограмотный. В годы, когда некие красавчеги обманом и силой перераспределяли бывшую социалистическую собственность, он, ессесвено, университетов не кончал,  в книги и в телик не зыркал , развалясь на диванчике и   зевая от скуки выдуманной писателями жизни. 
Во времена «про жертв перестройки» пацан крутился, денежку клепал. Не до книг  тут, когда тебя самого жизнь крестит вдоль и поперек, как озверевший штормовой  океан худую рыбачью лайбу. Интеллигентность была отменена; интеллигентность  стала осязательным пороком. Создатели советской культуры и ее "ракетоносители" были напрочь вытеснены с одной шестой земного шара. И вообще, сжиты со свету. Сошел слой прежних людей! Кажется, один я и остался. Хотя это и не совсем так.
И, да будет известно пришедшим в жизнь новеньким: великий пролетарский гуманист М.Горький (он же Максим Пешков) возникал тогда и горячо восклицал совсем по- другому поводу. Защищая своих обездоленных героев-бомжей от гневающегося на них общества,  писатель сочувственно провозгласил: «Человек – это звучит гордо!».  То есть, человек – в любом случае – это – гордо...
Правда, с развитием супериндустриального общества  великий зачумазеный пролетариат, построив его, изжил сам себя, увеличив до жутких размеров сферу обслуживания и похоронив память о пролетарском писателе. Зато дети "ново-русских" получают теперь образование  на иностранный лад - в оксфордах! А младший сын Александра Максимом зовется. Случайно ли? Или, может, все таки   в честь  создателя гордого Буревестника – синоптика революционных бурь и перестроек?
Что касается отца нового Максима - богача, покровителя и потенциального спонсора А. Лифшица  и его несколько курьезной фразы о веселой и печальной судьбе «как бы консьержа», то скорее всего, что отец сам смастерил этот бодряческий девиз. А почему бы и нет?! Никто не смеет отрицать природную мудрость, всегда превосходящую книжную.
Вааще, о более глубоком, ассоциативном  смысле всего  вышесказанного  я скажу больше: раньше лучше было.
Нет, не в те пока еще близкие, всего лишь стародавние  года. А в году, так,  в тысяча втором - тысяча одиннадцатом от рождества Христова...
В то далекое, ну, очень далекое от нас, время восхотел, к примеру, великий, среднеазиатский ученый (и тоже гуманист) Абу Али ибн Сина - по европейски Авицена - посвятить свой "Трактат по гигиене" своему патрону так он так-таки прямо и писал в очередной своей книге:
"Шейх Абу-л-Хасан Ахмад ибн Мухаммад ас-Сахли, который известен своим великодушием и благородным происхождением, любовью к истинным знаниям и полной осведомленностью в них, выявлением и собиранием у себя людей науки одного за другим, откуда бы они ни приезжали, оказал мне милость, присоединив меня к числу своих приближенных и в одном из своих мцдрых распоряжений поручил мне сочинить книгу об устранении всех повреждений человеческого тела, поскольку, внимательно просмотрев медицинские  сочинения, он обнаружил, что в них основное внимание уделено предостережению (людей) от вредных вещей и имеется полный пробел относительно мер, предназначенных для тех, кто из-за своей невоздержанности не соблюдает предписаний (врачей) и делает противоположное и в результате подвергается (различного рода недугам)"...
Неправда ли, какая прекрасно сработанная долгая  фраза, отображающая  многие  хитросплетения и  извивы человеческой мысли! А кое-кто до сих пор твердит, что краткость - сестра таланта. Да, скажу: «Систа. Но не сам талант».
Во-вторых и в главных: нынешние издатели  за всяким маломальским посвящением атора своего произведения любимой женщине или уважакмому мужчине тот же скрытую  рекламу  усматривают и предоплату требуют.
Вот,  и анонсирую я Александра Лифшица. Но предупреждаю: никакой он мне не спонсор. Как и везир  Мухаммад ас-Сали для великого Авицены. Везир хорезмшахов всего лишь позволял ученому шахскую библиотеку посещать. А у Александра Лифшица и книг то, кроме банковских книжек, не водится.
Богач, покровитель. спонсор.... Кто считал его расходы-доходы (может он едва концы с концами сводит); не уверен, что в трудные моменты  моей жизни Александр  выступит на защитут моих прав, моей  чести и достоинства или окажет материальную помощь; еще только надеюсь, что он, возможно, профинансирует мое как бы совсем почти полное собрание сочинений.
Просто, Александр был моим хозяином, с которым мы дружно, как товарищи по несчастью, два года подряд мерзли, мокли и дрогли над двумя драными-предраными билдингами, стараясь привести их в порядок.  Чтобы подороже перепродать.  Значительно позже выяснилось, что Александру, на которого я потел и кровавел от крутых, непосильных от меня,  физических перегрузок,  нравится моя скромная и в тоже время дерзкая, угловатая  проза, порой упрощенная до уличного доверительного разговора.
И это именно он, как бы ненароком, но  постоянно твердил мне  о «гордом звучании как бы консьержа», заставляя задуматься.
Признаться, до этого-то я как-то порядком  невзлюбил свою новую, реэмигрантскую профессию, страдал от надрывных болей в своем щуплом теле, мучился    хилой поэтической душой от  абсолютной несоциальной значимости выпавшей мне на долю специальности, попираемый современными рабовалдельцами и феодалами. Потому что  прогресс, по-моему мнению, это всего лишь возникновение болеее завуалированных форм более беспощадной эксплуатации человека человеком. И только А. Лифшиц обратил мое внимание на то, что консьерж - это нечто большее, чем просто специальность, что это очень выгодная точка наблюдения за окружающим, в чем, собственно и заключается для меня первостатейная задача писателя.
Чтобы писать о сексе надо обладать прилично выглядящим пенисом,  опытом и быть очень сексуальным. Собираясь фантазировать, нужно иметь воображение. Писатель-политик должен быть вхож в политику. И так далее...
Я не сразу просек тонкие намеки Александра.  Босс завуалированно высказывал пожелание раскрошить черствый батон неблагодарной темы о столешницу моего писательского стиля. Но у меня  не было настроения. И тема казалась слишком приземленной да и порядком затоптанной.   Копмозициия предполагаемого произведения никак не укладывалась в традиционную схему литературного закона  о триединстве времени, места и действия.
Дошло до меня позже – лишь сейчас. Консьерж консьержу – рознь. У каждого в жизни свое солнце, своя трава, свое жилище и  свой консьерж...
Специальность эта, несомненно, древняя.
Применительно к библейской мифологии: сам святой апостол Петр состоит консьержем - работает ключником, охраняя бетонные стены  заоблачного Эдема и  отделяя гуд пиплов от бад.
Суперинтендантом, т.е. консьержем, служил в армии Наполеона и участвовал в захвате Москвы молодой француз из Гренобля Анри Мари Бейль (Beyle) (1783-1842) , ставший впоследствии всемирно известным автором романа "Красное и черное" (Le rouge et le noir, 1831) под псевдонимом Стендаль (Stendhal). Главная тема в творчестве бывшего наполеоновского консьержа - тема заговора молодых, полных жизни людей против тупых, тухлых  и деспотичных старцев.
В Caнкт-Петербурге ныне и газета такая издается - "КонсьержЪ" называется. Эту роскошь можно свободно купить в  сети киосков "Роспечать", а можно почитать и в интернете.
До сих пор в ходу - с 1993 года - и  по сей день вызывает неподдельный интерес зрителей кинолента "Консьерж" ("Любовь или деньги"). Название на английском: FOR LOVE OR MONEY (THE CONCIERGE).  Жанр: эксклюзив - комедия - мелодрама. Режисcёры: Бэрри Сонненфелд (Barry Sonnenfeld). Актеры: Майкл Джей Фокс (Michael J. Fox), Гэбриэлла Энвор (Gabrielle Anwar), Энтони Хиггинс (Anthony Higgins), Боб Бэлабэн (Bob Balaban), Майкл Такер (Michael Tucker), Удо Кир (Udo Kier), Дэн Хедайя (Dan Hedaya) Производство: США, UNIVERSAL PICTURES. Время: 96 мин. Сюжет:  Жизнь молодого мужика Дагласа (Фокс) проходит в непрестанной суете. Будучи консьержем роскошного отеля, он рад страраться перед богатыми постояльцами, за что получает приличные чаевые. У Дагласа две заветные цели: заполучить руку и сердце очаровательной Энди и построить собственный отель по собственному проекту. Но, как это бывает, в конце концов ему придется выбирать между любовью и деньгами...
В толковом словаре Брокгауза и Ефрона понятие  "консьерж" толкуется как «домовый служитель во Франции, дворник»… Но применяясь к новой российской действительности, возникшей в Канаде, следует пояснить, что "консьерж" - это в одном лице и домоуправ, и паспортист, и водопроводчик, и электрик, и столяр, и слесарь, и бригадир, и грузчик, и вахтер, и третейский судья в спорах между соседями, и кассир, и энкассатор...
Многообразная деятельность консьержев в жилых билдингах, в отелях, в аптеках, в госпиталях, и ресторанах как нельзя кстати подошла русским мужикам-иммигрантам из постсоветской волны. Высокотехнологичные, рукастые – легко справляющиеся с самыми различными ремеслами, они значительно потеснили аборигенов, филипинцев и  латиносов  на рынке спроса рабочей силы для домовладельцев.  Опытных старорусских консьержей нанимают теперь новорусские домовладельцы, эксплуатируя   земляков по части владения ими иностранных языков и осведомленность их в  местных обычаях, традициях и знание дела.
И тогда дошло до меня, что тема консьержа  в Монреале, как и в остальной Канаде, – тема возникшей и уходящей независимо от нашей воли,  исторической реальности; после осознания пришла ко мне потребность  что-то написать обо этом. Потому что я - постсоветский иммигрант,  и о чем мне писать, как не о своей жизни? Ну, что ж, поехали! Купе! Возникло бы желание читать и хватило бы терпения у читателя! Но имейте ввиду: перед вами  перевоссозданная,  так сказать, виртуальная действительность; не все в рассказах  документальная правда, но разбавленная вымыслом и  возникающие порой совпадения имен всего лишь совпадения. И не больше.
Следите за газетой. В следующем номере читайте рассказ номер 2


                2. ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ

В полдень жидким  аквамариновым камнем, оправленным   в подвале спотривного комплекса на Ван Хорне



Наслаждаясь давно забытым удовольствием, день за днем
 балтийский матрос в глубоком прошлом дядя Миша, , с удовольствием крестил саженками водную гладь  общественный,  т. е., бесплатный, мелкий гулко бассейне, вырвавшись их жгучих песком среднеземноморской пустыни.


                3. КОСЬКА   

 В те отдаленные теперь времена в одном из микрорайонов русского Монреаля, до сих пор привычно называемом «Воронья слободка»,  быстро снискал известность русскоязычный консьерж по кличке  Коська. Был Коська огненно рыж, веснущат и всегда находилсь в хорошем расположении духа. Семья у Коськи была мал мала меньше, жена миловидная и покладистая.  Так сказать, парадная лестница дома, каким заведовал , сбегала прямо на тротуар и вечерами, отложив все дела, Коська с упоением  бренчал на ступеньках лестницы на гитаре, всегда собирая вокруг себя немалую аудиторию.