Жить по-настоящему или не жить совсем

посвящается Звезде

              ***

Всё было серым однотонным и тоскливым,
Без света первых солнечных лучей.
Казался необычно молчаливым,
Блуждающий среди травы ручей.

Всё было мрачным, неуютным, сонным,
Как будто здесь пустила корни смерть.
Деревья взяли под густые кроны
Болото, превратившееся в твердь.

Ни разу солнце здесь не появлялось.
Ни разу не светила здесь луна.
Среди могучих сосен потерялась,
Пропавшая навеки тишина.

В картине этой отразилась вечность.
Никто не мог нарушить мёртвый сон.
Пугающая мглою бесконечность,
Легла на старый лес со всех сторон.

Для жизни здесь не оставалось места.
Всё пропиталось мрачной красотой.
Лишь смерть ждала, как верная невеста,
Помолвки с одинокой пустотой.

Но посреди всем надоевшей скуки,
Почувствовав, что наступает срок,
Не в силах выносить такие муки,
На мир взглянул зелёный лепесток.

Земля давила многотонным слоем,
Закрыла выход каменным пластом.
Но он прорвался на поверхность с боем,
Ни капли силы не оставив на потом.

Он плюнул на гранитные породы,
Которые лежали здесь века,
Чтоб ощутить дыхание свободы,
Узнать прикосновенье ветерка.

Чтобы увидеть, как сверкают звёзды,
Услышать, как поют в траве сверчки.
Он понял, что пока ещё не поздно,
Необходимы первые толчки.

И что-то помогало ему выжить.
И что-то вновь подсказывало путь.
Он был готов все соки разом выжать,
Но только бы с дороги не свернуть.

И днём и ночью набирал он силу,
Не чувствуя поддержки никакой.
Он покидал протухшую могилу,
Тянулся к небу хрупкою рукой.

А небо двигалось к нему навстречу.
Всё ближе становилось с каждым днём.
Был серый неуютный летний вечер…
И он взорвался яростным огнём!

Рванул таким прекрасным ароматом,
Что все вокруг почувствовали вкус,
Которым был наполнен каждый атом,
Где бился жизни долгожданный пульс.

Свою любовь дарил он без разбора.
Не требовал любить его взамен.
Он не выстраивал вокруг себя забора,
Не возводил вокруг бетонных стен.

Он радовался даже серой тине,
Которая связала всё вокруг.
Дарил свой аромат седой трясине,
Считая, что она - любимый друг.

 Он был безумно благодарен миру
За то, что тот позволил ему быть,
За то, что грязную и тёмную квартиру,
На ломтик неба разрешил сменить.

Но эту маленькую искреннюю радость,
Переполняла очень странная печаль,
И, не смотря на всю земную сладость,
Цветок всегда смотрел куда-то вдаль.

Не просто догадаться, в чём тут дело;
Такую боль заметить не легко.
По вечерам он забывал про тело,
И уносился очень далеко…

Он улетал туда, где плещет море,
Туда, где с ветром шепчут камыши,
Туда, где много места на просторе,
Для одинокой ищущей души.

Он так бы и не понял эту тайну,
Не разгадал бы призрачный секрет.
Но вдруг, однажды, разглядел случайно,
В конце болота яркий жёлты цвет.

Тот ослеплял весь лес своей улыбкой.
Светился первозданной чистотой.
Казалось непростительной ошибкой,
Не стать единым с этой красотой.

И потянулся красный, что есть силы,
Навстречу к самым искренним глазам.
Но метры старой высохшей трясины
Остались глухи к детским голосам.

И днём, и ночью пели они песни.
И днём, и ночью думали о том,
Что нет в их жизни ничего чудесней,
Чем на одном клочке расти вдвоём.

Засохшие куски лесного грунта
Им всё равно помочь бы не смогли.
Ну, где набраться мужества для бунта,
Чтоб вырвать свои корни из земли.

От безысходности заплакали бутоны.
В сердцах плёл паутину жуткий страх.
Не уж-то суждено им слушать стоны,
Расти всю жизнь на разных берегах?

Тогда владыка северного ветра,
Решил открыть заснувшие уста,
И море ослепительного света,
Обрушилось с небес на те места.

И первый раз увидели друг друга
Бутоны, совершенно без помех.
Пурпурный друг и рыжая подруга…
Смешались в небе аромат и смех!

Но, как же оставаться им на месте?
Скажите, как сиять им вдалеке?
Они ведь созданы, чтобы смеяться вместе,
Чтобы её рука была в его руке.

Так как преодолеть земные страхи?
Как раствориться в мире красоты?
Как превзойти природу черепахи,
Чтоб птицей не бояться высоты?

Тогда ещё сильней вдохнул владыка,
И разорвал на части серый плен.
Такого дикого безудержного крика
Не выдержала кладка хрупких стен.

Он просто бы не смог смотреть спокойно
На то, как задыхается мечта.
Он, как всегда, повёл себя достойно.
Он знает, что такое красота.

Проделав путь через густые кроны,
Вонзились в землю первые лучи.
Взлетели в небо сонные вороны,
Забились в гнёзда редкие грачи.

Болото старое вдруг стало изумрудным,
Вобрав в себя осколки янтаря.
Конечно, это было самым трудным,
Но в каждом дремлет сердце бунтаря.

И в этот миг… как бабочки взлетели,
Поднялись в воздух хрупкие цветы.
Они всю жизнь лишь этого хотели,
Об этом были нежные мечты.

Всего мгновение тянулась эта встреча;
Сияло солнце в небе, а под ним…
Зигзагом молнии, убив унылый вечер,
Два лепестка соприкоснулись, став одним!

А через миг деревья вновь сомкнулись,
И над болотом воцарилась ночь…
Но главное – они соприкоснулись!
Теперь не страшно разлетаться прочь.

И в это чудное короткое мгновенье,
Скупое время испарилось навсегда.
Всего лишь миг, всего одно прикосновенье!
Всего лишь миг, простое слово «ДА».

За это слово времени не жалко,
Не жалко даже жизней миллион.
В один момент становится так жарко,
Что всё сгорает, превращаясь в сон.

Пусть было много серости и скуки,
Пусть шли навстречу солнцу много лет,
Но в этот миг соединились руки,
Стерев из лексикона слово «нет».

И даже если больше мы не сможем,
В глаза друг другу нежно посмотреть…
Один лишь миг… Он вечности дороже.
За этот миг не жалко умереть.

             ***