***

                Помощник.

      Нельзя сказать, что Вика  была глубоко верующим, религиозным человеком. Да, православная христианка, да несколько лет назад, как это называется  – «уцерковилась».  Исповеди, причастия, обязательные воскресные службы,   бесконечные чтения жития святых.   И много  слез. Потому что жизнь не  легка, как хотелось бы. Всему место нашлось.
     Когда в первый раз пришла в храм?  В детстве, конечно. Когда крестили.  Но этого она уже не помнила совсем. Хотя многие моменты из того времени врезались в память. Очевидно, что крещение таким важным или хотя бы красочным, запоминающимся событием не стало.  Потом, в силу обстоятельств  того времени, больше двух десятков лет  в храм никто в ее семье не ходил. Это были выпавшие из жизни годы. Ни больше – ни меньше.  Но чтобы понять, пришлось  пострадать самой и заставить страдать ребенка. Да, именно ребенок стал причиной ее  дороги к храму.
     Мальчик родился на редкость красивым и здоровым. Еще в родильном доме, в палате, когда  молодым мамочкам принесли малышей на первое кормление, удивлению просто предела не было.  Мамаши, ожидая первой встречи с новорожденными,  полеживая на кроватях, обменивались впечатлениями от родов и мечтами. У троих это были не первые роды и они свысока своего опыта заговаривали молодых мамаш. У кого первый родился уже с шевелюрой, у кого красный, как помидор, у кого крупный, у кого … Да в общем-то много чего было рассказано. Она слушала  молча – это ее первый, поздний ребенок.  Не мечтала ни о чем. Просто рада была, что он появился. 
- А меня больше всего восхищает в малышне  ушки. Ну, просто произведение искусств! Крохотулька  такая,  ушки маленькие, а  все изгибы и завитки, как у нас. Просто чудо какое-то.
- Действительно…  А какие они еще должны быть-то… Ты лучше скажи – у тебя первый на кого похож?  На тебя или на мужа.
- На мужа. И хорошо. Муж – красавец просто. Правда, правда. Он у меня молдаванин.  Все хорошее – на лице.  Веселый, спокойный, поет очень хорошо. Больше – ничего. Вообще – ничего. Как с ним живу – сама не знаю. Тупым не назовешь, но и умным тоже.
- Да, ладно, у всех недостатки есть. Тем более у мужиков.  Ой, это не к нам тележку подкатили?
- Девчонки – наших привезли!
      Санитарка открыла дверь, поздравила :  «Ну, мамаши, с первым кормлением вас. Разбирайте своих богатырей.  Платочки – поправить, повязки  надели быстренько. И чтоб порядок  у меня был!».
     Тихие восторженные мамаши   бережно приняли своих чад.  Кто сразу кормить начал, кто нервно спрашивал – почему грудь не берет.  Так или иначе, через полчаса процедура была закончена. Можно и поболтать, поразглядывать .
 –Боже ж мой! Нет, ну вы посмотрите!  - оторопевшая почитательница  завитков  и изгибов повернула личиком ко всем малышку.  «Сонная милая птаха»  – подумала  Вика, глядя на чужого ребенка.
– Нет, ну что ж такое-то.
– Что?
– На ушки посмотрите…
- Ушки, как ушки…  Н-да…
     Ушки  у малыша были  действительно чудными. Ровненькие, не оттопыренные, но … Вверху переходившее в четко очерченную  галочку .  «Как у рыси - кисточки» - подумала Вика. Мамаша владельца оригинальных ушек чуть не плакала. 
- Ну-ка…  А у тебя – покажи. А у тебя…
- Ты что думаешь – это инфекция,  что-ли – смеялась другая.
-  Да будет вам, израстет еще. Чего переполох устроили. Еще реветь вздумала, дурища.  У них, вот посмотри, глазки у всех сейчас  голубые.  А со временем – поменяются цвета, вот увидите, – ворчала самая старшая из рожениц.
 – Какие  голубые,  он еще  их  не открывал. Ой, Вика,  а  твой не спит. Ну-ка показывай.
– Зачем, ребенок, как ребенок.
– Ой, ну вообще… Беленький  какой.  Прямо, как большой. Нет, правда! Ему на вид уже пара месяцев.  Вот повезло, так повезло.  Красавчик  какой. А глазки умненькие…
       Вика и сама была удивлена – малыш, почмокав хорошенькими губками, оторвался от груди и внимательно  смотрел ей в лицо. Именно –  осмысленно  разглядывал.  Посмотрел  в глаза, потом на лоб, потом снова в глаза, чмокнул губками и сказал – «Гу- к». Все  дружно рассмеялись  и – зашла санитарка. «Хватит, хватит развлекаться-то. Все покормили, или кто не смог…»  Малышню забрали и увезли в детскую.
     Вот такой у нее родился малыш.  Раньше всех глазки открыл, раньше всех у него зубок прорезался.  Правда, раньше всех создал маме проблем.  Месяцев  5 ему было, после очередного посещения поликлиники  ночью поднялась температура, появилась сыпь на животике. К утру было понятно, что  без врача не обойтись. Приехавшая молодая докторша в первую очередь поинтересовалась – нет ли среди знакомых детей с признаками ветрянки.  Прописала какое-то безобидное средство  для снижения температуры, велела обязательно звонить, если будет хуже. А хуже стало. Сыпь с неимоверной скоростью покрывала все маленькое  розовое  тельце  сынули, начался  удушливый кашель. Ночью их забрали на «скорой» в инфекционное отделение детской больницы.  Неделя обследований  показала, что нет ни ветрянки,   никакой другой заразы. Чтобы не подхватить ее именно в этом отделении, Вика мужественно решилась удрать из больницы.  Просто вечером написала заявление об отказе от лечения, переоделась и на такси с сыном  на руках укатила домой.  Скандал среди родных получился грандиозный.
- Бестолочь,  кто ж так делает!  - вопила старшая сестра,   - А если хуже будет, тебя ж назад не примут.
 – Тань, у нас  бесплатное медицинское обслуживание. Хоть десять раз сбегай, положишь на стол приемному врачу конвертик – и примут,  -  возражала  подруга Наташка.  Темноватая она лошадка, никому из родных не нравилась. Через пару дней Татьяна позвонила и почти шепотом сообщила, что нашла «бабку».
- Лечит все – и грыжу, и испуг. Вечером приведу.
        Вика так устала от слез и тревог, что возражать не пыталась даже. Ну, приведут и приведут знахарку.  Что-то же надо делать.
       «Бабка» была довольно  крепенькая, лет 70-и,  худощавая, чистенькая, голос  тихий, спокойный.  Даже Татьяна в ее присутствии перестала голосить в своей вечной манере по любому поводу. Бабка Валя (так просила ее называть)  помыла руки,  села перед кроваткой ребенка на колени, взяла его маленькую ладошку в свои руки, прикрыла глаза и начала что-то шептать.  Сынуля  поворочался, покряхтел  и … заснул. Причем очень быстро. Довольная бабка Валя велела всем выйти на кухню. Там  заговорческим  голосом  произнесла следующую   шараду: «Вот, видите, голубки. Испуг у него. Надо снимать. Я вижу, от чего, но говорить пока не буду.  Вот еще раз почитаю – тогда. Видели – я молитву охранную почитала – он и успокоился. Молитва, она же всех микробов убивает ».  Дала Вике листочек, заполненный корявыми большими буквами – молитва Николаю-Чудотворцу. «Николае, Ты Угодник Божий, Ты  Помощник  Божий. Ты и в поле, Ты и в доме, Ты на небесах и на земле. Помоги всем, кого я люблю и кто верит мне. Отведи от них всякого супостата, дневного, вечернего,  ночного и утреннего…» Молитва (или это был заговор), была простая. 
       Получив свой не хилый гонорар, бабка ,  с чувством собственной  значимости напоследок  предложила поработать с мужем, если погуливает. «Уж я их, паразитов… Чтоб у них…» - многозначительно  взглянула  на сестер.  Подождала ответа, и, не дождавшись, попрощалась. 
– Тань, как-то глупо это. Ну, уснул и уснул, может пора. И про микробов как-то… совсем темная она. И молитвы я никогда не читала, не знаю…
– Ну и что? Все так делают.   Пусть еще почитает.
     Вечером Вика сама впервые  в жизни читала молитву. Ее и молитвой-то не назовешь. Просто твердила про себя :  «Господи, научи. Как мне малыша моего спасти, что сделать, Господи… Николушка-батюшка, помоги, помилуй» - само как-то выговаривалось…   Утром Татьяна позвонила и недовольным голосом проворчала : «Накаркала. Бабка, наверное, твое неверие почувствовала. Сказала, что пока не  покрестим ,  больше не придет.
– Ну и ладно… - не сразу поняла Вика, -  То есть как это не придет!? А я что делать должна теперь? – Вот что хочешь – то и делай.
         Возмущению Вики предела не было. Ну как же так, определила  болезнь, причину, взялась помочь, и – на тебе. Просто не придет. Что за безответственность такая, жестокость. Мальчик всю ночь  рученками  раздирал лицо, как Вика не пыталась его удержать,  задыхался от кашля... 
– Приезжай, Танюша. Я в церковь пойду, будем крестить.
      Храм был недалеко, минутах  в 10 ходьбы. Дождавшись сестру, Вика «на- автомате» оделась, во что пришлось, бегом, как будто минуты могут что-то решить, добежала до церкви. У входа перекрестилась, огляделась. В первый раз – ничего не понятно. Очередь какая-то.  Подошла, встала.  Через  плечо  соседки поглядывала, что делает служащая. Записывает в какую-то тетрадочку,  деньги берет, свечи подает. Значит – туда.  Подошла ее очередь, а что сказать – она не знает.  Женщина оглядела ее с интересом, спросила : « Что хотели, матушка»,
 – Я… Мне… Я не знаю… Мне ребенка крестить нужно.
 – Говорите имя, фамилию, возраст…
        Ну и все, слова кончились. Спазмом обхватило горло, слезы полились. Кто-то подошел, взял за руку и отвел в сторону. Водички дали:  « Поплачь, дочка, поплачь. Где ж еще плакать, как не в храме. Ну, вот. Теперь к иконке вот к этой подойди. Это -  Пантелеймон-целитель,  а это Николай-Чудотворец. Вот им и молись.  Помогут, всем помогают и тебе помогут».
      Домой Вика пришла совершенно опустошенная, с порога ответила :  «Да,  в воскресенье крестим»  -  успокоила сестру. Пришла Наташка. Попили чаю, Вика рассказала про бабку. Воинствующая атеистка,  циничная и прагматичная особа, Наташки просто взбесилась. : « Вы что, вообще   что ли  сдурели?  К младенцу  старуху какую-то грязную подпустили. А если у нее кариес,  или  туберкулез  какой-нибудь. Он же все, что угодно от ее рук подцепить может. Чтоб духу больше ее здесь не было. Ну, мать, ты даешь».   «Булькала»  Наташка долго, потом села названивать каким-то своим знакомым,  долго уговаривала, чтоб «обязательно завтра с утра». Вышла к Вике  довольная : «Завтра к 10 поедешь в  аллергоцентр. Там  зав. отделением – наша общая с братом знакомая. Примет и проставит пробы. Думается мне, что в этом все дело».
      Утром дотошная докторша  расспрашивала Вику о питании, порошках, которыми  она стирает, наследственных болезнях и прочем. Услышав, что месяц назад мальчику делали прививку – радостно всплеснула руками.  «Вакциональная  аллергия! У меня целое отделение  астматиков с  этого начинало.  Лечить практически нечем, только – время».
-  Что, мы так и будем раскрашенными ходить?
-  Можно и  не  раскрашенными, если хотите осложнений. Про садик забудьте, если хотите ребенка   здоровым  вырастить. Перетерпеть нужно, а может быть – климат сменить. Еще ведь и астма после такого  диагноза бывает. Будем наблюдать»,   – твердо завершила она.  Успокоила, называется.
     Через неделю, узнав о том, что садик ребенку противопоказан, Наташка нашла ей, как она сказала, непыльную бумажную работу – машинисткой на дому. Время  шло, мальчик рос, к трем годам отлично читал, считал до ста (причем   всегда забавно путался – «двадцать девять, двадцать десять»,  и так на каждом десятке). Пришло время готовиться к школе.  Вика устроила его в сад, как она говорила – на неполный рабочий день. Ходили два-три дня в неделю, обязательно. Но не чаще. В школе был одним из лучших.
       Потом, конечно, было много проблем, пока не  вырос.  Но Вика всегда знала – ничего страшного с ним не должно случиться. Он, как тогда, в младенчестве – под  охраной ее молитвы, под  неусыпным ее вниманием. Карьера у нее не получилась, зато ребенок рос здоровым и смышленым.  А это для любой женщины – самое главное. Она и сама удивлялась – насколько  проста   может быть   жизнь. Говорить правду, не завидовать и не желать зла другим.  Как бы тяжело не было, радоваться тому, что есть. Здоровье, семья, работа. Это – не мало. Конечно, можно подумать – и что здесь такого чудесного? Да все. Миловал Господь от болезни, нашлась работа, детство  у ребенка прошло, как надо, а не в пример тому времени, когда годовалых малышей со слезами в сад мамаши носили, чтобы  на службу выйти.  Все просто.
       Правда, Наташка лет десять потом всем и вся объявляла, что это все – ее заслуга. Иначе, полагала она, покатились бы мы по наклонной плоскости со своими знахарками. Похвальба ее иногда граничила с хамством, иногда с наглостью. Когда у нее самой начались проблемы (со спиртным)  – дня не проходило, чтобы не просила у Вики то денег, то водочки налить.
         А Вике   через много  лет  знаменитая пожилая актриса, прихожанка  одного из московских храмов, интересную вещь сказала.  «Никола-Угодник всегда поможет. Пошлет человека, друга. Только другу этому ты до конца дней обязан будешь, и не рассчитаешься. Вот и вся его помощь. Не к чему  обращаться, дороже выйдет». Вике почему-то обидно стало.
     Ну, может быть и так. За все платить нужно. Только цена разная. И не нам о той цене  судить.

P.S. Полагаю, что рассказ скучный и не  будет  интересен  большинству. Просто – сейчас пост, лично меня обязывает причастность к православной культуре вспомнить об этом. Дань уважения, так сказать.  Спасибо.