Неочевидное Вероятное

ПРЕКРАСНОЕ ДАЛЕКО, ШИРОКО И ГЛУБОКО

«Песец подкрался незаметно, тихонько шевеля ушами». Наверное, именно эта народная мудрость лучше всего отражает особенности национальных взглядов на будущее и связанные с ними радужные перспективы. К счастью, как говаривала Сара Коннор, нет судьбы, кроме той, что мы выбираем сами.

Нельзя знать наверняка, какой будет данная нам в ощущениях объективная реальность хотя бы лет через десять. Тем не менее, написать сценарий ближайшего будущего в общих чертах не так уж и сложно. Для того, чтобы наше общее завтра не стало лично для тебя недетской неожиданностью, мы практически совершили невозможное – заглянули в наиболее вероятный завтрашний день. И увидели там все, о чем будет говориться ниже. Перед прочтением на всякий случай присядь.

ГДЕ БУДЕМ ЖИТЬ

Начнем с мега-концепций. Мир и общество будущего очевидно будут многополярными. Время, когда целые государства и нации тупо упирались в одну-единственную идею, медленно сходит на нет. То же самое, только в меньшем масштабе, ожидает все сферы человеческой жизнедеятельности и самовыражения – начиная от моды, музыки и литературы, и заканчивая наукой, техникой и политикой. На смену монолитно-тоталитарному видению мира грядет мировоззрение выбора. Единственно возможная объяснительная модель сменяется несколькими альтернативными концепциями, главный критерий истинности которых – эффективность и отсутствие набивших оскомину шаблонов. Это, в частности, означает, что уже имеющие место полярности имеют шанс быть доведенными до пределов здравого смысла. Вместо монотеистической религии – неоязычество. Вместо прямолинейно трактуемого реализма – концептуализм, в принципе исключающий однозначную интерпретацию произведения искусства. Паранаука, пытающаяся решить проблемы, нерешаемые в рамках существующей модели научного знания всеми доступными средствами, включая магию и оккульт.
В то же время современный мир тяготеет к глобализации. Первый признак глобальности мышления – масштабность размаха. Города срастаются с пригородами и поглощают их. Наиболее вероятное наше с тобой место жительства в перспективе – человейник, мегаполис с населением в двадцать-тридцать миллионов человеко-людей. Плотность застройки превысит все мыслимые пределы. Наиболее востребованными людьми в градостроительстве станут не архитекторы, а уплотнители, наподобие тех, что уже существуют в Японии – дизайнеры, умеющие вписывать новые дома, офисы и коммунальные службы в оставшиеся квадратные миллиметры свободной территории.
Отличительной чертой будущего большого города будет радикальная борьба с автомобильными заторами и пробками. Предпосылок к этому три: беда с экологией, невозможность дальнейшего расширения дорог и завершение нефти как явления природы. Если ничего не изменится, к чему, похоже, все и идет, лет через ндцать нефть и ее фракции объявят стратегическим сырьем, чтобы в случае чего было чем заправить танки, – и пробки рассосутся сами за неимением оной. Примерно к этому же времени до автолюбителей должно дойти, что четырехместная железяка для одного человека, который катается на ней десять километров в день в офис и обратно – это нелепая роскошь. В связи с этим перспективной становится малая механизация – начиная от велосипедов и их производных на мускульной тяге и заканчивая электромобилями и девайсами типа Segway – двухколесными тележками с гироскопической стабилизацией. Прорывов в духе «взять флайер и флипнуть до космопорта» не намечается – в основном, в связи с бешеным количеством энергии, необходимым сегодня для полетов по воздуху. Если, конечно, нас не ожидают в ближайшее время совсем уж сногсшибательные технологические прорывы.
Вместе с ростом «старых» мегаполисов будут предприниматься попытки построить на немногих свободных местах новые. С учетом энергосберегающих и экологически корректных технологий, существующих на сегодняшний день. Проектами нескольких таких городов сейчас занимаются азиатские строительные корпорации Arup и Shanghai Industrial Investment. Чем закончатся эти эксперименты, пока что непонятно. В любом случае, современные технологии пока не позволяют повсеместного перехода на восполняемые источники энергии. Поэтому в ближайшие годы параллельно будет расти число людей, стремящихся убежать из города и жить в одиночестве или небольшой группой на природе, но со всеми удобствами. Об этом говорит популярность проектов микро-дома, который можно перевозить с места на место на небольшом грузовичке, или планов построения надежного жилья из стандартного транспортного контейнера.
Свободный человек будущего не прикован к квартире и прописке как к раб к своей мотыге. Архитектура новой волны будет использовать все для того, чтобы вписать жилище в природный контекст, используя особенности ландшафта, нестандартные стройматериалы, провокационные и парадоксальные решения, которые могут стать строительным мэйнстримом двадцать первого века. Например, дома, изменяющие свою форму с помощью виртуальной реальности, транслируемой на органы чувств созерцающего их. Или здания, меняющие форму, когда дует ветер.

РАДИО – ЭТО БРЕД

Есть масса забавных примеров того, как легко попасть впросак, говоря о будущем. Особенно с позиций «этого не может быть, потому что не может быть никогда». История длиннее, чем кажется обывателю. Конечно, маловероятно, что обезьяна за пишущей машинкой когда-нибудь случайно напечатает сонет Шекспира. Но вот что касается всего остального – лучше не зарекаться. Иначе получаются следующие смешные косяки, к несчастью для доброго имени их авторов, добросовестно зафиксированные документально.
 В ответ на предложение инженера Эдвина Дрейка о нефтяной геологоразведке некое ответственное лицо в 1859 году ответствовало: «Бурение земли в поисках нефти? Вы имеете в виду, что надо сверлить землю для того, чтобы найти нефть? Вы рехнулись». Двадцатью годами позже во время обсуждения новомодного изобретения «телефон» в компании Western Union прозвучало: «Такое устройство, как телефон, имеет слишком много недостатков, чтобы рассматривать его, как средство связи. Поэтому изобретение не имеет никакой ценности». В ответ на предложение начать производство звукового кино один из братьев Уорнер ляпнул: «Да кого, к чертям, интересуют разговоры актеров?» В истории осталась гениальная фраза представителя ассоциации David Sarnoff, сказанная в ответ на предложение инвестировать энную сумму в развитие радиовещания: «Эта музыкальная коробка без проводов не может иметь никакой коммерческой ценности. Кто будет оплачивать послания, не предназначенные никому конкретно?» А основателю Federal Express Фреду Смиту профессура Йельского университета, ничтоже сумняшеся, заявила: «Концепция доставки товаров на дом интересна и хорошо оформлена. Но, для того, чтобы идея начала работать, она должна содержать здравый смысл».
Больше всего благоглупостей и попаданий пальцем в небо, конечно же, пришлось на долю компьютерной техники. Вот только избранная хроника. «В будущем компьютеры будут весить не более, чем полторы тонны» – журнал Popular Mechanics в 1949-м. «Думаю, что на мировом рынке мы найдем спрос для пяти компьютеров» – директор компании IBM Томас Уотсон в 1943-м. «Ни у кого не может возникнуть необходимость иметь компьютер в своем доме» – президент корпорации Digital Equipment Кен Олсон в 1977-м. «640 килобайт оперативной памяти должно быть достаточно для каждого» – Билл Гейтс в 1981-м.
Ну и, конечно, возглавляют пролетный топ представители компании Decca, изрекшие в шестьдесят втором: «Нам не нравится их звук и, вообще, гитара – это вчерашний день». Неизвестно, за какие части тела кусали себя звукозаписывающие манагеры, когда The Beatles подписались на Parlophone…

КАК БУДЕМ ДРУЖИТЬ

Но черт с ними, с железками. Самое главное в будущем, как, собственно, и в настоящем – это люди и их отношения друг с другом. Отношения, как водится, будут простираться от жесткого секса до трогательной дружбы по горизонтали, и от корпоративной иерархии до «ты меня уважаешь?» по вертикали. Одним словом, все, как и сейчас, только еще интереснее.
Начнем с животрепещущего. С точки зрения секс-меньшинств, весь двадцатый век был наполнен изнурительной борьбой за coming-up, равноправие и толерантность. Как предсказывают текущие события, ко второй трети века двадцать первого меньшинства-таки добьются всего, чего они так отчаянно хотели. После чего выяснится, что гомосексуалистов и лесбиянок, как это обычно и бывает в природе, всего около семи процентов, и искусственно раздутая проблема немедленно вернется к своим нормальным размерам. Make love с кем хочется, им, естественно, не запретят – не очень-то, в общем-то, и надо. Просто быть романтично-женственно-утонченным мальчиком или стриженой бой-бабой в штанах цвета хаки перестанет быть модным. Метросексуалы уже сегодня начали постепенно сдавать позиции «ретросексуалам», то есть мужчинам, таким, каким они еще кое-где встречаются в естественной среде обитания. Это не значит, что мужчина будущего могуч, вонюч, волосат и ругается матом. Он определенно не будет видеть смысла жизни в педикюре, габардине и кардигане, но с удовольствием предпочтет дуть пиво на футболе и ходить на рыбалку.
Женская полоролевая модель также претерпит изменения. Связаны таковые будут с появлением эффективных средств для терапии женских сексуальных расстройств – в первую очередь, фригидности и аноргазмии, – и противозачаточных средств нового поколения, не оказывающих подавляющего воздействия на организм и без серьезных побочных эффектов. С помощью научных разработок прекрасная половина наконец-то сможет почувствовать себя полноценным и активным партнером мужчин в деле взаимоотношения полов. Проявления здорового секс-драйва больше не будут отягощаться пещерными предрассудками и подавлением психологической сферы, прорывающимся из подсознания в виде неврозов, истерии и разных болячек. Для этого явления сегодня уже пытаются адаптировать стародавнее словечко «нимфомания», хотя нельзя не отметить, что словцо подобрано на редкость неудачно и отмывать его от ханжеского негатива придется еще ой как долго.
Что касается техники и эстетики самого процесса, то по этой части, слава богу, ничего нового в ближайшие несколько лет не изобретут. Радости виртуального секса в киберпространстве, наглядно показанные, скажем, в фильме «Газонокосильщик», пока что отменяются техническим несовершенством составных частей проекта. Да и надо ли оно нам до тех пор, пока все неплохо получается естественным путем?
Поскольку рост корпоративной культуры напрямую связан с развитием крупных городов, подавляющее большинство их жителей работоспособного возраста будут находиться в плохо замаскированном офисном рабстве. Атмосфера всеобщего доносительства и тотального контроля – так называемая «корпоративная этика», – и постоянная необходимость демонстрировать свою успешность и деловую состоятельность приведут к тому, что дауншифтинг – процесс отказа от карьеры в пользу спокойной жизни – примет катастрофический характер. Дауншифтеров, выбравших душевное равновесие и здравый рассудок на лоне природы вместо патологической гонки за длинным денежным знаком будут хором проклинать на тренингах, ритуально сжигать их фотографии и инако глумиться. В результате к концу XXI столетия люди одной национальности, но живущие в городе и за его пределами, скорее всего банально перестанут друг друга понимать. Несмотря на один и тот же язык и словарный запас, у них будет полностью отсутствовать общее семантическое поле: одинаковые слова будут вызывать совершенно различные ассоциации, а сходные раздражители – провоцировать несходные реакции. Помнится, Гарри Гаррисон уже предсказал грядущую вражду между «корчевщиками» и «жестянщиками»?

МАЛОВЕРОЯТНО, НО ФАКТ?

Предсказания о развитии ситуации принято делить на более и менее вероятные. Все, о чем говорится здесь, отличается высокой степенью вероятности. Тенденции, провоцирующие возможность таких поворотов событий, сегодня налицо. Но что, если существуют некие скрытые факторы, и не менее мощные, которые мы забыли учесть? От такого поворота событий нас никто не страхует. Предсказания будущего, сделанные на этом основании, парадоксальны, но было бы ошибкой сбрасывать их со счетов как совершенно нереальные.
Итак, современные футурологи считают, что потенциально вероятными в будущем могут быть и такие сценарии:
- Выясняется, что между людьми действительно существуют серьезные расовые различия и массовые стереотипы совершенно верны.
- Компании, продающие генно-модифицированные семена выставляют на продажу зародыши непредсказуемых мутантов под лозунгом «Посей – и посмотри, что получится!»
- Изменяется отношение общества к самоубийству – оно становится общественно поощряемым. Жить долго становится эгоистичным и старомодным. В то же время, в условиях, когда омерзительная экология не позволит множеству горожан дожить до старости, популярным станет искусственное состаривание кожи лица и тела, нанесение морщин и зачернение зубов. Молодым людям будет придаваться вид умудренных жизненным опытом стариков.
- Вслед за эвтаназией укрепляется новая концепция «глобального дарвинизма»: люди обсуждают право человеческого вида избавляться от слабых представителей. Больницы становятся «центрами оценки жизнеспособности».
- Проводятся первые Био-Олимпийские Игры, в которых могут участвовать спортсмены, у которых что-то изъято или добавлено в организм.
- Появляется новое искусство – попытка воссоздать первый опыт прослушивания старых записей поп-музыки через комплексные мультимедийные презентации: точно такое же время суток, то же освещение, те же запахи. Фэны Rolling Stones проводят целые годы жизни в дыму марихуаны и с ощущением вечного лета ’69.
- Сочетание монетаризма и либерализма порождает ситуацию, в которой школы должны управляться, как успешный бизнес, промышленное предприятие или научно-исследовательский институт. Детские умы используются для решения проблем, непредвзятая оригинальность детского мышления покупается флагманами индустрии за большие деньги. Успешных детей переманивают из школы в школу.

ЧТО БУДЕМ ПОТРЕБЛЯТЬ?

Примерно то же самое, что и сейчас. Конечно, мало кто может предсказать, какие еще блага будут придуманы, чтобы потешить вкус заевшегося потребителя – какой-нибудь банан со вкусом селедки или сосиски, которые можно будет есть на ходу, выдавливая из тюбика, как это делают космонавты. Японцы, скажем, уже давно ратуют за такое понимание фаст-фуда. Но вот правила потребления, тесно связанные с понятиями брэндинга и маркетинга, будут меняться во вполне предсказуемом ключе.
Навязчивая реклама прошлого была строго ориентирована на конкретную, часто довольно узкую целевую аудиторию и навязывала ей механизмы самоидентификации через потребление определенного продукта. Сегодняшние брэнды ориентированы на размытие этой принадлежности. Унисекс стал мэйнстримом. Внешний вид и стиль одежды уже не является показателем социальной страты, занимаемой ее носителем. Панк в косухе с голубыми волосами может оказаться школьным преподом не первой молодости, вспоминающем тусовое прошлое в перерыве между лекциями. Потребители больше не испытывают никакой лояльности к брэндам, и пересаживаются на товары конкурентов, не мучаясь угрызениями совести. Поэтому создание статических месседжей – например, вечного ковбоя в рекламе «Мальборо» – в будущем будет еще одним способом выкинуть деньги на ветер.
Еще одна особенность рекламы будущего – отсутствие скандального, сексуального, насильственного и вообще агрессивного контента. Ключевым словом станет «социальная ответственность», при помощи которой компании будут позиционировать себя круче, чем с помощью голых людей на рекламном щите. Люди начинают уставать от жести, негатива и агрессии и голосуют своими кошельками. Этому будет способствовать сращивание крупного бизнеса и государственного управления – концерны примут многие обязанности правительства на себя, открывая собственные учебные центры, медучреждения и центры досуга.
Популярность экологических трендов приведет к тому, что доброе отношение к природе перерастет в доброе отношение людей друг к другу: нормой жизни недалекого будущего вполне может стать разумный альтруизм. От природоохранных мероприятий «зеленые» перейдут к защите внутренней среды человека – мозгов, промываемых сомнительными рекламными технологиями. Если давление на потребительский разум удастся снизить мирным путем, то некоторые компании будут строить свои рекламные акции на сознательной и явной очистке подконтрольной им территории от любых проявлений рекламы. В противном случае идеи Billboard Liberation Front вскорости поддержат десятки тысяч анонимов, которым уже сегодня не нравится, когда их зомбируют без всякого на то разрешения.
Еще один козырь, который скорее всего будет разыгран завтрашними маркетологами – это акцент на безопасные последствия употребления товара. Лучше всего будут покупаться товары с безупречной эко-биографией: например, кроссовки, сделанные мелкими промышленниками из натурального хлопка и латекса, окрашенные органическими красителями и безопасные при вторичной переработке.
Выбор профессии становится тем более престижным, чем большее отношение человек имеет к СМИ и информационным технологиям. На вершине популярности – пиар. Жизнь становится бесконечной борьбой за внимание прессы: к пиарщикам будут обращаться не только политики и звезды, но и обычные налогоплательщики для решения обычных повседневных проблем, типа трудоустройства или налаживания отношений с женой или друзьями. Кстати, политики имеют неплохие шансы реорганизовать выборы по принципу лотереи, поскольку цинизм в отношении избирателей и отмена нижнего порога явки на голосование породит ответный пофигизм и нежелание иметь ничего общего ни с одним из кандидатов.
И что самое противное – никто не спрашивает, нравится нам или не нравится то, что ожидает нас через десяток-другой лет. Каждый человек имеет право на то будущее, которое он заслужил, ежедневно строя его своими собственными руками. Впрочем, как пели бессмертные Led Zeppelin, «еще есть время изменить путь, по которому вы идете». Так что если в нарисованной тут картине тебя чего-то не устраивает, ты знаешь, с кого надо начинать разбор полетов. No fate.

Специально для журнала "Хулиган", 2007.