Глава 1. Лунный сон
За окном был один сплошной светло-серый туман, который, как молоко, залил всё небо. Лучше бы уже пошёл дождь, а так – ни движения, ни света, ни тьмы – одна серость. И в душе так же тоскливо. Ждёшь, ждёшь этого света и пробуждения, но вокруг только туман. Вчера был совсем другой день – по небу носились весенние тучи – большие и яркие. Голубое небо в их просветы казалось таким нежным, таким воздушным...
Она тогда шла по дорожке к подъезду: аккуратно перепрыгивала через лужи, размахивала сумочкой, останавливалась и смотрела вверх – на эти воздушно-голубые просветы среди туч. Она улыбалась своим мыслям, а затем внезапно замедлила шаг – задумалась – и вновь, тряхнув головой, устремилась вперёд. Как бабочка, она взлетела по ступенькам – и всё, наваждение рассеялось.
Дима любил её с пятого класса. Чем она отличалась от подобных ей девушек? Он знал, что в мире, кроме неё, есть очень много девушек – добрых и красивых, с которыми можно весело и легко разговаривать, гулять по улицам всю ночь напролет, смотреть на звёзды. В них даже можно влюбиться. При желании он легко может полюбить одну из них – хорошую и добрую девушку, целовать её глаза и ходить с ней за руку... Да, это кажется очень просто, но его сердце останется с ней. Он будет вспоминать её по ночам, глядя на звёзды, и думать, как о такой же яркой и недостижимой звёздочке.
Хотя, в конце концов, сколько люде в мире пожертвовало своей первой любовью ради семьи и обыкновенного домашнего счастья? Почему же ему до сих пор хочется чего-то иного – тайны, чуда, чтобы она была первой и единственной, самая лучшая, которая так светло и тонко улыбается, у которой такие бездонные глаза?.. И потому противна даже мысль о такой измене. Мысли приходят и уходят, время куда-то идёт и не останавливается, а он всё ждёт, ждёт и надеется...
***
Ночью Дима проснулся и сел на постели. Из дальнего угла комнаты лился странный прозрачный свет. Особенно не задумываясь, что он делает, как бы во сне, он медленно оделся и шагнул в пустоту, навстречу серебристому сиянию.
Это оказался свет луны. Огромная, как белый воздушный шар, она заливала своим сиянием лесную поляну. Откуда-то звучала тихая, немного грустная музыка, и множество пар кружилось, переходя из звёздного света в тень могучих дубов, что росли вокруг поляны, и вновь возвращаясь в прозрачный свет.
В Диме постепенно нарастало безумное желание – найти Светлану, привести её сюда и закружить в этом плавном танце...
Вдруг он заметил непрозрачное тёмное пятно среди деревьев – ту дверь, сквозь которую только что прошёл сюда. Он подошёл ближе, коснулся её кончиками пальцев – по телу пробежала лёгкая дрожь. Внезапно решившись, Дима зажмурился, на какое-то мгновение ясно увидел перед собой комнату Светланы – и шагнул вперёд.
Света спала в кресле, сжимая в руках книгу, которую читала перед тем, как уснуть. «Наверное, опять фантастика, – улыбнулся про себя Дима, – тогда она совсем не удивится этой маленькой сказке...» Как он сам ей до сих пор не удивился – было непонятно. Дима подошёл ближе и коснулся её руки – ресницы Светланы дрогнули – она чему-то улыбалась во сне. Он уже успел забыть, как она спит – свернувшись калачиком, как кошка, и как она улыбается во сне. Тут Света открыла глаза, как будто, почувствовав его взгляд.
– Это ты?
– Да, я. Пойдём со мной.
– Куда?
– Танцевать.
– Это сон?
– Да, наверное, – Дима стоял перед ней смущённый, боясь, что она скажет «нет», но Светлана засмеялась и ответила:
– Тогда пошли! – и опять засмеялась.
Дима взял её за руку – как давно он не касался её пальцев! – и шагнул навстречу серебристому сиянию...
Дверь закрылась за ними, но Диме было уже всё равно – он держал её в объятиях, ощущая на щеке её лёгкое дыхание, и тихая музыка наполняла волшебством лунную ночь...
Глава 2. Новобранец
Утром, когда солнце скакало по блестящим зелёным листьям, Светлана спала под огромным деревом, его живая тень скользила по её лицу, но она в ответ только морщила носик и улыбалась. Дима осторожно укрыл её своим свитером и пошёл по одной из тропинок. Куда? – он сам не мог бы точно сказать – вперёд.
– Эй, парень, ты это куда?! – резкий оклик вывел его из задумчивости. – Почему ты до сих пор не собрался?
– Куда не собрался? – перед ним были двое солдат, одетые в доспехи наподобие каких-то средневековых рыцарей. Хотя, если это сон...
– Быстро собрался, и не валяй дурака! Лорене нужна наша помощь и защита! Король Арлиан не должен краснеть за свои войска! – всё это было сказано с таким серьёзным и пафосным выражением лица... Эти ребята явно не были похожи на шутников. Тот, что говорил, придвинулся ближе и, как будто, невзначай коснулся своего меча. Второй, ещё более серьёзный, с тёмной курчавой бородой, уже обошёл его сзади, отрезая пути к отступлению. Дима испуганно оглянулся в поисках хоть чего-то, что могло бы спасти его... «Пожалуй, лучше отсюда уже убираться... – думал он. – Всё самое красивое, по-моему, закончилось. Домой бы...»
– Ты! Дезертир!!! – первый из солдат уже не считал нужным понижать голос. – Быстро пошёл вперёд! И не оглядываться...
– Простите, но тут какая-то ошибка. Я ещё не должен идти на войну... И потом я из другой страны, я только вчера сюда попал...
– Вот и прекрасно! Как раз попал к самому интересному... – меч коснулся его горла. – Будь же хорошим мальчиком, иди вперёд. Нашему королю Арлиану сейчас очень нужны войска. Дорог каждый воин, даже такой как ты... – при этом он как-то гадко усмехнулся. – Тебе же уже есть четырнадцать?
– Да, но...
– Тогда можешь считать себя в составе наше доблестной армии. Лорена в опасности. Наш долг – отстоять её свободу! – эти пышные фразы наводили на Диму необъяснимую тоску. – Или ты хочешь предстать перед королём?! Он расскажет тебе об этом получше меня... Ну, говори быстро, хочешь на приём к королю Арлиану?!
– Нет, но послушайте... – это была безнадёжная попытка что-то объяснить этим людям. Он это уже понял, но всё же пытался...
– Вперёд! Без разговоров!
– Мальчик, советую тебе послушаться, потому что если тебя не заберём мы, заберёт кто-то другой, – у бородатого солдата оказался неожиданно приятный голос. – Если же это окажется ошибкой – тебя сразу же отпустят. Я, по крайней мере, надеюсь на это. Лучше всего сходи на приём к королю. Арлиан справедлив и никогда намеренно не осудит невиновного.
Убеждённый больше этим спокойным советом, чем криками и угрозами первого солдата, Дима пошёл с ними... События в этом странном мире принимали ещё более странный оборот. А как же Света, когда она проснётся, а его не рядом?..
***
Они шли так долго, что Диме казалось – дороге не будет конца. И вот – впереди военный лагерь: пёстрые палатки, резкие крики командиров, суетливая беготня солдат, ржание лошадей...
– Куда мне идти? – он теперь, если и обращался к солдатам с вопросом, то только ко второму, бородатому.
– К королю? Вглубь лагеря, ближе к северной стороне.
Дима встревожено оглянулся:
– Неужели вы считаете, что я смогу это найти здесь?
– Ладно, парень, подожди меня тут пять минут, я тебя провожу... – и бородатый скрылся среди телег, откуда уже давно ему что-то кричали – настойчиво так кричали, с руганью, обстоятельно...
Первый из его «сопровождающих» исчез ещё раньше второго – наверное, сразу же, как только они пришли. Дима этого тогда даже и не заметил....
Вдалеке раздался чистый, протяжный звук трубы. Потом ближе ещё один, ещё... Они подхватывали песню друг друга, постепенно нарастала призывная мелодия.
«Это что? Может быть, сигнал на обед?» – но Диме не дали додумать эту мысль. Кругом все забегали взад и вперёд с просто непостижимой скоростью. Не смотря на все протесты, кто-то усадил его на лошадь, дал в руки меч... Похоже, его аргументы непросто было услышать в этом шуме и суматохе. Он никогда ещё не ездил на лошади, кроме как пару раз в зоопарке по кругу... но лошадь, как оказалось, знала дорогу сама.
Дальше всё произошло очень быстро – он даже не успел опомниться: головокружительная скачка сквозь лес по заваленным буреломом тропам (он думал только о том, чтобы удержаться и не сломать себе шею)... туча всадников с алыми и зелёными перьями со всех сторон... крики и звон оружия... кто-то сбоку, и сзади, и спереди... опять крики: «Король! Держите короля!»... и темнота.
Похоже, он даже забыл о существовании своего меча. Да и об этом тоже вспомнил после.
Глава 3. Пленник
Очнулся Дима от потока ледяной воды. Огромная комната была освещена множеством свечей, словно зал старинного замка. Рядом стоял солдат с пустым ведром – похоже, что это он заведовал здесь водными процедурами. Ещё двое держали его под руки. С десяток солдат стояло сзади – наверное, его приняли за серьёзного преступника.
– Ну, и что же ты нам теперь расскажешь? – эту женщину Дима вначале не заметил. Она подошла с другого конца зала. В чёрном обтягивающем платье с блёстками, в высокой чалме, которая увенчивалась небольшой золотой короной, она была похожа на какую-то заморскую змею. Даже глаза её поблёскивали, как хитрые чёрные бусины.
– А что вам угодно услышать? – Дима решил, что с такой особой вежливое обращение не помешает.
Чёрная змейка усмехнулась и, выждав некоторую паузу, ответила:
– Всё, что тебе известно о твоей стране. Размер войск, запасы продовольствия, слабые места, сильные стороны, любые военные тайны Лорены... – казалось, что этот взгляд скоро просверлит его насквозь, лишь бы добраться до нужной информации. Дима пытался сообразить, как бы лучше ей это всё рассказать... но, как на зло, ничего гениального в голову не приходило. Пришлось заикаться над банальными фразами:
– Понимаете, это не моя страна. Я в неё попал только прошлой ночью, и меня по ошибке отправили воевать...
– Значит по ошибке? – весь её облик так и светился каким-то ехидством, отчего глупость его объяснений казалась ещё больше.
– Да, я как раз хотел пойти к королю, чтобы он это исправил...
– Так прямо сразу к королю?
– Ну... мне это посоветовал один солдат...
– Солдат посоветовал идти к королю? – она уже открыто усмехалась, глядя на него...
– Да. Это для того, чтобы я не воевал, но тут началось наступление...
– Достаточно. Ответь мне, ты ничего не можешь рассказать про Лорену?
– Нет, но если бы вас это заинтересовало, я могу рассказать о других странах, например, про Россию или Украину, Англию, Францию... в пределах моих возможностей, конечно... если вас это интересует.
– Знаешь, милый, в твоём рассказе куча нестыковок, – это он понимал и сам, только зачем же ещё раз напоминать? Он ей ведь даже не рассказал, как сюда попал – что бы она сказала на это?! – Твои выдуманные страны – мог бы их хотя бы назвать поприличнее... Хотя, конечно, после холодного душа, наверное, все мысли разбежались, – и смех у неё был какой-то резкий, противный. Хотя, может быть, он необъективно к ней относится, потому что она его держит здесь? Может быть, в жизни она бывает и другой?.. Может быть, попытаться ещё раз?
– Вы поймите меня правильно – я только шёл к королю – а тут наступление, и меня...
– Ну что ж, будем считать, что ты достиг цели своего путешествия. Отведите его туда же, куда и предыдущего пленника!
– Нет, подождите, я же только хотел... – резкая боль – это был один из стражников:
– С тобой ещё поговорят попозже, парень, а сопротивляться будешь у бабушки, когда она будет заставлять тебя кушать розовое варенье! – и он тут же сам захохотал над своей шуткой. Диму уже тащили куда-то по узкому коридору, освещённому факелами.
– Но подождите! – опять резкая боль и провал в памяти...
***
Что-то влажное и мягкое прикоснулось к его лбу. Дима открыл глаза. В полумраке были видны очертания небольшой комнаты, а прямо перед ним сидел голубоглазый парень, сидел и смотрел на него.
– Это мы где?
– В темнице в замке Ариэллы.
– Ариэлла – это та чёрная змеючка?
Парень улыбнулся:
– Может быть, если ты её так называешь. Как тебя зовут?
– Дмитрий. А тебя?
– Арлиан.
– Ты король Лорены?!
– Да, похоже на то, – он опять как-то грустно улыбнулся.
– Но как же ты оказался здесь?!
– Так же, как и ты: схватили и привезли. Никогда не любил учиться битвам – похоже, за это и поплатился. Я и убивать-то толком никого не умею... – он тряхнул головой, как бы прогоняя готовую навалиться тоску. – Но сейчас это уже не важно. А как ты попал в нашу страну? Я никогда не видел тебя раньше в нашей армии...
***
Арлиана опять забрали стражники. Уже в третий раз. Оба прошлых раза он возвращался ужасно грустным и измученным. Дима подозревал, что его там били, но он не признавался. Всё-таки он был король, и королевскому достоинству успел научиться...
Ещё никогда прежде Дима не думал, что может попасть в такую историю – сидеть в темнице настоящего замка с настоящим королём... Хотя, с другой стороны, что же здесь такого увлекательного? Та же жизнь. Во многом ещё более грустная и сложная. Вот хотя бы их вчерашний разговор с Арлианом... Он прикрыл глаза, вспоминая настроение этого разговора.
Несколько крупинок звёзд мерцали сквозь решётчатое окно. Они положили свою соломенную постель так, чтобы видеть их. Арлиан только что пришёл после вечернего допроса. Было удивительно, что они провели вместе всего два дня, но было такое ощущение, что уже, как минимум, пол жизни знают друг друга. Хотя действительно – половину этой его жизни. Прошлая отошла куда-то вглубь. Осталась далёким сном в его сознании. Или близким?.. но всё же сном.
Светлые волосы Арлиана и его бледное лицо резко выделялись на фоне тёмной стены – звёзды, как будто, специально освещали его лицо. А глаза были грустные-грустные. До ужаса грустные. О чём же они говорили? Да, он говорил о том, что никогда не хотел быть королём – это очень сложная и ответственная работа. Она была создана не для него. Он не любит битв и состязаний, ненавидит судить преступников и назначать им наказание – с большей радостью он бы сам предстал перед судом, не переносит пышных пиршеств и скучных приёмов.
– А что же ты любишь? – это он спрашивает Арлиана.
– Что я люблю? – Дима уже привык к его грустной улыбке, и даже полюбил немного. – Мне нравится слушать музыку леса, смотреть на волны и колышущуюся сверкающую дорогу по ним к солнцу – это когда солнце садится над морем. Ещё я люблю нашу библиотеку – единственное, на мой взгляд, королевское преимущество – танцующие пылинки в лучах света и высокие полки таинственных книг. Что же я ещё люблю?.. Всего не перечислишь и не назовёшь словами... Ещё я люблю одну девушку, но нам, похоже, никогда не быть вместе... – Арлиан вновь тряхнул головой и провёл рукой по лицу, как будто, смахивая грустные мысли. Внезапно его глаза засветились лукавой искоркой:
А что бы ты сделал, если бы тебя назначили королём?
– Меня?!
– Да. Тебя. Прямо сейчас, – Арлиан смотрел на него испытывающе, словно прикидывая, какой из него получится король.
– Ты смеёшься! Так не бывает. Какой из меня король?! Я даже на лошади ездить не умею!
– Но ведь ты стал солдатом, хотя никогда прежде им не был, и ездил на лошади...
– Но это чистая случайность!
– Случайность ли? А если бы была ещё одна случайность, что тогда?..
Его воспоминания резко оборвались – кто-то открывал дверь.
– Пленник! На выход! Вызывают её величество.
И снова по узким коридорам в обратном направлении, жмурясь от яркого света факелов... Что могло ей снова понадобиться от него?
Когда Диму втолкнули в ярко освещённый зал, он на мгновение ослеп, а затем увидел рядом с собой улыбающегося Арлиана – его улыбка сейчас была доброй и радостной. И только тут до него дошло, что ему говорит королева Ариэлла (та самая, вся в чёрном и с золотой короной):
– Слышишь меня, Дмитрий? Ты свободен. Арлиан поручился за тебя, заверив, что ты ничего не знаешь. Но тут есть другая проблема – ты уже успел достаточно много узнать здесь, тогда как даже то, что король Арлиан у нас, является военной тайной. Поэтому из темницы мы тебя выпустим, но ты останешься работать в этом замке. Отныне назначаю тебя младшим помощником повара на королевской кухне. Надеюсь, ты будешь мне благодарен...
Стражники при этом подтолкнули его в затылок, и Дима поспешно поклонился королеве:
– Благодарю вас, ваше величество!..
Глава 4. Новая работа
Королевская кухня оказалась обыкновенной закопченной комнатой с огромной печью на всю стену и столами, и бесчисленными полками. Чаще всего там было одуряюще жарко и нечем дышать, потому что в замке, когда один придворный заканчивал завтракать, другой уже начинал обедать. Младший помощник повара – та должность, что ему назначила королева – была на кухне самой маленькой из всех возможных. В обязанности Димы входило мыть полы, драить чаны, чистить печи, следить за огнём, приносить воду, иногда мыть и вытирать королевскую посуду – в общем, всё, что могут попросить выполнить из самой простой работы. Под конец дня усталость была такой сильной, что Дима уже не мог ни о чём думать, кроме сна. Он только успевал добраться до своей каморки, где его поселили вместе с ещё одним поварёнком, и сразу же проваливался в сон без сновидений, потому что было уже далеко за полночь, а в половине пятого кухня уже опять начинала свою работу.
Особенно запомнился Диме большой пир во дворце, который устраивался на третий день его пребывания на кухне. Одни блюда следовали за другими, и им не было конца, в огромных чанах варилось горячее, овощи для закусок резались в неимоверном количестве. И самое обидное было то, что гости всё равно не успевали всё это съесть, и изысканные блюда, лишь слегка испробованные высокопоставленными лицами, затем отправлялись на корм свиньям и другим дворовым животным дворца. Считалось ниже королевского достоинства оставлять кушанья на следующий раз.
Под вечер Дима почувствовал, как у него темнеет в глазах. Казалось, ещё немного, и он упадёт от усталости, и уже не встанет, но он решил домыть посуду, которую ему поручили, до конца. Оставалось совсем немного. Ещё две тарелки, одна... сейчас он скажет, что очень устал и ему срочно нужно отдохнуть... Вот и главный повар!
– О, Дмитрий, молодец! Ты уже всё помыл! Теперь возьми вон там чистое полотенце и вытри эту посуду, пожалуйста, – повар говорил это так просто, как что-то само собой разумеющееся... Дима смотрел на него и ничего не видел. Ему было на всё наплевать. Он ненавидел этот пир, этих людей, эту посуду... Он уже три дня не мог выспаться, ему было плохо, очень плохо...
«Зачем только я попал в ваш мир?! Здесь одни несчастья! Кто сказал, что в сказках бывает всё сказочно хорошо?! Почему же здесь всё плохо?!! – кто это кричит? Да, пожалуй, он. – Мне надоел ваш мир, ваши тюрьмы, ваши войны, ваша посуда! Я хочу домой! Я хочу спать! Я хочу спать»...
Кто-то пытался подойти к нему, остановить... Ах, да, это же повар:
– Дмитрий, прекрати, пожалуйста, истерику, мы все устали и нам не до этого… Пожалуйста, встань с пола и работай!.. – было такое впечатление, что это говорят не ему, а кому-то другому – «Дмитрий, встань и работай!» – это он должен встать и работать? Они издеваются над ним?! Он не встанет… – Дмитрий, ты слышишь меня? Гости ждут чистых тарелок.
– А мне плевать на ваших гостей! Пусть эти гости сами моют за собой тарелки!
– Сэр Арингус, он же только третий день, позвольте ему отдохнуть… – да, да! Ему очень хочется отдохнуть!
– Нет. Пусть привыкает. Если сейчас он такие фокусы себе позволяет, то что же будет потом? Встань! Займись делом! Я не намерен больше повторять…
Что ж, они хотят, чтобы я вытер им эту посуду? Они получат эту посуду… Эту красивую резную тарелочку…
После звона фарфора была тишина. Такая жуткая тишина… и все взгляды устремлены на него. До чего же у всех усталые глаза! Женщины вытирают их краем передника – им жаль его! Какой ужас! Как же он не видел… насколько они несчастны, как они самоотверженно всё же делают свою работу, тяжёлую и бессмысленную…
– Ладно, прости, Дмитрий, наверное, я слишком суров… Если ты устал, иди отдохни, Озри сделает твою работу.
Дима не мог поверить тому, что он до сих пор этого не видел! Не видел, насколько добры эти люди, как много они трудятся, как искренне хотят ему добра… и это их он ненавидел?!
– Нет, простите, сэр Арингус, я… я вёл себя самым идиотским образом… ; «мы все устали, и нам не до этого…» ; как он мог этого не слышать?! ; Я всё вытру сам… я постараюсь… ; он не знал, что ему сказать. Он встал и пошёл за полотенцем…
– Ну, чего вы тут стали? Всё хорошо, всё отлично уладится, разве никогда не видели разбитых тарелок? Озри, убери это! Все по местам! Прости, Дмитрий, но её придётся вычесть у тебя с жалованья. Раскатывать тесто!..
Глава 5. Друг
– Озри, я, наверное, очень большой дурак. То, что произошло вчера… я не могу себе это простить. Я не могу даже вспомнить об этом!
– Ладно, Дмитрий, всякое бывает. Нужно уметь прощать, и другим, и себе.
– Тебе хорошо говорить…
– Только ты на меня не сердись.
– За что?
– За то, что я тебя не понимаю.
Дима перевёл взгляд с потолка на соседнюю постель – Озри улыбался:
– Поверь, всё, что ни случается, оно обязательно случается к лучшему. Если бы ни это происшествие, может быть, ты бы никогда не увидел того, что узнал тогда. Может быть, ты бы тогда так и остался один, и мы никогда не подружились…
– Почему же? Мы живём в одной комнате! Неужели ты думаешь, что это действительно было реально нас ; никогда не познакомиться?
– Во-первых, за первые три дня мы совершенно спокойно не сказали друг другу ни слова. Во-вторых, познакомиться ; это ещё не значит подружиться.
– Ладно, Озри, будем считать, что я согласен. Уже глубокая ночь, а нам вставать через два часа. Не считаешь ли ты, что нам пора вздремнуть?
– Не всё ли уже равно? Слушай, можно ещё пять минут для важного разговора?
– Важного? Насколько?
Озри сел и прислушался:
– Очень важного, ; ответил он с довольно загадочным видом, затем встал, послушал ещё возле двери, проверил маленькое окошко высоко в стене и забрался к нему на постель.
– Слушай, Дим, ты ведь из Лорены?
– Вообще-то нет, но поймали меня там.
– Дело в том, что моя мать – лорентийка. Об этом уже мало кто помнит. Наверное, только старший повар да королева. её тоже взяли в плен.
– Ну и что же?
Озри опять немного испуганно оглянулся:
– Я хочу убежать в Лорену. Вместе с тобой. Если ты захочешь.
– Почему? Разве ты её помнишь, ты ведь вырос здесь?
– Нет, вырос я здесь, да и мало что видел кроме нашего замка, но я помню мою маму. У меня была прекрасная мама. И я помню то, что она рассказывала о своей стране. Это всегда было моей мечтой – попасть туда.
– Неужели ты думаешь, что там намного лучше, чем здесь?
– Я признаю, что это очень глупо мечтать попасть туда, где нигде не был, и не знаешь, что там на самом деле… Но я хочу найти свою страну! Мама говорила, что там правят очень мудрые короли, и все подданные Лорены – свободны. И еще, что там леса светлые и солнечные, а реки чистые, что по ночам поют соловьи, а летом на крышах воркуют голуби! Так это не твоя родная страна?
– Нет, моя страна, наверное, очень далеко отсюда. Я даже не знаю где.
– Это очень грустно. Ты скучаешь?
– Не так, чтобы очень. Теперь это как сон… а мне давно уже не снятся сны, я слишком устаю для этого.
– Но ты ведь был в Лорене? Расскажи хоть что-нибудь о ней!
– Что же я могу рассказать? Я видел там совсем немного. Тебе говорила мама, какие там лунные ночи? На деревьях в лесу видно все до последнего листика. И тихая музыка… и влюбленные люди танцуют такой ночью при луне…
– Что с тобой? Ты плачешь? Я тебя расстроил?
– Знаешь, Озри, я обязательно убегу туда с тобой. В этой стране осталось кое-что очень важное для меня. Человек, которого я люблю. Я пойду за ней даже на край света… если смогу, конечно, и если у меня хватит смелости…
– Подожди, Дима, я забыл, я же еще не все сказал! Я могу отправить письмо. Один мой знакомый едет послом в Лорену. Если ты знаешь кого-то там, кто мог бы нам помочь…
– Нет, пожалуй, никого не знаю.
– А та, кого ты любишь?
– Я даже не знаю, где она и что с ней.
– Но она ведь в Лорене?
– Я оставил её там.
– Тогда он найдет ее. Напиши только её имя.
– Хорошо. Давай бумагу. Я должен еще сообщить им одну очень важную новость. Никто не должен перехватить это письмо.
***
– Эй, поварята! Пойдите суда. Придворные носильщики не справляются. Пятеро из вас сейчас понесут блюда на пир. Вот этот человек обучит вас всему…
Сэр Криберт, который должен был их учить, оказался высокий, черноволосый, с орлиным носом – ему бы впору быть королевским советником при такой внешности. Он выбрал себе пять младших поварят, в том числе и Диму с Озри. Затем он приказал им вымыть руки и надеть поверх своей обычной одежды праздничные ливреи. Смерив всех оценивающим взглядом, сэр Криберт, наконец, начал говорить немного нараспев, как заученный текст, но в то же время громко и отчётливо – наверное, чтобы потом уже никто не мог отвертеться, что не слышал его предостережений:
– Правила очень просты, но невыполнение их смерти подобно. За нарушение любого из них вы будете жестоко наказаны. Всего их три. Первое, самое главное: нести блюдо нужно осторожно, дабы не уронить на пол, на стол, либо на кого-то из сидящих за столом высокопоставленных гостей. Высокопоставленных, ибо все гости нашего величества таковы. Второе правило, не менее важное, но вытекающее из первого: если один из носильщиков споткнулся либо уронил блюдо, никто не должен бросать своей работы, ибо гости ждут кушаний, а если он также не сможете доставить их гостям, то тем самым навлечет на себя наказание первого носильщика. Третье правило: ни при каких обстоятельствах не отвечать гостям, даже если они заговаривают с вами – это также задерживает подачу кушаний. Вы уполномочены отвечать только её величеству нашей королеве Ариэлле. Все ясно? – и он опять оглядел поварят с ног до головы. – Всем ясно? Тогда берите блюда и вперед!
Посреди зала, где раньше принимали Диму, как узника, теперь стояли огромные столы. Где-то в дальнем углу оркестр играл ненавязчивые мелодии, в которых ярче всех выделялась группа струнных инструментов. Пышно разодетые дамы и кавалеры степенно беседовали, попивая вино либо шампанское, и так же неторопливо закусывали изысканными блюдами королевской кухни. Дима едва узнал королеву Ариэллу – она восседала во главе стола, как всегда в черном, но сейчас его поразили огненно-рыжие кудри, которые раньше она прятала под высокой чалмой. Теперь она была такой солнечной! Даже глаза казалось не такими темными, а скорее светло-коричневого оттенка, но он не мог бы сказать точно от чего – от волос, или от освещения, или от чего-то третьего… Тут он чуть не споткнулся и сразу вспомнил, насколько нужно быть осторожным, пока он не поставил блюдо на нужное место. Третий стол слева… А справа какие-то крики… Да это же Озри! Немного хмельной кавалер не дает ему пройти, загораживая дорогу, и кричит… он что, глухой? Он, видите ли, очень хочет обсудить с ним политическую ситуацию в Лорене! Озри делает еще одну попытку тактично обойти его, но пьяный кавалер внезапно толкает его прямо под ноги. Конечно же, все кушанье на полу, а Озри, кажется, не может встать! Он подвернул ногу! Все трое поварят, виновато отворачиваются, хотя двое из них достаточно близко и могли бы ему помочь. Ах да, это же закон такой, второе правило… До чего же все это глупо! Дима никогда не думал, что быть героем – настолько просто и глупо, но он ведь не может поступить иначе. Дима поставил свое блюдо прямо на пол, не обращая внимания на крики сидящих рядом, и начал пробираться в другой конец зала. Пожалуй, на него кричали и тогда, когда он стоял, глядя на все это происшествие, но это уже не важно…
Дима помог встать Озри – тот сильно зацепился за стул, когда падал, и теперь еле держался на ногах, а на больную даже не мог ступить. Появился сэр Криберт. Похоже, он был, мягко говоря, сильно разочарован, и уже готов был рассказать им, насколько, но тут из-за стола поднялась сама королева, во всем своем огненном великолепии она была просто ослепительна. Дима ждал, что сейчас она опять отправит их в темницу, и теперь им будет там еще веселее втроем… Но он не верил своим ушам:
– Сэр Криберт, отпустите их, эти мальчики невиновны. Сэр Бермингем заплатит нам за причиненный беспорядок. Дмитрий, вы проявили настоящее мужество, помогая другу, не смотря на полагающееся за это наказание. Я вами довольна. Проведите Озри в его комнату и ухаживайте за ним. На сегодня вы оба свободны, а вашу работу сделают другие.
Значит все же она может быть другой! Что бы все это значило?! Как понять все эти противоречия? В сказках все-таки гораздо проще – там каждому понятно, кто хороший, а кто плохой персонаж, и очень редко они меняются местами. А в жизни все почему-то такие разные! Каждое мгновение разные…
Глава 6. Встреча
– Дима, у меня к тебе есть еще один важный разговор.
– Ты лежи, доктор ведь не велел тебе вставать. Потом поговорим.
Небо за окном их комнатки было уже чернильно-синим с плавным переливом на закате. Молодой месяц становился все ярче и острее, как будто, хотел разрезать этот темный шелк неба, усеяв его весь звездами – маленькими просветами в другой светлый мир.
К Озри уже приходил врач и сказал три дня полежать в постели, а теперь Дима был свободен весь вечер – впервые за это время. Наверное, уже две недели он не видел, как восходит месяц у края неба и поднимается всё выше, скрываясь за окном. Не замечал, как сумерки ложатся тихими, пастельными красками на природу. В такое время на него всегда нападало мечтательное настроение. А теперь вот опять – важный разговор, когда же еще выдастся такой свободный вечер?!
– Димка, пожалуйста, посмотри, нет ли там кого за окном или за дверью?
– Да я уже смотрел, нет никого.
– Нет, ты посмотри еще раз, пожалуйста… Вот, ладно, спасибо! Теперь садись ко мне, я тебе кое-что расскажу.
– А может, не надо?
– Но, я думаю, что это важно для тебя.
Дима подсел к нему поближе.
– Помнишь, ты мне рассказывал про одного своего друга, которого нашел здесь?
– Короля Арлиана, что ли?
– Тише! Да. Его хотят перевести в подземелье. Ты знаешь, что это значит? Нет?.. Это значит, что он ничего не сказал, и его оставляют умирать. В подземелье нашего замка можно прожить в среднем недели две, не больше. Подожди, не кричи. Во-первых, его еще не перевели. Во-вторых, время у нас еще есть, может быть, ему помогут. Ты же написал в Лорену – я думаю, они обязательно придумают, как помочь своему королю. Тут другое дело – что можем сделать мы? Я думаю так, что мы должны сказать Арлиану до того, как его переведут, о том, что скоро будет помощь, тогда у него появятся надежда и силы, чтобы держаться, не сдаваться там, внизу, бороться со смертью до последнего… Да не расстраивайся ты так! Все еще, может быть обойдется. В любом случае, мы должны повидаться с ним. У меня есть пара знакомых стражников – я могу спросить их, в какой из дней они будут дежурить. Если получится… Может быть, лучше написать ему записку? Ее, наверное, проще будет передать, хотя тогда её могут найти… Да не волнуйся, Дима, говорю тебе! Пойди лучше посмотри, никто ли не подслушивал…
***
Арлиан стоял у окна, не замечая еще их с Озри, притаившихся в соседней камере у слухового окошка почти под потолком. Казалось, он практически не изменился за это время, только выглядел еще более уставшим и похудевшим. О чем же он думал сейчас, неужели о том, что должен скоро умереть? Вряд ли, в такие минуты обычно не улыбаются.
– Арли! Арлиан! Ты слышишь нас?
Он обернулся на шепот, все еще не понимая, откуда это, но вот заметил две пары блестящих глаз за вентиляционной решёткой, высоко, почти под самым потолком, улыбнулся, подошел ближе…
– Дмитрий? Как ты сюда попал?
– Нам хотелось проведать тебя… Это все Озри – познакомься… хотя что же это я говорю? Тебе ведь все равно нас не видно!
– Зато я вас слышу и чувствую, и очень рад, что вы пришли, – казалось, что он действительно нисколько не огорчен, его глубокие голубые глаза сияли искренней радостью.
Дима попытался представить, что бы он сам чувствовал на его месте – и не смог. Он либо умер бы от самого ожидания смерти, либо сам убил кого-нибудь… Хотя, может быть, Арли еще не знает?
– Вы знаете, что меня переводят в другую темницу?
– Да…
– Жаль, что там не будут видны звезды. Я буду по ним скучать. Хотя, наверное, я их уже запомнил на всю жизнь. По вечерам, когда они рождаются на небе, приходят такие светлые мысли… А как ты поживаешь? Устроился на новой работе?
– Да, наверное… Я даже не думал над этим – как-то все само собой получилось.
– Столько работы, что нет времени ни вспомнить о прошлом, ни подумать о настоящем, ни представить будущее?
– А откуда ты знаешь?
– Работа во многих замках похожа одна на другую, как в доме, так и в поле. Я пытался хоть немного облегчить своим крестьянам эту повинность, но все это слишком сложно…
– Да, к тому же, и грустно, не будем об этом.
– Но все-таки, что же вы собираетесь делать потом? Всю жизнь работать в замке?
– Мы уже думали над этим – мы убежим в Лорену, – это Озри не выдержал – все-таки на то она и тайна, что её так и хочется кому-то рассказать!
– А дальше? Что же будет в Лорене?
– Этого еще не знаю, но если выберемся отсюда, то обязательно что-то должно подвернуться хорошее… Я так надеюсь.
– Надеяться – это хорошо и правильно, но Лорена – такая же страна, как и другие, с хорошими людьми и не очень хорошими. Я даже не знаю, кого после меня изберут королем – наша линия ведь прервется – а от этого тоже очень многое зависит.
– Нет, ты не говори ерунды! Ничего не прервется! Тебя обязательно спасут. – Когда Озри волновался, он забывал обо всех правилах приличия. Ну, разве же так разговаривает кто-то с королем?!
– Ну, что ты, Озри, о том, что я здесь, знают очень немногие, а тем, кто знает, совсем не выгодно меня спасать. Но это не страшно. Я знаю наших людей – они все равно будут бороться до последнего, а таких людей поработить невозможно, даже если нирландцы и выиграет эту войну. Народ Лорены слишком привык к свободе. Человека невозможно победить до конца, пока он борется, пока в нем жива надежда. Поэтому я верю, что и вы тоже обязательно найдете свою родину…
– А ты почему не хочешь бороться? Разве ты уже не человек? Разве ты не житель Лорены? Разве тебе, именно тебе, безразлична её судьба?! Ты же её король… а если таковы короли, как же народ будет сражаться? Если король молча смиряется перед завоевателем, как же ты можешь быть уверен, что простой человек не потеряет надежды? – Дима глядел на Озри с нескрываемым удивлением. Он даже и представить не мог, что его друг способен на такое! Упрекать в трусости – и кого? – короля Лорены, которого недавно боготворил, а саму Лорену называл земным раем! И когда! Когда Арлиан находится в темнице, приговоренный к медленной и мучительной смерти, когда он не знает о том, что возможна откуда-то помощь, когда он совсем один среди огромного замка чужих людей! Дима уже открыл рот, чтобы возразить, сказать все, что об этом он думает, но внезапно услышал голос Арлиана:
– Ты прав, Озри. Короли тоже иногда ведут себя как трусы. И я знаю, что не должен был сдаваться. Не должен был еще в тот момент, когда меня брали в плен. Но мне почему-то стало все равно. Может быть, потому что я устал бать королем. Я ведь тоже просто человек, а не вечный пример для всей страны… Пожалуй, я действительно говорю глупости. Но сейчас мне и правда все равно. Я не знаю, зачем мне дальше жить, потому что все то, что я делал раньше, легко может сделать и кто-то другой. Мне же все надоело. Ужасно надоело. Потому, наверное, хорошо, что я умру здесь – это будет не так больно и для меня, и для тех, кто меня любил.
– Прекрати. Я не хочу больше этого слышать. Ты пытаешься помочь другим людям тогда, когда не можешь помочь даже самому себе, – глаза Озри горели каким-то острым, обжигающим огнем, и весь он, как будто, внутренне подтянулся в эту минуту, стал немного выше и строже – таким он был больше похож если не на короля, то на благородного рыцаря больше, чем кто-либо другой. – Для тебя будет помощь. Мы послали весть в Лорену еще полторы недели назад. Я не знаю когда, но очень скоро что-то должно случиться. Они уже знают. И ты должен это знать. Ты родился королем, значит ты можешь быть им. Я тоже верю, что мы скоро вернемся в Лорену. Но вернемся вместе! Нам пора, потому что скоро могут прийти…
– Спасибо тебе, Озри, – за все время этой обвинительной речи, Арлиан только сейчас отвел взгляд – куда-то за окно. – Я запомню это. Постараюсь запомнить. Хотя не могу ничего обещать… но я благодарю вас за то, что вы пришли, и за все, что сделали для меня… Идите, потому что уже кто-то идет…
В коридоре явственно послышались шаги стражников, и Арлиан отошел подальше от слухового окошка, где притаились Дима и Озри. Теперь бежать уже было опасно – они могли поднять много шума, потому решили переждать. Дверь открылась – Арлиана увели… Но его последний взгляд, когда он обернулся к ним в дверях, – он был полон невысказанной надежды! Надежды сверх надежды, и решимости не смотря ни на что.
Глава 7. Светлана
Утро было серым и туманным – всю ночь шел дождь, и теперь так не хотелось вставать и по темноте идти за дровами для печи, в это мрак и холод за окном… Но утро есть утро – вставать надо. Озри уже куда-то смылся – как он только высыпается! Тут Дима вспомнил их вчерашний разговор с Арлианом, и ему стало грустно. Почему же? Ах, да… потому что он сам ни в чем не уверен. Вчера говорили Арлиану, что обязательно его спасут, но уже почти две недели, как они послали весть – и ничего, ни малейшей надежды. Из-за этого ему вчера вечером было так гадко, и так грустно сегодня утром. Бросать бы это все, и пойти домой!.. А Света? Светлана, что же будет с ней? Нет, что за глупые мысли, куда же он пойдет?..
– Дмитрий! Ты что тут, умер что ли?! – Озри прибежал раскрасневшийся – наверно на улице действительно холодно. – Давай скорее, неси дрова на кухню!
– А что, случилось что-то? Срочный завтрак во сне у толстого барона?
– Дима, прекрати ехидничать! Я серьезно – Озри уже немного отдышался, и присел на край постели. – Дмитрий, пойдем, иди скорее на кухню – там для тебя будет сюрприз.
– Не припомню, чтобы сегодня был мой день рождения или что-то в этом роде. Мне плевать на ваши сюрпризы. Мне холодно и я хочу спать! – и почему у него сегодня такое дурацкое настроение? Вот знает же, что несет ерунду, а остановиться не может! Сказал бы ему, что ли, кто-нибудь, что он…
– Димка, ты дурак! Прекращай вредничать сейчас же! Впрочем, мне некогда с тобой разговаривать – дело твое, и делай, как хочешь. – ну вот, начало было таким, какого он и ожидал, а вот конец… от этого еще более гадко. Даже поругать его толком никто не хочет! Озри уже опять умчался… Нет, что за бред он несет! Но что-то сделать все-таки надо…
***
Он внес охапку сырого леса в теплый свет кухонных лампадок. Все было как обычно, и в то же время как-то неуловимо изменилось. Он поднял глаза. Светлая косынка и белый фартук. Русая коса и тонкие пальцы, которые быстро-быстро что-то крошат. И все такое до боли родное и знакомое!
– Света!..
– Здравствуй, Дима. Ну, не стой же на пороге – холодно. Перенеси, пожалуйста, дрова поближе к печи…
Весь этот день прошел для него, как в тумане. Дима потом узнал, что Светлана нанялась сюда новой коренщицей, как будто, чтобы помочь больной матери. На самом же деле – из-за той самой записки… Но только, увидев ее, он забыл и о кухне, и о темнице, и о всех королях и королевах мира. За одно это утро Дима умудрился разбить три тарелки – половина его месячного жалования, а сколько еще творил всякой ерунды… Ни на чем он не мог сосредоточиться – казалось, он видит её взгляд даже спиной. И при всем этом он был на седьмом небе от счастья. Целый день находиться рядом с ней, видеть, как проворно она чистит картошку – он никогда не знал, что она умеет это делать так хорошо! Слышать её звонкий голос… И какой дурак сказал, что любовь больше чувствуют на расстоянии?!
Дима заметил, что Светлана пошла в кладовую за картофелем, схватил первую попавшуюся корзинку и, особенно долго не думая, направился за ней. Внезапно на пути возник Озри:
– Димка, ты это куда?
– В кладовую.
– Зачем?
– За картошкой.
– Зачем тебе картошка?
– Это что допрос?
– Да. Зачем тебе картошка? Почему ты сходишь с ума? Если так пойдет дальше – тебя уволят.
– Озри, ты ничего не понимаешь.
– Нет, я слишком хорошо все это понимаю, поэтому и говорю…
– Если понимаешь, то не мешай. Дай пройти.
– Прошу покорно, но не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Хорошо, не буду, – Озри посмотрел на него каким-то странным взглядом, но все же уступил дорогу…
***
– Зачем ты пришел? Что ты здесь делаешь?
– Я хотел тебе помочь принести картофель…
– Дима, прошу тебя, не говори ерунды. Пойди, займись своей работой.
– Ты на меня сердишься, что я тебя бросил?
– Нет, совсем нет. Вернее сержусь, но не за это.
– А за что?
– Дима, ну почему ты не оставишь меня в покое?
– Потому что я тебя люблю!!!
– Любишь? Меня? По-моему, ты только себя любишь и свою любовь, а совсем не меня.
– Но почему?! Ты мне не веришь?
– Я тебе верю. Просто мне все это надоело.
А Дима всё еще стоял в дверях с корзиной, глядя теперь куда-то в одну точку…
– Что же ты стоишь? Если хочешь помочь, то помоги. Если нет – другие люди ждут твоей помощи. Дима, что с тобой? – она взяла его за руку и ввела внутрь.
– Я не понимаю, – и он посмотрел ей в глаза. – Я не понимаю, почему. – Света взяла у него корзинку и стала насыпать картофель, а он все еще стоял и глядел на нее. Наконец, она тоже подняла глаза:
– Чего же ты не понимаешь?
– Почему ты говоришь, что я тебя не люблю?
– Как ты можешь любить меня, если ты даже не научился элементарно заботиться о тех, кто рядом с тобой? Разве ты не видишь, сколько вреда принесла сегодня твоя так называемая любовь?! Разве такова она должна быть, когда человеку наплевать на всех и на всё вокруг, кроме того, что он чувствует и чего он хочет? За ней ты не замечаешь никого, кроме себя. – Света минутку помолчала, разравнивая картофель в корзинах, и он тоже молчал. Затем она снова взглянула на него:
– Пойми, все твои взгляды… в этом нет никакого смысла. Что было, то прошло, и ничего уже не вернешь, – и она, не оборачиваясь, пошла к выходу, поставив корзину на плечо.
– Света!!! – в этом крике было столько боли, что она все же обернулась – уже в дверях:
– Прости, я не хотела тебя обидеть, – её взгляд был грустный и усталый. – Я, правда, не держу на тебя зла. Я ведь приехала, потому что ты мне написал, потому что ты был в беде… не только из-за короля Лорены.
– Но почему тогда так?..
– Потому что мы не можем быть вместе, мы слишком разные. Мне нужен был друг…
– Да разве же я против быть твоим другом?! – Светлана отвернулась к стене, и сказала так тихо, как будто уже не ему:
– С другом обычно легко, и весело, и спокойно, а с тобой все так сложно… – и она тихо вышла, растворившись в свете дверного проема, а он все еще стоял и смотрел ей вслед…
Глава 8. Письмо
Была уже глубокая ночь, и только луна слегка освещала их лица. Светлана сидела напротив Димы – на постели Озри. До него даже не сразу дошел смысл того, что она говорила, наконец, он заставил себя слушать:
– … Поэтому я думаю, пока есть только один способ. Я не говорю, что он вообще один, но я пока вижу только его. Озри, ты знаешь, где покои принцессы?
– Принцессы? – Дима искренне удивился. – Никогда о ней ничего не слышал!
Но Озри кивнул:
– Да, я знаю, – и почему-то побледнел – это было немного заметно даже при свете луны.
– А ты, или кто-то из твоих надежных друзей не могли бы ей передать записку?
– Записку? Пожалуй… да, конечно! Как же я сам не догадался?! Это же так просто…
– Да нет, все не так просто, как ты думаешь.
– Так кто же эта принцесса? – у Димы почему-то опять вдруг проснулась тяга к сказкам. Когда-то он так это любил: прекрасные принцессы, замки, бесстрашные принцы, побеждающие драконов… У принцесс обязательно большие, задумчивые глаза и золотые волосы…
Ответил ему Озри:
– У нашей королевы Ариэллы есть дочь Эвелина, она и есть принцесса. Эвелина живет в западном крыле замка, и там же гуляет обычно по вечерам в саду. Я думаю, тогда и можно будет передать ей записку.
– А какая она?
– В смысле, какая? Красивая, как и все принцессы. Еще ужасно вредная и балованная, потому что мать готова для нее на все. И всё же – если ты её увидишь – ты её никогда не забудешь… – теперь Озри даже покраснел. Неужели этот мальчишка, который живет рядом с ним, влюблен в принцессу?!
– А чем же она может нам помочь?
– Понимаешь, когда она была еще маленькой, то Лорена, и Нирландия – та страна, где мы сейчас, – дружили между собой. Королева Ариэлла с дочерью часто ездили в гости к королю Эмиру и королеве Марлене из Лорены, и те, наоборот, наносили ответные визиты в Нирландию вместе со своим сыном Арлианом. Поэтому принц Арлиан и принцесса Эвелина знали друг друга с самого детства, вместе играли и очень любили друг друга. Арлиан научил Эвелину стрелять из лука и читать книги, она же учила его танцевать и ездить на лошади – как ни странно, но у нее она появилась раньше, чем у него. Хотя, её ведь всегда баловали – с самого детства. В общем, все это было очень хорошо, но потом короли что-то не поделили друг с другом, и началась непримиримая вражда. Никто даже не знает из-за чего, или почти никто. Потом родители Арлиана умерли – говорили, что это несчастный случай, – лошади понесли в горах, но точно опять же ничего не известно. Арлиан стал королем Лорены, и тогда Ариэлла решила, что самое время напасть на соседей – король достаточно молод и неопытен, народ не привык к нему, как к военноначальнику…И вот уже третья большая война между Лореной и Нирландией, не считая мелких стычек. И чем дальше, тем меньше надежды, что Лорена выдержит. Но у принцессы Эвелины, я думаю, все же остались добрые чувства к Арлиану, и она не оставит его в беде, если узнает, что с ним.
– А чем же все-таки она может помочь?
– Я думаю попросить её узнать, где находятся ключи от темницы, – это отвечала уже Светлана. Дима даже вздрогнул, услышав опять её голос. – Но для того, чтобы нам иметь с ней связь – кто-то должен быть постоянно рядом с ней, и, кроме того, может быть, ей понадобиться помощь…Озри, у тебя же тут есть бумага и ручка?
– Ты имеешь в виду перо?
– Это не важно, пиши:
«Уважаемая принцесса Эвелина!
Знаете ли вы, что ваш давний друг сейчас находится в темнице этого замка и может умереть уже через десять дней, если мы не сможем ему помочь бежать? Итак, если вам еще дорог Арлиан, прошу, выполните то, о чем здесь сказано…
***
… Попросите королеву найти вам компаньонку из прислуги замка одного с вами возраста. Выберите на эту роль Светлану, которая работает сейчас коренщицей на королевской кухне. Она невысокого роста и у нее светлые волосы, обычно заплетенные в косу – вы обязательно должны её узнать. Она расскажет вам все. Обещаем и даем вам слово, что все, написанное в этом письме, правда, но убедительно просим, в любом случае, какое вы бы ни приняли решение, никому его не показывать, и сжечь сразу же после того, как прочтете.
С уважением, …»
И далее стояло три подписи безо всяких имен. Эвелина со вздохом положила письмо на окно, затем снова взяла посмотреть, и вновь положила… Эта весть была для нее неожиданной, как гром в ясную погоду: «Арлиан в тюрьме? Чем же она может помочь? Как же разозлится мама… ; от этой мысли ей стало даже весело, – и все же...»
Тут в коридоре послышались шаги. «Как, уже так скоро? Она наделялась прочитать его ещё несколько раз, обдумать…»
– Доченька! Как ты тут поживаешь? Что расскажешь мамочке? Чего-то ты такая бледная, и глаза красные… Ты плакала? Что случилось, кто обидел мою девочку? Что ты там прячешь, дорогая, дай посмотреть мамочке, – Эвелина едва успела схватить письмо с подоконника, где оно находилось на самом видном месте, и теперь пятилась к камину. Вот оно уже вспыхнуло огненной бабочкой – теперь можно расслабиться.
– Ничего, мама, ровным счетом ничего, и я тебя очень прошу, прекрати меня так называть! Ты разве не знаешь, сколько мне лет? Я уже взрослая девушка, а не твоя малышка, в моем возрасте многие даже замуж выходят! Мне это, в конце концов, просто надоело!
– Ладно, не сердись, взрослая девушка, – Ариэлла грустно улыбнулась. В обычной жизни она была другой – никто бы не узнал в ней сейчас величественную королеву из тронного зала. – Для меня ты навсегда останешься ребенком, и потом, я сама бы с удовольствием поменялась с тобой местами, чтобы меня называли маленькой девочкой – Как давно это было!.. Так все же, почему ты плакала? Могу я чем-то помочь?
Эвелина уже хотела сказать «нет!», но тут её озарило: когда еще она найдет более подходящий момент?!
– Мама, понимаешь, мне грустно, что у меня нет подруг. Все мои учителя старые и скучные, придворные рыцари глупы и напыщенны – я тут совсем одна в этом замке. Как в тюрьме! – «Как в тюрьме!» – это ведь он сейчас в тюрьме! – Мне совсем не с кем поговорить и подурачиться. Я хочу найти себе компаньонку!
Глава 9. Компаньонка
На следующее утро по всему замку уже была беготня – разыскивались все молодые девушки, достаточно миловидные и образованные для того, чтобы стать компаньонками принцессы. Кухня гудела, как растревоженный улей – там тоже было достаточно девушек, которые бы хотели хоть немного изменить свою судьбу. Только и было разговоров, что о прекрасной взбалмошной Эвелине, и её новой выходке, и еще о том, как бы повыгоднее выглядеть на смотре через час – кто может ей понравиться да за что. Как ни старался повар навести относительный порядок – все было бесполезно. Дима же только удивленно и радостно улыбался Озри – они никак не ожидали, что результат будет уже так скоро! Постепенно кухня наполовину опустела, чего с ней давно уже не случалось в разгар рабочего дня…
***
Эвелина ходила вдоль стройных рядов девушек, рассеянно слушала рекомендации, и при этом казалась почти полностью погруженной в свои мысли. Королева наблюдала за ней издалека, удивляясь такому её настроению, но твердо решив на этот раз не вмешиваться.
Внезапно Эвелина увидела удивительно красивую девушку, совсем другой красотой, чем у нее, но тем ярче она выделялась среди простушек в ярких «праздничных» нарядах, окружавших ее. Огромные серые глаза глядели спокойно-задумчиво, пушистая светлая коса спускалась на плечи из-под простой косынки. её улыбка была легкой, как ночной ветерок, и в то же время полной какого-то внутреннего достоинства. Вся её стройная хрупкая фигура излучала этот мягкий внутренний свет, спокойный и уверенный. Только где-то в самой глубине её глаз пряталась грусть. Может быть, ей тоже не повезло в любви?.. Нет, что за глупости она думает?! И потом, вот уже несколько минут нагло её разглядывает – это же надо так! Хоть бы спросила о чем-нибудь… Наверное, она ей немного завидует… она всегда завидовала тем, кто в чем-то был лучше ее… Хотя она вовсе не лучше – они просто разные – как ветер и пламя.
– Как тебя зовут?
– Светлана, – почему-то это её ничуть не удивило.
– Ты работаешь на кухне?
– Да, ваше величество, коренщицей.
– Мама, я хочу взять эту девушку! – так просто и непостижимо!
Королева Ариэлла подошла ближе:
– Что ж, это хороший выбор. Что ты умеешь? Осведомлена ли ты в искусствах, в науке?
– Я умею рисовать, шить, вязать, вышивать. Из наук – литература, математика, физика, биология, немного химия, языки… хотя я приехала из дальней страны, и мои познания по их языкам и географии вряд ли смогут пригодиться её величеству…
***
– Видела ли ты принцессу? Как она тебе понравилась?
– Вы уже договорились?
– О чем вы разговаривали?
– Она согласна нам помочь?
– Подождите, мальчики. Я все расскажу по порядку. Вопросы задавайте, пожалуйста, по одному и с перерывом хотя бы в пару минут…
– Хорошо, первый: видела ли ты принцессу и что она тебе сказала?
– Да, я её видела. Она славная девушка, хотя немного тщеславна и очень эмоциональна. Наверное, просто она привыкла быть здесь неотразимой. По согласию королевы, я буду заниматься с ней каждый день понемногу математикой, физикой, биологией и правописанием вместо её учителей, а затем еще гулять в течение часа или двух в саду, или другом месте, какой выберет принцесса.
– Как же они взяли тебя вместо её учителей?
– Учителя принцессы устроили мне экзамен в присутствии королевы и согласились, что я могу некоторое время учить её по этим предметам.
– Так вы не успели поговорить наедине?
– Мы обмолвились буквально несколькими словами. Эвелина согласна нам помочь, и как только представится возможность – возьмет ключ у своей матери. Она сказала, что даже знает, где примерно он может быть, где королева его хранит…
– Да это же чудесно! Светлана, ты просто чудо!
– Ладно, Озри, не перехвали меня, а то я испорчусь!
Глава 10. Ночной разговор
Луна повисла в небе огромным молочно-белым шаром. Мир был темный, и бесцветный. Что-то изменилось. Что-то непоправимо изменилось. Грустно и невозможно, но как-то нужно жить дальше. Почему жизнь такая странная – с каждым годом становится сложнее и запутаннее, хотя, кажется, со временем все должно решиться. Но так не бывает, мысли и проблемы только наслаиваются одна на другую…
– Дима, ты почему не спишь?
– Грустно.
– А почему грустно? Мир такой прекрасный!
– В том-то и дело, что мир такой прекрасный, а я не очень. Мне с самим собой сложно. Куда бы я ни пошел – все мои мысли идут со мной, а в конечном итоге заполняют все пространство вокруг меня. И закрывают лучи солнца, огромные тучи, траву и деревья, даже звезды – на что бы я ни смотрел. Сначала я их вижу и радуюсь, а потом подумаю, вспомню, и печалюсь…
– А ты тогда еще раз смотри. И печаль будет уходить. Не сразу – постепенно. Только ты её прогоняй.
– А что же я могу взять взамен? Глупо как-то все получается. И жизнь у меня глупая. Ни тут, ни там сделать ничего не могу.
– Димка, прекрати! Прекрати сейчас же! Ты нужен. Ты нужен этому миру, так же, как и тому, иначе бы тебя здесь не было!
– Нет, ну подумать, о чем мы говорим?! Ты-то почему не спишь?
– Я?
– Ну да, ты.
– Не знаю, мысли мешают. О стольком еще подумать хочется…
– Значит ты тоже грустишь?
– Нет, почему же? Я просто хочу понять. Я даже не знаю, грустно мне или нет… Нет, жить не грустно! Жизнь – это удивительная штука!
– Да, пожалуй… Скажи, ты ведь видел Эвелину, какая она?
– Она? Красивая. И добрая. Немного кокетливая. Шаловливая, как ребенок. Она похожа на кошку – у нее такие же огромные зеленые глаза. По-моему, они даже сверкают в темноте. А волосы… Ты видел когда-нибудь волосы её матери?
– Да, один раз – они ужасно рыжие, как пламя.
– Вот и у нее такие же огненно-рыжие, только немного другого оттенка – как горячее золото. На нее посмотришь – и, как будто, солнышко выглянуло. И сама она все время меняется, как огонь – никогда не разберешь, чего же она на самом деле хочет.
– Значит она тебе все-таки нравится.
– Конечно!.. То есть она всем нравится… Она просто не может не нравиться – это практически её образ жизни.
– Да нет, ты знаешь, о чем я…
– Ну да, я тоже… Нет, правда, неужели ты думаешь, что я один в нее влюблен?!
– Искренне и предано, как в королеву своей жизни?
– С чего ты взял?
– А просто ты по-другому не смог бы…
– Димка…
– Ладно, прости, я не хотел тебя расстраивать. Просто вот не пойму – чего этим девчонкам нужно?!
– Ну почему ты такой злой? На счет Эвелины – это понятно – она принцесса. А я младший помощник повара… И потом, с чего бы я ей стал об этом говорить, и потому, на что могу надеяться? А ты… Я не знаю. Тебе виднее, почему у вас со Светланой все так сложилось.
– Ты уже все знаешь?
– А чего тут знать-то? Ты ведь только об этом и думаешь… У тебя это почти на лбу написано…
– И что же тут смешного?!
– Ты смешной, когда злишься. Не грусти. Все в жизни нужно для чего-то хорошего… И любовь тоже. Надо сказать спасибо, что у нас вообще есть такое счастье – возможность кого-то любить. Это доступно очень не многим. Ладно, спи уже, завтра вставать рано!
– Нет, ну, тебе хорошо говорить!
– Дмитрий, скажи, вот если ты её действительно любишь, как ты можешь на нее злиться?!
– Я знаю, что дурак. И что, мне легче от этого, что ли?
– Спокойной ночи, Димка!
– И тебе спокойной…
Глава 11. Неотразимая
– Мадмуазель! Погодите, прошу вас! Всего два слова!
«Нет, ну до чего же они все ей надоели!»
Эвелина медленно обернулась через плечо и улыбнулась глуповатой улыбкой:
– Ну, что вы сэр!.. Я так спешу… Разве только два слова… – и еще более дурацкий реверанс… Как она ненавидит всех этих глупых чванливых дураков! Сейчас он покраснеет… запнется… покашляет, и начнет… вот:
– Мадемуазель! Как я уже говорил вам… Вы это, наверное помните… Да! Так вот, я хотел вам сказать… Вы… Вы понимаете, что я хочу сказать! Ах, мадмуазель…
– Спасибо, сэр, достаточно! – её голос звучал слишком звонко и нахально по сравнению с правилами этикета, но сейчас это уже мелочью, потому что близилось её освобождение:
– Я действительно это слышала, помню, понимаю, и ваши два слова давно истекли – прошу покорно! – реверанс с истинным наслаждением! – Будьте здоровы, сэр! – и ему остается только слушать звук моих каблучков на лестнице! Нет – вот это весело! Так я люблю! И почему, чем больше они тебе безразличны – тем больше их появляется?!
– Эвелина, ну почему вы так грубы с ними?
– А, Светлана, это ты… Сколько раз ведь просила – не называй меня на вы, я еще не старуха!
– Вы принцесса.
– А вы королева?
– Нет. Я ваша компаньонка. Но если тебе этого так сильно хочется, будем на «ты».
– А на счет них… В чем же я, по-твоему, не права?
– Ты не уважаешь их как людей.
– Как же я могу уважать тех, кто сознательно передо мной унижается?!
– Но ведь ты сама этого от них хочешь!
– Да, наверное… Но мне это уже надоело. Я просто люблю нравиться людям… Да, точно – я люблю нравиться, люблю, когда мной восхищаются, но не когда унижаются, потому что их похвала тогда почти ничего не стоит.
– А зачем тебе им нравиться?
– Зачем? Я и сама не знаю… Я так люблю. Мне просто так хочется! Ладно, давай о другом! У меня есть для тебя хорошая новость – пошли в сад.
– Но ведь мы еще не занимались сегодня уроками…
– Да, ну их, эти уроки! Я не хочу сегодня заниматься! У меня действительно для тебя очень важная, прекрасная новость…
– Принцесса Эвелина, не будьте ребенком! Она ведь может подождать еще немного, тогда как мы не должны привлекать внимания, – и Светлана пошла вперед к классной комнате.
– Опять ты меня называешь на «вы!»
***
– Сегодня у нас урок геометрии. Так как я поняла, что ты в кое в чем достигла успеха, то сегодня нам понадобятся помощники… – Эвелина улыбнулась. До чего все-таки Светлана предусмотрительная! Так быстро все поняла – не каждый бы так смог.
– Поэтому познакомься: Это Дмитрий, а это Озри. Они тоже работают вместе со мной на кухне, но на сегодня я договорилась о том, чтобы они были нашими ассистентами,– Эвелина опять улыбнулась и кивнула в ответ. У стен замка могут быть уши, поэтому действительно лучше не говорить ни о чем прямо. Но заниматься сейчас геометрией!..
– Прошу, Дмитрий, нарисуйте на доске равнобедренный треугольник с вершинами А, B и С…
– Но я не хочу заниматься геометрией! У меня сейчас нет настроения решать задачи!
– Принцесса Эвелина, но ваше желание к делу не относится, вы ведь об этом знаете?
– И знать ничего не хочу! Да, я знаю, я глупая, взбалмошная, привередливая…
– Нет, я совсем не думаю, что вы глупая, Эвелина. Прошу, расскажите, что вы знаете о свойствах равнобедренных треугольников.
– Интересно, какая же я, по-твоему?
– Не переводите тему разговора – этот номер не пройдет. Я вас слушаю.
– Дмитрий, а вы как думаете, какая я? Я красивая, например? – когда было скучно, её почему-то всегда тянуло пофлиртовать. Вот только если бы после этого не становилось опять скучнее прежнего! Все мальчишки такие одинаковые – вот она даже сейчас знает, что он ответит...
– Не мне судить, ваше величество. И потом, почему вам так не хочется заниматься геометрией? – удивительно! Такого она совсем не ожидала!
– «Ваше величество» говорят только королям и королевам – самым высокопоставленным особам. Или вы меня уже возвели в ранг королевы?
– Никак нет, я просто не разбираюсь в этих ваших дурацких этикетах. Но все же я думаю, что если Светлана вас о чем-то спросила, а вы уже пять минут, как не можете ей ответить – это совсем не хорошо с точки зрения любого из них, – нет, ну это просто уму непостижимо! Все известные ей кавалеры приходят в восторг даже от капельки её внимания, а этот поваренок с кухни!.. Можно подумать, что она ему совсем не нравится…
– У равнобедренного треугольника все стороны равны. Нет, правда, Дмитрий, неужели вы считаете, что я ни капли не красивая? А что бы вы сказали, если бы я захотела пригласить вас на бал… вместе со мной?
– Вы довольно симпатичны, однако я не умею танцевать, – нет, ну это уже переходит все границы! «Довольно симпатичная» – сказал бы ей это кто-то из придворных!.. – Но вы ведь знаете, что назвали еще не все свойства?
Значит, всё-таки она ему безразлична. Любой другой после таких улыбок уже признал бы, что она самая неотразимая. Не похоже, что Дмитрий притворяется. Тогда есть два варианта – либо он непроходимо глуп, но этот вариант тоже не подходит, либо уже в кого-то влюблен – а это скорее. Узнать бы в кого… Неужели она лучше меня? Было бы интересно познакомиться… Ещё интересно, почему это её так трогает – это ревность или просто звездная болезнь?
Глава 12. Самая древняя тюрьма
В темнице, где не было ни звезд, ни солнца, часы и дни тянулись так медленно, как вечность. Ужасная сырость и постоянный стук капель, от которого можно было сойти с ума, наводили тоску. Арлиан даже не знал, сколько времени он здесь провел. Оставалось только надежда… Он закрывал глаза, и видел своих друзей, свой родной замок, страницы прочитанных книг, голубые глаза матери и еще зеленые… Картины сменяли друг друга, и ему порой казалось, что он спит, и все это ему снится. Иногда он даже слышал голоса, далекие и близкие, но на самом деле рядом были лишь размеренные шаги часовых и вечный стук капель, холод и сырость, и темнота.
Однажды он все-таки услышал голос, и это голос не мог ему послышаться! Для этого он был слишком реален:
– Здравствуйте, господин начальник! – нет, он не мог в это поверить! Это был её голос!
– Здравствуйте, миледи, но что вы здесь делаете? Извольте подняться наверх, здесь находиться не положено!
Эвелина в ответ ослепительно улыбнулась и отметила про себя, что против начальника он не возражал…
– Видишь Светлана, какие тут злые начальники, сразу прогоняют…
– Я же говорила тебе – лучше сюда не ходить, здесь нет ничего интересного.
– А кого вы здесь стережёте, наверное, какого-то опасного преступника?
– Миледи, уверяю вас, мне очень лестно ваше внимание… Да, кстати, хочу сказать вам, что я совсем не начальник, а только младший сержант, к сожалению, и сказать вам я ничего не могу. Это тайна особой важности. Так что, прошу…
– Ах, погодите, не прогоняйте нас снова! – Эвелина легко коснулась его руки. – Мне бы так хотелось тут все осмотреть… Здесь есть древние темницы, вы, наверное, знаете?– в целом в её выражениях не было ничего особенного, но тот, кто видел принцессу в тот момент, почувствовал бы, какое она излучала очарование. Светлана же спокойно стояла рядом и только улыбалась, глядя на нее.
– Ох, мисс, но вы же знаете, это не положено! – вот только глупая улыбка уже перечеркивала всё содержание его протеста, поэтому Эвелина не обратила на него ни малейшего внимания:
– Так что, вы нам разве не скажете?..
– Знаете, мисс, вообще-то это и есть самая древняя тюрьма.
– Правда? А когда её построили?
– Это было еще, наверное, во времена основания замка, – затем он опять спохватился: – но вам правда нельзя здесь быть! Сейчас вернется мой напарник – он только отлучился. Он вас сразу же прогонит.
– А что же нам делать? – Эвелина была сама женственность и беспомощность.
– Позвольте, я вас провожу.
– Но вам же нельзя отлучаться?
– Ах, оставьте! Эти двери еще никто не открывал. Прошу, вашу руку, мисс, тут скользко, – едва они скрылись за углом, как заскрипел замок…
Арлиан впервые после вечной ночи увидел узкую полоску света, и она ослепила его:
– Арли, как ты тут? Идти сам можешь?
– Дмитрий!
– Скорее, давай, мы тебе поможем…
– Это была Лина? Принцесса Эвелина, да?
– Да, она, только у нас нет времени. Озри, скорее, закрывай дверь! Они уже возвращаются!
Глава 13. На свободе
Оглушительно звенели птицы. Как море, шумела вокруг зеленая листва. Арлиан смотрел на глубокое небо, пушистые белые медлительные облака, и не мог насмотреться. Наверное, он никогда раньше не видел, как копошатся в траве большие муравьи, как сияют золотым солнечным светом зеленые глаза Эвелины…
Они сидели рядом, на лесной поляне неподалеку от замка, и разговаривали – совершенно обо всем. Было такое ощущение, что они успели прожить целую жизнь врозь, которой теперь так хотелось поделиться! Эти разговоры невозможно было передать – они говорили о лете и зиме, о балах и общих знакомых, о прочитанных книгах, о своих родителях, о том, как они скучали друг по другу, о своих горестях и бедах, просто ни о чем…
Светлана куда-то отошла вглубь леса – вслед за пестрыми бабочками – и, кажется, собирала цветы. Дима сел рядом с Озри и удивился тому, какой он грустный:
– Что ты делаешь? Почему грустишь?
– Что делаю? Слушаю и думаю. Потому и грущу. Грустно осознавать, что ты почти ничего не понимал раньше…
– Я тоже пока ничего не понимаю. О чём ты?
– Нет, я не могу этого рассказать. Просто теперь я знаю, в чем была моя ошибка. И, может быть, теперь в моей жизни что-то будет по-другому.
Дима проследил за его взглядом. И внезапно всё понял. Эвелина держала Арлиана за руку, а он глядел ей прямо в глаза. Так как никто не может глядеть, кроме тех, кто любит, любит и понимает.
– Ах, Арли, ты не представляешь! Я недавно захотела пострелять из лука – в замке так скучно, и нашла для этого специально обгоревшее дерево. Но тут ко мне привязался один баронет. Сначала он мне рассказывал, как ездил в прошлом году на охоту – ну, это еще ничего – я к таким рассказам давно привыкла. Потом он мне стал доказывать, что стрелять нужно только в дичь, а иначе никак научится невозможно. Затем он решил показать это на личном примере. Воробьи были признаны слишком мелкими. Голуби слишком спокойными. В итоге все кончилось тем, что он взял стрелу и стал гоняться за индюками. Я чуть не умерла со смеху! И, что самое интересное, смеяться-то над ним было нельзя – неположенно! – но теперь Эвелина хохотала так звонко, что, наверное, даже деревьям хотелось улыбаться, а Арлиан ей что-то тихо отвечал.
– Ты ведь понял, что я хотел сказать?
– Да, Озри, я думаю, да…
– Мы с ней никогда бы не смогли быть вместе, потому что мы разные. Это я и понял: она для меня навсегда останется принцессой, высшим и недосягаемым существом, прекрасным и кокетливым… Но настоящая любовь возникает между равными – между теми, кто может разглядеть друг в друге человека…
– Она тоже искала друга?
– Да. Каждый хочет найти друга. Человека, который бы был близким по духу, с которым легко и свободно, как с самим собой. А у нас с ней так же мало общего, как у этой травинки с облаком. Поэтому мне и грустно. Что-то закончилось. Теперь, может быть, будет что-то новое… но только я не знаю, что это будет.
А Арлиан и принцесса продолжали разговаривать:
– Знаешь, я бы хотела уйти далеко-далеко, например, на поле из цветущих маков в долине Бренталя. Помнишь его? Я так давно там не была!
– Да, я помню. А помнишь наши дубы и березки, которые мы посадили возле них? Если бы ты знала, как они разрослись! Но поле Бренталя – это совсем недалеко.
– Тогда улетим к звездам! Чтобы вокруг было много миллиардов голубых сияющих звезд и синее-синее небо…
– Да, знаешь, Озри, я тоже кое-что понял.
– Да?
– Я очень большой дурак.
– Почему?
– Да так… Сам не знаю почему. Если бы я знал, может, все было бы совсем иначе.
Глава 14. Вечер в лесу
Еще некоторое время Арлиан прятался в лесах, лежащих к западу от замка Нирландии, и почти каждый вечер они все вместе собирались у костра, пока стражники не заметили пропажи Арлиана. Какие прекрасные это были вечера! В один из последних Эвелина где-то достала скрипку, и дала Арлиану:
– Играй. Прямо сейчас!
– Но ведь я уже, наверное, всё-всё забыл за это время?
– А ты играй новое. Ту песню, что ты придумал для меня в тюрьме, помнишь?
– Да, помню, но я ни разу не пробовал её сыграть, – а Эвелина просто улыбалась, в конце концов улыбнулся и Арли:
– Хорошо, я попробую, давай её сюда!..
Некоторое время он прислушивался к скрипке, подтягивал колки, легко проводя по струнам… а потом появилась мелодия – прекрасная, чистая, как летнее утро восходящего солнца, немного грустная, взмывающая то вверх, к самым облакам, то вниз, как полет ласточки, и рассыпающаяся на миллионы кристальных брызг, сверкавших в прозрачном свете незнакомой звезды…
Все это время Эвелина сидела, закрыв глаза и обхватив руками колени, хотя она иногда все же глядела в глаза Арли, и на его пальцы, порхавшие над скрипкой… а потом, когда затих последний звук мелодии, она стала рассказывать:
– Это была песня про весну. Про свободный полет облаков в небе, и яркий свет солнца, и про… одиночество – когда мир кругом прекрасен до боли, но ты один… и тебе немного грустно. И еще про лунный свет и много-много голубых теней майской ночью. И еще про мысли, которые проносятся по ночам в голове так же быстро, как эти ночные тени… И еще она…– Эвелина снова улыбнулась и замолчала, как бы не решаясь продолжать, но встретив взгляд Арлиана, все же продолжила:
– И еще она о любви. О любви и разлуке. И о безумной надежде на встречу, которая остается жить не смотря ни на что…– и Эвелина снова взглянула на Арли, заглянула в самую глубину его глаз:
– Я права?
– Да, это все так… ты права. Ты напишешь к ней стихи?
– Я не знаю, получится ли у меня для такой мелодии! Я так боюсь её испортить…
– У тебя все получится, ты же её… услышала.
– Хорошо, я попробую! – после этих слов Арлиан подхватил её на руки, и кружил, кружил, кружил… Дима только удивлялся – откуда у него столько сил? После всего, что с ним было…
А потом Арли и Эвелина вздумали залезть на дерево – помогая друг другу, они подымались все выше и выше, а потом стояли вместе на ветке, держась за руки среди огромного моря колышущейся, сверкающей листвы. И ветка под ними качалась, как палуба маленького корабля далеко в открытом море…
***
– Знаешь, что я понял? – говорил потом Дима вечером у костра вместе с Озри. – Я так давно не видел этого мира!
– Как же ты его не видел?
– Ну, понимаешь, я все время думал о себе и о своих мыслях, и забывал… Знаешь, природа – это то, что говорит прямо к сердцу. Я не знаю, сумею ли я это объяснить…
Озри хитро улыбнулся:
– А ты попробуй – тогда узнаешь.
Дима еще некоторое время смотрел на искры, взлетающие от их костра прямо к звездам, прочь из темного леса, а потом заговорил:
– Может быть, ты знаешь, в минуты грусти, когда больше ничего рядом нет – вспоминается давно забытое, из детства. То время, когда деревья были близки, и вся земля была с тобою, утешая тебя в твоем горе – ласковая, теплая, живая. Мы забываем это чувство, затуманиваем мыслями, а оно такое простое и ласковое – прикоснуться к весне, почувствовать, что она рядом. Я, как будто, вырос – и стал выше мира, а потому забыл о том, что он всегда со мной – то родное и близкое, что не может заменить ни одна философия. Это было, как будто возвращение к истокам, к тому себе, который из давным-давно…
– Вот видишь – ты очень хорошо можешь объяснять! – Дима и не заметил, как к их костру подошли Арлиан и Эвелина, и теперь тоже стояли и улыбались… интересно, друг другу или ему?
– А мы придумали, что можно сделать, чтобы выиграть войну! – Эвелина хитро, и в то же время радостно смотрела на них, как хвастливая девчонка.– У нас в лесах живет еще один довольно большой народ…
– Лесные отшельники! – Озри, похоже, мгновенно понял, что она хотела сказать.
– Да, о них в королевстве почти забыли. Они никогда не воевали ни на чьей стороне, потому что они любят мир, но Арли попытается их убедить… потому что это нужно как раз для мира!
Глава 15. Весенний бал
Эвелина была сегодня необыкновенно красива. Все кавалеры королевства, даже те, кто раньше почти не замечал ее, не могли отвести от нее взгляда – в ней что-то неуловимо изменилось. В выражении глаз, в улыбке теперь была какая-то тайна, и радость, и ожидание чего-то… Она то и дело глядела в окно на огромные тучи, которые проносились так быстро, словно тоже боялись куда-то опоздать. И солнце то пряталось, то вновь выныривало из-за пушистого края облаков. Мир становился то ярким, то сумрачным…
Во дворце сегодня был весенний бал – самое изысканное общество, которое было готово проводить празднества хоть каждый день, не смотря ни на какие войны мира. А Эвелину это уже начало утомлять – ожидание было так невыносимо – получится или не получится?.. И тут она их заметила – они шли незаметно, из леса – одетые так же – во все зеленое… Их было множество – как травы или листьев в саду. Постепенно они окружили весь замок – как тихое шуршание ветра. Все веселились, радостно взлетала музыка вальсов – никто ничего так и не заметил.
И тут она почувствовала… легкая дрожь и радость – все получилось – это он! Открылась дверь – сквозь смех и музыку – тихие шаги… Она радостно обернулась – легкий поклон, реверанс… Наконец – то они его заметили! Арлиан был спокоен и полон королевского достоинства. Его голову охватывал тонкий золотой обруч с листьями – корона Лорены, новый костюм светло – голубого цвета… теперь он совсем не был похож на того, каким она увидела его в первый раз после разлуки, когда он гладил траву и со слезами смотрел на голубое небо. Перед ней был король – прекрасный и справедливый, и казалось, что его голубые глаза смотрят в самую глубину души… А рядом с ним – их тоже не узнать! – по правую руку Дмитрий, по левую Озри. Они выглядели все еще немного напуганными, но новый наряд рыцарей Лорены им очень шел.
Эвелина вспомнила, как отчаянно отказывался Дмитрий, когда понял, что Арли хочет посвятить его в рыцари и невольно улыбнулась. Оказалось, что он знает все рыцарские правила и может доказать, что он их недостоин, начиная с того, что посвящение дается тому, кто победил каких-либо врагов, сражаясь за свою страну или за короля… У нее, как будто, сейчас стояла перед глазами эта картина:
Растерянный, вскочивший на ноги Дмитрий и спокойный улыбающийся Арли с мечем в руке посреди лесной поляны, где они обычно сидели вместе у костра:
– Но я же все это время провел на королевской кухне!
– А затем ты спас короля от смерти, разве нет?
– Я?! Да разве я при этом с кем-нибудь сражался? За всю свою жизнь не помню, чтобы я сражался с кем-то кроме мух и комаров! Я был всего лишь одним из многих, помогавших тебе бежать!
– Ты, наверное, забыл – ты участвовал в Лоренской войне, сражался бок о бок со мной, и убил врагов не меньше, чем сам король, – Арли явно веселился от этой сцены, Дима снова хотел было возразить, но он перебил его:
– Так, а теперь давай серьезно. Побеждать врагов и делать хорошие поступки можно не только на войне, а я видел их предостаточно. Уже то, что ты не забыл обо мне, когда вышел на свободу, говорит о многом. И сейчас ты готов идти на любой риск, чтобы помочь нашему делу, разве не так?
– Да, но…
– А помнишь наш разговор в тюрьме лунной ночью? Помнишь, я тебя спросил, что бы ты сделал, если бы тебя назначили королем? Ты не думал над этим?
– Я никогда бы не смог быть королем.
– Но я же и назначаю тебя всего лишь рыцарем Лорены, моим подданным. Нужно уметь принимать на себя ответственность…
– Я боюсь, что из меня не получится настоящий рыцарь.
– Ну что ж, из меня тоже получился весьма сомнительный король, если смотреть по уставам, но это не мешает мне быть им. Ты будешь таким рыцарем, каким ты есть. Главное – это поступать по совести, и делать то, что от тебя требуется, быть рыцарем – внутри, остальное – это ерунда, это только внешность. Как и то, что сейчас на мне нет короны и мантии, но разве без этого ты не знаешь о том, что я король?
– Я, кажется, понял, но все же мне страшно…
– Тогда стань на одно калено. Чтобы тебе не было страшно, ты должен быть либо бесчестным человеком, либо дураком. Но тогда ты не смог бы стать рыцарем…
Всё это пронеслось у неё в голове за несколько мгновений. Арли пригласил её на вальс, и все пары расступились перед ними, когда они вышли в круг. А затем… было что-то волшебное! Они были так близко друг от друга, взлетая и опускаясь по волнам музыки, и казалось, что кроме них больше нет никого, вернее, это не имеет значения… Просто она никогда не танцевала с ним вальс: в детстве было слишком рано, потом – уже слишком поздно…
– Знаешь, мне первый раз в жизни все равно, какой меня сейчас увидят. Я почему-то обычно без конца думаю об этом, но сейчас мне действительно все равно!
– Но ты прекрасна, – Арли смутился, но затем взглянул прямо ей в глаза и сказал: – правда.
– А почему ты никогда не говорил, что любишь меня?
– А разве это нужно?
– Все обычно говорят… – на этот раз она выглядела немного обиженной.
Арли засмеялся, и закружил её еще сильнее:
– Лина, а разве ты этого не знаешь? – заглянул ей в глаза: – Не чувствуешь?
И улыбнулся как-то ласково-ласково:
– Не видишь?
То, что она почувствовала, невозможно было передать словами, и потому только еще сильнее обняла его…
– Тогда зачем же мне это говорить?
– У нас никогда не будет «как обычно»?
– Но ведь нам его и не нужно, правда?
Эвелина засмеялась, ей стало так легко-легко:
– Нет, конечно! Это так ужасно скучно…
Глава 16. Королева Ариэлла
Ариэлла не сразу поняла, почему в зале вдруг наступила такая гробовая тишина. Вокруг неё было множество гостей, и все требовали её внимания, и потом ей просто было не до этого, ведь буквально через минуту музыка заиграла снова. Всё встало на свои места. Она любезно обернулась к герцогине Орлешнштадт, и они мило поговорили о разных придворных пустяках. Но внезапно герцогиня спросила:
– Скажите, ваше величество, неужели вас совсем не трогает ЭТО?
– Что «это»? Простите, но я совсем не поняла вашего вопроса…
– Ах, вы даже не видели! Прошу прощения ваше величество, но я просто обязана тогда вам показать!
– Я определенно не понимаю, о чем вы… – но герцогиня уже потянула её вперед к центру зала, и голос королевы внезапно оборвался. В центре зала, почти в полном одиночестве танцевала невероятная пара. Ариэлла закрыла глаза, надеясь, что наваждение исчезнет. Нет, увы, это действительно так…– Но это ужасно!
– И я вам хотела сказать как раз то же самое, ваше величество!
Внезапно на нее навалилась какая-то дикая ярость. Стоило ей посмотреть, как её дочь смотрит на него! И на кого?! На кого, спрашивается?!
– Стража! Что же вы стоите? Вы разве не видите, что сбежавший узник сам пришел к вам в руки?! – она на мгновенье забыла, что его пребывание в замке было государственной тайной, но потом подумала, что это, впрочем, уже не важно.
– Вы слышали мой приказ? Взять его! Немедленно увести в камеру!
Арлиан остановился, все еще держа Лину за руку, невозмутимо, с улыбкой глядя на разъяренную королеву… глядя такими же прохладно-голубыми глазами, какие были когда-то у его отца. Это взбесило её ещё больше. Она невольно приблизилась, не зная, что еще сказать, и тут услышала голос своей дочери:
– Не стоит, мама. Арли – мой друг. Я его люблю. Ты не посмеешь отдать его в темницу!
– Да кто тебя спрашивает?! Ты знаешь, кто он?
– Знаю, мама. Он мой друг и гость этого бала. Это я его пригласила…
– Вздор! Прости, я, наверное, слишком потакала тебе! Это…
– Прошу прощения, ваше величество… – голос Арли прозвучал так тихо, что Ариэлла едва расслышала его.
– Вам действительно не следует паниковать. Не разрешите ли подвести вас к окну?
– Зачем?
– Прошу вас, я думаю, там будет нечто интересное.
Ариэлла непонимающе взглянула на него, но все же подошла к окну. Арлиан раскрыл ставни и коротко свистнул. Внезапно, как из-под земли, появились люди, множество людей… в зеленых, как листья одеждах. Они были повсюду. Их луки были нацелены на окна замка. Неужели он смог позвать лесных отшельников?..
– Замок окружен. Вы ведь никогда не воевали на своей территории, не так ли? Стража замка уже взята в плен. Он практически беззащитен, так как никто сейчас не думал о возможной опасности. В главном зале собрана большая часть самых именитых людей королевства…
– Вы все еще хотите продолжать ваш план?
– Как же ты смог?!
– У меня были друзья.
Озри и Дмитрий по знаку короля поклонились королеве Нирландии.
– Хорошо. Значит, вы хотите сказать, что если я приму вас как гостя, нападения не будет?
– Нет.
– Но какая выгода в этом для вас?
– Так вы согласны?
– А разве вы оставили мне выбор? – королева усмехнулась, как-то грустно глядя на него… До чего же он сейчас похож на отца! Иногда это просто невыносимо.
Следующие полчаса она вынуждена была смотреть, как король Лорены, его двое новоиспеченных вассалов, её дочь и практически вся Нирландская молодежь развлекается вместе. Эвелина всем представила Арлиана, как своего давнего друга детства, и с таким упоением рассказывала про их детские забавы, что Арлиан смеялся вместе с ней. Потом они затеяли игры, после игры Эвелина усеялась за рояль – невиданно! Она всегда ненавидела играть на публике. Уже давно она не видела Лину такой веселой и оживленной, как сегодня! Когда же Арлиан взял скрипку – она больше не могла выдержать. Какими глазами её дочь на него смотрела, когда он играл! Совсем не такими глазами смотрят на давнего друга детства. Когда-то она не могла дождаться даже проблеска этого чувства, предоставляя ей самых знаменитых кавалеров страны… Но она выбрала для этого именно его! Какая горькая ирония! Ариэлла неслышно подошла к дочери.
– Эвелина, мне надо тебе кое-что сказать. Прошу, давай выйдем, – она нетерпеливо взяла дочь за руку.
– Но мама…
– Это очень важно. Я должна сказать тебе нечто важное, – и, не ожидая дальнейших вопросов, она повела её к выходу.
Только пройдя несколько комнат и проверив все двери, Ариэлла остановилась. Взглянула на дочь, которая глядела на нее сияющими глазами. «Я ведь и сама была такой, когда он был рядом, но, сколько боли мне это принесло!», – эти мысли придали ей смелости:
– Лина, ты знаешь, что твой отец рано умер.
– Да, мам. Но при чем сейчас это?
– Я тебе объясню. После этого ты вправе называть меня дурой, но все же… я всю жизнь любила другого человека. Его отца.
– Правда?
– Да, правда. Не перебивай. Я его полюбила с первого взгляда, как только он вошел в наш дворец. Это был такой же весенний бал, только много лет назад… Ты же знаешь, эти балы начали проводиться очень давно. Когда он танцевал со мной, мне казалось, что я парила на облаках. Когда я смотрела в его глаза, мне казалось, что я могу смотреть на них вечно. Да, ты даже не представляешь, какой дурой была твоя мама. Но разве я тогда знала, что кроме рыжих, никто не может полюбить таких рыжих, как я?..
– Мама! Что ты такое говоришь?!
– Не перебивай меня, прошу, я же просила! Да…в общем, он полюбил другую. Он часто приезжал к нам в замок, ведь мы были соседи, и я почти привыкла к нему. И он всегда относился ко мне так хорошо и искренно. Но когда он как-то летним вечером начал рассказывать, что влюбился, я сначала затаила дыхание от радости, думая, что он сейчас признается… и как же я была ошеломлена, когда он рассказал о любви совсем к другой девушке! Я уже не помню, что я ему сказала в ответ, но прекрасно помню, как потом проплакала всю ночь и весь день… А на следующий вечер уже встречала его, как ни в чем не бывала, чтобы сообщить… что я выхожу замуж. За рыжего. Он обожал меня с детства – твой папа – и был очень удивлен, когда я вдруг сказала ему, что готова принять его предложение… Тихо, не спрашивай ничего, я тебя умоляю! Вот, а потом мы поженились… Свадьбы играли одновременно – в один и тот же день в одной церкви! Я видела его глаза, и представляла, как будто это он сейчас смотрит на меня… с такой безумной любовью и нежностью… Я всегда знала, что он может так любить. Больше того, я чувствовала, что он может любить только так!
Потом твой отец погиб на охоте… Ты была тогда еще совсем крошкой. Я стала королевой Нирландии. Все признали меня ослепительной, и тогда ко мне пришла гордость и уверенность в победе. Я стала чаще приглашать соседей в гости, старалась, как могла приворожить его своей красотой, остроумием, любезностью. Эта влюбленная девчонка не давала мне покоя. Я решила отомстить, за то, что у меня отняли любимого. Потом я внезапно во всем ему призналась. Я переходила от клятв и просьб к угрозам и наоборот, но ничего не помогало. Он был слишком честен. И слишком сильно в неё влюблен… И тогда я решилась на смерть… Да, это я убила его! Убила его вместе с ней! Глупо. Глупо и недальновидно. Ведь я больше не могла видеть его голубые глаза… А потом появился новый король Лорены. Такой же честный и принципиальный. Такой же голубоглазый. Его сын. И я объявила ему войну…
– Мама, но как ты можешь, ведь он же не виноват в твоей любви?! Как ты можешь так поступать?!
Ариэлла посмотрела на дочь как-то холодно-отчужденно и тихо сказала:
– Я никогда сама по доброй воле не прекращу этой войны. Либо Лорена будет разрушена, либо… – но тут голос её дрогнул и прервался.
Эвелина обняла её и заплакала:
– Мамочка, мамочка, я так тебя люблю! Не волнуйся, если ты не можешь, я сама прекращу эту дурацкую войну!
– Да как же ты сможешь?!
– Смогу, мама. Только прошу тебя… прошу тебя мама, не заставляй меня выбирать между тобой и тем, кого я люблю!
– Лина!
– Мамочка, он любит меня! Он бесконечно меня любит!
– Но это невозможно!
– Это возможно, и возможно только так. Он любит меня, рыжую, сумасшедшую, взбалмошную… Прошу, позволь мне не выбирать между вами!
– Если ты сможешь сама остановить эту войну, то выходи замуж хоть за чёрта! Только имей в виду: я не помогу тебе ни единым словом!
Эвелина в ответ только лукаво улыбнулась:
– Хорошо, мама.
Глава 17. Война окончена
Эвелина вошла в зал, и молодежь возликовала. Она знала, что нравится почти всем кавалерам страны, и более того, большая их часть безумно в неё влюблена… так разве может быть что-нибудь проще?
– Господа! У меня к вам один вопрос, разрешите? – и все наперебой стали заявлять о своей готовности… До чего же это предсказуемо! Но впрочем, сейчас это не важно.
– Скажите, зачем мы воюем с Лореной?
– О, мадмуазель, какой странный вопрос! Но ведь и они с нами воюют!
– Да мы обязаны защищать честь нашей страны!
– Но скажите, лично вы что-то имеете против этой страны?
– Что вы, я имею только «за» – у нас будет почти в два раза больше владений, когда мы создадим объединенное королевство, а это, по-видимому, будет очень скоро.
– Но в таком случае вы являетесь агрессором, и это ни в какой мере не способствует вашей чести!
– О, прекрасная принцесса, зачем вы вмешиваетесь в эту грязную политику? Такие дела не для вашей прелестной головки!
– Но это банально и не дает никакого ответа на мой вопрос!
– Простите господа, разрешите мне также кое-что сказать от себя… – это Арлиан – оказывается, он уже давно стоит рядом с ней!
– Насколько вы знаете, я являюсь королем Лорены, а также главнокомандующим её армии. Поэтому я хочу вам сказать, что война – это на самом деле ужасная вещь. Люди лишаются крова, потому что от снарядов горят села, в стране не хватает хлеба, овощей и других продуктов, так как сильные мужчины вынуждены идти в армию, и некому их собирать и выращивать, а саму армию также нужно на что-то содержать…И потом, знаете, это очень больно – терять друзей…– Арли говорил такие простые слова – они все были известны, но говорил их так искренне, как не мог бы сказать тот, кто не прочувствовал этого сам. – Я вам больше скажу: я ненавижу убивать людей. Я ненавижу войну, и не начал сам ни одного сражения из тех, которые были. Если бы я мог, я бы давно её прекратил, но, к сожалению, это зависит не только от моего желания. – Арли замолчал, не зная, что еще сказать, и как выразить все то, что хотелось.
– То есть ты хочешь сказать, что не хочешь воевать с Нирландией?
– Нет, конечно, – он улыбнулся – его всё-таки правильно поняли. – Здесь живут мои друзья, – при этом он как-то очень ласково взглянул на Лину, – здесь я всегда любил гулять в детстве, здесь я очень многому научился… Я люблю Нирландию – как же тогда я могу желать войны с ней? Если бы это только было возможно… Но это ведь, в общем-то зависит от вас.
– От нас? Как это от нас?! Войну придумывают и начинают короли. Они же и заканчивают эту войну.
– Но ведь приводите её в жизнь именно вы. Именно вы посылаете своих людей на войну, отдаете урожай со своих полей для армии, сами скачете впереди полков с лозунгами и знаменами…
– Ты предлагаешь нам не подчиняться королеве?!
– Нет, я только говорю, что вы могли бы принести гораздо больше пользы своей стране, если бы хотя бы задумались о том, что вы делаете.
– Слушайте, я, конечно, понимаю, что вы король, но все-таки, по-моему, не стоит вмешиваться в наши личные дела! Мы понимаем, что мы делаем.
– Да нет, господа, вы сами посудите, зачем нам вообще в это вникать! – молодой помещик, одетый по самой последней моде, и явно гордый собой, своим видом, и всем что он делает, выступил вперед:
– Вот взять, к примеру, меня… – при этих словах он довольно усмехнулся. – Чем мне мешает эта война? У меня все есть – еда, доходы, одежда тоже, вроде бы, в порядке… – опять довольная усмешка, с которой он оглядел себя с головы до ног. – Мои дела идут даже лучше, чем раньше. Наши заводы выигрывают на производстве оружия, наши люди все получили работу…
– Но вы говорите, как эгоист, глубокоуважаемый!
– Пусть как эгоист, но взять хотя бы с точки зрения эгоиста: у меня все есть. Мое хозяйство в порядке. Мне не надо ни о чем беспокоиться. Что же мне еще надо?
Арлиан в ответ улыбнулся:
– Вы настолько уверены, что ваше хозяйство в порядке. Откуда же вы это знаете?
– У меня прекрасный управляющий! Он позаботился обо всем.
– И вы ему настолько доверяете.
– Как самому себе!
– В таком случае, я бы вам советовал, если это позволено, доверять себе меньше. Ваш управляющий обманывает вас, и сейчас вы на грани разорения.
– Опомнитесь, что вы говорите?! Как такое может быть?
– Элементарная арифметика. Сейчас я покажу… – Арли достал откуда-то большой лист бумаги. – Насколько я помню, полей у вас… столько акров, они плодоносят сейчас примерно с такой доходностью на акр… она тоже могла бы быть больше, если бы землю удобряли, но теперь уже это поздно делать до следующего года. Умножаем… Теперь вот такую сумму вы сейчас отдаете ежемесячно на армию. Пять тысяч берет управляющий. Обещают, что сумма на армию в течение пяти месяцев будет возрастать на треть. При таких подсчетах в вашем доходе появляется недостача уже через три месяца. В таком случае можно продать зерно на посев – вы сможете продержаться до пяти месяцев, но и тогда наступает банкротство, но уже без урожая на следующий год… А если еще учесть все ваши долги…
– Откуда вы все это знаете?!
– Ваши слуги и работники, уже предвидя это, убегают от вас. А слуги ведь умеют между собой общаться… Да это, в общем-то и не сложно узнать – вам мешала, пожалуй, только ваша уверенность в своем благополучии…
Помещик побледнел и пробормотал:
– Я уволю управляющего.
– Это уже вряд ли поможет. Нужно прекратить эту войну и… – Арли, как бы извиняясь, улыбнулся – выучить арифметику. Иногда полезно быть в курсе своего хозяйства.
– Все-таки удивительно то, что складывается ощущение, словно вы знаете наши дела лучше нас самих!
– Профессия такая…
Эвелина поняла, что больше тянуть некуда – лучшего момента вряд ли ещё можно найти…
– Господа! Господа, послушайте меня!
– Да, прекрасная мисс Эвелина, мы всегда готовы вас слушать!
– В любое время дня и ночи!
– Тогда я прошу вас… прекратите эту войну! Пока мы сами друг друга не погубили!
– Но миледи, разве это в нашей власти? Войска уже пошли в новую атаку – она может быть даже и последней.
– А если эти войска остановить? – Эвелина вдруг вспомнила, как об этой атаке ей говорил молодой капитан. – Вы можете пообещать ничего больше не делать для будущей войны, если сейчас атака остановится?
По залу прошел одобрительный гул голосов.
– Дайте слово чести дворянина!
И они его дали… Каждый выражал свое согласие и искреннюю симпатию к королю Лорены… Но всё же все они выжидающе смотрели на Эвелину – никому не верилось, что атака может сейчас остановится. После взаимных обещаний Эвелина пригрозила своим кавалерам, чтобы они помнили о них позже, и приказала слуге подать переговорную установку. О ней знали очень немногие люди, и чаще всего она использовалась как раз в военных целях. Без колебаний она попросила наладить связь с командиром армии.
– Капитан Тростен! Это мисс Эвелина. Вы помните меня?
– Не могу вас забыть ни днем ни ночью, мисс! Но как вы смогли со мной заговорить?
– Ах, не спрашивайте меня ни о чем! Вы лучше скажите, вы помните ваше обещание во вторник у ручья?
– Так точно миледи, помню.
– И вы все еще готовы его выполнить, если я соглашусь?
– Вы согласны?!
– Да, торжественно обещаю, и даю слово принцессы Нирландии, что я вас поцелую, если вы сейчас же остановите атаку и вернетесь в замок.
– Но это…
– Вы давали слово дворянина выполнить любое мое желание?
– Так точно, миледи, но это слишком жестоко…
– Не волнуйтесь, вы не будете сняты с чина, я всё беру на себя.
– Будет выполнено, миледи…– прозвучал в ответ тихий голос.
Эвелина закрыла связь и оглядела полный людей зал сияющим взглядом. В глазах некоторых из них читалась откровенная зависть к капитану…
– Война окончена, – так же тихо произнесла она. – Ведь так?
Глава 18. Я не знал тебя…
Они сидели где-то на чердаке королевского замка. Дима даже не знал раньше, что такие места бывают, но Эвелина и Арлиан, казалось, знали в этом замке каждый уголок… Здесь было тихо и сухо… Кругом сено, как на настоящем чердаке. Внизу вокруг – целое море деревьев из королевского сада. Так незаметно время прошло от весны к лету… Невозможно представить, что он здесь уже так долго! Невозможно представить и то, что он был где-то еще…
Сейчас они сидели тихо-тихо и слушали прекрасный, чистый голос скрипки. Арлиан сказал, чтобы они закрыли глаза, и что-нибудь себе представили, но он смотрел на море зеленой листвы под ними, на утреннее золотое солнце, и сверкавших в его лучах птиц… На Светлану, которая сидела так близко закрыв глаза, её лицо, как будто светилось, окруженное солнечными бликами от листвы… И летний запах трав и свежести утра, всё это было настолько невероятно прекрасно, что он тоже закрыл глаза и увидел то, чего не видел ещё никогда в своей жизни, но всё же сразу его узнал. Перед ним во всей своей волшебно-прекрасной первозданной мощи раскинулся океан. С извивами влажных шуршащих волн и огнями звезд в глубине. Прекрасный и сказочный, как душа человека. Непознанный и со скрытыми темными глубинами. Ласковый и необъятный. Тихий и немного печальный в шуме прибоя о недосягаемый берег внешнего мира. Огромная и непонятная жизнь…
Когда Арли закончил играть, он открыл глаза и спросил:
– Это было про море?
– Да, про море тихой лунной ночью… Хочешь ты попробовать сыграть? – и он протянул Диме скрипку.
– Я? Я ведь не умею на скрипке…
– А ты попробуй. Закрой глаза, как сейчас, прислушайся к ней, и ты поймешь…
Он неуверенно взял скрипку, повертел её в руках… Это был совершенно чужой для него предмет. Вот только когда она пела… Он взглянул на Светлану, провел смычком и вдруг услышал ту самую мелодию, и закрыл глаза, чтобы не упустить ее…
– Ты играл эту песню на гитаре. 12 июня в 8 часов вечера…
– Ты была рядом? – он удивленно глядел на Светлану.
– А разве ты не знал?
– Нет.
– Но кому же ты её тогда играл?
– Тебе, – и он засмеялся от собственной бестолковости.
– Дурак ты, Димка, – Светлана отвела глаза и смотрела теперь прямо на солнце, но он знал, что слезы у нее на глазах не от этого…
– Света… Светлана… – он не знал, что больше ей сказать.
– А когда ты видел меня в последний раз… в том мире?
– Вчера… то есть тогда это было вчера. Ты шла домой и смотрела на тучи… А потом остановилась и задумалась, как будто, о чем-то грустном, потом ты отогнала эти мысли прочь и убежала вслед за ними…
– А до того я видел тебя в парке. Ты читала книгу, и её листики шуршали, как листья на деревьях. А потом ты отложила её и задумалась о звездах… И я хотел сказать, что ни на одной из них нет людей, похожих на тебя, сколько бы их не было…
– А откуда ты знаешь, что я думала о звездах?
– Не знаю. Мне так показалось…
– Это ты оставлял утром сирень на моем окне?
– Да. А когда ты спала, я смотрел на тебя, и пытался угадать, что тебе снится… Наверное, все это глупо…
– Мы так давно не разговаривали с тобой.
– Я не знал, что ты всегда была рядом. Я не любил тебя, и не знал тебя. Той тебя, которая внутри…
– А сейчас знаешь?
– Нет… Но если бы мы могли быть вместе снова…
– Разве мы когда-то были отдельно?
– Были. И очень долго. Когда сами придумали себе одиночество…
Ярко светила луна и желтые фонари… Дорожка парка была в узоре из теней весенних листьев. На скамейке – забытая книга шуршит листами. Всё было как прежде – и тот же день, и те же звезды, и тот же город с бесчисленными огнями… Но что-то изменилось. Теперь они были вместе. И звезды казались гораздо ближе.
15 июня 2007 г.
Я не знал тебя... -сказка-
© Copyright: Екатерина Весенняя, 2009
Свидетельство о публикации №209040100056
Свидетельство о публикации №209040100056
Рецензии