а у нас тут весна

Братик, ты помнишь, самое то, апрельское, небо синеет, солнце устало катитися, бегают с рюкзачками по лужам весело в бантиках белых девочки-первоклассницы, травка пробилась, немного и мать-и-мачеха озолотит проталинки нежно-весело, братик, ты помнишь наши слова незрячие, как наугад летали, куда несло.

Помнишь, звонок последний, двадцать четвертое, фотки, цветочки, шарики улетевшие, грустные смски, загадки блеклые, памятки, перегоны, рассвет с надеждою, год пролетел, а мается каждой клеткой мне, душится, леденеется, цепенеется, я еду в универ на метро, троллейбусе, и все внутри ломается, все не клеится, я научилась ждать, прожила, наверное, искры в глазах, от солнца рыжеют волосы, братская дружба, слышишь, такая верная, я так хочу к тебе убежать, дополниться, я не поверю, что ты покинул прошлое, знаешь, а я сейчас просто кожей чувствую, самое дорогое, твое, хороший мой, нежно почти невидимое присутствие, ходишь так, улыбаешься, держишь за руку, даже сейчас читаешь мое разбитое, знаешь, когда узнала - я не заплакала, просто звезда упала и растворилась вся.

Буду писать тебе, и листочки в клеточку ветер поднимет вверх, унесет куда-нибудь, девочка задыхается этой нежностью, девочка строит радуги, рушит здания, девочка оживает, в маршрутках греется, ловит в метро на пальцах твои касания, девочка носит форму, ей не умеется губы ловить губами. Чужие. Тайно и отпускать, конечно, чужие все-таки, знаешь, она сжила бы себя со свету, но, братик, ты помнишь трещины ровно-четкие в том, что зовут неласковостью ответною. Девочка бредит, Господи, защищай ее, гладь ее лоб спокойно рукой холодною, дай ей немного жизни, немного счастья и никогда не быть насовсем свободною. Девочка не забыла, Господи, не неволь ее, дай улыбаться солнцу, весне, проспекту, ведь девочка рада, брату ее не больно ТАМ, девочка разбегается, чтоб взлететь.