Вадим Сыромясский. Предостережение истории

Вадим Сыромясский
Предостережение истории
Очерк
В часы сомнений и тягостных раздумий об истоках и последствиях мирового финансового кризиса важно сохранить холодный рассудок и уберечь себя от эйфории о возможности быстрого и продуктивного преодоления краха экономики. История не только учит, но и предостерегает от повторения ошибок и заблуждений прошлого, а также предоставляет схему современной расстановки  сил для выбора рационального варианта “перезагрузки” глобального компьютера истории. В часы и мгновения, когда мировая элита с показным единодушием прилагает титанические усилия в поисках путей спасения утопающего, приглашаю моих читателей освежить в памяти трилогию великого и неподражаемого американца Теодора Драйзера “Трилогия желания”. Не могу удержаться от искушения поделиться с читателем  не большой, но многозначительной для современника выдержкой из романа “Титан”.
“Когда Каупервуд приступал к постройке своих надземных дорог, не было никаких оснований предполагать, что в Америке в ближайшее время может разразиться финансовый кризис. (Действие происходит во второй половине девятнадцатого века). Но вскоре возникло непредвиденное осложнение. Это было время расцвета трестов, во всем их дутом великолепии. Уголь, железо, сталь, нефть, машиностроение и ряд других наиболее важных и прибыльных отраслей промышленности были уже “трестированы”, а такие, как кожевенная, обувная, канатно-веревочная и прочие, попадали во все большую зависимость от ловких и неразборчивых в средствах дельцов. В Чикаго – Шрайхарт, Хэнд, Арнил, Мэррил и еще с десяток им подобных богатели не по дням, а по часам, становясь во главе все новых и новых монополий, ибо хищники помельче, у которых недоставало свободных средств, довольствуясь крохами с барского стола, неизменно приглашали их в учредители. Между тем среди широких слоев нации росло убеждение, что в верхах засела кучка воротил-титанов без души и без сердца, стремящихся заковать народ в цепи рабства. Жертвы нищеты и невежества, эти массы в конце концов ухватились за программу одного западного политического деятеля, обещавшего им избавление от всех зол, и с самозабвенной верой стали его поддерживать. Сей апостол, видя, что золота в обращении становится все меньше и меньше, что деньги и кредиты нации забрала в свои руки горстка монополистов-банкиров, орудующих в целях личной наживы, узрел спасение в том, чтобы увеличить количество обращающихся денег, - это, как он считал, облегчит получение кредита и снизит ссудный процент. Серебро, которым изобиловали недра Америки, должно было чеканиться свободно, при этом государству надлежало узаконить постоянный паритет обоих металлов, исходя из соотношения одной весовой единицы золота к шестнадцати единицам серебра. Тогда меньшинство никогда не сможет больше закабалять большинство при помощи денег. Серебряной монеты будет столько, что ни центральным банкам, ни стоящим во главе их финансовым воротилам уже не удастся установить свою власть над денежным рынком. Это была, конечно, утопия, мечта сострадательного сердца, но она породила ожесточенную борьбу за руководящие посты в правительстве. Финансовая верхушка, страшась даже подумать о том, на что могли натолкнуть народ теории новоявленного политического лидера, повела борьбу как с ним, так и с теми элементами демократической партии, которые его поддерживали. Рядовые члены обеих партий – те алчущие и жаждущие, которых всегда попирала и та и другая сторона, - встретили его как ниспосланного небом избавителя, нового Моисея, пришедшего вывести их из пустыни нищеты и отчаяния. Горе политическому вождю, который проповедует новую доктрину спасения и по мягкосердечию своему предлагает панацею от всех социальных зол. Ему воистину уготован терновый венец”.
Итак,  приведенный здесь фрагмент событий значительной давности предоставляет нам удовольствие лишний раз убедиться в приверженности истории повторять свои сюжеты, но в новых декорациях и при участии новых, искушенных в финансовых премудростях, героев.

***