Операция

               
Упал с медицинского инструмента на дно ёмкости аппендикс, удалённый у пациента,  лежащего на столе под наркозом. Ярко-красный кусок вызывающе выделялся  на бело-голубом,  успокаивающем фоне операционной.
 Вытирая пот с лица, хирург облегчённо вздохнул, кинул взгляд на дело рук своих и направился  к выходу. Глухой,  утробный голос заставил его на миг вздрогнуть  и оглянуться. Звук исходил от изъятой плоти человеческой, покрытой белым слоем жира, в пятнах крови.
- Док, полегче, живая ещё. Прошу любить и жаловать:  холестериновая бляшка,
для своих - холестеринка.
Привыкший ничему не удивляться, бросив взгляд на говорящую, врач ответил:
- Пока живая. Брошу собакам - наговоришься вдоволь.
Сказал  и  вышел из операционной, бурча под нос. Ответ последовал мгновенно.
- Испугал терновым кустом.  Лучше в собаке, чем  в доходяге, от которого меня избавили.
 Перебранку доктора  наблюдал я, привязанный  к операционному столу, выглядывая из-за белого экрана,  установленного на груди. Бывший владелец  холестеринки.  Чувство эйфории  ко всему происходящему улетучилось вместе с наркозом. Возникла тупая, нарастающая боль в правом боку, вернувшая меня в реальность. Любопытство и желание отвлечься от боли  заставили вступить разговор:
- Если кто и свой для тебя, так это я.  Но ностальгии не испытываю.   Скорее наоборот, облегчение и надежду больше тебя не видеть. Но есть вопросы. Кто такая и как оказалась во мне.  Я улёгся поудобней и приготовился слушать.
Разговорчивая  cобеседница,  найдя добровольного слушателя, переключила внимание на меня:
- Время есть,  слушай. Иногда кажется - живу вечно. Повествование начну, пропустив сотворение мира,  с последнего места жительства - твоего холодильника. Сидели мы в морозилке c коллегами  на куске сала при минусовой температуре и ждали своей очереди быть принятыми за обеденным столом. Замёрзли неимоверно. Посинели. Но дошла очередь и до нас. Понесли. Трясущими  ручонками,  дрожа от холода, из последних сил держался на шкурке сала. Хозяйка взяла кастрюлю с борщом из холодильника, положила сверху  наше пристанище и понесла к столу.
На повороте коридора  отдыхал  дремавший кот, дабы не упустить время начала обеда. Место с точки зрения кота было выбрано удачно: в поле зрения находились два самых главных объекта в доме - кухня и холодильник в коридоре. Но сегодня был не его день. Не видя  из-за кастрюли под ногами,  хозяйка наступила на кота.  Вопль, заставил её побросать всё на пол. Кот, получив дополнительное ускорение кастрюлей, умчался в комнату, и забился за диван.  В борще стены и потолок, а на полу посередине лужи,  как остров,  -  кусок сала. Вокруг него, размахивая конечностями и делая попытку забраться обратно, плавали мои товарищи по аварии. Экспедиция из холодильника на обеденный стол потерпела крах. Я отлетела в угол и устроилась на плинтусе, благо конечности не повредила.  Мелкие царапины. Главное,  жизненно важные органы  целы. Пришлось на следующий день устроить засаду на кота, и использовать его,  как транспортное средство. В отсутствие хозяев он делал инспекцию содержимого стола. Сидя в углу, я наблюдала, как работали  челюстями гости.  Как жерновами. Я мечтала попасть под них.

 Возникла пауза. Видимо,  холестеринка на мгновение предалась приятным воспоминаниям.
Утолённый длинным монологом,  решил воспользоваться паузой и задал первый пришедший на ум вопрос:   
- Почему,  попадая в человека, паразитируя, пытаетесь убить его.  Чего не хватает? Места много. Убивая нас, убиваете себя. 
 Довольный,  потираю руки. 
Ответ последовал мгновенно,  будто шло соревнование капитанов  КВН.
- Вопрос несложный. Мы порождение  вашего образа жизни. Жирная еда, неумеренность в ней, малоподвижность.
Я удивился:
- Объяснись.
 Что-то чмокнуло в ёмкости с аппендиксом, и опять полилась плавная речь, убаюкивая  своей монотонностью:   
- Мы - строительный материал, используемый организмом человека. И только
неправильное использование ведёт к образованию засора сосудов, тромбов, и,   как следствие,  к смерти.
  Изначально весь  холестерин полезный, только в процессе усвоения организмом делится на полезный и вредный.  Представь стройку: идёт доставка красного и белого кирпича. Причём, белый понадобится на завершение строительства. Доставка  значительно превышает потребности  дневной нормы.  Вскоре стройка завалена белым и красным кирпичом и парализована. Вот так и мы из полезных превращаемся во вредных и забиваем  кровеносные сосуды. Тромбы, бляшки...
Инфаркт, стенокардия  - все это следствие неправильного питания.
Лекция  утомила меня, потянуло в сон.  На мгновение закрыл глаза. 
Открыл – вижу:  лежу в ярко освещённой палате. Настроение приподнятое, ничего не болит, как в анекдоте, уж не умер ли?   В реальность возвращает медсестра, вошедшая в палату с  бритвенным станком и полотенцем.
- Сам будешь или побрить?
- Вообще-то, собираюсь отращивать бороду.
- Больной,  шутки шутить будешь на столе у хирурга Операция через два часа.
Желая показать ей, что не по адресу обратилась, картинно откидываю одеяло. Реакции ноль.
Ничего не понимая, потрогал правый бок.  Шов исчез. Ощупываю всего себя, не забыв и спину. Следы операции исчезли. Возможно шрам  рассосался, но зачем вернулся аппендицит?  Загадка.
 Сестра, не обращая внимание на стриптиз, бросила станок и полотенце на тумбочку, и с чувством исполненного долга вышла из палаты.  Настроение упало. Вопросы задавать было некому. Осталось  ощущение необычности, непонятности и нереальности происходящего. Побрив,  где надо, стал ждать. Вошла медсестра, сделала укол. Потолок, пол  поплыли, все завертелось, и пропало.
Открываю глаза. Медленно возвращается сознание, чувствую саднящую боль в правом боку. Операционная. Вижу знакомую сутулую спину уходящего хирурга. Постепенно возвращается мир звуков. Слышу до боли родной,   утробный голос,  появившийся из небытия:
- Док,  полегче бросай,  живая ещё. Прошу любить…

На горизонте замаячил сумасшедший дом c  холестериновыми бляшками, венозными тромбами, аппендицитами. Я закричал и готов был броситься на  устроившего эту круговерть. Но вокруг тишина и пустота.