Лаванdа. Мальчики-Мажоры

«ЛАВАНDА», ЛАВАНДОСЫ И ФРИЛАВ

Фил Good и Fred Колесников – не обычный пед-жоп-бойз-бэнд. Трэш-попсовые пляжные танцевалки группы «Лаванdа» некисло завернуты на пионерской эстетике восьмидесятых. Времени, когда молодой кекс был готов продать душу за вареные джинсы, турецкий бубль-гум и болгарскую пластинку «Аббы» и дико завидовал «мажорам» – обладателям всего этого барахла.

Х: Типа, как жизнь и бодрость духа?

Фил Good: Нормально так. Немножко не выспались, потому что – воскресенье.

Fred Колесников: Это ты не выспался.

Х: Субботний ночной угар?

ФG: Систематичный угар, как водится. Поклубиться и спать.

Х: Отлично-отлично. Мы вот знаем, что на сцене вас зовут Фил Good и Fred Колесников. Это вас так реально мама с папой назвали, или ваши настоящие имена чем-то вас расстроили?

ФG: Да ничем особо не расстраивали. Мое имя, например, исходит наполовину из моего официального имени. Меня Филом даже бабушки с дедушками зовут. Звонила бабушка недавно, и Филом меня в трубку называла.

Х: Продвинутая бабушка.

ФG: Да она и в восьмидесятых меня так же называла. Я бы не сказал, чтобы она с того времени сильно продвинулась, или типа того.

FК: А происхождение моего имени покрыто мраком неизвестности. Но оно хорошо звучит, мне нравится!

Х: Был такой нереальный перец Робин Good, который у богатых брал, а бедным давал. Фил, ты часом не его родственник или, там, потомок какой-нибудь?

ФG: Во, прикольный вопрос, у нас про такое еще ни разу не спрашивали! Ну, я Good в том плане, что на сцене я хороший…

Х: …а в жизни ты плохой?

ФG: А в жизни я еще лучше! Насчет денег, которые мы зарабатываем – мы их никому не отдаем.

FК: Да врет он все! Робин Good – тайный кумир Фила Good’а, поэтому он так и назвался!

ФG: Но мы благотворительностью не занимаемся, никому ничего не раздаем. Вот написали поп-хит, потом деньги в кучку собрали и на двоих поделили.

Х: А что, кроме денег, подвигло вас на создание мощнейшего проекта «Лаванdа»?

ФG: Надо же чем-то заниматься? Особо делать никто из нас ничего не может, кроме как танцевать. Мы всю жизнь тунеядством занимались, ничего не делали, слушали музыку и отлично себя чувствовали. А когда в тебе много музыки, ты можешь и сам что-то новое попробовать сделать.  Стали писАть, программировать – и начало получаться.

FК: Самовыразиться хотелось, ну, и музыкой заниматься тоже. Были разные проекты, потом вот и «Лаванdа» появилась, в Калининграде. У нас не было мысли делать именно попсу, мы в разных стилях искали. Я одно время играл на барабанах, Фил пел.

Х: Панк не дед?

FК: Это у Фила был такой проект, панковский. Они там все очень красиво одеты были, такие клевые ребята, а играть никто не умел. Кривой бит, играл каждый за себя. Потом мы гитаристов убрали, стали играть музыку на смешных штуковинах типа грув-бокса. Гитаристы все эти, барабанщики – че-то слишком много народу. А так нас всего двое, и если кто-то чего-то портит и лажается – это или ты, или сосед. Всегда понятно, кого надо бить. И еще деньги делить на двоих приятнее!

Х: Кстати, нерусское «d» в названии – это концептуальная фишка, или просто чтобы мы спросили?

ФG: Мы сильно придирчивы к визуальным делам и фонетике. Вот напишешь, бывало, «Лаванда» на компе и сидишь, подбираешь шрифты. Так все мило, приятно, одно «д» это торчит как бельмо. Мне не нравится, как русское «д» выглядит, какое-то оно кривое. А «d» – это проще и красивее.

FК: Да, в общем, мне и русское «д» нравится, если прописное. Типа как у «Динамо».

Х: Что такое «трэш-угар», мы уже знаем, после того, как пообщались с Эксплойтед и Дистракшен. А «трэш-поп» – это с чем вообще едят? Какой-то мегазлой поп?

FК: Да нет, ты чего, мы ведь добрые ребята! Вот, конечно, металл – это и так уже что-то темное, а трэш-метал – типа, гипер-невозможно слушать. А есть одежда в стиле трэш, когда одевается на себя всякий такой трэшняк. Веселые шмотки, но неклассические.

ФG: Трэш – это индийское кино, итальянские вестерны, советская эстрада, гонконгское диско, венгерский рок… Макдональдсы – трэш однозначно. Американский хаер-спрей-метал, типа «Синдереллы», в лосинах, на каблуках…

Тут, откуда ни возьмись, появилась пресс-атташе «Лаванdы» Леля, чтобы пресечь возможные хулиганские выходки распоясавшихся журналюг.

Лель, ты, это самое, можешь дать определение, что такое «трэш-поп»?

Леля: А в искусстве нет точных определений!

ФG: Да ладно тебе, не умничай!

Х: Ладно, проехали! Не боитесь, что с вашим интересом к европопу двадцатилетней давности и всем его прибамбасам вас сочтут немодными и древними?

ФG: С нашим появлением как-то так уж совпала волна интереса ко всему этому добру. В Европе сейчас куча групп и чуваков, которые пишут пластинки на DX21 Yamaha, с «Пепси» и кабриолетами на обложках. Те же DAFT FUNK, которые по жизни используют какие-то звучки дурацкие типа «пим-пим-пим».

FК: А у нас в Советском Союзе была своя культура, только более трэшовая. Вот мы их и замесили вместе. Нам уже не страшно.

Х: Говорят, что в Кенигсберге и во Владивостоке много красивых тиоток и считающих себя таковыми. Это как-то связано с тем, что вы играете то, что играете?

ФG: Считающих себя таковыми больше везде и в разы. А вообще красивых много везде – и в Калининграде, и в Москве. Возможно, где-то есть заповедники, где они сосредоточены и их концентрация выше. И наша музыка круто замешана на девушках и моделях и им посвящена. 

FК: Как же без них? Но я против разговоров типа «в Самаре самые красивые девушки, в Иваново самые красивые»… Какая-то шняга.

Х: В Иваново качество за счет количества, а песню про модель Снежану мы слышали. И вот чего подумали: модель человека – это же, по ходу, называется, киборг, а вы про них песни поете! Так какие у вас с роботами отношения?

ФG: Я знаю одного робота лично. Нет, даже троих. Нормально дружим. Смотрим фильмы по вечерам, кушаем арбуз с печеньем и с чаем. Ездим на уик-энды. Роботы – тоже люди и могут быть друзьями!

FК: Это он про наш проект знакомый. Группа «Роботы».

ФG: А к роботам, которые железные, я не знаю, как отношусь. Вот если бы они по улице ходили, или автобусы водили, это было бы прикольно. Я за технический прогресс, а роботы рулят.

Х: Вы объявили, что каждый месяц будете выбирать «мисс Лаванdу». Что и с кем надо сделать, чтобы ею стать и какие радостные перспективы ожидают миску впоследствии?

Фил и Fred загадочно смеются.

FК: Для начала надо родиться красивой, а потом прислать фото нам на сайт. И строгое жюри в нашем лице отберет лучшую и наградит… почетным званием. А насчет прерогатив, путевку в жизнь, конечно, мы ей, может, и не дадим, но чем сможем – поможем. Фотосессию проведем, или просто неплохо время проведем вместе. Почему бы и нет? А там дальше будет видно, что и как.

ФG: На концерт возьмем. Но это само собой, у нас на концерты уже пол-Москвы бесплатно ходит.

Х: А «мистера Лаванdу» вы почему не выбираете? Это же, типа, сексизм, и все такое!

ФG: Да вот же я – мистер Лаванdа и рядом второй мистер Лаванdа! Двое мистеров уже есть, им теперь нужны мисс!

FК: Возможно, если нам понадобится второй или третий состав для жесткого чеса по России – один на юг, другой по северу, а мы играем по центру, – тогда мы конкурс и сделаем, завуалированный. А вообще идея интересная, но мы пока с мисс не разобрались.

Х: В прессухе, которую нам прислали, написано, что вы участвуете в сборниках наравне с монстрами русской эстрады Борей Моисеевым и Максимом Галкиным. Как самочувствие в такой страшной тусовке?

ФG: Это как раз и называется трэш-поп. Люди, которые по серьезке это все покупают и слушают, наверное, и нас воспринимают как монстров эстрады, да и пусть. Не надо им ничего объяснять. А те, кто знают нас уже давно – их это только веселит. Мы, как болезнь, подрываем устои тупой попсы. Типа вписались такие: «Мы с вами, ребята!», – а на деле фигарим совершенно про другое.

Х: Лайфстайл «Лаванdы» – стиль ребяток, у которых богатый папа и модные друзья. Вы мажоры по рождению, по призванию или вообще не из этой темы?

FК: Мы мажоры! Хотя, наверное, не по рождению.

ФG: Ни фига! Я, когда в детский садик ходил, был очень мажорным, потому что у меня папа в море ходил, и мне привозил жувачку, которой не было ни у кого!

FК: Мы, конечно, не внучки замминистров, но и не из рабоче-крестьянских семей. А по жизни сейчас у нас стопроцентно мажорство идет. Видишь, мы сегодня на два часа стрелу забили, но опоздали, потому что вот я немножко проспал.

Х: Так это не мажорство, а раздолбайство! Это разные вещи!

FК: Нет, это я к тому, что просыпаешься, когда хочешь, засыпаешь, когда хочешь, делаешь, что хочешь! Это и есть мажорство!

Х: Главный атрибут молодого мажора восьмидесятых – жвачные вкладыши и азартные игры на них. Какие вкладыши рулят круче – дональды, турбо или грендайзеры?

FК: Грендайзеры – это про трансформеров? Ну, они особо не котировались. Турбо канали просто отлично. Еще был такой носатый чувак, звали его как-то «Типитип» или типа того – вот это был реальный конкурент Дональда. Еще клевые были Корона Магика. Нам еще привозили жвачки с наклейками, их надо было наклеивать в альбом, заполнять, отсылать и можно было лодку на радиоуправлении выиграть. И здесь я был просто король, у меня конкурентов было мало – когда папа в море и он тебе блоками привозит, да еще на заказ!

ФG: Короче, рейтинг такой. На первом месте – Турбо, на втором Дональд, на третьем – Типитип этот, чисто из-за имени.

Х: Шевчук еще с чего-то взял, что мажоры еще грустят по испанской корриде. Действительно грустите?

ФG: Конечно, грустим! Хотя в Москве корриды хватает – мама не горюй!

Х: В смысле, бычья много?

ФG: Фу, как некультурно! Ну да. Конечно, и здесь можно время неплохо провести. Но я не против испанской корриды. Легко могли бы махнуть туда, но не можем, потому что дел куча. Раз уж с Моисеевым на одной пластинке засветились, надо постоянно контролировать, где ты, как и с кем. Беречь репутацию.

Х: Так уж случилось, что такое злачное место, как первая нудистская база отдыха в России тоже называется «Лаванда». Если позовут сыграть, поедете к нудистам?

FК: Ничего себе «злачное»! Отличное место! А че тут плохого-то?

ФG: У нас же инструменты есть, будет чем прикрыться. У нас песня есть «Пляж», где про нудистский пляж поется. Я даже загорал на нудистском пляже под Клинцовкой. Надо просто в зеркало на себя смотреть почаще, не напрягаться, это же все естественно.

Х: Почему на вашем сайте нарисован крокодил и что по этому поводу думает Гринпис?

FК: Нам главнее, что по этому поводу думает фирма «Лакоста»! Хотя вот на зоопарке тоже крокодил почти такой же, как у них. Но им фиолетово, Гринпис тоже пока молчит. Мы же у нас на сайте крокодила не режем на чемоданы!

Х: Это правда, что ваши фэны называют себя лавандосами, врубаются в запах лаванды, практикуют фрилав и коллекционируют лавэ?

FК: Я думаю, что все так и есть, как ты сказал!

Дружное здоровое хи-хи.

ФG: Сейчас есть такая тема – открыть фэн-клуб с рабочим названием «Ройал Поп Клаб». Там все наши фэны будут тусоваться. Уже придумываются правила вступления, членские взносы, униформа разрабатывается. Посмотрим, что из этого выйдет.

Х: Вот вы тут все такие позитивно-конструктивные и правильные челы, ну, а как насчет зажечь? Учинить какой-нибудь беспредел, дебош или дестрой?

ФG: Мы стулья не ломаем – мы ломаем систему, видишь, какая тема? Группа «Лаванdа» на «Русском радио» в прайм-тайм, на MTV крутят клип. А там все отснято в духе BEASTY BOYS, там все просто квази! И смотрит вся страна. То есть уже дров наломали.

FК: И если ты стул сломаешь или телевизор из окна кинешь, не факт, что тебе это зачтется. Ну сломал ты стул – все скажут: а-а, музыкант, все понятно, че с дурака взять, кроме анализов! Но это не наш размерчик. Мы хотим все мутить глобально, набедокурить и самим повеселиться – и людям так больше нравится, и нас так больше вставляет! Кстати, клевое получилось интервью – мне понравилось!

Х: Да-да, нам тоже! Теперь нам дадут за него много бабла, мы его соберем в кучку и поделим пополам!

Специально для журнала "Хулиган", 2006.