Во имя

   Капли, стекающие по стеклу окна переполненной маршрутки, отчётливо вырисовывают черты.
   Черты твоего безупречно красивого лица. Я тянусь губами через кордон клерков среднего звена, через запах дешёвых сигарет малолеток, которые гордо называют себя готами. Рвусь через людское непонимание, человеческую пошлость, через звериный оскал уходящего дня, через хитрый взгляд наступающего вечера…
    Я медленно продвигаюсь. Я уже вижу паутинку сплетённых мимических морщин вокруг твоих глаз – значит, ты улыбаешься навстречу мне.
    Остановка…
    Нахлынувшая волна новых бездушных пассажиров отбрасывает меня, и я вижу на твоём лице удивление. Не удивляйся, это наш мир, мой неземной мальчик.
    Мир, который не знает пощады, даже во имя любви.
    Мне сложнее пробираться сквозь шквал человеческой дерзости. Ты всё это видишь, но ты, увы, бессилен.
    Потянулась бесконечная мегаполисная пробка: мы зацепились взглядом друг за друга. Ты чертовски красив: ангельский взгляд с прищуром бесёнка-тинейджена, божественные губы с дьявольской улыбкой.
    Бездушная груда железа, именуемая в народе маршруткой, рявкнула и рванула вперёд. Лёгкое удушение  коснулось моей шеи. Я с силой зажмурилась, чтобы, открыв глаза, понять, что всё не так, но шею сдавливало всё сильнее. Накопившаяся слюна комом встала в горле, а мозг по-прежнему стремился к тебе.
    Моё тело уже сползало вниз по чужому драповому пальто.
    А помнишь, ты раньше говорил, что этот идиотский зелёный шарф мне совершенно не идёт? Ты смотришь на меня испуганными глазами, загнанного зверя.
    И я поняла, этот шарф действительно мне не идёт…
Слишком поздно…
    Общественное мнение задушило меня этим шарфом… Во имя любви…
Я кидаю на тебя последний посмертный взгляд…
Ты плачешь…
Крупные капли стекают по твоему красивому лицу. Интересно, они солёные?
    Чья-то жилистая, грязная рука проводит по стеклу, во имя изображения улицы, и твой образ исчезает.
Ты хранишь в кармане небо, а у меня за пазухой есть солнце. Мы были созданы друг для друга.    Но…
Твой образ стёрли с лица окна…
Меня же с лица земли…
Смирились…
Ещё раз за двоих всё решило общество.
Во имя….