Грачи прилетели. Анна Котельничанка

       Только что прошёл дождь. От новенького свежеуложенного асфальта ещё шёл пар. А там, куда ещё не добрался тяжёлый каток, в лужах отражалось жаркое июльское солнце.
      
        Наташка направлялась к подружке, когда до её слуха донёсся незнакомый говор. «Грачи прилетели», - вспомнила она утренний разговор на кухне. Она-то понимала, о каких «грачах» речь. Так называли армян, бригада которых вот уже не первый год приезжала в посёлок для ремонта дорог. Но тогда ей ещё и в голову не приходило, что сердце так будет трепетать при виде этих смуглых брюнетов.
      
       Уже издалека она приметила молодого паренька, ловко управлявшегося с лопатой. Вздёрнув веснушчатый носик и поправив узенькие лямочки сарафана, нарочно медленно прошла по тротуару мимо работавших. Только бы заметили! А то все кругом твердят «метр с кепкой» да «пацанка». А она, между прочим, скоро лифчик будет носить!
      
       Пожилой мужчина с благородной сединой, наверное, старший не только по возрасту, проводил её выразительным взглядом, а потом перекинулся парой слов с остальными. Слов она не поняла, но его взгляд так и жёг спину и даже немного ниже. Интересно, узнают ли они её вечером на танцах? Общежитие находилось рядом с летней танцплощадкой, что за клубом. Правда, у седого ещё и жена приехала – толстая усатая баба. А вот остальные ни с кем ею замечены не были. При том, что Наташкиной наблюдательности могли бы позавидовать профессиональные разведчики, это давало шанс на успех.
      
       Через час она сидела в парикмахерской. Противно пахло сырыми полотенцами и тётки в бигудях трещали о своём, о бабском, не обращая на неё никакого внимания. Ей это быстро надоело, и она голосом, каким она привыкла разговаривать с матерью, заявила, что пришла «делать химию». То ли это прозвучало убедительно, то ли на мастера подействовал вид денежных купюр, но через два часа из деревянного здания неподалёку от заводской проходной вышла уже не девочка-подросток, а… Впрочем, взрослее от этого она не стала, только мальчишечьи вихры сменились мелкими кудряшками. Самая младшая в классе, она сделала завивку самой первой. Пусть эти дылды из благополучных семей иззавидуются! По пути домой Наташка купила голубые тени и накладные ресницы. Хотела ещё и накладные ногти купить, но не хватило денег.
      
        Вечером, когда уже наступили сумерки, она пробралась к ярко освещённой танцплощадке, оставаясь под покровом низких клёнов. Но как по закону подлости, в эту субботу предмет её обожания не появился. Она стояла, с таким остервенением шлёпая на себе налетевших комаров, как будто раздавала пощёчины несостоявшемуся ухажёру. А потом, чертыхнувшись, решительно рванула домой. Путь до дома показался ей долгим кошмаром. Выбежав на ярко освещенную главную улицу, чуть не попав под мчащийся с рёвом мотоцикл, запнувшись об соседскую кошку, пытавшуюся перебежать ей дорогу, она вбежала на второй этаж. Долго стучала в дверь, потом, оттолкнув открывшую ей дверь сонную мать, с рёвом бросилась на диван, прямо в обуви.
      
        На следующее утро из зеркала на Наташку глядело что-то опухшее, со следами размазавшейся туши и теней. На одном глазу пытались стойко держаться накладные ресницы, второй как-то потерянно и сиротливо пытался проснуться. А ведь ещё вчера отражение в зеркале обещало ей успех! Да уж… В блатных городских песнях, которые любил петь отчим, всё казалось таким завораживающим и заманчивым! Неужели это любовь? Конечно, в школе на неё мальчишки обращали внимание. Но эти хихикания парней, сидящих на следующей парте, когда они нащупывали линейками у девчонок застёжки от лифчиков, уже надоели. Да и целоваться-то одноклассники не умеют. Разве что Колька… А остальные - оближут, как щенки, обмуслякают. То же мне, ухажёры! Другое дело тот, чёрненький! Она живо представила себя в объятиях этого загорелого мускулистого парня…
      
        Чего-чего, а фантазировать она умела. Даже учительница литературы хвалила её сочинения, не забывая, конечно, упрекнуть за лень. И вообще, чего это она вдруг вспомнила про школу – каникулы ведь! С ненавистью поглядев на красно-белый портфель, который ей мать привезла с юга, она принялась отклеивать ресницы. В прошлом году ей все завидовали: такого красивого портфеля ни у кого не было. Подружка притащилась в школу с каким-то чёрным чемоданом, отличница хренова. Наташка же любила быть не такой, как все. И чтобы все обращали внимание, постоянно опаздывала на уроки, хотя жила по соседству со школой. Иногда даже подругу посылали, чтобы её разбудить. Она и шить-то научилась только для того, чтобы носить не такую, как у всех, одежду. А уж модные брюки-«бананы» сидели на ней гораздо лучше, чем на нескладной подруге и, несмотря на покрой, не скрывали формы упругой попы.
      
       Как всё опротивело! Хотелось чего-то настоящего, взрослого… Она решительно умылась, на общей кухне коммунальной квартиры разогрела вчерашний ужин. И неожиданно … вспомнила, что по воскресеньям «её грачи» не работали. Но это только подтолкнуло её к решительным действиям. План созрел моментально. Взяв пакет с полотенцем, на ходу дожёвывая кусок хлеба, она направилась в сторону реки. Глядя на неё, любой позавидовал бы той решительности, с которой она вышагивала по улице Комсомольской. Потому что у неё была цель, в отличие от комсомольцев. А цель находилась в общежитии, где к её неописуемой радости с четвёртого этажа раздавалась громкая нерусская речь, и в окне маячила загорелая спина. Довольная результатами разведки, она продолжила свой путь к пляжу. Сбросив видавшие виды шлёпанцы, Наташка с разбегу, поднимая кучу брызг, врезалась в воду. Плавать не стала, а только шумно хлопала ладошками по воде, давая выход накопившимся чувствам. Потом также с разбегу плюхнулась в горячий песок и немного понежила своё белое, не любящее солнца, тело.
      
        Завтра с утра она пойдёт покорять сердца, а вечером услышит под берёзой на детской площадке у своего дома нежный, с акцентом, голос: «Натащ-ща». Сильные руки сожмут её в объятьях и поставят на скамеечку, бережно, как ребёнка. Кудряшки спутаются с грубой порослью на груди пахнущего дорогим одеколоном молодого армянина. Тонкие сильные пальцы изучающее пробегутся по напрягшемуся девичьему телу…
      
       А наутро Наташка расскажет подруге, которая в «этих» вопросах «дремуча, как лес», как умеют целоваться горячие южные парни. А через пару дней она будет побита матерью, которой доброжелательная соседка выдаст тайну свиданий дочери… Впрочем, так ли всё было, знает только подушка, пропитанная горько-сладкими слезами.
      
      На следующий год асфальт никто не ремонтировал. И через год – тоже. Посёлок постепенно стал забывать о хороших дорогах. Только женщина лет сорока, со сложной судьбой и двумя взрослыми детьми, услышав весной о прилетевших грачах, вздохнет о чём-то своём: «Да уж!»