На надувнушке по Дубне

Интересно вспоминать путешествия сорокалетней давности; в памяти осталось лишь самое впечатляющее.

На майские праздники 1968 года мы всей семьей отправились на надувнушке по реке Дубне (детишкам нашим тогда было одному – четыре года, другому – шесть лет). Карт тогда для населения не существовало, если не считать схем, которые сознательно искажали с целью, надо полагать, «запутать не существующего американского шпиона». У нас, например, было «карта-схема» Московской области, по которой большая часть нашего маршрута должна пройти через непроходимое болото шириной 8 и длиной километров 20.

Понятно, что путешествие с такой «картой» и без детей представило бы большую опасность. Но мы были людьми отчаянными, хотя и не безрассудными. А потому постарались подготовиться получше. И самое первостепенное и надежное, что было в нашем распоряжении, – это два больших прочных полиэтиленовых тента, которые, как зеницу ока, я хранил с 1960 года, когда работал на Мытищинском комбинате синтетических стройматериалов в Строителе. (В мешках из этого полиэтилена на завод откуда-то из-за границы поступал компонент для производства линолеума.)

У нашей полиэтиленовой пленки было четыре назначения: непромокаемая крыша палатки (тогда палатки с непромокаемыми крышами для населения не производились), непромокаемый пол палатки (что позволяло ставить палатку прямо на мокрое болото, с водой по щиколотки), противодождевой тент на лодку (каркас для тента делался из палок) и защитные чехлы от сырости на рюкзаки. 

Ну и, конечно, мы взяли с собой три главных инструмента туриста: веревку, ножовку, топор…

Рано утром 1 мая мы выехали в Загорск (Сергиев Посад), где сели на автобус до Кубринска. У моста через Дубну мы попросили шофера притормозить. И через час, хорошо уложившись, тронулись в путь.

Первые километров десять река протекала по каким-то замызганным полям, но потом начались ольховые заросли – чем дальше, тем гуще. Вскоре признаки человеческого присутствия напрочь исчезли, и мы оказались полностью предоставленными самим себе и воле случая.

Километров через пять мы увидели ошарашивающее чудо: до того мы плыли по светлой и довольно прозрачной реке, и вдруг – справа к Дубне присоединился почти равноценный по величине приток Сулать с совершенно черной водой. И что интересно: воды двух рек не смешивались на протяжении нескольких километров – как будто одна из них состояла из воды, а другая – из нефти. Но то была не нефть, а крепчайший настой торфяных болот: черный, но чистый.

Во многих местах русло реки было спрямлено, и мы плыли с большой (для надувнушки) скоростью – километров семь в час. В каком-то месте начался длинный спрямленный участок, и течение заметно усилилось. Но вместе с тем возросла и тревога: берега, утыканные острыми корнями, были совершенно неприступны для выхода. А в полукилометре впереди виднелись признаки завала.

И, действительно, путь нам преграждал завал шириной метров в пять. О том, чтобы выйти на берег и обойти завал по берегу, не могло быть и речи: по острым корням-корягам не то что лодку перенести, самим не добраться до берега. Надежда оставалась только на топорик. И он не подвел: через час под непрекращающимся холодным дождем мы вырвались из западни.

С входом в широкое естественное русло течение замедлилось, и мы причалили к берегу для ночлега. Земля ходила ходуном, сапоги по щиколотки выдавливали из осоки и мха воду. Сделав подушку из зеленых ольховых веток, мы постелили на нее полиэтиленовую пленку, на которую поставили советскую двухместную «брезентовую» палатку. Спать было смешно: дно палатки ходило волнами с прибоем!

Зато, несмотря на некрупный дождь, проблемы с костром не было – повсюду в изобилии валялся ольховый сушняк, до которого дождь еще не добрался. Ну а когда костер разошелся – опять же на воде, то и мокрые дрова заполыхали, как порох.

И теперь можно было в полной мере насладиться потрясающими безлюдными местами, за которыми мы сюда и забрались! Оказалось, что самый дикий болотный Север или Западная Сибирь находится от Москвы на расстоянии вытянутой руки – всего за сотню километров! И ощущение изоляции от цивилизации было проникновенным: в случае беды помощи ждать не на кого, по непроходимым болотам с десяток верст до ближайшего жилья не преодолеть – не то что с детьми, но и одному мужчине… А после того, как воды Дубны и Сулати перемешались, они по цвету не намного стали отличаться от нефти, отчего река казалась бездонной! В общем, имитация сурового Севера мало чем отличалась от реальной суровости.

Надо отдать должное и команде судна – с учетом того, что, кроме меня, никто плавать не умел. Правда, кое-какой опыт уже имелся – этим путешествием мы начинали второй сезон, и дети знали: на «Уфимку» (резиновая лодка первого выпуска) можно положиться вполне! Детишкам прилагалось по спасательному кругу, а Сониным кругом был я. Четырехлетний Руська все время сидел на носу и выполнял функцию лоцмана, мы с Соней, сидя на бортах, – гребцов-рабов, а Вова чувствовал себя капитаном…

Вторая часть путешествия была менее интересной. Река стала неуютной: широкой, с холодными волнами. Однотипный пейзаж новых впечатлений не добавил. Доплывя до Вербилок, мы поездом через Москву вернулись домой.
Хорошего – понемножку!
______________

На фото: Дубна, май 1968 г. Сыро и зябко…