Только ты

Там на холме средь маленьких церквей,
Раскрыв на свет окон пустые дыры,
Старинный храм - свидетель прошлых дней
Вознес свой крест над нашим грешным миром.

Там вечером красивый женский альт
Ведет мотив то тихий, то вдруг звонкий,
Там девочки выходят на асфальт,
Как на Монмартр парижские девчонки...

Вечером они сели в автобус и уже через час сошли в совершенно другом мире. Этот мир назывался у них "Восток". Просто потому, что ехали они  именно на восток. Для них это был действительно другой мир. Они - это пятеро молодых ребят.
Их ждали. Их ждали пять симпатичных девчонок. Встреченные радостными улыбками, парни обняли своих любимых. Разбившись на пары, пошли в лес, который называли "парком". Там было много тропинок, на которых можно было даже ненадолго заблудиться.

Там соловьи безумствуют в ночи,
Зовут в свой мир счастливых и влюбленных,
Чуть слышно где-то музыка звучит,
И бродит ночь среди деревьев сонных...

Галя была красива. Черные глаза, темные до плеч волосы, стройная фигура. Они шли с Сашей, обнявшись. Показалось, что она чем-то встревожена.
 - Что-нибудь случилось?
 - Тебя забирают в армию?
Это была правда. Повестка из  военкомата пришла два дня назад.
 - Откуда ты знаешь?
 - Нинка сказала.
Ох уж эта Нинка. Она знала все и про всех.
 - Седьмого проводы. Ты придешь?
Галя молчала.
 - Я приглашу всех девчонок.
 - А я тоже "все"?
 - Ты - не "все", ты "всё".
Немного помолчав, Саша спросил:
 - Ты меня будешь ждать?
Взглянула лукаво:
 - А надо?
Саша был "домашним" мальчиком. К своим 19-ти годам он мало что видел в этой жизни. Армия его не то, чтобы пугала, но настораживала. Он окажется в мире, которого не знал, и где не будет поддержки близких и знакомых ему людей.
 - Галь, мне будет трудно без тебя.
 - Я буду тебе писать.
 - Ты меня любишь?
 - Да, - просто ответила Галя.
В лесу было тихо. Где-то бродили другие пары.

Как будто ничего не замечая,
Скрывает ночь и взгляды и слова,
И в темных волнах бережно качает
Огни костров, как в море острова.

А по ночам таинственные тени
Ложатся медленно на лунные тропинки,
И слышен тихий шепот привидений,
И бродят парами по лесу невидимки.

Вышли к реке. Сели на крутом берегу. Над рекой висел туман. Сквозь него были видны отблески костра на другом берегу. Было немного прохладно. Галя прижалась к нему.
 - Поцелуй меня.
Сквозь блузку он чувствовал тепло ее тела. Было томительно хорошо.
 - Вот они где! - Вовка с Наташей сели рядом, - Какие планы?
 - Сашу забирают в армию.
Вовка еще не знал об этом:
 - Да ты что? Когда?
 - Седьмого проводы. Приходите.
 - Девчонок зовешь?
 - Конечно.
Наташа обняла Галю:
 - Галка, а как же ты?
 - Буду ждать.
Подошли остальные пары. Обсуждали новость. Саша был первым, кого позвала труба.
 - Жаль, компания распадается.
 - Я буду писать. Фотку пришлю.
Небо на востоке розовело. Проводили девчонок по домам.
 - До завтра.
Обратно ехали, делясь впечатлениями.  Смеялись. Они были  хорошими друзьями.

Проводы (июль)

В военкомат нужно было прибыть к шести утра. Проводы назначили на поздний вечер. Провожали шумно и весело. Народу пришло много. Танцевали на улице. В саду цвел жасминовый куст, наполняя ночной воздух мягким ароматом. Мама потихоньку плакала, отец был хмур. Саше было жалко родителей, не хотелось с ними расставаться.
Галя сидела рядом. Они в первый раз были вместе на людях, да еще в центре внимания. И им было немного неловко. Подвыпившие гости не отличались деликатностью. Иногда казалось, что празднуется свадьба. Краснели и как могли, отшучивались.
 - Тебе дадут отпуск?
 - Должны. Я буду часто писать. Пришли свое фото.
 - Фотография к разлуке. Ладно, пришлю.
 - Ты правда меня любишь?
 - Люблю.
На скамейке под жасмином они долго целовались.
 - Три года..., это ужасно, - она почти плакала.
Саша помрачнел. Он и сам понимал, что они расстаются очень надолго. Их жизни сейчас разойдутся, а сойдутся ли снова? Саша думал, как это сказать.
 - Знаешь, Галь, я тебя люблю, и ты постарайся меня дождаться. Но если не получится, я не буду тебя винить. Не хочу, чтобы ты связывала себя обещанием.
 - Саша...
 - Послушай меня. Я все пойму. Только, пожалуйста, не обманывай ни меня, ни себя. Если это случится, напиши.
 - Я дождусь.
Их поцелуй прервал голос матери:
 - Ребята, идите за стол. Гости хотят вас видеть.
Она так и сказала - вас. Саше было приятно это услышать.
Рассветало. Скоро должен приехать автобус. Пришла пора расстаться с прической. Новый образ Саши гостям вроде понравился. Смущенный, подошел к Гале. Она прыснула и поцеловала его в лысину.
 - Ты мой солдат, - нежно прижалась к нему.
Пришел автобус. Пора прощаться. Самые стойкие из друзей крепко жали руку:
 - Не дрейфь.
Расцеловался с матерью, обнял отца. Все.
Галя тоже села в автобус. Она доедет до остановки рейсового автобуса. Сидели, прижавшись друг к другу, молчали. Сходя, обернулась и тихо, почти беззвучно, только для него, сказала:
 - Я буду ждать.
Автобус тронулся, она стояла и смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
 
Галя (август)

Здравствуй, мой милый Саша!
Сегодня ровно месяц, как ты уехал. Всего месяц, а кажется, прошла вечность. Дни тянутся ужасно долго, а вечера вообще бесконечны. Я каждый день перечитываю твои письма и целую их. Ты спрашиваешь, помню ли я наши встречи? Я помню все-все. Я помню, как мы познакомились. У меня тогда не было парня, и Нинка сказала твоим друзьям, чтобы привезли кого-нибудь. Когда вы приехали, Нинка взяла меня за руку, подвела к тебе и сказала:
 - Это твой.
 - Саша, - представился ты.
Я никогда тебе об этом не говорила, но в тот момент почему-то подумала, что у моего будущего сына будет замечательное отчество - Александрович. Представляешь? Вот дура, да?
Я видела, что ты смущался. Тогда взяла тебя под руку:
 - Пойдем.
И мы всей компанией пошли в парк. Тогда я еще не могла бы сказать, что ты мне понравился. Но ты был спокоен, не суетился. "Саша" - повторила я про себя. Ты помнишь, была зима. Было очень много снега. Он сверкал в лунном свете тысячами искорок. Я толкнула тебя в сугроб, и сама плюхнулась рядом. Потом мы долго барахтались, выбираясь из снега. Ты протянул руку, помогая мне  подняться. А я потянула тебя назад, и ты снова свалился прямо на меня. Помнишь, как мы хохотали? Ты очистил мое лицо от снега, и я ждала, что ты меня поцелуешь. Но ты долго и внимательно смотрел мне в глаза, а потом снова запорошил снегом мое лицо. Я принялась тебя колотить, и мы долго еще, хохоча, барахтались в снегу. Наше знакомство состоялось.
А помнишь, как ты меня в первый раз поцеловал? Мы встречали Новый Год у Наташки. Было так здорово! Когда вы пришли и разделись, мы с девчонками ахнули. Вы все были в белых рубашках и на каждом галстук-бабочка! Танцевали при свечах. А потом пришли местные парни разбираться с "пришельцами". Ты взял бутылку водки и пошел к ним. Я побежала за тобой. Ты  поставил стаканчики прямо в снег и разлил водку.
 - Сбегай  за мандаринками.
Когда я вернулась, вы уже пели "Ой мороз, мороз". Парни ушли, а я все дрожала то ли от испуга, то ли от холода. Ты молча подошел ко мне и поцеловал сначала в щеку, потом в губы. Я иногда встречаю этих парней. Всегда спрашивают: "Как твой Сашка? Уважаем".
А помнишь, как мы купались ночью. Вернее, купалась я, а ты сидел на берегу. Луны не было, но в небе сияли звезды. Ты смотрел, как я раздеваюсь. Не знаю, что на меня нашло. Я купалась голышом. Ты подошел к воде, и когда я вышла, накрыл меня своей курткой. Дрожа, я прижалась к тебе. Я тебя так любила!
Саша, спасибо за фотографию. Форма тебе идет. Ты в ней такой важный. Как только сфотографируюсь, пришлю свою. А может быть не надо? Говорят, дарить фото - к разлуке. Но ведь мы и так в разлуке. Обязательно пришлю.
Вчера приезжали твои ребята. Девчонки звали меня, я не пошла. Так хочется, чтобы ты был рядом. Я зачеркиваю числа в календаре. Еще так много не зачеркнутых! Появилась новая песня, может быть, ты слышал. Там есть такие слова:

У нас на дворе листопад,
Рябины в окошко стучатся,
Я жду твоих писем, солдат,
А письма приходят не часто.

И припев:

Скоро опять завьюжится в нашем окне,
Как тебе служится,
С кем тебе дружится,
Что тебе снится во сне?

Эта песня про нас с тобой. Я все время ее пою, даже во сне. Сашенька, я так тебя люблю и так по тебе скучаю! Ты не волнуйся, служи спокойно, у нас все будет хорошо.

До свидания, мой милый.
Целую.
Твоя Галя.

Саша (август)

Здравствуй, моя любимая!
Сегодня получил твое четвертое письмо. Я ношу их в кармане гимнастерки у сердца. Когда бывает трудно, я прижимаю руку к сердцу и чувствую тепло твоих писем, твое тепло. Поверь, с такой поддержкой никакие трудности не страшны. Ты со мной постоянно. Днем ты помогаешь мне осваиваться в новой жизни, а ночью, прежде чем заснуть, я мысленно разговариваю с тобой. Нет таких ласковых и нежных слов, которые я не сказал бы тебе. Мне кажется, ты слышишь их, или, по крайней мере, они как-то влияют на тебя.
Сегодня ночью не спалось, я сочинял для тебя стихи.
Извини, если не очень хороши.

Ты сейчас, наверное, спишь,
И наверно, тебе что-то снится,
Дрогнут губы беззвучно лишь,
Задрожат отчего-то ресницы.

Я хочу, чтобы сладкие сны
Унесли тебя в синие дали,
И улыбка волшебной весны
Прогнала от тебя все печали.

Пусть придет в светлый мир твоих грез
Нежный принц из забытой уж сказки.
Я хочу, чтоб в руках он принес
Всех цветов ароматы и краски.

Пусть тебе этот сон приснится,
И ту сказку всем сердцем приняв,
Ты полюбишь прекрасного принца,
И узнаешь в том принце меня.

Да, уже прошел месяц. Ты знаешь, Галь, здесь время ведет себя иначе. Оно не идет - летит. Свободного времени совсем мало, и это хорошо. Некогда грустить и вздыхать. Только ночью. Ночью я прокручиваю мысленно фильм, который назвал "Дорога на Восток".
Помнишь, я читал тебе этот стишок:

И как не надоело вам,
Что ни суббота - на "Восток".
Довольно, хватит, все к чертям,
Туда я больше не ездок!

Но словно злой какой-то рок
Влечет и манит на "Восток",
Сюда, к тебе, и видит Бог,
Что у твоих я снова ног.

Еще как влечет и манит! Но между нами полторы тысячи километров. И три года. Я понимаю, что тебе труднее, чем мне. Жизнь на "гражданке" полна соблазнов. С одной стороны я боюсь потерять тебя, с другой - не хочу, чтобы ты стала затворницей. Ты умная девочка и сумеешь вовремя остановиться.
Я тоже вспоминаю нашу первую встречу. Когда ребята меня позвали, я согласился не сразу. Мне не просто знакомиться с девчонками. Я не тот, в кого влюбляются с первого взгляда. Обычно проходит некоторое время, прежде чем появляется взаимный интерес. Приходится постоянно говорить что-то умное, что-то изображать из себя. И здесь я ожидал того  же.
Когда Нинка (я тогда еще не знал ее) подвела тебя ко мне и сказала "Это твой", я растерялся. Значит здесь уже все решено: я твой, ты моя. Так просто.
 - Галя, - сказала ты.
Я неловко пожал протянутую руку. Мы стояли в свете фар автобуса, и я заметил, что ты красива. И смутился еще больше. Ты все поняла и взяла инициативу на себя. После той снежной купели мне стало легко с тобой. Тогда я хотел поцеловать тебя. И видел, что ты этого ждешь. "Ну нет, не все сразу, - решил я, - иначе мы скоро потеряем интерес друг к другу". Хорошо, что ты не обиделась и не разочаровалась.
Когда мы прощались у твоего дома, ты показала на крайнее окно:
  - Там моя комната. Постучи и я выйду.
Сколько раз потом я стучал в это окошко. И сколько раз ты выпрыгивала из него на мои подставленные руки. И как всякий раз билось мое сердце от прикосновения к твоему теплому телу. Помню, как твоя мама вышла и сказала:
 - Тебе что, двери нету, из окна вылазишь? И почему твой гость не заходит в дом?
 - Мама, - сказала ты, - это Саша. Мой Саша.
Мама внимательно смотрела на меня.
 - Да знаю. Нинка сказала.
Ох уж эта Нинка.
Да, я слышал эту песню. Там еще есть такие слова:

 "И чуткие стрелки часов
 Секунды на месяцы множат".

Лучше бы множили на годы.
Любимая моя, уже два раза заходил старшина, гонит спать. Рота давно дрыхнет.
Я целую письмо вот в этом месте, где кружок. Если ты тоже поцелуешь сюда, будем считать, что мы поцеловались.
До свидания, моя хорошая. Не скучай и не грусти. Точнее, и скучай и грусти, но в меру.
До встречи.
Твой Саша.

Галя (ноябрь)

Здравствуй, мой милый Саша!
Прости, что пишу не так часто, как прежде. Жизнь моя довольно однообразна, новостей в ней мало. А если в каждом письме только писать, как я тебя люблю, то ты скоро привыкнешь к этим словам и перестанешь ценить их. Саша, ты просто знай: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. Я постоянно помню о тебе. Даже на лекциях мне делают замечания, что думаю не о том.
Скоро пять месяцев, как тебя нет рядом со мной. Я начинаю к этому привыкать. Да и учеба в медучилище отвлекает от грустных мыслей. У нас хорошая группа. Я сижу за одним столом с парнем. Его зовут Паша, а я все порываюсь назвать Сашей. Непонятный какой-то.
Каждый день утром и вечером я проезжаю мимо той остановки, где мы расстались с тобой. Я снова и снова вижу, как скрывается за поворотом твой автобус. Сажусь на траву и плачу. Подошли девчонки, стали успокаивать. А я реву еще сильнее. Только тогда я поняла, что осталась одна.
Дома я проплакала весь день. А вечером пришла Наташка. Мы с ней долго сидели. Я ей рассказала все, что у нас с тобой было. Да она и так знала. Просто мне надо было выговориться. На другой день я пошла на наше место у реки. Села и вспоминала, вспоминала. Было и грустно и спокойно. Я представила, что ты стоишь на другом берегу и, улыбаясь, смотришь на меня. Нас разделила река, река жизни. Потом я много раз приходила туда. Я так тебе благодарна за то, что ты у меня есть. Чуть было не написала: был. Нет, Саша, есть! Мой милый, я люблю тебя.
Как проходит твоя служба? Я снова вспомнила ту песню. Помнишь?

Я вместе с тобою служу,
И вместе хожу на ученья,
В прицелы, прищурясь, гляжу,
И в город прошу увольненье.

Да, я служу вместе с тобой. Гляжу на фотографию, где ты с автоматом на плече, и представляю себя рядом. Ведь вместе со мной тебе было бы легче, правда? Я встаю в строй рядом с тобой. Где-то я слышала, что в строю нужно равняться на грудь четвертого человека. Если я встану, строй трудно будет  выровнять. Смеешься? Ладно, не буду вставать в строй.  Я пойду с тобой в наряд на кухню. Буду картошку чистить. Ты ходишь в увольнение? Там есть девушки? Смотри у меня! Заглядываться разрешаю, но не больше. Только чтобы не отвыкнуть, а то еще одичаешь там, в своих лесах.
Ты, наверное, знаешь, Колю тоже забрали в армию. Они с Настей поругались, он пошел в военкомат и сам напросился. Никого из девчонок на проводы не позвал. Настя ему пишет, он ей тоже. Говорит, что был дурак.
Кончается ноябрь. Самое противное время. Скорее бы зима. Ты знаешь, я чаще вспоминаю именно наши зимние встречи. Пушистый, искрящийся на солнце или под луной снег, в который можно упасть и смотреть на синее-синее или звездное небо. Мне нравилось, как ты рассказывал, что там, наверху. Ты у меня умный.
Я посылаю тебе фотографию с неспокойным сердцем. Хотя я и не верю в приметы, но все-таки тревожно. У нас ведь все будет хорошо, да, Саша?
Заканчиваю писать. Уже поздно, завтра рано вставать. Я тоже целую письмо вот в этот кружок. Я даже немного накрасила губы, чтобы ты видел, куда целовать. Представляю, как ты это делаешь, и даже чувствую прикосновение твоих губ.
До свидания, мой милый.
Твоя Галя.

Саша (ноябрь)

Здравствуй, моя любимая, мой командир! Нет, командующий! Я с таким удовольствием выполнял бы твои команды! Например, такие: «Целовать!», «Еще целовать!», или «Рядом!», или «К ноге!».  Почему-то в уставе их нет.
Ты знаешь, фотография мне очень понравилась. Я начал было забывать, какая ты у меня красивая. Повесил ее над столом. Ребята одобрительно хлопают по спине: "Повезло тебе". Я и сам знаю, что повезло.  Я так благодарен Вовке и другим ребятам, что затащили меня на «Восток»! Мне даже страшно представить, что я мог не встретить тебя. Что у меня могла быть какая-то другая жизнь, без тебя. Мы были знакомы с тобой всего полгода. Но за эти полгода я отдал бы половину другой жизни, если не всю. Это поразительно: каждый наш шаг, каждый поступок, каждое действие разворачивают судьбу в другом направлении.  Поступи мы иначе, и это уже будет другая жизнь, другая судьба.  Ну ладно, что-то я расфилософствовался (уф, какое трудное слово).
Это ничего, что письма стали приходить реже. Конечно, я очень жду их. В голову лезут разные мысли. Но приходит письмо, и я счастлив. Ты подписала фотографию красными чернилами. Это что, - клятва на крови? Шучу. Я тебе верю безо всяких клятв. Я верю, что ты любишь меня, и к этим словам нельзя привыкнуть. Ты всегда произносила их спокойным голосом. Нет, не равнодушным, а именно спокойным. После них на душе становилось спокойно.
Знаешь, Галь, сегодня получил наряд вне очереди. Между прочим, из-за тебя. Писал тебе стихи на политзанятиях. Да какие там стихи. Просто устал слушать прозу. Ну, вот они:

Офицер уж который час
Разбирает чьи-то грехи,
Мне не до них сейчас –
Я пишу для тебя стихи.

То, о чем мне известно давно,
Повторяет он вновь и вновь,
Я не верю ему все равно,
Лишь в твою я верю любовь.

Мне смешны его рассужденья,
Меня злит его тон, ну что ж,
Буду слушать хоть целый день я,
Потому что ты меня ждешь.

Мне привычна армейская грубость,
Я исполню приказ любой,
Я могу простить даже глупость
Ради нашей встречи с тобой.

Между прочим, наряд на кухню. Пойдешь со мной? Я знаю, пойдешь. Ты всегда со мной, когда трудно.

Что такое наряд?
Ты думаешь, наверное,
Что это – тулуп, автомат
И валенки безразмерные?

Что такое наряд?
Уж не скажешь ли ты,
Что это, когда солдат
Драит на кухне котлы?

Что такое наряд?
Если хочешь узнать ответ,
Посмотри  на вечерний закат,
Ведь за ним приходит рассвет.

Но рассвета уставши ждать,
Стиснет зубы до боли солдат,
Вот теперь он может сказать,
Что такое наряд.

Коряво, конечно, написал. Ну, как строчки сложились в голове, так и написал. Я хотел сказать, что вся служба – это один большой наряд. Надо стиснуть зубы и ждать.
Любимая, мы обязательно еще придем с тобой на наше место. Между прочим, именно там ты сказала, что любишь меня. И сказала первая. Ты произнесла это спокойно, без надрыва.  "Боже, за что мне такое счастье", - думал я. Ты смотрела вопросительно. Я давно собирался сказать тебе об этом же и мысленно репетировал признательную речь. Но ты опередила меня. Я сразу забыл, что репетировал. У меня вообще не было слов. Да они и не были нужны. Я изо всех сил сжал тебя в объятиях. Мы целовались так долго, насколько хватило дыханья. Только потом сказал, что тоже тебя люблю. Очень, очень. Это место для меня свято.
У нас уже давно наступила зима. Много снега. Иногда приходится стоять в карауле на вершине сопки. С нее видно очень далеко. Я смотрю на юг. Где-то там  живет моя любимая Галя. "Что-то ты сейчас делаешь?", - думаю я. И представляю, что ты опять не слушаешь лекцию, а твои мысли летят через сопки и леса ко мне. Значит, опять получишь замечание.
Любимая моя! Нам не остается ничего другого, как вспоминать наше с тобой прошлое. Оно замечательное. Но впереди вся жизнь. Я не мыслю ее без тебя. Я приеду, и мы сразу поженимся. У нас будет сын с чудесным отчеством Александрович!   А имя мы придумаем вместе. Ты не против?
Заканчиваю письмо в наряде. Картошку уже почистили. Можно немного отдохнуть и я дописываю письмо. Держись, моя хорошая. Я тебя люблю. Целую письмо, целую тебя.
До свидания.
Твой Саша.

Галя (февраль)

Саша, милый, здравствуй!
Прости, что давно не писала. Да и писать-то не о чем. Каждый день одно и то же. Правда, сдала экзамены. Между прочим, на "хорошо". Так что я у тебя тоже не круглая дура. Всей группой ездили отмечать сдачу к Павлику на дачу (в рифму получилось). Я тебе о нем писала.
Да, Новый год мы с тобой встретили не очень хорошо. Я проболела, а ты разгружал состав с углем. Ты так смешно об этом написал. Но ничего, главное, что он наступил. Я сменила календарь и теперь зачеркиваю числа в нем.
Сейчас каникулы. Сижу дома. Часто заходит Наташка. Других девчонок вижу редко. Правда, один раз ходила с ними  встречать ваших ребят. Вовка приезжает часто, остальные не всегда. Наташка говорит, что у Вовки отсрочка, и они весной, наверное, поженятся. Ходит счастливая. А вообще той компании, которая была раньше, больше нет. А как было здорово тогда, да? Мы так ждали вашего приезда. У тебя хорошие друзья. Помнишь, ты подвернул ногу и не мог идти. Было поздно, автобусы уже не ходили. Я предложила тебе переночевать у меня, но ты постеснялся. Тогда они соорудили из веток носилки и понесли тебя. "Командира ранили", - сказал тогда Вовка. А ведь ты не был у них командиром. Но они относились к тебе как-то по особенному. Наверное, ценили твой мягкий и ровный характер. Я не слышала, чтобы кто-то сказал тебе грубое слово. 
Милый Саша, ну зачем ты уехал так надолго? Почему жизнь так несправедлива к нам? Ну нельзя же разлучать людей, которые любят друг друга. Нужно издать такой закон, который запретит отрывать любящих людей друг от друга. Ведь они – одно целое. Разве можно разрывать целое?
Скорее бы весна. Так хочется солнца. А потом будет лето и исполнится год, как ты уехал. Только один из трех. Саша, тебе не обещают отпуск? Так хочется тебя увидеть!
Мне очень понравилось, как ты написал о своем друге из Саратова. Хорошо, что у тебя там есть друг. Ты ему обо мне рассказывал? Не рассказывай всего. А то подумает, что я у тебя ненормальная.
Мне очень нравятся твои стихи. Я их читаю девчонкам. Им тоже нравятся. Мы вспоминали, как вы, когда приезжали, громко пели в автобусе твою песню, которую называли "походной". Было поздно и в автобусе никого кроме вас не было. Кондукторша вас знала и не ругалась. Я запомнила только один куплет:

Автобус гремит, как столетний буфет,
Может быть, поедем, а может быть, и нет,
Но мы повторяем в который раз,
Во что бы то ни стало, мы увидим вас.

Как давно это было! И как тогда было хорошо! Наверное, так больше не будет, да, Саша? Грустно об этом думать. Прошлое не возвращается, как бы хорошо оно ни было. Я пишу, а в глазах слезы. Вот одна капнула на письмо. Мне очень хочется тебя увидеть. Если тебе не дадут летом отпуск, я приеду к тебе. Можно? Мы обязательно должны с тобой увидеться.
Саша, скоро 23 февраля. Я поздравляю тебя с наступающим праздником!
Не грусти, мой милый.
 По радио передают новую песню:

Не плачь, девчонка,
Пройдут дожди,
Солдат вернется,
Ты только жди.

Я не буду плакать. Я буду ждать.
Целую письмо, целую тебя.
Жду твоих писем.
До свидания, мой милый Саша.
 Твоя Галя.

Саша (февраль).

Здравствуй, моя любимая!
Вот и пришло твое долгожданное письмо. Я так ждал его. Нет, не так. Я просто ждал его. Ждал и все. Ожидание – это и есть моя жизнь, день за днем. Чем дольше ожидание, тем больше радость. Вот и сейчас я так счастлив! Я целую его украдкой от ребят. Я вижу след твоей слезинки на бумаге и снова и снова целую твою маленькую частичку. Любимая моя, ты мой ангел, ты свет в нашей полярной ночи. Ну где мне найти такие слова, чтобы они передали то чувство, которое меня переполняет! 
Я поздравляю тебя со сдачей экзаменов. Ты у меня умница. Когда ты окончишь училище, мне останется служить совсем немного.
Да, тогда было так здорово! Мы тоже с нетерпением ждали, когда, наконец,  сможем увидеть вас. И когда приезжали, когда вы обнимали нас, мы чувствовали себя героями. Еще бы, такие девочки встречают. Знаешь Галь, наверное, мы с ребятами все-таки тогда не понимали, что это было настоящее счастье. Просто нам было хорошо, и мы считали, что так и должно быть. И только когда это "хорошо" кончается, понимаешь, что был по настоящему счастлив.
Мне понравилось имя, которое ты придумала для нашего будущего сына. Миша, Михаил Александрович. Звучит! Родная моя, я так размечтался обо всем этом, что на какое-то время забыл, где нахожусь. Вспомнил, когда схлопотал очередной наряд. Точнее, наряд вне очереди. Теперь в караул. Старшина не понимает, что наряд в караул, это то, о чем я мечтаю. Он не понимает, что в карауле нас двое – я и ты. Мы ходим часами и разговариваем. Я представляю, что не охраняю объект, а гуляю с тобой по нашему парку. Помнишь, как мы с тобой заблудились? Вышли к какому-то озеру. Была теплая ночь, и ты предложила искупаться. Это купанье я не забуду никогда. А потом грелись у костра и стыдливо посматривали друг на друга. Боже мой, как было хорошо!
 Ты, наверное, заметила, что мы часто повторяем это слово – "хорошо". Для меня в нем все, что связано с тобой. Иногда я с тревогой думаю, что в жизни так не бывает, чтобы всегда только хорошо. Есть другое слово – "плохо". Неужели оно нас когда-нибудь настигнет? Не хочу думать об этом.
Знаешь, прошлый раз в карауле (это был очередной караул) я как всегда вспоминал тебя, твои необыкновенные глаза. И сочинились стихи, может быть, они тебе понравятся.

Мы бродили тропинками парка,
По шоссе вперед и назад,
Нам луна улыбалась ярко,
И я видел твои глаза.

В лунном свете они сверкали,
Как под солнцем июньским роса,
И шептал я: - ты знаешь, Галя,
Я люблю их, твои глаза.

Если ночь окружала нас,
И бывало настолько темно,
Что не мог я увидеть глаз,
Я их видел, поверь, все равно.

Даже если не шла ты рядом,
Все равно не солгу, сказав,
Что меня провожали взглядом
Большие твои глаза.

Если вдруг позовут меня в дали
Иных миров чудеса,
Я хочу, что б ты знала, Галя,
Я люблю их, твои глаза.

Ты знаешь, Галь, очень может быть, что весной меня пошлют в командировку, и я буду проездом в Москве. Тогда мы сможем встретиться. Я сообщу позже, где и когда. Очень надеюсь, что это случится. Потерпи, моя любимая.
Заканчиваю, скоро в наряд. Идешь со мной? Не страшно? Может быть, захватить и для тебя автомат? Знаю, что ты сейчас улыбаешься, и у тебя на щеках появились ямочки. Целую их нежно-нежно.
До свидания, мое счастье! Целую письмо, целую тебя.
До скорой встречи!
Твой Саша.

Встреча

Заканчивался апрель. День был теплый и солнечный. Природа не осталась равнодушной к событию, которое вскоре должно было тут произойти. Свежая листва на деревьях, изумрудная трава на газоне – все было как нельзя кстати.
Саша сидел на скамейке в маленьком сквере недалеко от вокзала и всматривался в проходящих мимо людей. Он не знал, как будет одета Галя, и хотел узнать ее издали. Сказать, что он волновался, значит не сказать ничего. Он пытался представить первые минуты встречи, придумывал слова. Они столько времени не виделись. Она, наверное, изменилась. Да и он тоже.
Галя заметила его первой. То есть она разглядела сидящего на скамейке военного и, приглядевшись, узнала Сашу. Сошла с дорожки и неслышно подошла сзади. Закрыла его глаза ладонями. Он вздрогнул и на секунду замер.
- Галка!
- Сашка!
Повисла у него на шее.  Он закружил ее в объятиях. Остановившись, некоторое время глядели друг на друга. У обоих в глазах стояли слезы.  Он снова прижал ее к себе. "Галя, любимая моя". "Саша, милый". Целовались, не обращая внимания на осуждающие взгляды.
- Это тебе, - сказал Саша и протянул букетик мимозы.
- Ой, спасибо! – она уткнулась в цветы носиком, отчего тот стал желтым. Саша засмеялся и вытер нос белоснежным платком.
Сели на скамейку. Галя сняла с него пилотку:  "Выросли". "Давно" – улыбнулся Саша.
- Ты изменился, возмужал.
- Ты тоже изменилась, повзрослела что ли. И немного поправилась, да?
Галя смутилась и ничего не ответила.
- Сколько у нас  времени?
- Осталось сорок минут.
- Только сорок минут за год разлуки. Ну почему так мало!
- Галя, как ты живешь? Как учеба?
- Да все нормально, Саш. Как вы доехали?
- Тащимся уже две недели. Грузовой состав, теплушка. Везем изделия в ремонт.
- Я боялась, что мы отвыкли друг от друга. Нет, не отвыкли, я не отвыкла. А ты?
- Я тоже об этом думал. Но ты,  как всегда, взяла инициативу на себя, и мне опять легко с тобой.
Они говорили и говорили, перебивая друг друга. Вспоминали их общее прошлое, которого по времени было мало, а по событиям – бесконечность. Смеялись, вспомнив, как застали Нинку с Валеркой, купающихся в том же озере, причем голышом. Дело было ясным днем, но у них уже все было, и они не стеснялись друг друга. Спрятали их одежду,  сели на берегу. Те сначала хихикали, потом стали возмущаться, наконец, Нинка сказала:
- Хотите смотрите, хотите нет, а я выхожу, - и стала выходить. А смотреть там было на что. Но поскольку стриптиз не был предусмотрен, пришлось отдать одежду.
Их разговор прервал строгий голос:
- Рядовой Григорьев, время!
 Неподалеку стояли капитан и сержант.
Это ужасное слово "время". Оно может тащиться, как Сашин состав, а может лететь, как снаряд. Сейчас этот снаряд разорвался над ними и оглушил их. Надо прощаться. На Галиных глазах показались слезы, потекли по щекам и губам.  Саша прижал ее к себе и стал целовать мокрое от слез лицо. "Галя, любимая, не надо", - шептал он, сам едва сдерживая слезы.  "Саша, я боюсь. Милый мой, я не выдержу новой разлуки". Теперь ее тело сотрясали рыдания. "Не уходи, прошу тебя, не уходи". "Галь, я напишу тебе, как только вернусь в часть. Все будет хорошо, родная моя". "Не будет, Саша, не будет, я это чувствую".
- Время! - раздался новый взрыв.
Саша уходил с тяжелым чувством, то и дело оглядываясь. Галя стояла, прижав ладони к мокрому лицу, и смотрела ему вслед.

Галя (май)

Когда через месяц Саша вернулся в часть, его уже ждало письмо от Гали. Предчувствуя беду, он не стал вскрывать конверт сразу. Дождался позднего вечера, чтобы прочитать письмо в полном одиночестве.
"Мой дорогой, мой милый, мой ненаглядный Саша!
Вот и настигло нас это ужасное слово "плохо". Я виновата перед тобой, я тебя предала. Я ненавижу себя, если бы ты знал, как я себя ненавижу! Ты просил, чтобы я не обманывала тебя, и написала, если что-то случится. Это случилось 8-го марта. Мы с группой отмечали праздник на даче у Павлика. Я не хотела этого. Боже мой, какая же я дура! Саша, прошло уже больше двух месяцев, и это точно – у меня будет ребенок. 
Прости меня, если сможешь. Я сломала жизнь себе и тебе. Я не знаю, как теперь жить. Я ничего не знаю. Ты был прав, когда писал, что каждый наш поступок разворачивает судьбу. А повернуть ее обратно невозможно.
Когда мы с тобой встречались, это уже произошло, но я надеялась, что последствий не будет. И я никогда не сказала бы тебе об этом, зная, каким ударом это будет для тебя.  Мне ведь никто никогда не был нужен, кроме тебя. Я бы спрятала этот поступок в глубине души, и постаралась бы забыть о нем. Но теперь я беременна, и не могу не сказать тебе об этом.
Дорогой мой! Помоги мне. Скажи, что мне делать?
Я понимаю – это непоправимо. И такое нельзя простить. Но, пожалуйста, будь великодушным, каким ты был всегда. Прости меня в своей душе. Ты должен знать: я никого не любила и не люблю, кроме тебя.
Мы уже никогда не придем вдвоем на наше место, никогда не искупаемся в том озере, никогда не будем барахтаться в снегу. Никогда, никогда, никогда.  Мы никогда не будем вместе. Невыносимо думать об этом.
Ради Бога, Саша, ответь мне. Я должна знать, простил ли ты меня.
Навсегда твоя Галя."

Галя (июнь)

Саша, любимый мой, почему ты молчишь? Напиши хоть что-нибудь. Отругай меня, накажи как-нибудь. Я не верю, что ты забыл меня. Знаю, что тебе тяжело. Если бы можно было все исправить!
Девчонки всё узнали и ругают меня. Но что же я могу теперь поделать? Аборт делать не стала, ребенок не виноват, что его мать такая дура. Да и ты уже все знаешь.
Саша, прошу тебя, ответь.
Твоя Галя.

Саша (июль)

Здравствуй, Галя!
Прости, что не ответил сразу. Не мог. Должно было пройти время, чтобы понять, что случилось.
Сразу говорю: я тебя не виню. Ты и так сделала невозможное – ждала меня почти год. Ребята здесь получают письма с черной меткой гораздо раньше. Я видел, какими они становятся после этого. Некоторые бегут из армии, а бывает и хуже. Я как мог, старался отдалить этот день. Но от судьбы не уйдешь.
Я, конечно же, простил тебя. Не казни себя. Рожай и расти ребенка. Жаль, что у него не будет такого прекрасного отчества, как Александрович или Александровна. Но есть и другие достойные имена и отчества. Живи спокойно, моя хорошая.
Не переживай за меня. Я справлюсь с этой бедой. А наше с тобой прошлое… - это прошлое. Оно уже не вернется. Весь оставшийся срок, а может быть, всю оставшуюся жизнь я буду помнить его.
Прошел один год службы. Еще два. Но здесь говорят, что первый – самый трудный. Дальше будет легче. Мне дали ефрейтора. Первое в жизни командирское звание. Ты говорила, что я не был командиром? Теперь буду. Мое отделение занимается ремонтом радиоаппаратуры, а это мое любимое занятие. Скоро начну готовиться к вступительным экзаменам. ВУЗ еще не выбрал, что-нибудь по радиоэлектронике. С ребятами у меня отношения ровные, с командирами даже хорошие. Самое главное, ладим со старшиной. Мне выписывают спирт для ремонта, ну а это, сама понимаешь, ключик к душе любителей змия. А наш старшина не просто любитель, он профессионал. Видишь, у меня здесь все хорошо. Не беспокойся за меня.
Надеюсь, мы с тобой когда-нибудь увидимся. И может быть, повспоминаем нашу счастливую юность.
Хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Ну вот и вернулось это слово. А то, плохое, забудь.
Я тебя никогда не забуду. Ты – это лучшая часть моей жизни. Вряд ли что-то подобное у меня будет. Да  и не хочу, чтобы было.
Прощай, моя хорошая!
Прощай, моя любовь!
Саша.


Отпуск

Прошел еще год. Саша уже был старшим сержантом, заместителем командира роты. Он возмужал, раздался в плечах, черты лица погрубели. Командиры ценили его за ум, подчиненные за справедливость, друзья за честность и порядочность. Были в его службе и тяжелые моменты. Один раз машина, в которой они ехали, сорвалась с серпантина и полетела вниз. К счастью склон сопки порос густым кустарником, и это спасло их. Саша вылетел из кузова, сильно побился. Две недели пролежал в госпитале. В другой раз его отделение срочно вызвали в отдаленный батальон для ремонта аппаратуры. Вездехода не оказалось, поехали на грузовой. Была зима, пурга заметала дорогу. Встали где-то на середине пути. Никакой связи в машине не было. Возвращаться или двигаться вперед пешком было безумием.  Почти сутки ждали помощь. Бензин давно кончился. Хорошо, что догадались захватить запасные тулупы. Когда к ним пробился вездеход, то не сразу нашли их. Они сделали в сугробе пещеру, затащили туда все тулупы, и сидели, плотно прижавшись друг к другу. Но без обморожений не обошлось. 
В общем, служба как служба.
Саша никогда не писал родителям об этих событиях, считая их приключениями. Зато родители получили благодарственное письмо от командования части за воспитание такого сына. И очень гордились этим.
В июле Саше и его другу из Саратова предоставили отпуск на две недели. Борт Мурманск – Москва приземлился в Домодедове. Вышли из самолета на раскаленный бетон – так было жарко. А они к тому же были в северной форме – "ПШ". У Гены были какие-то дела в Москве, а Саша поехал за город, к своим. Они так давно не виделись! И хотя Саша писал часто, расспросам не было конца.

Саша крепился несколько дней, но все-таки не выдержал. Часов в десять утра он сошел на такой знакомой остановке. Пошел в сторону парка. Тут почти ничего не изменилось. Тот же лес, те же тропинки. Он все помнил. Вот под этой сосной они целовались. Впрочем, они целовались подо всеми деревьями. Помнят ли деревья их? Он похлопал сосну по стволу: "Привет, дружище, все скрипишь?" И в самом деле, эта сосна постоянно скрипела на ветру. Он шел медленно, останавливаясь на памятных местах. И вспоминал, вспоминал. В горле стоял комок. Вышел к реке, сел на берегу. Их место. Речка была неглубока, сквозь прозрачную воду виднелись мелкие камешки.  На воде играли солнечные блики. Земля еще не прогрелась под солнцем и парила. В болоте неподалеку лягушки упражнялись в хоровом пении. В первый раз Саша не сдержал слез. Он не стеснялся их. Вместе с ними уходила боль, которую он столько времени держал в себе. Эта речка помнила их счастливые часы, теперь она запомнит его горе. Сейчас он навсегда прощался со своим счастливым прошлым, их прошлым.


Новая встреча

Закончился срок службы. Саша увольнялся в звании старшины. В сентябре он вернулся домой. Сдал экзамены в вечерний институт и устроился на работу в один НИИ. Каждое утро автобус увозил его в Москву, чтобы вечером привезти обратно. Дорога отнимала много времени, но он не роптал. И не такие трудности переносили.
Ему было известно, что Галя живет в Москве с мужем. У них дочка. Подробностей не знал и старался об этом не думать.
Закончилась осень, прошла зима. Март. Саша возвращался из Москвы раньше обычного. Он уже собрался выходить, когда его окликнули: "Саша!". Голос показался знакомым. Но автобус был полон, и он не мог разглядеть звавшего. "Саша, Саша!". Не было сомнений, это был Галин голос. Он стал пробираться вглубь, и вскоре увидел ее. Она сидела у окна с девочкой на руках. "Саша", – она улыбалась. На щеках были такие знакомые ему ямочки.         
- Привет, Галь! Вот так встреча! Ты как здесь?
- Ты проехал свою остановку.
- Пустяки. Так ты откуда и куда?
- Проводишь меня?
- Конечно.
Сойдя с автобуса, он взял девочку на руки.
- Как зовут?, – приподнял ребенка на руках перед собой.
- Она знает, но не скажет, - засмеялась Галя, - Катя.
- Катя, котенок.
- Саш, ты как живешь, чем занимаешься?
- Сначала расскажи о себе. Ты счастлива?
Галя перестала улыбаться. Ямочки пропали. Некоторое время шли молча.
- Саш, я ушла от мужа. Мы с Катей живем у мамы.
Теперь молчал и Саша. Новость надо было осмыслить.
- Что случилось?
- Это долго рассказывать. В общем, не смогла я с ним жить. Не любила я его.
- А он что?
- Не хочу я об этом. Не надо.
Подошли к знакомому дому.
- Спасибо тебе, Саш. Я очень рада была тебя увидеть.
- Я тоже рад.
- Ну, до свидания?
Саша хотел что-то спросить, но замялся и промолчал.
- Пока.
Галя смотрела на него некоторое время, чего-то ожидая. Потом повернулась и ушла.

Наступило лето. Саша помнил о Гале и хотел ее видеть. Но не мог решиться. И все-таки его нестерпимо влекло туда, на "Восток".
И вот опять было утро, солнце, река и лягушки. "Ну надо же, - подумал он, - здесь словно готовились к встрече со мной. Даже лягушек пригласили".  Он подошел к воде, присел на корточки и стал рассматривать стаю юрких рыбешек. Внезапно булькнул брошенный с берега камешек. Саша оглянулся. На берегу стояла Галя.
- Девчонки видели, как ты сошел с автобуса. Ты мог придти только сюда.

От автора

В том странном, непридуманном краю
И я встречал туманные рассветы,
И с этих пор в душе своей храню
И этот снег, и лес, и небо это.

И соловья безудержную трель,
И дружный гвалт в проснувшемся болоте,
И в теплой  речке галечную мель,
И солнца блеск в зеленом переплете.

Там все как прежде: сосны, небо, снег,
Но девочки стоят уже с другими,
Другие песни, незнакомый смех,
И лишь у речки снова мое имя.*

Как прежде храм в величии застыл,
Все также бродят пары вдоль "Монмартра",
В словах прощанья, трудных и простых,
Мне слышится знакомое "до завтра".

И пусть все это в прошлом, не беда,
Кому вот так прощаться не случалось?
И все же жаль, что в жизни никогда
Ничто не повторяется сначала

· Название речки Воря исправлено на Боря.

Эпилог

Через год в один из солнечных июньских дней на свет появился Михаил Александрович  Григорьев.
Когда его родителей спрашивают "Как дела?", они неизменно отвечают: "Хорошо".

Конец