Необратимый процесс самое начало романа

Теплая вода безвольной струйкой стекала по рукам, захватывая в свою кампанию пену от моющего средства, и  бескомпромиссно тащила радужные пузырьки к металлической сеточке водостока кухонной раковины.
Алёна не понимала, как это можно не любить мыть посуду. Конечно, когда нет воды, жидкости для мытья посуды или губки, мытье становится неприятным занятием, чаще даже бесполезным. Но сейчас, когда все было идеально, Алёна наслаждалась рутинной работой, результатом которой становились ровные ряды кофейных чашек, блестящие спинки вилок и ложек, матовые бока перевернутых вверх дном тарелок.
Когда-то в детстве старший брат, наблюдая за неумелым мытьем посуды шестилетней Алёны, дал ей несколько советов, которыми она успешно пользовалась с того памятного момента до сегодняшнего дня. Одним из самых ценных замечаний было то, что хрустальные рюмки и бокалы моют в самую последнюю очередь. Якобы руки после продолжительного пребывания в мыльной и теплой воде становятся настолько нежными и чувствительными, что можно играть на бокалах, проводя пальцем по хрустальному краю. Брат даже демонстрировал это Алёне, да и у нее самой нередко получался этот трюк, вызывая бурный восторг не только её самой, но и всей семьи.
Сейчас, приподняв хрустальный бокал к свету, оценивая качество своей работы, Алёна рассматривала точные фигурные грани, попутно критично оценивая мелкие царапинки на гладкой поверхности, полученные, очевидно во время многочисленных переездов из одного города в другой.
Оставшись довольной результатом мытья бокала, Алёна в последний раз сполоснула его под струей чистой воды, встряхнула.
Амплитуда движения руки превысила допустимые Алёниной кухней границы, бокал на пути встретил кухонную мойку и с хрустальным звоном разлетелся по всем обозримым местам кухни.
Алёна спокойно огляделась вокруг, оценивая территорию ставшей опасной носительницей мелких осколков. Затем  сполоснула руки, выключила воду, достала бумажное полотенце и даже не вытерла, а аккуратно промокнула мокрые ладони.
Медленно повернувшись, она боязливо вышла из кухни, и прошла в гостиную.
Взяв самую большую подушку с дивана, Алёна легла на пол, обняла подушку и заплакала.
Ее слёзы не были похожи на прозрачные хрустальные осколки, не напоминали они аккуратные ползущие капельки, вытекающие из уголка глаза.
По искаженному судорогами лицу разбрызгивались мелкие крошки мокрой солёной пыли. Череп сжался, сдавливая глазные яблоки, причиняя адскую боль, и даже мягкая подушка не могла принять на себя тяжесть головы. Все болело от слёз. Короткое спазматическое дыхание заполняло до отказа лёгкие, чтобы плотные перья подушки могли услышать сдавленные хриплые крики. От напряжения пальцы рук уже не чувствовали мягкую плоть подушки. Виски разламывались от истеричных судорог. Раскрытый искаженный рот прижимался к мокрой наволочке, не давал возможности ни закрыться, ни произнести звуков, кроме воя.   
Верхние веки мгновенно опухли, нос заполнился влагой, во рту пересохло. Алёна не плакала. Это была настоящая истерика, долго отсиживающаяся в глубине ее сильной души несколько месяцев. Разбитый хрустальный бокал оказал неоценимую услугу, став последним шагом к тому, чтобы выдернуть тугую пробку сдерживания. Пробка вылетела со страшным звуком – звуком воя ревущей женщины.
Опустошив скудный запас своих слёз, Алёна легла на бок, поджала колени и уснула. Мышечное напряжение отпускало её уже во сне, поэтому Алёна вздрагивала, вздыхала, шевеля в обморочном успокоении все ещё искривленными губами. Пальцы рук медленно разжимались, тупая боль отпускала виски, затылок, переносицу. Уже через полчаса Алёна крепко спала.


Сегодняшний день с самого начала обещал стать невыносимым. Утренний визит соседа-алкоголика, зашедшего занять на бутылку, был проверенной приметой суетливых и никчемных суток. И подтвердилось это довольно скоро, когда Алёна, придя на стоянку за своим автомобилем, сев за руль, и проехав несколько метров, заметила за своим «фордом» ровненькую, тонкую, но ни к чему хорошему не приводящую масляную полоску. Вернув машину на место, Алёна вышла с территории стоянки. По большому счёту, даже если она поедет на автобусе, она не опоздает. Но сегодня пятница, а это значит, что все выходные и, возможно, еще понедельник и вторник, пока машина будет в ремонте, она будет погружена в ни с чем не сравнимое общество людей из общественного транспорта.
Подойдя к остановке, Алёна поняла, что сигареты и зажигалку она забыла в машине. Табачный киоск на остановке по случаю раннего времени еще не работал. Как по команде, обратив свои суровые лица влево, будущие пассажиры муниципального транспорта грустно ждали появления.  К остановке медленно, но уверенно подходил автобус с нужным номером. Втиснувшись в нутро дешёвого транспорта, Алёна сразу почувствовала мозаичный букет из запахов. От довольно неплохих духов «Элиж» до едкого запах пота. Ухватившись за поручень, Алёна встала напротив молодой и довольно симпатичной мамаши с малышом лет пяти на руках. Малыш, которого, как скоро узнал весь салон, звали Васей, беспрестанно болтал обо всем, что видел вокруг.
 - Мам, это кинотеатр? – Проезжая мимо здания с соответствующим названием, вопрошал Вася.
 - Да, Вася, - устало утверждала мать.
 - А чё?
(пауза в одну секунду)
 - Мам, чё кинотеатр? Мама! Чё кинотеатр?
Удивительно, к возрасту «почемучек» родителей готовят тщательнее, чем к рождению ребенка. Но ни один из родителей не оказывается готов этому страшному периоду. Видимо, эта молодая мамочка оказалась так сильно не готова, её отрешённый взгляд мог стать весьма красноречивыми декорациями к финалу фильма о садистских развлечениях.
Малыш, усиливая звук, ещё раз восемь повторил свой вопрос, от которого в итоге осталось только требовательное «Мама!». Мать, не выдержав, взглянула на сына.
  - Вась, помолчи хоть минутку, пожалуйста.
  - Чего? – сменил тему малыш.
- Потому, что голова уже болит от твоих «чего». – Подставила сама себе подножку неготовая мама.
- Чего? – Снова изменил вопрос Вася.
Мать устало отвернулась. Вася продолжал настаивать.
 - Ма, чего голова болит?
- От твоих бесконечных «почему». – Логично объяснила мама.
- Чего? – Быстро отыскав новый вопрос, заинтересовался малыш.
- Ты всё время болтаешь, у меня от этого болит голова. Достаточно доходчиво ответила мамаша.
- Ты заболела? – Сочувственно заглянул в глаза матери ребенок.
- Нет.
- Раз голова болит, значит, ты заболела.
Слушая безостановочную болтовню пятилетнего почемучки, Алёна мысленно жалела свою несчастную машинку, одиноко стоящую на территории стоянки в полной тишине. Себя жалеть Алёна не привыкла, да и бесполезное это занятие – жалеть себя. 
.......
продолжение следует....