Земной путь глава 37

37
   Наступил сентябрь. Начался новый учебный год, и Сергей поинтересовался у Ксении, куда же она отправила учиться своего сына Глеба.
   - Куда, куда, - раздраженно ответила Ксения. – Так и пришлось отправлять его в наш институт. На нормальный сейчас денег нет. Все ресторан поглотил.
   - Ты жалеешь о том, что тебе не удалось отправить его за границу? – спросил Сергей.
   - Конечно, жалею. Какая мать не захочет дать сыну нормального образования. Ты же ведь сам учился в нашей советской школе, ты знаешь, что из себя представляет наше образование, наше обращение преподавателей с учениками. Неужели же ты считаешь нашу систему нормальной?
   Ксения выжидающе посмотрела на Сергея.
   - Нет, - честно признался Сергей. – Я так не считаю.
   - Ну, вот видишь. А зачем же ты тогда спрашиваешь? Ну, ничего, вот окупится ресторан, начнет приносить реальную прибыль, вот тогда я, все равно, переведу Глеба в зарубежный институт.
   - А как насчет его будущей семьи? – спросил Сергей.
   - Какой семьи? – не поняла Ксения.
   - Ну, он когда-нибудь захочет создать свою семью, и кем ты хочешь, чтобы оказалась его избранница? Русской или иностранкой?
   - Ах, вот ты о чем? Ну, не знаю, кого полюбит, на той пускай и женится.
   - Ну, а все-таки?
   Ксения пожала плечами.
   - По мне, так пускай и иностранкой будет. Лишь бы человек она была хороший.
   - А то, что она будет другой веры, это тебя не смутит?
   - Да какая разница. Все эти религиозные табу, все эти предрассудки, лишь злобу в людях разжигают. Нечего на это и смотреть даже. Какая разница, христианин человек, мусульманин или еще там кто-нибудь, если у него на уме одни только деньги. Вон, взять наших, русских девчонок, чего они хотят от жизни? Богатого мужа они все хотят, чтобы с деньгами были, и все их капризы удовлетворял. Все сводится лишь к деньгам, а все остальное лишь пустые слова. А заграницей, что ж, заграницей тоже, наверное, на первое место деньги ставят. Но там, как мне кажется, больше шансов найти порядочную.
   Сергей слушал, и ничего не говорил, лишь задумчиво качал головой.

   Однажды вечером, после работы, Роман пригласил Сергея к себе домой. Сергей попытался было отказаться, но Роман настоял на своем.
   - Да зайди же, хоть ненадолго. Что уж, мы, как и не друзья вовсе.
   Сергею ничего не оставалось, как подчиниться. Он не любил ходить по гостям, и всегда чувствовал себя неуютно в чужом доме.
   Роман прямым ходом прошел в комнату, и распахнул балконную дверь.
   - Смотри. – Он указал на открывшийся вид. – Нравится?
   А посмотреть действительно было на что. Балкон Романа выходил в сквер, где высокие деревья почти совершенно закрывали собой высотные здания, расположенные в округе. Лишь верхние этажи и крыши оставались открытыми.
   Сергей, как завороженный, смотрел на открывшееся ему зрелище. Роман с довольным видом встал рядом с Сергеем и искоса наблюдал за ним.
   - Да, действительно красиво, - согласился Сергей.
   - Как видишь, и в центре города есть на что любоваться. Проходи на балкон, не стесняйся.
   Не дожидаясь Сергея, Роман вышел сам. Сергей шагнул следом.
   Балкон своими размерами напоминал веранду. На нем даже стояли небольшой столик и стулья, точно такие же, какие бывают в летнем кафе.
   - Присаживайся, - сказал Роман, пододвигая Сергею стул. – Пиво будешь?
   - Да нет, спасибо, - неловко отказался Сергей.
   Роман скорчил гримасу.
   - Ну, как же, все-таки, с тобой скучно! Ты что, совсем не умеешь расслабляться?
   - Наверное, нет, - сказал Сергей, пожимая плечами.
   Роман покачал головой.
   - Ну, выпей хоть кока-колы.
   - Кока-колы? Ну что ж, пожалуй.
   Роман скрылся в комнате, но через минуту вернулся, неся в руках бутылку пива и пластиковую бутылку кока-колы. Поставив все это на столик, Роман сел напротив Сергея. Он взял себе пиво, а Сергей колу.
   - Я все давно хочу поговорить с тобой, - сказал Роман, отпив немного пива. Сергей глотнул колы.
   - Говори.
   - Расскажи о себе, - немного помедлив, попросил Роман.
   - Рассказать?
   - Да, расскажи. Расскажи мне, кто ты. Сколько месяцев мы уже вместе, а я о тебе ничего не знаю. Ты какой-то скрытный. У тебя нет ни семьи, ни друзей, ни любовницы. Ты почти ничего не говоришь о себе, и явно избегаешь заводить с кем-либо дружбу. Почему? С одной стороны, ты с нами приветлив и уступчив, но с другой стороны, ты словно воздвигаешь между нами стену. Поначалу я думал, что мы с Ксенией просто не нравимся тебе, что ты считаешь нас своими классовыми врагами или что-то в этом роде. Но потом я понял, что здесь что-то другое. У тебя просто манера такая, держаться с людьми на определенном расстоянии, не подпускать их к себе близко. Почему так, а?
   - Просто я уже не в том возрасте, когда заводят себе новых друзей, - сказал Сергей.
   - Но ведь у тебя же и старых нет. Несмотря  на твою общительность, ты какой-то замкнутый внутри. Словно чего-то боишься или остерегаешься.
   Роман смотрел на Сергея, ожидая ответа. Сергей не отводил взгляда, и словно раздумывал.
   - А ответ очень прост, и банально циничен. Я не верю в дружбу, вот и все.
   Сергей ждал реакции Романа.
   - Ну, дружба дружбе рознь, - признался Роман. – Но, все-таки…
   - Нет, я считаю, что друг – это тайный враг. В трудную минуту друг первым тебя предаст, и нанесет удар в спину.
   Роман рассеяно кивнул.
   - Что ж, бывает и такое. Ну и что же теперь, всю жизнь прожить в одиночестве? 
   - Но так безопасней, - возразил Сергей. – Так спокойней на душе, когда знаешь, что тебя некому предавать. Я знаю, что мои слова звучат зло и цинично но, тем не менее, это факт, я говорю то, что есть. И потом, я не знаю, зачем вообще нужна дружба.
   Роман удивленно вскинул брови.
   - Да-да, я не знаю, зачем это нужно. В конце концов, любая дружба сводится к банальной выпивке. Друг – это тот, с кем ты пьешь. А я не люблю это дело. Я не пью, не люблю компании, я люблю одиночество, я – отшельник по натуре. Свое свободное время я люблю скоротать за книгой, у себя дома. И в компаниях, среди людей, я чувствую себя крайне неловко. Не нужно мне это все, очевидно.
   Роман почесал подбородок.
   - Как-то странно ты подходишь к этому вопросу. Но неужели же тебе не одиноко?
   - Одиноко? Наверное, мне одиноко. И порой действительно становится тошно. Порой одолевает безысходность, и даже отчаяние. Но что поделаешь, другим я быть не могу. На меня давит общество, давит окружение, мне противно почти все, что творится вокруг.
   - И как же все это сочетается с христианским мировоззрением, о котором ты все время толкуешь?
   - Ну и что? – слегка развел руками Сергей. – Христианство учит не желать зла людям и, по возможности, помогать им. Я не желаю людям зла, но и помочь людям у меня почти нет никакой возможности. Я не в силах что-либо изменить. Единственное, что я могу делать, это призывать людей жить по Евангелию, хотя я не проповедник. Христос учил: «Тот, кто дружит с миром, тот дружит с дьяволом. Не прикладывайте души своей к земному». Это означает, что нельзя привыкать и привязываться к мирским благам и развлечениям. В загробной жизни ничего этого не будет, поэтому если человек слишком привязывается к мирскому, то, лишившись его, будет сильно страдать. Мне действительно не интересны земные развлечения. Я много лет учился смотреть на жизнь философски, и все это перестало быть для меня интересным.
   Роман опустил глаза и, разглядывая бутылку, которую держал в руках, тихо качал головой.
   - А почему ты не женился, не завел себе семью, детей?
   - По этой же самой причине, - ответил Сергей. – Я разочарован этой жизнью, и не хочу, чтобы мои дети жили в этом мире. И еще я понял, что какой бы строй не был в нашей стране, кто бы не правил нами, какие бы законы не были установлены, они никогда не будут меня удовлетворять. Я не верю, что на земле может побеждать добро и справедливость. Земная жизнь – это как тюрьма для человека.
   - Но ведь от такой философии, и от такой жизни можно с ума сойти. Не хочешь иметь детей, так не заводи, ладно. Но жить без женщины это же, я даже не знаю, как выразиться. Это что-то страшное, это какое-то омертвление чувств, омертвление всего, и омертвление самой души. Да-да, самой души. Ведь Бог создал мужчину и женщину для того, чтобы они были вместе. Двое будут как одна плоть. Как видишь, я тоже кое-что знаю. Как же так?
   - В Библии сказано: «Двое будут как одна плоть». Это ты верно процитировал. Но еще там сказано, что семейные узы связывают супругов на всю жизнь. Здесь не должно быть никаких разводов, а также нельзя жениться на разведенной. Но я не верю в любовь. Я не верю, что может существовать взаимная любовь. Жениться – это значит связать себя на всю жизнь. А для меня это то же самое, что сидеть на пороховой бочке. Жена – это тот же друг, который предаст тебя в любую минуту. Это же жизнь в постоянном страхе, в постоянном ожидании подвоха, предательства. Я отлично понимаю, что я буду нужен жене лишь до тех пор, пока я здоров, и приношу домой деньги. Но что будет, если у меня случится серьезная проблема со здоровьем? Что будет, если я попаду в аварию, и на многие месяцы окажусь прикованным к постели? Что будет, если я, после этого, останусь инвалидом на всю жизнь? Нужен я буду жене? Да жена предаст меня в тот же момент. Бросит сразу же, как только поймет, что я стал для нее обузой. Нет, я не готов так рисковать. Доверять нельзя никому, тем более что христианский брак должен быть узаконен. Это значит, что брак должен быть венчан, и никакое сожительство, ставшее таким модным, недопустимо.
   - Гражданский брак, - вставил Роман.
   - Да никакой это не гражданский брак. Гражданский брак – это брак, зарегистрированный в загсе. Брак бывает двух видов: гражданский и церковный. Гражданский брак – это тот, который я тебе только что описал, а церковный – это венчание, по всей форме описанный в церковном уставе.
   - А, по-моему, это все лишь бессмысленное усложнение вопроса.
   - Нет. Брак – это таинство, к нему нельзя относиться безответственно. Ведь именно на семье и держится любое государство, а если разложится семья, то разложится и государство. Так, в сущности, оно и происходит.
   Роман усмехнулся.
   - Но ведь потому-то и стало так мало официальных браков, что люди испытывают такой же страх, что и ты. Что помешает одному из супругов, на следующий день после свадьбы потребовать развод? А в результате этого развода стать обладателей половины состояния второго супруга?
   - В том-то и дело, - согласился Сергей.  – В этом-то и главная проблема. Поэтому я и предпочитаю оставаться в одиночестве. Хоть и тяжело быть одному, трудно и тоскливо, но все же это безопасней, чем вступать в брак. К тому же, в браке большое значение имеет сходство мнений супругов, сходство их взглядов, а я сильно сомневаюсь, что смогу найти женщину, чьи понятия совпадали бы с моими. А это для меня имеет огромное значение. Как же иначе растить и воспитывать детей, если я буду стараться заложить в них христианские основы, а жена будет учить вольнодумству и атеизму или, в лучшем случае, теплохладности. Я боюсь за будущее своих детей. Кем они станут? А что если пороки общества захлестнут и их, что если они не смогут противиться соблазну? Вдруг станут преступниками или убийцами. Ведь вина в этом случае на девяносто процентов будет лежать на мне, как на его родителе. Я должен был воспитать своих детей, но я не смог. И осужден я буду на Божьем суде за то, что недосмотрел, не сумел заложить в своих детях страх Божий. Иметь детей – это страшная ответственность, и я боюсь, что не смогу оправдать этих, возложенных на меня обязанностей, обязанностей отца.