Сказка господня. пролог - вместо предисловия

СКАЗКА ГОСПОДНЯ

ЧАСТЬ 19. ИЛИ 1 СТАРТ
 
ПОВТОРЕНИЕ  ПРОЙДЕННОГО И ВЫШЕСКАЗАННОГО.

Вместо предисловия

Знали бы

Вероятно, нет печальней были   той, что повторяется сто раз,
Языком народов Тонго, Чили, Англии, и просто суахили:
Знали бы – солому постели там, куда б ни сбрасывали нас.

Как установил правитель Горби, а затем  и спившийся Борис, -
В знании, товарищ, много скорби, знание ведет не ввысь, а вниз.

Было так всегда: и в старых эрах, и в момент полетов на Луну…
Знание в повышенных размерах лишь усугубляет глубину

Нашей отвратительной печали, доводя до горя и до слез.
Слово, прозвучавшее вначале.   - Все слова, что что-то означали,
От увещеваний до угроз, -
Нас когда еще предупреждали: будет плохо! Лучше,  не умней!
Не стремись в таинственные дали. Жизнь всего одна, и дьявол с ней!

Эх, на те слова найти топор бы! Вырубить бы их из разных книг
Знание, сводящееся к скорби, явный пьяный бред, какой-то бзик.

В знании, взрывном материале, спрятан лишь таинственный запал,
Что приводит к взрыву той печали, от которой сдох материал.

Но напасти, бедствия и “ломки” вечно возрождают злой девиз:
Знать бы, где упасть, так мы соломки непременно бросили бы вниз!

Знать места падения не худо, хуже, все же, этого не знать.
Ум -  отнюдь не лишняя причуда. Нас за ум терпеть не может знать,

Эти отвратительные лорды, олигархи, криминалитет…
Разве эти хари, эти морды могут дать полезный нам совет?!

Нет уж, грамм своих ментальных тканей я назло тем шефам сохраню,
Спрятав тайный груз полезных знаний под тупую костную броню.

Буду я хранить, как дурень в торбе, этот бесполезный нынче груз,
В память об одной великой скорби –  черном дне, когда погиб Союз.


   Вот так и начинается непонятное будущее – с места в карьер, сочинением безо всякого приказа или иного повода глуповатой песенки-исповеди. Маститые критики сморщат нос и скажут”  “фи, какая пошлость”, ну, и Бог им судья!  В конце концов, брехать, – не пахать, а разносить чьи-то творения отнюдь не то же самое, что созидать самому. Ничего дурного не желая сказать в целом об этой замечательной корпорации, вскользь все-таки вынужден отметить, что некий Аверченко как-то сказал о критиках следующее:
Остолоп – существо почти невменяемое. Такого даже в критики не берут.
Вероятно, он был не совсем прав, приклеив такой огненный ярлык сразу на целый цех, ибо даже в такой развращенной безнаказанностью среде встречаются Сократы и Цицероны, а то и вовсе Спинозы.  Жаль, что пока мои пути-дороги никак  не пересекаются с тропинками, по которым  эти мастодонты все еще бредут на водопой, воровато оглядываясь, - а нет ли поблизости хищника. Самый опасный из них, который на двух ногах, совсем уже истребил этих мамонтов и саблезубых пещерных носорогов, начиная с эпохи вспышки  неандертальского фундаментализма.  Правда, у меня имеются смутные подозрения, что она еще не завершилась, и по сей день,  когда и неандертальцев-то толком не осталось, а охота на зубров все продолжается и продолжается. Правда, некоторые историки, в частности, некто Петухов, уверяет нас, что во всем виноваты метисы этих самых неандертальцев-каннибалов с нашим братом кроманьонцем – так называемые архантропы, черт бы их всех побрал. Они пиджаки-то от Версаче надели, часами “Роллекс” щеголяют, даже какие-то “права человека” придумали, а от неолитических привычек так и не избавились. Не знаю, не знаю, но на правду похоже: людоед остается людоедом, даже поклоняясь доллару и вступив в НАТО.
   На глупый и самый распространенный вопрос, – а зачем, мол, об этом писать, могу задать встречный, как это любил делать незабвенный Будда и современные евреи: а де-сиянсы зачем? Или: а зачем мы живем? И попробуйте найти достойный ответ, не прибегая к массовым казням или козням! Нет ответа, и быть не может. Если все знать, - надо из гуманоидов переходить в роботы и справочники, а мне бы этого не хотелось. В нашей жизни недосказанность и некоторая таинственность имеют право на существование. В противном случае это была бы и не жизнь, а так, отмеренное “от и до” существование. В Аду, наверное, и то веселей, чем просто так вписаться в схему, которую выдумали за тебя и до тебя.
  Я думаю по этому поводу так: живем, потому что живется, пишем, потому что пишется. Устраивает? Если решительно “нет”, закройте эту книгу, и никогда больше не открывайте, а, встретив фамилию “Перегрин”, брезгливо отворачивайтесь в сторону. Нам не по пути, господа  буржуи, софисты-теологи, религиозные фанатики всех мастей и конфессий, и просто дураки. Мы идем своей дорогой, и только те, кому по пути, составляют нам компанию.
  Итак, о чем будет речь? Прочтете, – узнаете. Не о королях, не о капусте, и вообще не о моржах и устрицах. Это все из других опер, а здесь свои песни, пусть и не всех устраивающие.