О нас. Малость поторопился

МАЛОСТЬ ПОТОРОПИЛСЯ.

(Криминальная сказочка)

Тима считает только что распустившиеся листочки на тополе за окном.
Тима:
- Итак, сегодня уже 265, а вчера было всего лишь 108.
Записывает в блокнотик.
Входит Сева, как всегда, в хорошем настроении. А почему, вы и сами уже знаете. (Пу-зырек валерианки подмышкой.)
Сева:
- Привет, братик, что колдуешь-то?
Тима:
- Да, блин, наблюдательность свою повышаю!
Сева:
- А зачем?
Тима:
- Хочу, как сам Шерлок Холмс, все замечать.
Сева:
- Понятно, если ты Холмс, тогда я - Ватсон.
Тима:
- Не, не годится. Ты пишешь с ошибками.
Сева:
- Это ничего, главное в том, что у каждого Шерлока должен быть свой Ватсон!
Тима смеется:
- Ладно, уговорил. Быть по-твоему. Хорошо, что хоть Шейлоком не обозвал!
Сева:
- А кто это?
Тима:
- Да был такой дяденька, жадный очень!
Сева:
- Ясно. С чего начнем-то?
Тима:
- Даже не знаю, может оно само все и придет? Стоит лишь подождать.
Сева:
- Это навряд ли!
Тима, задумчиво шагая взад-вперед по комнате:
- Какое бы раскрыть преступление?!
Сева, пососав из пузырька валерианки:
- Давай, грохнем кого-нибудь, а потом все быстренько сами и раскроем.
Тима, чуть не подпрыгнув от удивления:
Да ты чо, белены объелся, братец?
Сева:
- Не, только валерианки! Как обычно.
Тима:
- Думай, вообще, когда говоришь. Нас же сразу тогда раскусят!
Сева, начиная окончательно окосевать от выпитого:
- А мы ни за что не признаемся!
Тима машет на него лапой и уходит на кухню, чтобы уже в одиночестве все основательно обмозговать. Сева ложится подремать. Через минуту храпит так, что будит Арнольда, отдыхающего по привычке после сытного обеда, в своем ящике.
Арнольд, насилу разлепляя веки:
- О, ё-мое! Опять Севастьян песню во сне завел! Ну и шум, как на картингдроме! Не, пора вставать, все равно уснуть уже не получится. Вылезает из укрытия, бредет на кухню жаловаться Тимке.
Тимка, сидя на обеденном столе, размышляет вслух:
- Что бы все-таки натворить, чтобы самому и раскрыть, да так, чтобы другие не догадались, что это я сам и сделал!
Арнольд уже в кухне, уловив часть Тимкиной речи:
- Тимон, чо, помощь никак нужна?
Тима:
- Ага, Арни, подсоби, коли можешь!
Снова пересказывает, уже Арни, свои тревоги.
Арнольд, внимательно выслушав:
- Так это же просто. Я найму ребят, а ты потом все и раскроешь, только не забудь им побег побыстрее сварганить, чтобы не мучились.
Тима жмет крысе лапу в знак одобрения.
Спустя неделю, всего через двое суток после того, как преступление было совершено, Тима сообщает, что он раскрыл его. Все громко хлопают в ладоши, особенно старается Арнольд. Тима жеманно раскланивается.
- А теперь пусть введут преступников.
Все тот же Арнольд подает сигнал, и преступников доставляют по месту назначения.
Короче, двое крысят вносят клетку, в которой сидят шесть здоровенных тараканов, трое рыжих прусаков и столько же черных американцев.
Тима, потирая лапки:
- А вот и они, родимые!
Все: Сева, Буся, Люся, Арнольд и его жена, мышонок из библиотеки любуются проделанной Тимой работой.
Тима тараканам:
- Сознаетесь, что это вы совершили все это?!
Те в знак согласия шевелят усами.
Обращаясь уже к присутствующим:
- Господа, а теперь - ваш вердикт!
Сева, Люся, а заодно и Буся:
- Казнить их!
Тима Арнольду растерянно:
- Как это, за что?
Арнольд:
- А я не против, пусть знают наших!
Тараканы в ужасе падают в обморок, черные на спину, рыжие рылом вниз!
Тима:
- Нет-нет, надо быть гуманнее, вдруг они решили исправиться!
Арнольд Тиме на ухо:
- Хорошо, тогда бери ответственность на себя, а иначе народ будет недоволен!
Тима:
- Господа, я их поймал, я их и накажу! или кто против?!
Сева за всех, заткнув на всякий случай Бусе рот лапой:
- Как знаешь, Холмс, хозяин - барин.
Тима:
- Вот и хорошо, а теперь прошу всех за стол, обмоем успех!
Садятся за стол, пьют, жрут, песни поют. Одни лишь тараканы по-прежнему в клетке маются.
Поздно ночью, когда все уже спят пьяные, Тимка, он почти не пил, лишь делал вид, прокрадывается на кухню и начинает втихаря пилить прутья клетки ножовкой. Закончив работу, он выпускает тараканов на свободу.
Старший из тараканов, огромный негр:
- Спасибо, братан, что освободил. Давай теперь с деньгами разберемся!
    Тима удивленно:
- А что, разве Арнольд не заплатил вам?   
Таракан:
- Только аванс дал, остальное, сказал, барин после побега добавит! Так что, гони еще триста баков и мы тут же уходим, пока изверги не проснулись!               
Тима:
- О, блин, попал!
Идет за деньгами.
Уже после того, как все, наконец, очухались.      
Сева, рассматривая перепиленные прутья:
- Убежали-таки, сволочи! Только не могу понять, как смогли-то?    
Тима:
- Так это просто, перегрызли зубами, да и ушли!      
Сева:
- О, дают, бляха, а по виду и не скажешь!            
Тима Арнольду тихо, чтобы Сева не просек:
- Арни, ты скоко им заплатил, колись?!    
Арнольд:
- Сколько надо было, все и отдал!      
Тима:
- Брешешь!       
Арнольд:
- Да не, родней своей клянусь, правда!
Тима грустно:
- Блин, дорого же обошлась мне эта прихоть!            

Конец сказочки № 36.

2 февраля 2007 г.

ЧТО НИ ДЕЛАЕТСЯ, ВСЕ К ЛУЧШЕМУ.

(экономическая сказочка)

    Тима в бабушкиной комнате, листает "Плейбой" и одновременно курит  пахитоску.
Сева на кухне готовит пироги с Китикет, готовится отмечать Тимкин юбилей.
Арнольд, в обнимку со своим родственником, мышонком из библиотеки, дрыхнет в посылочном ящике.
Сева, поставив последний пирог в  духовку, наверное, от радости, что дело близится к завершению, начинает петь октавой "Ах ты, ноченька", да так, что  слышно за версту. Он, по сути своей, широкая натура и если за что берется, то обязательно с душой.
Тима, вздрогнув от неожиданности:   
- О, опять Шаляпин наш шумит! Севастьян, убавь звук, пожалуйста, а то уши давит, а меня надо беречь. Я юбиляр все-таки!   
Сева недовольно:
- Да помню, что за день сегодня. Это я от радости. Ты ведь мой брат!         
Тима:
- Ладно, разрешаю, но только эту песню, а дальше, чтоб уже тише было!    
Сева продолжает петь, причем, ещё громче. Тима раз обещал, терпит из последних сил. Арнольд и мышонок из библиотеки все ещё спят без задних ног, а все потому, что уши берушами заткнули. Подозревали видать, что что-то будет.
Сева, окончив петь "Ноченьку", тут же затягивает другое вокальное произведение, правда уже, как брат и просил потише.