Как светла и как печальна. Любаша на Любинском

Говорят, под новый год, что не пожелается,
Все всегда произойдет, все всегда сбывается.
( старая песня)

А в городе светло от снегопада,
На Любинском безумствуют поэты,
И Дед Мороз в сугробы снова падал,
Умаялся, и поднимали деда
Какие-то веселые бродяги,
Художники так радостно шутили,
И лишь она на эту снежность глядя,
Раздетая  о чем еще грустила.

К Любаше сел какой-то иностранец,
И думает, -проявится на фото,
Но снегопад и дивный этот танец,
И мне запечатлеть теперь охота.
Все кружится,  мираж и иномарка,
Картины той штрихи, откуда это,
Снегурочка, ей холодно и жарко,
Она едва ведет на праздник деда.

К нам снова привязался Азазелло,
Откуда он? А черт его приносит,
А в городе метель  о страсти пела,
Какую елку он домой уносит,
И где-то за окном застыли двое
Над Любинским, они решить не могут,
Что будет завтра, только мы с тобою.
Так хохотали, сколько снега много.

И кажется она  скамью забудет,
И унесется  в белое пространство,
И кто-то этот вальс забытый врубит,
И мир замрет в немом порыве танца.
И где-то затеряется в метели
Мой сонный город улетел куда-то,
Но что еще услышать мы хотели?
Звучит нал миром "Лунная соната"




Как светла и как печальна. Любаша на Любинском

Вот так и сидит, опаленная солнцем апрельским,
А дождик прольется, и зонт не успеет раскрыть.
Моя незнакомка, ты дивный цветок эдельвейса,
В просторе незримом тебе Вдохновенье хранить.

А Любинский шумный проносится мимо куда-то,
Веселые стайки студентов и гости, и тени,
Забыв все балы, и едва ли припомнив утраты,
Ты в век двадцать первый  вживаешься так постепенно.

Отложена книга, в ней все уже было когда-то,
Былая интрига не трогает этих парней,
Ты так одинока, печальна и все же крылата
И в тихую полночь, в мерцании ярких огней,

Поднимешься вдруг, но останется зонтик и книга,
И в эти просторы отправишься снова парить.
Моя Незнакомка, в стихии у дивного мига,
И «Лунной сонаты», в мой город окно отворить

Еще суждено тебе там, где пространство и время
Сойдутся на миг в эту полночь у всех на виду,
И замер художник – пустая скамейка, не верит,
Что стало с Красавицей, снова попала в беду?

Да нет, не исчезла, к рассвету,  не бойся, вернется,
Присядет на миг, а останется здесь на года.
Замрет от печали, и только апрельское солнце,
Ее ослепит, как прекрасна и как молода,

Да только печальна, но ветер уносит печали,
И надо б узнать, чем закончился этот роман,
А мир просыпается, птицы во мгле закричали.
И смотрит она удивленно – все сон и обман.

2/ Под снегопадом

№№№№№№№№

Ей одиноко, холодно и снежно
На площади в закатный этот час.
И  засыпает город безмятежно,
Часы в тумане все еще стучат.

Но в этом платье бальном очень зябко
В эпоху новую  на нас взирать,
Печаль и сон и снега ворох рядом,
О встать бы и парить, домой бежать.

Да где он, дом? Там навсегда чужие,
Там все сломали, вынесли куда-то.
И  лишь снежинки в пустоте кружили
И на плечах не таяли, крылатый

Веселый ангел  в сером  небе кружит,
И где-то рядом бродят чьи-то тени.
Она грустит, и ей никто не нужен.
Но как же  зябко в ясный  день весенний.

Мир покачнется и во тьме утонет,
И будут долго в полночи опять
Стоять и спорить кто -то на балконе,
О том , как жить, как этот мир понять.

И вроде бы  застыла безучастно
И ничего не хочет дева вновь,
О чем мечтать? О муже и о счастье,
Но холодно и приближалась ночь.

Вот так грустить, и снег еще не тает.
И где же тот, кто бросит мех на плечи?
И кажется она о нем вздыхает
И ждет, и ждет свиданья в снежный вечер.


#################

Лунный вальс на берегу Иртыша. Берегиня Омска
Омичка
№№№№№№№
Кто из вас не помнит  еще со школьных лет поэму о Медном всаднике, сбежавшем с пьедестала и  метавшемся по ночному городу?
Наверное, для Питера это привычная картина.
Глядя на чудную нашу Берегиню Любашу, я  подумала о том, что наверное в апрельские сумерки ей тоже хочется встать  и отправиться на бал, чтобы немного покружиться в вальсе при луне.
А  там на набережной Иртыша вдруг мелькнула другая тень, с которой так много связанно у Омичей.
Это самый удивительный Лунный вальс в мире, он зачарует наш город от всех бед и напастей. Почему бы ни пригласить адмиралу  ее на танец?

И вот уже реальность отступает, и мы все оказались на лунном балу.
И нет никаких революций,расстрелов, комиссаров  и конца света нет.

Они вместе, они танцуют. И на уснувший город тихо отпускается последний апрельский снег.
Как хорошо, что  не Медный всадник мечется по нему,наводя ужас на редких прохожих, а свой Лунный вальс с адмиралом танцует наша Любаша.
И жизнь. И слезы, и Любовь, и Вдохновение дарит нам наша БЕРЕГИНЯ.

Стихи витали в воздухе апреля,
Мои печали были так крылаты,
И вдруг во мгле снежинки полетели.
И ты рванулся в эту даль куда-то.

А там она роман не дочитала,
И все смотрела горестно на снег.
На Любинском сидеть уже устала,
Так захотелось скрыться ей от всех.

А тут опять веселые артисты,
И черти, и кикиморы вокруг,
О как же горько эти сны нависли,
Не вырваться, и все нам недосуг

Прочесть, понять, какое это бремя,
Быть символом растаявших эпох.
А юное непонятое племя
Покоя ей сегодня не дает.

Тень адмирала снова где-то рядом,
Она рванулась к набережной вдруг,
И замерли веселые ребята,
Рюкзак упал из ослабевших рук.

Что это было? Мистика,  и только
Они кружились там до темноты,
Их обнимал почти уснувший город,
А на скамейке  зонтик и цветы.

Не Медный всадник- главное творенье
В моей стихии все-таки она,
Вдруг вырвана из вечного забвенья,
И лишена покоя, неги, сна.

Но надо как-то в этот час заката,
Оковы разорвав, потанцевать,
Любаша улетит от нас куда-то.
И мы опять пойдем ее искать.

Пусть всадники над Питером мелькают,
У нас с тобой лишь Берегини рядом,
Там «Лунный вальс», там звездный бал растает,
Моя надежда и моя отрада.