Армейская командировка

В учебном подразделении был обычный летний день. Суббота, занятий не было. Солдаты занимались личными делами, писали письма домой, отоваривались в буфете, курили. На стадионе играли в футбол, я загорал на трибуне.
    
  Вдруг команда на построение.  Старшина роты и командиры отделений стали собирать солдат.

   Рота построилась перед казармой. Командиры взводов доложили о численности личного состава. Поступила команда получить теплое зимнее нижнее белье и переодеться.

   Через час мы стояли перед казармой в шинелях. Подъехали «ЗИЛы».
Командир роты дал команду «По машинам». Через командиров взводов узнали, что едем на аэродром. Подумал «СССР занимает 1/6 часть суши земного шара», хотя не исключались другие варианты.

Успокаивало то, что АКМ, номер которого записан в военном билете, остался в оружейной комнате части. Значит не воевать и не на долго.

 На аэродроме приветливо распахнул створки грузового отсека четырехмоторный самолет. Опять команды «Строиться» и «Бегом на посадку».

В грузовом отсеке лежали пристегнутые к полу цепями ящики, вдоль бортов тянулись металлические сиденья для нас. Отцы-командиры прошли в пассажирский отсек.
Створки грузового отсека сомкнулись, но неплотно. Самолет пошел на взлет. В щель сначала был виден аэродром, потом неоновый свет, как в конце туннеля. Сначала было интересно – новая обстановка, военная техника. Когда самолет набрал высоту, интересного осталось мало.  У пацанов сидевших рядом со мной начали выкатываться из орбит глаза, потекли слюни и сопли. Вспомнил первых космонавтов «Белку и Стрелку».
Пацаны бросились к двери пассажирского отсека, она оказалась запертой, и начали стучать по ней кулаками. Отодвинулась занавеска на дверном иллюминаторе, появилось чье то лицо, занавеска задернулась. Оставалось только расслабиться и получать удовольствие от полета. Бог был близко но о нем никто не вспоминал. Муки телесные не позволяли думать о возвышенном. Часа через полтора приземлились и сразу вспомнили о боге.

   Вышли из самолета – родная техника и речь, на душе стало спокойнее. На улице было прохладно, небо ближе – заполярье. Огляделись – казармы, столовая все по уставу.
Порадовал военторг, продавали огуречный ласьон, два в одном и выпивка и закуска. Местные солдаты ходили как дембеля, небритые и слегка пьяные. Повезло некоторым. На утро оказалось не все так хорошо, у меня исчез кожаный ремень и офицерские пуговицы с солдатской шинели. У пацанов пропали деньги из карманов и кое что из вещей.
После завтрака команда прогуляться в поселок и отдать честь  скончавшемуся ветерану войны. Пройтись по поселку не строем и без командиров, это здорово, кто служил поймет.
При тесном общении с местными солдатами выяснилось, что денег на ласьон  у них постоянно не хватает. Они не только тырят мелочь из карманов, но и ставят брагу в огнетушителях. Брага – нормально, но мелочь нам самим нужна.

    Вывели на службу, что делали военная тайна. Работали на свежем воздухе, брусники и морошки было столько, что наступить некуда, ходили по ягодам. Наедались ягод через пол часа, потом начинали болеть зубы (наминали). Пытались давить ягоды во рту языком, но плохо получалось. Ходили по ягодам две недели.
   Как летели обратно помню смутно. Огуречный ласьон погасил все эмоции. В самолете дружно храпели.
   Так из пацанов получались настоящие солдаты.
А.М.