Следуй за мной

Меня отлучили от «Твиттера».
 
Я этого никак не ожидал. Она мне так и написала: «Хватит пялиться на мои фотки, чувак».
 
Мне вышел крутой облом, потому что я любил пялиться на ее фотки.
 
Я нашел ее в «Твиттере» случайно: шарабанил по страничкам пользователей, как вдруг вывалилась она, вернее, ее фейс и ник крупными буквами.
 
Я маленько подвис. До того она была клевая.
 
Я не представился. Меня зовут Ящер. И мне жесть как охота поглядеть на ее новые фотки.
 
Я написал ей тогда что-то про глаза. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Ее глаза, от которых заторчал даже старичок Никитка, сосед по этажу. Правда, он поинтересовался, нет ли сисек или чего покрепче, но ничего такого не было. Были только глаза. И они были прекрасны. Никитка любит курить на балконе и стряхивать пепел на головы прохожих. За это я его уважаю.
 
Еще я уважаю итальянского нон-конформиста и литературного людоеда Альдо Нове. Писатель что надо. Его книжка «Супервубинда» слегка меня взорвала.
 
Я думаю, Альдо оценил бы мою писанину. А может, и нет. Вика уж точно нет. Ведь я по-хамски пялился на ее фотки. Она там разная, в красивой одежде и почти без нее. Что я сказал бы Вике, если бы встретил ее на улице? Ну, тут я бы не растерялся. Я же Ящер, а не лузер какой-нибудь.
 
Мы с ней твиттились почти каждый вечер. То она мне напишет, то я ей. Не люблю все эти вконтакты и фейсбуки. Потому что там не видно, кто кому что пишет. Глухой междусобойчик, короче. А я любил читать переписку Вики с ее друзьями. Она умная, Вика с красивыми глазами.
 
А вообще я только что вышел из автобуса. Я в пути уже второй день. Я прилетел в Сан-Франциско вчера вечером. У меня тут есть дело, от которого меня уже не отклонить. Я направляюсь в штаб-квартиру самого мистера Джека Дорси, создателя «Твиттера». И поверьте, не для того, чтобы взять у него автограф.
 
В штаб-квартире, видно, вообще не в курсе этих долбаных правил для пользователей. Я им писал, чтобы мне дали пароль от странички Вики. Переводил в гугле и отправлял на их ящик. Я им подробно обо всем рассказал. Из-за того, что Вика закрыла мне доступ к своей странице, мне никуда не охота. Ни в универ, ни с корешами в футбол, ни с Никиткой на балкон покурить.
 
Они там, в штабе, похоже, совсем глухие к чужим судьбам. «Сорри, – сказали они, – Вика не хочет, чтобы ты глазел на ее фотки». Это я знаю и без вас, умники. А вот обо мне кто-нибудь подумал?
 
Джек Дорси, наверное, даже и не подозревает, что он натворил. Я ему написал обо всех своих заморочках. В ответ я получил официальный бланк и гребаные надежды на то, что все образуется. Не образуется.
 
Моя история, кажется, не впечатлила мистера Дорси. Зато его наверняка впечатлит мой друг Валера. И, думаю, не только его.
 
Передо мной высоченный небоскреб – вхожу внутрь.
 
За стойкой ресепшн – резиновая кукла, она умрет первой. Сверкающий револьвер в моей руке направлен на ее искаженное страхом лицо.
 
– Валера, огонь!
 
Ствол изрыгнул свинцовое проклятие прямо в резиновый лоб.
 
Несколько фигур с криками пересекли холл. Кто-то повалился через коричневый диван.
 
Я быстро повернулся к толстяку в униформе секьюрити:
 
– Валера, огонь!
 
Жирная туша растянулась на сером мраморе.

Я нажал на кнопку в стене. Двери лифта разъехались с мелодичным звоном. Из лифта вышли сытые люди. Они были ухоженными и неторопливыми. Видно, не проводили ночи напролет перед замком на страничке прекрасной Вики...
 
– Валера, огонь!
 
Стена у лифта окрасилась красным. Две пухлые дамы с визгом забились в угол. Господин в костюме рванул было к выходу, но через секунду, распластанный, затих на полу.

Я вошел в зеркальную капсулу и взмыл вверх. Вышел на этаже с белыми стенами и голубым потолком. Двери в коридоре были открыты нараспашку, повсюду виднелись последствия спешки, с которой обитатели кабинетов покидали свои рабочие места: листы бумаги на полу, поваленные стулья, включенные мониторы...
 
Я находился в святая святых Корпорации.
 
В конце коридора открылась дверь. Я вошел в нее и оказался в совершенном белом помещении, непохожем на рабочие кабинеты: белые мягкие стены, белая кожаная мебель, на полу – белый ковер. На круглом стеклянном столе белела ваза с леденцами. Я развернул один и бросил в рот. Сел на диван, закинул ноги на стол и принялся ждать, держа Валеру наготове.
 
На стене напротив меня зажегся огромный экран. На нем появился сидевший за столом молодой мужчина с высоким лбом и светлыми глазами. Я сразу же узнал его – это был создатель «Твиттера» Джек Дорси. Миллиардер приветливо улыбнулся и сказал:

– Здравствуй, я ждал тебя. Можешь ничего не говорить. Я знаю твою историю, Ящер.
– Тогда выдай мне пароль от странички Вики – и я уйду, – сказал я. – Пока я тут торчу, она наверняка выложила кучу новых фоток.

Джек Дорси ничего не ответил. Вместо него на экране появилась картинка с логотипом «Твиттера» – маленькой синей птичкой. Follow me, гласил слоган. Заиграла торжественно-волнительная музыка, побежали кадры ключевых событий в истории компании. Мистер Дорси под вспышки фотокамер перерезает символическую ленточку… Счастливые лица одетых в смокинги разработчиков на огромной сцене, одному из них вручают золотую фигурку… Камера переносится на улицу, где в парадном строю движутся сотни детских колясок с грудными младенцами, наряженными в костюмы маленьких синих птичек…
 
На экране снова возник Джек.
 
– Там, где ты сейчас сидишь, – сказал он, – сиживали многие твиттеряне-фолловеры. И у всех были просьбы. Невозможно перечислить все, чего они хотели. Впрочем, в основном это были достойные сочувствия человеческие желания. И я бы с радостью, подчеркиваю, Ящер, с радостью выполнил бы все, о чем меня просили, если бы для этого не пришлось бы постоянно переписывать «Правила для пользователей».
 
– Джек, да я же не требую менять эти ваши правила! Я лишь хочу, чтобы мне позволили незаметно заходить на страничку одной девочки и смотреть ее фотки. Она закрыла от меня свой профиль по чистому недоразумению. Я не дурак и понимаю, какая запара для тебя все эти толпы просителей. Но я-то тут один. И решить мой вопрос, чтобы в курсе были только ты и я, думаю, для тебя – Джека-всемогущего – вообще не вопрос!
 
– Ирония в том, Ящер, что то же самое мне говорили все, кто здесь был. И поверь, у многих находились аргументы посильнее твоих. 
– Джек, послушай меня, – я потряс пистолетом в воздухе. – У тебя дохрена бабла и женщины тебя любят, если ты не педик. Да хоть бы и педик! С таким баблищем, как у тебя, можно хоть сиськи себе отрастить и ходить с ними по улице. Слушай, не вынуждай меня, а? Ты же видишь, я на грани. Как бы я не совершил тут чего-нибудь непоправимого! Мне терять нечего...

На экране появилась очень знакомая комната с белыми стенами, белой кожаной мебелью, да, это была та самая комната, где я сейчас находился. На этом самом диване, где я сидел, люди бились в истерике, рвали на себе волосы, кусали себя до крови, требуя, чтобы Джек-всемогущий исполнил их желания. Вот немолодой азиат с хрустом ломает себе палец на руке. Вот женщина задирает кофту и бьет себя в грудь ножом. Вот чернокожая девушка в белом платье, забрызганном кровью, заносит ножницы над своим лицом…

Во время трансляции мистер Дорси вещал закадровым голосом:

– Разумеется, никто из них ничего не получил. И даже если бы они добрались до меня, даже если бы они убили меня, все равно ничего не изменилось бы. Потому что порядок в стране «Твиттер» обеспечивает не воля одного человека, а «Правила...»

– Какие на хрен правила, Джек! – воскликнул я. – Я живу в России. И для меня ты и только ты отвечаешь за все, что творится в твоем гребаном королевстве.
 
– И все же, – мягко прервал меня мистер Дорси, – зачем тебе пистолет, Ящер? Неужели ты думаешь, что кровь тех безвинных людей в холле поможет тебе вернуть расположение Вики?
 
– Выйди сюда, давай потолкуем, – сказал я и приставил дуло к своему виску. – Если не выйдешь…
– Окей, окей! – Джек встал, на экране мелькнула пряжка его ремня. В стене открылась потайная дверь, в комнату вошел Джек и – я едва не вскрикнул от радости – моя Вика. Она была в мокром купальнике, словно только что вышла из бассейна. Она подошла ко мне, обняла – и свет в комнате погас. Или это у меня потемнело в глазах...
 
Не знаю, сколько я пробыл в отключке. Очнувшись на белом диване, я обнаружил, что связан. Скотч крепко облегал мои запястья и лодыжки. В голове висел тяжелый туман. На шее, под правым ухом, горел ожог.
 
Вика ходила по комнате в спортивных штанах и напевала песню группы «Ленинград». Увидев, что я пришел себя, сказала:
 
– Я ударила тебя шокером. Ты уж прости.
– Где Джек? – просипел я каким-то чужим, непослушным голосом.
– Какой еще Джек?
– Джек Дорси – создатель «Твиттера».
– Да, ты точно сумасшедший!
– Я... Я убил кучу народу ради тебя. Потом говорил с Джеком. Я просто хотел увидеть твои новые фотки.
– Да-а, всё хуже, чем я думала. Ты что, не помнишь, как подкараулил меня на лестнице и вломился в квартиру? А потом сожрал целую вазу леденцов!
– Открой жалюзи, – попросил я.
 
Комната наполнилась светом. Я опустил связанные ноги на пол и взглянул в окно. На фоне голубого неба, над жестяными скатами крыш с покосившимися антеннами, торчал знакомый шпиль Московского государственного университета.
 
– Как ты нашел меня, Ящер? – спросила Вика.
– Я следовал за маленькой синей птичкой.